Таким образом, в логико-математическом аспекте структура научного знания представляет собой совокупность понятий и высказываний, находящихся в отношениях дополнения и выводимости в замкнутых системах и иерархического подчинения или дополнения, когда они принадлежат различным замкнутым системам. При этом логико-математический подход отвлекается от выяснения зависимости структуры знания от его внелогических и внематематических источников: материального мира и конкретно-чувственных данных о нем, с одной стороны, и теоретического окружения, - с другой. Структуру научного знания, определяемую его отношением к таким источникам, выделяет гносеологический подход.

Теоретическое окружение научного знания представляет собой совокупность мировоззренческих идей: этических, эстетических, правовых и т.д. Влияние этих идей на структуру научного знания обычно носит косвенный характер и не всегда заметно. Так, этические установки - добросовестность, честность, беспристрастность - в определенной мере обусловливают тщательность формулировки научного знания, показ не только подтверждающих, но и не подтверждающих его фактов. Эстетические идеи косвенно формируют идеал научного знания. В известной мере ими навевается стремление к симметрии математического описания и лаконизму высказываний научного знания. Их влияние на структуру научного знания трудно прослеживаемо и обнаруживается, как правило, лишь в завершенном знании. К примеру, трудно заметить влияние эстетических идей в замысле и осуществлении геометризации специальной теории относительности Г. Минковским, но вполне очевидны эстетические достоинства геометризованной теории: симметричность (в смысле математического равноправия пространственных и временных координат) и лаконизм (в смысле применения наиболее емких понятий типа «интервал»).

Экономические, правовые, политические и т.п. идеи оказывают не столь существенное влияние на структуру научного знания, они преимущественно способствуют предпочтению прикладных исследований. Наиболее концентрированное воздействие интеллектуального окружения на структуру научного знания осуществляется через философию.

Философия служит методологической предпосылкой научного знания, обосновывающей предпочтение тех или иных видов знания в качестве элементов его структуры. Так, философские системы реализма, неореализма, холизма и т.п. требуют предпочтения общих понятий, универсалий и логических связей единичным понятиям и эмпирическим связям. Показательна в этом отношении оценка У. Куайном обоснования математики логицизмом, связанным с реализмом: «логицизм» предает забвению использование связанных переменных, чтобы относить к абстрактным сущностям известное и неизвестное, точно установленное и сомнительное, без разбора1¹³ W.V.O.Quine. From a logical point of view. Cambr., Mass., Harvard UP, 1953, p. 143. Считая приемлемыми в качестве элементов структуры научного знания лишь те понятия, которые могут быть значением связанной переменной (т.е. находящейся под знаком квантора всеобщности или существования), У. Куайн упрекает логицизм в употреблении «классов», «классов классов», «чисел», «свойств» вместо индивидных переменных (натуральных чисел, масс, температур и т.п.) или наряду с ними. Логицизм, по его мнению, страдает избытком абстрактных сущностей, существование которых невозможно оправдать.

Номиналистская методология, напротив, враждебна абстрактным сущностям, общим понятиям и предпочитает единичные понятия, фиксирующие опытные данные.

Обусловленность структуры научного знания философскими предпосылками убедительно демонстрируется эмпиризмом и рационализмом, создающими и оценивающими научные знания.

2.2 Эмпиризм и рационализм о структуре научного знания

Эмпиризм обосновывает если не полное устранение теоретических терминов из структуры научного знания, то по крайней мере сведение их к минимуму. Общеизвестно, например, влияние методологии эмпиризма на реконструкцию Э. Махом механики И. Ньютона и на скептическое отношение Э. Маха к теоретическим терминам физики внутриатомных объектов. Следует признать также присутствие эмпиристских установок, влияющих на структуру знания на стадии накопления опытных данных, не объясняемых общей теорией и получающих частичные, разрозненные объяснения. Например, структура механики до И. Ньютона представляла собой совокупность разрозненных законов, непосредственно связанных с наблюдением: падения тел Г. Галилея, движения планет И. Кеплера, колебаний Х. Гюйгенса т.п. В сходном состоянии находится сейчас физика атомного ядра. В ней строение атомного ядра описывается с помощью различных моделей: гидродинамической, оболочечной, обобщенной, парных корреляций и статистической, - каждая из которых не в состоянии охватить все опытные данные о нем1¹⁴ Физика микромира. Маленькая энциклопедия. - «Ядро атомное». М., Советская энциклопедия. 1980.4.

