Особенности перевода экзотизмов в видеоиграх (на примере игры The Witcher 3: Wild Hunt)

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Настоящая работа посвящена рассмотрению проблем в области перевода и локализации видеоигр, в частности трудностей, которые связаны с переводом заимствованной лексики с английского на русский язык. Данная область перевода является практически неисследованной, в то время как количество исследовательских работ, посвященных проблематике непереводимости, а также способов наиболее репрезентативного перевода экзотизмов в других областях довольно велико, в частности, в наиболее массово распространенных и востребованных, таких как литература и кинопродукция. Тем не менее до недавнего времени видеоигры не входили в понятие «массовой культуры» и им не уделялось достаточное количество внимания от российских переводчиков. После развала СССР с зарубежными играми работали так называемые «пираты», в результате деятельности которых в России и странах СНГ быстро распространилось явление «пиратского перевода», отличавшегося крайне низким качеством. Подобная волна «пиратства» не позволяла переводческим компаниям, целью которых являлась более грамотная локализация игр, выпускать качественно переведенные игры, так как «пиратский» перевод выполнить было гораздо легче, чем профессиональный. В результате доверие к компаниям падало, после чего они переставали существовать. Одним из таких примеров может послужить пиратская частная компания «Фаргус Мультимедия», прекратившая свою деятельность в 2005 году после неудачной попытки защитить свой товарный знак от других «пиратов» [18, с. 17].

Таким образом, актуальность темы исследования в данной работе обоснована недостаточной изученностью способов репрезентативного перевода экзотизмов в сфере видеоигр, что в свою очередь приводит к ошибкам в локализации и соответственному ухудшению качества даже хорошо исполненных с технической стороны игр. В связи с этим фактом пристального изучения и анализа заслуживает процесс и результат переводческой деятельности, направленной на предоставление игрокам наиболее точной версии перевода экзотизмов. Объектом данного исследования являются различные виды экзотизмов в игре «The Witcher 3: Wild Hunt». Предметом исследования выпускной квалификационной работы является способ передачи с английского на русский язык различных видов экзотизмов в игре «The Witcher 3: Wild Hunt». Цель данной работы состоит в подробном анализе такого языкового явления как экзотизмы, а также основных особенностей и трудностей процесса их перевода в видеоиграх, в частности в игре «The Witcher 3: Wild Hunt».

В соответствии с поставленной целью, в данной выпускной квалификационной работе поставлены следующие задачи:

- проанализировать и описать существующие классификации языковых заимствований в русском языке;

- систематизировать и описать виды языковых заимствований, употребляемые в русском языке;

- проанализировать особенности перевода экзотизмов с английского на русский язык;

- проанализировать способы передачи экзотизмов с английского языка на русский язык в игре «The Witcher 3: Wild Hunt».

В процессе анализа материала в данной работе используются следующие методы исследования:

- метод сплошной выборки слов на языке оригинала, используемый для расширения поля для анализа переводческой деятельности;

- анализ теоретической информационной базы в области языковых заимствований и экзотизмов в частности;

- описательный метод, при помощи которого будет возможно дать наиболее полное и достоверное описание теоретического материала, являющегося основой для дальнейшего анализа переведенных экзотизмов в игре;

- сравнительный метод, применяемый для выявления различий языковых единиц в двух языках;

- метод словарных дефиниций, используемый для определения конкретного дефинитивного значения слова в русском и английском языках;

- метод инференции, применяемый для получения финальных выводных данных после обработки того или иного количества информации при помощи опыта обыденного сознания.

Научная новизна исследования заключается в комплексном подходе к изучению особенностей употребления заимствованной лексики в видеоиграх, а также ее функциональной значимости, что в свою очередь формирует базу для дальнейших исследований.

Теоретическая значимость работы заключается в определении функционального статуса заимствованной лексики в видеоиграх, а также в исследовании особенностей ее использования в различных контекстуальных окружениях.

Практическая ценность исследования заключается в возможности более осмысленного использования различных переводческих стратегий при переводе и адаптации иноязычной лексики в видеоиграх, что в свою очередь повысит качество локализации текстовых файлов игр и улучшит их восприятие игроком.

Гипотезу исследования формирует предположение о необходимости более глубокого изучения путей репрезентативного перевода экзотизмов в видеоиграх, что в будущем поможет обеспечить более высокое качество не только самой локализации текстовых файлов, но и непосредственно уровня восприятия игры игроками.

При написании теоретической главы в данной работе была использована научная и учебно-методическая литература, статьи научных журналов, а также одноязычные и двуязычные словари. Основными источниками, раскрывающими суть проблемы языковых заимствований, их классификации и перевода, являлись работы Алексеевой И.С., Акуленко В.В., Виноградова В.С., Гринев-Гриневича С.В., Ефремова Л.П., Комиссарова В.Н., Крысина Л.П., и Мариновой Е.В. На основе данных источников была рассмотрена информация, описывающая заимствованную лексику, ее виды и способы перевода. Также на основе таких словарей, как «Лингвистический энциклопедический словарь» под редакцией В.Н. Ярцевой, «Стилистический энциклопедический словарь русского языка» под редакцией М.Н. Кожиной и «Словарь лингвистических терминов» О.С. Ахмановой, были изложены основные понятия и определения, необходимые для описания теоретической базы работы, и проведения дальнейшего исследования.

Данная выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Первая глава содержит в себе общие теоретические вопросы, касающиеся рассмотрения языковых заимствований, в частности экзотизмов, а также особенностей их перевода. Во второй главе представлен анализ перевода различных видов экзотизмов, в частности бытовых, мифологических и этнографических. В заключении к работе приведены выводы, которые были сделаны после всестороннего анализа теоретической информационной базы и непосредственного исследования перевода экзотизмов, присутствующих в игре.

