Философия науки и техники

- в особой роли при процедуре доказательств. Представление доказательства в виде последовательности формул придает ему необходимую строгость и точность;

- в создании основы для алгоритмизации и компьютерного программирования и т.д.

Формализация есть обобщение форм различных по содержанию процессов, абстрагирование этих форм от их содержания. Она уточняет содержание путем выявления его формы и может осуществляться с разной степенью полноты. Но, как показал английский логик и математик Гёдель, в теории всегда остается невыявленный, неформализованный остаток. Все более углубляющаяся формализация содержания знания никогда не достигнет абсолютной полноты. Это означает, что формализация внутренне ограниченна в своих возможностях. Доказано, что всеобщего метода, позволяющего любое рассуждение заменить вычислением, не существует. Теоремы Гёделя дали достаточно строгое обоснование принципиальной невозможности полной формализации научных рассуждений и научных знаний в целом.

Любой самый богатый по своим возможностям искусственный язык не способен отразить в себе противоречивую и глубокую сущность реальности и быть во всех отношениях адекватным заменителем естественного языка. Как отмечал Луи де Бройль, «лишь обычный язык, поскольку он более гибок, более богат оттенками и более емок, при всей своей относительной неточности по сравнению со строгим символическим языком позволяет формулировать истинно новые идеи и оправдывать их введение путем наводящих соображений и аналогий… Итак, даже в наиболее точных, наиболее разработанных областях науки применение обычного языка остается наиболее ценным из вспомогательных средств выражения мысли» Луи де Бройль. По тропам науки. - М.: Иностранная литература, 1962. - С.327..

Рассмотрение методов теоретического познания закончим краткой характеристикой аксиоматического метода.

Аксиоматический метод - это выведение новых знаний по определенным логическим правилам из тех или иных аксиом или постулатов, т.е. утверждений, принимаемых без доказательства и являющихся исходными для всех других утверждений данной теории.

Науки, развивающиеся на основе аксиоматического метода, получили наименование дедуктивных. К ним относится, прежде всего, математика, а также некоторые разделы логики, физики и т.д. Например, в геометрии Эвклида из аксиом типа «через две точки можно провести только одну прямую» выводятся сначала простейшие теоремы, затем на основе аксиом и этих теорем - более сложные и т.д., пока не доходим до развитой системы геометрического знания. Поскольку круг наук, в которых математика играет важную роль, все более расширяется, аксиоматический метод приобретает весьма существенную роль в научном исследовании.

Вместе с тем, не следует забывать, что аксиоматика - лишь один из методов построения научного знания. Как и другие методы, он имеет ограниченное применение, поскольку требует высокого уровня развития аксиоматизируемой содержательной теории. Луи де Бройль обращал внимание на то, что «аксиоматичский метод может быть хорошим методом классификации или преподавания, но он не является методом открытия».

Приведенная выше классификация методов эмпирического и теоретического уровней научного познания будет не полной, если не учитывать методы, которые могут использоваться на обоих этих уровнях. Данная группа включает в себя широко распространенные в научном исследовании методы:

- обобщения и спецификации;

- анализа и синтеза;

- индукции и дедукции;

- аналогии и моделирования;

- логического и исторического и др.

Обобщение - это мысленное выделение существенных свойств, принадлежащих целому классу однородных предметов, а также формулирование на основании этого выделения такого вывода, который распространяется на каждый отдельный предмет данного класса. Это познавательный прием, благодаря которому устанавливается то общее, что свойственно какому-либо множеству вещей. Главное в обобщении - выбор основания, по которому проводится группировка и объединение множества объектов. Создание общих понятий на основе изучения ряда индивидуальных вещей возможно потому, что общее и отдельное реально не существует в отрыве друг от друга. В процессе развития науки ученый приходит все к более широким обобщениям.

Прием, противоположный обобщению, называется спецификацией. Посредством спецификации вскрывается то своеобразное, особенное, что присуще каждому объекту, входящего в состав обобщаемого множества.

Большую роль в научном познании играют такие методы как анализ и синтез.

Анализ - мысленное расчленение целостного объекта на составные элементы (признаки, свойства, отношения) части с целью его всестороннего изучения.

Синтез - мысленное соединение элементов и частей предмета, установление взаимодействия частей и исследование данного предмета как единого целого. В ходе синтеза восстанавливается целостность объекта посредством соединения ранее выделенных признаков, свойств, сторон, отношений в единое целое. Синтез не является простым суммированием частей изучаемого предмета, в процессе синтезирования мы познаем нечто новое, а именно - порядок взаимодействия частей между собой, что позволяет понять существенные стороны предмета в их целостности.

Диалектика требует рассматривать названные методы в неразрывном единстве, как взаимодополняющие приемы. Иными словами, после мыслимого расчленения объекта необходимо воссоздать нарушенное единство.

Объективной предпосылкой процесса анализа и синтеза является структурность материальных объектов, способность их элементов к перегруппировке, объединению или разъединению. Анализ и синтез - это наиболее простые, и, вместе с тем, наиболее универсальные методы для всех уровней и форм познания.

Среди широко применяемых приемов познания следует назвать методы индукции и дедукции.

Умозаключения называются индуктивными, когда общий вывод делается из частных посылок.

В широком смысле слова индукция - движение мысли от частного к общему, от единичных случаев к общим выводам.

Умозаключение называется дедуктивным, когда, наоборот, из общих положений делается частный вывод. Например:

Первая посылка: Все шарообразные тела отбрасывают тень в форме диска

Вторая посылка: Во время лунных затмений Земля отбрасывает тень в виде диска

Вывод: Земля - шарообразное тело

Дедукция - движение мысли от общего к частному, от общих положений к частным случаям.

Особо результативно применение дедукции, если в качестве общей посылки выступает гипотеза. В этом случае гипотеза становится отправной точкой новой теоретической системы.

