Концептуальная метафора и метонимия в русскоязычных обзорах вин и коньяков

Размещено на http://www.allbest.ru/

КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ МЕТАФОРА И МЕТОНИМИЯ В РУССКОЯЗЫЧНЫХ ОБЗОРАХ ВИН И КОНЬЯКОВ

К.С. Шиляев, Е.А. Шлотгауэр

Описаны концептуальные метафоры и синестетические метонимии в русскоязычных профессиональных обзорах вин и коньяков и осуществлен их сравнительный анализ. Выявлен набор метафорических дескрипторов цвета, аромата и вкуса вина и коньяка, сокращенных с помощью механизма концептуальной метонимии. Определены ключевая роль концептуальных метафор и метонимий в тексте обзора алкогольного напитка на русском языке, а также общий и специфичный набор описательных средств в обзоре вин и коньяков. Проверена гипотеза о типичных направлениях концептуального переноса в явлении синестетической метафоры.

Ключевые слова: концептуальная метафора, синестетическая метафора, синестетическая метонимия, винный дискурс, вино, коньяк.

Conceptual Metaphor and Metonymy in Russian Wine and Cognac Reviews

Konstantin S. Shilyaev, Elena A. Shlotgauer, Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation).

The article deals with the use of conceptual metaphor and metonymy in Russian wine and cognac reviews. A review of relevant works in Russian and English reveals that, while there is no lack of interest in the wine language topic, a systematic approach to wine descriptors in Russian from the conceptual metaphor standpoint is not present. The research uses the framework of the conceptual metaphor theory, augmented with the recent approaches to sensory words as either monosemous or synesthetic metonymies. The authors collect and analyze more than 200 professional wine reviews and cognac reviews, paying special attention to the descriptive part, which can range from six to 100 words, most reviews falling in between the 30-50-word range. An array of color, taste and aroma descriptors was extracted from the texts. The descriptors, which are treated as synesthetic conceptual metonymies, were then compared and contrasted in order to discover the specific nature of the influence of the beverage type, as well as to test the hypothesis concerning the dominant principle of synesthetic metaphor mappings: hierarchy of evidentiality vs. hierarchy of perception. The analysis reveals several important points about the Russian language of wine and cognac reviews. The lexical categories for wine and cognac descriptors closely resemble one another and the corresponding descriptor categories in the English language. Among the conceptual spheres which are used metonymically to describe aroma are fruit, berries, sweets, herbs and spices, flowers, wood, nuts, other beverages and food. Most categories make frequent use of generic terms, such as fruity, flowery and woody. These groups and the majority of the descriptors for aroma coincide with those for taste; however, the use of the word taste was much more common for cognac reviews. In general, cognac reviews make greater use of the herbs and spices group (vanilla being the most common), as well as the descriptors from the sweets category and sweet fruit and berries; flower and nut descriptors were also more common for cognac, which corresponds to the mouthfeel caused by the extracted substances during the maturation process. The adjectives, nouns and phrases metonymically used for talking about wine color fall into the following groups: metals and minerals, wood, berries and miscellaneous. Another group of synesthetic adjectives involved transfer from one perceptual modality to another, such as fine, rough, bright, and were found to be virtually identical in the description of both beverages. The metaphor `wine is human' plays one of the key roles in the description of both alcoholic beverages. Such well-established wine terms as elegant, delicate, full-bodied, strong, among others, were found to be common for both groups of reviews. In sum, the results obtained in Russian wine discourse closely resemble those of other researchers in other languages, both in the quantity and quality of the descriptors and the nature of the synesthetic mappings. Although inclining towards the hierarchy of evidentiality hypothesis, they fail to provide decisive evidence for either of the two competing theories. That said, the results from cognac reviews are completely new and, to our knowledge, have not been explored in the English language.

Keywords: conceptual metaphor, synesthetic metaphor, synesthetic metonymy, wine discourse, wine, cognac.

