Лингвокультурологические особенности концепта "вежливость" (на материале казахского, русского и английского языков)

Н.Д. Арутюнова иначе подходит к определению концепта. По ее мнению, на формирование концептов влияет ряд факторов обыденной философии: система ценностей, традиции, народное творчество, искусство, жизненный, чувственный опыт, религия, при этом концепты образуют "своего рода культурный слой, посредничающий между человеком и миром" (Арутюнова 1993: 3).

Довольно распространенным в современной лингвистике является мнение о том, что единый концепт формируется всеми значениями слова, при этом концепт "способен пополняться, изменяться и отражать человеческий опыт" (Н.К. Рябцева 1991: 72-77). Такого мнения придерживается и Л.О. Чернейко, считающая, что концепт "охватывает все содержание слова - и денотативное, и коннотативное, отражающее представления носителей данной культуры о характере явления, стоящего за словом, взятым в многообразии его ассоциативных связей" (Чернейко 1995: 75). Е.С. Кубрякова, сравнивая мнения культурологов и когнитологов по поводу количества концептов в культуре, подчеркивает, что, в отличие от культурологов, выделяющих лишь небольшое их количество в русской культуре, около сорока - пятидесяти (по мнению Ю.С. Степанова), "для когнитолога… все или почти все слова - знаки существования концепта" (Кубрякова 2004: 318). По мнению Е.С. Кубряковой, занимающейся лингвистическими исследованиями в рамках когнитивной парадигмы научного знания, "концепт - это некий отдельный смысл, некая идея, имеющаяся у нас в сознании", которая "существует как оперативная единица в мыслительных процессах" (Кубрякова 2004: 316).

На отличительные особенности лингвокультурного концепта, представляющего особый интерес для нашего исследования, обращают внимание В.И. Карасик и Г.Г. Слышкин. По их мнению, "лингвокультурный концепт - это условная ментальная единица, направленная на комплексное изучение языка, сознания и культуры" (Карасик, Слышкин 2001: 75). Авторы связывают концепт с тремя вышеуказанными сферами следующим образом. Поскольку концепт - ментальная единица, следовательно, он находится в сознании человека, сознание - область его местонахождения. Концепт абстрактен, идеален по своей природе, а материализуется он в языке, речи. Концепт отражает культуру народа, включая различные ее элементы. Однако эта схема не может считаться абсолютно точной, в силу многоаспектности понятий культура, сознание и язык, а также сложности их соотнесения (и сознание, и культура находят свое отражение в языке и, в то же время, формируют язык). Таким образом, для когнитологов концепт интересен как единица мышления человека, в то время как для лингвокультурологов особую ценность представляет культурная информация в содержании концепта.

Представители когнитивистики доказали, что мыслительная деятельность человека не сводится к оперированию четкими категориями и понятиями. Было выявлено, что в процессе мышления человек пользуется "нечеткими понятиями", этот процесс основывается на "логике с нечеткой истинностью, нечеткими связями и нечеткими правилами вывода". (Бабушкин 1996: 12-13). Понятие концепта расплывчато в силу условности самого концепта, расплывчатости его границ. Реализуясь в языке, концепт приобретает лексическое имя, название, а также ряд ассоциаций, которые носители языка связывают с главным именем. Ассоциации активизируют концепт в сознании человека, при этом одна и та же ассоциация может стимулировать различные концепты в сознании разных людей, также как и один и тот же концепт может вызывать разные ассоциации, и это зависит от социального положения, профессии, возраста и других факторов.

Г.Г. Слышкин делит ассоциации на две группы, одна из которых составляет "ядро концепта", а другая - его "периферию". Ядро формируется вокруг "'сильной' (т.е. ценностно акцентуированной) точки сознания", а периферию составляют "ассоциативные векторы".

И главное имя, и ассоциации являются своеобразным "входом в концепт" (Слышкин 2000: http://www.vspu.ru/~axiology/ggs/ggsbook02.htm), способом обращения к концепту. Для передачи концепта, связанного с конкретным чувственным образом, достаточно одного слова, однако по мере усложнения передаваемого смысла прибегают к словосочетаниям и предложениям, а в некоторых случаях и к текстам, т.к. для их наилучшего понимания необходимо рассмотрение всего многообразия аспектов данного концепта. В связи с этим для лингвокультурологии характерно разделение понятий "слово" и "концепт" (Аскольдов 1997). Слово - это "имя концепта", которое "наиболее полно и адекватно" передает его содержание (Воркачев 2001: 68).

Исходя из того, что концепт семантически представляет собой абстракцию, С.Г. Воркачев обращается к вопросу о границах этой абстракции, о границах концепта. Исследователь полагает, что интервал абстракции определяет объем лексико-семантической парадигмы, которая включает единицы, передающие данный концепт в языке или языках. В связи с этим автор выделяет "концепты-автохтоны" (опр. Воркачева), отмеченные этнокультурной спецификой, и "протоконцепты" (опр. Воркачева), или "универсальные концепты", которые обеспечивают "эталон сравнения, необходимый для межъязыкового сопоставления и перевода" (Воркачев 2001: 69).

На различия между концептами и языковыми значениями обращает внимание Е.С. Кубрякова: "Концепты - это скорее посредники между словами и экстралингвистической действительностью и значение слова не может быть сведено исключительно к образующим его концептам". Значение слова - это непосредственно то, на что слово указывает или называет, тогда как концепт более обширен, это мысль, идея, охватывающая все понятия, связанные со значением слова, поэтому неудивительно, что не все концепты "находят свою языковую объективацию" (Кубрякова 1996: 92). Кроме того, общечеловеческие концепты могут иметь разное словесное оформление в различных языках, поскольку они зависят от лингвистических и культурологических факторов. Изучение потенциальных концептов языка (часто тех, которые не имеют словесного оформления (Слышкин 2000: http://www.vspu.ru/~axiology/ggs/ggsbook02.htm)), является отличительной чертой когнитивных исследований, поскольку для лингвокультурологии характерно исследование ценностно-значимых концептов, т.к. в рамках данного направления лингвистики концепт служит инструментом изучения культуры, одним из основных принципов которой является ценностный. В то же время, любое лингвокультурологическое исследование является одновременно и когнитивным, поскольку взаимодействие культуры и языка происходит в сознании человека, а сознание, мышление является предметом исследования когнитологии.

