Размещено на http://www.allbest.ru/

О словообразовательной активности адъективных суффиксов в русских говорах Приамурья

Садченко Валентина

В статье рассматриваются адъективные суффиксы русского языка с точки зрения их продуктивности. Выделены и описаны модели имен прилагательных с суффиксом -ист- на практически не изученном в словообразовательном аспекте диалектном материале - русских говорах Приамурья. Отмечается повышенная словообразовательная активность указанного суффикса в говорах по сравнению с литературным языком.

Ключевые слова и фразы: адъективные дериваты; продуктивность; словообразовательная модель; суффиксы имен прилагательных; десемантизация; русские говоры.

The article considers the adjectival suffixes of the Russian language in terms of their productivity. The patterns of adjectives with the suffix -ист- are revealed and described on practically non-studied in word-formative aspect dialectal material - the Russian dialects of the Trans-Amur territory. The increased word-formative activity of the suffix in the dialects is mentioned in comparison with literary language.

Key words and phrases: adjectival derivatives; productivity; word-formative pattern; suffixes of adjectives; desemantization; Russian dialects.

В современном словообразовании достаточно актуальной является проблема продуктивности. Понятие продуктивности используется как применительно к комплексным единицам - словообразовательный тип, словообразовательная модель, - так и применительно к отдельным аффиксам, в частности к словообразующим суффиксам. Под продуктивностью понимается способность аффикса активно участвовать в образовании новых единиц.

Русские говоры Приамурья относятся к переселенческим говорам вторичного образования; словообразовательные средства данной группы говоров практически не изучались: выявлены некоторые особенности семантики и функций аффиксов на материале глагола и субстантива [8, с. 54], система и словообразовательная активность адъективных аффиксов не исследованы. В то же время, несмотря на изменения, которые претерпевают русские диалекты в современный период и в связи с этим на некоторую относительность понятия «продуктивность» применительно к типам словообразования, функционирующим в тех или иных говорах, изучение словообразовательных ресурсов различных диалектных групп может внести определенный вклад в изучение и развитие региональной лингвистики.

Материал показал, что наиболее частотным при образовании имен прилагательных в русских говорах Приамурья является суффикс -ист- (даже по сравнению с дериватами с суффиксом -н-) [10]. По самым примерным подсчетам, прилагательных с суффиксом -ист- от общего количества прилагательных, зафиксированных в Словаре русских говоров Приамурья [12], примерно 15%. О. И. Блиновой на материале среднеобских говоров также отмечено достаточно широкое использование суффикса -ист-, а именно его чередование с рядом других суффиксов имен прилагательных, что приводит к расширению круга лексико-морфологических вариантов прилагательных суффиксального типа. Однако О. И. Блинова не относит данный суффикс к наиболее частотным [1]. По наблюдениям И. И. Быковой, в говорах Камчатской области прилагательные с суффиксом -ист- вообще немногочисленны [2, с. 11]. В. В. Виноградов, обращаясь к литературному языку, назвал суффикс -ист- «живым и очень продуктивным», а также свободным от «оттенка просторечной фамильярности» и «некоторого пренебрежения», который характерен, например, для суффикса -аст- [3, с. 176].

Изучение языковых фактов, извлеченных из Словаря, позволило выделить следующие модели имен прилагательных с суффиксом -ист- в диалектной подсистеме русских говоров Приамурья:

1. В классе отыменных прилагательных

Мод. 1. Основа диалектного существительного + суффикс -ист-: брунистый < брунь, болонистый < болонь, еланистый < елань, кривунистый < кривун, сувалистый < суваль, трундистый < трунда, кремлистый < кремль, замазулистый < замазуля.

Мод. 2. Основа существительного, характерного для литературного языка, + суффикс -ист-: глыбистый < глыба, годистый < год, запашистый < запах, коренистый < корень, рогулистый < рогуля; шелухистый < шелуха.

Мод. 3. Усеченная основа существительного + суффикс -ист-: мохаристый < мохарник.

Мод. 4. Основа существительного с наращением + суффикс -ист-: серенистый < сера.

Мод. 5. Основа существительного + приставка под- + суффикс -ист-: подмаристый < марь.

Мод. 6. Основа существительного + приставка про- + суффикс -ист-: продлинистый < длина.