1. Языковые заимствования и их классификация

1.1 Характеристика языковых заимствований

В последние несколько десятков лет почти все страны находятся в непрерывном процессе постоянной глобализации мирового сообщества. Результатом данного процесса является смешение различных культур, что в свою очередь приводит к неизбежному явлению совмещения, а иногда даже частичному слиянию языков [27]. В итоге, под влиянием вышеуказанных факторов, язык приобретает новые лексические единицы, которые входят в понятие языковых заимствований.

Единого определения понятия «заимствования» не существует, так как оно имеет двойственное значение и является не только процессом, в ходе которого происходит перемещение лексической единицы из одного языка в другой, но и результатом, то есть самим словом. Двойственность этого понятия отображена во многих источниках, где приводится понятие заимствования, например, в Лингвистическом энциклопедическом словаре оно дано как: «Заимствование - элемент чужого языка (слово, морфема, синтаксическая конструкция и т. п.), перенесённый из одного языка в другой в результате контактов языковых, а также сам процесс перехода элементов одного языка в другой» [71]. О.С. Ахманова дает несколько иное определение: «Заимствование - обращение к лексическому фонду других языков для выражения новых понятий, дальнейшей дифференциации уже имеющихся и обозначения неизвестных прежде предметов (нередко сами эти понятия и предметы становятся известными носителям данного языка лишь вследствие контактов с теми народами, из чьих языков заимствуются соответствующие слова)» [46]. Ю.С. Сорокин предлагает следующее определение, также несколько отличающееся от остальных: «Процесс заимствования иноязычных слов есть процесс двусторонний. Это не только простая передача готовых элементов одним языком во владение другому языку, это вместе с тем процесс их органичного освоения системой данного языка, их приспособление к его собственным нуждам, их преображение - формальное и семантическое - в условиях данной системы» [47, с. 174]. Как видно из данных определений, четких границ понятия «заимствование» не существует, что приводит к неоднозначности понятия и дальнейшим трудностям в работе с ним. Процесс заимствования иноязычной лексики является одним из способов функционирования и изменения языка, а также является источником обильного его обогащения новыми лексическими единицами, или, иными словами, пополнения словарного запаса. Первоначальный интерес к заимствованной лексике в русском языке возник в конце 19 века, и с того времени лингвисты продолжают углубленную работу над исследованием и анализом роли и использования заимствований в языке [58, с. 13]. Одними из первых лингвистов, изучавших данную область языковых изменений на уровне лексики и семантики, являлись такие ученые, как Р.Ф. Брандт, Е.Ф. Карский и Л.П. Крысин [1, с. 4].

На основе их работ можно сделать вывод о том, что термин «языковые заимствования» является наиболее общим и включает в себя более узконаправленные обозначения, такие как реалии, интернационализмы, варваризмы, экзотизмы, определения которых зависят от частотности их употребления и степени освоения в том или ином языке. Однако отличительной чертой заимствованной лексики является факт ее закрепленности в толковых словарях и словарях заимствованных слов, а также вхождения в состав основного словарного фонда того или иного языка, в котором она подверглась процессу становления полноправной лексической единицей [39, с. 13].

На протяжении последних нескольких десятков лет учеными-лингвистами были предприняты попытки классифицировать заимствованную лексику, однако из-за недостатка изученности оснований для употребления слов, единого деления и системы слов не существует до сих пор. В 1950 году Э. Хаугеном была предложена версия классификации заимствованных слов, в которой он предложил версию структурной дифференциации слов. Данный метод включал в себя три типа подразделения слов, в зависимости от их морфологической субституции, то есть степени изменяемости при переходе из одного языка в другой. Соответственно, в данной классификации слова делились на три группы: полной, частичной и отсутствующей субституцией [19, с. 2]. Наиболее актуальные классификации иноязычных слов были описаны Е.В. Мариновой [35]:

1. Тематическая типология иноязычных слов (рассмотрение слов с точки зрения их употребления в той или иной сфере человеческой деятельности).

2. Генетическая типология иноязычных слов (рассмотрение слов с точки зрения их происхождения).

3. Типология иноязычий с точки зрения наличия или отсутствия мотивированности (данная типология объясняется интернациональным характером заимствования).

Все вышеуказанные подходы к классификации были подвергнуты критике, основанной на том, что сам метод деления слов на группы базируется на смешении формального и функционального стилей, то есть на фактах ассимиляции и употребления слов в языке, что в свою очередь не может являться достоверной исследовательской почвой для установления лингвистических правил и употребительных норм. Однако никакие варианты взамен неудавшимся предложены не были, из-за чего единой достоверной классификации заимствованных слов в русском языке до сих пор не существует [28, с. 19].

В связи с этим фактом Л.П. Крысин в своей работе «Русское слово, свое и чужое: исследования по современному русскому языку и социолингвистике» приходит к выводу о том, что словосочетание «заимствованное слово» понимается каждым ученым по-разному, что в итоге приводит к терминологической неточности и ошибкам в определении самого понятия «заимствование». Исходя из этих мыслей, он приводит следующее определение: «Представляется целесообразным называть заимствованием процесс перемещения различных элементов из одного языка в другой. Под различными элементами понимаются единицы различных уровней структуры языка - фонологии, морфологии, синтаксиса, лексики, семантики. В соответствие с этим, необходимо ограничивать термин «заимствование» в тех случаях, когда речь идет о перемещении элементов одного уровня: например, «лексическое заимствование» [28, с. 24].

Исходя из вышеуказанного определения, Л.П. Крысин приводит пример описания первого способа классификации языковых заимствований в языке:

1. Заимствование слова (наиболее часто встречающийся способ заимствования в языках).

2. Заимствование фонемы (наиболее частный и редко встречающийся случай заимствования).

3. Заимствование морфемы (наиболее часто происходит в составе слов, характеризующихся общностью и частотностью в использовании какого-либо структурного элемента слова, к примеру: «бойскаут», «бойфренд», «бойзбенд»).