В.И. Карасик говорит о существовании индивидуальных и групповых концептов, обусловливая это тем, что сознание, включающее данные человеческого опыта, также может быть индивидуальным или групповым, а поскольку концепт является единицей сознания, то отсюда происходит и вышеуказанное деление. Автор полагает, что, поскольку важнейшим компонентом концептов является ценностный компонент, то к их классификации можно применить тот же принцип, на котором основывается классификация ценностей. Ценности делятся на внешние (социально обусловленные) и внутренние (персонально обусловленные). К внешним ценностям исследователь относит микрогрупповые (в семье, в кругу друзей), макрогрупповые (социальные, статусные и др.), этнические и общечеловеческие, а также ценности типа цивилизации (например, ценности современного индустриального общества, ценности средневековья и др.); соответственно различают концепты индивидуальные, микрогрупповые, макрогрупповые, национальные, цивилизационные, общечеловеческие.

Индивидуальные концепты, по мнению Г.Г. Слышкина, являются более разнообразными, чем коллективные. Это объясняется тем, что коллективные концепты - это своего рода обобщения, суммированные знания всех членов коллектива, в которых выделяются общие черты, образующие концепт; при этом все индивидуальное, оригинальное не учитывается. Однако коллективные концепты представляют особый интерес, поскольку именно они включают в себя компоненты, присущие данному лингвокультурному обществу: общие верования, образы, ожидания, предположения. Г. Кларк называет такие компоненты общим основанием (common ground) (Clark, 1996: 92-121), в котором он выделяет два вида: коллективные общие основания (communal common ground) и личностные общие основания (personal common ground). Коллективные общие основания присущи людям как представителям определенной культуры, а личностные общие основания образуются на основе совместного опыта участников коммуникации. В качестве примера коллективного общего основания Г.Г. Слышкин приводит эрудицию, включающую сведения из области науки, искусства, литературы, истории, философии и т.д. и являющиеся часто поверхностными.

Коллективные концепты имеют групповую или национальную специфику и, следовательно, представляют наибольший интерес при сопоставительном изучении языков и культур. Для подобных исследований особое значение имеют концепты, несовпадающие в двух или более языках, т.к. именно они "руководят" восприятием действительности, пониманием происходящего, обусловливают национальные особенности коммуникативного поведения народа (Попова, Стернин 2001, цит. по: Ларина 2003: 14). Содержание таких концептов трудно передать на те языки, в которых они отсутствуют. Однако и те концепты, которые входят в концептосферы обоих языков, могут не совпадать по содержанию, основой которого является национальная культура.

О подобного рода несовпадениях пишет также О.А. Корнилов, который делит всю лексику языка на национально-специфическую лексику, обозначающую специфические реалии бытования народа (А) и национально-специфическую лексику, обозначающую абстрактные понятия (Б). Лексика типа А более легка для освоения представителями инокультур, т.к. ее специфику составляют экстралингвистические факторы, включающие природный и "рукотворный" компоненты: природно-климатические условия жизни, нормы быта, а также систему традиционных отношений народа-носителя языка. Однако несмотря на очевидную "поверхностность" данного типа лексики, исследователь полагает, что объем информации, связанной с ней, очень велик, и нужно обладать достаточной долей терпения и настойчивости, чтобы овладеть ею в полной мере. Тем не менее, такие реалии языка не требуют абстрактных рассуждений и выводов, и этим отличаются от лексики типа Б, которая обозначает абстрактные понятия. В родном языке для таких слов существуют, по определению О.А. Корнилова, псевдокорреляты, т.е. слова, создающие видимость соответствия иноязычному понятию, однако, при попытке постигнуть его суть, раскрыть всю глубину понятия, вводят в заблуждение. Приведя в качестве примера противопоставление английского freedom и русского воля, исследователь указывает на концептуальные различия двух слов: английскому freedom соответствует русское свобода, а отнюдь не воля. Понятийные рамки слова воля гораздо шире, оно "относится к категории слов, в которых фиксируются понятия и представления, присущие исключительно национальному менталитету носителей конкретного языка" (Корнилов 2003: 149).

Лексику типа А О.А. Корнилов делит на две группы: обозначения специфических концептов (А 1) и обозначения неспецифических, иногда универсальных, концептов, имеющих разные прототипы (А 2). К специфическим концептам исследователь относит те, которые не имеют эквивалентов в других языках не только на уровне лексики, но и на уровне прототипов. Данных концептов не существует в сознании носителей другого языка в силу отсутствия объектов, ими обозначаемых, а, следовательно, и идеальных образов, прототипов этих объектов.

Лексика группы А 2 отличается тем, что она имеет видимые корреляты в другом языке, это "концептуальные универсалии", которые имеют различные прототипы. Именно различия в концептуальном восприятии слов, в том, что скрыто за внешней "оболочкой", служат причиной многочисленных ошибок в межкультурном общении, когда, говоря об одном и том же, люди мысленно представляют разное. Человек, ориентируясь на свое представление о мире, забывает о том, что "…пейзаж везде выглядит по-разному. Не все люди знакомы с морем и снегом, земля не везде коричневая (во многих местах она может быть по преимуществу красная, желтая или черная), и даже зелень травы зависит от количества в ней влаги и от расположения на открытом солнце (например, в Австралии местность, покрытая травой, скорее желтоватая или коричневатая, чем зеленая" (Вежбицкая 1996: 233-234). Таким образом, к неспецифическим концептам с разными прототипами относятся те, в которых специфичность выражается не словесно, а понятийно, она скрыта, закамуфлирована.

