Относительные предложения в нанайском языке

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования

«Московский педагогический государственный университет»

Кафедра компьютерной лингвистики и формальных моделей языка

Выпускная квалификационная работа

(магистерская диссертация)

ОТНОСИТЕЛЬНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В НАНАЙСКОМ ЯЗЫКЕ

Код и направление подготовки: 45.04.02 Лингвистика

Наименование магистерской программы:

Общая и типологическая лингвистика

Харитонов Василий Сергеевич

Москва - 2017 год

Содержание

Принятые сокращения

Введение

Глава 1. Относительные предложения в языках мира

1.1 Основные компоненты относительных предложений

1.2 Типология относительных предложений в языках мира

1.2.1 Морфосинтаксические свойства

1.2.2 Иерархия доступности

1.3 Относительные предложениям в тунгусо-маньчжурских языках

Глава 2. Относительные предложения в нанайском языке

2.1 Некоторые сведения о нанайском языке

2.1.1 Общая характеристика

2.1.2 Некоторые черты именной морфологии

2.1.3 Некоторые черты глагольной морфологии

2.1.4 Некоторые сведения о синтаксисе нанайского языка

2.2 Относительные предложения с внешней вершиной

2.2.1 Морфосинтаксические свойства

2.2.2 Ограничения на релятивизацию

2.3 Относительные предложения с внутренней вершиной

2.4 Безвершинные относительные предложения

2.5 Относительные предложения с дублированием вершины

2.6 Коррелятивные относительные предложения

2.7 Относительные предложения в условиях языкового сдвига

Заключение

Список литературы

Приложение

Принятые сокращения

extRC -- относительное предложение с внешней вершиной

intRC -- относительное предложение с внутренней вершиной

freeRC -- безвершинное относительное предложение

corrRC -- коррелятивное относительное предложение

dublRC -- относительное предложение с дублированием вершины

PST -- прошедшее время

PRS -- настоящее время

NPST -- непрошедшее время

FUT -- будущее время

ASRT -- утвердительное наклонение

AUX -- вспомогательныи? глагол

CVB -- деепричастие

1,2,3 -- 1, 2, 3 лица соответственно

SG -- единственное число

PL -- множественное число

NOM -- именительный падеж (для нанайского языка -- нулевой маркер)

ACC -- винительный падеж (для нанайского языка -- wa/w?/ba/b?)

DAT -- дательный падеж (для нанайского языка -- do/du)

LOC -- местный падеж (для нанайского языка -- la/l?)

INS, INSTR -- творительный падеж (для нанайского языка -- di/de)

ABL -- исходный падеж (для нанайского языка -- ??ea/??i?)

DIR -- направительный падеж (для нанайского языка -- ci/ce)

ALL -- исходный падеж (для нанайского языка -- ??i/??e)

DEST -- назначительный падеж (для нанайского языка -- goa/gu?)

ASS -- ассоциативная множественность

OBL -- косвенныи? падеж

EMPH -- эмфатическая частица

PL -- множественное число

POSS -- посессивныи? показатель (для нанайского часто данная глосса опускается)

REFL -- рефлексив

SG -- единственное число

PERF -- перфект

PP -- перфектное причастие (используется для эвенского языка)

V -- суффикс глагольной деривации

DISTR -- дистрибутив

IMP -- императив

IMP -- отдалённый императив

PSS -- словообразовательный суффикс «обладания»

DIM -- диминутив

REP -- рефактив

INF -- инфинитив

PFV -- перфектив

IPFV -- имперфектив

MUST -- долженствование

REL -- релятивное местоимение

DEM -- указательное местоимение

Введение

Целью магистерской работы является описание относительных предложений в нанайском языке. Сама цель направлена на то, чтобы составить более полное представление о сложных предложениях в нанайском языке. Относительные предложения обычно являются одним из пунктов описания любого языка. Бурное развитие типологии относительных предложений обычно связывают с появлением статьи Э. Кинэна и Б. Комри [Keenan & Comrie 1977], в дальнейшем развиваясь в отдельных статьях [Srivastav 1991, Беляев 2012, Лютикова 2009, Ландер 2012] и специальных типологических [Lehmann 1986, 1986; Andrews 2006] и теоретических [de Vries 2002] работах. Данные работы послужили теоретической базой исследования.

Предметом исследования является типология относительных конструкций как часть синтаксиса сложных предложений. Объектом исследования являются относительные предложения нанайского языка.

Актуальность работы связана с тем, что относительные предложения в нанайском языке недостаточно изучены, при этом типология относительных предложений бурно развивается.

Научная новизна обусловлена тем, что это первая работа, специально посвящённая относительным предложениям в нанайском языке. Тема относительных предложений затрагивалась ранее в других работах. Так, В.А. Аврорин [Аврорин 1961] рассматривает отдельные вопросы относительных конструкций в рамках теории языка того времени, А.Н. Герасимова в диссертации, посвящённой полипредикативным конструкциям, также рассматривает относительные предложения нанайского (а также ульчского) языка в рамках теории полипредикативных конструкций Новосибирской школы. В сопоставительном плане нанайские относительные предложения затрагивались также в статье К.А. Шагал [Shagal 2016], а также А.Л. Мальчуковым в синтаксическом описании эвенского языка [Мальчуков 2006]. Но в этих работах относительные предложения нанайского языка занимают не центральное место, в связи с чем исследовались недостаточно.

Результаты работы могут найти практическое применение для включения в описание нанайской грамматики, для типологического описания тунгусо-маньчжурских языков в целом, а также включаться в учебные курсы по нанайскому языку (в т.ч. для учебников, учебных программ и т. п.)

Апробация одной из глав настоящей работы была проведена на конференции СКИЛ (6-7 апреля 2017г., РГГУ, г. Москва). Некоторые вопросы, затронутые в настоящей работе (в первую очередь социолингвистические) были апробированы на конференции «Языкознание» (18-19 февраля 2017г., г. Санкт-Петербург), тезисы доклада см. [Харитонов 2017].

Задачи, которые ставились при выполнении данной работы:

1. Анализ существующей литературы по относительным предложениям (а также по близким к ним явлениям) в языках мира

2. Анализ литературы, посвящённой относительным предложениям в тунгусо-маньчжурских языках

3. Анализ относительных конструкций в существующих источниках на материале нанайского языка

4. Построение гипотез

5. Проверка гипотез (в том числе с привлечением носителей нанайского языка)

6. Выводы

В соответствии с задачами был составлен общий план работы, которому в целом соответствует структура работы:

Во введении представлены цели, задачи, актуальность, научная новизна и практическое применение исследования. Также представлен план работы и некоторые общие ремарки по оформлению примеров.

