Становление понятия "языковая картина мира" в лингвистике и русская языковая картина мира и православное сознание

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Становление понятия «языковая картина мира» в лингвистике и русская языковая картина мира и православное сознание



Введение

Понятие «картина мира» возникло в конце ХІХ столетия, что было связано с развитием естествознания.

Под научной картиной мира понимаются достигнутые и доказанные результаты той или иной науки.

Научную картину мира обычно противопоставляют языковой наивной картине мира, это связано с идеей о антропоцентричности языка, которая исходит из того, что в центре всей языковой системы стоит человек и язык является отражением его представлений об окружающих его вешках, явлениях, событиях и т.д.

Данный подход породил появление ряда номинативных единиц, которые должны были отразить ментальность народа, выраженную в языке, проще говоря, этническую специфику того или иного языка.

В этой связи в отечественной лингвистической литературе с начала 90-х годов ХХ века появился термин «языковая картина мира».

Работы последних лет в русле идей этнолингвистики изобилуют понятием картина мира, а сама картина мира - понятие многогранное. В настоящее время принято выделять шесть картин мира: религиозную (мифологическую), научную, художественную, нравственную, политическую и языковую.

Термин «языковая картина мира» был введен впервые Людвигом Витгенштейном в работе «Логико-философский трактат», в котором картина мира была определена как дух народа, его мировоззрение, отраженное в языке [6].

Современные представления о языковой картине мира изложены в работах Ю.Д. Апресяна, И.Л. Бурич, А. Вержбицкая, А. Зализняк, З.Д Попова, И.А. Стернин, Е.С. Яковлева и др.

А. Зализняк определяет «языковую картину мира» как «систему, объединяющую своеобразие культуры и менталитета данной языковой общности, отраженную в их языковой практике» [9].

По мнению Ю.Д. Апресяна «каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации (концептуализации) мира, что и обуславливает возникновение определенных языковых стереотипов, отражающих языковую ментальность и отраженную в языковой картине мира» [6, с. 398].

Наиболее полное определение исследуемому понятию дает А. Вержбицкая, которая считает что «языковая картина мира это исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности» [5, с. 35].

Вместе с тем само содержание понятия «языковая картина мира» до сих пор находится в стадии становления и развития, меняется объем данного понятия и расширяется поле его применения в современных гуманитарных науках, что и определяет актуальность темы «Становление понятия «языковая картина мира» в лингвистике», а также объект, предмет, цели и задачи данного исследования.

Объект исследования - языковая картина мира как отражение национального менталитета в языковой практике.

Предмет исследования - становление понятия «языковая картина мира» в лингвистике

Цель исследования - провести анализ становление понятия «языковая картина мира» в лингвистике.

В соответствии с целью исследования в диссертационной работе ставятся следующие конкретные задачи:

1) Рассмотреть исторические аспекты формирования понятия «языковая картина мира» в лингвистике.

2) Проанализировать современные представления о языковой картине мира

3) Определить понятие «концепт» и как базовой лингвистической категории, лежащей в основе языковой картины мира.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем изложены современные представления о языковой картине мира, основанные на анализе исторического пути становления и развития данного понятия.

Практическая ценность данной работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы в процессе лингвистических исследования в русле когнитивной лингвистки, этнолингвистики.

В данной работе использовались методы анализа, синтеза, исторический метод изучения лингвистических явлений.

Мысль о том, что язык связан с духовной жизнью народа, говорящего на этом языке, издавна волновала ученых. В конце XVIII - начале XIX вв. эта мысль нашла яркое воплощение в трудах немецкого филолога Вильгельма фон Гумбольдта (1767-1835), который много писал о языке как об «объединенной энергии народа», о влиянии «характера языка на субъективный мир», о том, что «в каждом языке заложено самобытное миросозерцание». Развитие этих идей можно найти в трудах отечественных лингвистов и философов: А.А. Потебни (1835-1891), А.Ф. Лосева (1893-1988) и других, в лингвистических дискуссиях ХХ века о связи межъязыковых различий со своеобразием культур, языка с мировосприятием нации (или этноса как национального образования любого типа - нации, народности, национальности). В современной науке сложилось понимание, с одной стороны, универсальности познавательных (когнитивных) механизмов человеческого восприятия мира и использования языка во всех его функциях, а с другой - зависимости отраженной в языке и формирующейся посредством языка картины мира от исторического опыта и культурно-национальных черт этноса.