1.1.3 Структура концепта

Концепт сложен по своей структуре. По мнению Ю.С. Степанова, концепт, с одной стороны, - это понятие, то есть описание объективно существующих сторон, характеристик, черт предмета или явления, и в этом смысле к структуре концепта "принадлежит все, что принадлежит строению понятия"; с другой стороны, концепт - это факт культуры, то есть опосредованное восприятие индивидуумом или общностью, и в его структуру "входит все то, что делает его фактом культуры - исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки и т.д." (Степанов 2001: 43). В то же время, в ходе общения значения концептов сильно варьируются, поскольку и говорящий, и слушающий индивидуально интерпретируют их в соответствии со своими знаниями и опытом, придавая процессу общения усложненный характер, где в центре внимания находится не столько сам концепт, сколько субъективно-личностные аспекты. Исходя из этого, выделяют несколько компонентов в структуре концепта. Во-первых, концепт имеет значение предметной отнесенности; во-вторых, содержит коммуникативно значимую информацию, так как указывает на место знака в лексической системе языка; в-третьих, он в определенной степени отражает систему духовных и культурных ценностей носителей языка.

В.И. Карасик выделяет три компонента лингвокультурного концепта: ценностный, фактуальный и образный (Карасик 1996). Фактуальный компонент - это словесное оформление концепта, при его помощи концепт воспроизводится в речи, тогда как образный компонент не передается словесно, его можно только описать. Ценностный же компонент лингвокультурного концепта обусловлен тем, что при помощи концептов изучают культуру, главным принципом которой является ценностный.

Особое внимание ценностному компоненту концепта уделяет Г.Г. Слышкин. Он рассматривает концепт как понятие культуры, а поскольку система ценностей является неотъемлемой частью культуры, то и концепт включает в себя ценностную составляющую, которая отличает его от других ментальных единиц (прототип, фрейм, сценарий, кластер и др.). Не каждое явление действительности может послужить основанием для образования концепта, и именно ценностный компонент концепта выделяет его среди семантических единиц языка. Оценке человека подвергаются только те явления, понятия, категории действительности, которые ему нужны в физической и духовной деятельности. Н.Д. Арутюнова считает, что для того, чтобы оценить объект, человек должен "пропустить" его через себя. В момент "пропускания" человек оценивает объект, и это служит основанием для образования концепта, значение которого в последующей деятельности человека будет расширяться. Оценка ориентирована на человека, ее принцип - "мир существует для человека, а не человек для мира" (Арутюнова, 1998: 181). Человек оценивает, прежде всего, то, что ему необходимо для достижения практических целей; и если в данном языке к тому или иному объекту действительности можно применить оценочные характеристики, то это доказывает существование в данной культуре концепта, основанного на этом объекте действительности.

Понятийный элемент представляет собой совокупность сведений, фактов об объекте, которая служит основой для образования концепта. Понятие - это "целостная совокупность суждений (…), в которых что-либо утверждается об отличительных признаках исследуемого объекта, ядром которой являются суждения о наиболее общих и в то же время существенных признаках этого объекта. (…) Понятие - это итог познания предмета, явления" (Кондаков, 1975: 456).

Ю.С. Степанов выделяет также слои концепта, которые можно отнести к понятийному компоненту концепта:

1) основной актуальный признак, известный каждому носителю культуры и значимый для него;

2) дополнительный, или пассивный, признак, актуальный для отдельных групп представителей культуры (таких признаков может быть несколько);

3) внутренняя форма концепта, не осознаваемая в повседневной жизни, известная лишь специалистам, но определяющая внешнюю, знаковую форму выражения концептов (Степанов, 1997: 41-42).

Образный компонент концепта В.И. Карасик связывает с образным познанием, который представляет собой процесс образования наглядных чувственных представлений. По мнению Г.Г. Слышкина, "в образный компонент концепта входят все наивные представления, закрепленные в языке, внутренние формы слов, служащих выражению данного концепта, устойчивые мыслительные картинки (кит - это рыба, смерть - скелет с косой)" (Слышкин: http://www.vspu.ru/~axiology/ggs/ggsbook02.htm).

Т.Б. Крючкова уделяет внимание социальному компоненту концепта. Поскольку ценность социальна, то и языковые единицы, выражающие концепт, должны включать социальный компонент. Однако, по мнению Т.Б. Крючковой, многие слова являются нейтральными в социальном отношении (стол, ботинок и др.). К словам с социальным содержанием автор относит общественно-политическую лексику, а также слова, обозначающие обыденные явления повседневной жизни (Крючкова, 1995).

1.2 Культура и национальное сознание

В каждом национальном языке закреплены образы культуры, быта народа, действительности, в которой он существует. Многочисленные исследования (Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, А.В. Власова, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова и др.) свидетельствуют о том, что национальное мировидение отражается в языке, в его лексике, фразеологии, грамматике. Языковое сознание, представляющее собой "совокупность перцептивных, концептуальных и процедурных знаний носителя культуры об объектах реального мира" (Тарасов 1996: 7), отражает образ мира, закрепленный в национальном языке и передаваемый посредством языковых единиц. Таким образом, изучая язык народа, мы приобщаемся и к его культуре.

1.2.1 Когнитивные основания изучения культуры. Взаимосвязь языка и культуры

Вопрос о том, взаимосвязаны или независимы язык этноса и его культура, менталитет, формирующийся в рамках культурных традиций, является основным в лингвокультурологии. Специалисты данной области лингвистики выявляют особенности внутренней культуры человека как представителя того или иного этноса, стремятся понять законы жизни, "закодированные" в языке и побуждающие человека вести себя определенным образом в той или иной дискурсной ситуации. Современная жизнь предоставляет безграничные возможности для межкультурного общения, успех которого зависит от знания не только языка, но и культуры народа - партнера по коммуникации, понимания причин, побуждающих человека к тем или иным высказываниям, поступкам. Культура народа, запечатленная в мозгу человека, "диктует" ему слова, выражения, рисует образы, ситуационные сценарии. О взаимосвязи культуры и языка метко сказал Эдвард Сепир: "Культуру можно определить как то, ЧТО данное общество делает и думает. Язык же есть то, КАК думают". (Сепир 1993: 193). Соглашаясь с выдающимся ученым, подчеркнем, что для понимания многих языковых явлений необходимо знание культурного наследия нации, что и объясняет повышенный интерес исследователей разных областей знания к культуре.

