Правомерные возможности защиты прав потерпевших в российском уголовном процессе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Всемирный Информационно-Распределенный Университет

На правах рукописи

Ибрагимов Ибрагим Магомедмирзаевич

Правомерные возможности защиты прав потерпевших в Российском уголовном процессе

Специальность № 12.00.09-

Уголовный процесс, криминалистика и судебная экспертиза; оперативно-розыскная деятельность

Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук

Научный консультант:

доктор юридических наук,

профессор П.А.Лупинская

Москва - 2008

Введение

Актуальность темы диссертационного исследования. Высокое политическое значение уголовного судопроизводства в современной России определяется конституционным положением о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства (ст. 2 Конституции РФ). В уголовно-процессуальном законе на основе Конституции РФ определено назначение уголовного судопроизводства, которое состоит в защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, а также личности от незаконного необоснованного обвинения, осуждения ограничения ее прав и свобод (ст.7 УПК РФ).См.: Лупинская П.А. Высокое политическое значение уголовного судопроизводства. LEX RUSSICA. Научные труды Московской государственной юридической академии. МГЮА . 2008. №2. с. 278

Проблема защиты прав потерпевших в России, как и в других государствах мира, является одной из важных и постоянно актуальных проблем уголовно-процессуального правоведения и правоохранения. Несерьёзное отношение к её решению является серьёзным препятствием для дальнейшего развития и совершенствования в России уголовного правосудия и предупреждения беспрецедентно растущего качественного и количественного уровня ежедневно совершаемых преступлений. Теоретическая постановка и основательное решение автором исследуемой проблемы главным образом проистекают из того, что само российское уголовно процессуальное законодательство в этом аспекте содержит в себе немалое количество концептуальных, нормативных, институциональных и функциональных изъянов.

Дело в том, что российскому законодателю, при всех его ощутимых достижениях в деле теоретической и правовой модернизации действовавшего ранее уголовно-процессуального законодательства, так и не удалось в полной мере практически реализовать свое основное предназначение и поставленную им в п. 1 ч.1 ст. 6 УПК РФ правомерную задачу по приоритетной защите достоинства, конституционных и процессуальных прав многотысячной армии людей, страдающих от ежедневно совершаемых различных преступлений. Результаты конкретного функционального анализа действующих уголовно-процессуальных норм и практики их применения для защиты прав потерпевших свидетельствуют о том, что конституционные гарантии прав потерпевшего в уголовном судопроизводстве являются недостаточными и потому не обретают должной силы через применение уголовно-процессуальных положений, которые подчас диссонируют с идеями, ценностями, целями и принципами, закреплёнными в Конституции РФ и международно-правовых актах, предусматривающих защиту прав жертв преступлений.

Имеющимися концептуальными, нормативными, институциональными и функциональными погрешностями уголовно-процессуального законодательства нередко пользуется масса недобросовестных представителей правоохранительных органов государства, которые из корысти, лени или иных причин пренебрегают законодательно поставленной перед ними первоочередной задачей по охране безопасности и защите нарушенных преступлениями прав потерпевших. Недобросовестное отношение к своим служебным обязанностям и профессионально низкий уровень их выполнения работниками правоохранительных органов влечёт за собой то, что масса людей, пострадавших от преступлений, вынуждены бывают отказаться от обращения в правоохранительные органы государства для защиты от преступных посягательств на их достоинство, жизнь, здоровье и имущество, что также является серьезным препятствием на пути стратегии развития уголовного судопроизводства, исходя из его «высокого политического значения», которая должна быть направлена, в первую очередь, на усиление гарантий прав личности: будь то подозреваемый, обвиняемый, потерпевший или иное лицо, чьи права и интересы затронуты при ведении расследования или судебного разбирательства». См.: Лупинская П.А. Там же, С. 283. Поэтому дисфункции и конфликты, связанные с защитой достоинства и прав потерпевших, побуждают российских правоведов искать и находить новые формы взаимодействия представителей правоохранительных органов с потерпевшими и другими участниками уголовного процесса для дальнейшего совершенствования положений уголовного и уголовно-процессуального законодательства. См.: Францифоров Ю.В. Противоречия уголовного процесса. Методология. Механизм регулирования. Средства разрешения противоречий. М., 2006.

Статистика показывает, что каждый год выявляются сотни и тысячи материалов уголовных дел, которые были сокрыты от регистрации и учёта. К примеру, в 2006 году проведенными прокурорскими проверками были выявлены и поставлены на учет 143498 заявлений о преступлениях. См: Данные информационно-аналитического доклада НИИ проблем укрепления законности и правопорядка. «Состояние законности и правопорядка в РФ и работа органов прокуратуры». М.2007. Имеют место и незаконные отказы в возбуждении уголовного дела, а также незаконные и необоснованные приостановления производства по уголовным делам. См.: Лупинская П.А. Указанная работа. С. 285. Не лучше обстоят дела и в уголовно-процессуальной деятельности дознавателей, следователей и прокуроров при окончании предварительного расследования, которое зачастую завершается неправомерным прекращением уголовного дела. По мнению большинства российских учёных и практикующих юристов, такая практика наносит ощутимый вред борьбе с преступностью, поскольку даёт преступникам возможность оставаться безнаказанными, оставляя невосстановленными права граждан, пострадавших от преступлений. См.: Лупинская П.А. Высокое политическое значение уголовного судопроизводства. LEX RUSSICA. Научные труды Московской государственной юридической академии. МГЮА . 2008. № 2. с. 278-285; Масленникова Л.Н. Назначение уголовного судопроизводства: достигается ли оно сегодня в России? Материалы международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы уголовного судопроизводства: вопросы теории, законодательства, практики применения». М.2007. С.63- 65; Химичева Г.П., Мичурина О.В., Химичева О.В., Мичурин В.С. Проблемы нарушений уголовно-процессуальных норм при возбуждении и прекращении уголовных дел, способы их устранения. М., 2004. С. 4.

