Зоо-ономатопы в английском, русском, испанском и литовском языках: сравнительный анализ

Под мотивированностью слова понимается "изображение", оценка, описание или толкование означаемого, содержащиеся в означающем. По формальному критерию выделяют такие четыре вида мотивированности: фонетическую, морфологическую, семантическую и морфолого-семантическую. С. Ульман Ullmann S. Semantic Universals // Universals of Language. - London: M.I.T. Press, 1963. различает три вида мотивированности: семантическую, морфологическую и фонетическую, в понимании ученого, естественную мотивированность.

Существование смысловой и морфологической мотивированности очевидно и не требует доказательств. Что касается фонетической мотивированности, то тут дело выглядит немного сложнее. Так как носитель языка, в большинстве случаев, фонетической значимости не осознаёт, то, соответственно, не может осознать и фонетическую мотивированность слова. В таком случае подтверждения того, что значение и звучание слова стремятся к обоюдному соответствию, можно получить, определяя фонетическую значимость слова и сопоставляя затем полученный результат с характерным аспектом значения этого же слова.

В.Г. Гак, Гак В.Г. Языковые преобразования - М.: Школа Языки русской культуры, 1998. совершенствуя идею С. Ульмана, рекомендует называть абсолютной (внешней) фонетическую мотивированность, а остальные виды - относительной (внутренней) мотивированностью. В его представлении, внутренняя мотивированность, в свою очередь, делится на морфологическую, когда значение слова явно следует из значения частей, его составляющих, и семантическую, когда для понимания слова требуется его переосмысление.

Очень долго в лингвистике преобладал связанный с представлениями о знаке Ф. де Соссюра постулат о немотивированной связи означающего и означаемого: "Языковой знак связывает не вещь и имя, но понятие и акустический образ. Этот последний не есть материальный звук, вещь чисто физическая, но психический отпечаток звука, представление, получаемое нами о нём посредством наших органов чувств, он - чувственный образ, и если нам случается называть его "материальным", то только в этом смысле и из противопоставления второму моменту ассоциации - понятию, в общем, более абстрактному". Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики - М.: КомКнига, 2006. С. 111. В своей работе под названием "Курс общей лингвистики" Ф. де Соссюр постулирует произвольность языкового знака. Он утверждает, что "связь, соединяющая означаемое и означающее, произвольна, иначе говоря, языковой знак произволен". Соссюр, Ф. де. Курс общей лингвистики - М.: КомКнига, 2006. С. 114. Сопоставив в различных языках примеры языковых знаков, которые относились к одному и тому же обозначаемому предмету, но имели разные акустические образы, учёный пришёл к заключению, что акустический образ является немотивированным, то есть, по отношению к означаемому он является произвольным, и не имеет с ним в действительности никакой естественной связи. Также, он считал до некоторой степени произвольным и выбор определённых звукоизобразительных слов для обозначения того или иного денотата, поскольку "они лишь приблизительные и наполовину условные имитации шумов". Там же, С. 86. Другим краеугольным камнем стало его утверждение о том, что звукосимволизмы "утратили нечто из своей первоначальной характеристики и приняли свойство вообще языкового знака, который не мотивирован". Там же, С. 87.

Приведенное представление о составе языкового знака огромное влияние оказало на языкознание XX века и, по справедливому утверждению профессора А.Е. Кибрика, оно "снимало проблему внутреннего строения знака: любое содержание кодируется в языке произвольным образом, поэтому по содержанию ничего нельзя сказать о его форме, и наоборот, форма не дает никаких намеков на то, каково ее содержание". Кибрик А. Иконичность (электронный ресурс - http://www.krugosvet.ru/enc/gumanitarnye_nauki/lingvistika/ IKONICHNOST.html) (дата обращения 20.05.2016).

Впоследствии интерес к изучению взаимосвязи между формой и содержанием всё увеличивался. Невзирая на тот факт, что не существует однозначного ответа на вопрос, насколько точно название отражает природу обозначаемой им вещи, зарубежные и отечественные лингвисты, занимающиеся данной проблематикой, уверены, что природа структуры и использования языка является мотивированной в очень многих случаях, а звукоподражательная природа многих наименований подтверждается как акустическим анализом, так и простым экспериментальным путём. Поэтому сегодня уже никто не оспаривает тот факт, что в языке на разных стадиях его развития обнаруживаются слова, "значения и звучания которых находятся в гармонии". Журавлев А.П. Звук и смысл - М.: Просвещение, 1991. С. 59.