1. Исторические аспекты формирования понятия «языковая картина мира» в лингвистике

языковой лингвистика концепт

Для нашего исследования очень важным аспектом является как рассмотрение истории изучения языковой и научной картин мира, так и состояние исследований в этой области на современном этапе развития науки о языке.

Феномен, именуемый «картина мира», является таким же древним, как и сам человек. Создание первых картин мира у человека совпадает по времени с процессом антропогенеза. На создание целостного образа мира претендуют мифология, религия, философия, искусство. Исторически первой формой мировоззренческого сознания, в пределах которой сформировалась развитая картина мира, было мифологическое сознание. Именно в мифе выражается модель мира, сложившаяся в период архаического общества. Начиная от эпохи античной философии и заканчивая временем создания натурфилософских теорий XIX-го века исторические попытки построения картины мира происходили в русле философских исследований. Тем не менее, реалия, называемая термином «картина мира», стала предметом изучения лишь в сравнительно недавнее время [3, с. 67].

Термин «картина мира» был впервые употреблён Г. Герцем в контексте физической картины мира. Термином «картина мира» широко пользовался также М. Планк, понимая под физической картиной мира «образ мира», формируемый физической наукой и отражающей реальные закономерности природы. М. Планк различал практическую картину мира и научную картину мира. С практической картиной мира он связывал представление человека об окружающем мире, которое вырабатывается человеком постепенно на основании своих переживаний.

Мысль о том, что создание картины мира или картины реальности является необходимым моментом жизнедеятельности человека, развивал А. Эйнштейн: «Человек стремится каким-то адекватным способом создать в себе простую и ясную картину мира для того, чтобы оторваться от мира ощущений, чтобы в известной степени попытаться заменить этот мир созданной таким образом картиной» [3, с. 98].

Параллельно с разработкой понятия картины мира в рамках науки, картина мира изучалась в культурологических и лингвосемиологических работах. Специфика языковой концептуализации мира нагляднее всего представлена в том, что называют особенностями в языковом членении действительности, что можно объяснить этнонациональными различиями когнитивных мировосприятий. Языки различаются способом выделения значений, самим способом восприятия и осмысления мира. Эта идея в различных ипостасях и версиях развивалась во всех ключевых эпохах новейшей истории лингвистики.

Восходит она к учению В. Гумбольдта о «внутренней форме» языка. Согласно его учению, различные языки являются различными мировидениями и специфику каждого конкретного языка обусловливает «языковое сознание народа», на нём говорящего [8, с. 159].

Концепция В. Гумбольдта имела многих последователей и продолжателей, занимавшихся утверждением в основном идеи о влиянии языка на мышление и мировоззрение людей. Наиболее крупные языковеды и психологи с разной степенью уверенности были приверженцами этой идеи. Самыми яркими её сторонниками в XIX-ом веке были В.Д. Уитни, отмечавший, что «каждый язык имеет…свойственную только ему систему устоявшихся различий, свои способы формирования мысли, в соответствии с которыми преобразуются содержание и результаты мыслительной деятельности человека, весь запас его впечатлений, в том числе индивидуально приобретённых, его опыт и знание мира» (Whitney; 45) и Г. Штейнталь, ставивший развитие мышления в прямую зависимость от развития социальной среды, частью которой является язык.

