Языковая репрезентация категории этничности в русской лингвокультуре (на материале этнонимии Пермского края)

Таким образом, категорию этничности можно считать одной из категорий базового уровня, поскольку ее лексическими составляющими являются в основном имена, которые широко функционируют не только в научных и деловых текстах, но и в живой речи.

Этнонимы как средства репрезентации категории этничности являются ключевыми словами для национальной русской культуры, к которым относят обычно слова не только с высокой частотностью употребления в повседневной речи, но и обладающие историческим «багажом», позволяющим рассматривать семантическую структуру данных слов с учетом их концептуального содержания.

Данная категория обладает не только лингвистической, но и когнитивной значимостью. Единицы ее частотны, структурно просты и достаточно информативны - они не только способствуют распознаванию объекта, но и его противопоставлению другим объектам.

Глава 3. Этнический фрагмент языковой картины мира русских жителей Прикамья.

1-ый раздел - «Основные способы репрезентации категории этничности в языковой картине мира».

Категорию этничности можно отнести к ряду ментефактов, которые являются элементами содержания сознания. К ментефактам, по наблюдениям лингвистов, относятся как концепты, так и представления, поэтому основными способами выражения категории этничности, на наш взгляд, являются концептуализация, стереотипизация и ассоциирование. Помимо данных способов, в настоящем разделе описан один из способов номинации (ксенономинация), отражающий оппозицию «свое ? чужое», представленную в ЯКМ. Названия народов являются концептуализированной предметной областью языка и культуры, т.е. существует некое ментальное образование, которое можно назвать концептуальным полем этничности.

Анализ этнонимии диалектного дискурса осуществлялся на материале картотеки словарного кабинета Пермского государственного университета, отражающей многолетнюю экспедиционную работу в д. Акчим Красновишерского района (А), а также существующих региональных словарей: «Словаря пермских говоров» (СПГ), «Словаря русских говоров Коми-Пермяцкого округа» (СРГКПО), «Словаря русских говоров Южного Прикамья» (СРГЮП) «Фразеологического словаря пермских говоров» (ФСПГ).

Как известно, образование категории тесно связано с формированием концепта или группы концептов, вокруг которых она строится. В рамках рассматриваемой нами категории таким концептом выступает концепт “этнос”, являющийся одним из основных в концептосфере “человек”. Средством репрезентации концепта «Этнос» являются различные этнонимы. На определенной территории исторически складывается система этнонимов, отражающая представления об этничности данного территориально-языкового коллектива.

Концепт, по наблюдениям лингвистов, состоит из отдельных, но в то же время спаянных в единую структуру фрагментов - областей концепта. В силу разного рода коммуникативных задач вербализации может подвергаться только одна из областей концепта. Области активизируются и находят проявление через языковые знаки Алимурадов, О.А. Смысл. Концепт. Интенциональность: Монография / О.А. Алимурадов. - Пятигорск: Пятигорский гос. лингв. ун-т, 2003. - С. 214.. Поскольку под этничностью понимают присущие данному сообществу язык, особенности духовной культуры и т.д., то, очевидно, базовый для данной категории концепт «Этнос» образуют такие концептуальные области, как «язык», «материальная культура», «духовная культура», «внешность» и некоторые другие.

В рамках той или иной этнической культуры формируются представления о различных этносах. Эти представления отражаются в языковой картине мира через набор оценочных смыслов, которые, в свою очередь, находят отражение в национально-культурных стереотипах. В языковой картине мира русских жителей Пермского края отражаются следующие черты этнических образов соседей:

Язык того или иного народа: «Были марийцы у нас. У них-то разговор свой». Именно особенности языка чаще всего отмечаются в различных приговорках и песенках: «Тру-та-та, тру-та-та, вышла кошка за кота. Ладила за барина, вышла за татарина. Стал татарин лопотать, стала кошка хохотать»(А). Неумение правильно говорить получает у носителей говоров отрицательную оценку: «Все да не все правильно говорим. Челдоны-то челдоны и есть - необразованные люди» (А).

Типичные черты характера и поведения: «Он придет, так ево не выгонишь. Больно навяшшывые. Своя нация - цыганы» (А).

Занятия представителей определенной национальности: «Приезжали раньше-то гадали цыганки»; «Манси раньше наезжали. Унты продавали, туфли теплые»; «Третное ткали только пермянки, - оне в шесть ниченков, а мы - в три-четыре» (А).

Манера одеваться: «Штаны как у татарки выпушшэны наверх» (А).

Особенности вероисповедания. Опознание «своих» и «чужих» может происходить не только на основе языковых различий, но и на основе различий религиозных. Старообрядцы в народном сознании - это отдельный народ, «как нациё». Слово кержаки, как и многие этнонимы, имеет переносное значение - «упрямый, замкнутый человек, а также скупой».

Все эти образы складываются в стереотипные представления о том или ином народе, с которым русское население проживает в тесном контакте.

Однако основой гетеростереотипов является антропостереотипичность, т.е. обусловленность стереотипа внешним обликом индивида: «Личность такая мариец. Глаза узкие» (А).

Средствами языкового выражения этностереотипов являются:

1. Слова, содержащие оценку свойств типичного представителя другого этноса:

а) существительные: «Это которой по-русски говорить хорошо не умеет, вот и вотяк» (А);

б) глаголы: «Ходит и всех обцыганиват, обманыват всех окаянный» (СПГ);

в) наречия: «Шапку не снимат даже. Ты что, по-татарски?»; «Все старухи уж переладились на городской лад и не хочут по-чалдонски говорить» (А);

2. Словосочетания, обозначающие характерные предметы быта, одежды и т.д. Татарские платки, русская баня, русский сарафан - все эти и многие другие сочетания терминологического характера являются устойчивыми и отражают реалии национального быта: «Платок у тебя каки-то татарской»; «В русской бане бывал?»; «Сарафан у тебя чисто русский» (А). Как мы видим, данный способ репрезентации характерен более для отражения специфики материальной культуры.

«Предложения-формулы» Протченко, И.Ф. Лексикология и стилистика в преподавании русского языка как иностранного (динамика, экспрессия, экономия) / И.Ф. Протченко, Н.В. Черемисина. - М.: Русский язык, 1986. - С. 45. , которые эксплицитно, при помощи специальных показателей (предикатов, предикатных сочетаний, союзов) выражают данные стереотипы, например:

Х как (похож, словно, будто) Y. Данный тип высказывания довольно часто формирует устойчивые сочетания, отражающие стереотипические представления: «Где-ко издят. Как цыгана ? с места на место»; «Живем, как вогулы, ругамся, грешим, переговаривам, вот дождя и нет»; «Раньше чё, книжки не читали, радиво не слышали, как чучмеки жили»; «Дикие, как чучкари, раньше жили» (ФСПГ);

Х - настоящий (форменный) Y. Предикат отражает соответствие определенным требованиям, некоему образцу: Чуть повыше Усть-Улс, там и есь форменные вогулы» (А).