В связи с таким неутешительным общим положением потерпевших, естественно, возникает целый ряд взаимосвязанных вопросов, которые остаются практически нерешенными. Почему, например, при действующей Конституции РФ и сравнительно недавно модернизированном уголовно-процессуальном законодательстве люди, пострадавшие от преступлений, чувствуют свою практическую беззащитность, а преступники - свою хроническую безнаказанность? Почему работники правоохранительных органов государства, которые специально учреждены и функционируют для защиты конституционного правопорядка, могут безответственно отказаться от свершения правосудия и зачастую преградить путь потерпевшим самостоятельно добиваться восстановления преступно нарушенных своих законных прав? Почему правоохранители, получая должность и плату из государственной казны, образуемой также из налогов потерпевших, не желают или не способны надёжно охранять безопасность пострадавших от преступления лиц и защищать их законные интересы? Какими духовно-нравственными, научными, законодательными и практическими способами можно добиться того, чтобы простые люди почувствовали конституционно провозглашённую гарантию защиты их нарушенных преступлениями прав и свобод? Что нужно сделать, чтобы потерпевшие могли и потому захотели своевременно информировать правоохранительные органы о каждом случае совершения против них тех или иных преступлений? Насколько международно-правовые стандарты могут приблизить действующее законодательство и практику защиты прав потерпевших к своему совершенству? Насколько передовое законодательство и опыт зарубежных стран по проблемам гарантии безопасности потерпевших и защиты их прав может служить примером для российского законодателя для последовательной реализации соответствующих положений Конституции России и потенциально имеющихся правомерных возможностей с учётом особенностей отечественной правовой системы и способов поддержания правопорядка в реальной жизни? Насколько вся система норм уголовно-процессуального законодательства отвечает требованиям норм международного законодательства по защите прав потерпевших, в особенности требований статей 45 и 52 Конституции, а также статьи 6 УПК РФ? Достаточно ли только адекватное отражение международно-правовых норм защиты прав потерпевших для существенного улучшения правового положения потерпевших в стране, или требуются также серьёзные преобразования в сфере правосознания представителей российских правоохранительных структур? Какие процессуальные гарантии защиты прав потерпевших отсутствуют в УПК РФ, и какие положения препятствуют или даже отменяют всякие правомерные возможности потерпевших получать своевременную государственную юридическую помощь или самостоятельно осуществлять защиту своих прав в полной мере? Какие нормы УПК РФ не имеют чёткого смысла для однозначного своего правомерного толкования и практического применения, а также не содержат в себе достаточных санкций для полномерной реализации действенной защиты прав потерпевших? Наконец, какие конкретные изменения и дополнения необходимо внести в процессы уголовного судопроизводства, чтобы потерпевшие без сомнений и опасений обращались в правоохранительные органы за реальной и достаточной государственной помощью?

Автор настоящего диссертационного исследования воочию показывает, что эти вопросы нуждаются в несколько иных подходах и способах своего решения. Для многих учёных и практикующих правоведов не является секретом тот факт, что причиной слабого действия ныне действующего УПК РФ является то, что российские правоохранительные органы в какой-то мере уклонились от надлежащего выполнения конституционно установленных своих прямых должностных обязанностей по раскрытию и расследованию уголовно наказуемых деяний, особенно тех, которые относятся к категории дел частного обвинения. См.: Леви А.А. Потерпевший в уголовном процессе. М., 2007. С. 107-108. В правоведческой литературе и средствах массовой информации всё чаще и чаще появляются довольно критические публикации, касающиеся темы законодательной недостаточности, коррумпированности и практического бессилия российских правоохранительных органов. Не теряет своей злободневности также вопрос об очевидной несоразмерности характера и объема прав и обязанностей обвиняемой и потерпевшей сторон в уголовном судопроизводстве, несмотря на то, что уголовно-процессуальное законодательство России во многом отражает императивные нормы международного и, в частности, европейского права, которое с особой тщательностью закрепило не только права подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и их адвокатов-защитников, но также самих пострадавших от преступления людей и их представителей.

Нам представляется, что разного рода законодательные ошибки, пробелы и заслоны, которые препятствуют полномерному действию Конституции РФ в сфере соблюдения прав и свобод человека, особенно в сфере защиты прав потерпевших от преступлений лиц, могут и должны быть преодолены реальным приведением концепции и норм действующего УПК РФ в полную гармонию с соответствующими положениями международного права и Конституции Российской Федерации. В этом контексте обращает на себя особое внимание необходимость разработки хорошо продуманной системы правовой ответственности представителей правоохранительных органов, которые непосредственно занимаются административно-правовой и судебной защитой прав потерпевших в России. Именно на уровне законов, а не подзаконных актов, в частности постановлений Конституционного Суда и Верховного Суда РФ, необходимо установить соответствующие уголовно-правовые и уголовно-процессуальные понятия, а также должностные обязанности дознавателей, следователей, прокуроров и судей, чтобы звучное название правоохранительных органов государства в полной мере стало также действующим их практическим предназначением.

Целью настоящего диссертационного исследования является выявление новых правомерных возможностей защиты прав потерпевших в российском уголовном судопроизводстве, комплексное исследование проблем, связанных с процессами надлежащей реализации уголовно-процессуальных правоотношений по охране безопасности и защите прав и законных интересов пострадавших от преступлений людей и организаций, а также теоретическая выработка концептуальных, законодательных и практических рекомендаций для дальнейшего совершенствования российского уголовного судопроизводства и более действенной защиты конституционных и процессуальных прав потерпевших.