Внимание когнитивной науки к культуре можно объяснить двумя основными причинами. Во-первых, само существование культуры является результатом и проявлением познавательных способностей человека. Во-вторых, культурная жизнь современных человеческих сообществ охватывает все аспекты жизни людей, а в особенности, когнитивную сферу. Человеческое познание происходит в социальном и культурном контексте. Оно использует понятия культуры: слова, концепты, верования, книги, микроскопы и компьютеры (Спербер 1999). Таким образом, культура и познание взаимосвязаны и взаимно дополняют друг друга.

Когнитивное изучение культуры, согласно Д. Сперберу, идет в двух направлениях: представители первого признают культурное многообразие, представители второго отстаивают идею "духовного единства" (Спербер: http://perso.club-internet.fr/sperber/mitecs.htm). Существование огромного разнообразия культур подтверждено данными историков и исследователей, эта концепция является общепризнанной. Труднее определить точное количество культур мира, что обусловлено расхожестью взглядов ученых на вопросы происхождения культур. Так, одни полагают, что в мировой культуре не существует универсальных культурных понятий, тогда как другие посвящают свои работы их детальному описанию. Еще в начале двадцатого века многообразие культур связывали с биологическим разнообразием человеческого рода (расовые отличия). И то, и другое, по мере прогресса, росло и привело в конечном итоге к научному расизму и возвышению белой расы как в биологическом, так и культурном плане. Однако эта точка зрения часто подвергалась сомнениям и в XIX веке основатели антропологии А. Бастиан и Э. Тайлор выдвинули идею "духовного единства" человечества (Sperber 1999: http://perso.club-internet.fr/sperber/mitecs.htm). Ф. Боас, основатель американской антропологии, был первым, заявившим, что человек познает культуру, учится понятиям культуры по мере своего развития, а не наследует их от родителей. Сегодня большинство ученых в области когнитивных и социальных наук признают, что различия культур - это результат не биологического различия, а результат познания, который зависит от исторических и природных условий жизни человека. Человеческий мозг рассматривается как культурная база, хранилище культурной информации. Культура дает человеку возможность выходить за рамки физических и познавательных ограничений посредством развития и применения навыков и артефактов: умение летать при отсутствии крыльев, производить сложные вычислительные операции при помощи не мозга, а вычислительных приборов, лазать по отвесным скалам при помощи специального оборудования и т.д. (Sperber 1999: http://perso.club-internet.fr/sperber/mitecs.htm). Все это осуществляется при непосредственном участии языка как средства передачи, хранения и переработки информации.

Проблема взаимосвязи языка и культуры не нова. В начале XIX века вопрос о взаимоотношении культуры и языка был поднят немецкими учеными - братьями Гримм, идеи которых проникли в Россию и получили развитие в трудах А.А. Потебни, А.Н. Афанасьева и других ученых. Наиболее влиятельными в данном направлении стали исследования В. Гумбольдта, назвавшего язык "народным духом", "самим бытием" народа. Явления культуры, отражаясь в языке, закрепляются в нем, формируя, таким образом, некий "культурный код", расшифровать который по силам только представителю данной культуры. Исследователи в области современных гуманитарных наук говорят о "власти языка" (Сепир 1993), однако данное выражение по-разному понимается исследователями. Так, Л.С. Выготский считает, что это субъективный смысл в сопоставлении со значением слова, высказывания (Выготский 1996), М.М. Бахтин полагает, что это "оковы" чужого слова и т.д.

В этой связи можно упомянуть также австрийскую школу "WORTER UND SACHEN" ("Слова и вещи"), представители которой конкретизировали проблему языка и культуры, перейдя от абстрактных рассуждений к изучению конкретных элементов языка и культуры как их составных частей, "кирпичей", из которых они (язык и культура) построены.

По замечанию французского социолога К. Леви-Строса, рассматривающего разум как продукт, а не причину культурной эволюции, язык также является продуктом культуры. Кроме того, язык - еще и ее компонент, и условие ее существования, и способ существования культуры, т.к. он "кодирует" культуру. При этом интересно, что понятие "культура" у К. Леви-Строса близко понятию "общество" (http://socio/rin/ru/cgi-bin/article/pl?id=328).

Растущий интерес к проблеме соотношения языка и культуры во второй половине XX века вызвал появление новых дисциплин, направленных на интегрированное изучение языка и культуры: философия культуры (М.С. Каган, Г.М. Гак), межкультурная коммуникация (С.Г. Тер-Минасова, А.П. Садохин, Т.В. Ларина, Т.Г. Грушевицкая, С.Г. Агапова, В.И. Шаховский, Д.Б. Гудков), психолингвистика (В.В. Красных, А.А. Леонтьев, В.В. Кочетков, И.Н. Горелов), лингвокультурология (В.А. Маслова, В.В. Воробьев, Е.Ф. Тарасов, В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин), этнопсихолингвистика (А.А. Леонтьев, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, И.Ю. Марковина), лингвострановедческая теория слова (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров), этнография (Д. Хаймз, А.К. Байбурин). Все эти направления исследований проникнуты общей идеей о тесной взаимосвязи и взаимообусловленности языка и культуры.