Далее эта идея развивалась в деятельности американской школы этнолингвистики, представленной работами Э. Сепира, Ф. Боаса, Б. Уорфа. Ф. Боас отмечал, что «особенности языка очевидным образом отражаются во взглядах и обычаях народов» [15, с. 45].

Эти мысли далее были развиты в гипотезе лингвистической относительности Сепира - Уорфа. Эта гипотеза была выдвинута в 1930-х годах Л. Уорфом на основе идей Э. Сепира.

Лингвистическая концепция Эдварда Сепира, бесспорно, прошла через фарватер гумбольдтовского учения о языке, а между тем ее автор в своих работах нарочито избегал упоминаний о В. Гумбольдте. Подобным образом выглядит ситуация и с младограмматиками, идеями которых Э. Сепир вдохновлялся в его теории языкового дрейфа. Но основным источником его концепции, конечно, были труды В. Гумбольдта. Он исходил из них и в своей общей типологии языков, и в области лингвистической характерологии, восходящей к учению В. Гумбольдта о характере языка. Теоретической основой гипотезы лингвистической относительности в целом стало учение В. Гумбольта о внутренней форме языка. В этом учении гармонично уживается две тенденции - универсалогическая и идиоэтническая. Они фигурируют и у Э. Сепира, хотя у него, в отличие от В. Гумбольдта, последняя из указанных тенденций со временем чуть ли не полностью вытеснила первую. Идиоэтнизм со временем настолько возобладал у Э. Сепира над универсалогизмом, что в конечном счете именно он и составил методологическую основу для гипотезы лингвистической относительности [15, с. 57].

Суть концепции Э. Сепира сводится к следующему: люди, говорящие на разных языках и принадлежащие к разным культурам, по-разному воспринимают мир. «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они самоочевидны, напротив, мир предстаёт перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном нашей языковой системой, хранящейся в нашем сознании» [15, с. 68]. Основные положения этой гипотезы: язык обуславливает тип мышления его носителей, способ познания окружающего мира зависит от языка, на котором осуществляется мышление.

Отсюда возникает вопрос: что же первично, что на что влияет - особенности восприятия и осознания окружающего мира влияют на нормы поведения или поведение личности влияет на сознание. Думается, что ответить на этот вопрос однозначно в принципе невозможно, так как данные феномены связаны отношениями двунаправленной зависимости: одно обуславливает другое и одно влияет на другое.

Гипотеза Сепира - Уорфа критиковалась многими учёными, но по существу она была попыткой разобраться в причинах языкового и этнического разнообразия на новом витке лингвистических и других научных знаний о мире. Ближе всего к этому подошёл Б. Уорф, который утверждал: «Мы сталкиваемся, таким образом, с новым принципом относительности, который гласит, что сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или, по крайней мере, при соотносительности языковых систем» [15, с. 74], что означает другими словами, что наши знания о картине мира формируются относительно нашей языковой картины мира.

Но в чем же состоит рациональное зерно гипотезы Сепира-Уорфа? В том, что язык действительно оказывает влияние на познавательную деятельность его носителей. Особенно заметным это влияние оказывается в детстве. Так, маленький эскимос потому обращает внимание на разные виды снега - падающий, талый, несомый ветром и т.п., что его заставляет это делать родной язык, поскольку в нем имеются специальные лексемы для обозначения этих видов снега. Напротив, подобные лексемы отсутствуют во многих других языках. Стало быть, дети, говорящие на этих языках будут свободны в данной области от направляющей роли родного языка в познании.

Ошибочность взглядов авторов гипотезы лингвистической относительности состояла не в том, что они выдвинули полностью неверный лозунг о руководящей роли языка в познании, а в том, что они эту роль явно преувеличивали. Это выразилось в том, что язык они превратили в некий котел, в котором только и может перевариваться интеллектуальная пища. Но все дело в том, что она может перевариваться и за пределами языка. Иначе говоря, познавательная деятельность человека осуществляется не только с помощью языка, но и без этой помощи - в абстракции от языковых форм, с помощью которых предмет познания может быть в дальнейшем описан. Так, европейские дети могут узнать о разных видах снега из непосредственных наблюдений за ними. Подобные знания возникнут в их сознании за пределами языкового котла. Вот почему мы можем смело утверждать, что власть языка над познавательной деятельностью его носителей не является тиранической. Вот почему мы можем утверждать, что наряду с языковым (вербальным) существует и другой - неязыковой - путь познания.