4. Структурно-синтаксическое заимствование (влияние иноязычных устоявшихся методов построения предложений).

5. Семантическое заимствование (калькирование, или появление в языке нового значения слова иностранного образца).

В рамках темы, касающейся способов заимствований, нельзя обойти стороной вопрос этапов освоения языком иноязычного слова и самого процесса становления иноязычного элемента укоренившейся лингвистической единицей. Л.П. Крысин предлагает следующее разделение:

1. Начальный этап: на данном этапе иноязычное слово используется в другом языке в своей исходной грамматической или фонетической форме, в зависимости от того, в письменной или устной речи оно используется. Пример подобного использования лексемы в русском языке можно найти в произведении Л. Чарской «Княжна Джаваха»:

«Frдulin Генниг, когда я вошла, сидела на кафедре, окруженная девочками, отвечавшими ей заданные уроки.

При моем появлении она ласково улыбнулась и спросила:

- Ну, Gott grusst dich. Поправилась?» [57, с. 385].

В данном отрывке можно увидеть, как иноязычные слова и выражения перенесены в русский язык из немецкого в своем первоначальном виде. Подобный выбор использования слов обусловлен контекстом, заданным в книге автора; они используются для создания определенных образов персонажей и атмосферы, в которой находится главная героиня произведения.

2. Второй этап (приспособление лексемы к системе языка, в котором она используется): в ходе данного этапа иноязычное вкрапление претерпевает некоторые изменения в своей исходной форме и своем звучании. Оно проходит через процесс транслитерации (передачи буквенного состава слова) и/или транскрипции (передачи звуковой формы слова). К примеру: «burger» = «бургер», «chimpanzee» = «шимпанзе».

После подобных изменений слово может не всегда подчиняться грамматическим правилам использования слов в русском языке, к примеру, существительные не будут склоняться, а прилагательные не изменятся по родам. Тем не менее, измененные слова уже более адаптированы к русской речи в сравнении с лексемами на начальном этапе и меняют свою форму в соответствии с нормами синтаксиса и употребления слов в предложении. К примеру: «У меня нет бургера», «Взрослая шимпанзе сбежала из зоопарка».

На данном этапе вхождения заимствованного слова язык лексемы начинают изменять свою форму и правила употребления, однако этих факторов недостаточно для того, чтобы внести слово в раздел «заимствованных» в языке, и оно может остаться авторским случаем индивидуального употреблением иноязычного вкрапления.

3. Третий этап (слово теряет свои сопроводительные сигналы и используется в языке почти также, как и оригинальные словесные единицы): на данном этапе иноязычные слова используются почти наравне с лексемами воспринимающего языка, однако сохраняют жанрово-стилистические, ситуативные и социальные особенности. Другими словами, на данном этапе будет корректным принимать во внимание контекстуальные и узуальные особенности текста или речи, где используется заимствованное слово.

В качестве примера можно привести глаголы «денонсировать» и «пролонгировать», которые используются в контексте написания и заключения договоров, и которые в обычной жизни встречаются редко, так как их можно заменить другими, более привычными словами, однако эти слова уже будут обладать несколько иным смысловым значением («пролонгировать» (от франц. «prolonge» - удлинить, продлить). Таким образом, слово «пролонгировать» используется только по отношению к документам и чаще всего используется в деловой переписке или в договорах, в то время как глагол «удлинить» может быть использован и в бытовой речи по отношению, например, к одежде или музыкальной композиции.

4. Четвертый этап (стабилизация значения иноязычного слова в языке): на этом этапе процесс становления заимствованного слова частью языка почти завершен. Они выходят из зоны профессионального употребления, в их значении могут происходить семантические изменения из-за расширения связей с другими словами. Данный процесс особенно хорошо виден на синонимичных парах слов, одно из которых является иноязычным, а другое исконным, к примеру: шофер - водитель. Невозможно употребить заимствованное слово в некоторых значениях; мы можем говорить «шофер автомобиля», «шофер такси», однако не можем употребить данное слово в таком сочетании: «шофер троллейбуса». Тем не менее, в связи с ослаблением устойчивости сочетаний слов в последние года и быстрым процессом изменения норм и правил русского языка, постепенно заимствованные слова входят в норму употребления и возможно, что в скором времени будут являться полными синонимами исходных слов в языке.

5. Пятый этап (фиксация заимствованного слова в толковом словаре): толковые словари представляют из себя нормативный документ, в котором прописаны наиболее часто употребляемые слова. Если заимствованное слово проходит «регистрацию» в подобном документе, оно считается полноправной лексемой, входящей в систему языка и более не является иностранным словом. Тем не менее, даже будучи прописанными в словаре, подобные слова нуждаются в особом изучении и описании, так как часто сохраняют свое иноязычное написание или произношение, что затрудняет процесс их написания и запоминания носителями языка.

Несмотря на интерес со стороны ученых к лексическому заимствованию, единой классификации заимствований до сих пор не существует. Некоторые из предложенных основываются на степени ассимиляции слова в принимающем языке. К примеру, Л.М. Баш предлагает дихотомию заимствований (слов, к которым она относит варваризмы, транслитерацию и собственно заимствования в узком смысле) и квазизаимствований (интернационализмы, собственно переоформления, слова-миксты и собственно русские слова). Основным различием между этими двумя делениями классификации является факт какой-либо адаптации слова, а также степень его изменения в воспринимающем языке, [5, с. 31]. Другие ученые, к примеру С.А. Беляева, предлагают классификацию заимствований, основанную на факте наличия семантической связи слова с исходным языком [6, с. 58].