Исследования винного дискурса (в данной работе под винным дискурсом мы понимаем тематический дискурс, касающийся также иных алкогольных напитков) набирают популярность как за рубежом [1-3], так и в отечественной лингвистике, преимущественно когнитивного направления ([4-6] и др.). Комплексный характер процесса дегустации вина и тот факт, что он задействует практически все модальности человеческого восприятия, кроме слуха, обусловливает его специфическую метафорогенность, которая является отражением не только многократно отмеченной проблемы скудости средств непосредственного выражения перцепции в области вкуса и аромата, но и сложности вычленения отдельных модальностей в целостном воплощенном опыте человека.

Отечественные исследователи обращали внимание как на особенности русского языка винных описаний [4], так и на концепт «вино» в иностранных языках, особенно романской [5, 6] и германской [7] групп. Однако комплексное монографическое описание языка вина на срезе жанров и дискурсов, аналогичное [2], все еще ждет своего исследователя. Эмпирической проверки и наработки материала требует проверка гипотезы об универсальности языка описания вина: что в нем обусловлено общностью человеческого телесного опыта и сходными аспектами виноделия в разных странах, а что спецификой языка и культуры конкретной страны.

Исследования русскоязычных описаний относительно редки (наиболее крупным, по нашим данным, является уже указанное выше исследование Н.С. Стариченко, задействовавшее 100 описаний из интернет-источников). Кроме того, нам не известны исследования, систематически сравнивающие описания вина и иных алкогольных напитков (или других продуктов питания) на русском языке; предварительные попытки такого исследования на английском материале можно увидеть в [2. Р. 245-255].

Настоящее исследование имеет целью выделить и охарактеризовать существенную часть языка русскоязычных описаний свойств вина и коньяка с позиции когнитивной лингвистики (теории концептуальной метафоры), а также провести сравнительный анализ используемых языковых средств в аспекте зависимости от продукта (вино vs коньяк). Результаты качественного и количественного анализа метафорических дескрипторов и их метонимических сокращений используются для проверки гипотезы о наиболее частотных направлениях синестетической метафоризации: иерархии эвиденциальности, в которой наиболее вероятными являются переносы со зрения и слуха (К. Паради и др.), и иерархии перцепции, согласно которой более частотными являются метафоры, имеющие в основе тактильные ощущения (С. Улльманн и др.).

Концептуальная метафора и метонимия как средства описания свойств вина

Исследование опирается на теорию концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона, дополненную современными положениями об особенностях языка описания вин, в частности понятия синестетической метонимии, введенного в научный обиход К. Паради и М. Ээг-Олофссоном [3].

С точки зрения теории концептуальной метафоры метафора является не только языковым феноменом, но представляет собой когнитивный механизм мышления, раскрыть особенности функционирования которого помогает анализ его вербальных проявлений. В настоящее время в теории концептуальной метафоры накоплен значительный материал, собранный и проанализированный в невербальной сфере (в том числе и в экспериментальной парадигме), который во многом снимает проблему кругового характера доказательности теории концептуальной метафоры [8, 9] (см. также предисловие А.Н. Баранова в русском издании [10]). В настоящем исследовании используется текстовый материал, но благодаря введению си- нестетических аспектов концептуальной метафоры и метонимии выводы могут иметь актуальность для исследования воплощенной когниции (embodied cognition) в целом.

Основой метафоризации является взаимодействие двух когнитивных структур: сферы-источника (source domain) и сферы-цели (target domain). В процессе метафоризации актуализируются релевантные элементы концептуальной сферы-источника и переносятся на сферу-цель. Сфера-цель, как правило, концептуализирует более абстрактное и более субъективное явление [11] и в результате метафоризации получает часть структуры от более конкретного и легко объективируемого концепта сферы-источника. Данное явление получило название «метафорическая проекция» (metaphorical mapping). В настоящий момент в рамках теории концептуальной метафоры описаны как наиболее частотные системы переносов [12], так и их вариативность в зависимости от культуры и дискурсов [13-16].