Актуальным представляется исследование категории этничности как важного компонента структуры сознания региональной языковой личности. Для выявления того, какие ассоциации связаны с некоторыми этнонимами-понятиями, была проведена анкета, на вопросы которой в сентябре 2007 года отвечали студенты 2 курса филологического факультета ПГПУ (всего 100 человек). Данная анкета содержала следующие задания: «Задание 1. Заполните пропуски в данных фразах, добавляя в них те слова, которые отражали бы, на ваш взгляд, какие-то характерные черты представителей данных национальностей: 1. Он по русски ___, он по-татарски ___, он по коми-пермяцки ___. 2. Как истинный русский, он ___, как истинный татарин, он ___, как истинный коми-пермяк, он ___. 3. Он русский, но он ___, он татарин, но он ___, он коми-пермяк, но он___. Задание 2. Вы услышали данные фразы. Что, по-вашему, они могли бы означать? Русский есть русский. ______. Татарин есть татарин. ______. Коми-пермяк есть коми-пермяк. ________».

Результаты проведенного исследования подтверждают сделанные нами ранее выводы о том, что концепт «этнос» состоит из нескольких концептуальных областей: «язык», «внешний вид», «особенности характера и поведения», «материальная культура», «духовная культура» (см. таблицу 3).

Таблица 3. Особенности вербализации концепта «этнос» в ассоциативном эксперименте

Этноним	Концептуальные области
	«Язык	«Внешний вид»	«Особенности характера и поведения»	«Материальная культура»	«Духовная культура»
Русские	13%	0%	70%	13%	4%
Татары	25%	0%	43%	20%	12%
Коми-пермяки	10%	5%	85%	0%	0%

Как мы видим, автостереотип русских основан во многом на представлениях о характере и особенностях поведения представителей своего этноса. Фраза «по-русски…» была продолжена словами щедр, гостеприимен, душевен, великодушен, свободолюбив, храбр, отважен, горяч. Область «язык» актуализируется в высказываниях говорит и ругается матом.

Та же концептуальная область лежит в основе представлений русских о соседнем татарском населении. Фраза «по-татарски…» была продолжена лексемами трудолюбив, хитер, вспыльчив, чистоплотен, щедр, гостеприимен, доброжелателен, общителен. Область «язык» представлена словами говорлив и балякает.

При характеристике коми-пермяков актуализируется область «внешний вид», вербализующаяся с помощью характеристики низкого роста». Отмечена реализация области «язык»: немногословен. Но и здесь область «особенности характера и поведения» является ведущей: необщительный, замкнутый, наивен, непонятен, гостеприимен, простодушен, скромен, глуповат, тих, далек. Отметим, что на данном курсе в отдельной группе обучаются студенты коми-пермяцкого отделения, которые не принимали участия в анкетировании, но многие ассоциации русских студентов связаны именно с теми, кто учится с ними рядом. Отсюда одна их характеристик: чавкает семечками на лекциях по русской литературе.

Область «материальная культура», образующая концепт «этнос», начинает актуализироваться при ответе на вопрос «как истинный…».

Истинный русский, по мнению студентов, пьет водку и закусывает солеными огурцами; любит вкусно поесть, попариться в бане; любит русскую баню, пельмени, водку, соленые огурцы.

Каждый татарин, как отмечают испытуемые, умеет готовить свое национальное блюдо; умеет готовить азу и всегда напоит вас чаем; любит плов и холодное оружие; умеет делать чак-чак; умеет великолепно готовить и знает толк в винах. При ответе на этот вопрос актуализируется также область «духовная культура»: истинный татарин верующий, набожен.

При характеристике коми-пермяков задействована также область «язык»: истинный коми-пермяк говорит с сильным акцентом и ценит свой язык. Данная концептуальная область реализуется также в ответах, отражающих не характерные для русских качества: он русский, но он не знает правил русского языка, а также качества, присущие татарам: он татарин, но он знает русский язык, понимает по-русски, и коми-пермякам: он коми-пермяк, но говорит по-русски без акцента.

Особенно интересны ответы на последний вопрос анкеты, отражающие ассоциации, присутствующие в сознании региональной языковой личности, которые связаны с представителями разных культур.

В ряде случаев данные ассоциации получали репрезентацию в виде прецедентных текстов. Например, с русскими связываются устойчивые выражения один за всех и все за одного, вместе мы - сила; душа нараспашку; рубаха-парень, каждый день - праздник и т.д. О татарине думают: упертый как баран; с татарином дружи, но камень за пазухой держи.

В других случаях ассоциации носят индивидуальный характер, связаны с личным восприятием отдельных представителей этноса: коми-пермяки не проявляют уважения к институту и студентам.

Еще один процесс, рассмотренный в данном разделе, - ксенономинация, т.е. номинация через чужое (Е.Л. Березович). В диалектной речи отмечены следующие группы ксенонимов:

а) названия одежды: «Татарка - шуба на овечьем меху, с борками, поджимистая, то рубчик, то полусуконье возьмут; пышны рукава с грибочками; воротник из матерьялу»(СПГ);

б) названия растений: «Татарка на репейник находит, ей одёжу жёлтили, така дублёна одёжа делалась» (СПГ);

в) названия игр: «Мы раньше ишшо зыряном играли, ноне уж так-ту не играют; о святках одного средят, долгущего, остальные над им галятся» (СПГ);

г) обозначения состояний человека: «Топи печку. - Тебе холодно? - Вроде того. А тебя цыганский пот прошибат?» (А).

Показательны в плане ксенономинации фразеологизмы с этническим компонентом. Очень продуктивен в пермской фразеологии этноним татары: татара (молотят) в голове - головокружение, головная боль, тяжесть: «Сёдни я ничё не скажу, у меня татара молотят в голове» (ФСПГ); татарам на хмель - ни на что не годен: «Баушка, праздник нынче, дай выпить маленько, потом помогу тебе чем-нибудь. - Да кому ты нужен! Тебя только татарам на хмель» (ФСПГ); татарин родился - о моменте мгновенной тишины: «Татарин что ли родился? Почему тогда замолчали? Разговаривайте» (ФСПГ).

Раздел 2 ? «Средства вербализации категории этничности в художественном тексте».

