Пограничное личностное расстройство и алкогольное аддиктивное поведение у женщин

Структурный анализ полученных данных показал сложность формирующейся структуры личности, в основе которой лежит нарушение идентичности, что и определяет особенность основных клинических проявлений и течение коморбидных расстройств. Сочетание нескольких видов химического аддиктивного поведения и одновременное проявление нехимического аддиктивного поведения свидетельствует об отсутствии фиксации на определенном аддиктивном агенте и нарушении формирования "классической" динамики аддиктивного механизма. У исследованных пациенток с пограничным личностным расстройством мы видим легкое сочетание различных форм аддиктивных проявлений, отсутствие достаточно длительного периода времени моноаддиктивных реализаций и отсутствие возможности достаточно четко определить переход от одного аддиктивного агента к другому, обозначив внешние условно-причинные факторы, что противоречит классическому аддиктивному механизму. Анализ показывает, что данное видоизменение аддиктивного поведения обусловлено рядом особенностей пограничного личностного расстройства:

1) в основе этиопатогенеза ПЛР лежит нарушение идентичности, что определяет невозможность фиксации пограничных лиц на аддиктивном агенте и удержания в течение длительного времени определенного предпочитаемого способа аддиктивной реализации, что предопределяет изначальную полиаддиктивную направленность этих лиц;

2) аддиктивные реализации могут выступать в рамках импульсивного поведения, что определяет их кратковременный характер, гедонистическую мотивацию и невозможность всегда установить четкие причинные факторы, провоцирующие аддиктивные реализации.

В то же время анализ показал периодическое повторение аддиктивных реализаций. Таким образом, зная о наличии аддиктивных проявлений в клинической картине пограничного личностного расстройства, можно достаточно точно прогнозировать возможные опасности, связанные с аддиктивными реализациями и планировать пути их профилактики. Это приобретает особую значимость в тех случаях, когда имеет место сочетание химического аддиктивного поведения с нехимическими аддикциями, промискуитетом, проявлениями антисоциальных черт и стремлением к аутодеструкции, что является наиболее повреждающим и, в социальном плане, дескридитирующим поведением для личности и, таким образом, требует своевременной привенции и коррекции.

Анализ данных, полученных в ходе нашего исследования говорит о высокой представленности импульсивного поведения у данной выборки пациенток. Импульсивное поведение было направлено как на удовлетворение гедонистических желаний, так и на удовлетворение ауто-/гетеродеструктивных тенденций.

Гетеродеструктивное поведение у исследуемых женщин включало в себя:

- антисоциальные действия, которые проявлялись в уголовно наказуемых деяниях, например, магазинные кражи, торговля и хранение наркотиков, скупка и хранение краденого имущества;

- эпизоды физического насилия - наносили физические повреждения кому-либо разной степени тяжести, шлепали, били кулаком или пинали кого-либо, оскорбляли кого-либо;

- периодические угрозы насилия - пациентки периодически угрожали физическим повреждением кому-либо, например, говорили, что могут ударить, заколоть или убить кого-либо;

- эпизоды повреждения чужой собственности, например, крушили чью-либо машину, ломали мебель, били посуду и совершали другие подобные действия;

- периодическое участие в какой-либо драке.

Данное гетеродеструктивное поведение было максимально представлено у пациенток с антисоциальными чертами, в связи с чем и была выделена данная группа. У пациенток II группы гетеродеструктивное поведение проявлялось единичными эпизодами, не включало антисоциальные действия (уголовно-наказуемые деяния), специфическими проявлениями данного поведения являлись случаи заражения других лиц венерическими заболеваниями, о наличии которых пациенткам было известно; случаи отказа от лечебных мероприятий без изменения домашнего санитарно-гигиенического режима, что ставило под угрозу бытового заражения детей пациенток и других членов их семьи. У пациенток III группы гетеродеструктивное поведение было представлено единичными случаями, которые проявлялись в беспечном вождении автомобиля, находясь под влиянием алкоголя либо наркотических средств в это время, эпизодами вербальных взрывов, когда пациентки теряли контроль над своими эмоциями - кричали, визжали на кого-либо, что также чаще происходило под влиянием алкоголя. Анализ данного поведения показывает наличие в нем как гетеродеструктивного радикала, так и аутодеструктивного, таким образом, паттерны гетеродеструктив-ного поведения минимально представлены у лиц с нарушением идентичности, по сравнению с другими группами.