Хотя эмпиризм кажется оправданным в дотеоретических исследованиях, первичных обобщениях разрозненных фактов, на самом деле эмпиризм существует лишь там, где отвергаются оправданные теоретические допущения, объяснения и предсказания. Поскольку таковые отсутствуют в дотеоретических исследованиях, действует не эмпиризм, а простое накопление и систематизация данных. В той же области, где эмпиризм действует, получаемые знания оказываются узкими и слабыми в объяснении и предсказании. По этим соображениям эмпиризм как философская установка, предопределяющая состав и взаимоотношения элементов, т.е. структуру научного знания, не приемлем.

Рационализм в определенной мере предопределяет структуру научного знания, тяготеющую к аксиоматической форме с преобладанием понятий, не допускающих эмпирической интерпретации. В некоторой степени к такой структуре близка общая теория относительности и последующие попытки построения единых физических теорий в рамках геометрического описания, предпринятые Г. Вейлем, Ф. Клейном, П. Бергманом и другими. Всем этим примерам знания из физики свойственна сходная структура: предельно абстрактный исходный объект, определяемый совокупностью постулатов, формализм выведения законов и следствий, допускающих отнесение к опыту, - она отчасти предопределена методологией рационализма.

Рационализм отрицает независимость чувственных и опытных данных от теорий, отрицает существование фактов вне теории. Среди зарубежных приверженцев такого взгляда можно назвать Т. Куна, П. Фейерабенда, И. Лакатоса, среди отечественных - Е.А. Мамчур и Э.М. Чудинова.

Разделяя мнение И. Лакатоса, согласно которому соотносятся не теории и факты, а две теоретические системы (испытываемая и интерпретационная), Е.А. Мамчур утверждает: «В самом деле, анализ знания свидетельствует, что в науке нет «голых» фактов. Между наблюдением показаний приборов и получением научного факта лежит длительная и сложная интеллектуальная работа по истолкованию экспериментальных данных, вовлекающая значительный теоретический материал. Особенно очевидно это обстоятельство в современной физике»1¹⁵ Е.А. Мамчур. Проблема выбора теории, с. 36 и далее. Позднее Е.А. Мамчур высказывалась за независимый «фактуальный уровень, роль которого выполняет теоретически нейтральный по отношению к последовательно сменяющим друг друга теориям язык наблюдения». Но здесь же последовала оговорка о том, что через обыденный язык, входящий в язык наблюдения, «наука как бы «передает» часть своих знаний на хранение другим компонентам культуры, с тем чтобы они на новом этапе вновь вернули их ей в форме предпосылочного знания». (Теория познания и современная физика, с. 126-127).5. Отрицание голых фактов, по ее мнению, является традицией, заложенной еще Г. Галилеем и развитой последующими естествоиспытателями, в том числе А. Пуанкаре. Аналогична точка зрения Э.М. Чудинова: «Факты, - пишет он, - играют роль судей, решающих вопрос об истинности. Но насколько они суверенны и беспристрастны? Анализ научных фактов приводит к выводу, что они не исчерпываются «чистой эмпирией». Они включают в себя не только восприятие явлений, но и их теоретическую интерпретацию. Наличие теоретической интерпретации делает факты видом знания, придает им статус научных фактов»1¹⁶ Э.М. Чудинов. Природа научной истины, с. 106-107.6 .

Оценка допустимости выделения фактов в качестве элементов относительно самостоятельного уровня научного знания аналогична оценке допустимости самостоятельности чувственных данных и эмпирического знания.

Предыстория науки и существование событий, не объясненных наукой, свидетельствуют о существовании фактов до и независимо от теории. В тех областях действительности, которых до сих пор не касается наука, факты выражаются обыденным языком, в других - языком науки. В зависимости от степени соответствия языка теории объективному событию степень теоретизации факта различна. Чем менее применимы термины теории для выражения события, тем большее место в его выражении занимает внетеоретический язык, в том числе обыденный язык. Если факт рассматривать в качестве знания событий, то он не отличается от эмпирического знания.