Под правомерными возможностями защиты прав потерпевшего автор подразумевает не только установленные действующим российским уголовно-процессуальным законом права потерпевшего, но также и те права потерпевшего, которые прямо не закреплены законом, но не запрещены и не ограничены законом и потому согласно идее права, понятию «правомерность», духу и содержанию Конституции РФ могут быть реализованы в российском уголовном процессе как со стороны самого потерпевшего (его представителей), так и со стороны правоохранительных и судебных органов государства. Понятие защита прав потерпевшего включает в себя как их беспрепятственную реализацию, т.е. охрану от их нарушения со стороны подозреваемых, обвиняемых или самих работников правоохранительных органов государства, так и их восстановление посредством законодательно предусмотренных, а также не запрещённых законом процедур. Если работники правоохранительных органов по тем или иным причинам не выполняют законодательно возложенные на них государством обязанности по охране и реализации прав потерпевшего, то потерпевший должен иметь право и реальную способность самостоятельно или посредством своих представителей, в том числе и высококвалифицированных и опытных адвокатов, защищать свои процессуальные и субстанциональные (возмещение ему морального, физического и материального вреда) права и интересы. В этой связи неправомерное лишение доступа пострадавшего к правосудию на практике может быть обусловлено не только незаконными действиями участников уголовного судопроизводства, но подчас и действующими законодательными пробелами и погрешностями.

Поставленная в настоящей работе цель выявления правомерных возможностей защиты прав и интересов потерпевшего достигается посредством решения автором конкретных задач духовно-исторического и международно-правового исследования концептуальных и выявления правовых оснований защиты прав потерпевших, существенного переосмысления понятия «потерпевший» и определения достойного и правомерного статуса потерпевшего в российском уголовном судопроизводстве, выявления потенциальных законодательных и практических правомерных возможностей защиты прав потерпевших и восстановления их нарушенных преступлениями прав и законных интересов.

Объектом диссертационного исследования являются подлежащие теоретическому переосмыслению, законодательному закреплению и юридическому регулированию правоотношения, которые возникают в сфере уголовного судопроизводства при обеспечении прав и законных интересов личности и организаций, потерпевших от преступлений.

Предметом исследования являются принципы, институты и функциональные задачи уголовно-процессуального законодательства, которые установлены для упорядочивания процессуального положения потерпевшего и его представителя во всех стадиях уголовного судопроизводства.

Степень разработанности темы диссертации. Проблемы гарантии безопасности и реализации прав потерпевших в уголовном судопроизводстве поставлены давно и в определённой мере решены в монографических исследованиях и статьях целого ряда отечественных и зарубежных учёных правоведов. Существенный вклад в науку уголовно-процессуального права в сфере исследования и разрешения проблем защиты прав потерпевших и иных участников уголовного судопроизводства внесли Агутин А.В., Азаров В.А., Акрамходжаев Б.Т., Александров С.А., Алексеев Н.С., Алексеева Л.Б., Арсеньев В.Д., Баев О.Я., Багаутдинов Ф.Н., Банин В.А., Баранов А.М., Барр У., Басков В.И., Безлепкин Б.Т., Белкин Р.С., Белозёров Ю.Н., Бессарабов В.Г., Бобров В.К., Бойков А.Д., Божьев В.П., Брусницын Л.В., Булатов В.А., Быков В.М., Вавилова Л.В., Вандышев В.В., Гаевский Н.М., Головко Л.В., Горский Г.Ф., Горшенков Г.Н., Григорьев В.Н., Гриненко А.В., Громов Н.А., Гуреев П.П., Гуценко К.Ф., Давлетов А.А., Даев В.Г., Дела Марра Т., Демидов И.Ф., Джатиев В.С., Джахбаров Ю.А., Добровольская Т.Н., Доля Е.А., Дорохов В.Я., Драпкин Л.Я., Дубинский А.Я., Дулов А.В., Епихин А.Ю., Ефимичев С.П., Жидков Э.В., Жогин Н.В., Зайцев О.А., Зинаттулин З.З., Игнатьева М.В., Каз Ц.М., Карнеева Л.М., Карташов В.Н., Квашис В.Е., Келли К.М., Кипнис Н.М., Ковтун Н.Н., Кокорев Л.Д., Колмаков П.А., Комиссаров В.И., Коновалова В.Е., Кореневский Ю.К., Корнелюк О.В., Корнуков В.А., Кошепов В.П., Кузнецов Н.П., Кукель В.В., Курылёв С.В., Кустов А.М., Куцова Э.Ф., Ларин A.M., Леви А.А., Лютеран Д.Р., Лузгин И.М., Лукашевич В.З., Лупинская П.А., Лянго Л.Н., Мазалов А.Г., Малько В.П., Марченко С.Л., Масленникова Л.Н., Мелешко В.В., Миньковский Г.М., Михайлов В.А., Михеенко М.М., Михайловская И.Б., Москалькова Т.Н., Мотовиловкер Я.О., Мухин И.И., Нарижний СВ., Нигмаджанов И.А., Николюк В.В., Нор В.П., Образцов В.А., Ольков С.Г., Осипкин В.Н., Павлов Н.Е., Пантелеев И.Ф., Пашин С.А., Петрухин И.Л., Полосков П.В., Полунин С.А., Поляков М.П., Полянский Н.Н., Понарин В.Я., Понарт В.А., Попов И.А., Потеружа И.И., Прадель Ж., Рахунов Р.Д., Ривз Г., Рожков С.П., Рыжков А.П., Савицкий В.М., Серсанбаев Т.Е., Смирнов А.В., Соловьёв А.Б., Стецовский Ю.И., Строгович М.С., Суханов Е.А., Сухарев А.Я., Таубер Л.Я., Танасевич В.Г., Тихонов А.К., Токарева М.Е., Томин В.Т., Трунов И.Л., Трусов А.И., Уайнреб Л., Ульянова Л.Т., Фаргиев И.А., Фаткуллин Ф.Н., Фойницкий И.Я., Франк Л.В., Францифоров Ю.В., Хартвич М., Химичева Г.П., Центров Е.Е., Чебышев-Дмитриев А.А., Чельцов-Бебутов М.А., Чувилёв А.А., Шадрин B.C., Шамардин А.А., Шейфер С.А., Ширванов А.А., Щерба СП., Ульянова Л.Т., Чельцов М.А., Эйсман А.А., Элькинд П.А., Эрделевский А.М., Юношев С.В., Юнусов А. А., Юрченко В.Е., Якубович Н.А., Яни П.С. и другие.