Основная часть состоит из двух глав: теоретической и практической.

Теоретическая глава - «Относительные предложения в языках мира» - состоит из четырёх разделов. Первый посвящён тому, чтобы определить понятие «относительное предложение», во втором я предоставил современные взгляды на типологию относительных предложений. В третьем разделе я анализирую работы, посвящённые относительным предложениям в тунгусо-маньчжурских языках. Их надо иметь в виду как предысторию вопроса, так и для учёта ценных результатов этих исследований применительно к моим гипотезам и выводам.

Практическая глава - «Относительные предложения в нанайском языке» - состоит, в свою очередь, из шести разделов. Нулевой раздел нужен для представления некоторых грамматических черт нанайского языка. Этот раздел я реши ввести для того, чтобы в дальнейшем при описании относительных предложений разных типов не делать оговорок про, например, нетривиальную систему глагольного словоизменения с двумя сериями лично-числовых суффиксов, а также некоторых других черт. Остальные разделы посвящены разным типам относительных предложений, которых я выделил пять. Некоторый дисбаланс в описании обусловлен тем, что наибольшее количество явлений сопутствуют относительным предложениям с внешней вершиной, что является основной стратегией релятивизации. Кроме того, заметно мемньший объём посвящён каждому последующем разделу, что отчасти связано с последовательностью изложения и возможностью отсылки читателя к предыдущим разделам. Небольшой раздел связан также с некоторыми наблюдениями по относительным конструкциям нанайского языка в условиях языкового сдвига.

Заключение суммирует выводы по работе согласно поставленным целям и выполненным задачам.

В конце работы представлен Список литературы (всего 46 наименований), в котором бомльшую часть занимают источники, посвящённые исследуемым в настоящей работе вопросам, а также те письменные источники, из которых черпалась информация по нанайскому и некоторым другим языкам.

В Приложении представлена таблица сопоставления звуков и букв стандартной орфографии и принятой в работе системы буквенных знаков для записи поморфемных строк.

Примеры в настоящей работе обозначаются цифрами в скобках, отсчёт в каждой главе ведётся независимо. Если представленный пример на нанайском (или, реже, на русском) языке, помета с наименованием языка не ставится. В случае, когда пример взят из полевых записей, приводится аббревиатура инициал носителя и место записи примера. Также приводится литературный перевод на русский язык (в случае цитаты из источников приводится перевод «как он есть»). Поморфемная запись и глоссы представляются как в источнике, если это мой пример или в источнике глоссы не представлены - глоссы мои. Знаком «звёздочки» (*) я помечаю неграмматичные примеры (то же соблюдено для для примеров из других источников).

Я хотел бы выразить благодарность всем тем, кто помог мне выполнить настоящую работу. Я благодарен моему научному руководителю Екатерине Анатольевне Лютиковой за интересное задание, бесценную помощь в работе и, шире, введение в мир синтаксиса. Выражаю благодарность Соне Оскольской и Наташе Стойновой за ценные советы, материалы, рекомендации по экспедиции. Именно благодаря им у меня получилось окунуться в мир нанаеведения. Благодарю моих (всегда готовых к обсуждению) коллег Романа Ронько и Марию Трубицину. За социолингвистические рекомендации благодарю Артёма Федоринчика, Федю Алексеева и других молодых лингвистов, причастных к нашим совместным сетевым сообществам. Благодарю Юрия Александровича Ландера за ценные комментарии и рекомендации по литературе. За методические рекомендации по экспедиции выражаю благодарность Владимиру Александровичу Плунгяну. Несомненно, работа не состоялась бы без участия нанайского сообщества: благодарю носителей нанайского языка жителей сёл Найхин и Даерга - Р.А. Бельды, Ф.Н. Актанко, Л.Т. Киле, К.П. Гейкер, К.А. Бельды, с. Дада - М.Г. Кимонко и Б.Е. Бельды, Комсомольска-на-Амуре - Р.А. Ходжер, с. Кондон -- Р.А. Самар и Л.Ф. Самар, учителей школ Найхина и Дады Е.С. Бельды и Г.И. Бельды, а также выражаю благодарность тем, кто помог в организации экспедиции -- А.И. Бельды, Т.А. Моложавой, Е. Шумилову, Л.А. Одзял, П. Гейкеру. Моей семье выражаю благодарность за бесконечное терпение.

Тем не менее, несомненно, все ошибки данной работы лежат целиком на моей совести.

Наконец, пользуюсь случаем пожелать нанайскому языку долгой жизни.

1. Относительные предложения в языках мира

1.1 Основные компоненты относительных предложений

Для относительного предложения можно дать несколько разных определений. Ю.А. Ландер даже сообщает следующее: «В грамматическои? типологии едва ли можно отыскать много понятии?, охватывающих настолько структурно разнородные явления, как понятие относительнои? конструкции (релятивнои? конструкции)» [Ландер 2012 : 19]

В основных положениях настоящей работы в части понимания относительного предложения я буду следовать определению О.И.Беляева [Беляев 2012 : 647], которое он даёт со ссылкой на функциональные определения [Nikolaeva 2005; Lehmann 1984], близкие по смыслу предлагаются также в [Andrews 2007]: «относительное предложения - синтаксическая конструкция, «в которой подчинённая клауза (собственно относительная клауза) характеризует участника ситуации в главной клаузе путём отсылки к ситуации, задаваемой в зависимой предикации»

В части разграничения понятий клаузы (полной составляющей с любым предикатом) и предложения (полная составляющая с финитным предикатом) я не буду последователен, тем более что «финитность предиката» имеет особые условия в случае нанайского языка (подробнее см. в разделе 2.1 про нанайский глагол), то есть я не буду делать различий между понятиями относительная клауза и относительное предложение (далее в тексте буду также сокращённо называть его RC, relative clause), главное предложение буду также называть матричным (MC, matrix clause), а всю конструкцию целиком - конструкцией с относительным предложением, или, с точки зрения процесса образования таких конструкций, релятивизацией. Как правило, в этой конструкции выделяется некоторая синтаксическая роль в MC, где занимающий эту роль элемент называется антецедентом или вершиной, и соответствующая этому элементу синтаксическая роль в RC, называемая мишенью.

1.2 Типология относительных предложений

1.2.1 Морфосинтаксические свойства

С точки зрения морфологическо-синтаксической организации относительный предложений принято говорить о стратегиях релятивизации. Представлю краткий обзор, в целом следуя статье Э.Эндрюса [Andrews 2007]:

1 Встроенные (embedded) -- RC находится внутри MC. При этом выделяют следующие разновидности:

1.1 С внешней вершиной (external, далее extRC). Вершина находится в матричном предложении, в котором может получать, например, падеж, и вообще, полноценно участвовать в синтаксических отношениях внутри MC.