Помимо теории концептуальной метафоры Дж. Лакофф и М. Джонсон заложили основы когнитивного подхода к метонимии, в дальнейшем разработанного в ставшей классической работе З. Ковечеша и Г. Раддена [17]. Исследователи выделили когнитивное понимание метонимии, которое опирается на три постулата: 1) метонимия - это концептуальный феномен; 2) метонимия - это когнитивный процесс; 3) метонимия действует в рамках идеализированных когнитивных моделей, одной из составляющих которых является фрейм.

Как и метафора, метонимия представляет собой когнитивный механизм, лежащий в основе не только собственно ее языковых проявлений, но и смежных явлений [18. Р. 8]. Большинство теоретиков рассматривают метонимию как референциальный сдвиг в пределах одной когнитивной сферы (иначе, в рамках одного фрейма), тогда как метафора является проекцией с одной концептуальной сферы на другую. Разница между концептуальной метафорой и концептуальной метонимией заключается в том, что метафора действует по схеме «X понимается в терминах Y», а метонимия - «X означает Y». Отличительная черта метонимии - ее мотивированность физическими и причинными ассоциациями.

Концептуальная природа метонимии наиболее видна в структуре категорий. Один член категории может замещать всю категорию, создавая тем самым прототипический эффект. В качестве когнитивного процесса метонимия понимается как процесс замещения, но она не просто замещает один концепт другим, а заставляет их взаимодействовать и формирует новое сложное значение. Концептуальная метонимия представляет собой путь доступа к конкретной цели в пределах одного домена. Примеры наиболее частых переносов: часть вместо целого; целое вместо части; производитель вместо продукта; место вместо события и т.д. [17. Р. 30-44].

Концептуальная метафора и метонимия могут играть в дискурсе виноделов и потребителей вина и коньяка одну из главных ролей в описании различных видов перцепции. Исследователи регулярно отмечают кросс- модальное использование лексических единиц, обусловленное синестезией.

Понятие синестезии определяется как процесс переноса качеств одной модальности на другую, так и его результат. Данный термин был заимствован лингвистикой из психологии: А.Р. Лурия определяет синестезию как «совместную работу ощущений, при которой качества ощущений одного вида (например, слуховых) переносятся на другой вид ощущений (например, зрительных)» [19].

Синестезия является свойством человека и проявляется спонтанно на подсознательном уровне. Психологические исследования подтверждают, что хотя «психика человека умеет дифференцированно воспринимать свойства и отношения вещей, она не может отказаться от слитного восприятия разнородных по своим источникам образов» [20].

Лингвистическая интерпретация процесса синестезии выявляется в способности языка номинировать мыслительные структуры [21]. Традиционно для явления синестезии в языке принят термин «синестетическая метафора» (Е.Н. Колодкина, А.И. Бардовская, Ю.Н. Молодкина и др.). В работе Ю.Н. Молодкиной подчеркивается роль синестезии в формировании интермодальной общности ощущений, влияние синестетического восприятия на целостность чувственного отражения объективной реальности в сознании людей. Исследователь ссылается на понятие риторической синестезии как метафорического механизма пробуждения сенсорного опыта одной модальности через ощущения другой. Синестетические соответствия реализуются в пяти модальностях (зрение, слух, обоняние, вкус, осязание), интегрируя восприятие различных модальностей [22].

А.И. Бардовская придерживается психофизиолингвистического подхода в изучении синестезии, которая, по ее мнению, проявляется через синесте- тическую метафору. Ссылаясь на работы С. Улльманна и Б.Л. Уорфа, автор отмечает развитие синестетической метафоры от явления отклонения от нормы к принятию статуса лингвистической универсалии. Специфика синестетической метафоры заключается в том, что это явление характеризует не только язык, но также функционирование и развитие мышления человека. В разных языках обнаруживается сходство в выражении синестезии [23]. С. Улльманн определял синестезию с точки зрения лингвистики как «особый вид переноса наименования на основе ассоциации между значениями» [24], при этом «два значения соотносятся с ощущениями, расположенными на двух различных уровнях чувствительности». А.И. Бардовская уточняет, что анализу подвергается не одно слово, а сочетание слов [25]. Наиболее типичная модель в русском языке - сочетание прилагательного и существительного (холодный свет, кислое лицо).