В современном языкознании проблема взаимодействия, взаимосвязи языка и культуры является одной из центральных. В. Гумбольдт, как мы упомянули выше, оказал наиболее значительное влияние на развитие лингвистических исследований во взаимосвязи с культурологическими. Он полагал, что любая национальная культура выражается в языке, а языку "присуща специфическая для каждого народа внутренняя форма", которая воплощает "дух народа", его культуру: "Язык есть его дух (народа, прим. авт.) и дух народа есть его язык, и трудно представить себе что-либо более тождественное" (Гумбольдт 1984: 68). В. Гумбольдт считал, что язык является отражением мышления не одного человека, а всего народа, продуктом его духовной деятельности: "Существование языков доказывает, что есть духовные создания, вовсе не переходящие от одного лица ко всем прочим, а возникающие из одновременной самодеятельности всех. Языки, всегда имеющие национальную форму, могут быть только непосредственными созданиями народов" (цит. по: Потебня 1999: 35). Исследователь писал о теснейшей связи языков и культурно-исторических особенностей эпох и народов, при этом язык, по его мнению, лишь "поневоле" сохраняет эти особенности. Интересно также его положение о том, что языки воздействуют не только на все последующие поколения людей, говорящих на них, но и друг на друга. Такое влияние может быть либо непосредственным, имеющим место в процессе межкультурной коммуникации, либо опосредованным, здесь в качестве примера приводятся мертвые языки, влияющие на современные через свои памятники либо через науку, изучающую их строй.

В. Гумбольдт полагал, что связь языка и культуры является двусторонней: с одной стороны, народ, носитель культуры, формирует свой язык, а с другой стороны, "своеобразие языка влияет на сущность нации", поэтому "тщательное изучение языка должно включать в себя все, что история и философия связывают с внутренним миром человека". В. Гумбольдт был одним из первых, кто предложил "рассматривать язык не как средство общения, а как цель в самом себе, как орудие мыслей и чувств народа" (Гумбольдт 1985: 377).

В дальнейшем концепция В. Гумбольдта получила поддержку и своеобразную интерпретацию в работе А.А. Потебни "Мысль и язык" и была развита Ж. Вандриесом, И.А. Бодуэном де Куртенэ, Й.Л. Вейсгербером, Ю.С. Степановым, Е.М. Верещагиным, В.Г. Костомаровым, Н.Д. Арутюновой, А.А. Леонтьевым, Н.В. Уфимцевой, И.А. Стерниным, А. Вежбицкой, и др. В современной лингвистике предположение о том, что люди, принадлежащие разным культурам и говорящие на разных языках, по-разному воспринимают мир, уже не требует доказательств, язык рассматривается как компонент культуры, ее составная часть. Каждый человек является одновременно как носителем языка, так и носителем культуры, а культура, ее понятия выражаются в языке. Следовательно, язык, выполняя функцию орудия культуры, отражает культурно-национальную ментальность его носителей.

О.А. Корнилов пишет о наличии в каждой культуре специфических черт, которые оказывают значительное влияние на формирование национального характера и национального менталитета. "Культурно-этнические доминанты" (термин О.А. Корнилова) определяют "национальные особенности поведения, мироощущения и мирооценки" (Корнилов 2003: 180). Культурно-этнические доминанты находят отражение в национальной лексике и, если какой-либо фрагмент пространственно-временного континуума не признается достаточно важным и в нем не прослеживается связь с культурно-этническими доминантами, то и в языке он может либо не отражаться совсем, либо отражаться гораздо менее дифференцированно, чем в языках тех культур, для которых он является более значительным.

Недавние исследования зарубежных лингвистов в области взаимосвязи культуры и языка показали, что способ, при помощи которого различные языки кодируют пространственные координаты, оказывает значительное влияние на концептуализацию пространственных отношений и передвижений (Levinson 1996, цит. по: Sperber 1999: http://perso.club-internet.fr/sperber/mitecs.htm).

Культура является процессом и результатом изменения, вживания в окружающую среду (Маслова 2001). Культуры разных народов отличаются друг от друга прежде всего способом присвоения ее материально-духовных ценностей, "деятельностной, активной поведенческой реакцией на мир" (Маслова 2001: 19), где способ присвоения имеет национально-специфическую окраску. Человечество состоит из множества социальных сообществ, живущих в различных природных условиях и имеющих разный исторический опыт, что и позволяет им выработать специфические способы познания окружающей действительности и формы жизнедеятельности. Каждое поколение людей фиксирует в понятиях языка свой культурно-исторический опыт, который влияет на формирование видения мира последующих поколений; усваивая этот опыт, человек его применяет и слегка усовершенствует. Однако в процессе познания мира, в процессе деятельности, переработки своих мыслей и переживаний он создает и новые слова и понятия, которые, "объективируя мысль о предмете, вносят в нее новую особенность" (Гумбольдт, цит. по: Потебня 1999: 32). Они также закрепляются в языке, являющемся культурным достоянием народа.

На сегодняшний день в лингвистике сложились прагматический и культурно-философский подходы к изучению языка. Прагматики рассматривают язык с позиций точных наук, как систему языковых знаков и инструмент осуществления коммуникативной деятельности. Представители же философского подхода считают, что "любой этнический язык много шире перечисленных трех ипостасей", язык, по их мнению, - это "вместилище души, духа народа, это коллективный продукт национального творчества, … это уникальное коллективное произведение искусства, неотъемлемая часть культуры народа, орган саморефлексии, самопознания и самовыражения национальной культуры" (Корнилов 2003: 132-133). О.А. Корнилов отстаивает право на существование четвертой "ипостаси" языка, для выражения которой выбирает определение Ю.А. Степанова "Язык - дом бытия духа". Построив логическую цепочку "язык - дом бытия человека (Хайдеггер) -> язык - дом бытия духа -> национальный язык - дом бытия духа конкретного народа-этноса", исследователь говорит о неразрывности четырех ипостасей языка, о их взаимодополнительности. О.А. Корнилов признает правомерность обоих подходов к осмыслению языка, а выбор того или иного подхода объясняет целями, поставленными исследователем.

Занимаясь изучением связи языка и культуры, многие российские и зарубежные ученые (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, С.Г. Тер-Минасова, А. Вежбицкая и др.) уделяют особое внимание лексико-семантическому уровню языка, "единицы которого непосредственно реагируют на изменения во всех сферах человеческой деятельности" (Ощепкова 2004: 88). По мнению исследователей, в каждом языке имеется определенный пласт лексики, передающий специфические, свойственные только данной культуре реалии. Так, Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров в разработанной ими лингвострановедческой теории слова говорят о существовании национально-культурных семантических долей в составе лексических единиц, на формирование которых влияет определенная этнокультурная и национально-языковая среда (Верещагин, Костомаров 1980).