(1.2.1) Я вижу [читающего книгу] В настоящей работе квадратные скобки приняты для обозначения границ относительных предложений, показываются там, где это необходимо. мальчика.

В примере 1.2.1 мальчик -- вершина относительного предложения. В то же время эта вершина находится снаружи, в матричном предложении, а чём говорит в том числе падеж, полученный от предиката матричной клаузы вижу. Предикатом относительной клаузы является нефинитная (причастная) форма читающего, согласованная с мальчиком по роду и числу

1.2 С внутренней вершиной (internal, intRC). Вершина находится внутри RC, при этом в MC ссылки на неё отсутствуют, см. пример 1.2.2 (вершина выделена жирным шрифтом)

(1.2.2) [Zhang 2011: 218]

[ni? jali?k?-w? d?a?i-??n] x?su-xt?i-ni

человек песню-ACC петь-PROSP.ACT.PART говорить-PROSP-3SG

'Человек, который собирается петь песню, будет говорить.' Перевод на русский язык мой

1.3 Безвершинные (freeRC). В этом типе конструкций отсутствует лексическое выражение вершины, а относительное предложение присоеднияется непосредственно к матричному.

(1.2.3) Я знал, [что она не придёт].

2 Присоединённые (adjoined): RC добавлено с одной из сторон MC (как правило, позиция RC в языке не фиксирована)

(1.2.4) [Srivastav 1991 : 637-638]

(a) jo laRki

i khaRii hai vo lambii hai

RE девочка стоящая есть DEM высокий есть

(b) vo laRkii lambii hai jo lhaRii hai

DEM девочка высокий есть REL стоящий есть

'Девушка, которая стоит -- высокая' = 'Девушка, которая высокая, стоит' Перевод на русский язык мой

Мишень относительного предложения могут сопровождать следующие явления:

Маркирование. Мишень может маркироваться падежом/прилогом, согласованием, артиклем. Так, в примере (1.2.5) мишень которую с одной стороны, является коиндексированной вершине девушка, поэтому маркирована женским родом и единственным числом. С другой стороны, ей приписывается винительный падеж внутри относительной клаузы.

Прономинализация -- выражение коррелятивной антецеденту мишени местоимением в RC (как раз местоимение который в примере 1.2.5)

Перемещение мишени. Мишень часто передвигается в начало RC (также см. пример 1.2.5, где которую находится в левой периферии относительной клаузы, а не после предиката, как это ожидалось бы в нейтральном финитном предложении)

Опущение мишени. В ряде случаев мишень может (или должна) опускаться

(1.2.5) Идёт девушка, [которую я вчера видел]

Не всякая мишень в конкретном языке при конкретной стратегии может быть релятивизована. Поэтому принято говорить об ограничениях на релятивизацию, из которых я рассмотрю подробно иерархию доступности.

1.2.2 Иерархия доступности

Иерархия доступности (AH, Accessibility Hierarchy) налагает ограничения на синтаксическую позицию мишени релятивизации. В классической работе А.Кинэна и Б.Комри [Keenan, Comrie 1977] AH представляет из себя следующую цепочку: SU > DO > IO > Obl > Gen > OComp, где SU -- субъект, DO -- прямое дополнение, IO -- непрямое дополнение, Obl -- NP в косвенном падеже, Gen -- приименное генитивное зависимое, OComp -- основание для сравнения. Более высокие позиции в АН легче поддаются релятивизации, в частности позиция подлежащего всегда может быть релятивизована. Также наблюдается непрерывная цепочка в иерархии с единой стратегией релятивизации.

Позднее АН уточнялась, в частности, применительно к эргативным системам было выявлено, что пациенс (морфологически выражаемый абсолютивом) находятся в АН выше, чем агенс, (выражающийся эргативным падежом), комплементы места и времени располагаются выше, чем прочие комплементы, которые, в свою очередь, располагаются выше адъюнктов. (см. [Lehman 1984 : 219]). Также существуют семантические дополнения, так, пациентивные роли оказываются на иерархии доступности выше, чем бенефактивные и т. д. (см. обзор в [de Vries 2002])

1.3 Относительные предложения в тунгусо-маньчжурских языках

В алтайских языках встречаются (и, кажется, доминируют) довольно похожие стратегии релятивизации -- препозиция номинализованной клаузы. В работе, посвящённой относительным предложениям «Сахалинского ареала», В известной степени включающем нанайский язык, как известно, анайцы переселились в небольшом количестве на Сахалин в середине ХХ века. В то же время с распространёнными на Сахалине нивхским, эвенкийским и орочским языками нанайский язык так или иначе контактировал и/или связан генетически [Shagal 2016] сделан такой же вывод для языков Сахалина (Ксения Шагал использует для обозначения всего типа термин Пекендорфа «prenominal nominalized relative clauses»). Рассмотрим подробнее существующие описания относительных предложений в тунгусо-маньчжурских языках.

Относительные предложения в тунгусо-маньчжурских языках

В тунгусо-маньчжурских языках (далее ТМЯ), согласно существующей литературе, с одной стороны, конструкции с относитльными предложениями довольно похожи, с другой стороны -- есть ряд различий. Я вынужден оговориться, что не для всех тунгусо-маньчжурских идиомов я нашёл описания релятивизации Я рассмотрю отдельные примеры из разных ТМЯ, останавливаясь на характерных для всех ТМЯ чертах, а иногда наоборот, на специфических явлениях.

Основная стратегия релятвизации в ТМЯ - относительные конструкции с внешней вершиной, для которых характерны препозиция RC и гэпинг мишени. При этом для большинства ТМЯ существуют также другие стратегии -- с внутренней вершиной, безвершинные, а также коррелятивные относительные предложения.

1.1 Эвенский язык

Мишень может быть субъектом, прямым объектом (DO), посессором и косвеным объектом (IO). Структура конструкций с DO и IO следующая: к нефинитному предикату RC присоединяется притяжательный суффикс (показатель лица и числа), осуществляющий роль коиндексирования с субъектом RC (в примере выделен жирным шрифтом):

(1.3.1) эвенский, [Malchukov 1995 : 35]

[ etiken-Ш Ш_i oro-m bцц-иe-n ] hurken-Ш_i

старик-NOM олень-ACC давать-PP-3SG парень-NOM

?парень, которому старик дал оленя?