В данной работе мы учитываем также точку зрения Кариты Паради и Матса Ээг-Олофссона [3], которые считают, что явление синестезии выражается посредством синестетической метонимии.

В работе, посвященной масштабному корпусному анализу винных дескрипторов в английском языке, авторы полемизируют с распространенным взглядом на когнитивно-лингвистическую природу винных дескрипторов: слово-дескриптор имеет одно наиболее базовое (в смысле [26. Р. 35-36]) значение, и все другие толкования должны рассматриваться как образные и производные от него с помощью метафорического переноса (синестетической метафоры). Например, сладкий аромат в таком случае рассматривается как перенос со вкусовой модальности (имеющий приятный вкус, свойственный сахару, меду и т.п. Определения лексем в данной работе даны по Словарю русского языка в 4 т. (МАС) [27]; в некоторых случаях привлекается Большой толковый словарь русского языка С.А. Кузнецова (БТС) [28], что отмечается отдельно.) на запах. То же касается и номинальных дескрипторов (в аромате чувствуется спелая слива): синестетический перенос со сливы на вино помогает коммуникаторам достигнуть понимания при описании вина.

К. Паради и М. Ээг-Олофссон предлагают считать данные дескрипторы проявлением моносемичной синестетической метонимии. При таком взгляде СЛАДКИЙ рассматривается как концепт, охватывающий все сферы чувственного опыта, что не отрицает большую или меньшую выделен- ность некоторых перцептивных зон по умолчанию. При конкретной актуализации данного концепта в винном дискурсе актуализируется та или иная сенсорная зона, т.е. часть концепта. Слова, обозначающие объекты (гранат, дерево, вишня и т.п.) рассматриваются как моносемичные и фиксирующие целостное чувственное восприятие; при описании вина они используются с фокусировкой на то, как они выглядят, пахнут или каковы на вкус. Слова не приобретают нового значения, однако с помощью концептуальной метонимии ЦЕЛОЕ ВМЕСТО ЧАСТИ (WHOLE FOR PART) происходит фокусировка восприятия на ту или иную модальность в комплексном психологическом образе, вызываемом дескриптором. Более подробно данный подход описан в работах [3, 29-31].

Такой подход согласуется с данными о работе головного мозга и зон, отвечающих за восприятие. Сенсорные органы активируются и реагируют на стимул совместно и одновременно: вне условий специально поставленных экспериментов сложно попробовать что-либо на вкус, не понюхав это или не ощутив текстуры пробуемого предмета. Описывая явление синестезии, советский психолог Б.Г. Ананьев отмечает, что «скорее всего мы не имеем дело с «чистыми», изолированными друг от друга ощущениями, а имеем ощущения, которые органически включены в восприятие в качестве его неразрывных составных частей» [32].

Таким образом, понятие синестетической метонимии представляется нам согласующимся с мнением психологов и более точно отражающим взгляды на различие двух концептуальных феноменов - метафоры и метонимии - в современной когнитивной лингвистике. Использование этого термина, на наш взгляд, соответствует общей установке когнитивной лингвистики, сформулированной ее основателями (cognitive commitment и generalization commitment [33]), и современным работам в сфере образного языка в винном дискурсе.

Синтезом традиционного подхода к синестетической метафоре и подхода К. Паради и др., описанного выше, можно считать рассмотрение часто встречающегося приема сокращения метафорического дескриптора (во вкусе данных вин отчетливо чувствуется мёд): в основе такого употребления лежит трансформация по метонимическому принципу (активация одной сенсорной зоны концептуальной сферы МЁД) с последующим переносом на концептуальную сферу ВИНО.

Винный дискурс определяется как особый вид институционального дискурса - профессиональный дискурс виноделов и потребителей, т.е. общение специалистов между собой или с теми, кто к ним обращается для получения консультации либо профессиональной помощи [34]. Винный дискурс реализуется в текстах с языковыми отличительными чертами, стилистической спецификой и спецификой тематики.