Несмотря на достаточно большое количество научных трудов, изданных в России по теме выбранного нами диссертационного исследования, проблема защиты прав потерпевших остаётся не только одной из самых актуальных проблем уголовного права, но также и наименее разрешённой проблемой в теории права и правоприменительной практики. Необходимость дальнейшего глубокого исследования вопросов защиты прав потерпевших очевидна и доказательством этого является целый ряд нерешённых проблем, которые автор ставит и для решения которых предлагает конкретные законодательные и практические рекомендации.

Методы диссертационного исследования. Методологической основой настоящего диссертационного исследования является правометрический, или межерологический См.: Осипян Б.А. Понятие правометрии, или межерологии права. //Государство и право. 2005. № 8; Корень понятия «правомерность». // Современное право. 2008. №1. подход к решению проблемы правомерных возможностей защиты прав потерпевших в уголовном судопроизводстве, а также общенаучные (духовно-нравственный, общефилософский, концептуальный, исторический, государственно-правовой) и частно-научные (формально-логический, социологический, сравнительно-правовой, нормативно-институциональный, функциональный) методы научного и практического изучения тех проблем, которые поставлены автором в своей работе.

Что касается раскрытия сути методологического подхода, на которой построена авторская концепция защиты прав потерпевшего, то использованная автором новая система (правометрия) и метод (межерология) научного исследования в достаточной мере раскрыта в таких научных трудах российского правоведа Осипяна Б.А., как «Понятие правометрии, или межерологии права» (Государство и право. 2005. № 8), «Трансформация права в закон: духовные, научные и практические аспекты» (Государство и право. 2006. № 8), «Новый правовой завет депутатам парламентов мира, или конституционная система правовой ответственности законодателей» (Представительная власть - XXI век. 2003. №№1-4), «Идея саморазвивающейся правовой системы» (Журнал Российского права. 2004. № 4), «Некоторые важные проблемы фундаментальной юриспруденции» (Представительная власть-XXI век. 2005. № 4), «Определение понятия права» (Современное право. 2007. № 2), «Высший смысл и назначение закона» («Чёрные дыры» в российском законодательстве». 2006. № 4), «Конституционно-судебная проверка правомерности международных и внутригосударственных договоров» (Московский журнал международного права». 2007. № 2), «Конституционная система правомерных критериев законотворчества» (Конституционное и муниципальное право. 2007.№ 23), «Критерии правомерности типов и форм государства» («История государства и права». 2007. № 18), «Корень понятия «правомерность» (Современное право. 2008. № 1) и некоторых других работах.

В контексте названных научных трудов «правомерным представляется всякое подлежащее государственно-законодательному урегулированию социальное явление, которое соответствует объективным (не зависящим от сознания и воли людей) закономерностям человеческих взаимоотношений, при которых относительные и изменчивые воли людей органически сочетаются с общепринятыми, договорными международно-правовыми стандартами. См.: Осипян Б.А. Корень понятия «правомерность» //Современное право.2008. № 1.С. 74. Иными словами, не всякая договорённость между правовыми субъектами (в том числе и людьми, которые по своему статусу правомочны принимать законы государства) может стать правомерным положением позитивного закона или поведения. Именно в этом и заключается высший духовный смысл и положительное значение краеугольного юридического понятия «правомерность», а также производных от него понятий «конституционность» и «законность».См.: Осипян Б.А. Проблемы толкования конституционных положений. //Конституционное и муниципальное право. 2007. №7.

Правомерный закон - это в высшей мере справедливое, соразмерное с объективными законами стабильного существования и развития общества государственно установленное правило поведения, посредством которого реализуется общее и конечное благо человеческой личности и реальные интересы людей во всех надлежащих религиозных, нравственных, исторических, национальных и иных измерениях, как в своей целевой сущности, так и в своём содержании и форме. См.: Осипян Б.А.. Понятие правометрии или межерология права. // Государство и право. № 8, 2005. Правомерный закон - это вовсе не мечтательное пожелание и чисто субъективное предположение законодателя или тем более не произвол олигархического или партократического тайно голосующего парламентского большинства, но всегда есть духовно и научно обоснованное и точно сформулированное, адекватное рационально-языковое и апробированное публичное переложение объективного закона надлежащих целей и взаимоотношений в конкретные юридические правила поведения субъектов права. О системе (правометрии) и методе (межерологии) научного исследования тех или иных правовых явлений можно подробно узнать в научной статье «Понятие правометрии или межерологии права», опубликованной в журнале «Государство и право». 2005. № 8. Описание данной системы и метода правового исследования может существенно выйти за пределы представленной докторской диссертации. Понятия «закономерный», «правомерный» и «законный» генетически взаимосвязаны, но не тождественны, поскольку закономерными могут быть не только правовые, но и любые иные явления природного и социального бытия; в то же время не всё государственно узаконенное (или государством установленное в действующем законодательстве) может обязательно быть также «правомерным». Подробно об этом сказано в диссертации российского правоведа Осипяна Б.А. «Трансформация права в закон: теоретические и практические аспекты». М., ИГП АН СССР (1991), а также в указанных выше его научных трудах.

