Размещено на http://www.allbest.ru/

ГОУ ВПО «Томский государственный университет»

На правах рукописи

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Лингвокогнитивное моделирование научного дискурса

Специальность 10.02.01 - русский язык

10.02.19 - теория языка

Мишанкина Наталья Александровна

Томск - 2010

Работа выполнена на кафедре общего, славяно-русского языкознания и классической филологии ГОУ ВПО «Томский государственный университет».

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Резанова Зоя Ивановна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Антипов Александр Геннадьевич

доктор филологических наук, профессор Трипольская Татьяна Александровна

доктор филологических наук, доцент Юрина Елена Андреевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Омский государственный университет»

Защита состоится 25 ноября 2010 г. в часов на заседании диссертационного совета Д 212.267.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Томском государственном университете (634050, г. Томск, пр. Ленина, 36).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.

Автореферат разослан 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор Л.А. Захарова.

Характеристика работы

Диссертационное исследование посвящено описанию специфики лингвокогнитивного моделирования русского научного дискурса.

Актуальность предлагаемого исследования определяется, во-первых, его включенностью в целый ряд направлений, связанных с изучением языковой когниции, роли языка в процессах мышления, русской языковой картины мира и ее дискурсивных вариантов.

Данная проблематика является центральной для одного из направлений современного языкознания - когнитивного. Развитие когнитивного подхода тесно связано со сменой общегуманитарной парадигмы. Механистическое истолкование природы человеческого мышления, предельным воплощением которого становится идея искусственного интеллекта, привело лингвистику и гуманитарные науки в целом к кризису. В этой связи одним из базовых постулатов когнитивной лингвистики становится признание неалгоритмической и неатомистической природы человеческого мышления и языка как его неотъемлемого компонента. Язык, являясь частью мышления, участвуя во всех психических и когнитивных процессах, представляет собой воплощенные его механизмы, именно поэтому ядром когнитивной лингвистики становятся исследования языковой семантики в аспекте когнитивного моделирования.

Интерес к науке как к особому типу деятельности формируется еще в Античности и сохраняется по сей день, поэтому второй параметр актуальности данной работы связан с исследованиями в области теории познания, в частности, затрагивающими соотношение рационального и иррационального мышления в процессах познания мира (Н.С. Автономова, С.С. Гусев, А.К. Сухотин). Не будучи напрямую связанным с когнитивной проблематикой, названное направление актуализирует вопросы синтеза различных форм мышления и разрабатывает концепцию новой рациональности, включающую образные средства языка и, в частности, метафору как неотъемлемый компонент гносеологии. Когнитивная метафора рассматривается в этом случае как одна из базовых моделей научного мышления, отражающая специфику русской языковой картины мира через призму научного дискурса.

Третий параметр актуальности работы связан с исследованием процессов коммуникации. Вербальная коммуникация осознается как объект исследования только в XX в., «отразившись» от исследований коммуникации в теории связи и теории информации. Язык как коммуникативный и моделирующий механизм активно использовался в практической сфере (риторика, психоанализ), но при этом в фокус исследовательского внимания попадал только его структурный аспект (В.П. Руднев). Хотя функциональное направление зарождается уже в структуралистских концепциях, актуализация этого аспекта связана с формирующейся под влиянием работ Л. Витгенштейна теорией речевых актов и теорией дискурса. В рамках когнитивно-дискурсивного подхода особенно остро ставится проблематика когнитивного и языкового моделирования. Когнитивные модели, выявленные в исследованиях, посвященных описанию русской языковой картины мира, и отражающие специфику национального мировидения, составляют ядро представлений о мире, некоторую систему универсалий разного уровня. Но в повседневной языковой деятельности эта система и сами модели трансформируются в зависимости от дискурсивных параметров - условий коммуникации и системы смыслов, которые хочет выразить коммуникант. Поэтому исследования смещаются в область моделирования дискурсов как целостных совокупностей коммуникативных и вербальных параметров. В этой связи актуальным является обращение к способам представления информации в русском научном дискурсе.

Объектом исследования является русский научный дискурс как сложный синтетичный лингвокогнитивный феномен особого типа.

Предмет исследования -- механизмы лингвокогнитивного моделирования, параметры и базовые модели, формирующие русский научный дискурс и отражающие специфику русского научного мышления, а также соотношение научного мышления и общегносеологических механизмов.

Цель диссертационной работы -- исследовать механизмы научной эпистемологии и роль когнитивно-дискурсивного моделирования в научной деятельности: процессах формирования научного знания и научной коммуникации, получающих отражение в русском научном дискурсе.

Указанная цель предполагает решение исследовательских задач:

1. Определить феномен когнитивно-дискурсивного моделирования и ключевые параметры моделирования русского научного дискурса.

2. Определить специфику научного дискурса и выявить базовую лингвокогнитивную модель, наиболее активно функционирующую в научном дискурсе и в наибольшей степени отвечающую его задачам.

3. Охарактеризовать базовую для научного дискурса лингвокогнитивную модель в аспекте ее моделирующих свойств.

4. Выявить уровни моделирования научного дискурса и представить типологию моделей.

5. Определить значимость общегносеологических механизмов и когнитивных моделей в научном познании.

6. Выявить взаимовлияние лингвокогнитивных моделей, имеющих общекогнитивный характер или присущих другим дискурсам и русской языковой картине мира в целом, и моделей русского научного дискурса и установить степень взаимосвязанности общегносеологических и эпистемологических моделей в процессах эволюции когнитивной сферы человека.