Советский и российский философ, специалист в области диалектического материализма А.Г. Спиркин в своей работе "Происхождение языка и его роль в формировании мышления" главным источником звукового материала называет "унаследованные от животных предков звуки", которые и "послужили основным материалом, или биологической предпосылкой, формирования звуковой речи человека". Спиркин А.Г. Происхождение языка и его роль в формировании мышления // Мышление и язык. - М., 1957. - С. 33.

Советский филолог А.П. Журавлёв называет язык точкой "приложения разнонаправленных сил: тенденции к мотивированности и тенденции к произвольности", Журавлев А.П. Звук и смысл - М.: Просвещение, 1991. С. 20. первая тенденция связывает знак с предметом, а вторая - с мышлением. Тенденция к мотивированности - это проявление стремления к взаимосоответствию формы и содержания. Она сформировалась как обобщение признаков сопроводителей - предметов, действий и явлений. Среди сопроводителей для языка особо важным является звук. Рецепция проявлений с их акустическими сопроводителями шаг за шагом вырабатывает рефлекторные связи между проявлениями и характерными для них звуковыми сопроводителями. В последствии эти начальные сопроводительные связи обобщаются, в виду того, что многие из них имеют физическое обоснование: звучание, имеющее сходные акустические характеристики, сопровождают явление, сходно оцениваемые воспринимающим. Журавлев А.П. Звук и смысл - М.: Просвещение, 1991. Например, угрожающие явления сопровождаются громкими, низкими, негармоничными, шумными звучаниями. Напротив, звучания, связанные с ситуациями спокойными и безопасными, чаще являются негромкими, мелодичными и высокими. Как результат этих соответствий у воспринимающего устанавливаются уже собственные ассоциации между видами звучаний и видами предметов, действий и явлений. Другими словами, происходит возникновение собственной содержательности звучаний, переносящейся на звуки, которые произносит сам воспринимающий и такой перенос приводит к зарождению звуковой семантики. Теперь звук не обязательно ассоциируется со звучащим явлением, он имеет свою собственную содержательность, и это позволяет обозначить данным звуком любое явление с той же содержательностью. Таким образом, образовывается потенциал языкового значения - "естественная" содержательность звучания. Журавлев А.П. Звук и смысл - М.: Просвещение, 1991. А.П. Журавлёв, также, отмечает, что потребность совершенствования языковой системы усиливает тенденцию к произвольности знаков. В свою очередь тенденция к мотивированности, стараясь сохранить соответствие формы знаков и их содержания, рождает новые типы мотивировки - морфологическую и семантическую. Ставя фонетическую мотивированность ниже двух предыдущих, А.П. Журавлёв объясняет это тем, что фонетическая мотивированность слаба и почти неосознаваема, однако, она довольно устойчива и постоянна. Там же.

Один из выдающихся французских лингвистов XX века Э. Бенвенист, утверждая, что "связь между означаемым и означающим не произвольна, а, напротив, необходима", Бенвенист Э. Общая лингвистика - М.: Прогресс, 1974. С. 91. поставил проблему "внутренней" мотивированности языкового знака, то есть "внутренней" связи между двумя его сторонами.

В XVIII-XIX вв. немецкий мыслитель В. фон Гумбольдт, занимаясь нахождением связи между звуком и его значением, выделил три способа звукового обозначения понятий: живописный, символический и аналогический. По его мнению, живописный способ заключается в непосредственном подражании, "когда звук, издаваемый предметом, имитируется в слове настолько, насколько членораздельные звуки способны передать нечленораздельные". Гумбольдт, В. фон Избранные труды по языкознанию - М.: Прогресс, 1984. С. 92. Второй способ - символический - "основывается на подражании не непосредственно звуку или предмету, а некоему внутреннему свойству, присущему им обоим". Там же. С. 94. И, наконец, аналогический способ, который зиждется на сходстве звуков в полном соответствии с родством обозначаемых понятий. Этот способ является наиболее плодотворным, т.к. основан уже на готовом ассортименте звуковых единств, созданных первыми двумя способами. Гумбольдт, В. фон Избранные труды по языкознанию - М.: Прогресс, 1984. Таким образом, соответственно В. фон Гумбольдту, каждое понятие должно быть обязательно внутренне привязано к свойственным ему самому признакам или к другим соотносящимся с ним идеям. И все же, не стоит отбрасывать тот факт, что в произношении звукоизобразительных единиц существуют различия. Например, используемые для передачи крика петуха звукоподражания русского и литовского языка "кукареку" и "kakariekы" являются едва ли не схожими, в то время как его аналог в английском языке "cock-a-doodle-doo" на первый взгляд представляется абсолютно различным. В. фон Гумбольдт по этому поводу высказывает мысль о том, что "ни один грубый природный звук человек не принимает в свою речь, но строит подобный ему артикулированный". Там же. С. 302.