Аутодеструктивное поведение было высоко представлено во всех исследуемых группах (таблица 2) и включало в себя: эпизоды физических самоповреждений, когда пациентки причиняли себе боль без мысли убить себя, например, пробивали рукой окно, бились о стены головой, наносили себе ожоги и порезы; суицидальные угрозы; суицидальные жесты и суицидальные попытки, однако недостаточно серьезные, чтобы вызвать летальный исход; промискуитет - пациентки имели какие-либо кратко-временные связи, либо импульсивно оказывались сексуально увлечены кем-либо.

Анализ показал наличие манипулятивного характера суицидальных угроз и жестов, которые, нередко, производились в присутствии значимого человека, с целью вызвать эмоциональный отклик с его стороны. Демонстративное суицидальное поведение было более характерно для женщин с антисоциальными чертами и, в меньшей степени, для лиц с сексуальными отклонениями, практически не встречалось в группе женщин с нарушением идентичности.

Аналитическая трактовка объясняет появление импульсивного поведения у пограничных личностей наличием неспаянного Self, который оказывается не в состоянии контролировать импульсы, идущие из подсознания. Таким образом, пограничные пациентки оказываются под властью импульсов, которые могут быть как внешне позитивными, так и негативными. Негативная направленность импульсивного поведения обусловлена активацией аутодеструктивного драйва, который в исследуемой выборке пограничных лиц проявлялся как непосредственно - суицидальное поведение, так и косвенно - самоповреждающее поведение, к которому, в частности, можно отнести и уход в аддиктивные реализации, как химические, так и нехимические. "Позитивность" импульсивного поведения выражается в направленности его на удовлетворение гедонистических желаний. Гедонистический импульс мог быть связан с реализацией различных драйвов, например, сексуального. Лица с сексуальными отклонениями, II группа в нашем исследовании, при появлении сексуального драйва старались его реализовать немедленно. Осуществляемая таким образом реализация сексуальных намерений у данных женщин противоречила реальным адаптивным реакциям, была сопряжена с риском для жизни и здоровья и дискредитировала личность в социальном плане, так как устанавливались контакты с неподходящими людьми и в неподходящем месте. Данное поведение оказывается возможным, так как у пограничных лиц Эго и Суперэго не являются достаточной защитой от стремления к немедленной реализации драйва в силу их слабой представленности. Self также недостаточно спаян, чтобы этому противостоять. Алкоголь, в данном случае, выступает тем средством, которое облегчает активацию подсознания и снимает контролирующую функцию Эго, которое и без того слабо представлено.

Независимо от того, какие цели преследовало импульсивное поведение - удовлетворение деструктивных или гедонистических потребностей, под влиянием алкогольных реализаций оно принимало брутальный характер, что, фактически, являлось свидетельством потери контроля - биологического (прием наркотических веществ бесконтрольно, ведущий к соматическим и органическим повреждениям) и социального (участие в сомнительных предприятиях, проведение времени в криминальных компаниях, стремление к получению острых ощущений с риском для жизни и здоровья, установление случайных связей), что наиболее ярко было представлено в группе лиц с антисоциальными чертами, а также, менее выражено, среди пациенток с сексуальными отклонениями. Таким образом, сочетание пограничной личностной организации с алкогольными аддиктивными реализациями имеет опустошающие последствия для личности пациенток.