Методологические основы исследования. Методология исследования тесно связана с активно развивающимся в современной науке когнитивным направлением, объединяющим целую систему дисциплин, связанных с исследованием механизмов человеческого мышления. Когнитивистика позиционируется как направление, отражающее смену общенаучной парадигмы и актуализирующее гуманитарные основы современного мира в противоположность технологическим. Новая парадигма формируется в синтезе достижений целого ряда наук, подвергая их переинтерпретации и выстраивая новую методологию. Поэтому следует говорить о нескольких базовых методологических источниках настоящего исследования.

1. Когнитивистика, в рамках которой была переосмыслена роль языка в формировании и функционировании естественного интеллекта. Когнитивная лингвистика вырастает из проблематики искусственного интеллекта, из кризиса структуральных концепций языка, к которому приводят попытки решения задачи формализации языковой семантики. Сложившаяся ситуация заставила по-новому взглянуть на когнитивную сферу человека и роль естественноязыковой коммуникации в ее становлении (К. Варела, У. Матурана, Э. Ортони, Р. Солсо, Н. Хомский, W. L. Chafe, R. S. Jackendoff, G. Lakoff).

2. В русле когнитивистики актуализируется проблематика моделирования, но в новом аспекте. Понятие «модель/моделирование», разработанное для представления различного рода объектов научного исследования (М. Бунге, А.Ф. Лосев, Я.Г. Неуймин, И.И. Ревзин, М. Хэсс, С.К. Шаумян), применяется для описания нормальной когнитивной деятельности человека (когнитивная модель), реализующейся в языковых структурах как языковое моделирование (Р. Лангакер, Р. Солсо, Ж. Фоконье, P. Johnson-Laird, J. Miller и др.). Современная когнитивная лингвистика разработала широкий спектр когнитивных моделей идентифицирующего (Р. Лангакер, М. Минский, Л. Талми, Ч. Филлмор, T.A. van Dijk, М. Johnson, P. Johnson-Laird), категоризирующего (Э. Рош, С.Г. Воркачев, Р.И. Павиленис, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, G. Lakoff и др.) и синтезирующего (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Барулин, А. Вежбицкая, А.Н. Леонтьев, Ю.М. Лотман, Е.С. Кубрякова, З.И. Резанова, В.Н. Телия, Е.В. Урысон, Ж. Фоконье, А.Д. Шмелев, G. Lakoff, М. Johnson) типа.

3. Когнитивные подходы к исследованию языка органично сочетаются с проблематикой, заданной в работах В. Гумбольдта, А.А. Потебни, получившей развитие в трудах Э. Кассирера, Л. Вайсгербера, Э.Сепира, Б.Л. Уорфа, и наиболее полно отраженной в современном языкознании в концепции языковой картины мира. В рамках этого направления язык рассматривается как система, аккумулирующая знания и опыт носителей, поэтому языковые структуры изучаются как структуры знания, принципиально специфичные для разных языков и культур. В русской лингвистике актуализируется проблематика русской языковой картины мира как воплощения русского менталитета и специфичного мировидения (Н.Д. Арутюнова, Г.Г. Гачев, В.И. Постовалова, Б.В. Раушенбах, Б.А. Серебренников, В.Н. Телия)

4. В последнее десятилетие исследование специфики мировосприятия и миромоделирования преломляется в концепции дискурсивных картин мира, синтезирующей дискурсивный и когнитивный подходы. Дискурсивный ракурс рассмотрения языка актуализирует его деятельностный аспект, первоначально заданный в работе В. Гумбольдта, а затем развитый в работах Л. Витгенштейна и Дж. Остина и Дж. Серля в виде теории речевых актов, в работах по критическому дискурс-анализу (Л.Дж. Филлипс, М.В. Йоргенсен, T. A. van Dijk). Данная проблематика реализовалась как коммуникативно-деятельностный подход к языку (Ю.Д. Апресян, С.А. Аристов, Н.Д. Арутюнова, М.М. Бахтин, Н.С. Болотнова, И.П. Сусов, Т.В. Шмелева, H. P. Grice). С другой стороны, теория дискурса развивается в рамках французской школы дискурса, основополагающими для которой стали работы М. Фуко, Р. Барта, П. Серио, М.Пешё, П. Анри и др. В работах этого направления дискурс рассматривается как формация текстов в совокупности с условиями и правилами их порождения. В отечественной лингвистике дискурсивный подход активно развивается в работах В.И. Карасика, В.Б. Кашкина, М.Л. Макарова, В.Е. Чернявской, К.Ф. Седова, где описана специфика дискурсивных реализаций русского языка. Синтез когнитивно-дискурсивного подходов в аспекте варьирования русской национальной картины мира представлен в работах З.И. Резановой.

5. В работах по функциональной стилистике также актуализируется проблематика функциональных вариантов языка в зависимости от сферы использования (С.О. Глушакова, М.Н.Кожина, М.П. Котюрова, Н.А. Красавцева, Н.Я. Милованова, Н.М. Разинкина, О.Б.Сиротинина, Е.С.Троянская). Функциональная стилистика рассматривает такие варианты как подъязыки или стили, выделяя в качестве одного из стилей научный и определяя его основные параметры в связи с целью использования языка.

6. Результаты исследований, выполненных в русле семасиологического (В.Г. Гак, Г.Н. Скляревская) и структурно-семантического анализа, в частности, в рамках теории регулярной многозначности (Ю. Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, Г.Н. Скляревская, Л.В. Васильев, Л.Г. Бабенко, А.П. Чудинов и др.), мотивологии и теории образности (О.И. Блинова, Е.А. Юрина), позволили увидеть масштабы метафоризации в рамках обыденного языка и выдвинуть предположение о том, что метафора является общегносеологическим когнитивным механизмом.

7. Теория концептуальной метафоры (G. Lakoff, М. Johnson) формируется в русле когнитивной лингвистики и рассматривает метафору как механизм мышления и познания. В частности, такой подход демонстрируется в теории концептуальной метафоры и работах, развивающих это направление (А.Н. Баранов, Л.В. Калашникова, А.Д. Плисецкая, З.И. Резанова, А.П. Чудинов).