Существует и третий вариант, при котором движение мысли идет от знания определенной степени общности к новому знанию той же степени общности. Этот метод получил название традукции.

Индукция и дедукция имеют огромное значение для научного познания, однако они дают положительный результат лишь при условии, если мы их не противопоставляем, не изолируем, а сочетаем друг с другом. В то же время, и эти широко используемые наукой методы не следует абсолютизировать. Как отмечал академик В.И.Вернадский, «развитие научной мысли никогда не осуществлялось в форме дедукции или индукции, она должна иметь свои корни в иной более насыщенной поэзией и фактами области: это или область жизни, или область искусства, …или область философии» Вернадский В.И. Размышления натуралиста. В 2х кн. Кн.1. - М.: Наука, 1975. - С.94..

С рассматриваемыми методами познания - обобщением, спецификацией, анализом и синтезом, индукцией и дедукцией тесно связаны аналогия и моделирование.

В основе метода аналогии лежит такое умозаключение, в котором из сходства некоторых существенных признаков двух или более объектов делается вывод о сходстве также и других признаков этих объектов. Так, с помощью спектрального анализа было установлено, что Солнце и Земля состоят из одних и тех же химических элементов. Однако, на Солнце кроме элементов, известных тогда на Земле, был обнаружен новый элемент, названный гелием. Исходя из того, что все прочие химические элементы, входящие в состав атмосферы Земли, имеются и на Солнце, по аналогии был сделан вывод о том, что и в состав Земли должен входить элемент гелий. Это предположение позднее блестяще подтвердилось.

В последнее время особенно широкое распространение получил метод моделирования.

Моделирование - метод исследования, при котором объект изучения искусственно подменяется другим объектом (моделью) с целью получения новых знаний, которые, в свою очередь, подвергают оценке и прилагают к изучаемому объекту.

Модель, таким образом, - это такая система, которая замещает оригинал, и служит источником косвенной информации о нем. Модель используется для изучения тех сторон, которые нельзя изучать непосрественно (или невыгодно из экономических соображений).

Модели делятся на два больших класса: 1) действительные или материальные и 2) воображаемые или идеальные. Материальные модели могут создаваться из того же материала, что и исследуемый объект. В этих случаях имеет место изоморфизм, то есть тождество, совпадение между ними не только в функциональном, но и в морфологическом отношении. Но нередко модели создаются из другого материала, и тогда с изучаемым объектом они имеют лишь функциональное сходство (функциональная аналогия).

Идеальные модели подразделяются тоже на два вида: 1) наглядно-образные (модель атома, молекулы ДНК, географические карты, различные схемы, чертежи и т.п.); 2) знаковые или символические (например, химические или математические формулы). Разновидностью знаковых моделей являются математические модели, в частности, компьютерные программы, графические выражения функциональной зависимости и т.п.

Метод моделирования особенно эффективно применять в паре с методом эксперимента. На современном этапе большое распространение получило компьютерное моделирование, позволяющее моделировать сколь угодно сложные процессы и явления, в том числе космического характера. В качестве иллюстрации эвристических возможностей данного метода сошлемся на достижения коллектива Вычислительного Центра АН СССР под руководством академика Н.Н.Моисеева, который в 1983 году средствами компьютерного моделирования подтвердил гипотезу американского астронома Карла Сагана о возможности наступления «ядерной зимы» вследствии широкомасштабного использования человечеством оружия массового поражения Моисеев Н.Н. Расставание с простотой. - М: Аграф, 1998. - С.7..

Для понимания сложных, динамичсеки развивающихся систем применяются исторический и логический методы.

Исторический метод означает, во-первых, воспроизведение реальной истории объекта во всей его многогранности, с учетом суммы характеризующих его фактов и отдельных событий; во-вторых, исследование истории познания данного объекта (от его генезиса - до настоящего времени) с учетом присущих ему деталей и случайностей. В основе исторического метода лежит изучение реальной истории в ее конкретном многообразии, выявлении исторических фактов и на этой основе - такое мысленное воссоздание, реконструкция исторического процесса, которое позволяет выявить логику, закономерности его развития.

Логический метод изучает те же процессы в объективной истории и истории исследования, но при этом внимание фокусируется не на частностях, а на выяснении лежащих в их основе закономерностей с целью воспроизведения их в виде исторической теории. По характеристике Гегеля, логическое есть «очищенное историческое», а историческое - конкретное проявление логического. Логическое акцентирует внимание на логике, на тенденциях исторического развития.

Логический метод, как писал Ф.Энгельс, «в сущности является не чем иным, как тем же историческим методом, только освобожденным от исторической формы и от мешающих случайностей. С чего начинается история, с того же должен начинаться и ход мыслей, и его дальнейшее движение будет представлять собой не что иное, как отражение исторического процесса в абстрактной и теоретически последовательной форме; отражение исправленное, но исправленное соответственно законам, которые дает сам действительно исторический процесс…» Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. - Т.13. - С.497..

Среди научных методов исследования особое место занимает системный подход, представляющий собой совокупность общенаучных требований (принципов), с помощью которых любые объекты могут быть рассмотрены как системы. Системный анализ подразумевает: а) выявление зависимости каждого элемента от его функций и места в системе с учетом того, что свойства целого несводимы к сумме свойств его элементов; б) анализ поведения системы с точки зрения обусловленности ее элементами, в нее включенными, а также свойствами ее структуры; в) изучение механизма взаимодействия системы и среды, в которую она "вписана"; г) исследование системы как динамической, развивающейся целостности.

Системный подход имеет большую эвристическую ценность, поскольку он применим к анализу естественно-научных, социальных и технических объектов.

Все охарактеризованные методы в реальном научном исследовании работают в тесной взаимосвязи и взаимодействии. В процессе развития науки обогащается и система ее методов, формируются новые приемы и способы исследовательской деятельности. Задача методологии состоит и в том, чтобы выявлять тенденции их развития.

