Алтай, Катунь, Кара-Кол в литературном наследии Г.И. Чорос-Гуркина: от топонима к мифу

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Алтай, Катунь, Кара-Кол в литературном наследии Г.И. Чорос-Гуркина: от топонима к мифу

Топонимия приобретает особую актуальность, становясь принадлежностью художественного произведения, атрибутом его лексики. В последнее десятилетие исследователи проявляют интерес к изучению роли топонимов в художественном тексте, например работы О.И. Зворыгиной «Функционирование топонимов в русской литературной сказке», С.Х. Гасановой «Топонимия в дагестанской русскоязычной (оригинальной и переводной) художественной литературе», Г.Л. Девятайкиной «Поэтика пространства и топонимический код в уральской прозе Д.Н. Мамина-Сибиряка», С.В. Шешуновой «Творчество А.И. Солженицына и проблема топонимической реставрации», А.А. Никольского «Рязанские топонимы в художественной литературе: материалы и комментарии» и другие [3; 6; 7; 12; 16].

Вслед за А.А. Никольским, топонимический материал в произведениях художественной литературы можно разделить на три группы: вымышленные топонимы, то есть созданные творческим воображением автора, реальные топонимы и топонимы, занимающие промежуточное положение и представляющие собой воспроизведение реальных топонимов в той или иной степени измененном виде [12]. Реальные топонимы в художественном тексте обладают реальным значением. Они «создают реальный фон для развития сюжета и композиции произведения, локализуют место действия, помогая очертить контуры художественного пространства, изображаемого в произведении, и вместе с другими средствами стиля способствуют реализации всех уровней композиции произведения» [15, с. 89].

Топонимический код является важной частью поэтики художественного пространства. Исследование топонимической системы художественного произведения дает возможность более точно истолковать художественное пространство текста посредством выявления дополнительных смыслов. В региональной литературе топоним не просто указывает место действия, а вырастает в нечто большее - концепт, символ, мифологему. В связи с этой проблемой особенно интересным представляется творчество Г.И. Чорос-Гуркина, который является первым в ряду создателей русскоязычной литературы Горного Алтая. В контексте статьи важное значение имеет тот факт, что топонимы Алтай, Катунь, Кара-Кол из произведений Г.И. Чорос-Гуркина в дальнейшем имели место в творчестве многих русскоязычных авторов Горного Алтая XX века. Именно Г.И. Чорос-Гуркин в своем творчестве мифологизировал хороним Алтай до предела: благодаря ему Алтай вырастает до пределов вселенной и становится системообразующей мифологемой для региональной литературы Горного Алтая на протяжении всего XX века.

Г.И. Чорос-Гуркин известен как художник-пейзажист, как политический и литературный деятель. Литературные произведения опубликованы в сборнике «Памятное завещание» под общим названием эссе: «Алтай (Плач алтайца на чужбине)» (1907), «Алтай и Катунь» (1915), «Озеро Кара-Кол» (1917), «Алтай» (1918) - и до сих пор привлекают внимание исследователей [13, с. 217-226].

Наиболее интересным в плане употребления топонимов является первое эссе Г.И. Чорос-Гуркин - «Алтай (Плач алтайца на чужбине)». Оно в наибольшей степени отражает концептуальный взгляд писателя на сакральную значимость Алтая. Благодаря хорониму Алтай тексты семиотически объединены в один текст идеей Алтая. Реальные топонимы данного эссе создают мифологический фон, о чем свидетельствует и этимологический анализ.

Этимологи по-разному подходили к толкованию топонима Алтай, но тем не менее многие объединяют значение его со словом золотой. Так, по М. Фасмеру, Алтай - это «название горного кряжа на русско-монгольской границе, из монгольского Altai «Алтайские горы»», этимология которого восходит к монгольскому аltan «золото» [14, с. 72]. А.Е. Аникин предлагает следующее значение топонима - «Алтай, т.е. горы между реками Катунью и Иртышом», «высокие горы, горная страна», а тюркские факты объясняют происхождение из монгольского *alt+taj «золотоносный» (сравните п.-монг. Altan «золото», др.-тюрк. altun то же, эвенк. алтама «золотой» [2, с. 84]. Кроме того, А.Е. Аникин высказывает справедливое, на наш взгляд, мнение о том, что название места по принципу «золотое» могло иметь пространственный смысл, соотносясь с идеей центра, середины.