8. Метафора как гносеологический механизм исследуется в работах ученых-философов: в рамках теории познания формируется понятие «новой рациональности», включающей органичный иррациональный компонент - метафорическую модель как наиболее эвристичную форму аналогии. Метафора выступает здесь как базовая модель гносеологии и эпистемологии. (Н.С. Автономова, Ф. Анкерсмит, Е.А. Гогоненкова, С.С. Гусев, И.А. Дмитриева, Г.А. Ермоленко, Э. Кассирер, Г.Г. Кулиев, Ю.И. Манин, Х. Ортега-и-Гассет, В.В. Петров, А.Е. Седов, В.А. Суровцев, В.Н. Сыров, М. Black, D. Davidson).

Методы исследования. Предмет и цели исследования обусловили формирование комплексной методики, синтезирующей различные методы.

Начальный этап исследования характеризуется использованием системно-структурных методов, направленных на выявление в текстах различных научных дисциплин контекстов, содержащих лингвокогнитивные модели, и их классификацию. Так было выявлено, что наиболее частотной когнитивной моделью, функционирующей в тексте, выступает концептуальная метафора.

Далее был осуществлен компонентный анализ, дополненный приемом интроспекции для определения исходных и результативных концептуальных областей, задействованных в метафоризации, и осуществлена классификация по категориальным признакам для выявления основных типов метафорических моделей и определения их функциональной роли в тексте. На этом этапе названные методы были дополнены контекстуальным, текстологическим и функционально-стилистическим анализом.

Определение параметров коммуникативной роли метафорических моделей в тексте и дискурсе, выявление интертекстуальных и интердискурсивных связей потребовало широкого использования методики дискурс-анализа. На итоговом этапе исследования был использован метод моделирования с целью выявления функциональной роли различных типов метафор в процессе научного познания и вербализации научного знания.

Эмпирической базой послужили научные тексты различных научных дисциплин гуманитарного и негуманитарного профиля. В качестве основного материала выступили тексты русского гуманитарного дискурса, работы русских философов, психологов, лингвистов, семиологов, историков (А.Н. Барулин, М.М. Бахтин, И.А. Бодуэн де Куртенэ, В.В. Виноградов, В.Н. Волошинов, Л.С. Выготский, В.З.Демьянков, Р.О. Якобсон, С.О. Карцевский, А.А. Залевская, С.Г. Кара-Мурза, Е.В. Ковалевская, Б.А. Рыбаков, М.К. Мамардашвили, А.А. Потебня, В.П. Руднев, И.А. Шмерлина, С.К. Шаумян и др.) Для уточнения полученных результатов, в качестве вспомогательного материала, были привлечены тексты современных русских биологов, математиков, социологов (И.А. Бех, А.М. Данченко, А. А. Евсеев, Н. А. Коломеец, Д.А. Кулешов, Ю.И. Манин, О. И. Нечаева, А. В. Павлов, Н. Г. Парватов, В.Н. Романенко, А.Е. Седов, В.В. Чередова, В. В. Скобелев и др.).

Единица исследования: текстовый фрагмент, содержащий базовую лингвокогнитивную модель, формирующую различные параметры научного дискурса.

Научная новизна исследования. Научный текст традиционно рассматривался как отражение основных результатов научной деятельности, базовыми для которой признавались формы рационального мышления. Новизна нашего подхода состоит в следующем.

1. В работе разрабатываются теоретико-методологические основания исследования русского научного дискурса как лингвокогнитивной модели особого интегрирующего типа, включающий в качестве обязательных компонентов научную коммуникацию, научный текст и научную картину мира, и формирующийся на основе целого спектра более простых лингвокогнитивных моделей. Ключевую роль в моделировании научного дискурса играет метафорическая концептуализация.

2. Концептуальная метафора рассматривается как когнитивная модель, выполняющая функцию синтезирования нового ментального объекта, что определяет гносеологическую значимость ее как модели, базирующейся на аналогии, а также особую роль механизмов метафоризации в научном познании в связи со специфической гносеологической силой и эвристичностью, что позволяет заострить внимание на гносеологических механизмах языка.

3. В работе впервые исследуется роль лингвокогнитивных метафорических механизмов в процессах получения и онтологизации знания. Новизна исследования заключается выявлении, описании и типологизации метафорических моделей русского научного дискурса, по-разному участвующих в познавательной деятельности: формировании коммуникативно-когнитивного пространства научной деятельности (дискурсивно-онтологическая метафора), представления научных феноменов (гносеологическая метафора).

4. Впервые русский научный дискурс описан как метафорическое пространство, в котором осуществляется научная деятельность и научная коммуникация. Выявлены основные метафорические модели дискурсивно-онтологического типа, участвующие в его формировании.

5. Научная новизна усматривается и в описании функционирования метафорических моделей гносеологического типа, участвующих в моделировании научных феноменов на уровне текста, дискурса отдельной науки и междискурсивном уровне.

6. Впервые русские научные тексты различных дисциплин исследованы в аспекте метафорического моделирования, описан механизм метафорического моделирования научных феноменов и выявлены специфические черты моделирования в гуманитарном дискурсе.

7. Новизна исследования состоит также в выявлении метафорических моделей, являющихся ключевыми для русского научного дискурса в целом - гносеологических универсалий, принадлежащих русской языковой картине мира и наиболее часто привлекаемых в качестве гносеологического инструмента, что определяет специфичность русского научного мышления.

Теоретическая значимость работы определяется вкладом данного исследования в развитие целого ряда научных направлений.