Как показал А.Л. Мальчуков [Malcukov 1995 : 35-36], на релятивизацию косвенного объекта существуют ограничения, связанные с аргументной структурой предиката: актанты могут выступать в качестве мишени, а адъюнкты -- нет (в качестве исключения -- адъюнкты времени). Например, (1.3.2) невозможен, несмотря на то, что в (1.3.1) и (1.3.2) мишени имеют, казалось бы, одинаковые семантические роли (при различии которых ограничение было бы типологически оправдано) :

(1.3.2) эвенский, [Malchukov 1995 : 35]

* [ etiken-Ш Ш_i oro-m ga-иa-n ] hurken-Ш_i

старик-NOM олень-ACC взял-PP-3SG парень-NOM

?парень, для которого старик взял оленя?

Относительные предложения с внутренней вершиной А.Л.Мальчуков считает маргинальными [Malchukov 1995 : 37], по другим типам относительных предложений в эвенском языке данных нет.

1.2 Эвенкийский язык

В эвенкийском языке согласно описанию И.В.Недялкова [Nedjalkov 1997] присутствуют обе стратегии. Заметным отличием эвенкийского и удэгейского языков от других ТМЯ является наличие падежного согласования между определяющим словом и определяемым, в случае относительных предложений падежный маркер будет находиться на предикате относительной клаузы. Согласно [Булатова 1999] в сахалинском диалекте эвенкийского языка такое (точнее вообще согласование определяемого с именем-вершиной) согласование отсутствует Возможно, с этим морфологическим явлением связана возможность постпозиции относительной клаузы по отношению к вершине (в других ТМЯ возможна только постпозиция).

(1.3.3) эвенкийский [Nedjalkov 1997 : 33]

(a) Hunat d'u-la i:-re-n amin-in

девочка дом-ALL входить-NFUT-3SG отец-3SG.POSS

d'uta-d'ari-la-n

жить-PART-ALL-3SG.POSS

(b) Hunat amin-in d'uta-d'ari-la-n

девочка отец-3SG.POSS жить-PART-ALL-3SG.POSS

d'u-la i:-re-n

дом-ALL входить-NFUT-3SG

'Девочка вошла в дом, в котором жил её отец' Переводы примеров на русский язык мои

1.3 Удэгейский язык

В удэгейском языке также возможны как относительные предложения с внешней вершиной, так и с внутренней. В описании удэгейского языка И.А. Николаевой и М.В. Тольской [Nikolaeva, Tolskaya 2001] довольно много примеров, когда матричный предикат находится не в конце предложения, а перед относительной клаузой, что мне видится как специфичная черта удэгейского языка (см. пример 1.3.4).

(1.3.4) удэгейский (Nikolaeva & Tolskaya : 678)

bi nakta-wa kusige-si-e-mi [ bi od'o-i anana

Я кабан-ACC нож-V-PAST-1SG мой дед-1SG давно

wakca:-ni kusige-zi.

охотиться.PP-3SG нож-INST

?Я убил кабана ножом, с которым охотился мой дед.? Перевод на русский язык мой

1.4 Орокский (уйльта)

Согласно исследованию [Shagal 2016] согласование вершины и предиката относительного предложения возможны только в винительном падеже (ср. примеры 1.3.5 a и b)

(1.3.5) орокский / Uilta [Shagal 2016 : 162] Перевод на русский язык мой

(a) [c?inne siloc?i-xam-ba-wwi] sundatta?

вчера жарить-PTCP.PST-ACC-POSS.1SG рыба.ACC

ninda d?ptu-x?-ni

собака есть-PTCP.PST-POSS.3SG

'Собака съела рыбу, которую я вчера пожарил'

(b)

[bi sil'du-xam-bi] korda-du ?nim-bi

1SG мыть-PTCP.PST-POSS.1SG кастрюля-DAT мать-POSS.1SG

kakti-xa-ni sundatta?

жарить-PTCP.PST-POSS.3SG рыба.ACC

'Мать пожарила рабы в кастрюле, которую я помыл'

1.5 Ульчский язык

Основные данные об относительных предложениях мной почёрпнуты из работы А.Н.Герасимовой [Герасимова 2006]. Важно, что бенефактив может быть релятивизован, (пример 1.3.6) тогда как в нанайском языке в таком контексте релятивизация, по-видимому, невозможна. Также возможна постпозиция относительного предложения (1.3.7)

(1.3.6) ульчский язык [Герасимова 2006]

Урун?ун а:н?ухас? ?кт? пикт? тi ?им-д? к?w?

Урун-?у-н Ш а:н?у-ха-с? ?кт?.пикт?-Ш

шуба-DEST-POSS.3SG сделать-PP-2SG девочка-NOM

тi ?и-м=д? к?w?

так прийти-CV.SIM=NEG NEG

'Девочка, для которой ты сшила шубу, так и не пришла'

(1.3.6) ульчский язык [Герасимова 2006 : 182]

Бу? ??н?пу машинаду, син дама?госи га:чин

бу? ??н?-пу машина-ду син дама-?го-си Ш

мы идти-1PL машина-DAT твой дед-AL.POS-2SG

га:-чин-Ш

купить-PP-3SG

'Мы едем на машине, которую купил твой дедушка'

1.6 Киленский «Kilen language» согласно описанию [Zhang 2013] - один из этнических языков (наряду с «удэгейским») народа хэчжэ, проживающего на территории провинции Хэйлунцзян КНР. В российской традции считается частью нанайского языка, в моей работе не будет обсуждаться данный пример проблемы Язык VS Диалект, но данные по вышеупомянутому описанию не использовались для моего описания относительных конструкций. В то же время работа оказалась важной для размышлений и гипотез, потому что это одно из лучших описаний относительных конструкций в ТМЯ в рамках описания грамматики. идиом

В киленском идиоме согласно описанию [Zhang 2011] есть 4 типа относительных предложений: с внешней вершиной, с внутренней вершиной, безвершинные и коррелятивные. В примере 1.3.7 видно, что предикат относительной клаузы согласуется с вершиной, что ставит киленский идиом в один ряд с эвенкийским и удэгейским по данному признаку.

(1.3.7) киленский [Zhang 2011 : 217]

bi ?n?-x?i-mi [niani Ш_i ?n?-x?-l?-ni ] ka?in-l?

Я идти-PERF-1SG 3SG идти-PP-LOC-3SG деревня-LOC

?Я пошел в деревню, в которой он был до этого.?