Критические стрелы, пущенные в адрес гипотезы Сепира-Уорфа, не должны погубить главное детище ее авторов - понятие языковой картины мира.

Как научная, так и языковая картины мира представляют собою, по Б. Уорфу, «систему анализа окружающего мира» [15, с. 98]. Стало быть, как в первой, так во второй мы имеем дело с моделированием мира. В этом их сходство. Но между ними имеется и существенное различие: первая - результат деятельности ученых, а другая - результат деятельности рядовых носителей того или иного языка, которые этот язык и создали. Первая отражает научное сознание, а другая - обыденное.

В сравнении языка с наукой следует видеть большую заслугу Б. Уорфа. Оно позволило ученому выделить основные черты научной картины мира в сравнении с языковой. Так, языковые картины мира, с его точки зрения, неизмеримо старше научных, а стало быть, по степени информационной насыщенности языковые картины мира значительно превосходят научные. Кроме того, языковые картины мира всегда своеобразны, а стало быть, плюралистичны, тогда как научные стремятся к монизму, поскольку истина универсальна. Словом, языковые картины мира старше, информационно богаче и плюралистичнее научных.

Указанные черты языковых картин мира привели Б. Уорфа к неоправданному выводу о том, что языковые картины мира, а не объективная действительность должна стать основным источником научных знаний. С его точки зрения, при объяснении сути, например, таких философских категорий, как явление, сущность, предмет, отношение и т.п. следует обратиться к их обозначениям в языке, а не к их объективному содержанию, поскольку «определить явление, вещь, предмет, отношение и т.п., исходя из природы, невозможно; их определение всегда подразумевает обращение к грамматическим категориям того или иного языка» [15, с. 103].

Б. Уорф отдавал предпочтение языковым картинам перед научными. Это-то и привело его к игнорированию объективного фактора познания за счет преувеличения роли языка для развития науки. Вот почему он пел дифирамбы языковому плюрализму. В каждом языке, с его точки зрения, отражена своя система категорий. При этом каждая из таких систем имеет право на равную научную ценность. В западной же науке сложилась ситуация, при которой отдают предпочтение категориям, извлеченным лишь индоевропейских языков. «Однако удивительнее всего, - писал он в связи с этим, - то, что различные широкие обобщения западной культуры, как, например, время, скорость, материя, не являются существенными для построения всеобъемлющей картины вселенной», поскольку подобных категорий нет в неиндоевропейских языках (например, индейских) [15, с. 108].

Наиболее видным продолжателем идей Сепира - Уорфа был немецкий учёный Лео Вайсгербер. Идея Л. Вайсгербера выражала неогумбольдтианскую позицию и построена на идее языкового познания мира. По его мнению, всё действительное бытие определяется языковым бытием и становится духовным миром человека. Язык имеет огромное влияние на формирование духа народа, образуя «промежуточный мир» между сознанием и действительностью [4, с. 28].

Вариациями на тему «внутренней формы» языка являются также понятие значимости у Ф. де Соссюра, теория семантических полей И. Трира, учение Л.В. Щербы об «обывательских» понятиях, выдвинутая А. Вежбицкой концепция «этносинтаксиса» и многие другие работы лингвистов XX-го века.

Дальнейшая разработка проблемы изучения языковой картины мира осуществлялась уже на современном этапе развития лингвистики.