Исследование позволяет существенно расширить и обогатить активно развивающуюся в настоящее время теорию метафоры, в частности, и когнитивную лингвистику в целом, в связи с тем, что в исследовании проводится систематизация выработанных в когнитивистике моделей в аспекте их гносеологической функции и определяется место концептуальной метафоры как гносеологического механизма в этой системе.

Описание процессов метафорического моделирования на уровне лингвистической организации научного текста, на уровне интертекстуальном и интердискурсивном, показывает роль метафоры в формировании и онтологизации нового знания. Это позволяет по-новому представить соотношение в процессах познания рационального и иррационального компонентов и снять традиционное противопоставление научной эпистемологии как формы рационального познания «наивному» познанию, синтезирующему все формы мышления.

Раскрытие значимости метафорического моделирования в формировании русского научного дискурса, исследование процессов интертекстуального, внутридискурсивного и интердискурсивного взаимодействия в аспекте метафорического моделирования вносит вклад в формирующуюся теорию дискурса. Выявление функциональной неоднозначности метафорических моделей, участвующих в моделировании научного дискурса, позволяет говорить о научном дискурсе как негомогенном феномене: дискурсивно-онтологическая метафора формирует ментальное пространство научной деятельности (научная область), гносеологическая - представление о научных феноменах: отдельных явлениях (гносеологический Робинзон) и исследуемом объекте в целом (язык - это организм), коммуникативная - актуализируется в процессах дидактических. русский дискурс когнитивный

Выявление роли метафорического моделирования в формировании русской научной картины мира и русского научного дискурса оказывается возможным только на базе выработки новых теоретико-методологических оснований, синтезирующих различные подходы к исследованию метафоры, русской языковой картины мира и ее дискурсивных реализаций.

Практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть применены в учебно-педагогической практике, в разработке и чтении теоретических курсов лингвистического профиля: лексикологии, когнитивной семантики, метафорологии, текстологии, в вузовских спецкурсах и спецсеминарах, направленных на исследование специфики метафорического моделирования в русской языковой картине мира и ее дискурсивных вариантах.

Данные полученные в ходе исследования могут быть использованы в разработке образовательных методик при преподавании теоретических курсов, как для русских, так и для иностранных учащихся.

Исследование роли метафоры в научном тексте может быть использовано в обучении русскому языку как иностранному (научный стиль речи), а также в практике создания словарей терминологической лексики традиционного и тезаурусного типа, автоматизированных словарей для систем машинного перевода.

На защиту вынесены следующие положения:

1. Моделирование как универсальное свойство человеческого мышления осуществляется на базе целого ряда когнитивных моделей - ментальных конструктов. Все когнитивные модели на основании выполняемой ими функции в познавательной деятельности могут быть разделены на идентифицирующе-категоризирующие и синтезирующие. Когнитивные модели синтезирующего типа позволяют создавать «возможные», виртуальные миры нереферентного типа, получающие онтологизацию как сложные ментальные конструкты. Наиболее крупным и значимым из них является картина мира.

2. Базовой моделью синтезирующего типа можно считать концептуальную метафору, так как она представляет собой структуру, реализующую минимальную синтезирующую операцию. Метафорическая модель является гносеологической по природе, так как базируется на механизме аналогии - перенесения уже готового онтологизированного знания в процессе познавательной деятельности на область неизвестного. Метафора как общий механизм зарождается в обыденной познавательной деятельности и реализуется в бытовом дискурсе, исходном для всех прочих.

3. Результат действия гносеологических механизмов метафоризации получает закрепление в русском языке в виде широчайшего спектра номинативных метафор. Гносеологическая функция остается ведущей и очевидной в случае, если область, осмысляемая посредством метафоризации, является эмпирически недоступной и может быть познана только посредством когнитивного моделирования. Гносеологическая функция, реализуемая метафорой, может затемняться оценочно-экспрессивной, если моделируемый объект воспринимается эмпирически и его нетождественность объекту-источнику очевидна.

4. Метафорические модели привлекаются для познания и введения в сферу когнитивной онтологии объектов различной природы, как физической, так и идеальной. Языковая реализация метафорических моделей представляет как уже онтологизированное знание (номинативная, когнитивная, мертвая, «стершаяся» метафора), так и новое, гипотетическое (живая метафора).

5. Области научной деятельности в русском научном дискурсе моделируются как отдельные ментальные пространства. Научное знание онтологизируется и вербализируется в процессе создания научного текста, и в этом процессе, соответственно, задействуются различные языковые структуры. Наиболее частотной является метафора, как отвечающая модельной, гипотетической природе научной деятельности.

6. Русский научный дискурс представляет собой единство составляющих: системы онтологизированного знания (научная картина мира), научной коммуникации (способы научного взаимодействия) и системы научных текстов (способы вербализации научного знания в соответствии с правилами научной коммуникации). В связи с этим русский научный текст (дискурс) включает три основных типа метафор: дискурсивно-онтологическую - моделирующую пространство научной деятельности, объекты и субъекты, гносеологическую - представляющую метафорическую гипотетическую модель объекта исследования и коммуникативную - адаптирующую новую модель к когнитивным возможностям слушателей.

7. Процесс онтологизации знания в русском научном дискурсе подобен общегносеологическому процессу. Первичное познание происходит посредством подбора гипотетических моделей - гносеологических метафор. Автор текста, вступая в диалог в рамках соблюдения «порядка дискурса», апеллирует к сформированным в них моделям, осуществляет выбор близкой ему модели и уточняет, либо трансформирует ее в рамках своего текста, формируя собственное видение объекта. Сформированная в тексте модель, в зависимости от ее эффективности, вовлекается в другие научные тексты, образуя парадигмальную модель. В процессе освоения новой области знания о ней приобретают статус онтологических - становятся точными знаниями, и такая модель перестает быть гипотетической, утрачивает гносеологическое напряжение, а позже включается в качестве идентифицирующего элемента в новые модели. Лексическая единица и концепт, выступившие базой для гносеологической метафоры, «возвращаются» в языковую и общекогнитивную систему, «обогащенные» новыми смыслами.