синтаксис глагольный морфология

2. Относительные предложения в нанайском языке

2.1 Некоторые сведения о нанайском языке

2.1.1 Общая характеристика

Нанайский язык относится генетически к тунгусо-маньчжурской семье языков в англоязычной литературе -- tungusic language family (далее - ТМЯ). Внутри ТМЯ существуют различные классификации (см. подробнее [Певнов 2009]). Я не буду останавливаться подробно на этом вопросе, тем более что для уточнения родства необходимо делать оговорки про то, что именно мы понимаем под родством языков. Считаем ли мы «генетическое родство» и его степень результатом подсчёта схождения когнатов по методам лексикостатистики/глоттохронологии, методам реконструкции на основании фонетических соответствий, учитываем ли мы сходство в морфологических явлениях и как мы исключаем при этом ареальное влияние и проч. Наиболее близким нанайскому языку считается ульчский. С другой стороны, внутри нанайского языка можно выделить в особую таксономическую единицу кур-урмийский диалект нанайского языка.

Общее число носителей нанайского языка не превышает 200 человек (ср. [Оскольская 2017]). По-видимому, все носители билингвы, причём русский язык преобладает по сферам и частоте употребления. Наблюдается небольшое количество «полуносителей», чаще всего это нанайцы старше 30 лет (а во многих населённых пунктах и старше 50 лет тоже), которые не владеют языком, но способны аудировать и воспринимать несложную нанайскую речь. Так, в с.Дада одна негидалка сообщила, что не владеет языком, но при моей работе с её мужем (носителем нанайского) понимала построенные им фразы и даже пыталась «переправлять» его (впрочем, довольно неуспешно, построенные ей фразы синтаксически скорее напоминали русскую речь нанайскими лексемами). Подробнее ознакомиться с социолингвистической информацией о носителях можно в статьях [Столяров 1997, Герасимова 2002], с некоторыми предложениями по ревитализации нанайского языка можно ознакомиться в моих тезисах [Харитонов 2017a, Kharitonov 2017b]. Несомненно, печальное социолингвистическое состояние языка сказывается на данных по языку, в т.ч. при работе с носителями. В специальном разделе второй главы я рассказываю про некоторые наблюдения в области порождения относительных предложений в связи с ситуацией языкового сдвига и утраты языка.

Нанайский язык представлен несколькими диалектами (см. обзор в [Оскольская 2017 : 8-11]), но в рамках моей работы я ориентировался в основном на литературную норму, в том числе потому что бомльшая часть текстов написана именно на ней. Литературной нормой считается найхинский говор, или, шире, найхинский диалект. Некоторые примеры приводятся из других говоров (в первую очередь говор с.Дада и с.Кондон), в рамках изучения относительных предложений существенной разницы мной не выявлено.

В соответствии с задачами работы необходимо было провести работу с носителями, для чего в январе-феврале 2017 года я провёл экспедицию в Нанайском районе Хабаровского края (сёла Дада, Найхин, Даерга). Экспедиция состоялась при материальной поддержке гранта РНФ No 14-18-03270 «Типология порядка слов, коммуникативно-синтаксическии? интерфеи?с и информационная структура высказывания в языках мира» На момент экспедиции у меня были сформулированы гипотезы и составлена выборка грамматичных конструкций с относительными предложениями. В ходе экспедиции следовало получить главным образом отрицательный языковой материал, то есть относительные конструкции, которые отвергаются носителями. Результаты касаются в первую очередь допустимых и недопустимых ролей мишени в относительных предложениях с внешней вершиной (см. раздел 2.2). Кроме того, для поиска и анализа относительных предложений привлекалась разная литература сборник сказок [Бельды, Булгакова 2012], словарь с примерами [Оненко 1980], фольклорные тексты [Аврорин 1986] и некоторые другие материалы (в частности, любезно предоставленные С. Оскольской и Н. Стойновой полевые материалы, собранные ими в нескольких экспедициях). С некоторыми носителями работа велась и после завершения экспедиции -- удалённо, в первую очередь в социальных сетях.

Также я вынужден сделать небольшое отступление в нанайскую фонетику и орфографию, чтобы обозначить принятые мной принципы записи примеров. Фонетика нанайского языка представлена во многих работах (см. [Аврорин 1961; Петрова 1996 Ko, Yurn 2011]). Некоторые вопросы, тем не менее, ещё ждут своего разрешения. Например, ударение нанайского языка видится мне неверно представленным в большинстве работ. А частная статья [1985] не получила дальнейшего развития и в настоящий момент в большинстве описаний фигурирует довольно абсурдное описание «ударение в нанайском языке падает на последний слог. <...> Последний слог часто редуцируется количественно и качественно. Для нанайского языка используется стандартная орфография (например принятая в [Заксор 2009]), в целом довольно удобная, но не отражающая некоторые явления, важные для лингвистических целей. Например, звук [j] не пишется в препозиции буквы «и». Кроме того, буква «и» обозначает разные звуки [i] и [e] (которые распределяются по суперсегментным законам). С другой стороны, давать все примеры в фонетической записи было бы трудоёмко и неэффективно, ведь в большинстве источников приводится именно запись кириллицей в стандартной орфографии. Я принял компромиссное решение: запись примера в виде предложения представляется как в источнике, а в поморфемной строчке с глоссами приводится запись с некоторым условным представлением латиницей (с дополнительными символами). Я представлю этот пересчёт в виде таблицы -- см. Таблица 1 в Приложении 1. Носовые гласные показываются тем же методом, что и в стандартной нанайской орфографии -- следом за гласной пишется буква н/n. Следует отметить, что носовые гласные встречаются только на конце слова. Если же после носового гласного появляется какой-то дополнительный суффикс, «проявляется» согласный звук [н], который может вызывать различные морфонологические процессы. Должен также отметить, что наличие носовых гласных и, шире, парадигмы с учётом носового/неносового гласного в основе варьируется не только по диалектам, но и от носителя к носителю (чаще в сторону утери признака «носовой», но также и обратную сторону. Например выравнивание парадигмы 1 лица единственного числа происходит именно в сторону «носовой» парадигмы, носители часто говорят -mbi там, где ожидается -i)

Необходимо ещё сказать пару слов про сингармонизм в нанайском языке. Из описания в описание (см.: [Петрова 1996, Аврорин 1961, Заксор 2009]) следует позиция, согласно которой существует две серии гласных: узкая и широкая. И гласные внутри слова подчиняются правилу: внутри фонетического слова встречаются лишь гласные одной серии с исключениями для последнего слога, где может происходить качественная редукция и звук переходит в разряд узких. Корейские учёные Д. Ко и Г. Юрн [Ko&Yurn 2011 : 19] обратили внимание на влияние «широких гласных» на увулярную артикуляцию заднеязычных и представляют сингармонизм не в виде противопоставления «узких» и «широких» гласных, а в соответствием с наличием или отсутствием признака retruckted/advanced tongue root (RTR/ATR), то есть приподнятости спинки языка. Распределение гласных звуков в соответствии с этой системой представлено в табл. 1.