3. Основные формы научного познания

Научное знание существует в виде устойчивых и логически связанных между собой форм. К их числу чаще всего относят:

проблему,

идею,

принцип,

закон,

гипотезу,

теорию.

Весь процесс научного исследования подразумевает проблемную ситуацию, ее разрешение и проверку. Считается, что постановка проблемы одновременно является и началом ее решения, а решение той или иной проблемы ставит перед исследователем целую серию новых проблем. Не случайно Луи де Броль писал: “каждый успех нашего познания ставит больше проблем, чем решает” Луи де Броль. По тропам науки. - М.: Иностранная литература, 1962. - С.317.. В этой связи правомерен вопрос - как возможно определить понятие “проблема”?

В самом общем виде проблема - это форма развития знания, форма перехода от старого знания к новому. Проблема появляется когда старое знание обнаружило свою ограниченность, а новое еще не приобрело своей развитой формы.

В более конкретном виде проблему можно интерпретировать как глубокий вопрос, на который у научного сообщества в настоящее время нет готовых обоснованных ответов, отсутствует единство мнений в определении путей и способов ее разрешения. Научная проблема возникает там и тогда, где и когда исследователь в своей деятельности наталкивается на противоречие. Речь идет не столько о тех противоречиях, которые возникают в результате невольного нарушений законов логики и прочих познавательных огрехов, сколько о реально существующих, жизненных - “онтологических” противоречиях.

Одной из функций проблемы как формы научного познания является мотивирующий, стимулирующий дальнейший научный поиск фактор. Иными словами, проблема должна озадачивать ученого своей аномальностью, концентрируя его внимание и интеллектуальный потенциал на ее преодоление.

От удачной постановки и формализации проблемы, ее выражения на языке современной науки во многом зависит конструкция будущей теории.

Первоначальной формой разрешения противоречия является идея. Идея (от греч. начало, основа, первообраз) - форма охвата действительности в мысли, которая включает осознание цели и способа дальнейшего познания и преобразования мира.

По своей логической структуре идея есть разновидность понятия. Отличие идеи от обычного понятия состоит в том, что она объединяет в себе объективное знание действительности и субъективную цель, направленную на изменение действительности.

Научная идея есть предварительный исходный синтез тех противоположностей, которые обнаружились уже в системе накопленных знаний. Научная идея - это еще не ставшее, а становящееся научное знание.

Формой научного знания, однопорядковой с идеей, является принцип. Принцип - это форма научного знания, выражающая какую-то фундаментальную закономерность или даже синтез ряда закономерностей. Существенной разницы между идеями и принципами нет, поэтому наряду с “принципом” развития нередко говорят об “идее” развития.

Более широкое понимание принципа связано с его толкованием в качестве Первоначала, то есть того, что лежит в основе определенных совокупностей фактов, теорий, науки. Античные философы стремились отыскать принципы существования всех вещей и обычно связывали его с субстанцией. В XVI - XVII веках в европейской философии принципы стали толковать как категорию теоретико-познавательную на основе различения того, что лежит в основе действительности - принципа бытия и того, что лежит в основе познания этой действительности - принципа познания. В последующем принцип перемещается в сферу логического выражения знания, становится центральным понятием, основополагающей идеей, пронизывающей определенную систему знаний, и упорядочивает ее в соответствии с субординацией. В пределах теоретического знания принцип означает приведение этого знания в систему, где теоретические положения тесно связаны между собой и одно вытекает из другого.

Еще одно значение понятия «принцип» - внутреннее убеждение человека, те теоретические, моральные и практические основания, средства, которыми он руководствуется в жизни, в разнообразных сферах деятельности.

Следующей важной формой научного познания является гипотеза. Гипотеза - научное предположение, которое основывается на незначительном количестве фактов, установленных в данной области знания. С накоплением фактического материала гипотеза либо подтверждается, приобретая форму закона науки или научной теории, либо опровергается, если новые научные данные вступают в противоречие со сделанным предположением. Классическим примером превращения гипотезы в теорию может служить открытие немецким астрономом Галле планеты Нептун (по возмущениям в орбите Урана). Оно подтвердило правильность математических вычислений англичанина Адамса и француза Леверье. Вместе с тем, получила новое подтверждение вся гипотеза Н.Коперника о гелиоцентрическом строении Солнечной системы, поскольку вычисления Леверье проводилось на основе системы Коперника. Позднее, тем же путем, по возмущениям в орбите Нептуна американец Лоуэлл в 1915 году предсказал, а другой американец Томбоу в 1930 году обнаружил новую планенту - Плутон.

Наиболее развернутой и аутентичной формой научного познания является теория.

Теория есть система знаний, объясняющих совокупность явлений той или иной области действительности и сводящая известные в ней законы и эмпирические обобщения к единому объясняющему началу. Теория - форма достоверного научного знания о некоторой совокупности объектов, представляющая собой целостную систему взаимосвязанных утверждений и доказательств и содержащая методы объяснения и предсказания явлений данной предметной области.

В структуре теории выделяют следующие основные компоненты: исходное основание (фундаментальные понятия, принципы, законы, аксиомы, философские установки, ценностные факторы); идеализированный объект данной теории; логика и методология, применяемые для ее построения; совокупность законов и утверждений, выведенных из основоположения данной теории. Ключевой элемент теории - закон, поэтому ее можно рассматривать как систему законов.

Всякая теория опирается на факты, установленные на эмпирическом уровне познания, но она не ограничивается их констатацией и суммированием. Теория дает новое, более глубокое знание, вскрывает сущность, лежащую в основе добытых фактов. Любая, вновь создаваемая теория должна удовлетворять ряду требований:

- адекватность объясняемому объекту;

- полнота отражения этого объекта исходя из центральной идеи теории;

- объяснение взаимосвязи между различными компонентами теории;

- внутренняя непротиворечивость всех положений теории;

- их соответствие экспериментальным данным.

Теория, как правило, первоначально высказывается в виде гипотезы.