Сторонники зависимости факта от теории отождествляют существование факта с его выразимостью языком теории, что неприемлемо по следующим соображениям. Чтобы событие или факт стали фактом для теории, они должны быть выразимы языком теории, но отсюда не следует, что событие или факт не могут существовать независимо от нее и выражаться отличным от нее языком. Об этом свидетельствуют факты, открываемые с помощью средств, предложенных теорией, но не объясняемые ею. Событие, фиксированное какими-либо средствами вне теории, - это и есть голый факт. Но его обнаженность относительна, она состоит лишь в отсутствии его истолкования данной теорией, что не означает отсутствия его истолкования знанием, существовавшим до данной теории. Признанием голых фактов является то, что истолкование факта новой теорией всегда сопровождается очищением факта от истолкований его прежними теориями. К примеру, истолкование опыта Майкельсона специальной теорией относительности было в то же время устранением истолкований его модификациями классической механики и теорией Г. Лоренца и обращением к относительно голому факту - отсутствию смещения интерференционных полос (относительность обнаженности этого факта состоит в его истолковании теорией интерференции).

Превращение голого факта в научный факт, составляющий часть научной теории, существенно для отнесения теории к голому факту, но не отменяет его независимости от относимой к нему теории. Таким образом, выделение фактов и теории в качестве уровней структуры научного знания выглядит так же оправданным, как и выделение чувственно-данного и рационального, эмпирического и теоретического.

2.3 Структура эмпирического и теоретического знания

3.1 Методы и средства эмпирического исследования

Научное исследование является разновидностью познания объективного мира и использует всеобщие методы познания: анализ, синтез, сравнение, аналогии, умозаключения, абстрагирование, идеализации, экстраполяции, практику. Познавательные цели предопределяют роль тех или иных методов в познании. Особенности научного познания и его целей сопроводились созданием собственно научных методов исследования. С учётом различий в гносеологической структуре научного знания, эмпирического и теоретического уровней знания, а в теоретическом, представленном научной теорией, - имеющего и не имеющего эмпирического значения, следует различать эмпирические и теоретические методы научного исследования.

Эмпирическое исследование соединяет в себе получение и проверку научного знания. Оно включает конкретно-чувственную материальную деятельность и фиксацию промежуточных и конечных состояний деятельности. Первое отождествляет эмпирическое исследование с практикой, второе - с познанием, получением данных, сопоставляемых с предсказаниями проверяемой теории, или данных, подлежащих теоретическому объяснению. В зависимости от степени активности познающего субъекта, изменяющийся от состояния поиска и фиксации свойств естественных событий до состояния управления и измерения самим человеком созданных процессов, методы и средства эмпирического исследования делятся на наблюдение, эксперимент и измерение.

Наблюдение представляет собой целенаправленное и организованное восприятие явлений познаваемого мира. Наблюдение непосредственно связано с деятельностью органов чувств и первичной манипуляцией ими. Предметом наблюдения служат явления внешнего и внутреннего мира. В первом случае это явление мира вне сознания субъекта, во втором - явления или состояния самого субъекта. Во втором случае наблюдение называется самонаблюдением.

Целенаправленность и организованность научного наблюдения обусловлены принятием субъектом доопытных допущений, представлений о предмете и средствах наблюдения. Доопытные допущения диктуют избирательность наблюдения, отбор предмета и результатов наблюдения. Понятия, язык допущений задают язык фиксации и толкования данных наблюдения Материальной фиксацией наблюдений служат показания приборов, вспомогательных средств наблюдения. Но уже толкование показаний приборов соприкасается с языком доопытных допущений, выбравших эти приборы. Фиксированные языком доопытных допущений данные наблюдения оказываются частью суждений этих допущений обретая тем самым словесное определение, толкование.

Роль доопытных допущений и связанных с ними толкований возрастает с ростом косвенности наблюдений. Предмет прямых наблюдений исчерпывается, данными восприятия или показаний приборов. Предмет косвенных наблюдений скрыт за данными восприятий и показаний приборов. В таком случае фиксация именно их качестве связанных со скрытым предметом наблюдения целиком зависит от доопытных допущений. Чем косвеннее и маловероятнее предмет наблюдения, тем больше претензий к доопытным допущениям, ибо тем больше нужно оправданий для данных наблюдений, чтобы считать их связанными со скрытым предметом наблюдения. Например, чем отдаленнее эпоха прошлого, тем пространнее и важнее допущения, оправдывающие относимость к ней ископаемых свидетельств о ней в настоящем.