Таблица 1. Представление признака +/- RTR согласно [Ko&Yurn 2011 : 19]

Features	-Back	+Back
		- Rounded	+Rounded
- RTR	I	?	u
+ RTR	? знаком ? в данной работе обозначается звук, соответствующий	a	o

Другое наблюдение о стандартной нанайской орфографии: в ней почти всегда отображается качественная редукция гласных переднего и заднего рядов в сторону +ATR (узкая серия), хотя это заметно только для гласных о/у, т. к. гласные переднего ряда записываются одинаково - «и» в то же время гласный среднего ряда нижнего подъёма -- [а] согласно орфографии почти не редуцируется. Видимо, тут издержки того, что гласного [?] в русском языке нет, и русскоязычные исследователи не всегда замечали соответствующую редукцию. В моих экспедиционных данных я буду отображать это явление в тех случаях, когда заметна разница, в то же время необходимо провести соответствующие исследования в области экспериментальной фонетики для уточнения этой гипотезы применительно к описанию нанайской фонетики в целом.

В моей работе приняты следующие условные обозначения, объединяющие гласные звуки соответственно распределяющихся по законам сингармониза (для облегчения представления морфологии):

Таблица №2

вариант реализации	общее обозначение Можно считать данную позицию «глубинной формой» или «фонемой», а конкретную реализацию - «поверхнстной формой» или «аллофоном»	Пример записи суффикса	Примеры реализаций Я специально даю примеры в форме с притяжательным суффиксом 1 лица единственного числа -ни, чтобы исключить редукцию последнего слога
i или e	I	dI (INS)	ogda-de-ni 'на его лодке' t?x?-di-ni 'из его пня'
a или ?	А	sAl (PL)	ogda-sal-ni 'его лодки' t?x?-s?l-ni 'его пни'
o или u	O	dO (DAT)	ogda-do-ni 'в его лодке' t?x?-du-ni 'в его пне'

Из других заметных морфонологических процессов стоит упомянуть частую редукцию [r] и [w] в интервокальной позиции при наличии дополнительных условий, регрессивную ассимиляцию [n]>[m] перед [b], слияние [nn]>[n].

2.1.2 Некоторые черты именной морфологии Возможно, для русскоязычного читателя покажется неочевидным отсутствие категории рода, поэтому я сделаю оговорку: в нём нет грамматической категории рода ни в именной, ни в глагольной морфологии. Необходимые гендерные различия выражаются лексически

В этом параграфе я представлю основные черты именных категорий. В первую очередь эти морфологические явления характерны для существительных. Прилагательные не согласуются с существительными и, вообще говоря, не подвержены словоизменению Но также они присущи причастиям, которые играют важную, если не сказать главную роль при образовании относительных предложений.

Множественное число

В нанайском языке существует показатель для множественного числа -sAl. Видимо, его выражение не всегда обязательно, а в некоторых «неочевидных случаях» невозможно -- так, при числительных имена выражаются в единственном числе. Также существует специальная форма для ассоциативного множественного (подробнее см. [Оскольская 2007])

Посессивные суффиксы

В нанайском языке в синтаксических отношениях между именными категориями развито вершинное маркирование, при котором посессор не получает маркера, а объект обладания маркируется суффиксом, отражающим согласование с посессором. См. примеры 2.0.1-2.0.3:

(2.1.1) (Буэ) Местоимения факультативны (pro-drop) да?сапу

(bu?) da?sa-pu

мы книга-1PL

'наша книга'

(2.1.2)

Мапа?чан огдани

mapa:can ogda-ni

старик лодка-3SG

'лодка старика'

(2.1.3)

на?ни хэсэни

na:ni x?s?-ni

нанаец язык-3SG

'нанайский язык'

Парадигма маркеров согласования (их традиционно называют «посессивные суффиксы») представлена в таблице 2.

Таблица №2. Посессивные суффиксы в нанайском языке

лицо/число	глубинная форма	морфонологические реализации Ввиду того, что в большинстве случаев посессивные суффиксы находятся в абсолютном конце слова, гласный звук обычно подвержен качественной редукции, что отображается в орфографии. Варианты без редукции обозначены в скобках, они реализуются только в случае следования за ними суффикса, что бывает, например, при падежном маркировании в 1 лице, а также, возможно, при наличии клитики	примеры
1 SG	-(b)I	после согласных: звук [n] в свою очередь переходит в [m] перед b -bi (-be) после гласных: -i (-e)	морим-би 'лошадь-1SG' огда-и 'лодка-1SG'
2 SG	-sI	-si (-se)	морин-си 'лошадь-2SG' огда-си 'лодка-2SG'
3 SG	-nI	-ni (-ne)	мори-ни Граница между морфемами проходит «внутри буквы н», поэтому дефис поставлен условно 'лошадь-3SG' огда-ни 'лодка-3SG'
1 PL	-pO	-pu (-po)	морим-пу 'лошадь-1PL' огда-пу 'лодка-1PL'
2 PL	-sO	-su (-so)	морин-су 'лошадь-2PL' огда-су 'лодка-2PL'
3 PL	-cI	-ci (-ce)	морин-чи 'лошадь-3PL' огда-чи 'лодка-3PL'

Падежи

В нанайском языке падежная система «среднего размера». Кроме маркирование собственно имён существительных падежами кодируются также причастные формы глагола, например, в случае сентенциальных номинализаций (см. подробнее раздел 3.1.3), поэтому необходимо бегло рассмотреть падежную систему нанайского языка. Падежами я буду называть «поверхностные», то есть морфологические падежи. И описывать их буду именно с этой позиции.