Анализ обращаемости к специалистам психического здоровья, количества и сроков госпитализации (таблица 3) говорит о выраженности психиатрических проблем у пограничных пациенток с алкогольными аддиктивными реализациями и их нуждаемости в квалифицированной психиатрической помощи. Представленные данные говорят о наличии психиатрических проблем у пограничных лиц, что определяет их тенденцию обращаться за квалифицированной психиатрической помощью, наибольшая обращаемость характерна для лиц с нарушением идентичности. Менее представлена обращаемость среди лиц с антисоциальными чертами, но эта же группа имеет наибольшее количество психиатрических госпитализаций и показателей сроков госпитализаций за два последних года, что говорит о не меньшей представленности психиатрических проблем у данной группы и более серьезных клинических проявлениях, частоте периодов декомпенсаций, требующих стационарной терапии.

Обследуемые пациентки также были исследованы на наличие нарушений, диагностируемых по оси I. Анализ полученных данных (таблица 4) свидетельствует о высокой коморбидности данных патологий к ПЛР. Наиболее представлены аффективные и тревожные нарушения были у лиц с нарушением идентичности. Пациентки данной группы выявили наличие частых эмоциональных колебаний от периодов эйфории до депрессивных реакций или выраженной тревоги. Анализ показал, что эмоциональные колебания возникали как реакции на социальные взаимодействия - пациентки с нарушением идентичности были сверхзаняты вопросами неприятия их окружающими, получения внимания, проблемами социальной адаптации и разрыва отношений. Данные проявления обычно стихали при устранении психологического стрессора. Напротив, для лиц с антисоциальными чертами не были характерны сверхзанятость вопросами социальных отношений и прямая зависимость эмоциональных колебаний от социальных взаимодействий. Данные лица использовали манипулятивный стиль межличностного общения, в частности, использовали угрозы и манипуляции, чтобы избежать быть покинутыми. Анализ показывает, что их стиль вел скорее к отбрасыванию, чем к поддержке. Для лиц данной группы были характерны проблемы с регуляцией эмоций и реакцией безудержного гнева и злобы.

Таким образом, на основе представленных данных можно сделать вывод о взаимном влиянии рассмотренных патологий, как ПЛР видоизменяет формирование аддиктивного механизма, так и аддиктивные реализации моделируют клинические проявления ПЛР.

Выводы

1. Анализ коморбидности пограничного личностного расстройства с алкогольным аддиктивным поведением показал сложность формирующейся структуры личности, в основе которой лежит нарушение идентичности, что и определяет особенность её основных клинических проявлений:

· пограничная личность имеет исходную предрасположенность к формированию девиантного поведения, в том числе и аддиктивного, базирующуюся на нарушении идентичности;

· у пограничной личности отсутствует формирование аддиктивного континуума, свойственного "классической" динамике аддиктивного процесса;

· для пограничной личности характерны полиаддиктивные реализации, как химические так и нехимические, что обусловлено невозможностью фиксации на аддиктивном агенте и удержания в течение длительного времени определенного "предпочитаемого" способа аддиктивной реализации;

· отсутствие фиксации на определенном аддиктивном агенте и кратковременность аддиктивных реализаций обусловливают сравнительную редкость формирования симптомов физической зависимости к алкоголю.

· аддиктивные реализации у пограничных лиц могли выступать в рамках импульсивного поведения, что определяло их кратковременный характер, гедонистическую мотивацию, невозможность всегда установить четкие причинные факторы, провоцирующие аддиктивные реализации, и явную сознательную ориентацию на определенный эффект алкоголя, как аддиктивного агента.

2. Сочетание пограничной личностной организации с алкогольными аддиктивными реализациями имело опустошающие последствия для личности пациенток, приводило к активации аутодеструктивного драйва, который проявлялся как непосредственно - суицидальными попытками, так и косвенно - самоповреждающим поведением.

3. Импульсивное поведение под влиянием алкогольных аддиктивных реализаций у пограничных лиц принимало брутальный характер, что, фактически, являлось свидетельством потери контроля - биологического и социального.