Немецкий психолог В. Вундт - автор более глубокого психологического осмысления проблемы происхождения языка и естественной мотивированности слова. Вундт В. Проблемы психологии народов (электронный ресурс - http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/Wundt/_PsNar_02.php (дата обращения 20.05.2016). В своей работе он приводит идею о преобразовании мимических и мануальных жестов в речевые (языковые) жесты, и мысль эта находит отображение в современной фоносемантике. Воронин С.В. Основы фоносемантики - М.: ЛЕНАНД, 2006.

Ещё в XVIII в. звукоподражание также исследовал русский учёный-энциклопедист М.В. Ломоносов, который говорил не только о способности звуков речи вызывать определённые незвуковые ассоциации, Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию // Полное собрание сочинений в 10-ти Т., Т.7. - М. - Л., 1952. но и выпустил некоторые рекомендации для широкого употребления этого явления в художественной речи. В своей работе он писал: "В российском языке, как кажется, частое повторение А способствовать может к изображению великолепия, великого пространства, глубины и вышины… учащение письмен Е, И, Ю - (способствует) к изображению нежности, ласкательства… или малых вещей; чрез Я показать можно приятность, увеселение, нежность и склонность; чрез О, У, Ы - страшные и сильные вещи: гнев, зависть, боязнь и печаль". Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию // Полное собрание сочинений в 10-ти Т., Т.7. - М. - Л., 1952. С. 343 Однако это были лишь гипотезы, оставшиеся без всяких доказательных фактов.

В дальнейшем практическое исследование, проведенное У. Расселом Russell U. Size-sound symbolism, in Universals of human language, edited by J.H. Greenberg et al., Stanford, Stanford University Press, 1978. на материале английского языка, подтвердило, что в 90 % уменьшительно-ласкательных слов присутствует звук /i/, что, по наблюдениям автора работы, находит отражение также и в испанском языке, в котором присутствует, по меньшей мере, 17 суффиксов диминутива, в числе которых самыми популярными являются суффиксы - ito-, -ita-, -illa-, -illa-. Например, cosa (вещь) - cosita, gato (кот) - gatito, chico (мальчик) - chiquillo. А в некоторых случаях накладываются сразу два суффикса (-ito- + -in-) и получаются новые слова вроде chiquitin (пацанёнок).

В свою очередь, директор Вильнюсского Института Русского Языка Й. Забарскайте отметила, звукоподражания литовского языка, имеющие в своём составе краткий гласный /i/, в основном указывает на незначительное, слабое и неинтенсивное действие обозначаемого. И наоборот, если в слове присутствует долгий звук /y/, то это говорит о более сильном, интенсивном действии. Zabarskaitл, J. Fonosemantikos vedlys / mokymo priemonл aukрtшjш mokyklш studentams. - Vilnius: Vilniaus pedagoginio universiteto leidykla, 2007.

Российский и американский лингвист и литературовед Р.О. Якобсон подтверждает явное наличие мотивированной связи между двумя сторонами языкового знака и даёт объяснение данному явлению, утверждая, что "…звуковой символизм есть неоспоримая, объективно существующая реальность, основанная на феноменальной связи между ощущениями разной модальности, в особенности между зрительными и сенсорными ощущениями". Якобсон Р.О. Работы по поэтике - М., 1987. С. 240.

Несмотря на мнение о том, что языковой знак, возникнув как сущность примарно мотивированная, в начале развивается только в рамках определенного качества, Е.А. Шамина, говоря в свой статье о многозначности языковых единиц, указывает, что проявление сущности в области звукоизобразительности более чем оправдано, поскольку понятий - неисчислимое множество, а фонетических единиц в каждом языке - всего несколько десятков, поэтому звукоизобразительным словам свойственна "диффузная" семантика, включающая в себя семы, отражающие самые разные стороны возможного денотата. Шамина Е.А. Пупсик, Суок и другие //"Этюды по поводу. Сборник статей, посвященных 60-летию зав.каф.англ.филологии СПбГУ проф. А.В. Зеленщикова. СПб.: Изд-во Конвенция, 2008.