8. Русская научная метафора формируется на базе общеязыковых моделей русского языка и опирается на общие представления о мире. В поле науки вовлекаются самые разнообразные знания о действительности, но существуют некоторые универсальные образы, своего рода гносеологические универсалии русского менталитета, получающие переосмысление в науке в целом. Эти модели могут трансформироваться под влиянием изменений, происходящих в ментальном и физическом мире, приспосабливаясь для представления нового знания.

Апробация работы. Основные положения диссертации прошли апробацию на конференциях различного уровня. Проблематика метафорического моделирования в различных видах дискурса обсуждалась на конференциях: «Художественный текст и языковая личность» (Томск, 2003), «Естественная письменная речь» (Барнаул, 2003), «Мир и общество в ситуации фронтира: проблемы идентичности» (Томск, 2003), "Философия и филология в современном культурном пространстве: проблемы междисциплинарного синтеза" (Томск, 2003), VII Международная научная конференция молодых ученых, проводимая Институтом литературы им. Т.Г. Шевченко НАН Украины (Киев, 2004), «Евразийский культурный диалог в пространстве текста» (Томск, 2004), «Социально-гуманитарные исследования: проблемы общественной востребованности» (Москва, 2005), «Язык и культура» (Томск, 2006), «Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты (Бийск, 2006). Проблематика дискурсивных параметров науки обсуждалась на конференциях: «Единая образовательная информационная среда: проблемы и пути развития» (Томск, 2003), Всероссийская конференция Ассоциации «История и компьютер» (Москва, 2004), «История, информационные технологии и культурное наследие: перспективы XXI века» (Москва, 2006), «Вызовы гуманитарному профессиональному образованию в контексте современной промышленной политики в России» (Томск. 2007). Проблематика лингвокогнитивного моделирования научного дискурса прошла апробацию на конференциях: Девятые Филологические чтения «Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении» (Новосибирск, 2008), «Исследование русской и мировой культуры в языке и тексте» (Томск, 2008), семинар Томского отделения Российской ассоциации лингвистов-когнитологов (Томск, 2009), Всероссийская научно-практическая Интернет-конференция «Connect-Универсум 2009», «Модели в современной науке: единство и многообразие» (Калининград - Светлогорск, 2009), «Когнитивные науки: междисциплинарное исследование мышления и интеллекта (Томск, 2009), Десятые Филологические чтения Института филологии, массовой информации и психологии Новосибирского государственного педагогического университета «Континуальность и дискретность в языке и речи. Язык как живая система в исследовательских парадигмах современной лингвистики» (Новосибирск, 2009), «Национально-культурный компонент в тексте и языке» (Минск, 2009), Четвертая международная конференция по когнитивной науке (Томск, 2010).

Базовые положения исследования представлены в 50 публикациях автора, в т.ч. 8 статей, опубликованных в ведущих журналах, рекомендованных ВАК, 1 монографии.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, четырех глав Основной части, Заключения, Списка использованной литературы.

Основное содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность работы, ее новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются цели и задачи, определяются объект и предмет исследования, описываются материал и методы его исследования, методологические основы, а также излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Проблемы моделирования в науке и языке» рассматриваются общетеоретические проблемы, связанные с осмыслением понятия «модель/моделирование» в науке. В параграфе 1.1. «Понятие моделирования» рассматривается история формирования, роль в развитии науки и понимание в современной лингвистике.

Понятие «модель/моделирование» появляется в конце XXIв. в работах по геометрии, а затем встречается в философских работах, посвященных проблемам математической логики. В лингвистику термин вводит З. Хэррис, в 60-е активно разрабатываются проблемы моделирования в области фонологии и синтаксиса.

К концу XX века понятие «модель/моделирование» входит в научный и общественный обиход, задействовано практически во всех научных областях, его осознание как научного метода стало предметом философского обобщения и анализа с 40-х гг. XX века. В результате было выработано философское определение понятия «модель»: объект, артефакт, служащий для имитации (или презентации) объектов реальности и отражающий неполный набор признаков реальных объектов, зависящий от задач, решаемых исследователем (Неуймин 1984) С таким пониманием тесно связано понятие «моделирование», означающее: 1) создание имитационных моделей реально существующих предметов и явлений; 2) построение аналитических моделей гипотетических объектов для прогнозирования их функциональных признаков (Лосев 2004).

Проблемы моделирования в сфере искусственного интеллекта заставили обратить более пристальное внимание на механизмы работы человеческого сознания. Возникновение кибернетических «виртуальных реальностей» как чувственно воспринимаемых моделей изменяет представления о границах реального, приводит к трансформации картины мира и заставляет по-новому взглянуть на уже давно существующие феномены модельной природы, в которых создаются «альтернативные реальности»: литературу, искусство, науку. Это привело к переосмыслению понятия «модель/моделирование» и роли языка в процессах формирования модельных объектов.

Концепции, представляющие язык как посредник между миром и человеком, возникают в XIX в. (В. Гумбольдт, А.А. Потебня), но получают широкое распространение только в XX. Актуализируются они в связи с новым осмыслением языка как первичной моделирующей системы в когнитивной науке, где вырабатывается новое понимание термина «модель/моделирование» в связи с изучением когнитивных моделей - структур, определяющих восприятие, хранение и передачу информации о мире. Когнитивная модель формируется в науке как гносеологический конструкт - гипотеза об устройстве человеческой психики и мышления. Но на основе эмпирического подтверждения эта модель может получить онтологический статус. Еще один аспект, в котором рассматривается проблематика моделирования, - праксиологический, связанный с использованием когнитивных моделей в коммуникативно-когнитивной деятельности.