Мод. 7. Основа существительного + приставка за- + суффикс -ист-: закомлистый < комель.

Мод. 8. Усеченная основа прилагательного + суффикс -ист-: ловистый < ловкий; мяснистый < мясной.

Таким образом, образование отыменных прилагательных с суффиксом -ист- обнаруживает большее разнообразие моделей, чем в литературном языке, где префиксально-суффиксальные дериваты (мод. 5, 6, 7) не отмечаются. Факт единичности примеров, соответствующих данным моделям в материалах Словаря, не снижает значимости их выделения, т.к. ареал распространения данных языковых единиц достаточно широк:

словарные статьи фиксируют использование данных дериватов респондентами ряда сел Свободненского, Благовещенского и Сковороднинского районов Амурской области; кроме того, прилагательное закомлистый зафиксировано также в картотеке Г. С. Новикова-Даурского [11].

При образовании имен прилагательных в говорах отмечены в целом те же морфонологические чередования и преобразования производящей основы, что и в литературном языке: парно-твердые согласные чередуются перед суффиксом -ист- с мягкими, заднеязычные - с шипящими, например: кривун > кривунистый, запах > запашистый; в ряде случаев чередование отсутствует: шелуха > шелухистый.

Все отыменные прилагательные с суффиксом -ист- имеют в данной группе говоров значение, характерное и для подобных прилагательных литературного языка:

1) «характеризующийся отношением к тому, что названо мотивирующим словом»: трундистый (параллельно в словаре зафиксировано прилагательное трундовый с тождественным значением по сравнению с трундистый, с тем же контекстом и с тем же ареалом распространения (относящийся к трунде): Трунда - это как мох. Станешь, и нога проваливается, целые кочки трундистые были, топили ими, как торфом (Поярк. Мих.).

Амур. (Мих.). Трундистые земли плодородны, их и разбрасывают (Алб. Скв.). Амур. (Скв.)) [12, с. 459];

2) «обладающий тем, что названо мотивирующим словом»: болонистый (имеющий толстый слой неотвердевшей древесины под корой): Не режь, паря, это дерево, оно с болонью, это болонисто дерево (Ек.-Ник. Окт.). Хаб. (Окт.) [Там же, с. 42];

3) «имеющий свойства того, что названо мотивирующим словом»: замазулистый (грязный): Замазулиста така ты у меня! (Алб. Скв.). Амур. (Скв.) [Там же, с. 154];

4) «напоминающий своими качествами то вещество, тот предмет, которые обозначены основой»: коренистый (имеющий крепкие, разветвленные корни): Парей коренистый, его трудно полоть даже (Уш. Шим.). В огородах он растет, он крепкий, коренистый, синеньким цветет (Облуч.). Амур. (Шим.).Хаб. (Облуч.) [Там же, с. 202].

В большинстве случаев на эти значения накладывается дополнительная количественная оценка - «обладающий большим количеством того, что названо мотивирующим словом»: продлинистый - «обладающий тем, что названо мотивирующим словом» + «более длинный» [Там же, с. 362]; еланистый - мотивировано существительным елань (ровное открытое безлесное пространство), совмещает значения «характеризующийся отношением к тому, что названо мотивирующим словом» + «имеющий признаки елани в значении степени» [Там же, с. 130].

Наиболее частотны дериваты с суффиксом -ист- от диалектных и литературных имен существительных.

2. В классе отглагольных прилагательных с суффиксом -ист- можно выделить следующие модели:

Мод. 1. Усеченная основа глагола + суффикс -ист-: сбежистый < сбежаться; прогонистый < прогнать.

Мод. 2. Основа глагола + суффикс -ист- с интерференцией (наложением): колесистый < колесить, буянистый < буянить.

Обе модели соответствуют продуктивным моделям литературного языка; общее значение суффикса в выделенных моделях отглагольных прилагательных - «имеющий склонность к какому-нибудь действию», «характеризующийся действием, названным мотивирующим словом».