Писатель, создающий историческое произведение, передает с помощью языка художественного текста те нюансы, которые связаны с этнической составляющей ментальности. В художественной картине мира могут отражаться особенности национальной картины мира. В этом смысле автор художественного произведения выступает как носитель определенных национально-культурных стереотипов.

В данном разделе на примере текстов пермской исторической прозы рассматривается, каким рисуют авторы исторических романов образ «человека этнического». Для анализа использованы повесть Николая Никонова «Ермак» (Н), романы Михаила Строганова «Камни господни» (С), Евдокии Туровой «Слезы лиственницы» (Т), Алексея Иванова «Чердынь - княгиня гор» (И), «Золото бунта» (Ив), «Меssage: Чусовая» (Иван), «Географ глобус пропил» (Иванов), повествующие об исторических событиях, происходящих в Пермском крае в ХV - ХVIII вв.

Являясь носителями определенной этнической культуры, авторы произведений реализуют в своих текстах оппозицию «свой - чужой», присутствующую в языковой картине мира народа.

Представитель «чужого» этноса в рассматриваемых текстах часто не называется конкретно, а именуется просто иностранцем: «Карий увидел появившееся из темного угла испуганное бритое лицо иностранца» (С). Ту же функцию - номинации «чужих», независимо от национальной принадлежности, выполняет лексема «иноплеменные»: « - Ведаю про измену вашу великую! И про то, что отложиться хотели к иноплеменным!» (С).

Однако чаще всего категория этничности является эксплицитной, получая выражение в конкретных этнических именах, актуальных для описываемого региона. Так, например, татары - самый распространенный этноним в произведении Н. Никонова. Как и в русской культуре в целом, он имеет здесь коннотацию «хитрые»: «Понял Ермак, что татарин обманул» (Н).

Важная роль этнонимов в художественном тесте - служить средством объективации. Этнические имена и образования от них выполняют функцию реально-исторической достоверности. Как и в других типах дискурса, в художественном дискурсе мы можем наблюдать существование внутритекстовых и межтекстовых номинативных парадигм этнонимов, например, вогулы - вогуличи - вогульцы: «В городище чердынском шепчутся, что летом вогулы придут» (И); «Брешет, вогуличи налетели» (И); «Так ведь там, говорят, проклятое место. Вогульцы идолопоклонствовали» (Ив).

С другой стороны, мы наблюдаем парадигмы, состоящие из автоэтнонимов и экзоэтнонимов. Если этноним русские употребляют сами русские, то пермяки (коми-пермяки) называют их роччиз, вогулы - русами, а татары - урус: «Но пермяки разволновались и осенью съехались на совет в Янидор, куда пригласили и молодого князя русских» (И); «Вас, роччиз, как друзей мы пустили жить на наших землях» (И); «Русы-новгородцы - древние наши враги, - сказал Асыка» (И). «Уруса Ермака брать живым, только живым» (С).

Средством объективации в текстах исторической прозы служат не только сами этнические имена (вогулы, русские, татары, остяки и т.д.), но и названия деревень, фамилии героев, прозвища.

Наиболее актуальными для рассматриваемых произведений являются следующие виды этнотопонимов и этноантропонимов:

1. Оронимы (камень Пермяков, Вогулинская гора, Чувашский мыс, Чувашева гора, Югорский камень): «Деревня Пермякова расселась на левом берегу напротив камня Пермякова» (Ив); «А вот скала Вогулинская Гора так и не доползла до берега, чтобы тоже стать бойцом, и застряла в лесу: торчала там над еловыми остриями обиженной кучей» (Ив); «В октябре 1582 года под Чувашским мысом разразилась решающая битва» (Иван); «На подступах к Искеру, под Чувашевой горой, в узкой лощине по берегу… устроили засеку из больших деревьев» (Н); «В 1974 году новая грамота разрешила купцам строить городки за Уралом (Югорским камнем)» (Н).

2. Ойконимы (деревни Пермякова, Полякова): «Жаль, умер разбойник Пермяков, от чьего корня пошла деревня (д. Пермякова)» (Ив); «Напротив камня на правом берегу стояла ныне исчезнувшая деревня Полякова» (Иван).

3. Антропонимы. Пермская фамилия Зырянкин, прозвища Татарин, Зыряниха и другие - все эти отэтнонимные образования очерчивают этнокультурное пространство текста, наполняя его художественными ассоциациями автора: «С детства его звали Татарином за маленький рост и скуластое, смуглое лицо» (И); «Прохора Зырянкина в Кашке любили не шибко; полдеревни у него в должниках ходило» (Ив); «Народ будто ошалел, когда увидел, что Зыряниху притащили за волосы уже мертвую - лопнуло бабье сердце» (Ив).

В картине мира каждого народа существуют представления о «своих», складывающиеся в интраобраз, и представления о «чужих», формирующие экстраобразы. Так, в этнической картине русских старообрядцев, представленной в романе Е. Туровой, отмечаются следующие черты этнических образов соседей:

1. Особенности вероисповедания: «Тятя и сказывал потом про Вотяцку гору. Не проста гора-то была - молельна гора у вотяков» (Т).

2. Отличительные черты антропонимикона: «А тетя Руми? Имя какое-то нерусское, я и не знаю таких в деревне» (Т).

3. Особенности характера и поведения: «Как у русского чё выспросить, русский знают, а чуть чё - сразу по-русски плохо! Шибко оне хитрые, вот чё» (Т).

4. Внешние отличия: «Оня скоро затосковала среди русских. Какие они некрасивые: лица белые, глаза круглые!» (Т); «Вотяки народ некрупный, светлоглазый, с жидкими светлыми волосами» (Т).

5. Языковые особенности: «Русские же умеют разговаривать только словами, они знают очень много слов. Как можно знать столько слов? Трудно разговаривать с русскими» (Т).

6. Отличия в обрядах и традиционной культуре: «Оня собралась в далекую страну Ымме. Пусть русские глубоко закапывают в холодную землю своих умерших. Она не хочет туда» (Т).

Многие этические и нравственные оценки также отражаются через оппозиции. Так, традиции и мораль этнографической группы русских кержаки противопоставляется укладу жизни русских: «После кондовых кержацких посадов стыд было смотреть на русскую нищету и голь» (Ив). У людей, принадлежащих к одной нации, но разным этноконфессиональным группам, возникает проблема взаимопонимания: «Кержакам душу православную не понять, молчи уж!» (Ив).

