Феномен "новояза" XXI века как индикатор социокультурных процессов современности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Нижнетагильский государственный социально-педагогический институт (филиал)

Российского государственного профессионально-педагогического университета, г. Нижний Тагил, Россия

Феномен "новояза" XXI века как индикатор социокультурных процессов современности

А.М. Олешкова, канд. ист. наук, доцент,

кафедра гуманитарных и

социально-экономических наук

Данная статья отражает опыт социально-философского анализа современного «новояза» - искусственной языковой системы, способа не только интерпретации, но и конструирования политической действительности. Актуальность проблематики обуславливается рядом научных и общественных факторов. Тема влияния языковой системы на социальное нормирование и их взаимообусловленности актуальна для целого комплекса гуманитарных и социальных наук. «Лингвистический поворот», который стал системообразующим вектором в середине XX века для всего научного дискурса, стимулирует интерес к теме функционирования языка в его преломлении через культурные и политические процессы современности. В качестве комплексной методологической основы исследования избраны дискурс-анализ (прежде всего критический), лингвистическая антропология, философия языка (герменевтика, структурализм и постструктурализм), теории Франкфуртской школы. В совокупности указанные подходы позволяют очертить методологические и мировоззренческие основания рассматриваемой проблематики. Современный мир объективируется прежде всего в медиасфере (СМИ, Интернет), которая имеет свои собственные закономерности развития, специфическую риторику и особого субъекта, являющегося ее носителем. Сама медийная повестка дня конструируется вокруг резонансных событий, преимущественно агрессивного характера, обсуждение которых маркирует общество и формирует новые антагонистичные группы, использующие новояз как властный ресурс в войне риторик. В тексте обозначено состояние проблемы как в теоретическом, так и в эмпирическом отношении, а также приведен ряд тезисов, которые требуют более подробного освещения и развертывания до уровня крупных обобщений.

Ключевые слова: дискурс, язык вражды, критический дискурс-анализ, власть, идеология, блогосфера, интернет-СМИ, медиаповод

Термин «новояз» (newspeak) был впервые использован в середине прошлого века Джорджем Оруэллом в романе-антиутопии «1984». Действие романа разворачивается в вымышленной стране Океании, общественно-политическая и повседневная жизнь которой проходят под знаком тоталитарного режима. Автор описывает, как новый язык («новояз») искусственно приходит на смену старому наречию, как вынужденным образом претерпевают изменения не только словесная оболочка вещей, но и сами вещи, поскольку вместе с новым лексиконом трансформируется мировоззрение общества, меняется стиль мышления большинства. Человек в Океании испытывает мощное давление цензуры и пропаганды, в конечном счете, он начинает рассматривать не только других, но и себя в новых, искусственно созданных «партией» категориях. «Телеэкран» (аналог современных СМИ) контролирует не только действия, но и мысли жителей Океании. Так рождаются три самых показательных слогана, характеризующие сложившийся в середине XX века феномен «двоемыслия»: «война - это мир», «свобода - это рабство», «незнание - это сила»¹.

Несмотря на осознание важности связи идеологической и языковой систем в мировой истории XX века, сегодня отсутствует социально-философская концепция новояза, которая позволила бы создать своеобразную матрицу для установления взаимозависимости между современным языком и тем или иным событием.

На входе в проблему важно кратко обозначить состояние понятийного аппарата данного вопроса. В отличие от категорий «политический язык», «политический дискурс» - «новояз» является более локальной единицей, которая отражает манипулятивную и идеологическую стороны процесса коммуникации. При этом линиями пересечения являются учет тезиса о связи языка и мышления, а также включение в проблему субъекта доминирования, обладающего властным ресурсом, который не обязательно отражает власть в политическом смысле слова, а может представлять любого актора, претендующего на статус референта мнения, осуществляющего акт насилия через язык². Отсюда следует методологическая обусловленность использования такой разновидности теорий дискурса, как критический дискурс-анализ³.

Рабочими являются следующие тезисы. Во-первых, в современных отечественных реалиях возник такой феномен, как «новояз», существование которого указывает на процессы взаимовлияния языка и события. Во-вторых, отечественный новояз стал реакцией на комплекс внешнеполитических и внутриполитических событий, сосредоточенных в относительно небольшом временном периоде. Полагаем, что стоит говорить о постсоветском новоязе, однако внутри него необходимо выделить в качестве самостоятельных новоязы эпохи Б. Ельцина и эпохи В. Путина, причем последний период также следует детализировать. В настоящей статье объектом изучения является дискурс интернет-СМИ и блогосферы. В эмпирическое поле анализа попадают социально-политические события в диапазоне с 2012 года по настоящее время - периода, когда актуализировалась дискуссия о проявлениях гражданской активности в российском обществе, что связано с высокой концентрацией внутриполитических и внешнеполитических событий, общественная реакция на которые и попадает в предметное поле настоящего исследования.

В-третьих, новояз XX века отличается от новояза XXI века ровно тем же, чем тоталитарные системы отличны от неототалитарных. И здесь необходимо обратиться к категориям «медиаконтроль» и «четвертая власть». Языковые системы обоих периодов претендуют на вторжение в сознание и оказывают влияние на стиль мышления и поведение людей как в публичной, так и в приватной сфере.

В-четвертых, новояз XXI века обладает промежуточным положением, располагаясь между сферой цензуры, с одной стороны, и областью политкорректности и эвфемизации - с другой. Современность, по-разному именуемая в науке и публицистике: массовое общество, глобальное общество, общество потребления, - с разных сторон выходит на проблемы верификации информационных потоков⁴, соотношения объективности и субъективности в оценке событий, значимости критического мышления в условиях сложной эвристической ситуации второго десятилетия XXI века, характеризующейся активной социально-политической динамикой.