Наиболее распространены:

- Теории описательные (эволюционная теория Ч.Дарвина, физиологическая теория И.П.Павлова), которые непосредственно описывают определенную группу объектов; ее теоретический базис обширен, а сама теория решает задачу упорядочивания относящихся к ней фактов. Эти теории формулируются на обычных естественных языках.

- Теории математизированные (релятивистская теория Эйнштейна, неэвклидова геометрия и т.д.), использующие аппарат и модели математики. Говоря о взаимодействии философских теорий и математики, проф. В.В.Пак указывает на их противоположность: они реализуют качественный и количественный подходы. Взаимодействия и взаимообгащение этих подходов наблюдаются во всей истории науки. “Вначале вся единая наука была сплошь философской. Затем от нее отделилась математика и, окрепнув, стала проникать в другие отрасли, отторгая их от философии... Победное шествие математики вроде бы сужает поле деятельности философии, отделяя от нее все новые и новые направления. Но это на первый взгляд, поскольку с увеличением фронта поиска истины (на границе знания и незнания), когда еще математические модели не сформированы, работает философский подход, т.е. область ее применения увеличивается. Уменьшается в одном и увеличивается в другом, с одной стороны - спорит, с другой - сотрудничает! Одним словом, единство и борьба противоположностей, обеспечивающие динамическое развитие науки” Пак В.В. Инженер, математика и другие. Простые методы математического моделирования природных и технологических процессов. - Донецк: ДонГТУ, 1995. - С. 16. .

Подводя итог рассмотрению различных форм научного познания, необходимо отметить, что различные теории синтезируются на метанаучном уровне в целостную научную картину мира как интегративную систему представлений о мире, вырабатываемую внутри науки путем обобщения и синтеза важнейших теоретических знаний о мире, полученную на конкретно-историческом этапе развития науки.

4. Универсальные методологические ориентации науки. Объяснение и понимание

Наука, воплощающая в себе набор определенных методов, приемов и способов освоения объектов разной степени сложности, предполагает также две универсальные ориентации деятельности.

Наряду с широко применяемым в научном творчестве описанием (дескрипцией) объектов, ученые пользуются процедурами объяснения, понимания и интерпретации. Объяснение и понимание, кроме того, являются универсальными установками в работе исследователя, который стремится не просто зафиксировать (через процедуру описания) «поведение» объекта, но и ответить на вопросы: почему (в силу каких причин, факторов и при каких условиях) объект таков, каким он есть здесь и теперь? возможна ли другая морфология объекта при ином сочетании факторов его порождающих? какова имманентная логика его развертывания и как эта логика вписывается в общую логику развития универсума? - с одной стороны; каков смысл того или иного действия? во имя чего люди совершают реформы, революции и т.п.? существуют ли высшие ценности как ориентиры (мотивы) жизнедеятельности людей и в чем они заключаются? - с другой.

Очевидно, что постановка этих и подобных им вопросов влечет за собой соответствующую характеру и уровню их содержания стратегию исследовательских «ответов». Человек всегда стремился объяснить генезис вещей и событий, но вместе с тем, найти их смысловой экстракт. Эти ориентации отражают специфику рационального освоения человеком мира с обязательной привязкой к практике как источнику и основанию процесса добычи необходимых для жизнедеятельности знаний. Они складывались в истории науки по мере освоения предметных областей, связанных как с человеком и обществом, так с самое природой.

Осознание нетождественности процедур объяснения и понимания пришло в новоевропейскую науку не сразу. В виде процедурной дихотомии «объяснения - понимание» ее артикулировал немецкий историк И.Дройзен. Впоследствии стратегии объяснения и понимания были разведены «по разным квартирам»: объяснение - это прерогатива ествественных наук (наук о природе), понимание - наук исторического цикла (наук о культуре). Причем первые - это науки ориентированные на всеобщее, вторые - на особенное или единичное. Подобное представление, о чем говорилось выше, закрепилось в методологии В.Дильтея и Баденской школы неокантианства.

В содержательном плане позитивизм и его последующие модификации, которые «прокладывали» пути развития самой науки, ориентировали работу ученого на объяснение (генетическое, структурное, функциональное, через закон или частную причину) бытия различных объектов, что попадали в сферу ее интересов. По существу в «науках о природе» исследовательская задача сводится к подведению неизвестного под известное, которое, как правило, имеет характер всеобщего. Примером тут служат механика, физика, термодинамика, биология и проч., где параметры изучаемого конкретного объекта определяются через ранее выявленные фундаментальные зависимости материального мира. Всеобщее, фигурирующее в природе, - основной ориентир представителей естественных наук. Иное дело - «науки о культуре», задача которых - пролить свет на единичные и уникальные события или явления социальной действительности. Здесь исследователь сталкивается с человеческой субъективностью: сознанием, волей, страстями, ценностными предпочтениями, т.е. с бытием человека и бытием общества, специфика которых не совпадает с бытием природного мира.

В современной методологии науки сохранены обе ориентации: на объяснение и на понимание, но они рассматриватся в едином масштабе теории как взаимосвязанные и взаимодополняющие процедурные моменты. Для более адекватного восприятия остановимся на каждой из них.