Тематика данного дискурса затрагивает описания процессов виноградарства и виноделия, технологию приготовления вина и коньяка, а также дегустацию напитков. Участниками дискурса являются виноделы и потребители. Понятие винодел включает в себя несколько профессий, связанных с созданием вина и коньяка: винодел-технолог, создающий вино и коньяк; купажист, смешивающий виноматериалы в определённых пропорциях, пытаясь добиться необходимого букета; инженер-технолог, контролирующий производственный процесс с точки зрения выполнения всех предписанных нормативов; дегустатор-профессионал, дающий перцептивную оценку винной продукции, соответствующую эталону и качеству, которая должна быть зафиксирована средствами языка. Потребителями выступают как ценители напитка, так и человек, пишущий обзор.

Как отмечают исследователи [2. Р. 213-229], винный дискурс может бытовать и в форме квазипрофессионального в бытовых условиях: когда люди, употребляющие спиртные напитки в неформальных условиях, обсуждают их качества, нередко как подвид фатической коммуникации. Несмотря на то, что одним из значимых участников нередко является наивный потребитель, в случае возникновения затруднений или конфликтов в описании вкусовых и иных характеристик приоритет отдается описаниям людей, наделенных экспертным статусом.

Жанр обзора вина относится к тематическому обзору [35]. Его особенность состоит в том, что критики одновременно и описывают и оценивают вино. Обычно в середине обзора имеет место описание процедуры дегустации вина. В это понятие входит восприятие вина через запах, вкус, ощущение текстуры и его внешний вид (подробно см. [36. C. 133-156]), что соответствует четырем перцептивным зонам: вкусовой, визуальной, обонятельной и тактильной. Наибольшую трудность составляет перекодирование полученных ощущений в слова - данная способность отличает профессионала-винодела от любителя.

Рассмотренные текстовые фрагменты не носят выраженного рекламного характера, что также свидетельствует о профессиональной направленности материала и позволяет ожидать более объективного описания (о чем говорит, например, указание на дефекты того или иного сорта или урожая).

Концептуальная метафора в обзорах вина и коньяка

В аспекте выявления текстовых реализаций концептуальной метафоры и метонимии были проанализированы материалы книг В.Л. Чеботарева и С.В. Чеботаревой «Вина Испании» [37], Н.А. Мехузла «Вина Грузии» [38], И.Е. Гусева «Коньяк, виски, текила, абсент...» [39]. В результате направленной выборки были выделены и проанализированы описания результатов дегустации и характера вин, коньяков или групп вин и коньяков: 162 описания коньяка объемом 50-60 слов, 38 описаний грузинских вин объемом 80-105 слов, 71 описание испанских вин объемом 30-50 слов. Описания в целом могут демонстрировать значительное варьирование в объеме (группы описаний объемом 6-20 слов, 30-50 слов, 70-100 слов), однако в нем необходимой остается ароматическо-вкусовая характеристика, которая выступает непосредственным предметом анализа. В приведенных далее контекстах полужирным шрифтом выделена лексема, реализующая концептуальную метафору в тексте описания. В тех случаях, когда контекст содержит более одной метафоры, мы выделяли только ту, которая иллюстрирует указанный аспект.

В текстах обзоров актуализируются следующие концептуальные метафоры.

Вино - это человек.

В рамках антропоморфной метафоры вину приписывается обладание различными качествами и свойствами, присущими человеку.

1. Индивидуальность: красные грузинские вина имеют неповторимое своеобразие и индивидуальность. В русском языке индивидуальность означает совокупность характерных своеобразных черт, отличающих какого-либо человека от другого.

2. Элегантность: в результате получают элегантные розовые вина с ярким клубничным цветом, интенсивным фруктовым ароматом, удивительно свежим вкусом и приятным послевкусием. Лексема элегантный имеет следующую дефиницию: изящно, со вкусом одетый, держащийся с изяществом. Данное прилагательное применяют для описания изысканной манеры человека действовать и одеваться. В винодельческой терминологии элегантное вино - это высококачественное, гармонично сбалансированное вино с легким вкусом и ароматом, обладающее неповторимыми достоинствами. Следовательно, вино в совокупности цвета, вкуса и аромата обладает элегантностью, подобно человеку.