В анализируемом эссе топоним Алтай действительно включает в себя всё: в художественном мире писателя это не только название местности, родины, но и центр мироздания, и даже, возможно, Бог. В доказательство последнего предположения можно привести этимологический анализ топонима О.Т. Молчановой, в котором исследовательница помимо общепринятого толкования («Алтай есть название именно монгольского происхождения, имеющее значение «золотоносный» или «место, где есть золото»») предполагает, что «Алтай имело значение вообще духа земли» [11, с. 130-131].

В постскриптуме первой публикации данного произведения («Сибирская жизнь», 1907) редакция поясняла, что в основу эссе положена народная песня, датируемая серединой XVIII столетия. Это время разрушения Джунгарского царства и нападения китайцев и киргизов на Алтай, входящий в его состав. После этого разгрома остатки алтайского народа оплакивали разорение Алтая, поднявшись на вершину Семинского белка.

В названии эссе «Алтай (Плач алтайца на чужбине)» подчеркнуто использование формы традиционного фольклорного жанра - плача, для которого характерны вопросительные и восклицательные интонации, частые повторы. Уже в начале эссе можно отметить драматическую напряженность и трагизм. Частотный анализ показал использование топонима Алтай 15 раз на 3 страницах текста. В тексте присутствует свое и чужое пространство, а ритуал плача необходим для оживления Алтая на чужбине. Концептуальным в картине мира писателя является разделение пространства на свое, благоприятное для лирического героя, и чужое, где герой чувствует себя некомфортно. Функцию разделяющей границы выполняет река Катунь, которая является неотъемлемой составляющей мифа об Алтае.

Показательным является и то, что помимо хоронима Алтай в тексте данного эссе встречается еще лишь один топоним - гидроним Катунь, что свидетельствует о значимости этой реки в художественном сознании писателя. Катунь считается главной рекой Горного Алтая; «она вытекает из ледника, залегающего на южном склоне Белухи, в виде мощного ледникового потока; обогнув Катунский хребет, направляется на север и, удерживая это направление, выходит на Обскую равнину к слиянию с Бией» [4, с. 12]. Кроме того, жители Горного Алтая связывают это имя с «кадын - царица, ханша, дама» [11, с. 215]. А.Е. Аникин приходит к аналогичному толкованию топонима Катун «госпожа, знатная дама» и считает его производным из монгольского xatun «госпожа, знатная дама, княгиня», почтительно «жена» или из тюркского gatun «госпожа, женщина знатного происхождения; жена знатного человека; жена правителя» [2, с. 272]. Этимологи высказывают вероятность связи названия с древним обычаем народов возвеличивать и преклоняться перед большими реками, горами и т.п.

Мифологическое пространство определяется в картине мира Г.И. Чорос-Гуркина концептуальной системой координат: вертикальная ось - мифологема Горы, а горизонтальная - мифологема Реки. Река и Гора, как составляющие мифологемы Алтая, на зрительном уровне создают ощущение разомкнутого пространства. Кроме того, эта мифологема выполняет роль варианта мирового древа, поскольку «гора часто воспринимается как образ мира, модель вселенной, в которой отражены все основные элементы и параметры космического устройства» [10, с. 311]. В картине мира Г.И. Чорос-Гуркина также четко прослеживается отождествление Алтая и зеленого кедра - культового дерева алтайцев: «Уподоблю тебя могучему зеленому кедру! <…> Таков ты, мой любимый Алтай!» [13, с. 218].

Таким образом, в эссе «Алтай (Плач алтайца на чужбине)» проявлена типичная типологическая картина мира с наличием мужского / женского и верха / низа, которая в своих конкретных образах и символах структурно тождественна мифологеме Алтая, основному смысло- и структурообразующему элементу поэтики Г.И. Чорос-Гуркина. Данное эссе можно считать эстетической программой писателя, центральное место в которой отведено Алтаю.