Писатели используют этнические имена для этической оценки поступков героев. Традиционно при этом учитывается соответствие или несоответствие поступка (а также мотива или поведения в целом), черт характера личности, общественного образа жизни определенным моральным нормам и требованиям. Показательны, например, высказывания героев А. Иванова, отражающие представления русских, связанные с носителями “чужих” культур: «Татары - они как кошки живучи» (Ив); «Простаков пермякам всегда хватало» (Ив).

На примере произведений пермского писателя Алексея Иванова мы убеждаемся в том, что все многообразие выразительных возможностей этнического имени может проявляться «в рамках двух взаимосвязанных подфункций стилистической функции - информационно-стилистической и эмоционально-стилистической» Крюкова, И.В. Рекламное имя: от изобретения до прецедентности: Монография / И.В. Крюкова. - Волгоград: Перемена, 2004. - 288 с..

Информационно-стилистическая функция включает в себя три подфункции:

1. Характеристика объекта.

В произведении А. Иванова «Географ глобус пропил» этнические имена входят в астронимы. Характеристика объектов звездного неба осуществляется через национально-культурные образы: «У меня есть собственные созвездия, мои. Вот они - Чудские Копи, Югорский Истукан, Посох Стефана, Вогульское копье… Целый год я не видел их такими яркими» (Иванов).

2. Характеристика персонажа.

Культурные реалии, относящиеся к материальной культуре того или иного народа, могут использоваться для характеристики поведения героев: «Он расстелил холстину и, скрестив ноги, торчал на ней в головах у Федьки вогульским болванчиком» (Ив).

3. Характеристика среды обитания.

Окружающая природа является олицетворением души того народа, который живет на данной территории. Эта принадлежность природы человеку описывается с помощью отэтнонимных прилагательных: «А городовские казаки были самым крепким русским корнем на этой когда-то дремуче-вогульской реке» (Ив).

Эмоционально-стилистическая функция проявляется в способности этнического имени выражать чувства автора и формировать эмоциональное отношение к изображаемому. Этнонимы входят в состав различных сравнительных оборотов: «Сел в солому над Осташей, как вогульский болванчик, и тихо бормотал» (Ив); «Каменным татарским малахаем лежала в лесах Юрта, а за ней - речка Кисели и неожиданно зеленый Веселый луг» (Ив).

Сравнение ельника с вогульскими собаками, солнца с вогульской тарелкой, эха с голосом вогульской лесной нечисти позволяют А. Иванову показать картину событий не только более ярко, но и более достоверно, ощутимо, весомо: «Мимо барки по берегу бежал ельник, точно стая остроухих вогульских собак» (Ив); «Небо опасно нависло над горой, как перевернутый омут, на дне которого блекло отсвечивала серебряная вогульская тарелка солнца» (Ив); «Здесь на крик человека нелюдским окликом отзывалось эхо - голос вогульской лесной нечисти» (Ив).

Для этнической маркировки описываемых явлений А. Иванов чаще всего использует отэтнонимное прилагательное вогульский. На примере этнонимов «вогульский» и «русский» соотношение сфер этнической маркировки в текстах пермских писателей можно представить следующим образом (см. таблицу 4).

Таблица 4. Соотношение сфер этнической маркировки явлений на примере прилагательных «вогульский» и «русский»

Название сферы этнической маркировки	Прилагательное «вогульский»	Прилагательное «русский»
«Армия, оружие»	9%	13%
«Вера, религия»	24%	5%
«Географические объекты»	12%	9%
«Люди, группы людей»	18%	36%
«Предметы быта, материальные ценности»	7%	3%
«Физические, анатомические черты»	2%	3%
«Язык, письменность»	8%	11%
«Одежда и обувь»	5%	3%
«Поселения, жилье»	8%	7%
«Животные»	2%	2%
«Абстрактные понятия»	5%	8%

Как мы видим, пермские писатели, отражающие в своих текстах языковую картину мира русских жителей Прикамья, более детально называют представителей своего этноса. Из всего многообразия мансийских реалий этническую маркировку получают прежде всего атрибуты веры.

Итак, сферы этнической маркировки явлений в художественном дискурсе очень разнообразны. Однако условно их можно представить в виде нескольких направлений (векторов):

1) антропонимический вектор, в который, помимо собственно этноантропонимов (Вогул, Вогулкин), входят сферы «названия представителей народов», «особенности внешности»;

2) топонимический вектор, образуемый как этнотопонимами (Вогулинская гора), так и примыкающими к ним сферами «территория», «поселения народов»;

3) культурологический вектор, в который входят такие сферы, как «одежда», «обувь», «религиозная атрибутика»;

4) философский вектор, направленный на маркировку абстрактных и обобщенных понятий.

Безусловно, четких границ между ними не существует, и при определенных обстоятельствах данные векторы могут менять направление, например, с культурологического на антропонимическое при образовании устойчивых сравнений (как вогульский болванчик).

Глава 4. Лексикографическое отражение категории этничности

Раздел 1 - «Этнонимический тезаурус: состояние и перспективы исследования».

Информацию о многочисленных народах России содержат в основном энциклопедические словари, например, книги издательства «Большая Российская энциклопедия»: «Народы мира» (1988), «Народы России» (1994), «Народы и религии мира» (1998). Однако названия народов - это единицы языка, поэтому представляется актуальным создание лингвистических словарей этнонимов. Работа в этом плане ведется, и многое уже сделано. Рассмотрим, какую информацию должен содержать этнонимический словарь и какие типы подобных словарей возможны.

В предлагаемом С.С. Ивановым учебном словаре этнонимов русского языка (ориентированном в основном на иностранцев, изучающих русский язык) словарная статья строится следующим образом. Заглавное слово-этноним выносится в форме множественного числа именительного падежа, затем указываются основные формы - род. п. мн. ч. муж. рода и далее - формы ед.ч. в им. падеже для муж. и ж. рода. Далее приводится конкретизация определяемого этноса (племя, народность, народ, нация), указывается приблизительная его численность, приводится топоним-хороним - название местности, в которой в основном проживают представители этого этноса, с указанием столицы или иного политико-административного центра, ряд других историко-культурных данных об этом этносе.

Имя прилагательное, соотносимое с данным этнонимом, автор предлагает выделить в отдельную словарную статью с указанием трех родовых форм ед. числа и формы мн. числа в им. падеже. Во всех словах должно быть проставлено ударение.