Как видим из вышесказанного, попытки построения картины мира осуществлялись в русле мифологических и философских исследований, но предметом изучения термин «картина мира» стал только лишь в лингвистике XX-го века. Исследователи, занимающиеся данной проблемой (М. Планк, Г. Герц, В. Гумбольдт, А. Эйнштейн, Ф. Боас, Б. Уорф, Э. Сепир и др.) внесли огромный вклад в разработку и изучение понятия картины мира, как в физических науках, так и в культурологических и лингвосемиологических работах.

Следует сказать, что на современном этапе развития лингвистики особенности концептуализации мира языком были продемонстрированы на огромном фактическом материале. В ходе описания экзотических языков (австронезийских, австралийских и др.) было выявлено различие в способах концептуализации, присущих этим языкам, с одной стороны, и индоевропейским языкам, с другой (работы Э. Сепира, Б. Уорфа, А. Вежбицкой и многие другие). Результатом развития семантики явились описания целых семантических полей, или фрагментов языковой картины мира, представленных в литературных европейских языках, а также сравнение этих полей в разных языках (труды Ю.Д. Апресяна, исследования А. Вежбицкой, Е.С. Яковлевой).

Однако изучение языковых моделей мира не ограничивается их описанием и типологическим сравнением, они также становятся объектом интерпретации в рамках целого комплекса наук о человеке. Картина мира какого-либо языка рассматривается в контексте мифологии, фольклора, культуры данного народа. Иногда картина мира понимается как непосредственное отражение психологии народа.

Особым направлением в изучении языковых моделей мира является восстановление её фрагментов в мёртвом языке или праязыке. Это фрагменты, относящиеся к материальной культуре народа, к отношениям внутри рода, семьи. Также предпринимаются попытки восстановить архаичные представления людей о мире.

Начиная с 60-х годов, проблема картины мира рассматривается в пределах семиотики при изучении первичных моделирующих систем (языка) и вторичных моделирующих систем (мифа, религии, фольклора, поэзии, прозы и др.). Сторонники этого подхода трактовали культуру как «ненаследственную память коллектива», и её главную задачу видели в структурной организации окружающего человека мира, что находит своё выражение в понятии модели мира [9].

2. Современное состояние изучения картины мира представлено исследованиями, разворачивающимися в двух основных направлениях

Во-первых, анализируются отдельные характерные для данного языка концепты. Это, прежде всего «стереотипы» языкового и культурного сознания. С другой стороны, это специфичные коннотации неспецифичных концептов, например символика цветообозначений в разных культурах.

Ю.Д. Апресян приводит любопытные данные о различиях в культурных ассоциациях и реакциях на тот или иной цвет, экспериментально установленные при эксплуатации компьютеров с цветными экранами. К примеру, значение красного цвета в США означает опасность, во Франции - аристократию, в Египте - смерть, в Индии - жизнь и творчество, в Японии - гнев и опасность, в Китае - счастье; белый в США - чистота, во Франции - нейтральность, в Египте - радость, в Индии - смерть и чистота, в Японии - смерть, в Китае - смерть и чистота [1, с. 365].

Во-вторых, ведётся поиск и реконструкция присущего языку цельного, донаучного взгляда на мир. Основные положения этого подхода:

1. Каждый естественный язык отражает определённый способ восприятия и организации, или концептуализации мира. Выражаемые в нём значения складываются в единую систему взглядов, коллективную философию, которая навязывается как обязательная всем носителям языка. Иногда эта коллективная философия называется наивным реализмом. Когда-то грамматические значения противопоставлялись лексическим как подлежащие обязательному выражению, независимо от того, важны ли они для конкретного сообщения или нет. В последние десятилетия было обнаружено, что многие элементы лексических значений тоже выражаются в обязательном порядке.

2. Присущий языку взгляд на мир как универсален, так и национально специфичен, так что носители разных языков могут видеть окружающий мир немного по-разному, через призму своих языков.

3. С другой стороны языковая картина мира «наивна» в том смысле, что она во многих деталях отличается от научной картины мира. Но при этом наивные представления отнюдь не примитивны. Во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, наивные представления о внутреннем мире человека. Они отражают опыт десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить человеку проводником в этот мир.