От данных научного наблюдения ожидают объективности и общезначимости (иногда говорят об интерсубъективности). Объективность данных рассматривается как принадлежность данных самому предмету наблюдения или, более осторожно, как правильность, соответствие, подобие данных предмету наблюдения. Суть свидетельства ожидаемой объективности состоит в согласованности восприятий одного и того же предмета в разных условиях или различными органами чувств. При рассогласовании говорят об ошибках, необъективности показаний органов чувств и приборов. Например, весло, опущенное наполовину в воду, зрительно и фотоаппаратом воспринимается как сломанное; ошибочность этого восприятия демонстрируется сопоставлением с восприятием вытянутого из воды того же весла. Или восприятие сходимости рельс вдали уличается в ошибочности восприятием расположения рельс при перемещении в точку сходимости. Подобные несогласованности данных наблюдений преодолеваются взаимными поправками показаниями органов чувств и приборов, а в конечном счете - обращением к данным, заслуживающим наибольшего доверия.

Объективность данных наблюдений позволяет им быть общезначимыми, или интерсубъективными. Общезначимость преодолевает индивидуальность, субъективность данных наблюдений, местное, временное, и несущественное в них.

Данные восприятий, не использующих приборы, зависят от индивидуальных особенностей исследователей: физиологических характеристик органов чувств, внимательности и предпочтений. Повторение и сравнение результатов наблюдения различных исследователей позволяет установить усредненные значения данных в качестве общезначимых. Так, например, усредняются свидетельства очевидцев событий, данные о показаниях перегрузок при ускорениях, данные о вкусовых оттенках и т.д. Ясно, тем не менее, что сама по себе общезначимость или интерсубъективность не избавляет от субъективного, а демонстрирует его присущность роду человеческому.

Шагом к достижению объективности данных наблюдения служит использование приборов. Как действующий по объективным законам и свойствам прибор даёт объективные (не зависящие от субъекта) показания. Но, будучи воплощением замысла субъекта, прибор избирательно регистрирует воздействия наблюдаемого объекта, существенно или несущественно изменённые помехами. Кроме того, приборы могут быть различными по принципам действия и чувствительности, что даёт разнобой объективных данных о предмете наблюдения.

Если требовать от данных наблюдения полной объективности, то нужно фиксировать показания приборов языком, нейтральным по отношению к возможным истолкованиям. С другой стороны, именно нейтральный язык данных наблюдения (с помощью приборов) открыт для разнообразных толкований и теоретических объяснений.

В то же время объективные данные наблюдений сами по себе не указывают, к чему в наблюдаемом объекте они относятся - к существенному или не существенному, к опосредованному сторонними воздействиями или нет. Надежда на установление различий между данными наблюдения по предмету их отнесения возлагается на эксперимент.

Эксперимент отличается от наблюдения воздействием субъекта на наблюдаемый объект. Диапазон воздействий простирается от пробного включения в наблюдаемые процессы факторов, имеющихся под руками, до тщательно спланированного управления включением и исключением предусмотренных факторов в наблюдаемый процесс. Воздействие на естественный процесс в природном или созданном человеком материальном объекте осуществляется разнообразными материальными средствами. Они воздействуют на поведение объекта или условия, изменяющие поведение объекта. В зависимости от целей, предмета исследования, характера используемой экспериментальной техники и других факторов возможны разнообразные классификации видов экспериментов. Например, по познавательным целям эксперименты делятся на проверочные и поисковые (проверяются определённые гипотезы, ищутся новые данные для расширения опытной основы выдвигаемого предположения или уточнения его содержания). По характеру исследуемого объекта можно различать физические, химические, биологические, психологические, социальные эксперименты. По доступности объекта исследования различают прямые и модельные эксперименты. По методу и результатам исследования все эксперименты можно разделить на качественные и количественные. С точки зрения заданности характеристик исследуемого объекта различают статистические и нестатистические эксперименты. В статистических экспериментах (биологии, агрономии, технологии и др.) первоначальные величины заданы статистически, поэтому создание таких экспериментов с самого начала предполагают использование методов статистики и теории вероятностей. В нестатистических экспериментах исследуемые величины заданы индивидуально, однозначно; в них статистика используется только для оценки результатов исследования.