Теоретическую и законодательную основу настоящего диссертационного исследования составили также монографические труды известных российских и зарубежных правоведов-процессуалистов, опубликованные мнения практикующих работников правоохранительных органов по избранной теме диссертации, а также соответствующие положения международно-правовых документов, Конституции РФ и других российских законов и подзаконных актов, в том числе и решения Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ, приказы и инструкции Генеральной прокуратуры и МВД РФ.

В диссертационном исследовании использовались ключевые понятия общей теории и социологии права и государства, уголовного права и процесса. Автор настоящего исследования, в частности, также проанализировал и обобщил результаты различных диссертационных исследований и научных статей других учёных коллег по проблемам защиты конституционных и процессуальных прав потерпевших в уголовном судопроизводстве. Будучи долгие годы судебным и прокурорским работником, автор подробно изучил множество конкретных уголовных дел, касающихся проблем защиты прав потерпевших в уголовном процессе, а также на основе их детального изучения выработал соответствующие концептуальные обобщения, законодательные и практические рекомендации и предложения для дальнейшего совершенствования нормативной базы и процессов российского уголовного судопроизводства.

Научная новизна настоящего диссертационного исследования состоит, прежде всего, в том, что оно является предпринятым после принятия нового УПК РФ первым капитальным трудом, в котором на качественно ином концептуальном уровне системно изложены многоразличные аспекты изучения наиболее важных проблем, связанных с правомерным расширением законодательных и практических гарантий защиты конституционных и процессуальных прав и законных интересов потерпевших в российском уголовном судопроизводстве. Автором диссертации комплексно рассмотрены концептуальные, законодательные и практические несовершенства ныне действующего уголовно-процессуального законодательства России, а также предложены новые подходы и решения не только тех проблем уголовного судопроизводства, которые ранее рассматривались другими коллегами-процессуалистами, но и тех вопросов, которые пока не стали предметом для масштабных обсуждений со стороны учёных и практикующих юристов.

Демонстрируя своё новое видение неразрешённых старых и выявленных в ходе диссертационного исследования проблем, автор в своей работе указывает на необходимость иного законодательного и практического решения целого ряда вопросов, которые возникают в процессе защиты прав потерпевших в российском уголовном судопроизводстве.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации.

1. Для надлежащей разработки действенной нормативно-правовой системы уголовно-процессуальной защиты прав потерпевших в российском законодательном судопроизводстве следует основательно изучить и использовать на практике духовный и исторический опыт развития отечественного и зарубежного уголовного и уголовно-процессуального правопонимания и законодательства. С учётом своеобразия российской правовой действительности следует разумно заимствовать новейшие концептуальные, законодательные и практические достижения передовых государств мира и международного права, которые касаются упорядочивания правоотношений в области защиты прав потерпевших в уголовном судопроизводстве.

2. Обеспечить доступ потерпевшего от преступления к правосудию и защищать нарушенные преступлением его права и законные интересы можно только при условии, что должностные лица со стороны обвинения (следователь, дознаватель, прокурор), осуществляя уголовное преследование, действуют активно, обоснованно, профессионально грамотно.См.: Масленникова Л.Н. Назначение уголовного судопроизводства: достигается ли оно сегодня в России? Материалы международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы уголовного судопроизводства: вопросы теории, законодательства, практики применения». М.2007. С. 65. Существенным препятствием доступа к правосудию является нарушение закона, невыполнение должностными лицами, осуществляющими уголовное правосудие, своих прямых обязанностей по обеспечению защиты прав и законных интересов граждан, нарушение и пренебрежение правами граждан.

В целях выполнения высокого политического значения уголовного судопроизводства и усиления государственной защиты нарушенных прав потерпевших необходимо выработать стратегию развития уголовного судопроизводства, которая должна включать, прежде всего, программу конкретных кардинальных мер, нацеленных на решение проблемы подбора судей и сотрудников правоохранительных органов, См.: Лупинская П.А. Высокое политическое значение уголовного судопроизводства. LEX RUSSICA.Научные труды Московской государственной юридической академии. МГЮА. № 2. 2008. С. 295. повседневное повышение профессионального, образовательного и морально-нравственного уровня подготовки должностных лиц, ведущих уголовное судопроизводство, имея в виду, что защита прав потерпевших является для них задачей первоочередной и особой государственной и социальной важности, поскольку нарушение законодательно установленного социального правопорядка начинается именно с нарушения конкретных прав жертв преступления, а не каких-то государственно-правовых абстрактных принципов.

3. Для позитивной государственной установки на полномерную защиту прав потерпевших в начальные положения УПК РФ необходимо внести правомерную идею самостоятельной защиты потерпевшими своих конституционных и процессуальных прав и личной безопасности всеми способами, которые не запрещены действующим российским законодательством. Такой подход вполне соответствует духу и содержанию статьи 45 Конституции России, которая предусматривает не только обязательную государственную защиту прав и свобод человека, но и реальную возможность личной защиты своих прав и свобод всеми способами, не запрещёнными законом.

4. Для правомерного решения проблемы обоснованного, беспрепятственного и своевременного доступа пострадавших от преступлений лиц к правосудию на основании и во исполнение требований, установленных в ч. 1 ст. 46 и ст. 52 Конституции РФ, в ст. 5 УПК РФ внести дополнение о законодательном определении понятия «потерпевший» в следующей редакции: «Потерпевший - любое физическое лицо, которому в результате совершения преступления либо злоупотребления властью причинён или мог быть причинён физический, материальный или моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу или деловой репутации».