Объяснение - это теоретико-познавательная процедура совмещенная с процессом описания объекта, в ходе которой выносится суждение (группа суждений) о принципах его устройства и функционирования, а также “поведения” в контексте становящегося целого. Наиболее разработанной (напр., У.Дреем, К.Гемпелем, О.Нагелем и др.) моделью научного объяснения является дедуктивно-номологическая модель рассуждений, позволяющая подвести явление под определенный закон. В рамках этой модели факт мыслится в свете закона, группа фактов в свете теории. Подобная модель объяснения существует в науке со времен Г.Галилея и ее использование является привычным приемом научной культуры. Каузальный анализ предполагает схему: «Это произошло потому, что (раньше) произошло то». Разновидностью этой модели, восходящей к Аристотелю, служит телеологическое или интенциональное объяснение. С помощью этой процедуры (как в естественных, так и в социальных науках) стремятся указать либо на: а) цель, к которой стремиться объект; б) интенцию (стремление или намерение), пронизывающую действие. Оно подчинено схеме: «Это случилось для того, чтобы произошло то» Вригт Г.Х. фон. Объяснение и понимание// Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования. - М.: Прогресс, 1986. - С.116.. Для иллюстрации процедуры объяснения приведем примеры. Человеку в лодке часть весла, находящаяся под водой, представляется надломанной вверх. Это явление объясняется с помощью общих законов (законом оптической плотности сред и законом преломления) плюс учетом т.н. антецендентных свойств: физических свойств воздуха и воды. Кроме того, весло воспринимается как цельный кусок дерева определенной породы. Только знание общих законов и антецендентных условий обеспечивает «прорыв». Другой пример возьмем из лекций Р.Фенмана. “Сама жизнь - говорил он, - может быть, в принципе, объяснена движением атомов, а эти атомы состоят из нейтронов, протонов и электронов… Но когда в дело вступают частицы с очень высокой энергией, это уже неверно…” Фенман Р. Характер физических законов. 2-е изд., испр. - М.: Наука. Гл. ред. физ.-мат. лит., 1987. - С.137.. Иными словами, объяснение сущности такого сложного объекта как жизнь должно идти по пути ее максимального охвата установленными зависимостями, информацией об условиях “жизни” объекта и гипотетическими (но правдоподобными) предположениями.

Для уточнения логической структуры процедуры объяснения приведем ее модель (по К.Г.Гемпелю Гемпель К.Г. Логика объяснения // Гемпель К.Г. Логика объяснения. - М.: Дом интеллектуальной книги; русское феноменологическое общество, 1998. - С.93. ). Модель включает в себя: 1) эксплананс - группу утверждений об объекте, опирающихся на общие законы и зафиксированные эмпирические условия его бытия; 2) экспланандум - дескрипции объясняемого объекта или явления, логически связанные с экспланасом; и саму логическую дедукцию (связь эксплананса и экспланандума).

Говоря о процедуре объяснения необходимо указать на мировоззренческую сторону этой теортико-познавательной установки. Британский философ Б.Рассел в работе “Человеческое познание. Его сфера и границы” высказал предположение о том, что наша склонность к рациональному упорядочиванию опыта внешнего мира основывается на инстинктивной вере в существование причинной связи, определенного постоянства объектов, структурного сходства, вере в силу аналогий и пространственно-временную непрерывность. Иначе говоря, привычная человеческая логика, в т.ч. желание что-либо объяснить, покоиться на пяти онтологических постулатах - “постулатах научного вывода”. Теоретическое познание также опирается на них, поскольку реализация процедуры объяснения любого факта без опоры на “посулат квазипостоянства”, “постулат независимых причинных линий”, “постулат пространственно-временной непрерывности”, “структурный постулат”, “постулат аналогии” в принципе невозможна. Таким образом, новоевропейская и современная наука зиждятся на определеном миропонимании, раскрытие и уточнение которого, производиться с привлечением процедуры объяснения.

Понимание - это гносеологическая операция, связанная: а) с выявлением и фиксацией смыслов, находящихся в содержании тех или иных действий, текстов, контекстов и т.д.; б) со смыслотворчеством или смыслопорождением, т.е. в конституировании новых смысловых определенностей. Для подобной процедуры ключевой в методологическом отношении выступает категория “смысл”.

В истории философии и науки данная категория приобрела определенное звучание, прежде всего - социальное и гуманитарное. Уже Вл.Соловьев считал, что “под смыслом какого-нибудь предмета разумеется именно его внутренняя связь со всеобщей истиной”, т.е. смысл - категория универсальная, относящаяся к сферам науки, искусства, религии и морали. Немецкий мыслитель М.Вебер, построивший сеть категорий социальных наук, полагал, что слово “смысл” насет в себе два значения: 1) то, что действительно субъективно предполагается действующим лицом в исторической ситуации или несколькими лицами в определенном числе ситуаций; б) теоретическую конструкцию - “идеальный тип”, субъективно предполагаемый субъектом и соотнесенный с некоторым набором эмпирических ситуаций Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. - М.: Прогресс, 1990. - С.602.. В связи с лингвистическим поворотом в философии и науке категория “смысл” стала коррелироваться со значением любых языковых выражений (слов, предложений, в т. ч. “протокольных”, разнообразных текстов). Категория “смысл” стала доминирующей в герменевтической методологии (М.Хайдеггер, Э.Корет, Э.Бетти, П.Рикер, Г.-Г.Гадамер, К.-О.Апель и др.), реализующей стратегию понимания в отношении уже имеющихся смыслов, и за счет интерпретации, порождающей новые смыслы. В рамках стратегии понимания (работы со смыслами) предметом научного интереса выступают любые - связанные с осмысленным человеческим бытием - тексты, контексты, гипертекст (культура, традиция, история).

Сама методика понимания (смыслов) построена на “логике вопроса-и-ответа” (Г.-Г.Гадамер) и предполагает “движение” мысли по т.н. герменевтическому кругу Азаренко С.А. Герменевтический круг // Современный философский словарь / Под ред. проф В.Е.Кемерова. - Москва-Бишкек-Екатеринбург: Одиссей, 1996. - С.108 - 110. с целью наращивания смыслов, относящихся к исследуемому предмету. Вместе с тем, герменевтическая работа - это всегда интерпретация (истолкование), а значит она суть “погружение” в интенциональные контексты смыслосодержания, или как выразился П.Рикер “работа мышления, которая состоит в расшифровке смысла, стоящего за очевидным смыслом, в раскрытии уровней значения, заключенных в буквальном значении” Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. - М.: Медиум, 1995. - С.18.. Таким образом, в современном научном сообществе сложилось мнение о том, что чем больше предложено интерпретаций одного и того же текста (например, текстом может выступать текст художественного произведения, крупный этап или событие истории, национальная культура), - вплоть до их смысловой несовместимости, - тем объемнее и адекватнее постижение его смысла. Более того, мы живем не только в физическом, но и в ценностно-смысловом универсуме (С.Б.Крымский), который по определению неисчерпаем. В свою очередь, категория “смысл” в логике имеет свои “альтернативы”: “противоречивый смысл”, “парадокс” и “антиномия”. В гносеологическом плане “смыслу” противостоит “абсурд” или “нонсенс”. По большому счету ученый в своем ремесле акцентирует смысловые лакуны в нейтральной смысловой среде, либо на фоне бессмыслиц.