Всякому эксперименту предпосылается проблема, которая требует экспериментального разрешения. Как и наблюдение, чаще всего эксперимент предназначен для проверки избранной гипотезы. Реже он используется для проверки новых данных, позволяющих уточнить или выдвинуть новую гипотезу.

Проверяемая или подлежащая уточнению гипотеза обусловливает выделение существенных факторов эксперимента, на фоне которых другие считаются несущественными. Гипотетичность проверяемого или уточняемого знания придаёт гипотетический характер существенности или несущественности различных факторов. В принципе любой фактор может оказаться существенным. Например, в эксперименте Р. Бойля по установлению зависимости между давлением и объёмом газа температура не считалась существенным фактором. Однако эксперименты Ж. Шарля и Г. Люссака установили существенность температуры, выразившейся в прямой пропорциональной зависимости между температурой и объёмом газа. Так что статус фактора в эксперименте как существенного или несущественного следует считать относительным.

После выделения основных факторов в эксперименте поочередно изменяют одни факторы и сохраняют неизменными или исключают вовсе другие факторы.

Эксперимент так же, как и наблюдение, содержит факторы и процессы, не предусмотренные познавательными целями. В силу этого необходима поддержка и сохранение направлений эксперимента, т.е. поддержание и сохранение существенного и нейтрализация перехода несущественного в существенное. Иными словами эксперимент нуждается в контроле теоретическими средствами. Технические средства контроля подбираются по их соответствию существенным свойствам явлений эксперимента. Знание соответствия технических средств свойствам явлений эксперимента в конечном счете сводится к совокупности идей проверяемой гипотезы и проверенных теорий, на которые она опирается. Проверенные теории как раз объясняют работу или свойства рекомендуемых технических средств и обещают обеспечение требуемых направлений эксперимента путем манипуляции этими средствами. Если используются новые технические средства (не употреблявшиеся ранее и допускающие сомнения в своей применимости), то учитываются результаты проверки их какими-либо признанными средствами. Например, использование меченых атомов в биологии и медицине, радиоактивных изотопов в различных областях науки и техники опирается на сопоставление результатов указанного использования с данными, полученными использованием других средств. Так, установление времени существования тех или иных органических отложений в Земле, возраста минералов с помощью радиоизотопов сопоставлялось с данными, полученными ранее применявшимися средствами астрономии, биологии и других.

Фиксируемые в наблюдении и эксперименте свойства объектов имеют качественные и количественные стороны. В качественных сторонах проявляется родство свойств: однородные качественно, они различаются интенсивностью, или степенью, протяженностью и длительностью, т. е., как принято говорить, величиной. Определенность количественных сторон свойств, т.е. величин явно вырастает, если их относить к эталонам свойств и связанным с ними обозначениям, единицам свойств. Процесс нахождения отношения данной величины к другой, однородной величине, принятой за эталон и единицу свойства, называется измерением. Результат измерения выражается числом, что позволяет придать математическую форму отношениям между измеримыми свойствами. Приведенного определения измерения придерживаются в наиболее развитых областях естествознания - физике и химии - имеющих масштабное прикладное значение. В других областях науки существуют более широкие (в математике оно приобретает вид теоретической процедуры) либо менее полные определения измерения (в минералогии, психологии, эмпирической социологии и других), Отвлекаясь от теоретических и метафорических представлений измерения и, считая его лишь методом эмпирического познания, следует сосредоточиться на разнообразии измерений в эмпирическом познании. Первичной формой измерения науки являются прямые измерения, в которых измеряемый объект и измеряющий эталон соотносятся непосредственно (например, эталонная линейка прикладывается к ребру куба или амперметр включается в электрическую цепь). Строго говоря, прямизна или непосредственность измерения условны, так как любое употребление средств измерения предполагают действующего или проводящего возмущение посредника. Но если очевидна несущественность или простота учета влияния посредника на измерения, так что показания средств измерения не нуждаются в истолковании и выражаются в единицах свойств измеряемого объекта, то такие измерения можно называть прямыми.