5. Наряду с понятием «потерпевший» в ст. 5 УПК РФ необходимо внести также неразрывно связанное с ним понятие «вред, причиненный преступлением», поскольку такой вред существенно отличается от всякого иного способа причинения вреда, предусмотренного в гражданском и гражданско-процессуальном законодательстве, потому что процедура, порядок и юридические способы возмещения вреда, причиненного преступлением, и рассмотрение гражданского иска в уголовном процессе имеет свои особенности. Введённое в ст. 5 УПК РФ понятие «вреда, причинённого преступлением», нужно определить в следующем содержании: «..- это вред, причинённый в результате совершения предусмотренного законом противоправного и общественно опасного деяния (действия или бездействия), способы и последствия возмещения которого установлены нормами уголовного, уголовно-процессуального, гражданского и гражданско-процессуального законодательства».

6. В связи с внесением в ст. 5 УПК РФ понятия «потерпевший» изложить ч. 1 ст. 42 УПК РФ в следующей редакции: «Потерпевшим является любое физическое лицо, которому в результате совершения преступления либо злоупотребления властью причинён или мог быть причинён физический, материальный или моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу или деловой репутации. При наличии достаточных признаков преступления, выявлении непосредственной угрозы причинения реального или возможного вреда лицу, заявившем о готовящемся или уже совершённом против него преступлении, орган дознания, дознаватель или следователь обязаны не позднее десяти суток со дня возбуждения уголовного дела вынести постановление о признании пострадавшего от преступления в качестве потерпевшего».

7. В целях своевременного принятия уголовно-правовых мер, направленных на обеспечение гражданского иска, в ст. 44 УПК РФ следует внести изменения и дополнения о том, что лицо, которому причинен имущественный вред, одновременно с возбуждением уголовного дела признается гражданским истцом.

8. В статьи 221, 223 и 226 УПК РФ также следует внести ряд уточнений и поправок относительно оснований и сроков признания пострадавших от преступлений в качестве потерпевших в тех случаях, когда органом дознания, дознавателем или следователем в ходе проведения дознания и предварительного следствия фактически пострадавшие от преступления лица не были признаны в качестве потерпевших.

Эти поправки нацелены на то, чтобы каждое пострадавшее от преступления лицо могло реально получить беспрепятственный доступ к правосудию и имело возможность реализовать свои конституционные гарантии в качестве полноправного участника российского уголовного судопроизводства. Нелегко, к примеру, понять, почему российское уголовно-процессуальное законодательство, с одной стороны, устанавливает определенные сроки для предъявления обвинения и производства предварительного следствия, а, с другой стороны, оставляет неизвестным достаточное основание и момент признания пострадавшего от преступления заявителя в качестве потерпевшего. Такие важные с точки зрения права и уголовного судопроизводства вопросы должны быть решены не иначе, как законодательным путём и с учётом конституционного статуса потерпевшего, в лице которого государство обязано защищать и реально защищает всё общество.

9. Ст.ст. 144, 145 и 148 УПК РФ, предусматривающие процедуру и порядок принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела, должны быть существенно поправлены, изменены и дополнены следующим положением: «Если органу дознания, дознавателю и следователю не удалось убедить заявителя в том, что он добросовестно заблуждается о совершенном против него преступлении, то они до принятия решения по результатам рассмотрения заявления обязаны принять все меры по тщательной проверке представленных заявителем доказательств в подтверждении признаков и следов преступления (сведений, документов, предметов и других вещественных доказательств), произвести необходимое освидетельствование заявителя, а также судебную экспертизу представленных заявителем предметов, Например, следов огнестрельного оружия, отравляющих веществ, образцов отравленной слюны, мочи, кала или крови. которые могут быть основанием для возбуждения уголовного дела и допуска заявителя к участию в уголовном процессе в качестве потерпевшего. Заявитель при этом предупреждается о том, что после своего письменного отказа от признания себя в качестве добросовестно заблудившегося, юридического признания его потерпевшим и допуска его к участию в уголовном судопроизводстве, он обязан будет возместить все судебные расходы, в случае, если суд вынесет окончательное решение о его добросовестном заблуждении». В таком случае, если дознаватель или следователь не нашли оснований для возбуждения уголовного дела, то они в своём постановлении обязаны всесторонне и подробно мотивировать, почему результаты освидетельствования заявителя и судебной экспертизы представленных последним предметов в качестве вещественных доказательств факта совершённого преступления (приготовления или покушения), не указывают на признаки того или иного преступления.

10. В ч. 5 ст. 125 УПК РФ необходимо дополнить положением о том, что правонарушения, которые допущены дознавателем, следователем или прокурором, повлекшие существенное нарушение конституционных прав и свобод человека или иные необратимые последствия, должны быть исправлены не самими правонарушителями, а иными должностными лицами соответствующего уровня или вышестоящими должностными лицами.

В связи с изложенным предлагается в ст. 63 УПК РФ внести соответствующие изменения и дополнения, предусматривающие недопустимость повторного участия в процессе по соответствующему материалу того же должностного лица, осуществляющего уголовное судопроизводство, чьи решения и действия (бездействие) признаны судом в порядке ст. 125 УПК РФ незаконными и необоснованными.