Кроме того, в материалах Словаря отмечены единичные примеры прилагательных с данным суффиксом с затемненной производящей основой, а именно с так называемой парадоксальной внутренней формой, которые характеризуются необычностью семантического соотношения мотивированного слова со своим мотиватором:

ПЕРСЯНИСТЫЙ, ая, ое. Маленький. Мимо нас и гнал своим ходом форзун-трактор. Низенький таки, персянистый (Алб. Скв.). Амур. (Скв.) [Там же, с. 322]. адъективный суффикс словообразовательный говор

Можно предположить, что данное прилагательное мотивировано словом перстикъ (перстокъ) - «мизинец», или перстовой - «мерою в длину перста» - с усечением производящей основы. См. у В. И. Даля: Перстовая рыбка [4, с. 102]. Кроме того, в Словаре русского языка XI-XVII вв. отмечено слово «персть» - ж., небольшое количество чего-л., горстка, щепотка [14, с. 15]. В Словаре М. Р. Фасмера находим интересную ссылку: «Maxeк (Recherches 59 и сл.) пытается подкрепить сближение с персь ЇгурдьЎ¬ ссылкой на то, что у некоторых народов (напр., у казахов) новорожденным дают сначала сосать безымянный палец, а не грудь; см. также Френкель, IF 54, 282. Махек (там же 65 и сл.) приводит также параллели в виде тождественных названий для пальца и соска груди» [15, с. 244].

ЧЕРВИНИСТЫЙ, ая, ое. Громкий, сильный (о голосе). Все червинистые голоса в Мунгаловке слышно было (Черн. Магд.). Амур. (Магд.) [12, с. 493].

В «Русских сказках Забайкалья» встречается прилагательное червинистый, но с другим значением: «- А его и след простыл. Приезжат домой, коня отпускат. Всяких грибов - червинистых, всяких - бабам насобирал, нарвал.

Лоб залепил, домой прибежал» [9, с. 4]. Судя по контексту, данное прилагательное имеет значение «червивый».

В изучаемом материале полилексия (неодноозначенность) данного прилагательного не отмечается,

т.к. Словарь не фиксирует ни других значений, ни однокоренных слов.

По поводу деривационной истории прилагательного червинистый в значении «громкий, сильный» можно на основе формальной общности корневой морфемы предложить две версии: 1) оно было образовано от слова червоный - «красный, алый, ярко-красный» [5, с. 590] с переосмыслением семантики; 2) от червонный со значением, закрепленным во фразеологизме червонное золото, - «высокопробный сплав золота с медью, применявшийся для изготовления червонцев и других монет» [13, с. 662]. В таком случае, хотя Словарь и не фиксирует употребления данных слов в «неметафоричных» значениях, имеет место метафорическая мотивация, которая заключается в том, что «переносный смысл возникает в отдельных словах только на уровне мотивированного слова, в его словообразовательной структуре» [7, с. 55-56].

Таким образом, прилагательные персянистый и червинистый, учитывая вышесказанное, можно отнести к словообразовательным метафорам (термин предлагает С. Б. Козинец [6]), отличающимся способом формирования переносного значения и изменением морфологической структуры слова. В анализируемых примерах наблюдаются морфонологические изменения в производящей основе и образование новой единицы с другим аффиксом. Что касается микроконтекста, который, по мнению автора термина, также отличает словообразовательную метафору от метафоры лексической, то «подсказка» метафорического значения в «словесном окружении» в пределах словарной статьи слова персянистый присутствует. Оба слова выполняют образную и экспрессивную функции, обусловленные как семантикой корня, так и словообразовательным формантом.

Такое же метафорическое значение имеет и прилагательное лопатистый - «состоятельный, богатый»: Девка нам попалась лопатистая, богаты родители у ей (Черн. Магд.). Амур. (Магд.) [12, с. 235].

Активность в говорах суффикса -ист- подтверждается также тем, что он используется в отыменных и отглагольных прилагательных вместо следующих суффиксов:

1) -ат- (с усечением производящей основы): веснистый/веснушчатый;

2) -н-: заливистый («покрытый обливкой, поливой, обливной») / заливной, ложбистый / ложбинный; 3) -ск-: идиотистый/идиотский, ухажеристый/ухажерский (в русском просторечии); 4) -ив-: ревнистый/ревнивый.