Г.Ф. Ковалев считает, что «словарь этнонимов должен удовлетворять прежде всего двум главным требованиям: 1) зафиксировать все богатство и разнообразие этнических наименований, накопленных русским языком за весь период его существования; 2) определить норму употребления этнонима, по крайней мере, для современного состояния языка» Ковалев, Г.Ф. Этнос и имя / Г.Ф. Ковалев. - Воронеж: Воронеж. гос. ун-т, 2003. - 236 с.. Поэтому ученый строит словарную статью своего «Словаря этнических названий народов России» следующим образом: сначала подается нормированный этноним, затем идут словообразовательные и исторические варианты, встретившиеся хотя бы раз в источниках. Сами этнонимы (за исключением неизменяемых) подаются в трех формах: 1 - множественного числа мужского рода, поскольку это наиболее терминологичная форма; 2 - дериват ед. числа мужского рода; 3 - дериват женского рода, самая редкая в словарях форма. Тип данного словаря автор определяет как нормативно-исторический.

Словарь Р.А. Агеевой «Какого мы роду-племени?» Агеева, Р.А. Какого мы роду-племени? Народы России: Словарь-справочник / Р.А. Агеева. - М.: Academia, 2000. - 424 c. издатели называют этнолингвистическим, поскольку «в нем в равной мере существенны два вида информации - этноисторическая и лингвистическая». Исходя из этого, автор строит словарные статьи по следующей типовой схеме: 1) название этноса в русском языке в формах множественного числа, а также единственного числа мужского и женского рода; 2) самоназвание; 3) названия в языках соседних народов, а также в английском, немецком и французском языках; 4) этнические или этнографические группы; язык и диалекты; 5) численность и территория; 6) этногенез и этническая история, история государственных образований; 7) происхождение этнонима / этнонимов; 8) список литературы.

Необходимо отметить, что составители вышеназванных словарей придерживаются широкого понимания термина этноним. Поэтому в словники включаются, наряду с собственно этнонимами, такие имена, как казаки. Относя данное наименование к этнонимии, Р.А. Агеева трактует его как «субэтническая группа русских», Г.Ф. Ковалев - как «этнографическая группа русского народа».

Создание местных словарей этнонимов, на наш взгляд, не менее актуально, поскольку позволяет решить многие вопросы лингвокраеведческого характера. Региональные исследования дают репрезентативные материалы, касающиеся приобретения этнонимами нарицательных значений (и далее - включения этих сем в русскую ЯКМ), заселения тех или иных территорий разными народами.

Раздел 2 - «Принципы подачи этнонимического материала в региональном идеографическом словаре».

Задача определения тех языковых фактов, которые должны стать объектом описания в региональном идеографическом словаре, является достаточно сложной, во-первых, в связи с размытостью границ этнонимии, во-вторых, в силу необходимости четко определить круг источников, которые будут служить иллюстративным материалом.

Относительно первого замечания необходимо отметить, что наиболее полное соответствие статусу этнонимов обнаруживают собственно названия народов (русские, татары, удмурты). Они составляют самую большую группу названий, которые описываются в словаре. В приядерной зоне этнонимии располагаются различные виды отэтнонимных образований: прилагательные (татарский), наречия (по-татарски), этноантропонимы (Татаринов), этнотопонимы (Татарская Шишмара), ксенонимы (татарка), а также фразеологические единицы, образованные от этнонимов (играть в татарку). Они имеют те же этноосновы, что и соответствующие этнонимы, однако не содержат обобщенного значения «представитель определенного этноса».

На периферии этнонимического пространства находятся названия представителей этносословных групп (тептяри), этнических групп (чердаки, шишма).

В проектируемом нами словаре должны описываться все названные типы этнонимов. Не попадают в словарь (не рассматриваются нами в составе этнонимической лексики) микроэтнонимы, или коллективные прозвища, являющиеся названиями территориальных групп населения (векшееды), поскольку они не отражают этническую принадлежность носителей языка.

Описанные особенности отбора языкового материала обусловливают выбор источников «Словаря пермских этнонимов», в качестве которых используются:

пермские памятники деловой письменности,

научные труды историков ХIХ века, этнографов и лингвистов ХХ века;

материалы экспедиций и существующие диалектные словари;

произведения пермских писателей,

5) списки населенных пунктов разных лет;

6) «Словарь пермских фамилий» Е.Н. Поляковой и т.д. (подробное описание источников см. выше).

Таким образом, по охвату лексики словарь будет монотерриториальным, включающим в себя материалы по этнонимии одного региона - Пермского края. По своему материалу словарь этнонимов может пересекаться с историческими, диалектными, ономастическими словарями, описывающими лексику определенной территории, однако должен отличаться от них и по составу словника, и по структуре словарных статей.

При составлении словаря нами избран курс на разграничение этнонимии, функционирующей в разных типах дискурса в разные периоды времени. При этом этнонимикон различных дискурсов и различных временных срезов обнаруживает как «общие места» (ср., например, форму татары, представленную во всех типах дискурса), так и специфичные для отдельных типов дискурса лексемы: татарва (художественный), татар (в значении «татарин», диалектный.

Возникает вопрос о включении в словарь различных видов ксенонимов. Очевидно, что в словарь должны войти преимущественно однословные ксенонимы (татарка - шуба на овечьем меху). Однако мы предлагаем не исключать из него и некоторые устойчивые сочетания (татарские чашки - чашки, которые имелись у русских специально для угощения татар), несущие значительную лингвокультурную нарузку.

Не различаются при подаче материала литературные и фольклорные источники. Для обозначения лексем, функционирующих в фольклоре, используется помета «фолькл.»: «Фолькл. казак: «Скакал казак через долину, через манжурские края. / Скакал он, всадник одинокий, кольцо блестело на руке. / Кольцо того, кого любила, когда казак пошел в поход. / Кольцо того, кому дарила, когда казак пошел в поход. / Она дарила, говорила, что через год буду твоей» (Подюков).

По типу проектируемый словарь будет идеографическим (тематическим). В отечественной лексикографии идеографические словари - самый молодой вид лексикографических изданий. Одной из разновидностей идеографических словарей являются тематические, в которых описываются микросистемы русского языка, сгруппированные вокруг определенной темы. Тематический словарь этнонимов Прикамья мог бы содержать около 100 понятий, охватывающих все основные этносы, функционирующие в Пермском крае.

Поиск ментальных закономерностей, воплощенных в этнонимической лексике, может опираться, на наш взгляд, именно на идеографическое (тематическое) описание пермского этнонимикона. Идеографическое описание, как известно, предполагает выявление понятийных классов (семантических полей) отражающих членение объектов реального мира.

При таком подходе основным термином становится идеограмма - то или иное понятие, распространенное на всей исследуемой территории, а набор лексем, репрезентирующих определенное понятие, - основной единицей анализа. Набор репрезентантов идеограммы в этом случае может рассматриваться как лексико-семантическая группа, как полевая структура и как репрезентация понятийной категории.