11. Ч. 7 ст. 125 УПК РФ полагает, что принесение жалобы потерпевшим на решение, действие или бездействие представителей правоохранительных органов, не приостанавливает производство обжалуемого решения, действии или бездействия, «если это не найдёт нужным сделать орган дознания, дознаватель, следователь, руководитель следственного органа, прокурор или судья». Здесь возникает естественный вопрос: а если жалоба заявлена на приостановление неправомерно (иногда и преступного) бездействия, которое может привести к необратимым и невосполнимым последствиям, то, как же должен поступить суд? Представляется, что в данном случае в указанное положение закона необходимо внести поправку о том, что исполнение обжалуемого решения представителей правоохранительных органов должно быть приостановлено судом до принятия окончательного решения, если оно, по мнению суда (а не по мнению самих работников правоохранительных органов, которые по известным причинам не захотят признаться в неправомерности собственных действий или бездействия!) может иметь необратимые и невосполнимые вредные последствия. Во всех подобных случаях действующее российское законодательство должно, по возможности, умерить усмотрительный произвол работников правоохранительных органов, дать побольше правомерных возможностей потерпевшим иметь беспрепятственный доступ к правосудию и посредством суда самостоятельно защищать своё достоинство, конституционные права и законные интересы.

12. В российском уголовно-процессуальном законодательстве нет установленного законом чёткого порядка представления и получения доказательств посредством составления соответствующего протокола, хотя в законодательстве других государств имеются специальные главы, посвящённые решению подобных вопросов. Например, главы 24 и 25 УПК Республики Узбекистан, которые устанавливают порядок принятия и приобщения к материалам уголовного дела доказательств, озаглавлены так: «Представление предметов и документов», «Приобщение к делу предметов и документов в качестве вещественных доказательств и письменных документов». Поэтому было целесообразным установить в российском уголовно-процессуальном законодательстве чёткий порядок представления и приобщения к материалам уголовного дела вещественных доказательств. В этой связи ст. 87 УПК РФ следует именовать как «Правила представления, проверки и приобщения к делу доказательств» и подробно описать в ней порядок представления, проверки и приёма любых сведений и предметов, которые могли бы стать доказательствами по делу.

13. В УПК РФ должны быть внесены соответствующие поправки-уточнения, направленные на правомерное и справедливое выравнивание процессуальных возможностей состязающихся в уголовном процессе сторон защиты и обвинения в лице обвиняемого и потерпевшего, в частности, путем предоставления права сторонам самостоятельно собирать доказательства, которые они представляют суду для проверки, оценки и вынесения решения по делу (англо-саксонская модель судебного производства). См.: Лупинская П.А. Высокое политическое значение уголовного судопроизводства. LEX RUSSICA.Научные труды Московской государственной юридической академии. МГЮА. № 2. 2008. С. 293.

В п. 4 ч. 2 ст. 42 и ч. 2 ст. 86 УПК РФ необходимо внести дополнение-поправку о правомерных способах и возможностях потерпевшего и его представителя собирать доказательства, наравне с адвокатом-защитником обвиняемого и подсудимого. Иными словами, потерпевший и его представитель, помимо прочих указанных в законе возможностей, должны иметь право собирать и представлять доказательства. Они также должны иметь равные процессуальные права по привлечению специалиста в соответствии со ст. 58 УПК РФ, при получении предметов, документов и иных несекретных сведений, при опросе лиц с их согласия, истребовании справок и прочих документов от органов государственной власти и местного самоуправления, общественных объединений и организаций.

14. В вопросах регулирования процедуры собирания и представления доказательств в федеральных законах - УПК РФ (ст. 86 УПК РФ) и «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (ст. 6 ч. 3 названного Закона) обнаруживаются существенные противоречия, подлежащие устранению путем внесения следующих законодательных изменений, поправок и дополнений.

В ч. 1 ст. 86 УПК РФ среди участников уголовного судопроизводства, которых УПК уполномочил на собирание доказательств, не приведены как подозреваемый и обвиняемый, так и потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители, указанные в ч. 2 ст. 86 УПК РФ.

Статьями 42, 44, 46, 47 и 54 УПК РФ предоставлено потерпевшему и гражданскому истцу, подозреваемому, обвиняемому, гражданскому ответчику право только представлять, а не собирать доказательства.

Если сравнить указанные нормы закона со ст. 86 ч. 2 УПК РФ, этим же участникам процесса предоставлено право собирать и представлять только письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств.

В соответствии с ч. 3 ст. 86 УПК РФ правом собирания доказательств по уголовному делу наделен только защитник обвиняемого.

В соответствии с ч. 3 ст. 6 Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокат вправе собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, а также собирать и представлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Таким образом, уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает четкую процедуру, предусматривающую право потерпевшего собирать и представлять доказательства в уголовном процессе, хотя для защитника обвиняемого и подсудимого такое законодательное описание в какой-то мере дано.

Поэтому было бы вполне правомерно и целесообразно законодательно предоставить потерпевшему и его представителю такие же равные процессуальные права по собиранию доказательств, какие имеет адвокат-защитник обвиняемого и подсудимого, так как это соответствовало бы конституционно закреплённому принципу состязательности сторон в уголовном судопроизводстве. Нам представляется, что потерпевший и его представитель, помимо прочих указанных в законе возможностей, должны быть наделены правом собирать и представлять доказательства, получать предметы, документы и иные несекретные сведения, опрашивать лиц с их согласия, истребовать справки и иные документы от органов государственной власти и местного самоуправления, общественных объединений и организаций, пользоваться в необходимых случаях помощью специалиста.

С учетом изложенного предлагается внести дополнения, изменения и поправки в ст. ст. 42 ч. 2 п. 4 , 86 и 58 УПК РФ, также привести ст.ст. 42- 48, 53-55 УПК РФ в соответствие с приведенными выше изменениями.