4. Пограничные пациентки с аддиктивными реализациями выявляют высокую коморбидность по I оси (согласно DSM-IV) с преобладанием расстройств тревожно-депрессивного спектра.

5. Женщины с пограничным личностным расстройством не входят в группы риска и находятся вне поля зрения специалистов, в связи с чем не охватываются профилактическими мероприятиями, направленными на предотвращение формирования аддиктивного поведения. Таким образом, пограничные пациентки способствуют распростра-нению наркомании и алкоголизма среди относительно благополучных сред населения, что придает большую социальную значимость изучению данной проблемы.

6I. Коррекция алкогольного аддиктивного поведения у лиц с ПЛР требует разработки специальных системных подходов и нерезультативна без учета и коррекции пограничных личностных особенностей. Цель её должна включать: повышение самоосведомленности, усиление контроля над импульсами, увеличение стабильности межличностных отношений и, в конечном итоге, социальную адаптацию и, насколько это возможно, интеграцию целой личности.

Список используемой литературы

1. Александровский Ю.А. Пограничная психиатрия и современные социальные проблемы. - Изд. г. Ростов-на-Дону: Феникс. 1996, с. 111.

2. Александровский Ю.А. Пограничные психические расстройства. - М., 1997, с. 570.

3. Аменицкий Д.А. Психопаты-правонарушители в сфере наблюдения районного психиатра. - В кн.: Психопатии и их судебно-психиатрическое значение. М., 1934, с.87-97.

4. Балинский И.М. Экспертиза по делу Мироновича, Безака и Семеновой. - Вестн. Клинич. И судеб. Психиатрии и невропатологии, 1985, вып.3., с. 368-371.

5. Бехтерев В.М. Психопатия и её отношение к вопросу о вменении. Казань, 1886.

6. Буторина Н.Е., Мовчан Н.Г., Казаков В.С. Особенности начальных проявлений алкоголизма у подростков. - Журнал "Невропатология и психиатрия", 1978, № 10, с. 1569-1572.

7. Ганнушкин П.Б. Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика. М., 1933, с. 3-139.

8. Голант Р.Я. Неврастения. - В кн.: Частная патология и терапия внутренних болезней. Под ред. Г.Ф. Ланга. М.-Л., 1929, т.4, вып.3.

9. Гуревич М.О., Серейский М.Я. Учебник психиатрии. М., 1928, с. 370-382.

10. Гурьева В.А., Гиндикин В.Я. Современное состояние учения о психопатиях. - Журнал "Невропатология и психиатрия", 1968, № 7, с.1064-1080.

11. Гурьева В.А., Гиндикин В.Я. Юношеские психопатии и алкоголизм. М., Медицина, 1980, с.272

12. Данилова Е.А. О роли алкоголизма в формировании патологии поведения у детей и подростков. - В кн.: 3-й Всероссийск. Съезд невропатологов и психиатров. М., 1974, т.3, с.164-167.

13. Завьялов В.Ю. Психологические аспекты профилактики алкоголизма. Актуальные вопросы психиатрии и психотерапии. - Новосибирск, 1994, с. 48-51.

14. Завьялов В.Ю. Коммуникативный стиль и личностный смысл опьянения у больных алкоголизмом. Актуальные вопросы психиатрии и психотерапии. - Новосибирск, 1994, с. 45-48.

15. Игонин А.Л. Значение преморбидных личностных аномалий в клинике алкоголизма. - В кн.: Проблемы алкоголизма. М., 1974, с.71-79.

16. Кандинский В.Х. Случай сомнительного душевного состояния перед судом присяжных. - Арх. Психиатр., неврол. и судебной психопат. Харьков, 1883, т.2, вып.2, с. 1-70.

17. Кандинский В.Х. К вопросу о невменяемости. М., 1890.

18. Кербиков О.В. Проблема психопатий в историческом освещении. - Журн. Невропатологии и психиатрии, 1958, вып.8, с.995-1004, вып.9, с.1130-1137.

19. Кербиков О.В. Проблема психопатий в историческом освещении. - Журн. невропатологии и психиатрии, 1958, вып.10, с.1253-1256.