Вся система выработанных в когнитивной лингвистике моделей может быть соотнесена с этапами ментальной деятельности: анализом и синтезом. На основании этого все модели могут быть разделены на два базовых типа: идентифицирующе-категоризирующие и синтезирующие. Когнитивные модели идентифицирующего типа задействованы в процессах вычленения из целостного образа мира отдельных особо значимых объектов и последующей их категоризации при формировании первичной модели мира. Модели синтезирующего типа позволяют создавать ментальные представления о реальности, не воспринимаемой чувственно. В отличие от идентифицирующих моделей, формирующихся и способных функционировать без отражения в языковых структурах, они более тесно связаны с языком и не могут быть полноценно реализованы вне языковых средств, так как формируются именно за счет языковой семантики.

Параграф 1.2. «Базовые когнитивные модели и их отражение в языковых структурах» посвящен детальному рассмотрению названных выше моделей, а также генезису моделирующей деятельности.

Наиболее ранними идентифицирующими когнитивными структурами принято считать кинестетические образ-схемы (Johnson 1987), соотносящиеся с кинестетическим восприятием, перцептивными и моторными эталонами и формирующиеся на допонятийном и доязыковом этапе развития. В концепциях Р. Лангакера и Л. Талми рассматриваются когнитивные модели восприятия пространства и, соответственно, способы представления в языке различных пространственных отношений. В рамках данных концепций оказывается важным принцип выделения объекта из окружающего континуума и выстраивание сети зависимостей между объектами. Эта когнитивная операция позволяет установить, во-первых, ранги и свойства объектов, во-вторых, определить когнитивную модель взаимосвязанности объектов с точки зрения носителей языка.

Более высокий уровень обобщения получает отображение действительности во фреймовых моделях (Минский 1988, Филлмор 1988), представляющих собой структуры знаний, связанных с человеческим опытом. Теория ментальных моделей Ф. Джонсон-Лэрда предлагает исследование динамических аспектов понимания и интерпретации информации, в т.ч. и языковой. Осмысление процессов умозаключения позволяет дать новую оценку феномену фоновых знаний.

Когнитивные операции идентификации тесно связаны с процессом категоризации, позволяющим выбрать адекватную стратегию поведения по отношению к объекту или ситуации в целом. В рамках когнитологии были пересмотрены традиционные принципы категоризации, выработанные еще Аристотелем и не совпадающие с процессами языковой категоризации. Когнитивная психология (Rosh 1973; 1975) предлагает новую теорию прототипов, разработанную на основе идей Л. Витгенштейна. На ее базе разрабатываются когнитивные модели, отражающие сложность процесса категоризации, - концепты базового уровня и идеализированные когнитивные модели (Лакофф 2004). В отечественной лингвистике эти когнитивные модели не попали в фокус внимания, однако активно исследуется другая модель, близкая по способу организации и функционированию - концепт (Степанов 2001; Стернин 2001; Карасик 2004 и др.). Описанные модели позволяют осуществлять идентификацию и категоризацию объектов действительности и лежат в основе первичного прогнозирования их поведения и способов действия с ним.

Моделирование виртуальных объектов возможно только на следующем этапе когнитивной деятельности. Наиболее значимым при определении двух типов моделирования является понятие направления моделирования: животное выстраивает «внутреннюю» модель мира и приводит ее в соответствие c внешними условиями; у человека другой тип согласования, он формирует две «внутренние» модели мира - фактическую и гипотетическую, выстраиваемую на основе прогностической деятельности, а затем воздействует на внешний мир, чтобы привести фактическую модель в соответствие с моделью результата. Когнитивная способность моделировать «виртуальные миры» есть только у человека, что отмечают многие исследователи. Именно она формирует особый тип мышления - мифологический, на базе которого развивается вся человеческая культура.

Когнитивные модели синтезирующего типа разделяются на два основных класса: первичные модели отражают минимальные операции синтеза идентифицирующе-категоризирующих моделей; вторичные - представляют собой сложные конструктивные единства, формирующиеся на основе первичных. К первичным моделям относятся модели, базирующиеся на механизме аналогии. Аналоговый способ мышления представляет собой гносеологический механизм, актуальный для человеческого мышления как такового. Именно поэтому в качестве первичной синтезирующей модели рассматривается метафора и метонимия, представленные в теории концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона. Механизм метафоризации заключается в перенесении когнитивной структуры (кинестетической образ-схемы, фрейма) из понятийной сферы-донора на другую понятийную сферу - сферу-цель. Таким образом метафорическая модель формирует ракурс представления и восприятия определенной понятийной области. Метонимическая модель близка к метафорической, специфика ее заключается в том, что она совмещает объекты смежных классов.

Вторичные синтезирующие модели - сложные когнитивные структуры, создаваемые на основе комбинирования первичных моделей. Это ментальные пространства Ж. Фоконье - ментальные модели любых ситуаций, не воспринимаемых непосредственно, в т.ч. ситуаций, которые создаются говорящим на основе языка - знаковой системы моделирующего типа. Еще более сложный модельный конструкт представляет собой картина мира. В гуманитарной сфере понятие картины мира формируется на основе работ неогумбольдтианцев Э. Кассирера, Й. Трира, Л. Вайсгербера. В сферу гуманитарных наук термин впервые был введен Л. Витгенштейном. В лингвистику его вводит Л. Вайсгербер. Термин и понятие «картина мира» было воспринято гуманитариями и стало активно разрабатываться во многих областях научной деятельности, но до настоящего времени оно не является целостным. В самом общем виде картина мира -- «это система интуитивных представлений о реальности» (Руднев 1999: 127), вне которой не может существовать ни один человек. В реферируемой работе в фокус внимания попадает русская научная картина мира, однако результаты ее исследования показывают, что между нею и языковой или «наивной» картиной мира нет жесткой границы. Научная картина мира формируется на базе общекогнитивных моделей и является результатом действия общегносеологических механизмов.