При рассмотрениии двух универсальных исследовательских ориентаций - объяснения и понимания, следует учесть, что в реальном процессе научного познания обе они связаны и образуют одно неразрывное целое. Современный философ и методолог науки Г.фон Вригт отмечает: ”эти две процедуры, по-видимому взаимосвязаны и особым образом опираются друг на друга… Объяснение на одном уровне часто подготавливает почву для интерпретации фактов на более высоком уровне” Вригт Г.Х. фон. Объяснение и понимание// Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования. - М.: Прогресс, 1986. - С. 164.. Тем самым, научное познание представляет собой своеобразное движение от объяснения - к пониманию, но также предполагает и инверсию.

Тема 6. Проблемы этики науки

1. Этическое измерение науки. Понятие этики науки, научных норм и ценностей научной деятельности

Рассматривая природу современной науки нельзя миновать того ее аспекта, который связан с моральной стороной деятельности ученых, равно как и всего научного сообщества. Любой результат познавательной деятельности, в частности, любое новое знание, производимое наукой, не сводится к бесстрастной регистрации различных сторон объектов окружающего мира, а предполагает заинтересованное, “участное” отношение познающего к предмету познания. Наука как специфическая деятельность, о чем говорилось ранее, включает в себя некоторый набор норм, обеспечивающих сам этот процесс и придающих “легитимность” получаемым результатам. Кроме того, вовлеченность человека (в нашем случае - ученого) во взаимодействие с другими людьми не может не сказаться на характере научного знания, которое, вопреки распространенному мнению, должно быть человекоразмерным. Проще говоря, научное знание должно восприниматься не только со стороны его практически-прикладного применения, но также, со стороны передачи и усвоения этого знания коллегами, вообще - представителями любой научной группы. Затем необходимо упомянуть факт востребованности людьми в их повседневной практике тех многих научных открытий, что материализовались и воспринимаются под личиной элементарных потребностей. Такой ракурс осмысления науки отсылает к контексту морали, т.е. “месту” и “времени”, в рамках которых происходит встреча двух или более субъектов, обоюдно заинтересованных в коммуникации, а значит вынужденных искать ее оптимальную форму.

Для уяснения специфики взаимоотношений ученого с иными субъектами или прояснения соотношения науки (которую тот представляет) и нравственности (совокупности универсальных или исторически, социокультурно обусловленных норм, принципов, ценностей и идеалов), целесообразно остановиться на трех возможных вариантах подобных контактов. В плоскости взаимодействия с коллегами по науке речь идет об внутринаучной этике, т.е. принятых и закрепленных в научном сообществе правил, норм, ценностей и идеалов, обеспечивающих регуляцию поведения представителей цеха ученых. В рамках этого класса отношений наблюдается реальное противоречие: ученый-теоретик, продуцируя новое знание, находится в ситуации, когда он обязан как можно быстрее ввести в оборот найденное им, и при этом, предвидеть все возможные (в том числе - негативные) последствия своих изобретений и открытий. Кроме того, в современном обществе, решение по их внедрению в практику принимается не учеными, а политиками или управленцами, что создает дополнительную трудность в отслеживании нежелательных человеческих, социальных, экологических последствий.

В плоскости взаимодействия ученых с представителями ненаучных форм познания и деятельности, правомерно говорить о воздействии научного миропонимания на представления (в т.ч. ценностные) людей, занятых в сфере искусства, философии, осуществляющих религиозную (культовую) деятельность и т.д. Не секрет, что длительное время между мировоззренческими системами (в частности, между наукой и религией) существовало жесткое противостояние. В настоящий момент наука, выступая в роли одного из ведущих социальных институтов, в мировоззренческом плане довлеет над иными моделями мира и связанными с ними ценностными ориентациями. Причем, эталоном научных разработок служат естественные науки, что влечет за собой кажущуюся неполноценность представителей других областей знания. Не случайно в 70-е годы ХХ ст. развернулась дискуссия “физиков” и “лириков”, отголоски которой слышны и поныне. Тем не менее, наиболее предпочтительной формой их взаимоотношений должен выступать диалог, взаимопонимание и уважительное отношение к делу и его результатам в инонаучных формах познания мира и человека.

Наконец, в аспекте взаимодействия ученых с их научными достижениями и миром человеческой повседневности, внимание акцентируется на способности науки нести полезность, в идеале - совмещенную со смыслами, выходящими за пределы повседневного опыта. Именно здесь наука как система знаний вступает в противоречие с существующим порядком вещей, по сути предлагая “инобытие” этих самых вещей или процессов. Новое знание (например: генная карта человека, искусственный интеллект, биоэнергоинформационная оболочка тела человека, трансплантация органов, нан-технологии) несет некоторую неопределенность морального порядка, которая должна быть упразднена. Проще говоря новое знание должно быть:

а) согласовано с базовыми моральными представлениями (о добре и зле), с существующими в обществе социокультурными нормами и принципами жизни; либо б) традиционные нормы должны быть преодолены, а новое знание о мире и человеке требуют введения адекватных новому знанию норм и ценностных представлений. Напряжение этой ситуации усиливается из-за различий традиционных ценностей, и претендующих на универсальность (наднациональных по характеру) идеалов науки. Недаром представители общественности настаивают на недопустимости (без особой моральной экпертизы) внедрения научно-теоретических новаций в практику.