3. Деликатность: деликатные и ароматные розовые вина Сазиго («Ка- стисо»). Лексема деликатный определяется следующим образом: вежливый, предупредительный, мягкий в обращении. Можно предположить, что в данном случае концептуальная метафора актуализирует синестетическую метонимию мягкости, часто используемую для описания вкуса вина: оно оставляет приятные впечатления, не раздражает ротовую полость потребителя или дегустатора.

4. Грубость: молодые вина имеют ясно выраженные пасленовые тона и характеризуются грубостью, которая при выдержке исчезает.

Грубым вином называют вино невысокого качества, часто из-за излишней кислотности и плохой винификации. Данное употребление может быть условно помечено как метафоричное благодаря наличию у прилагательного грубый значения отличающийся отсутствием необходимого такта; резкий. Альтернативным толкованием может быть рассмотрение лексемы грубый как моносемичного прилагательного, использованного в рамках концептуальной метонимии: грубый как целостный сенсорный образ, из которого актуализируется область вкуса. Такое толкование поддерживается большинством словарей, указывающих среди значений именно сенсорные, в том числе МАС, Толковый словарь русского языка Ефремовой, Толковый словарь Ушакова. Впрочем, в зависимости от непосредственного контекста лексемы грубый она может быть актуализирована и как антропоморфная метафора, если учитывать их обилие в описаниях качества вина.

5. Полнота тела: вина из Риоха Альта полнотелые с высоким уровнем кислотности и средним содержанием алкоголя, прекрасно подходят для выдержки в бочке. Несмотря на жаркий климат Кахетии, в микрозоне Напареули из сорта Ркацители получают более легкие, стройные вина. Данное прилагательное имеет следующую дефиницию: имеющий полное тело. В виноделии термин используется для определения насыщенности текстуры, спиртов, вкусовых качеств вина. Чем более полнотелое вино, тем оно «тяжелее»: обладает большей вязкостью, плотностью и густотой. Стройные вина отличаются легкостью, содержат низкий процент спирта.

6. Способность к самостоятельному действию: в недавнем прошлом их охотно покупали бочками европейские виноделы для улучшения цвета и качества своих вин, но в конце XX века они начали прокладывать собственную дорогу к покупателям. Словосочетание прокладывать дорогу к кому-, чему-л. означает создавать благоприятные условия для успеха кого-л., для достижения чего-л. В данном примере вину метафорически присваивается способ активного действия, создающий персонифицированный образ.

7. Этапы взросления: Martin, сочетающее в себе свежесть молодого вина и элегантность вин крианса - образец винодельческого искусства. К особенностям вин из Лвасирхва нужно отнести склонность к быстрому старению при выдержке. В многочисленных контекстах такого рода вину передаются этапы взросления и старения, присущие человеку или животному.

8. Сила: удивительные качества сильных ароматных вин ярковишневого или гранатового цвета, прекрасно дополняющих простые и сытные мясные блюда, были знакомы... Лексема сильный в русском языке означает обладающий большой физической силой (о человеке, животном). В данном случае на качество вина переносится физическое качество человека. Сильное вино - полное, богатое танинами и кислотой, с высоким содержанием спирта и интенсивным ароматом.

Вкус - это человек.

Данное подразделение в рамках метафоры ВИНО - ЭТО ЧЕЛОВЕК было выделено на основании большого количества самостоятельных метафор, имеющих в своем составе слово вкус. Поскольку вкус является концептуальной частью вина, данная концептуальная метафора использует метонимию ЧАСТЬ ВМЕСТО ЦЕЛОГО, что ведет к уточнению сферы-цели.

Вкус представлен следующими метафорическими характеристиками:

1. Богатство: современные вина из Темпранильо радуют свежестью, богатым вкусом и приятным послевкусием. Богатый имеет следующую дефиницию: обладающий большим имуществом; зажиточный. Богатый человек - тот, кто обладает изобилием различных материальных ценностей; богатый вкус, в свою очередь, - вкус, наполненный различными оттенками. Происходит перенос свойства обладание изобилием чего-либо с концептуальной сферы ЧЕЛОВЕК на ВКУС ВИНА.