Описание каждого из понятий, образующих категорию этничности, должно включать основные семантические зоны, или идеографические классы: «Название группы людей», «Название мужчины», «Название женщины», «Обозначение принадлежности», «Обозначение характеристики», «Ксеноним», «Обозначение действия», «Обозначение способа действия», «Антропоним», «Топоним», «Эргоним».

В таком случае легко будет проследить связи не только между репрезентантами, составляющими одно понятие, но и между лексемами, находящимися в разных статьях, но представляющих одну семантическую зону, например, зону «Обозначение принадлежности»: вогульский, удмуртский, еврейский и т.д.

Организация этнонимического тезауруса должна базироваться на следующих основных принципах:

материал располагается в алфавитном порядке; в одной словарной статье располагаются все этнонимы, называющие тот или иной народ, поскольку они обозначают одно понятие;

заглавное слово словарной статьи приводится в форме множественного числа, традиционной в практике лексикографии данного разряда лексики;

в состав тезауруса могут входить отэтнонимные образования и устойчивые сочетания, эксплицирующие семантику того или иного понятия;

тезаурус иллюстрируется цитатами-контекстами, в которых вербализуется соответствующая семантика понятия в пространстве того или иного дискурса.

Структура словарной статьи выглядит следующим образом: 1) заголовочная единица; 2) дефиниция, 3) этнолексемы, функционирующие в разных типах дискурса; 4) иллюстрирующие контексты; 5) источники.

Таким образом, региональный идеографический этнонимический словарь продемонстрирует особенности функционирования этнонимов в различных типах дискурса, даст возможность увидеть разнообразие этого разряда лексики и его лингвокультурную специфику, отражающую этнический фрагмент языковой картины мира жителей Пермского края.

Раздел 3 - «Фрагмент регионального идеографического словаря этнонимов Прикамья».

Рассмотрим, каким образом в подобном словаре будет выглядеть словарная статья, посвященная одному из понятий.

МАНСИ. Название представителей одного из финно-угорских народов, говорящего на мансийском языке, относящемся к обско-угорской подгруппе угорской группы финно-угорской языковой семьи.

Название группы людей.

Деловой дискурс ХVI - начала ХVIII вв. Вагуличи, вогуличи, вогульцы, вогуличишки: «И в прошлом же де в 160 (1652 году) завоевали в Чердынском уезде Вагуличи» (Ш); «С прочими уездными ясашными вогульцы» (Ш); «А с сошлых, Государи, и ушедших вогуличь, на соболиной ясак в прошлых годех и до нынешняго 197-го году имали на нас остальных бедных сиротах»; «Бьют челом нищие бедные сироты Ваши, Чердынского уезда Вишерские и верх Печерские ясашные Вогуличишки, Сотник Ивашко Туйков, десятник Самсик Леньков, Терешка Рычков и во всех вишерских и верх Печерских Вогуличь место» (Б).

Научный дискурс ХIХ в. Вогулы, вогуличи: «Около Денешкина камня, имеющего с речной стороны 200 сажен вышины, а с другой по отлогости 3 версты, а так названнаго от живших прежде около его Вогул Денешкиных» (П); «Сравнивая сии начертания с тамгами, употребляемыми и ныне обитающими в здешней губернии иноязычными народами, тотчас можно видеть сходство с ними... либо Татарами либо Вогуличами» (П).

Научный дискурс ХХ в. Манси: «Манси, как и русские, селились по берегам рек» (Чаг).

Диалектный дискурс ХХ в. Манси, вогулы, вогула, вогульё: «Вогулы ето манси по национальности»; «Манси раньше наезжали. Унты продавали, туфли теплые»; «Манси и вогулы - это одно и то же. У нас их вогулами вопшэ зовут»; «Вогула прежде где-ко там жили»; «А вот вогульё, раньше-то, деды сказывали, дэк оне раньше ни соль не знали, ни чё. Мясо берут в зубы, ножом так его р-раз» (А).

Художественный дискурс ХIХ в. Вогулы, вогуличи: «Други, Печоры ли дикой сыны - Злые остяки, вогулы, К вере Христовой враждою полны, Снова несут вам посулы?»; «Раз, в нападенье вогуличей, он, Пастырь любимый, маститый, В горе народное весь погружен, Вышел к врагам беззащитный» (Какорин).

Художественный дискурс ХХI в. Манси, вогулы, вогуличи: «Неистовые манси в жестоких сражениях отбили у пермяков Чусву ? Чусовую и Яйву» (И); «В городище чердынском шепчутся, что летом вогулы придут» (И); «Брешет, вогуличи налетели» (И).

Название мужчины.

Деловой дискурс ХVI - начала ХVIII вв. Вогуляк, вогулетин, вагулетин, вогулятин: «Дойдено до р. Ваграна и до юрт Вогуляка» (Ш); «В одном месте юртами не живут, а живут переходя по малым речкам где кому добыча зверю всякому и рыбе тот тут вогулетин живет и ночует» (СПП); «Пришли с Вишеры ясашные целовальники Ивашко Антонов с товарищем да с ними два вагулетина» (СПП); «Вогулятин Обайтко Комаев» (Ш).

Научный дискурс ХIХ в. Вогул: «Стали называть озеро Вагран - Крылышковым, по имени вогула, жившаго неподалеку от р. Ваграна» (Ш).

Диалектный дискурс ХХ в. Вогул: «Здесь нет, ни одного вогула нету»; «Один мужик попросился у вогула ехать покупать» (А).

Художественный дискурс ХIХ в. Вогулич: «Злобный Асыка слугу подкупил Архиереевой свиты, ? Старца вогулич злодей задушил, Бросивши труп непокрытый» (Какорин).

Художественный дискурс ХХI в. Гогулич (искаженное от вогулич): «А посреди лета к нему приперся разжиревший за зиму Данила Венец и показал грамотку, в которой Великий князь Московский Иван повелевал доставить "полоненного гогулича Асыка" перед его светлые очи» (И).

Название женщины.

Диалектный дискурс ХХ в. Вогулка: «Вогулка, говорят, де, на оленях с камня съезжала давно, завязала глаза, штоб не страшно было, и поехала, не разбилась. Они, олени-де, по россыпям судят, дак чо» (А).

Художественный дискурс ХХI в. Вогулка: «Его подобрала вогулка-охотница по имени Сотэ» (И).

Обозначение принадлежности.