Таким образом, многочисленные исследования подтверждают взаимосвязь таких сложных и многогранных явлений как язык и культура. Каждый представитель лингвокультуры в процессе своего развития перерабатывает опыт его языковых предков, закрепленный в языке. Усваивая его, человек, в то же время, и привносит что-то новое, индивидуальное, он преобразует данные этого опыта. Следовательно, язык не только отражает культуру, но и сам развивается в ней.

1.2.2 Трудности в определении понятия культуры и ее изучении

Ученые, исследующие проблемы культуры, неизбежно сталкиваются с многообразием трактовок понятия "культура". Это связано с тем, что культура многогранна, многоаспектна, т.е. практически невозможно определить ее границы. Культура - это и поведение человека, нормы, запреты, табу, связанные с бытием человека в социуме, любовь, мифология, искусство и т.д. Она делится на материальную и духовную, внешнюю и внутреннюю, культуру личности и культуру нации. Культура нации также многослойна и включает культуру различных социальных слоев нации: культура аристократии, буржуазная культура, крестьянская культура и т.д. Другое измерение культуры - отраслевое: нравственная культура, культура общения, правовая культура. По словам Э.С. Маркаряна, культура "чрезвычайно сложна, многолика и проникает буквально во все поры общественной жизни. Культура как бы разлита по всему телу социального организма" (Маркарян 1983: 83).

Культура - это часть бытия человека, это "возделанная среда обитания людей, организованная посредством специфических человеческих способов (технологий) деятельности и насыщенная продуктами (результатами этой деятельности; мир `возделанных' личностей, где сознание и поведение мотивируется и регулируется уже не столько биологическими, сколько социальными интересами и потребностями, общепринятыми нормами и правилами их удовлетворения" (Культурология 1997: 203).

Постепенно под культурой стали понимать все, что создано в результате человеческой деятельности. В качестве научного термина это слово стало употребляться со второй половины XVIII века, "века Просвещения", однако и по сей день в мировой культурологической мысли нет ни единого определения культуры, ни общего взгляда на пути ее изучения. Культура изучается разными науками: культурологией, философией, эстетикой, этикой, социологией и др., и каждая из них рассматривает культуру с точки зрения предмета своего исследования и методов, которыми пользуется данная наука. Это привело к расширению объема понятия "культура", к его многозначности.

На сегодняшний день есть несколько подходов в определении понятия "культура": описательный, ценностный (аксиологический), бихевиористский, деятельностный, функционистский, герменевтический, нормативный, духовный, диалогический, информационный (семиотический), символический, типологический и др.

Понимание культуры как знаковой системы характерно для коммуникативной лингвистики. Такие исследователи, как Ю.А. Сорокин, И.Ю. Марковина, Г.А. Антипов рассматривают культуру как "самоорганизующуюся систему, обладающую специфическим для нее набором кодов" (Текст как явление культуры 1989: 83). Особенностью культуры как системы знаков является то, что для передачи культурной информации может использоваться большое разнообразие способов. Во-первых, информация передается при помощи локальных языков представителей культуры. Во-вторых, помимо лингвистических средств хранения и передачи информации существует множество так называемых "языков культуры", которые помогают раскрыть всю образность, дух культуры. В культурологии под "языком культуры" понимается "совокупность культурных объектов, обладающая внутренней структурой, явными или неявными правилами образования, осмысления и употребления элементов, и служащая для осуществления коммуникативных и трансляционных процессов" (Культурология 1997: 588). Языки культуры делятся на группы в зависимости от того, к какой области человеческой деятельности они относятся (язык музыки, танцев, живописи), а также от того, какими знаками они представлены (вербальный, жестовый, образный и т.д.). Все эти языки объединяет общая цель, они находятся во взаимодействии, однако каждый из них своеобразен и не может быть заменен другим, будучи универсальным средством передачи информации именно в той области культуры, в которой он функционирует.

Среди исследователей-культурологов информационно-знаковая трактовка культуры считается перспективной, однако критики указывают на ее ограниченность. Данный подход рассматривает культуру только как механизм раскрытия и передачи культурной информации, забывая о воздействии, влиянии культуры на жизнь и деятельность человека, а также о том, что, по мнению Э.С. Маркаряна, процесс передачи информации, собранной в результате аккумуляции опыта, лишь создает основу для формирования культуры, являющейся "механизмом структурирования социального опыта" (Маркарян 1983: 172).

В XX веке культуру стали рассматривать как совокупность ценностей и идей, создаваемых человеком, в которых отражены человеческие отношения, поступки, важные слова. Система ценностей стала считаться основой духовной культуры общества, что подтверждается наличием ценностно-окрашенных концептов культуры, например, в русском языке: совесть, вера, гордость, свобода, смирение и др.

С точки зрения когнитивизма, культура рассматривается как набор репрезентаций (классификаций, схем, модулей и т.д.), владея которыми, человек может считаться членом культурной группы. В этом смысле культура иногда сравнивалась с языком, умение говорить на котором служит признаком принадлежности к тому или иному сообществу (Sperber 1999).

Трудно определить, что более существенно в понятии культуры. Наличие разнообразных трактовок культуры, трудности в ее определении лишь доказывают многоаспектность данной категории. Культуру можно рассматривать с разных позиций, которые невозможно охватить в одной дефиниции. Культура - "настоящий букет характеристик, сложная дефиниция, слагающаяся из ряда черт" (Арнольдов 1982: 8). Многое в подходе к изучению культуры зависит от позиции исследователя. Для нас более важной будет та часть культуры, которая представляет собой совокупность обрядов, традиций, правил поведения и предписаний, передающихся от поколения к поколению, а также взаимодействие и взаимовлияние культур. Нам близко определение культуры, предложенное В.А. Масловой, в котором культура понимается как "свод `правил игры' коллективного существования, набор способов социальной практики, хранимых в социальной памяти коллектива, которые выработаны людьми для социально значимых практических и интеллектуальных действий" (Маслова 2001: 17-18).