2. Мужественность: Во вкусе - свежее, умеренно терпкое, иногда с небольшой горчинкой, мужественное, с долгим приятным послевкусием. В русском языке мужественный определяется как обладающий мужеством; стойкий. Мужество, в свою очередь, означает присутствие духа в опасности, в беде и т.п.; храбрость, бесстрашие. В данном случае на вино переносится черта характера человека. Мужественный вкус - крепкий, наполненный, ассоциативно напоминает о характерной черте в человеке.

Две другие группы, подобно тому как это было в описании концептуальной метафоры ВИНО - ЭТО ЧЕЛОВЕК, могут быть условно отнесены к антропоморфной метафоре, будучи, строго говоря, реализацией более общей концептуальной метафоры ВКУС - ЭТО ЖИВОЕ СУЩЕСТВО.

3. Агрессивность: эти богатые бархатистые вина с неагрессивными танинами оставляют долгое и очень приятное послевкусие. Танин - это содержащееся в коре и листьях некоторых растений вещество с сильным вяжущим свойством, используемое в медицине и технике. Так как танины описываются именно с точки зрения вкусовой перцепции, мы относим их к сфере-цели ВКУС. Согласно БТС агрессивный означает склонный к нападению (о человеке, животном). В винодельческой терминологии агрессивное вино - вино с чрезмерной танинностью, которая раздражает слизистую: вино метафорически «нападает» на слизистую, раздражая ее.

4. Сила: вино цвета спелого граната, с сильными танинами, свежим и не очень интенсивным ароматом, в котором легко улавливаются бальзамические и травяные ноты, эвкалипт, сухофрукты, кофе, горький шоколад. В рамках метафорического переноса танины наделяются физической силой подобно человеку. «Сила» проявляется в воздействии танина на вкусовую перцепцию человека.

Коньяк - это человек.

1. Коньяк отличается редким для категории коньяков V.S.O.P. сочетанием богатства, теплоты, зрелости и одновременно тонкости вкуса.

2. Его элегантность и естественность способны доставить удовольствие любому гурману.

3. Мягкий и полнотельный1 напиток с выраженными ароматами коврижки и свежего хлеба. Данная форма наряду с формой полнотелый отмечается в русскоязычном винном дискурсе.

Вкус - это человек.

1. Богатый насыщенный вкус этого коньяка имеет отчетливые тона сладкого шоколада.

2. Стойкое продолжительное послевкусие отличается элегантными нотками.

3. Умеренно полнотельный по вкусу.

Аромат - это человек.

1. Обладает исключительно богатым и сложным ароматом.

2. Обладает устойчивым элегантным и в высшей степени сбалансированным ароматом апельсина, абрикоса, ириса и жасмина.

3. Аромат исключительно богатый и неагрессивный, с тонами ванили.

Все лексемы, использованные в метафорическом значении при описании коньяка, представлены в описании вина. Лексем, присущих именно описанию коньяка, не было выявлено.

Концептуальная метонимия как средство описания вина и коньяка

В исследованных материалах нами было отмечено явление синестезии, которое передается с помощью следующих типов метафоры (с частым использованием метонимии для «сворачивания» дескриптора).

А. Образная метафора (табл. 1-3). Примером таких метафор является использование различных объектов при описании вкуса, аромата или цвета напитка (аромат грецкого ореха, кедра и ванили). В табл. 1 представлены дескрипторы, использованные авторами для описания цвета вина и коньяка. Категории были выделены путем группировки в лексикосемантические поля и включают прилагательные, существительные и их сочетания, использованные авторами обзоров. Категории тесно перекликаются с категориями, выделенными сходным образом в англоязычном материале в [2. С. 45], и отличаются от так называемых aroma wheels, составленных экспертами-виноделами дедуктивным путем.

Т а б л и ц а 1

Синестетические метафоры в описании цвета вина и коньяка