Деловой дискурс ХVI - начала ХVIII вв. Вогульский, вагульский: «Бе бо ту их агарян и многих язык идольское жертвище и от всех стран и рек с Печоры и Сылвы и с Обвы и с Тулвы князи их: остяцкий Амбал, вогульский Бебяк и инии мнози языци со всеми своими улусы» (В); «И они, боясь того вагульскаго приходу, схоронили тое отца нашего жалованную грамоту» (Ш).

Научный дискурс ХIХ в. Вогулитцкий, вогулический: «Та грамота дана была просителям Рычкову да Ивану Елесину; в ней упомянуты были вогулитцких промыслов места» (Сб); «Впрочим, зыряне утверждают, что идолы эти не зырянские, а вогулические» (Ш).

Научный дискурс ХХ в. Мансийский: «Из старых мансийских деревень в Чусовской волости в первой половине ХVIII века сохранились три: Бабенки, Копчик, Шугаева, в 1776 году в них проживало 89 человек» (Чаг).

Диалектный дискурс ХХ в. Вогульский: «В бытовые времена можот вогула тут жили - ни речки, никово тут нет, а просто берег вогульский» (А).

Художественный дискурс ХХI в. Вогульский: «Словно обещание его было страшнее, чем вогульские хонты, которые, по слухам, бродили на верхней Вишере» (И).

Обозначение способа действия.

Диалектный дискурс ХХ в. По-вогульски: «У меня сестра с ними (вогулами) поехала в Надеждинск. Понимали они и по-русски, а так по-вогульски» (А).

Художественный дискурс ХХI в. По-вогульски: «Волосы ее были по-вогульски подняты на макушку и стянуты в хвост» (И).

Обозначение характеристики. <> Как вогулы: «Живём, как вогулы, ругамся, грешим, переговоривам, вот дождя и нет» (А).

Антропоним.

Деловой дискурс ХVI - ХVIII вв. Фамилия Вогулкин: «Крестьянин д. Подберезник на р. Сылве Афонька Зиновьев сын Вогулкин» (Е).

Диалектный дискурс ХХ в. Прозвище Вогул: «Ивана Андреевича фсё Вогулом звали. Мать у нево вогулка с Усть-Улса» (А).

Топоним.

Деловой дискурс ХIХ в. Вогульская (Ирб., 1875), Вогульский (Сол., 1875), Вогульский Починок (Сол., 1875), Вогул (Сол., 1875), Никина и Вогулята (Сол., 1875).

Научный дискурс ХIХ в. Река Вогулка: «Какова труднаго пути по Вогулке считается около 60 верст» (П). Плотина Вогульская: «Запасная Вогульская плотина построена в 1776 году иждивением Коллежскаго Ассесора Саввы Яковлева на р. Вогулке» (П). Завод Вогульский: «Считая за один завод два Каштымские г. Статскаго советника... Демидова заводы, и не почитая запасной Саргинской плотины или заводу, за особливой от Сылвенского, так как и Вогульской» (П). Камень Вогульский: «Вогульской в 1 версте на правой стороне Чусовой» (П).

Деловой дискурс ХХ в. Манчи (Коч., 1928), Вогул (Сол., 1904; Ленв., 1928; Ус., 1981), Вогулка (Кунг., 1928; Ус., 1993), Вогульское (Перм., 1928), Вогулка (Верх., 1928), Вогул (Верх., 1928), Нижняя Вогулка (Кунг., 1928).

Научный дискурс ХХ в. Деревня Манчи: «Кышина или Манчи деревня при колодцах, Кочевской волости, от волостного правления в 1 версте и от уездного города в 251 версте. Название этого пермяцкаго селения по созвучию с простонародным названием вогул - Манси, обращает на себя внимание и дает право на предположение, что вогулы (маньси) или были коренными жителями здесь или же выселились сюда из других мест» (Кр). Микротопонимы Маньчский чурок, Маньчское жилье, Манцкие болваны: «Маньчский чурок не правом берегу р. Березовой, притоке реки Колвы, в версте ниже устья Расьи»; «Манчское жилье, так называется стоянка первобытных аборигенов Вишерского края ? вогул, именующихся народом "Маньси". ? Урочище это расположено на левом берегу реки Вишеры, ниже устья реки М. Банной и с реки представляется рядом скал, состоящих из серовато-белаго доломита»; «Манцкие болваны, гора на правом берегу р. Печоры, ниже устья р. Порожной, от которой вверх по Печоре верст на пять тянутся так наз. Печорские пороги. Г. Чупин в своем словаре говорит, что она название получила, вероятно, от того, что прежде вогулы или как они себя наз. Манси приносили тут жертвы своим идолам» (Кривощеков).

Диалектный дискурс ХХ в. Микротопонимы Вогульские чурки (скала), Вогульское (берег), Вогульская (берег): «Вогульские чурки ? чурок или скала. Камень называют ишшо»; «Вогульское ?? ето берег называтца, плошшадь такая, берег, острову нету Вогульскова, это кто-то измешал, ето берег, хто-нинабудь напутал»; «Пониже острова Ябрусскова есь Вогульская называем так луг, берег» (А).

В заключении подводятся итоги исследования и определяются его перспективы, которые состоят не только в тщательном описании различных составляющих категории этничности, но и в рассмотрении ее через призму лексикографии.

По теме диссертации опубликованы следующие основные работы

Монографии и учебные пособия

Этнонимия Прикамья: Учебное пособие по спецкурсу / Т.А. Сироткина; Перм. гос. пед. ун-т. - Пермь, 2004. - 169 с.

Категория этничности в русском языке (на материале этнонимии Пермского края): Монография / Т.А. Сироткина; Перм. гос. пед. ун-т. - Пермь, 2007. - 216 с.

3. Человек этнический в зеркале языка: Монография / Т.А. Сироткина. - Пермь: Кленовый лист, 2011. - 265 с.

Научные статьи в изданиях, входящих в реестр ВАК РФ

1. Этнонимы как предмет региональной лингвистики / Т.А. Сироткина // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - Серия «Филологические науки». - 2005. - № 3 (12). - С. 82 - 84.

2. Категория этничности и локальная картина мира / Т.А. Сироткина // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - 2008. - № 12. - С. 116 - 120.

3. К вопросу о когнитивной категории этничности / Т.А. Сироткина // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2009. - № 2. - С. 47 - 52.

4. Этническая личность в языковом пространстве региона / Т.А. Сироткина // Филологические науки. - 2009. ? № 1. - С. 74 - 80.

5. Этнонимический тезаурус Пермского края: состояние и перспективы исследования / Т.А. Сироткина // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия «Филологические науки» ? 2009. ? № 10 (44). - С. 66 - 70.