1.2.3 Роль культурной традиции в формировании стереотипизированного мышления представителей лингвокультурной общности

Культурная традиция является одним из способов осуществления деятельности человека. "Традиция… связана с аккумуляцией и передачей внегенетической информации, предполагая такие формы группового поведения, которые всецело основаны на научении" (Маркарян 1983: 156). Именно поэтому мы решили уделить в нашем исследовании особое место рассмотрению вопроса о влиянии культурных традиций на формирование стереотипных представлений в мышлении народа, которые, в свою очередь, не могут не отразиться на процессе концептуализации и образования концептов.

Культура неотделима от деятельности человека и социума. Человек живет и трудится в обществе себе подобных, преображая все вокруг себя: он изменяет природу, создает правила, законы, общается, творит произведения искусства, сообщества людей вступают в процесс коммуникации друг с другом - и все это является частью культуры человека в обществе. В мире существует множество культур: социальных, национальных, метакультур (христианская, буддийская и др.), однако каждая из них представляет собой процесс приспособления к условиям окружающей среды, и деятельность субъекта культуры согласуется с предписаниями культуры, с культурными традициями. Например, для ирокезов Северной Америки XVIII века скальп, снятый с головы побежденного, был признаком мужественности воина, а для европейцев - повергавшим в ужас признаком варварства. Поскольку разные народы живут в различных природных и исторических условиях, то у них выработались своеобразные способы и формы жизнедеятельности, специфическая поведенческая реакция на мир, формируется соответствующая данным природно-историческим условиям культура, которая передается из поколения в поколение с помощью традиций. В основе культуры разных народов лежат общечеловеческие принципы, однако интерпретация этих принципов и объекты национальных культур специфичны.

Культурная традиция изучена еще недостаточно. Разные авторы предлагают свое понимание культурной традиции как явления культуры и социума. Во-первых, некоторые культурологи не соглашаются с отождествлением понятий "культура" и "традиция". Э.С. Маркарян считает, что "традиция - это явление, имеющее место и в процессах биоэволюции (прототрадиция), культура - явление сугубо надбиологическое, социальное. Ее возникновение привело к качественной трансформации прототрадиции в культурную традицию" (Маркарян 1983: 171). Культура, по мнению исследователя, является одним из способов человеческой деятельности, в то время как традиция - это орудие культуры, ее "механизм". Особую роль в появлении культурных традиций сыграла речь. С ее появлением люди смогли по-новому накапливать, хранить, преобразовывать и передавать информацию. Мышление приобрело абстрактный характер, а речь стала его орудием. Именно речь ознаменовала рождение культурной традиции.

Во-вторых, некоторые исследователи разделяют понятия "традиция" и "обычай", обосновывая это тем, что, несмотря на общие функции, которые выполняют традиции и обычаи (стабилизировать утвердившиеся в данном сообществе отношения и способствовать их воспроизводству в жизни новых поколений), способы, которыми они осуществляются, отличаются (Суханов 1973, 1976). Обычаи, по мнению исследователя, - это конкретные предписания, нормы поведения в той или иной ситуации, имеющие целью стабилизацию отношений в социуме, тогда как традиции - это скорее духовные образования, способствующие выработке духовных качеств, необходимых человеку для жизни в обществе, при этом ни традиции, ни обычаи не охватывают юридически регламентированные нормы. Они передаются из поколения в поколение и являются действенными так долго, как люди считают их необходимыми. Необходимость существования той или иной традиции поддерживается только общественным мнением (Суханов 1973).

Д.М. Угринович представляет иную точку зрения по поводу традиции. Он считает, что главной особенностью традиции является "механизм воспроизведения человеческой деятельности". Исследователь полагает, что наследование опыта предыдущих поколений происходило путем детального копирования различных видов деятельности, а не путем усвоения ее норм и принципов. Формами традиционной передачи культурной информации автор считает обычай и обряд (Угринович 1975: 15).

Нам более близка точка зрения Э.С. Маркаряна, согласно которой "традиция рассматривается как интегральное явление, включающее обычаи, ритуалы и целый ряд других стереотипизированных форм человеческой деятельности" (Маркарян 1983: 153). Поскольку в своей работе мы рассматриваем влияние, оказанное на формирование концепта вежливость культурой вообще, то полагаем, что будет целесообразнее не разделять понятия "традиция" и "обычай", а подразумевать под ними целостный механизм передачи культурной информации и формирования стереотипизированных представлений в сознании людей.

По мнению Э.С. Маркаряна, традиции отражают все формы человеческой деятельности, все сферы жизни человека в обществе. Однако традиция лишь тогда станет традицией, когда она будет принята обществом. В отличие от концепта, в содержание которого могут быть включены и "индивидуальные" элементы, традиция принимает индивидуальное только в случае его "одобрения" обществом. Таким образом, индивидуальная сфера деятельности человека, индивидуальная культура остается за рамками традиций.

При помощи культурных традиций передается наиболее важная для выживания информация, те формы существования и нормы быта, которые наиболее оптимальны в данных временных и пространственных условиях. Именно поэтому традиции не вечны, социальные стереотипы находятся в постоянной динамике: с изменением условий жизни некоторые традиции остаются в прошлом, а новые, более соответствующие современным условиям, зарождаются. Так, в связи с демократизацией общества, постепенно стираются социальные и возрастные границы в современном британском обществе. вежливость лингвокультура ассоциативный этикет

Человек, как существо социальное, является "наследником" стереотипов культуры, принятых в обществе либо более узких группах, которым он принадлежит. Его мышление и поведение основано на этих стереотипах. Однако культурные традиции не могут учесть всех деталей бытия отдельного индивидуума. Здесь имеют место инновации, которые опять же базируются на стереотипах. Не зная точно, как поступить в той или иной ситуации, человек мысленно обращается к традиционным, стереотипным формам поведения, являющимся результатом многолетнего процесса социализации личности, и действует, внося некоторые вариации, новшества. Культурные традиции и индивидуальные стереотипы и инновации являются составляющими культурного фонда, которым обладают все более или менее устойчивые общности людей: человечество в целом, исторические, социальные и др.