Метафорическая модель выступает как наиболее компактная модель интегрирующего типа, она занимает центральное положение в системе когнитивных моделей, так как основывается на идентифицирующих моделях и участвует в формировании более крупных - синтезирующих, именно эти свойства обусловливают значимость метафорических моделей в формировании научного дискурса.

Вторая глава «Картина мира и дискурс: статика и динамика. Ключевая роль метафорического моделирования в научном дискурсе» посвящена рассмотрению понятия «дискурс».

В параграфе 2.1. освещается понятие «дискурс» и традиции его интерпретаций. Формирование дискурсивного подхода к исследованию языка связано с понятием социальности. Уже в работах ученых Пражского лингвистического кружка формулируются положения о речи как социальном действии и о функциональной дифференциации языка. Близкая трактовка языка получила отражение в работе В.Н. Волошинова (1929). Однако, несмотря на наличие теоретических установок, функционально-деятельностная и социально-идеологическая концепции языка не получают достаточного развития. Толчком к повороту лингвистики в этом направлении становится, во-первых, появление теорий М. Фуко и Р. Барта, во многом основывающихся на социальноцентрических положениях марксизма, во-вторых, кризис структуральной лингвистики.

В работе рассматриваются два подхода, выступившие в качестве базовых для формирования современного понимания дискурса. Первый из них, представленный в работах М. Фуко, положил начало ряду исследований, в которых дискурс понимается как целостная формация текстов, связанных с определенным социально-коммуникативным пространством и существующим в определенный временной период. Оно получило развитие во французской школе дискурсивного анализа (П. Анри, Ж.Ж. Куртин, Ж. Лакан, М. Пеше, П. Серио). В работе показывается близость этого подхода и функционально-стилистического направления изучения языка, в рамках которого описаны отдельные, функционально ориентированные массивы текстов с точки зрения функционального стиля.

Второй подход исследует коммуникативный аспект дискурса во всей совокупности его параметров и условий. Он также активно разрабатывается в исследованиях российских и зарубежных ученых. Основы его заложены в работе Л. Витгенштейна «Философские исследования» и затем развиваются в целостную теорию речевых актов в работах Дж. Остина, Дж. Серля. Данное направление активно разрабатывается в рамках работ по социолингвистике (Лабов 1975; Мечковская 1996), критическому дискурс-анализу (ван Дейк 1994; Водак 1997; Филиппс, Йоргенсен 2004; Карасик 2000) и психолингвистике (Седов 2004).

С одной стороны, приведенные подходы противоположны друг другу именно по параметру «результативности»: в рамках первого рассматривается результат коммуникации, в то время как второй сосредоточивается на процессуальном аспекте, но это противопоставление может быть проинтерпретировано как дополнительность. Подтверждение обнаруживается в работах, проводимых в русле социального конструктивизма и критического дискурс-анализа (Филиппс, Йоргенсен 2004), где понимание дискурса как совокупности коммуникативных параметров расширяется до осознания его модельной природы, дискурс в этом случае понимается еще и как способ миропонимания. Таким образом, рассмотренные подходы к дискурсу позволяют представить его как триаду: «целостный коммуникативный акт - формация текстов, как результат однотипных коммуникативных актов - тип миропонимания, выражаемый в текстах (или дискурсивная картина мира)».

Соотношение понятий «дискурс - стиль - текст» также неоднозначно. В рамках представляемого исследования предлагается следующее распределение данных понятий: текст - языковой конструкт, вербальный компонент акта коммуникации, реализующий законченную смысловую модель; стиль - языковые структуры текста, в которых отражена специфика принятых форм коммуникативного взаимодействия в той или иной сфере; дискурс - совокупность коммуникативных и вербальных параметров, определяющих способы осуществления коммуникации в той или иной сфере, получающих материальную реализацию в виде формации текстов, маркированных наличием специфичных языковых структур (стилистических черт) и воплощающих особый способ отражения мира, принятый в рамках данной коммуникативной сферы.

Отдельно рассматривается вопрос типологии дискурсов. В качестве базовой принята типология, выстраиваемая на основе дифференциации базовых сфер коммуникации (М. Фуко, В.И. Карасик). В ее рамках выделяются статусно-ориентированный (институциональный) и личностно-ориентированный (персональный) дискурсы. Генетически первичным является бытовой дискурс, как целостная система, он отражает различные виды человеческой деятельности и, соответственно, содержит в себе зачатки форм институциональной коммуникации. С развитием социума наиболее значимые виды деятельности развиваются в целостные дискурсы, где вырабатываются собственные правила коммуникативного взаимодействия, так называемый «порядок дискурса» (Фуко 1996), или «дискурсивная практика» (Филиппс, Йоргенсен 2004) .