Подобная экспозиция проблемы дает возможность сформулировать понятие этики (этоса) науки как дисциплины, занятой уяснением и конкретизацией этических параметров деятельности ученого. “Этика науки - область философской и внутринаучной рефлексии, направленной на моральные аспекты как собственно научной деятельности, включая взаимоотношения внутри научного сообщества, так и взаимоотношения науки и научного сообщества с обществом в целом” Юдин Б.Г. Этика науки // Этика. Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики, 2001. - С.591.. Понятие “этос науки”, прочно вошедшее в современный обиход, конкретизировано, прежде всего, применительно к внутринаучному аспекту деятельности ученых.

В наиболее общем виде этическое «ядро» науки попытался сформулировать А.Эйнштейн в предисловии к книге Ф.Франка «Относительность». Так, он указывал: «Ученый, занимающийся поисками истины, связан чем-то вроде пуританского ограничения: он сторонится всего волюнтаристского и эмоционального. Между прочим, эта черта обусловлена медленным развитием науки, свойственным современной западной мысли… Если мы условимся считать некоторые этические нормы фундаментальными, то остальные утверждения можно будет вывести из них, если исходные предпосылки сформулированы с достаточной точностью. Подобные этические предпосылки играют в этике такую же роль, какую в математике играют аксиомы» Эйнштейн А. Предисловие к книге Филиппа Франка «Относительность»// Эйнштейн А. Собрание научных трудов. Том IV. - М.: Наука, 1967. - С.322-323.. Если эта сентенция великого ученого верна, то спрашивается: какие именно «этические предпосылки» лежат в основе деятельности ученого?

По мнению Р.Мертона, этос науки - это комплекс ценностей и норм, воспроизводящийся учеными из поколения в поколение, и являющийся обязательным для исполнения любым представителем этого цеха. Нормы деятельности ученого здесь кристаллизуются вокруг четырех базисных ценностей: 1) универсализма знаний, получаемых наукой; 2) общности, т.е. доступности открытий всем членам общества при сохранении за конкретным ученым “пальмы первенства” в решении проблемы; 3) незаинтересованность или мотив бескорыстного служения Истине; 4) организованный скептицизм, т.е. позиция использования доброкачественных данных (своих собственных и коллег), их многократная проверка и перепроверка. Считается, что нарушение принятых в научном сообществе моральных “правил игры”, автоматически влечет за собой “сбой” в работе не только отдельного представителя цеха, но и всего научного сообщества в целом.

Кроме того, ученый, занимаясь своей рутинной работой не должен забывать об элементарных этических установках, таких как честность (по отношению к коллегам), толерантность (терпимость к мнениям своих коллег из смежных областей знания или же представителей «вспомогательных» научных профессий). Поскольку в науке нередки случаи самоотверженного служения Истине (например, деятельность академика В.И.Вернадского, о.Павла Флоренского, Н.В.Тимофеева-Ресовского, А.Ф.Лосева, Л.Н.Гумилева и многих других), то можно допустить, что готовность к самопожертвованию также выступает этосообразующим мотивом деятельности ученого. Однако по своей природе наука обращена “во вне”, а значит, добываемые ею продукты - научные знания объективируются в тех или иных процессах, вещах, общественной практике.

2. Проблема социальной и профессиональной ответственности ученых. Кодексы профессиональных научных сообществ

Говоря о научном знании как особом социальном благе и его воздействии на социально-политические процессы, необходимо артикулировать и оборотную сторону - возможность негативных эффектов тех или иных новшеств для человека и общества. Множащееся разнообразие негативов, приносимых наукой, порождает и общественные дискуссии, и критику института науки, но главное - попытки вмешательства в процесс регулирования научной деятельности, прежде всего, на уровне принятия решений по внедрению научных новаций. Подобный ракурс оборачивается проблемой ответственности ученого перед обществом и перед своей профессиональной группой.

Сложившаяся в мировой науке (с 60-х годов) практика саморегуляции научной деятельности предполагает наличие в структуре конкретного научного коллектива этического комитета, функция которого - предварительная моральная экспертиза любых направлений исследований: психологического, социологического, информационно-технологического, биомедицинского, этнографического и т.д. При этом в расчет берутся нормы жизни и здоровья самих испытуемых, их права и достоинства.

Помимо “внутреннего” институционально оформленного регулирования деятельности ученых самим научным сообществом, существует и “внешний” план регулирования, осуществляемый институтами современного общества и государства. Нередко именно властные структуры требуют от ученых принятия тех или иных моральных обязательств, нормативно подкрепленных решений. Так, в связи (с якобы) успешным клонированием овцы (“овечки Долли”) шотланскими специалистами в 1997 году, и последовавшими дискуссиями во многих государствах мира о возможности продолжения подобных экспериментов (но уже на человеке), возникла конфликтная ситуация между научным сообществом и обществом. Отдельные ученые считали и считают возможным продолжение экпериментов в данной области, ибо моральные препоны лишь тормозят “шаги разума” на пути к истине, в то время, как органы государственной власти, религиозные и общественные организации, выступили с требованием запретить опыты, поскольку научный мир до конца не определился в своем этическом понимании этой проблемы.

В связи с создавшейся ситуацией ведутся консультации различных экспертов, призванные выработать объемное представление по данной проблеме. Для создания оптимальных условий, как для продолжения научных разработок, так и для предотвращения введения «скороспелых» новаций в жизнь, свое веское слово должна сказать ООН как гарант не только политической стабильности, но и вообще всякой социальной стабильности. Так, современный исследователь указывает: «В этих условиях ООН могла бы… принять специальную декларацию о нераспространении разработок по клонированию человека в те страны, где для их осуществления нет надлежащих условий, и предусмотреть в ней необходимые санкции к тем государствам, которые станут нарушать данную конвенцию» Гончаров В.П. Геном и клонирование человека (философский аспект). - М.: Современные тетради, 2002. - С.85..