В следующем эссе - «Алтай и Катунь» - встречаются также всего два топонима Алтай и Катунь, это обусловлено тем, что в данном эссе автор акцентирует внимание на двух основных составляющих мифологемы Алтая - Горе и Реке, что позволяет наиболее четко проследить их функционирование в поэтике произведения. Последовательность расположения топонимов в названии - «Алтай и Катунь» - соответственно проецируется в текст произведения, где мы отмечаем их чередование, перекрещивание, невозможность существования одного без другого. Неслучайно равное количество раз звучат оба топонима и в названии эссе, и в тексте (по 6 раз). Описание Алтая в начале эссе, представляющее собой своеобразную экспозицию, и описание Катуни в конце его, являющееся заключением, выполняют структурирующую функцию. Кроме того, в данном эссе наиболее четко проявлено функционирование мифологемы Гора / Алтай в качестве вертикального вектора и мифологемы Река / Катунь в качестве горизонтального вектора, пересечение которых образует точку отсчета во времени и пространстве системы координат картины мира Гуркина: «Глубоко врезалась она в самое сердце Алтая и между ущелий извилась голубою лентою. Бурная, неугомонная, крепко прижалась она к груди великана и стремительно, с шумом течет впереди…» [Там же, с. 222]. Именно здесь, в самом сердце Алтая, в центре мироздания, душа лирического героя обретает возможность вертикальной устремленности.

Роль мифологемы Река / Катунь в данном произведении прослеживается на разных уровнях поэтики, так как Катунь является: основным смыслообразующим элементом текста, образуя горизонтальную ось в картине мира писателя; границей между своим и чужим пространством, отделяющим Алтай с его идиллической жизнью и «далекие, пыльные, душные города»; главным структурообразующим элементом в композиции, так как в качестве рефрена данный топоним включен в каждый смысловой отрезок текста.

Вышесказанное позволяет считать данное эссе особенно выразительным в плане многофункционального использования автором гидронима Катунь, и именно в нем, развивающем и продолжающем основные принципы мифопоэтики Г.И. Чорос-Гуркина, была сформирована эстетическая основа семантики мифологемы Река, ставшей в дальнейшем одним из центральных смысловых элементов в творчестве многих русскоязычных писателей Горного Алтая (П. Гордиенко, Г. Кондаков, Ю. Туденева и другие).

В следующем эссе - «Озеро Кара-Кол» - мы встречаем лишь один гидроним Кара-Кол, который является инвариантом мифологемы Река. Этимология топонима Кара коол представлена достаточно четко О.Т. Молчановой и обозначает буквально «обильный, родниковый, питающийся подземными водами поток, протока, река; речная долина» [11, с. 207]. Существует много топонимических легенд и преданий об озерах Алтая (например, «Алтын-Кель и Алтын-Туу», «Золотое озеро», «Легенда о Телецком озере Алтын-Коль», «Легенда об образовании Телецкого озера», «Телецкое озеро и Бия», «Озеро Ая») [8, с. 13, 20, 21; 9, с. 23, 25, 27, 34]. Согласно мифологическим представлениям алтайцев, духи-хозяева воды (Суу-ээзи) обитают в горных озерах и реках и являются владыками не только водного пространства, но и суши, так как первоначальной стихией в алтайской мифологии была вода [1, с. 47; 5, с. 321-322]. Она обладает целебными свойствами, способна врачевать не только тело, но и душу. На наш взгляд, эта мифологическая функция воды отражена в рассматриваемом произведении в полной мере: именно в эссе «Озеро Кара-Кол» лирический герой обретает духовную свободу. Об этом свидетельствует спокойное, размеренное описание горного озера, без применения риторических восклицательных и вопросительных конструкций, что резко контрастирует с другими эссе Г.И. Чорос-Гуркина.

Сокровенность озера подчеркнута и текстуально, и композиционно: центральная часть эссе - описание озера, а вступительная и заключительная - описание гор и леса. Сакральность топонима Кара-кол подчеркивается также наличием контрастных цветовых и световых лексико-семантических полей, фиксирующих определенную антонимичность пространства озера пространству вне озера: темно-зеленые верхушки кедров, темная гора, сумерки, темная стена леса явно оппонируют блестящему, зеркальному озеру со светлыми водами и разноцветностью.

Мифологический образ озера не тождественен мифологеме Река / Катунь как границы, поскольку автор использует этот образ, прежде всего, в качестве синонима целительного источника. Семантическую функцию границы в творчестве Гуркина в целом выполняет не вообще стихия воды, а именно река Катунь.