20. Кербиков О.В., Гиндикин В.Я. Психопатии как клиническая проблема. - Журн. невропатологии и психиатрии, 1960, вып.1, с.61-76.

21. Кербиков О.В., Рохлин Л.Л. К истории учения о психопатиях. - Журн. невропатологии и психиатрии, 1961, вып. 10, с.1560-1567.

22. Кербиков О.В. К учению о динамике психопатии. - В кн.: Проблемы судебной психиатрии. - М., 1961, вып. 10, с.5-30.

23. Кербиков О.В. Клиническая динамика психопатий и неврозов. Актовая речь. М., 1962.

24. Кербиков О.В., Гиндикин В.Я. К учению о динамике психопатий в связи с проблемой их профилактики и лечения. - В кн.: Вопросы профилактики нервных и психических заболеваний. Л., 1962, т.27, с. 61-73.

25. Колотилин Г.Ф. О динамике возбудимой психопатии под влиянием алкоголизма. - В кн.: Практика судебно-психиатрической экспертизы. М., 1970, с. 52-60.

26. Кондрашенко В.Т., Скугаревский А.Ф. Алкоголизм. - Минск, 1983, с. 122-133.

27. Короленко Ц.П., Донских Т.А. "Семь путей к катастрофе", 1990.

28. Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Социодинами-ческая психиатрия. - Новосибирск, 1999. - с. 149-156, 246-256, 183-194.

29. Короленко Ц.П., Завьялов В.Ю. Личность и алкоголь. - Новосибирск: Наука, 1988.

30. Короленко Ц.П., Тимофеева А.С. Корни алкоголизма. - Новосибирск, 1985, с.17-38.

31. Короленко Ц.П. Социально-медицинская профилактика зависимых состояний. Тезисы докладов научно-практической конференции. - Новосибирск, 1998, с. 12-13.

32. Корсаков С.С. Курс психиатрии, т.2. М., 1901.

33. Кох И.Л. О психических неполноценностях. Спб, 1891.

34. Литвинов П.Н. Особенности клиники и течения алкоголизма в молодом возрасте. - В кн.: Алкоголизм и токсикомании. М., 1968, с. 19-32.

35.Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. - Л.: Медицина, 1977.- с. 208.

36. Морозов Г.В., Рожнов В.Е., Бабаян Э.А. Алкоголизм, руководство для врачей. - М., Медицина, 1983, с. 110-137.

37. Муратова И.Д., Котлова Л.М., Сидоров П.И. Клиника, диагностика и лечение алкоголизма в подростково-юношеском возрасте. М., 1979.

38. Наку А.Г., Ревенко М.Г., Опря Н.А. Клиника некоторых вариантов динамики психопатий. - Кишинев, 1980 - 115с.

39. Небаракова Т.П. Клиника, лечение и профилактика хронического алкоголизма, развивающегося у лиц с астеническими характерологическими проявлениями. - М., 1977.

40. Осипов В.П. Руководство по психиатрии. М.-Л., 1931.

41. Соловьева З.А. Значение острой психической травмы в отклонении нервно-психической сферы. - Сов. Невропатология и психогигиена, 1935, т.4, вып.3, с.37.

42. Семке В.Я., Аксенов М.М. Пограничные состояния, региональные аспекты. - Томск, 1996, с. 184.

43.Фрейеров О.Е. О клинических вариантах динамики психопатий. - В кн.: Проблемы судебной психатрии. - М., 1961, с. 187-200.

44. Чалисов М.А., Лагунович Г.П., Васильев А.В. и др. Особенности течения алкоголизма у подростков. - В кн.: Актуальные вопросы психиатрии. Минск, 1973, с.67-69.

45. Энтин Г.М. Лечение алкоголизма и организация наркологической помощи. - М., Медицина, 1979, 288с.

46. Юдин Т.И. Психопатические конституции. М., 1928.

Размещено на Allbest.ru