Подводя итоги данного параграфа, можно сказать о том, границы понятия «заимствованная лексика» не являются полностью установленными, что приводит к определенным трудностям при работе с темами, затрагивающими данный лингвистический аспект. По этой же причине в научном сообществе нет единой классификации заимствованной лексики, которая могла бы послужить основой для более подробного ее изучения и анализа. Тем не менее, иноязычная лексика активно подвержена процессу интеграции среди различных языков, а также имеет свойство изменяться в соответствии с правилами и нормами языка-реципиента, что также усложняет процесс ее описания и определения. В данной работе под термином «заимствование» понимается приведенное в параграфе определение О.С. Ахмановой, так как оно является наиболее широким среди всех остальных. Также для практической части исследования наиболее полезной и значимой классификацией заимствований будет являться вариант, предложенный Л.П. Крысиным.

1.2 Виды заимствований и их классификация

Основываясь на выводах предыдущего параграфа, можно сказать, что из-за отсутствия общепринятого определения понятия «заимствование» возникает сложность и в определении различных его видов, таких как безэквивалентная лексика, интернационализмы, варваризмы, экзотизмы и реалии [15, с. 1]. Эти термины базируются на смежных лингвистических понятиях, из-за чего сложно провести точную и четкую грань между каждым из них. Однако самым главным фактором, определяющим тот или иной термин, остается степень освоенности слова языком. Другими словами, для более ясного разграничения всех терминов необходимо разобрать каждый из них в отдельности, привести несколько определений, характеризующие каждое понятие, сравнить несколько из них, взятых из релевантных источников, друг с другом и затем выявить сходства и различия в характеризующих особенностях каждого, после чего можно будет перейти к описанию экзотизмов в частности. В случае невыполнения всех действий, описанных выше, существует большая вероятность смешения понятий и неверной их трактовки, что приведет к ошибкам в описании классификации терминов.

Наиболее широкое значение среди разбираемых в рамках темы понятий имеет термин «безэквивалентная лексика», или БЭЛ. Многие ученые и исследователи в области лингвистики дают этому понятию различные определения. Л.С. Бархударов приводит следующее: «Под безэквивалентной лексикой, стало быть, имеются в виду лексические единицы (слова и устойчивые словосочетания) одного из языков, которые не имеют ни полных, ни частичных эквивалентов среди лексических единиц другого языка» [4, с. 94]. К БЭЛ он относит следующие основные подгруппы лексем:

1. Имена собственные.

2. Географические названия.

3. Названия учреждений.

Исходя из идей, изложенных в его книге, можно сделать вывод о том, что в его понятии безэквивалентная лексика представляет из себя обширный набор лексем, у которых не существует эквивалента перевода в другом языке. Выражаясь другими словами, БЭЛ в понимании Л.С. Бархударова - это слова какого-либо языка, которые не имеют закрепленных и общеизвестных норм и стандартных вариантов перевода. Для более полного понимания различий между безэквивалентной лексикой и другими видами заимствованных слов стоит привести пример в виде двух географических названий городов России. Для первой русско-английской пары возьмем название столицы России - Москва. На английский язык это название всегда переводится устойчивым соответствием «Moscow», в каком бы источнике оно не было написано. С другой стороны, менее известный населенный пункт в России, город Оймякон, имеет различные варианты написания, в том числе «Oimyakon» [12], «Ojmjakon» [96] и «Oymaykon» [85]. Интересен тот факт, что первый вариант перевода, представленный выше, зафиксирован в онлайн-словарях, однако в других источниках, таких как: зарубежная страница прогноза погоды и американская газета «INSIDER» встречаются и другие варианты написания топонима. Это подтверждает предположение, что данное слово является безэквивалентной лексикой, не имеющей единого зафиксированного варианта написания в другом языке.

Другое определение БЭЛ приводит В.Н. Комиссаров в книге «Теория перевода»: «Сопоставительный анализ переводов обнаруживает, на ряду с языковыми единицами ИЯ, имеющими единичные или множественные соответствия в ПЯ, и такие лексические и грамматические единицы, для которых в ПЯ нет прямых соответствий. Единицы ИЯ, которые не имеют регулярных соответствий в языке перевода, называются безэквивалентными» [25, с. 179]. Тем не менее, в дополнение своему определению БЭЛ В.Н. Комиссаров приводит примеры способов перевода подобной лексики с помощью различных видов неполных лексических соответствий и приходит к выводу о том, что безэквивалентные слова подлежат переводу, даже если не имеют устойчивых переводческих аналогов в воспринимающем языке.

Похожие определения БЭЛ также давали такие ученые, как А.Д. Швейцер и Я.И. Рецкер, основной точкой соприкосновения которых являлся факт отсутствия закрепленного варианта перевода слова в переводимом языке.

Следующий раздел лексики, значение которой необходимо обозначить, называется «интернационализмы». Определение интернационализмов можно найти в лингвистическом энциклопедическом словаре: «Интернационализмы - слова, совпадающие по своей внешней форме (с учётом закономерных соответствий звуков и графических единиц в конкретных языках), с полно или частично совпадающим смыслом, выражающие понятия международного характера из области науки и техники, политики, культуры, искусства и функционирующие в разных, прежде всего неродственных (не менее чем в трёх) языках» [72].

Исходя из данного определения можно сделать вывод о том, что подобные слова получили массовое распространение и повсеместное использование во всех странах мира благодаря своей узнаваемости, которая, в свою очередь, досталась словам благодаря единому происхождению своих корней из латинского и греческого языков. Многие интернационализмы вошли в обиход различных языков в своей неполной форме, сохранив только лишь корень или аффикс, другие же остались неизменными в своей полной форме, как к примеру слово «революция», восходящее к латинскому «revolыtiф», а после к польскому «rewolucja», в обоих случаях означающее «переворот» [69, с. 456]. Часто интернационализмы не являются производными или полными заимствованиями из древних языков; во многих случаях под влиянием времени и изменения общепринятого лингвистического значения, в одном слове смешивались несколько производных от каждого языка. В качестве примера подобного слияния можно привести слово «телевизор», в котором первый корень «теле-» (tele) относится к морфемам греческого происхождения и означает «далеко», а второй корень «-визор» (viso) к латинским и переводится как «рассматривать» [53]. Большое влияние на распространение интернационализмов, основанных на заимствованных словах и частях слов из латинского и греческого языков в большей степени, оказал научно-технический прогресс, процесс которого требовал унифицированной лексической базы для передачи информации.