В эссе «Алтай», последнем по времени создания, сохраняется основная система элементов картины мира Г.И. Чорос-Гуркина. Здесь также фигурирует мифологема Алтай с ее составляющими - Гора и Река - и сохраняется противопоставление своего и чужого пространства. Но в данном эссе мифообразы отходят на второй план, а центральное место занимают общественно-политические проблемы. Вероятно, это связано с активным участием Г.И. Чорос-Гуркина в общественно-политических делах: в 1917 году он является председателем Горно-Алтайской думы, в 1918 году избирается председателем Алтайской Каракорумской управы.

Эссе «Алтай» является единственным, где актуализируются проблемы внутреннего мира творческой личности, вынужденной заниматься чуждой для нее деятельностью: «Ни политически-общественными делами, / Ни кабинетно-деловыми я работать / И быть полезным, в силу своей усталости / Я не могу. / А потому один выход. Ехать домой / На Алтай и изучать его искусство, / Служить которому я должен» [13, с. 225-226].

Таким образом, топонимы в художественных произведениях Г.И. Чорос-Гуркина выполняют функцию превращения пространства в миф. Все топонимические образы, пусть и немногочисленные, - Алтай, Катунь, Кара-Кол - направлены на раскрытие центрального мифологического образа Хан-Алтая и являются неотъемлемыми составляющими концептуальной системы координат в картине мира Гуркина, где в роли вертикальной оси выступает гора Алтай, а горизонтальной - река Катунь. Все вышеназванные топонимы активно реализуют в литературном творчестве Гуркина структуро-, сюжето- и смыслообразующую функции. Мифологическая функция топонимов в первых произведениях русской литературы Горного Алтая создала определенную базу, и Алтай впоследствии никогда не был просто топонимом.

Список литературы

художественный топонимический код поэтика

1. Алтайский пантеон: боги, духи, культы / автор-сост. Н.С. Гребенникова. Горно-Алтайск: Тип. Г.Г. Высоцкой, 2004. 92 с.

2. Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири: заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. М. - Новосибирск: Наука, 2000. 772 с.

3. Гасанова С.Х. Топонимия в дагестанской русскоязычной (оригинальной и переводной) художественной литературе: дисс…. к. филол. н. Махачкала, 2003. 156 с.

4. Геблер И.В. Советский Горный Алтай. Томск: Изд-во политехн. ин-та, 1956. 77 с.

5. Гребенникова Н.С. Вселенная мифа: уч. пособие. Горно-Алтайск: Горно-Алт. респ. тип., 2004. 448 с.

6. Девятайкина Г.Л. Поэтика пространства и топонимический код в уральской прозе Д.Н. Мамина-Сибиряка: дисс…. к. филол. н. Екатеринбург, 2009. 216 с.

7. Зворыгина О.И. Функционирование топонимов в русской литературной сказке // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. 2009. Вып. 2. С. 115-118.

8. Легенды и мифы седого Алтая. Горно-Алтайск: Горно-Алт. респ. тип., 2008. 205 с.

9. Легенды северного Алтая (на материале чалканского фольклора). Горно-Алтайск: Горно-Алт. респ. тип., 1994. 88 с.

10. Мифы народов мира: энциклопедия: в 2-х т. / гл. ред. С.А. Токарев. М.: НИ «Большая Российская энциклопедия», 2000. Т. 1. А-К. 672 с.

11. Молчанова О.Т. Топонимический словарь Горного Алтая. Горно-Алтайск: Алт. кн. изд-во, 1979. 397 с.

12. Никольский А.А. Рязанские топонимы в художественной литературе: материалы и комментарии / Ряз. гос. ун-т им. С.А. Есенина. Рязань: РГУ, 2007. 48 с.

13. Памятное завещание: алтайская дореволюционная проза. Горно-Алтайск: Алт. кн. изд-во, 1990. 312 с.

14. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. М.: Прогресс. 1986. Т. I. А-Д. 576 с.

15. Фонякова О.И. Имя собственное в художественном тексте: учеб. пособие. Л.: Изд-во ЛГУ, 1990. 104 с.

16. Шешунова С.В. Творчество А.И. Солженицына и проблема топонимической реставрации // Путь Солженицына в контексте Большого Времени: сборник памяти: 1918-2008. М.: Русский путь, 2009. С. 400-408.

Размещено на Allbest.ru