Умозрительное будущее, причем как отдаленное, так и вполне обозримое, отражает разнообразные сценарии развития современного общества. Ощущение кризиса современной цивилизации, понимание деструктивных процессов как системных свидетельствует об уместности использования антиутопии как модели современного миропорядка.

В современном обществе специфическому закреплению в языковой картине мира подлежат такие значимые вопросы современности, как секулярность и постсекулярность, гендерное равенство и скрытые формы дискриминации, толерантность и язык вражды, глобализация и своеобразие, а также ряд других противопоставлений, которые, во-первых, сами нуждаются в научной рефлексии, во-вторых, могут быть рассмотрены как общие маркеры для выявления идентичности и самоидентичности субъекта.

Язык, с помощью которого мы понимаем или думаем, что понимаем себя и условных «других», одновременно отражает и порождает ту социокультурную реальность, в которой нам приходиться быть. Новояз, трактуемый нами как система социокультурных и лингвистических практик, отражает указанные закономерности.

Общий ряд событий (конец 2011-2015 годы), ставших медиаповодами для войны риторик, таков:

1) внутриполитические события: выборы в Госдуму; выступления на Болотной, Поклонной горе, выступления Сахарова; дело «Pussi riot»; комплекс законодательных инициатив: «закон Магницкого», «закон Димы Яковлева», закон об иностранных агентах, закон против пропаганды гомосексуализма, закон об оскорблении чувств верующих, законы о клевете, гостайне, персональных данных и др.;

2) внешнеполитические события: «украинский вопрос» (2013 год - по настоящий момент), «сирийских вопрос» (осень 2015 года - по настоящий момент, активная фаза - до марта 2016 года) и сопутствующие их динамике оценки взаимоотношений России со странами Запада и Востока.

В глобальном отношении как внутренняя, так и внешняя медиаповестка (и реакция на нее) выходят на вечную проблему самоидентификации России в дихотомии Запад-Восток, а в локальном масштабе способствуют выявлению специфики процессов идентификации и самоидентификации современного россиянина по таким маркерам, как «гендер», «этнос», «религиозность», «гражданин» и др., накладывающихся на изменения политического и культурного ландшафта. Указанные векторы находят отражение в массовом сознании и фиксируются в блогосфере, комментариях, социальных сетях, социологических опросах и других источниках.

Приведем некоторые примеры функционирования новояза в современном российском медиапространстве.

1. Внешнеполитическое пространство:

1) Украина, Грузия: потрошенко, сабакашвили, майдаун, майдуны, усраина, даунбас, донбоссы, колорады, зеленые человечки, вежливые люди, ватники, укропы, урки, укропитеки, бандеровцы, свидомиты, свидомы, правосеки, луганда, лугандон;

2) Запад (Европа, США): еврейцы, амеры, фашингтон, баран обама, банан обама, пиндосы, америкосы, гейропа.

2. Внутриполитическое пространство (условные западники/славянофилы): либерахнутый, либерасты, толерасты, поцреот, гейборец, путриот, хунвэйбины, паханат, кремлеботы, шубохранилище, узники совести, панк-молебен, православнутые, путинг, закон подлецов, взбесившийся принтер, госдура, дачинг, ура-патриоты, крымнаш, духовные скрепы, демо-шиза, национал-предатели.

3. Общие категории без негативной коннотации: твитериане, либертариане.

4. Общие категории с негативной коннотацией: кошмарить, демонизировать, гебельс-тв.

5. Зоны пересечения «своих» и «чужих» в зависимости от контекста: крым наш, духовные скрепы, патриот.

В аксиологическом и мировоззренческом отношениях состояние новояза может свидетельствовать об общем кризисе гуманистических оснований культуры, высоком уровне агрессии и распространенности языка вражды, что в целом выходит на глобальный вопрос противостояния между «своими» и «чужими», пребывающими в общем пространстве, а также отражает процедуру по поиску «врага» и специфику политической мобилизации общества⁵.

В данном случае мы взяли некоторые показательные интенции, субъектная принадлежность которых хотя и может стать отдельным предметом исследования, но вряд ли будет иметь верифицируемый характер. Указанные речевые практики основаны на использовании таких стратегий, как реификация, делегитимация, амальгамирование и героизация⁶ и формируют бинарную картину по типу «свой-чужой», учитывая, однако, отдельные (дополнительные) процессы дифференциации внутри как «своих», так и «чужих».

Таким образом, можно говорить о существовании в XXI веке современного варианта новояза, аккумулирующего агрессивный и идеологический дискурсы, оперирование которым является важным маркером новой социокультурной реальности.

новояз массмедиа агрессивный политический

Литература

1. Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет: пер. с англ. / сост. В.С. Муравьев; предисл. А.М. Зверева; коммент. В.А. Чаликовой. М.: Прогресс, 1989. 384 с.

2. Жижек С. О насилии. М.: Европа, 2010. 184 с.

3. Дейк Т. Ван. Дискурс и власть: репрезентация доминирования в языке и коммуникации: пер. с англ. М.: Либроком, 2013. 344 с.

4. Бодрийяр Ж. Дух терроризма. Войны в заливе не было / пер. А. Качалова. М.: РИПОЛ классик, 2016. 224 с.

5. Рябова Т.Б., Рябов О.В. «Гейропа»: гендерное измерение образа Европы в практиках политической мобилизации // Женщина в российском обществе. 2013. № 3 (68). С. 31-39.

6. Филинский А.А. Критический анализ политического дискурса предвыборных кампаний 1999-2000 гг.: дис. … канд. филол. наук. Тверь, 2002. 143 с.

Размещено на Allbest.ru