Еще одним богатым источником возникновения интернационализмов являются языки стран, признанных официальными языками мира [42], на которых разговаривает подавляющее большинство людей при общении с носителями другого языка. В 17 веке в мире большое влияние на развитие интернационального языка оказывали страны, которые являлись центрами культурной и политической жизни. Как пример тому, Франция ввела в использование слова, затрагивающие область моды, светской жизни, кулинарии; из итальянского языка сформировалось большое количество музыкальных терминов, из нидерландского - морских. В конце 19 и начале 20 веков в интернациональный язык начинает поступать большое количество англицизмов, имеющих отношения к общественной и политической жизням, такие как: директор, интервью, чек [38, с. 304].

Исходя из приведенной выше информации можно сделать вывод о том, что интернационализмы являются общеизвестными и часто употребляемыми в определенных сферах словами, которые, в отличие от безэквивалентной лексики, имеют зафиксированное в словарях значение и общий язык-источник, на основе которого и было сформировано слово.

Следующий вид заимствованной лексики, понятие которой необходимо разграничить с другими видами, называется «варваризмы». Слова, относящиеся к данному обозначению, имеют еще более низкую степень освоенности воспринимающим языком и представляют из себя, как выражает свое мнение на этот счет С.В. Гринев-Гриневич, «наименее освоенные иностранные слова, употребляемые в устной или письменной практике, но, как правило, формально не ассимилированные» [16, с. 159]. Исходя из этого определения можно предположить, что все заимствованные слова в процессе интеграции в воспринимающем языке проходят стадию варваризмов или второй этап адаптации иноязычного заимствования, описанный в предыдущем параграфе.

В Стилистическом энциклопедическом словаре русского языка приводится следующее определение данного понятия: «Варваризмы - (от греч. barbarismos, лат. barbaris - чужеземный) - заимствованные из чужого языка слова или выражения, не до конца освоенные заимствующим языком (чаще всего в связи с трудностями грамматического освоения, и поэтому воспринимаемые как чужеродные» [48, с. 23]. Изменения варваризмов в воспринимающем языке не зависят от фиксированных грамматических и лексических норм употребления слов, то есть могут в равной степени использоваться в своей оригинальной форме, или подчиняться правилам употребления слов в русском языке. К примеру слово, которое принадлежит области игровой индустрии и чаще всего используется игроками для общения в их обособленной профессиональной среде, «ачивмент» или более краткий разговорный вариант «ачивка» (от англ. «achievement» - достижение). Данное слово подверглось лексической переводческой трансформации, в частности транскрипции, и может быть использовано в транскрибированном виде, так же, как и быть заменено русским синонимичным словом. В подобном случае выбор лексической единицы зависит от контекста, в котором ее употребляет игрок. Так, в устной речи во время игры слово может быть использовано игроком в своей исходной английской форме, однако при беседе человека с людьми, которые плохо разбираются в игровых жаргонизмах, оно может быть заменено синонимом (к примеру, словом «достижение»). Примечателен тот факт, что данное слово является зафиксированным термином в словаре геймера на сайте «GAMER info», где ему дается следующее определение: «Ачивмент (англ. achievement - достижение) - награда за выполнение в игре определенного условия. В большинстве проектов ачивки даются как за прохождения определенных этапов сюжетной линии, так и выполнение специальных действий» [84].

Варваризмы обычно используются для описания и придания значимости колорита других стран, а также в профессиональных сферах, что было показано в вышеприведенном примере. В некоторых случаях они используются вместо несуществующего термина в исходном языке для более точного описания того или иного события или для десемантизации слова в том случае, если есть необходимость ограничить ассоциативное восприятие иноязычного вкрапления реципиентом. Стоит учитывать тот факт, что варваризмы являются необязательными лексическими единицами для использования в текстах и в речи, так как их можно заменить синонимами, обладающими схожей семантикой. Исходя из этой информации, варваризмы выполняют свои функции, описанные выше, лишь в случаях умышленного их употребления автором.

Последний вид заимствованных слов, которые будут описаны в этом параграфе, называется «экзотизмы». В «Словаре лингвистических терминов» Ж. Марузо приводится следующее определение: «Экзотическая лексика (от греч. exotikos - чуждый, иноземный) - слова и выражения, заимствованные из других, часто малоизвестных, языков и употребляемые для придания речи особого (местного) колорита. Бай, бек, бешмет, гяур, делибаш, зурна, паранджа, пиала, чайхана, янычар» [36]. В большинстве случаев подобные слова не имеют зафиксированных переводческих соответствий в других языках и не могут быть переведены с помощью эквивалентов, что в свою очередь не означает полную невозможность перевода, так как часто применяется метод описательного перевода для передачи смысла самого слова, а не его формы. Экзотизмы могут подвергаться графическому, грамматическому и фонетическому освоению, постепенно входя в систему воспринимающего языка. В некоторых случаях может происходить семантическое преобразование слова, при котором значение иноязычной единицы чаще всего сужается, так как при адаптации к другому языку различные значения многозначного слова могут быть десемантизированы. Примерами подобных слов могут выступать такие лексемы как: «шаман» (от эвенкийского љаmаn «буддийский монах»), «доллар» (старонемецкое -- Thaler (талер, крупная серебряная монета), «клерк» (заимств. в 18 в. из франц. яз., где clerc «клерк, секретарь» < «церковный служка, духовное лицо» из лат. clericus, восходящего к греч. klзrikos «духовное лицо священнослужитель» (от klзros «духовенство») [66].