· «Именительный» падеж (NOM) кодируется нулевым показателем. В глоссах я, как правило, не буду выделять нулевой маркер. Именительным падежом обычно маркируются подлежащие. Нулевой маркер Я не возьмусь здесь разбирать, является ли это случай отсутствия падежа или наличие именительного также у приименных зависимыех (в этом случае вершина маркируется «посессивным суффиксом», см. выше) и в некоторых случаях у прямого объекта -- см. [Оскольская, Стойнова 2016]

· «Винительный» падеж Согласно статье [Оскольская 20115] корректнее будет назвать этот морфологический падеж «косвенным», в то же время для данной работы мы принимаем название «винительный», только в лично-притяжательном спряжении я глоссирую /-wA/ как OBL (косвенный падеж) (ACC) выражается маркером, для которого можно записать глубинную форму /wA/. Реализуется как -ва, -вэ, после согласных как -ба, -бэ. Как правило винительным падежом маркируется прямой объект, а также некоторые другие роли, например некоторые контексты Траектории. Вопрос с винительным падежом требует дополнительного комментария. Так, в парадигме при наличии посессивного суффикса после падежа появляется дополнительный морф -A- (a/?), который можно рассматривать как проявление того же падежа, что и «винительный» и считать их вместе «косвенным падежом». В таблице №3 представлен фрагмент падежной парадигмы лексемы усин 'огород' (цитируется по [Петрова 1996] с разбитием на морфемы). Подробнее о проблеме см. [Оскольская 2015]. В моей работе было принято компромиссное решение: «собственно» винительный падеж, то есть то, что соответствует строчке №2 в таблице №3, глоссируется как ACC, в прочих же случаях используется глосса OBL («Косвенный падеж»).

Таблица №3 фрагмент парадигмы лексемы усин 'поле'

	без посессивного суффикса	с посессивным суффиксом 1SG (-пу)	с посессивным суффиксом 2SG (-су)
1. Именительный падеж	Усин	усим-пу	усин-су
2. Винительный падеж	усим-бэ	усим-пу-вэ	усим-бэ-су
Дательный падеж	усин-ду	усин-ду-пу-вэ	усин-ду-э-су

· «Дательный» падеж (DAT) маркируется суффиксом /dO/, реализуется как -du/-do. Выражает значение Реципиента Обозначение семантических ролей согласно [Плунгян 2011], Бенефактива, а также Места (во времени и в пространстве). Собственно зона действия «дательного падежа» оказывается гораздо шире привычного «дательного» падежа для большинства европейских языков, но я не буду отходить от традиции и буду глоссировать его как дательный (DAT).

· «Творительный» (INS) маркируется суффиксом /dI/ (-di/de) и служит для обозначения типичной инструментальной зоны, а также для обозначения совместности.

· «Местный» падеж (LOC) маркируется показателем /lA/ (-la/-l?). Обозначает Цель, Источника, а также Траекторию.

· «Направительный» падеж (DIR) маркируется показателем /сI/ (-ci/-ce). Может употребляться в контекстах Бенефактива и Цели.

· «Исходный» падеж (ABL) маркируется суффиксом с глубинной формой /-dIAdI/, реализуясь на конце словоформ как -deade/-deadi/-di?di/-dea/-di?, обозначает Источник

· «Назначительный» падеж маркируется показателем /gOA/ (-gu?/-goa), используется лишь в сочетании с посессивными маркерами и несёт бенефактивное значение по отношению к посессору.

2.1.3 Некоторые черты глагольной морфологии

Рассмотрим те явления глагольной морфологии, который будут нужны для описания относительных предложений. Я не буду здесь касаться вопросов вида глагола (см. об этом диссертацию [Оскольская 2017]) и многих других словообразовательных и словоизменительных явлениях, зато совершенно необходимо, однако, рассмотреть ту часть словоизменения глаголов, которая касается причастной деривации и лично-числовых показателей.

Уже в ранних описаниях нанайского языка (например, [Петрова 1996] появляется основное деление глагольных форм на причастия и собственно глаголы, причём причастиям в работах исследователей отводилось повышенное внимание, их описания часто предшествовали описанию собственно глаголов и т.д. В то же время сейчас становится ясно, что «причастиями» называют фактически часть глагольной парадигмы, имеющей отношение скорее к видо-временным категориям, нежели имеющих в первую очередь субстантивные черты или не обладающими финитностью. В диссертации [Оскольская 2017] рассматриваются подробнее вопросы вида, а также общей структуры глагольной парадигмы. Отдельной подсистемой выглядит горинский нанайский (его я не буду касаться в рамках настоящей работы), а также некоторая вариативность некоторых форм, чем я также пренебрегу в рамках данного исследования

Рассмотрим отдельно две формально (морфологически) разные системы парадигм глагольных частей речи: причастную и непричастную. Термин придуман мной. Другие варианты наименования: «глагольная форма», «собственно глагол», с точки зрения места формы в видо-временных отношениях - «изъявительное наклонение» (ASSERT).

«Причастная» форма глаголов

Существует две видо-временные зоны причастий: настоящее и прошедшее времена. Прошедшее время маркируется суффиксами -xAn (I существует довольно удобная традиция выделять классы глагольных основ, которые я иногда буду писать для конкретных реализаций показателей. I -- основа глагола заканчивается на простой гласный звук, II -- основа глагола заканчивается на долгий гласный или дифтонг, III -- основа заканчивается на согласный звук (а также носовой гласный звук), IV -- класс из четырёх «неправильных глаголов»: би- быть, жить, о- делаться, стать, ди- прийти, га- купить, II), -kIn (III), -cIn (IV), непрошеднее маркируется суффиксами -j (I), -rI (II), -?I/cI -cI -- результат морфонологического оглушения -?I после глухого согласного (III), -ди (IV). После указанных суффиксов следуют лично-числовые показатели, совпадающие с посессивными суффиксами. Все причастные глагольные формы могут использоваться и в типичной причастной функции (то есть быть определителем при имени, являться предикатом зависимой клаузы), так и являться сказуемым независимого предложения. В роли последнего наблюдается абсолютное преобладание причастных форм над непричастными -- лишь около 9% всех употреблений приходятся соответственно на непричастные формы (то есть «собственно глаголы», данные по [Аврорин 1961 : 65], см. также [Оскольская 2017 : 48]). В рамках этой особенности нанайского языка зачастую невозможно с уверенностью говорить о финитной или нефинитной форме, и, следовательно, вопрос о разграничении «клауза VS предложение» получает нетривиальный характер.

«Непричастная» форма глаголов

Непричастная форма глагола традиционно считается собственно глаголом. Может являться предикатом только независимого предложения. В то же время встречается в речи и текстах довольно редко. Лишь для выражения будущего времени используется чаще (а также в некоторых случаях ниже, см. примеры и специальные оговорки). Всю парадигму я приводить не буду, в примерах глоссирую как ASRT («изъявительное наклонение»). Должен отметить, что в рамках коррелятивных конструкций мне попалась большая частотность непричастных форм в качестве предикатов матричной клаузы, см. соответствующую главу («Коррелятивные относительные предложения»).