К одной из последних работ по фоносемантике относится исследование звукоподражаний на материале немецкого и русского языков О.В. Шестаковой Шестакова О.В. "Универсальное и специфическое в ономатопее (на материале немецкого и русского языков": автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук: спец. 10.02.19 "Теория языка" / О.В. Шестакова. - Пермь, 2013.. Результатом проведённого ею анализа звукоподражательных единиц в фоносемантическом, семантическом и лексикографическом аспектах, является вывод о значительном преобладании универсальных черт над специфическими в звукоподражательной лексике двух языков, что, по мнению автора, обусловлено примарной (фонетической) мотивированностью языковых единиц. См. об этом в: Смехова М.А. Английские и итальянские звукоподражания: сравнительный анализ / Выпускная бакалаврская работа по направлению 450302 "Лингвистика", Научный руководитель - доцент Е.А. Шамина, СПбГУ, 2015.

М.А. Флаксман в своем исследовании указывает, что под влиянием регулярных фонетических изменений, а также в результате утраты первичных значений в ходе закономерного семантического развития языковой знак теряет иконичность. Это создает лакуны в сфере номинации звучаний, которые заполняются новыми, более иконическими звукоизображениями: сначала на первой, междометной, стадии, потом на второй, полуконвенциональной стадии деиконизации. По мнению автора, в результате такого непрерывного процесса язык постоянно пополняется новой звукоизобразительной лексикой. Флаксман М.А. "Диахроническое развитие звукоизобразительной лексики английского языка": автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук: спец. 10.02.04. "Германские языки". - Санкт-Петербург, 2014.

В 60-е гг. А.М. Газов-Гинзберг поддерживает идею мотивированной связи смысла и звука. Газов-Гинзберг А.М. Был ли язык изобразителен в своих истоках? / А.М. Газов-Гинзберг. - М.: Наука, 1965. Занимаясь исследованием звукового строения и семантики прасемитских корней, он обнаруживает акустико-артикуляционные предпосылки для символизации определенных действий и признаков, а также показывает развитие первоначальных значений через семантическое изменение.

В общем, звуковая мотивированность языкового знака до сих пор остается актуальной. По мнению А.Б. Михалева, эта проблема может существовать долгие годы и никогда не быть решенной, так как ученые уже на протяжении тысячелетий (от Платона до С.В. Воронина) все возвращаются к её решению, опираясь на факты различных языков и привлекая материалы смежных наук, но до сих пор не пришли к единому мнению по данному вопросу.

1.3 Фоносемантический подход к описанию языка

1.4 Звукоподражательная система языка

Система звукоизобразительной лексики состоит из 2-х подсистем:

* звукосимволической (с неакустическим денотатом);

* звукоподражательной (с акустическим денотатом).

Остановимся на рассмотрении одной из ключевых составляющих фоносемантики - звукоподражательной системе языка. Звукоподражательная система наряду со звукосимволической входит в звукоизобразительную систему языка. Однако звукоподражание, которое являет закономерную непроизвольную фонетически мотивированную связью между фонемами слова и звуковым (акустическим) признаком денотата (мотива), лежащим в основе номинации, составляет отдельную ступень системы звукоизобразительных языковых средств.

1.4.1 Понятие и общие проблемы ономатопеи

В языке содержится большой пласт звукоизобразительной лексики и слова, называемые звукоподражаниями или ономатопами, довольно широко используются в речи. Звукоподражание (ономатопея) - это условное воспроизведение звуков природы и звучаний, сопровождающих некоторые процессы (дрожь, смех, свист и т.п.), а также криков животных; Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В.Н. Ярцева. - М.: Сов. энциклопедия, 1990. имитация звуковой стороны объекта, явления, действительности средствами языка. Михалёв А.Б. Теория фоносемантического поля - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ. 1995.

С.В. Воронин определяет звукоподражание как условную словесную имитацию звучаний окружающей действительности средствами данного языка. Это мотивированная связь между фонемами слова и звуковым признаком денотата. Звуковая форма таких слов, как русские гав-гав, чирик-чирик, ква-ква, и английские meow, cuckoo, cock-a-doodle-doo и т.п., непосредственно подсказывает их значение. Воронин С.В. Фоносемантические идеи в зарубежном языкознании - Л.: Изд-во ЛГУ, 1990.