6. Категория этничности: к попытке структурирования / Т.А. Сироткина // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия «Филологические науки». - 2009. - № 2 (36). - С. 64 - 66.

7. Проблемы лексикографии этнонимической лексики / Т.А. Сироткина // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. - 2009. - № 2 (5). - С. 68 - 73.

8. Региональный этнонимикон как полевая структура / Т.А. Сироткина // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. - 2009. - № 4. - С. 33 - 38.

9. Региональное поле этнонимии / Т.А. Сироткина // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Русский и иностранные языки и методика их преподавания. - 2009. - № 3. - С. 101 - 107.

10. Этнические стереотипы в речи русских жителей Пермского края / Т.А. Сироткина // Русская речь. - 2010. - № 3. - С. 95 - 97.

11. Этнонимы в художественной прозе уральских писателей / Т.А. Сироткина Вестник Сургутского государственного педагогического университета. - 2010. - № 4 (11). - С. 12 - 18.

12. Об основных принципах идеографической классификации этнонимической лексики / Т.А. Сироткина // Гуманитарный вектор. - 2010. - № 2. - С. 152 - 155.

13. Актуальные проблемы современной этнонимики / Т.А. Сироткина // Вестник Пермского университета. Серия «Российская и зарубежная филология». - 2011. - Вып. 4 (16). - С. 53 - 59.

14. Концептуальный анализ в функционально-когнитивной этнонимике / Т.А. Сироткина // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия «Филологические науки». - 2011. - № 10. - С. 29 - 31.

15. Образ человека этнического в региональной картине мира / Т.А. Сироткина // Вестник Чувашского университета. - 2011. - № 4. - С. 284 - 286.

Статьи и тезисы докладов в научных журналах,

сборниках научных трудов и материалах научных

конференций, изданных за рубежом

16. Этнонимы как отражение языка и культуры народов Прикамья / Т.А. Сироткина // Язык и социум. Часть 1. - Минск, 2004. - С. 69 - 73.

17. Этнонимы в пермских говорах как отражение национального «духа» языка / Т.А. Сироткина // Национально-культурный компонент в тексте и языке: Мат-лы докл. III Междунар. науч. конф. под эгидой МАПРЯЛ. - Минск: МГЛУ, 2005. - С. 246 - 248.

18. Национальный менталитет русских в зеркале этнонимии / Т.А. Сироткина Вестник Луганского национального педагогического университета. - 2006. № 11. - С. 177 - 181.

19. Ареальный аспект изучения этнонимии / Т.А. Сироткина // VIII Международные научные чтения, посвященные Степану Некрашевичу. Ч. 1. Гомель, 2007. - С. 217 - 222.

20. Средства вербализации категории этничности в наивной картине мира / Т.А. Сироткина // Когнитивное моделирование в лингвистике. - София, 2007. С. 311 - 316.

21. Оппозиция «свой - чужой» как средство репрезентации категории этничности / Т.А. Сироткина // Текст. Язык. Человек: сборник научных трудов: в 2 ч. - Мозырь, 2007. Ч. 2. - С. 95 - 96.

22. Этнонимика как раздел ареальной лингвистики / Т.А. Сироткина // Международная конференция «Северное Причерноморье: к глубинам славянской культуры» (V чтения памяти академика О.Н. Трубачева). - Киев; М., 2008. - С. 151 - 156.

23. Названия народов в изменяющейся России (на материале этнонимии Пермского края) / Т.А. Сироткина // Изменяющийся языковой мир. Новое в лингвистике: сборник статей. - Севастополь: Рибэст, 2009. - С. 150 - 155.

24. Этнонимическое поле: основные признаки и конституенты // День науки: зб. наук. праць II Мiжнар. наук.-практ. конф., 17-18 листоп. 2001 р./ за заг. Ред. Ю.О. Шепеля. - Днiпропетровск: Бiлa К.О., 2011. - С. 113 - 115.

Статьи и материалы докладов в научных изданиях

и сборниках материалов международных, всероссийских

и межрегиональных научных конференций

25. Изменение значения и формы этнонима «вогул» в языке жителей Прикамья / Т.А. Сироткина // Изменяющийся языковой мир. - Пермь, 2001. - С. 190 - 192.

26. Этнонимы «югра», «остяк», «вогул» в языке жителей Прикамья / Т.А. Сироткина // Вестник Уральского гуманитарного института. - 2001. - № 2 (Вып. 4). - С. 63 - 66.

27. Этнонимы в пермских письменных памятниках / Т.А. Сироткина // Актуальные проблемы тюркской и финно-угорской филологии: теория и опыт изучения. - Елабуга, 2002. - С. 175 - 179.

28. Этноним «русский» в языке жителей Прикамья / Т.А. Сироткина // Рубеж тысячелетий: Славянский мир на пороге третьего тысячелетия. Мат-лы VI Междунар. науч. конф. - Пермь, 2002. - С. 125 - 126.

29. Этноним «татары» в речи жителей Прикамья / Т.А. Сироткина // Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты. - Москва - Пенза, 2002. - С. 113 - 115.

30. Этнонимия как объект лингвистического краеведения Прикамья / Т.А. Сироткина // Эстетические и лингвистические аспекты анализа текста и речи. Соликамск, 2002. - С. 119 - 122.

31. Этнотопонимы как отражение процесса заселения Прикамья / Т.А. Сироткина // Мурзинские чтения: Динамика языка в синхронии и диахронии. Пермь, 2002. - С. 131 - 134.

32. Этнонимическое лингвокраеведение / Т.А. Сироткина // Проблемы лингвистического краеведения. - Пермь, 2002. - С. 161 - 167.

33. Проблемы лексикографии этнонимов / Т.А. Сироткина // Русский язык: история и современность. Часть II. - Челябинск, 2002. - С. 113 - 117.

34. Этноним «башкиры» в языке жителей Прикамья / Т.А. Сироткина // Семантика. Функционирование. Текст. - Киров, 2002. - С. 118 - 120.

35. «Пермская летопись» В.Н. Шишонко как источник изучения пермской этнонимии / Т.А. Сироткина // Русский язык, литература и культура: актуальные лингвистические исследования и проблемы преподавания. - Тула, 2002. - С. 204 - 206.

36. Микроэтнонимия Прикамья / Т.А. Сироткина // Язык и образование: Сб. науч. трудов. - Великий Новгород, 2002. - С. 77 - 78.

37. Этнонимы Прикамья в живой диалектной речи / Т.А. Сироткина // Ономастика Поволжья: Тез. докл. IХ междунар. конф. - Волгоград: Перемена, 2002. - С. 206.