Прилагательное ревнистый имеет варианты ревновистый и ревновитый, значение которых в Словаре определяется через слово ревнистый: «то же, что ревнистый». В то же время приводимые контексты позволяют выделить дополнительное экспрессивное значение у дериватов с суффиксом -ист-/-овист-: Один мужик жену свою зарезал, шибко ревнистый был (Черн. Магд.). Амур. (Магд.); Он такой ревновистый был, жене ни на кого нельзя посмотреть, сразу морду бьет (Алб. Скв.). Амур. (Скв.) [Там же, с. 379-380].

Количественные различия в семантике не отмечаются авторами Словаря и у вариантов веснушчатый/ веснистый/весноватый: значение деривата веснистый определяется через веснушчатый, а у весноватый - через веснистый. Сравнительно небольшой контекст словарных статей не позволяет уточнить различия в семантике данных прилагательных, которые должны быть обусловлены различными суффиксами с присущими им разными значениями: -оват- - «оттенок ослабленного качества» / -ист- - «обладающий чем-то в большом количестве». Можно предположить, что носителями данной группы говоров указанные различия не ощущаются, иначе говоря, наблюдается десемантизация суффиксальных морфем.

Обратной мены, т.е. замены суффикса -ист- другим, практически не отмечено. Нами зафиксирован один случай использования другого суффикса, в частности суффикса -лив-, на месте необходимого (по сравнению с литературным языком) суффикса -ист-: душливый/душистый.

Таким образом, в русских говорах Приамурья суффикс -ист- активнее при образовании имен прилагательных; в большинстве случаев маркирует качественно-количественные изменения признака и, тем самым, расширяет систему значений прилагательного; в то же время наличие вариантов качественных прилагательных с данным суффиксом свидетельствует о его десемантизации.

Список литературы

1. Блинова О. И. Морфологически вариантные имена прилагательные в среднеобских говорах // Актуальные проблемы лексикологии. Томск, 1971. Ч. 1. С. 93-101.

2. Быкова И. И. Суффиксальное образование прилагательных, функционирующих в говорах Камчатской области // Русские говоры Камчатки. Петр.-Камч.: Изд-во КамГУ, 2006. Вып. I. С. 5-14.

3. Виноградов В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове). Изд-е 2-е. М.: Высшая школа, 1972. 614 с.

4. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. М.: Русский язык, 1981. Т. 3. 555 с.

5. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. М.: Русский язык, 1981. Т. 4. 683 с.

6. Козинец С. Б. Словообразовательная метафора: пересечение лексической и словообразовательной систем // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2007. № 2. С. 61-70.

7. Лопатин В. В. Метафорическая мотивация в русском словообразовании // Актуальные проблемы русского словообразования. Ташкент, 1975. С. 55-56.

8. Русские говоры Приамурья: коллективная монография / под ред. В. Т. Садченко. Хабаровск: Изд-во ДВГГУ, 2011. 204 с.

9. Русские сказки Забайкалья / подгот. текстов, вступ. ст. и коммент. В. П. Зиновьева. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1989. 351 с.

10. Садченко В. Т. К вопросу о вариативности имен прилагательных с суффиксами -Н-, -ОВ- (-ЕВ-), -СК- в русских говорах Приамурья: сб. тр. по материалам междунар. науч.-практич. конф. «Межкультурный диалог в пространстве Азиатско-Тихоокеанского региона». Хабаровск: ТОГУ, 2013. С. 54-60.

11. Словарная картотека Г. С. Новикова-Даурского / подгот. к печати Л. В. Кирпикова, В. В. Пирко, И. А. Стринадко; вступит. ст. и ред. Л. В. Кирпикова. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2003. 199 с.

12. Словарь русских говоров Приамурья / авт.-сост.: О. Ю. Галуза, Ф. П. Иванова, Л. В. Кирпикова, Л. Ф. Путятина, Н. П. Шенкевец. Изд-е 2-е, испр. и доп. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2007. 544 с.

13. Словарь русского языка: в 4-х т. М.: Русский язык, 1981. Т. 4. 794 с.

14. Словарь русского языка XI-XVII вв. М.: Наука, 1989. Вып. 15. 288 с.

15. Фасмер М. Р. Этимологический словарь русского языка: в 4-х т. М.: Прогресс, 1971. Т. 3. 827 с.

Размещено на Allbest.ru