2.1.4 Некоторые сведения о синтаксисе нанайского языка

В этом подразделе я сделаю несколько отдельных экскурсов в синтаксис простого предложения нанайского языка. Я представлю сведения про порядок слов, место подлежащего, а также немного информации о коррелятивах и дублировании лексем.

Синтаксис простого предложения

Базовый порядок слов в нанайском языке -- подлежаще-дополнение-сказуемое (Subject-Object-Verb, SOV), см. пример 2.1.4. Остальные члены предложения обычно занимают место между подлежащим и дополнением.

(2.1.4)

Ми да?сава холаи.

mi da?sa-wa xola-j-i

я книга-ACC видеть-NPST-1SG

'Я вижу книгу'

Некоторые элементы, например, обстоятельства места и времени могут находиться перед подлежащим (см. пример 2.1.5)

(2.1.5) [Бельды, Булгакова 2012 : 192]

'Туи? тара тулиэду-тэни мова чапчигои?...'

tuj₁ tara₁ tuli?-du-t?ni mo-wa capci-go-j

затем₁ двор-DAT-EMPH дерево-ACC рубить-REP-NPST

'Потом во дворе дрова наколола....'

В нанайском языке нет обязательного подлежащего (то есть присутствует параметр «pro-drop»), так, если субъект известен по контексту или (для 1-2 лиц) известен по маркированию предиката, то формальное подлежащее отсутствует, что также видно по примеру (0.3.2). Наконец, возможны ограниченные перестановки, обусловленные актуальным членением предложения. Я не рссматриваю специально эту тему, но в примерах подобные передвижения встречаются.

Коррелятивы

В нанайском языке развита система коррелятивов (В.А.Аврорин [Аврорин 1961]. Часть из них имеет прямое отношение к относительным предложениям и я их опишу в соответствующей главе.

(0.3.4) [Аврорин 1961 : 255]

'Ай сиунэй, ай ботамдисалду улэн'

aj siun?-j aj botam?i-sal-du ul?n

чем солнце.светит-NPST чем рыбак-PL-DAT хорошо

'Чем (сильнее) светит солнце, тем рыбакам лучше'

2.2 Относительные предложения с внешней вершиной

2.2.1 Морфосинтаксические свойства

Относительные предложения с внешней вершиной (extRC) -- основная (но не единственная) стратегия релятивизации в нанайском языке. Черты extRC следующие: препозиция RC вершине, гэпинг мишени В глоссах место гэпинга мишени при необходимости показывается символом Ш (существуют также конструкции с дублированием вершины, см. пункт 2.5). Предикат относительного предложения (далее - PredRC) выражается с помощью «причастной формы» глагола (подробнее о фактическом неразличении финитности/нефинитности таких форм см. в 2.2). Также существуют специальные правила коиндексации:

1. Субъекты RC и MC кореферентны. В этом случае маркирование PredRC факультативно, в примере 2.2.1 маркирования нет, а в 2.2.2 -- есть

(2.2.1) [Оненко 1980 : 138]

'Багиала паяктава посихан гурун даогойчи'

[ Ш bagea-la pajakta-wa

противоположный.берег-LOC трава.для.сена-ACC

pose-xan ] gurun dao-go-j-ci

косить-PST люди переравляться.через.водём-REP-NPST-3PL

'Люди, которые косили сено на том берегу, едут обратно'

(2.2.2) [Оненко 1980 : 244]

'Ми? сиоду хуэдэхэмби лэкэ?и лак баогохамби'

mi: [ seo-du Ш xu?d?-x?m-bi ]

я чаща-DAT потерять-PST-1SG

l?k?:-ш-i lak bao-go-xam-bi

стрела-ACC-REFL.SG сразу найти-REP-PST-1SG

'Я сразу нашёл стрелу, которую потерял в чаще'

2. Субъекты RC и MC некореферентны. В этом случае маркирование PredRC обязательно.

(2.2.3) [Оненко 1980 : 89]

'Ми? ангохамби огдава нёани ваканаси?ни'

[mi: a?go-xam-bi ] ogda-wa n?oani

я сделать-PAST-1SG лодка-ACC он

wakanase:-ni

считать.хорошим-PRES.3SG

'Лодку, которую я сделал, он находит довольно хорошей'

3. При этом важно, что маркирование возможно только в случае, когда субъект RC присутствует внутри RC -- в виде подлежащего или восстановимого внутри клаузы антецедента. То есть в случае гэпинга подлежащего невозможно маркирование PredRC лице-числовым показателем, даже если относительная и матричная клаузы некореферентны. Это правило имеет приоритет над предыдущими пунктами -- в примере 2.2.4 субъекты некореферентны - в относительной клаузе субъект - «амба», а в матричной клаузе - «вы» (которое, впрочем не выражено)

Общее правило коиндексирования я представлю в виде таблицы № 4.

Таблица №4. Правила маркирования предиката зависимой клаузы

	Субъекты RC и MC кореферентны	Субъекты RC и MC некореференты
Субъект RC восстановим в виде подлежащего	маркирование PredRC факультативно	маркирование PredRC обязательно
Подлежащее RC отсутствует вследствие гэпинга		маркирование PredRC невозможно

(2.2.4) [Оненко 1980 : 36]

'... амимбври ввхан амбвмба гэлэнигудесу'

amim-ba:ri va:-xan amba:m-ba

отец-REFL.ACC.PL убить-PAST амба-ACC

g?l?nigu-d?-su

снова.отправиться.искать-FUT-2PL

'... пойдёте разыскивать врага, который убил вашего отца'

В примере 2.2.4 также важно отметить, что посессивный суффикс на объекте обладания выражен рефлексивом, что связано с тем, что посессор выражен только в матричной клаузе.

Впрочем, часто нет возможности определить в текстах наличие маркера для 3 лица единственного числа прошедшего времени (а это наиболее частотное употребление относительных конструкций в текстах) т.к. при редукции, которая наблюдается в разговорной речи, часто нет возможности различить -хэн/-хан/-чин без маркера и, соответственно, те же суффиксы с редуцированным -ни>н?, часто также записываемого как -н. Такой случай представлен а примере 2.2.5, на глоссе поставлен знак вопроса ввиду неоднозначной трактовки.

(2.2.5) [Бельды, Булгакова 2012 : 95]

Асини ундини, тэи? эмучэкэн бичин эктэ, тэи? Многократное повторение указательной частицы оправдано контекстом, рассказчику необходимо было выделить объект рассказа, подобно «вот тот вот» ундини:...

ase-ni un?i-ni t?j [ ?muc?k?n bi-cin(?) ]

жена-3SG говорить.PRES-3SG тот одиночка быть-PAST-(3SG?)

?kt? t?j un?ini