Из прямых измерений развились более сложные формы измерения - косвенные и совокупные измерения, - где для измерения одной величины требуется несколько прямых измерений и вычислений (в дополнение к эксперименту). Единство измерения при наличии нескольких актов прямого измерения создается единством познавательной цели и наличием функциональных связей между непосредственно определяемыми величинами и искомой величиной, в соответствии с чем измерение необходимо должно включать акт вычисления. Прямому измерению доступны только экстенсивные величины, косвенному - экстенсивные и интенсивные.

Для экстенсивных величин наиболее важным выступает свойство аддитивности, согласно которому при соединении двух или нескольких тел некоторая для них общая величина оказывается равной арифметической сумме величин отдельных тел. Определенной эмпирической операции соединения тел с присущими им величинами соответствует операция сложения чисел, которые служат значениями этих величин (чисел в единицах измерения величин). Чтобы убедиться в том, подчиняется ли данная величина правилу аддитивности или нет, надо обратиться к различным эмпирическим операциям. Взять, к примеру, величину полного сопротивления электрической цепи; аддитивна она или неаддитивна? Ответ на вопрос зависит от выбранной эмпирической процедуры: для последовательного соединения проводников величина полного сопротивления цепи аддитивна, для параллельного - нет. В тоже время величина проводимости электрической цепи, обратная величине её сопротивления, оказывается аддитивной для параллельного соединения и неаддитивной для последовательного. Эти примеры показывают, что аддитивность или неаддитивность величин может зависеть от особенностей операций соединения двух или несколько обладателей величин.

Большинство экстенсивных величин подчиняется правилу аддитивности. Всякая аддитивная величина относится к экстенсивной, но не всякая экстенсивная величина аддитивна к заданной эмпирической процедуре соединения обладателей однородных с ней величин. Интенсивные величины вообще не подчиняются правилу аддитивности. Таковы величины плотности, температуры, частоты колебаний звуковых или электромагнитных волн и т.д. Упрощенно различие между экстенсивными и интенсивными величинами можно представить различием переводов соответствующих латинских слов. Extensivus- расширяющий удлиняющий, intensio-напряжение усиление. Экстенсивная величина исчерпывается внешними отношениями, сводимыми к пространственно-временной метризации (упорядочению или воспроизведению некоторыми употреблениями мер единичного отрезка пространства и т. п.). Интенсивная величина не сводится к внешнем отношениям, она скрывается за ними хотя и проявляется в них. Если воспользоваться объяснениями, то можно сказать что интенсивные величины характеризуют не отдельные предметы или элементы, а их совокупности, системы относительно независимых элементов.

Рассмотренные характеристики измерения присущи познанию явлений неорганической природы. Иначе выглядят измерения явлений живой природы и социальной природы. Явлениям высших форм движения материи свойственны степени, интенсивности, различающиеся по величине, выражаемой словами “больше”, “меньше”, “одинаково” (“равно”).

Однако интенсивности явлений высших форм движения материи не имеют прямой связи с экстенсивными свойствами и потому их измерения похожи на донаучные либо выглядят аналогиями и даже метафорами научных измерений. Показательны в этом отношении измерения в социологии. В ней они делятся на три типа: номинальные, когда сравниваемым в измерении объектам приписываются числа избранной шкалы, фиксирующие лишь тождество и различие между ними; порядковые (ранговые), когда числа, приписываемые сравниваемым объектам, упорядочивают их по измеряемому признаку (раньше, позже, ниже, выше и т.п.), но указывают лишь на порядок размещения объектов по шкале, а не на расстояние между объектами или тем более координаты; интервальные, когда числа, приписываемые сравниваемым объектом на шкале, указывают не только на порядок объектов, но и на расстояния между ними. Примером интервальных измерений является измерение популярности профессии по какой-либо шкале баллов. Такая шкала позволяет сравнить профессии по популярности, показывая, на сколько баллов различаются они. Аналогичны измерения мастерства исполнителей, знаний учащихся и т.п. Примером порядковых измерений служит оценка политической активности индивида или социальной группы по шкале в терминах «высокая», «средняя», «низкая», «отсутствует». Здесь невозможно определить, во сколько раз или насколько активность одного уровня отличается от других уровней; в то же время различие между уровнями фиксируемое, хотя и в значительной степени субъективно. Наконец, примером номинальных измерений может служить фиксация субьективных и объективных характеристик людей определенными именами, категориями, обозначениями цифрами; скажем, измерение мотивов участия в общественной работе: повышение авторитета в коллективе (1), расширение кругозора (2), карьера по службе (3), борьба с собственными недостатками (4), показать себя (5), соучастие в жизни коллектива (6), подчинение принуждению (7), безотчетное желание (8). Ясно, что в номинальных измерениях цифровые обозначения не дают представления о каких-либо количественных отношениях, подобных порядковым или интервальным; в них лишь отмечается принадлежность к определённому классу, типу и т. п.