Некоторые исследователи включают в группу ономатопов также ономатопические имена, многократно повторяющиеся буквы, замену букв с целью имитации акцента, а также использование заглавных букв для выражения важности или чтобы подчеркнуть громкость сказанного. Однако отнесение данных единиц речи к ономатопее является вопросом крайне противоречивым. В связи с этим, в данном исследовании рассматриваются ономатопы в традиционном их понимании, которое опирается на большинство исследователей, занимающихся данным вопросом.

Существует также спорная точка зрения, что звукоподражательные слова в совокупности всех признаков следует определить в обособленную, самостоятельную лексико-грамматическую категорию, в связи с тем, что их не могут отнести ни к одной из существующих частей речи. Однако мотивированным звуком могут быть разные части речи: существительные, глаголы, междометия и т.п., например, кукушка, куковать, ку-ку.

На сегодняшний момент существует два противоположных мнения. Согласно первому, звукоподражания не являются лексически значимыми единицами. Однако существует и иное, как представляется, единственно верное мнение: несмотря на то, что звукоподражания не обладают номинативной функцией, они являются полноценными словами и имеют лексическое значение. Также, они употребляются в качестве средств общения, будучи наделенными звуковой информацией. По мысли А.Н. Тихонова, в системе частей речи звукоподражания выступают как самостоятельные, особые разряды слов. Он считает, что значение в звукоподражаниях есть, и оно выражается в звуках. Тихонов А.Н. Междометия и звукоподражания - слова? // Русская речь. 1981. № 5. - М.: Наука 1981. - С. 72-76. Следовательно, характерной особенностью ономатопеи является то, что звук (напр. который издаёт животное) находится в непосредственной связи с соответствующим ему звукоподражательным словом. Однако встречаются случаи, когда данная связь отсутствует, например: цок-цок - plod-plod, цоканье копыт - clatter of hoods.

Б.А. Серебренников, уверен, что люди разных национальностей слышат звуки по-разному. В качестве примера он приводит звуковое выражение свиста в латинском (при помощи сочетания s и b в слове sibalare), немецком (при помощи сочетания губных согласных pf - pleifen) и татарском языках (при помощи фонемы с - свистеть/сызгырырга). Серебренников Б.А. (ред.) Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира М.: Наука, 1988. Таким образом, критерием появления в языке новых звукоподражаний является различная способность людей воспринимать один и тот же звук.

В своей работе "Сопоставительный анализ системы звукоизобразительных средств итальянского и русского языков" Т.С. Белова говорит о способности звуков и звукобукв формировать ассоциативные связи не только на родном языке, но и на иностранном. При восприятии незнакомого слова, мы, в первую очередь, слышим его звучание или видим графический облик. В результате этого вполне естественно, что мы можем пытаться связать значение слова с его звучанием или построить ассоциативные связи со словами родного языка. Белова Т.С. Сопоставительный анализ системы звкоизобразительных средств итальянского и русского языков: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук: спец. 10.02.20 "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание" - М., 2009. Образование ассоциативных связей со словами как родного, так и неродного языка зависит от некоторых факторов, а именно - артикуляционно-акустическими особенностями самих звуков и наличием схожей по звучанию лексики родного языка. См. об этом: Нуруллова А.А. Ономатопея в современном английском, русском и немецком языках Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук, 05.12.2013, Казань, 2013.

Таким образом, вполне понятно, что ввиду многообразия природных звуков звукоподражательные слова передают эти звуки неодинаково. Например, более точно передаются людьми самые простые звуки, что приводит к возникновению совпадающих в различных языках звукоподражательных слов, (звук мычания коровы одинаково передаётся в русском - му, английском - moo, испанском - mu и литовском - mы). Для имитации сложных звуков в различных языках используется разный, существующий в них, звуковой арсенал, поэтому эти звуки передаются лишь приблизительно. В. Скаличка легко объясняет это тем, что "звуки языка являются элементами языковой системы, звуки же внешнего мира являются составной частью системы реального мира". Скаличка В. Исследование венгерских звукоподражательных выражений // Пражский лингвистический кружок / ред. Н.А. Кондрашов. - М.: Прогресс, 1967. При этом звукоподражательные слова наряду с изображением звуков, свойственных предметам, выражают чувства носителя языка, передают его ощущения и эмоции. Это отличает звукоподражательные единицы, создаваемые одними лексическими единицами, от описательного образа, создаваемого другими лексическими единицами.