При работе с экзотизмами переводчик должен помнить, что им присущи определенные лингвистические черты, отличающие экзотизмы от других видов заимствований [34, с. 140]:

1. Узкая сфера употребления.

Экзотизмы чаще всего встречаются в переводных текстах и книжных стилях и создают местный колорит, однако почти не используются в разговорной речи, так как не могут расширить сферу своего использования из-за семантического аспекта.

2. Слабая словообразовательная продуктивность.

Из-за отсутствия дериватов у большинства экзотизмов, их способность образовывать различные производные остается практически нереализованной. Исключением являются относительные прилагательные, такие как: аббатский, аратский, моджахедский и т. п. Словообразовательная активность проявляется только в том случае, если экзотизм утрачивает свой статус и приобретает иное значение заимствованной лексики. К примеру слово «зомби», которое в настоящее время чаще используется в значении «безвольный», чем в своем исходном - «оживленный мертвец» [30], имеет несколько производных, таких как: зомбировать, зомбирование.

3. Неспособность экзотизмов к семантическому варьированию.

В подавляющем большинстве случаев экзотизмы моносемны и не имеют множества различных значений. Исключением являются случаи изначального наличия у экзотизма нескольких значений в языке-источнике. Например, слово «арроба» одновременно обозначает как единицу массы, так и объема жидких и сыпучих веществ в странах латинской Америки. Семантическая структура экзотизмов весьма устойчива к изменениям и подвержена лишь процессу устаревания, в результате которого слово переходит в разряд историзмов.

4. Ослабленные парадигматические связи.

Парадигматические связи устанавливаются между словами смежного семантического поля, составляющих одну тематическую группу, к примеру, единицы измерения или божества. Однако у экзотизмов нет полных синонимов или антонимов, что еще раз подчеркивает моносемичность подобных слов.

В лингвистике существует схожее с «экзотизмами» понятие «реалии». В современной лингвистике между этими двумя терминами нет четкого разграничения, вследствие чего происходит частое смешение их значений. Так, к примеру, И.С. Алексеева говорит о том, что эти термины полностью взаимозаменяемы и не делает между ними никаких различий [2, с. 181]. Однако В.П. Берков, придерживаясь схожего с ней мнения, уточняет, что «термин «экзотизм» употребляют в более узком значении, понимая под ним в первую очередь слова из малоизвестных языков и подчеркивая стилистическую функцию экзотизмов - придание речи особого колорита» [7, с. 110]. С. Влахов и С. Флорин тоже говорят о том, что определение термина «экзотизм» не до конца устоялось в лингвистике, однако в своей работе они четко разделяют понятия «экзотизм» и «реалия», чье различие заключается в узости значения первого. По их мнению, «экзотизм является только иноязычным словом для ПЯ (переводящего языка); значит, своя для ИЯ (исходного языка) реалия экзотизмом быть не может», и в рамки содержания данного понятия входят слова с «налетом экзотики, целенаправленно используемые для придания текста определенного колорита, нередко с юмористическим или неодобрительным оттенком» [43, с. 41]. В «Словаре лингвистических терминов» реалиям дается следующее определение: «Реалии (от средневекового лат. realis - вещественный) - предметы материальной культуры, служащие основой для номинативного значения слова» [37]. Реалии, как лингвистический феномен, технически можно приравнять к заимствованиям, так как они являются определяющим и обобщающим словом для иноязычных вкраплений всех видов. Тем не менее существует значимое различие - заимствованная лексика в воспринимающем языке несет за собой укрепившееся значение, зафиксированное в толковых словарях и словарях заимствованных слов, в то время как реалия может быть введена в какой-либо текст однократно и не иметь эквивалентного перевода. Другими словами, реалия, в отличие от заимствованной лексики, может выступать в тексте в роли неологизма или окказионализма, введенного автором. Однако при многократном ее использовании, реалия приобретает конкретное значение, проходит этапы адаптации к системе языка и затем вносится в словари. При этом процессе реалия в некоторой степени теряет свой статус и переходит в раздел заимствованной лексики воспринимающего языка [43, с. 26].

Привести реалии к составу единой структурной классификации пытались многие лингвисты и ученые. На данный момент, как в своей книге «Введение в переводоведение» пишет В.С. Виноградов, наиболее полная классификация с внесенными в нее определенными изменениями, представлена С. Влаховым и С. Флориным. Ниже дано краткое описание классификации трех видов реалий: бытовых, этнографических и мифологических. Бытовые реалии делятся на следующие разделы [13, с. 104]:

1. Жилище (прим.: каней, коническая хижина, Куба).

2. Одежда и головные уборы (прим.: пончо, накидка, плащ с прорезью для головы).

3. Пища и напитки (прим.: чурраско, жареное на углях мясо).

4. Деятельность (прим.: сафра, уборка тростника, Куба).

5. Валюта (прим.: боливиано, денежная единица в Боливии).

6. Музыка и танцы (прим.: самба, танец африканского происхождения).

7. Праздники (прим.: ромерия, гуляние на местах паломничества).

8. Обращения (прим.: нинья, госпожа, хозяйка).

Этнографические и мифологические реалии подразделяются на следующие виды:

1. Этнические и социальные общности (прим.: сьенагеро, житель заболоченных районов Кубы).

2. Божества (прим.: кетсалъкуатль, божество ацтеков).

В измененную В.С. Виноградовом классификацию С. Влахова и С. Флорина входят и другие виды реалий, такие как реалии мира и природы, реалии государственно-административного устройства и общественной жизни, ономастические реалии, ассоциативные реалии и другие, однако в данной работе были указаны лишь те, которые были необходимы для определения теоретической базы для дальнейшего исследования перевода экзотизмов в видеоигре, так как в контексте данной работы вышеуказанная классификация реалий послужит основой для разделения экзотизмов на тематические группы в практической части работы.