Особую роль в появлении культурных традиций сыграла речь. С ее появлением люди смогли по-новому накапливать, хранить, преобразовывать и передавать информацию. Мышление приобрело абстрактный характер, а речь стала его орудием. Именно речь ознаменовала рождение культурной традиции.

1.3 Влияние коллективного языкового сознания на формирование национально-специфических концептов в языковой картине мира

Человек - существо физическое, наделенное органами чувств, с помощью которых он способен воспринимать окружающий мир: он видит, слышит, осязает, различает запахи. Человек, рожденный с чистым, свободным от информации сознанием, наблюдает и запоминает то, что видит вокруг себя, он, как губка, впитывает данные об окружающем его мире. Постепенно в его сознании, на некогда чистом "белом листе", вырисовывается образ мира, или, по определению философов, картина мира, т.е. совокупность представлений об окружающей действительности, мировоззрение человека. М. Хайдеггер связывает проблему формирования картины мира с мировоззрением, поскольку если "мир становится картиной, позиция человека воспринимается как мировоззрение" (Хайдеггер 1985: 228). Согласно Хайдеггеру, картина мира - это изображение "сущего", а мировоззрение есть отношение человека к "сущему".

Человек - существо социальное, он живет в обществе себе подобных, создает духовные и материальные ценности и пользуется ими, обменивается результатами своего умственного и физического труда с другими членами общества. Будучи представителем той или иной культуры, человек, в процессе познания и эмоциональной оценки явлений, неизменно воспринимает основные установки своей культуры, сквозь призму которых он и смотрит на мир на протяжении всей своей жизни (за исключением тех случаев, когда человек меняет место жительства, поселившись в другом культурном сообществе, и, таким образом, ему приходится менять и "призму", систему взглядов на мир, приспосабливаясь к новым нормам и критериям). Так формируется культурная картина мира.

И, наконец, человек - языковая личность. Каждый человек с детства говорит на определенном языке, родном для него, впитывая, таким образом, все, что в нем содержится, изучая мир при его помощи, постоянно расширяя границы своих познаний посредством языка, но, в то же время, и ограничиваясь тем, что отражено в его родном языке. Й.Л. Вайсгербер называет родной язык "основой существования всякого народного сообщества", сравнивая его с нитью, связывающей предыдущие и последующие поколения людей (Вайсгербер, цит. по: Радченко 1993: 111). По мнению ученого, человек рождается и вырастает в условиях родного языка, с которым он впитывает закрепленное в нем представление о мире. Й.Л. Вайсгербер называет язык культурным достоянием народа, сравнивая его с другими достояниями - правом, обычаями, традициями и др. Каждый отдельно взятый человек, будучи представителем культурного сообщества, является со-носителем языка, но при этом не оказываент решающего воздействия на процесс формирования языка. Таким образом, знания, понятия, явления, не отраженные в языке, являются индивидуальными, они остаются на уровне эмпирических данных, полученных в ходе практической деятельности индивида или группы, они не будут переданы последующим поколениям. Языковая картина мира, сформированная на основе отдельного языка, включает явления действительности, нашедшие отражение в языке, это "запечатленное в лексике соответствующего языка национально-специфическое видение всего сущего, где в слово видение вкладываются понятия: логическое осмысление, чувствование и оценивание, а в понятие сущего - не только реальный материальный мир, но и все привносимое в него человеческим сознанием" (Корнилов 2003: 140).

В мире существует от 2000 до 5000 национальных языков и столько же языковых картин мира, каждая из которых является совокупностью представлений о мире народа-носителя языка. Языковая картина мира отражает сложные процессы этнического сознания, работавшего над осмыслением бытия человека в мире. На формирование сложной системы культурных, социальных отношений, находящих отражение в языковой картине мира, значительное влияние оказывает склад мышления нации, национальная логика восприятия окружающей действительности и ее нравственной оценки. По словам Г.Д. Гачева, "национальный образ мира" есть особый "поворот", в котором бытие предстает данному народу, улавливающему мир при помощи определенной "сетки координат" (Гачев 1988: 44).

Специфичность языковых картин мира подводит к вопросу о взаимопонимании представителей различных культурно-языковых общностей. По словам Г.Д. Гачева, существует определенный предел понимания, переступить который люди часто бывают не в силах, поскольку за, казалось бы, одинаковыми словами, речевыми формулами стоит разный смысл. (Гачев 1988). Современные исследователи задаются вопросом о возможности сравнения языковых картин мира, о возможности понять, постичь другое мировоззрение, выработанное в других условиях под воздействием других факторов. О.А. Корнилов ставит также вопрос о взаимопроницаемости языков и культур, связывая его с вопросом о понятийном базисе человеческого сознания, о так называемом "психологическом единстве человечества". Точки зрения по данному вопросу в современной лингвистике неоднозначны: одни полагают, что существуют универсальные категории, которые приобретают коннотации в различных лингвокультурах, другие считают, что каждый народ, создает свои, нигде не повторяющиеся категории, концепты, что приводит к формированию особой ментальности, концептосферы, особой системы взглядов на мир. Третьи авторы придерживаются промежуточной позиции, не исключая наличие ни универсальных, ни специфических категорий. Так А. Вежбицкая пишет: "Наряду с огромной массой понятий, специфичных для данной культуры, существуют также некоторые фундаментальные понятия, подлежащие лексикализации во всех языках мира… Языковые и культурные системы в огромной степени отличаются друг от друга, но существуют семантические и лексические универсалии, указывающие на общий понятийный базис, на котором основываются человеческий язык, мышление и культура…" (Вежбицкая 1971: 321-322). Подобной точки зрения придерживается и Ю.Д. Апресян, когда пишет, что "свойственный языку способ концептуализации действительности… отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть мир немного по-разному, через призму своих языков" (Апресян 1995: 39).