Параграф 2.2. «Научный дискурс» посвящен описанию параметров научного дискурса и способов его моделирования. В качестве участников научного дискурса выступают ученые, исследователи, формирующие определенные научные сообщества. Отношения участников определяются двумя коммуникативными установками: 1) официальным статусом и 2) информационным равенством. Цель научной коммуникации связана с принципиальной ориентацией на получение нового знания. Коммуникативные установки автора текста в рамках данного дискурса направлены на полное эксплицирование информации. Хронотоп научной коммуникации определяется в двух планах: реальных и текстовых действий. Реальные действия осуществляются в локализованном времени и пространстве, текстовые выходят за их пределы, формируя специфическое ментальное пространство, в котором осуществляется диалог с теориями и концепциями вне учета их временной и пространственной локализации. Ценность научного дискурса - научная истина (Карасик 2000) - представляет собой объективные знания об устройстве мира, не является абсолютной, открывает только часть исследуемого объекта и требует эмпирических доказательств. Поэтому значимыми для научного дискурса являются критерии научности: систематичность, методичность, критичность, общезначимость результатов (Макаров 2003). Стратегии в рамках научной коммуникации определяются целями коммуникативных действий. Систему дискурсивных формул в рамках научного дискурса представляет научный стиль - специфическая подсистема языковых средств, выявленная в рамках функционально-стилистического направления и получившая достаточно детальное освещение в работах отечественных лингвистов (С.О. Глушакова, Н.М. Лариохина, М.Н. Кожина, М.П. Котюрова, О.Б. Сиротинина, Е.С. Троянская и др.). Основные черты научного стиля - это абстрактность (понятийность), логичность, однозначность, нейтральность. Научная коммуникация предполагает апеллирование коммуниканта к системе знания, сформированной в рамках той или иной науки. Поэтому одним из базовых параметров научного дискурса является интертекстуальность, которая понимается как «универсальный принцип построения научного текста на уровне содержания» (Чернявская 2006). Существует два основных типа интертекстуальных отсылок: эксплицитные (прямое и косвенное цитирование) и имплицитные (фоновая ссылка). Доминирование того или иного типа цитирования связано со степенью освоенности концепции, ее включенности в систему научного знания. Тенденция к информационной компрессии в научном дискурсе влечет за собой постепенную ассимиляцию новаторского знания, переход нового в сферу уже известного. Таким образом концепция «сворачивается» до высказывания или терминологического словосочетания (небесная механика), отсылающих к целостной области научного знания, научной парадигме достаточно известной и поэтому не включаемой в текст в виде прямого цитирования. Происходит «дробление» исходного научного текста, выделение наиболее информационно емких единиц, маркирующих целостную концепцию. В научном дискурсе действует то же правило прецедентности, что и в общекогнитивной сфере: существует некоторый фонд общих знаний, для активизации некоторой его составляющей достаточно введения в текст прецедентного феномена. Фоновые научные знания могут быть общими для всех представителей научного сообщества и специальными - общими только для определенной научной области, или специализированными - общими для некоторой группы, представителей отдельного направления в рамках научной дисциплины. Позицию интертекстуального компонента в подобной ситуации занимает метафорическая модель, обладающая наибольшей информационной емкостью и ориентированная на широкий круг интерпретаторов и, в связи с этим, коммуникативно более эффективная.

Сформулированное ранее представление о дискурсе как единстве трех составляющих позволяет обратиться к любому из элементов для описания всей системы в целом, так как все элементы взаимоопределяемы и взаимообусловлены. Поэтому в работе в фокус внимания попадает научная картина мира.

Общенаучная картина мира складывается из частнонаучных картин мира и претендует на объективность отражения реальной действительности, не опосредствованного человеческим восприятием. Научная картина мира является дискурсивным вариантом общенациональной картины мира в рамках одного национального языка (Корнилов 1999), и, в то же время, это - универсальная система, отражающая результаты познавательной деятельности человечества в целом. Однако любая картина мира представляет собой гипермодель, объединяющую более простые модели. Кроме того, научная картина мира формируется в рамках национальной и не может не отражать специфики мировосприятия, присущей тому или иному национальному менталитету, хотя при этом стремится к нивелированию этнических различий. У. Матурана и Ф. Варела, рассматривая глубинные биологические основания феномена познания, подчеркивают родство науки и других форм познания мира. В работах ученых-лингвистов также отмечается близость когнитивных моделей эпистемологии и «наивной» гносеологии (Баранов 2001). В этой связи представляется необходимым дифференцировать понимание научной картины мира как относительно статичной модели, содержащей научные знания о мире, и как дискурсивного образования, включающего индивидуально-личностные и социальные параметры научной деятельности. Научная картина мира создавалась и продолжает создаваться индивидами - учеными, обладающими индивидуальным мировосприятием, опытом, стилем мышления, но сформировавшимися в рамках определенной национальной картины мира, задающей стереотипы, устойчивые образные формы осмысления мира. Именно поэтому многие исследователи говорят об этнической специфике науки. Выявленные в работе метафорические модели русского научного дискурса позволяют утверждать, что индивидуальное научное творчество осуществляется на базе когнитивных механизмов индивидуального и национального характера, но обязательно должно быть оформлено в рамках порядка дискурса. Эта неравномерность процесса научного творчества была отмечена в ряде работ, посвященных исследованию феномена науки (Кун 1975; Стёпин 1981; Сухотин 1978).

Т. Кун приходит к выводу о том, что, несмотря на рациональные установки, процесс развития науки не рационален и не линеен. Этап кумулятивного накопления знания способствует формированию научных школ и парадигм - систем научных пресуппозиций и установок, определяющих векторы развертывания научных исследований. Сообщество работает в русле той или иной парадигмы до тех пор, пока не начинают появляться факты, противоречащие теории, что свидетельствует о ее кризисе. Преодоление кризиса возможно путем научной революции, которая представляет собой радикальную смену видения объекта исследования, а в связи с этим и смену проблематики, методик исследования и интерпретацию эмпирических данных. Образная (аналогическая) природа парадигмальной модели, ее внезапное, а не постепенное возникновение, тот факт, что появление новой парадигмы приводит к трансформации прежней модели мира в научном сознании и в конечном итоге к полной смене научной картины мира свидетельствует о том, что парадигма имеет мифологический характер. Автор рассматривает науку, с одной стороны, как поле деятельности отдельных людей, с другой - как целостную социальную структуру, стремящуюся к упорядочению и воспроизведению способов действия, принятых в ее рамках.