Среди «горячих точек морального фронта», к которому причастна современная наука, нередко называют такую «биоэтическую проблему» как проблему эвтаназии. Не секрет, что она выходит за рамки привычных норм моральной компетенции и также нуждается в санкционировании (при своем разрешении) в общественным регламентом. Проблема смерти человека нередко оборачивается и своей другой стороной. Современная медицинская наука прикладывает усилия к спасению жизни новорожденных детей, заведомо неспособных к нормальному существованию. Религиозное и светское видение этой ситуации чаще всего контрадикторно, однако наука и здесь вовсе не нейтральна, поскольку в рамках гуманистической версии исхода из нее, она - не на стороне принципа спасения всякой вновь появившейся жизни. Все сказанное говорит о релевантности науки и этики.

Если естественные и технические науки развиваются более динамично и их результаты имеют более скорую применимость, а значит, “внешняя” регуляция здесь проявила себя как более результативная, то социогуманитарные науки с их спецификой (а значит, идейно-идеологической “срощенностью” с социальным организмом), еще не стали предметом этической экспертизы и оценки. Можно сказать, что часть гуманитарных наук несут в себе большой иделогической потенциал, т.е. служат орудием социальных преобразований. В силу субъективной ограниченности многих идеологий, попавшие под их пресс социальные и гуманитарные науки, сами неспособны прояснить характер негативных тенденций при реализации многих идеологических проектов в истории.

Особую настороженность в современных обществах, недавно переживших эпоху тоталитаризма, вызывают проекты насильственных социальных трансформаций. Подобные эксперименты, носящие глобальный, региональный или локальный характер, страшны прежде всего дезавуированием моральной стороны жизни, аномичностью своих последствий. Социальный, институциональный и моральный хаос больнее всего бьет по рядовому человеку, который оказывается самым незащищенным. Конец ХХ - начало ХХI века стало временем реализации новых идеологических проектов, подкрепленных гуманитарными, научными и техническими аргументами. Не для кого, не секрет, что сербы, народы Афганистана и Ирака стали заложниками идеологической машины США. Настоящая гуманитарная, демографическая, экологическая и проч. экпертиза, которую призывали провести ООН и ряд государств (Россия, Германия, Франция, Китай) перед началом «антитеррористической операции», так и не была реализована. Жертвами этой авантюры стали десятки тысяч ни в чем не повинных людей… Более того, сознание обывателя ныне подвергается невиданной ранее манипуляции и управлению, к чему причастна и наука с открытыми методиками контроля над сознанием масс.

Последние события заметно актуализировали принцип социальной ответственности ученых за последствия их деятельности и внедрение достижений науки в ВПК и сферу политической практики. В этих условиях остро стоят вопросы: как науке сохранить себя в условиях невиданных социальных рисков и политических вызовов эпохи? Как ученому остаться жрецом Истины и гуманности, воплощающим неутилитарное отношение к жизни, когда все поставлено в конъютурные рамки, определяется сиюминутными целями и интересами?

Подобное вопрошание еще раз выводит нас к этике (этической рефлексии над собственной деятельностью). Возникающая моральная неопределенность с результатами научных новаций требует соответствующего принципа, который бы связывал категории классической этики - «свободу» и «справедливость», и, вместе с тем, возвышался бы над ними. Таким принципом в деятельности ученых ХХ, а тем более ХХI в., стал принцип ответственности. Согласно современному немецкому философу Х.Ленку, ответственность - это принцип, позволяющий интерпретировать многообразие ситуаций деятельности ученого в терминах его причастности к порождаемым ситуациям. Ответственность ученых может быть разграничена (в зависимости от масштаба самой деятельности и ее оценкой социальными институтами) на: 1) ответственность за действия, их последствия и результаты (ситуационно-деятельностная моральная ответственность); 2) компетентную и ролевую; 3) универсально-моральную (за общественнубю безопасность, здоровье и благополучие); 4) правовую (институциональную и корпоративную) ответственности Ленк Х. Размышления о современной технике. - М.: Аспект-Пресс, 1996. - С.155-156.. Подобная дифференциация говорит о многообразии форм ответственности ученого, проявляющаяся «во внутреннем» (профессиональном, корпоративном) и внешнем (социальном, универсальном) аспектах. Рассматривая этот вопрос, нужно различать индивидуальную и групповую ответственность ученых. Более полно понять специфику обоих аспектов поможет рассмотрение механизма реализации моральной ответственности ученого. По мнению О.М.Сичивицы, этот механизм реализуется посредством следующих «рычагов»: 1) моральных санкции и стимулы; 2) моральные табу; 3) моральные компромисы.

Морально санкционированное поведение не связано с принуждением со стороны властных структур, а базируется на сознании личности, ее ценностных представлениях и жизненносмысловых установках Сичивица О.М. Моральная ответственность ученого и общественно-исторический процесс. - Донецк: Юго-Восток, 2003. - С.87-88. . Стимулирование же научной деятельности осуществляется со стороны примеров героизма и подвижничества в мировой науке. Моральные табу или запреты как способ регулирования поведения людей имеет свои положительные стороны. В частности, в современной науке, о чем говорилось выше, в ряде стран наложен запрет на исследования в области генной инженерии. Данная установка в отношении конкретной практики связана с необходимостью десакрализации науки, выведением научных исследований в перспективу гуманитарно-значимых оценок. Наконец, ученый в ходе своей деятельности сталкивается с выбором наилучшего варианта решения, часто связанного с уступками мировоззренческой и политической коннъюктуре, разногласиями с коллегами в ценностной сфере. Пример поведения Г.Галилея на судебном процессе «святой инквизиции» в 1663 году является примером здравого компромиса, сохранившего принципы нового миропонимания, изложенные в его «Диалогах о двух главнейших системах мира».