Делая вывод из проанализированной информации в данном параграфе, можно еще раз сконцентрировать внимание на основных положениях раздела. Они заключаются в следующем: заимствованная лексика является наиболее широким определением для всех иноязычных заимствований в воспринимающем языке; в современной лингвистике не существует единой классификации языковых заимствований, в следствие чего возникает сложность в разграничении понятий различных терминов; определяющие границы каждого из подвидов заимствованной лексики напрямую зависят от степени освоенности слов языком и частотности их употребления. Таким образом, подводя итоги параграфа, можно говорить о том, что из-за невозможности точной классификации и построения единой теоретической базы накопленных знаний, заимствованная лексика является одним из самых сложных аспектов изучения в лингвистике, что в свою очередь приводит к сложностям и проблемам при попытке их перевода. При работе с подобной лексикой переводчик должен в первую очередь понимать причину, по которой заимствованная лексика была использована в ИЯ, цель, ради которой он переносит ее из ИЯ в ПЯ, а также обдуманно относиться к самому способу ее передачи. В данной работе наибольший интерес представляют экзотизмы, особенности перевода которых будут рассмотрены в следующем параграфе.

1.3 Особенности перевода экзотизмов

Экзотизмы, несмотря на то, что со временем в той или иной степени подвергаются процессу адаптации в воспринимающем языке, остаются на периферии заимствованной лексики, составляя ее пассивный запас. Подобное их положение обусловлено чужеродностью семантики слов, а сам процесс «вживания» слова в язык подразумевает в первую очередь сдвиг семантического значения слова, а затем изменение его формы, в результате которого экзотизм адаптируется к нормам употребления в языке-реципиенте [40, с. 30]. Данный процесс «вживания» все еще не изучен до конца, так как отследить момент вхождения слова в язык и обозначить четкие временные рамки адаптации экзотизмов практически невозможно. Тем не менее, отдельные экзотизмы могут употребляться как в виде окказионализмов, так и входить в постоянный запас заимствованной лексики воспринимающего языка, в результате чего частично или полностью утрачивают статус «экзотизма». К примеру слово «джаз» изначально означало вид музыки, возникшей в 20 веке на юге США. Свое название он получил благодаря чернокожему музыканту Чарльзу, имя которого в произношении афроамериканцев того времени было преобразовано в «джаз» и распространилось по всему миру, а затем семантическое поле слова сузилось до привычного нам сегодня [68]. В данном случае экзотизм утратил свои отличительные особенности, приобрел семантическую самостоятельность и перешел в раздел интернационализмов.

По мнению некоторых ученых, таких как С. Влахов, С. Флорин или В.П. Беркова, экзотизмы представляют из себя особый пласт лексических заимствований, которые не только описывают реалии какой-либо страны, но и несут в своем значении указание на специфику ее культуры. Они передают чужие для носителя языка понятия, обладают национальной окрашенностью, что позволяет им создавать национальный колорит. Иными словами, экзотизмы, в отличие от реалий, совмещают в себе как номинативный (или ассертивный) смысловой компонент, так и культурный, что в свою очередь приводит к трудностям в их переводе [29, с. 25]. При работе над текстом, содержащим в себе экзотизмы, переводчик должен рассматривать данные лексические единицы с позиции лингвострановедческой теории слова, которая подразумевает по собой особый подход к рассмотрению к содержанию слова, включающий в себя «лексический фон» - «совокупность сопряженных со словом знаний, общих для всех носителей языка» [56, с. 7]. Тем не менее, из-за смежности понятий и отсутствия точных терминов для слов «экзотизм» и «реалия», многие классификации способов перевода реалий применимы в равной степени и к экзотизмам. Основной проблемой в подобном случае является трудность сохранения не только смыслового компонента лексемы, но и ее колоритности, первобытности. Способ перевода чаще всего зависит от выбора переводчиком той или иной стратегии. Основными методами передачи экзотизмов в тексте по мнению Л.Л. Нелюбина являются [49, с. 132]:

1. Межъязыковые транскрипционные соответствия.

Данный способ перевода экзотизмов подразумевает пофонемное уподобление слова, существующего в языке оригинала, новому на языке перевода. Подобный способ является наиболее распространенными среди всех остальных, так как позволяет ввести в текст звуковое подобие иностранной речи и передать колорит экзотической лексики. С помощью данного способа переводятся: имена собственные, этнографические и географические названия, предметы быта и т.п. К примеру, имя «Richard» пофонемно транслитерируется в русский вариант «Ричард», а не «Рисхард». Тем не менее переводчик должен помнить о том, что при чрезмерном количестве транскрибированных экзотизмов возникает «непрозрачность» переводимого текста. Другими словами, обилие неизвестной лексики затрудняет понимание реципиентом исходного смысла текста, что в результате приводит к нарушению основных принципов перевода [2, с. 131]. Также проблематичным является факт того, что в некоторых случаях семантика экзотизма не может быть раскрыта в рамках узкого контекста, то есть словосочетания или предложения. В подобном случае переводчик вынужден либо прибегать к описательному переводу, либо давать собственные примечания для понимания смысла употребленного слова. К примеру, в повести «Трое в лодке, не считая собаки» в предложении «It evidently wanted to go on, and prognosticate drought, and water famine, and sunstroke, and simooms, and such things, but the peg prevented it, and it had to be content with pointing to the mere commonplace "very dry" присутствует экзотизм, слово «simooms», который был переведен методом транскрипции как «самум» [86, с. 48]. Однако, даже в контексте данного предложения, где автор использовал прием градации для создания юмористического эффекта и экзотизм находился в ряду слов одного семантического поля, смысл был бы все равно неясен, поэтому переводчик оформил примечания для облегчения понимания текста читателем. На русском данное предложение выглядит следующим образом: «Ему явно хотелось идти дальше и предсказывать засуху, водяной голод, солнечный удар, самум и прочие подобные вещи, но шпенек препятствовал этому, и барометру пришлось удовольствоваться указанием на банальную «великую сушь» [17, с. 53].