4. В наивной картине мира мы можем выделить наивную геометрию, наивную физику, наивную этику, наивную психологию. Наивные представления каждой из этих областей не хаотичны, а образуют определённые системы и должны единообразно описываться в словаре. Отражение воплощённой в данном языке наивной картины мира - наивной геометрии, физики, этики, психологии является задачей системной лексикографии. Для этого современные исследователи реконструируют по данным лексических и грамматических значений соответствующий фрагмент наивной картины мира. Так, например, из анализа пар слов типа хвалить и льстить, жаловаться и ябедничать, добиваться и домогаться, обещать и сулить, свидетель и соглядатай и др. можно извлечь представление об основополагающих заповедях русской наивно-языковой этики. Некоторые из них: «нехорошо преследовать узкокорыстные цели» (домогаться, льстить, сулить), «нехорошо рассказывать третьим лицам о том, что нам не нравиться в поведении и поступках наших ближних» (ябедничать, фискалить) и др. Все эти заповеди - всего лишь прописные истины, но они закреплены в значениях слов, т.е. отражаются в языке [1, с. 351].

В современной лингвистике в результате бурного развития семантики и прагматики, сопоставительного изучения языков, усилившихся контактов с поэтикой и логикой, идея систематической и национально своеобразной организации семантического материала в каждом языке получила новые мощные импульсы. Реконструкция наивной модели мира на основе полного описания лексических и грамматических значений начинает рассматриваться как важнейшая задача семантики и лексикографии. С другой стороны, реконструкция наивной модели мира позволяет изменить стратегию описания языковых значений, сделать её более общей. Раньше лингвисты рассматривали языковые значения как более или менее непосредственное отражение фактов действительности. Этому соответствовала редукционистская стратегия описания языковых значений через всё более простые смыслы вплоть до элементарных - слов универсального семантического метаязыка. Однако понятие наивной модели мира даёт семантике новую возможность. Языковые значения можно связывать с фактами действительности не прямо, а через отсылки к определённым деталям наивной модели мира, как она представлена в данном языке. В результате появляется основа для выявления универсальных и национально своеобразных черт в семантике естественных языков, открываются некоторые принципы формирования языковых значений.

В ходе исследований понятие картины мира органически влилось в современную лингвокультурологию и семиотику, в число задач которых входит осмысление ситуации множества культур в мире и процессов генезиса человечества.

Таким образом, можно констатировать, что на современном этапе развития лингвистики, языковые модели мира становятся объектом описания и интерпретации в рамках комплекса наук о человеке. Картина мира любого языка рассматривается не только в контексте фольклора, мифологии, культуры, истории, обычаев и психологии данного народа, но и в контексте лингвистики.

Важнейшей задачей семантики и лексикографии на современном этапе развития становится реконструкция наивной модели мира на основе описания лексических и грамматических значений.

3. Современные представления о языковой картине мира

Современные представления о языковой картине мира выглядят следующим образом.

Язык - факт культуры, составная часть культуры, которую мы наследуем, и одновременно ее орудие. Культура народа вербализуется в языке, именно язык аккумулирует ключевые концепты культуры, транслируя их в знаковом воплощении - словах. Создаваемая языком модель мира есть субъективный образ объективного мира, она несет в себе черты человеческого способа миропостижения, т.е. антропоцентризма, который пронизывает весь язык.

Данную точку зрения разделяет В.А. Маслова: «Языковая картина мира - это общекультурное достояние нации, она структурирована, многоуровнева. Именно языковая картина мира обусловливает коммуникативное поведение, понимание внешнего мира и внутреннего мира человека. Она отражает способ речемыслительной деятельности, характерной для той или иной эпохи, с ее духовными, культурными и национальными ценностями» [12, с. 88].