3.2 Методы и средства теоретического исследования

Научное теоретическое познание является разновидностью рационального познания, т.е. деятельности мышления. Поэтому оно в полной мере опирается на всеобщие методы мышления: абстракцию, идеализацию, экстраполяцию. Результатом их применения оказываются понятия и суждения, отражающие сущность познаваемых явлений.

В научном познании всеобщие методы мышления конкретизируются общенаучными методами теоретического познания: сравнением и аналогией, анализом и синтезом, индукцией и дедукцией, детализацией и конструированием и т.д. Каждый из этих методов обладает достоинствами и недостатками, т.е. позволяет достичь одного и не позволяет достичь другого. Например, сравнение позволяет установить достоверное соотношение сходного и различного, но не позволяет вскрыть причину и сущность сходства и различия, в то время как использование аналогий позволяет вскрыть сущность, или выдвинуть догадку о ней, но аналогия сама по себе не удостоверяема, так как извлекается не из рассматриваемого явления, а из ранее известных. Зная ограниченность каждого из указанных методов, следует руководствоваться диалектикой их взаимоотношений: не превозносить одних из них за счёт других, а употреблять каждый сообразно его возможностям в различных познавательных целях, добиваясь всестороннего познания явлений. Обычно эти общенаучные методы теоретического познания рассматриваются в студенческих курсах философии и потому их подробное рассмотрение здесь не оправдано. Здесь уместно сосредоточиться на более специфических методах и средствах научного теоретического познания: на постановке проблемы, выдвижении гипотез, дедукции проверяемых следствий, теоретическом моделировании и мысленном экспериментировании.

Проблема (преграда, трудность - в переводе с древнегреческого) в научном познании является выражением несоответствия между достигнутым уровнем и объёмом знания, с одной стороны, и потребностью в объяснении и предвидении необъяснённых и новых фактов, - с другой. К числу фактов относятся и противоречия между соперничающими научными теориями. Когда наблюдается указанное несоответствие, принято говорить о наличии проблемной ситуации. При наличии множества проблемных ситуаций выбор и постановка проблем определяются объективными и субъективными условиями. Объективные условия - это необходимость изменения теоретических представлений, средств и методов познания, препятствующих решению теоретических и практических задач удовлетворения потребностей людей. Скажем, физики почти столетие испытывают потребность в единой физической теории основных взаимодействий (гравитационных, слабых, электромагнитных и сильных), биологи - в современной теории эволюции организмов и популяций, социологи - в теории социального прогресса, семантики - в универсальной теории значений и т.д. Практические же потребности необозримы, и их удовлетворение опирается в конечном счёте на создание новых научных теорий (касающихся производства средств существования, лечения болезней, сохранения окружающей среды и т.д.). Важны также материальные возможности решения имеющихся проблем. В отличие от положения дел в теории и практике и от материальных возможностей общества, задающих объективные возможности выбора проблем, субъективные предпосылки (условия) выбора заключаются в господствующих предпочтениях общественного мнения, престиже видов исследовательской работы и образования, склонностях исследовательских коллективов и индивидов. К примеру, не каждая страна может себе позволить исследования фундаментальных проблем, а выбор прикладных проблем зависит от соотношения естественных и гуманитарных наук в образовании, от моды на профессии и т.п. Заметно также, что различие между объективными и субъективными условиями выбора проблем относительно: объективное в одном отношении оказывается субъективным в другом отношении, и наоборот.