15. Является не совсем правильным законодательное установление исчерпывающего перечня способов получения доказательств, поскольку ни потерпевшие, ни их адвокаты-представители не являются должностными лицами, которые представляют государственные органы, и потому вольны в целях защиты своих прав и законных интересов собирать доказательства всеми способами, которые не запрещены законом. Такая правовая позиция установлена в ч. 2 ст. 45 Конституции РФ. В этой связи предлагаю в ч. 3 ст. 86 , ч. 2 ст. 42 УПК РФ и в ст. 6 Федерального закона от 31.05. 2002г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» внести соответствующие дополнения и поправки, закрепляющие право потерпевшего и его представителя собирать и представлять доказательства всеми правомерными, не запрещёнными законом способами, не ограничивая при этом возможности и способы собирания доказательств, а также участия потерпевшего и его представителя в следственных действиях.

В связи с изложенным также необходимо исключить из текста части 2 в п. 9 ст. 42 УПК РФ слова «с разрешения следователя или дознавателя».

16. Следует заметить, что не только несовершеннолетние или физически и психически несамостоятельные потерпевшие должны быть вправе иметь своего юридически квалифицированного представителя в уголовном судопроизводстве, как это установлено ч. 2 ст. 45 УПК РФ, но и все потерпевшие, которые пожелают иметь представителя-защитника их прав и законных интересов. При этом оплата юридической помощи, оказанной адвокатом-представителем в ходе уголовного судопроизводства, должна производится из средств федерального бюджета или специально созданных для этих целей общественных фондов, особенно в тех случаях, когда исполнение решения суда о возмещении потерпевшему затрат на оплату адвоката-представителя в соответствии с п. 13 ч. 1 ст. 299 и п. 3 ч. 1 ст. 309 УПК РФ, по тем или иным причинам оказывается нереальным.

В этой связи также предлагается внести изменения и уточнения в ст. 45 ч. 2 УПК РФ, закрепив в ней право потерпевшего иметь юридически квалифицированного представителя-защитника в уголовном судопроизводстве для защиты его прав и законных интересов, а также дополнить ст. 131 УПК РФ положением, предусматривающим оплату адвокату-представителю потерпевшего за понесенные расходы, в связи с оказанием юридической помощи потерпевшему.

17. Особую актуальность на сегодня приобрело регулирование уголовно-процессуальным законодательством вопросов, связанных с реализацией права потерпевшего на участие в процессе применения в отношении обвиняемого или подозреваемого в совершении преступления мер процессуального принуждения.

Следует отметить, что в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством РФ (ч. 3 ст. 108 УПК РФ) правом определения «целесообразности и необходимости» избрания в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, а также правом возбуждения такого ходатайства перед судом и последующего участия в судебном заседании наделены следователь с согласия начальника следственного органа и дознаватель с согласия прокурора.

Потерпевший не наделен законом правом обращения с ходатайством о применении в отношении обвиняемого (подозреваемого) меры пресечения в виде заключения под стражу. Он, не являясь также участником процесса рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, не может и участвовать в судебном заседании, также не наделен правом (скорее всего, лишен такого права) обжалования судебного решения об отказе в избрании меры пресечения и последующего участия при рассмотрении дела в апелляционном, кассационном и надзорном порядке.

Аналогичное положение сложилось и с неправомерным ограничением уголовно-процессуальным законодательством РФ права потерпевшего на возбуждение ходатайства о применении в отношении обвиняемого (подозреваемого) иных мер процессуального принуждения, таких, к примеру, как наложение ареста на имущество (ст. ст. 115 и 116 УПК РФ), временное отстранение от должности (ст. 114 УПК РФ), а также на участие в судебном заседании при рассмотрении указанных вопросов судом первой инстанции и пересмотре судебных решений судами апелляционной, кассационной и надзорной инстанций.

Указанный пробел законодательства приводит к существенному ограничению конституционных прав потерпевшего на доступ к правосудию.

С учетом изложенного предлагается внести в ст. ст. 42 и 108 , 115 и 116 УПК РФ соответствующие дополнения и поправки положениями, закрепляющими право потерпевшего на возбуждение перед судом ходатайства о применением мер процессуального принуждения в отношении обвиняемого, подозреваемого в совершении преступления, также его участие в судебном заседании при рассмотрении таких ходатайств.

18. Без соответствующей законодательной поправки-уточнения ст.ст. 11 ч. 3, 97 и 166 ч. 9 УПК РФ личная безопасность и права потерпевших и свидетелей преступления не могут быть гарантированы в полной мере.

В соответствии с ч. 2 ст. 2 Федерального закона РФ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного процесса» от 20 августа 2004 г. № 199-ФЗ меры государственной защиты могут быть также применены до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя, очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, которые способствуют предупреждению или раскрытию преступления. Однако, представляется, что в данном положении Закона слово «могут» правомерно было бы заменить словом «обязаны», поскольку, если дознаватель, следователь, прокурор и суд, сознавая достаточно высокую вероятность реальной угрозы в отношении заявителя до возбуждения уголовного дела, не приняли необходимых мер для гарантии его личной безопасности и, по этой причине, заявитель был убит или ранен предполагаемыми преступниками или их сообщниками, то все перечисленные работники правоохранительных органов должны быть привлечены к юридической ответственности за своё преступное бездействие и халатность.

В связи с тем, что указанное положение Закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного процесса» Закона не закреплено в УПК РФ, предлагается ч. 3 ст. 11 УПК РФ дополнить положением о том, что указанные меры государственной защиты в отношении заявителя, очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, которые способствуют предупреждению или раскрытию преступления, в необходимых случаях, должны быть применены до возбуждения уголовного дела.

С учетом изложенного предлагается также внести изменения и поправки в следующие статьи УПК РФ:

- в п. 3 ст. 97 УПК РФ после слов «свидетелю» дополнить словом «потерпевшему»;