Е.С. Яковлева под языковой картиной мира понимает «зафиксированную в языке и специфическую для мира - это своего рода мировидение через призму языка» [20, с. 41].

«Языковая картина мира» - это «взятое во всей совокупности, все концептуальное содержание данного языка» [5, с. 28].

Понятие наивной языковой картины мира, как считает Д.Ю. Апресян, «представляет отраженные в естественном языке способы восприятия и концептуализации мира, когда основные концепты языка складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка [1, с. 39].

Языковая картина мира является «наивной» в том смысле, что во многих существенных отношениях она отличается от «научной» картины. При этом отраженные в языке наивные представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, представления о внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным проводником в этот мир [1, с. 48].

Языковая картина мира, как отмечает Гумбольдт В.О., базируется на особенностях социального и трудового опыта каждого народа. В конечном счете, эти особенности находят свое выражение в различиях лексической и грамматической номинации явлений и процессов, в сочетаемости тех или иных значений, в их этимологии (выбор первоначального признака при номинации и образовании значения слова) и т.д. в языке «закрепляется все разнообразие творческой познавательной деятельности человека (социальной и индивидуальной)», которая заключается именно в том, что «он в соответствии с необозримым количеством условий, являющихся стимулом в его направленном познании, каждый раз выбирает и закрепляет одно из бесчисленных свойств предметов и явлений и их связей. Именно этот человеческий фактор наглядно просматривается во всех языковых образованиях как в норме, так и в его отклонениях и индивидуальных стилях» [8, с. 171].

Итак, понятие языковая картина мира включает две связанные между собой, но различные идеи:

1) картина мира, предлагаемая языком, отличается от «научной» и

2) каждый язык рисует свою картину, изображающую действительность несколько иначе, чем это делают другие языки. Реконструкция языковой картины мира составляет одну из важнейших задач современной лингвистической семантики.

Исследование языковой картины мира ведется в двух направлениях, в соответствии с названными двумя составляющими этого понятия. С одной стороны, на основании системного семантического анализа лексики определенного языка производится реконструкция цельной системы представлений, отраженной в данном языке, безотносительно к тому, является она специфичной для данного языка или универсальной, отражающей «наивный» взгляд на мир в противоположность «научному». С другой стороны, исследуются отдельные характерные для данного языка (лингвоспецифичные) концепты, обладающие двумя свойствами: они являются «ключевыми» для данной культуры (в том смысле, что дают «ключ» к ее пониманию) и одновременно соответствующие слова плохо переводятся на другие языки: переводной эквивалент либо вообще отсутствует (как, например, для русских слов тоска, надрыв, авось, удаль, воля, неприкаянный, задушевность, совестно, обидно, неудобно), либо такой эквивалент в принципе имеется, но он не содержит именно тех компонентов значения, которые являются для данного слова специфичными (таковы, например, русские слова душа, судьба, счастье, справедливость, пошлость, разлука, обида, жалость, утро, собираться, добираться, как бы).

Таким образом, языковая картина мира - это исторически сложившаяся в обыденном сознании данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности, что обуславливает необходимость анализа концептов - базовых лексических категории, определяющие языковую картину мира.

4. Концепты как базовые лексические категории, определяющие языковую картину мира

Современная когнитивная лингвистика относится к быстро развивающимся областям лингвистической науки. Центральным понятием лингвистики является концепт. Под концептом в современной когнитивной лингвистике понимается «глобальная мыслительная единица, представляющая собой квант структурированного знания. Концепты - это идеальные сущности, которые формируются в сознании человека» [2, c. 4]. Когнитивная лингвистика обсуждает категорию концептосферы человека - области знаний, составленной из концептов как ее единиц. Концепт является единицей концептосферы народа. Термин «концептосфера» был введен в отечественную науку академиком Д.С.

Лихачевым. Концептосфера, по определению Д.С. Лихачева, это совокупность концептов нации, она образована всеми потенциями концептов носителей языка. Чем богаче культура нации, ее фольклор, литература, наука, изобразительное искусство, исторический опыт, религия, тем богаче концептосфера народа [10, с. 5].