2. Метод транслитерации.

Данный метод, по мнению И.С. Алексеевой [2, с. 182], является не столь популярным, как транскрипция, однако он применяется в некоторых случаях перевода экзотизмов для создания благозвучия. К примеру, при использовании общепринятого метода транскрипционных соответствий, перевод немецкого имени «Herman» выглядел бы на русском языке как «Херман», в результате чего звучание имени приобрело бы негативную коннотацию. По этой причине в русском закрепилось традиционное соответствие имени «Герман», переведенное с помощью транслитерации. Тем не менее, в современном переводе все еще отмечается непоследовательность в использовании этих двух методов, так как не существует единого алгоритма работы с переводом экзотизмов, и каждый переводчик вынужден принимать собственное решение и выбирать тот или иной способ перевода в зависимости от лингвистических и экстралингвистических факторов. К примеру, случай, в котором при переводе экзотизма важно сохранить графический образ слова, экзотизм «водка» переводится на английский язык как «vodka», а не «votka».

3. Метод описательного перевода.

Данный метод применяется в том случае, если в тексте присутствует достаточно большое количество ранее незнакомых экзотизмов, и переводчик не может транскрибировать незнакомые слова, чтобы избежать «непрозрачности» текста. Описательный перевод снижает степень экзотичности текста, объясняет незнакомые слова развернутыми конструкциями, в которых раскрывается семантика экзотизма на основе элементов и морфологических отношений, которые уже существуют в языке-реципиенте. К примеру, немецкое слово «Nachmittag» означает отрезок времени с полудня до вечера и не имеет эквивалентного перевода в русском языке, что вынуждает переводчика прибегнуть к методу описательного перевода.

4. Метод уподобляющего перевода.

В данном случае переводчик отказывается от внесения в текст исходного экзотизма и заменяет его функциональным эквивалентом, выполняющим его роль в тексте и вызывающим у реципиента схожий эмоциональный отклик. К примеру, в сказке А.С. Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке» используется русский экзотизм «столбовая дворянка», который был передан на английский язык с помощью уподобляющего перевода: «a high-born lady» [45], так как в данном контексте необходимо было найти словосочетание, которое было бы не только понятно иностранному читателю, но и укладывалось в ритм стихотворения автора, а также вызывало такие же ассоциации, как и русский вариант.

5. Гипонимический метод перевода.

Данный метод перевода базируется на смежности понятий слов, не имеющих полных эквивалентов в разных языках. При использовании этого метода «слова иностранного языка, обозначающие видовое понятие, передаются словом, называющим родовое понятие в языке перевода» [50, с. 132]. К примеру слово «баобаб», которое означает вид растения, может быть переведено как «дерево» для облегчения понимания текста реципиентом. Разумеется, подобный перевод сильно снижает уровень экзотичности текста, и переводчик не должен прибегать к данному методу постоянно, иначе перевод будет искажен слишком сильно по сравнению с оригиналом.

В.С. Виноградов также выделяет пять основных способов перевода, в которые входят [13, c. 117]:

1. Транскрипция и транслитерация.

Говоря о данных способах перевода, ученый склоняется к мнению о том, что чрезмерное их использование ведет к негативным последствиям в переводе, а точнее к уничтожению национального колорита, который переводчик старался передать с помощью экзотизмов. Того же мнения придерживался и Н.М. Любимов, полагая, что вводить подобные слова необходимо только в том случае, если они не находят эквивалента в языке перевода [32, c. 87].

2. Гипо-гиперонимический перевод.

3. Уподобление.

Данный способ схож с предыдущим, однако разницу между ними составляет тот факт, что «уподобляемые слова скорее называют понятия, соподчиненные по отношению к родовому понятию, а не подчиненное и подчиняющее понятия» [13, с. 118]. К примеру, слова «ранчо» и «хижина» или «мачете» и «тесак».

4. Перифрастический (описательный) перевод.

5. Калькирование.

Данный прием воссоздания составных частей слова или фразы на языке перевода эффективен не столько при переводе экзотизмов, сколько при переводе индивидуально-авторских неологизмов, а также пословиц и поговорок, когда необходимо сохранить не только смысл, но и образно-смысловую основу. К примеру, словосочетание «head of government» с помощью калькирования переводится как «глава правительства», что передает не только смысл, но и образность выражения.

С. Влахов и С. Флорин придерживаются иного мнения, выделяя два основных способа: транскрипция или транслитерация и собственно перевод, в который входят неологизмы, замена реалий, приблизительный и контекстуальный перевод [43, с. 93]. Также они рассуждают о выборе приемов передачи реалий и факторов, влияющих на выбор переводчика и выделяют следующие предпосылки:

1. Характер текста.

Текст во многом влияет на переводческие решения при выборе тактики перевода реалий и экзотизмов. К примеру, в научных текстах они чаще всего будут переводиться термином, однако в художественном произведении переводчик может использовать приемы транскрипции или транслитерации, а в публицистическом - давать сноски и примечания для большей ясности текста.

2. Значимость реалий в контексте.

По мнению ученых, данный фактор является ключевым в принятии решения, стоит ли транскрибировать или переводить слово. Как они полагают, если на нем сконцентрировано внимание автора и сделан акцент, то переводчику также стоит уделить слову внимание и передать интенции автора с помощью транслитерации. В случае переводческой неточности слово будет слишком выделяться из общего контекста и отвлекать внимание читателя ненужной «экзотичностью».