Сейчас в лингвистике можно обозначить три основных подхода к пониманию концепта, базирующихся на общем положении: концепт - синоним смысла, то, что называет содержание понятия.

Первый подход (представителем которого является Ю.С. Степанов) рассматривает культуру как совокупность взаимосвязанных концептов. Из этого следует, что концепт - основной элемент культуры в ментальном мире человека [17, с. 275].

Согласно второй теории понимания концепта (Н.Д. Арютюнова и ее школа), единственным способом формирования концепта является семантика [2, с. 15].

Сторонники третьего подхода (Д.С. Лихачев), считают, что концепт не возникает непосредственно из значения слова, а является результатом столкновения значения с национальным и личным опытом носителя языка [10, с. 8]. Таким образом, концепт предстает как посредник между словом и реальностью.

Соединяя различные версии назначения и сути этого понятия, получаем, что концепт - это весь потенциал значения слова, включающий в себя, помимо основного смысла, комплекс ассоциативных приращений, реализующихся в речи при определенном наборе слов в контексте. При таком понимании концепт является структурным элементом языковой картины мира (см. «Языковая картина мира»), формирующимся в результате когнитивной деятельности.

Следует четко различать термины «концепт» и «значение». «Значение» - понятие более узкое, входящее в состав концепта. Именно ученые, занимающиеся когнитивной лингвистикой, доказали тот кажущийся, на первый взгляд, парадоксальным факт, что статьи, приводимой в толковом словаре, недостаточно для получения полного представления о том или ином понятии.

Анализ различных толкований термина «концепт» позволяет выделить следующие его признаки как единицы когнитивной лингвистики:

1) это минимальная единица человеческого опыта в его идеальном представлении, вербализующаяся с помощью слова;

2) это основная единица когнитивных процессов (обработка, хранение, передача знаний);

3) границы концепта подвижны, т.к. в области когнитивистики невозможно четкое разграничение понятий;

4) ассоциативное поле концепта неразрывно связано с социальными событиями;

5) это основная ячейка культуры.

Сложно ответить на вопрос о существующем количестве концептов. Практически каждый лингвист, изучающий данный вопрос, придерживается собственного мнения по этому поводу. Проблема заключается в том, что концептом является не любое понятие, а только актуальные и ценные в культурологии, являющиеся темой пословиц, поговорок, поэтических и прозаических текстов.

Концепт обладает сложной структурой. С одной стороны, в него входит то, что является содержанием понятия, с другой-то, что делает концепт явлением культуры: этимология, ассоциативный ряд, оценки и коннотации («добавочные семантические или стилистические оттенки, которые накладываются на основное значения слова и служат для выражения эмоционально-экспрессивной окраски») [12, с. 43].

З.Д. Попова и И.А. Стернин, проанализировав различные определения концепта, пришли к выводу, что в сознании человека он формируется из непосредственного эмпирического опыта (восприятия мира органами чувств), предметной деятельности человека, мыслительных операций с другими, уже существующими в сознании, концептами, языкового общения и самостоятельного познания языковых единиц [14, с. 19].

Концепт по структуре неоднороден. Он включает в себя компоненты, являющиеся элементами различных культурных эпох, принадлежащие разным исторических слоям. Эти слои отличаются временем образования, происхождением, семантикой. Этимология является основой, на которой возникают и держатся остальные слои значений.

Являясь сложным ментальным комплексом, концепт включает в себя, помимо основного смыслового содержания, следующие компоненты:

1) общечеловеческий (универсальный), обобщающий основной ассоциативный ряд концепта;

2) национально-культурный, обусловленный жизнью человека в той или иной культурной среде;

3) социальный, определяемый социальным статусом человека;

4) групповой, обуславливаемый принадлежностью носителя языка к некоторой половозрастной группе;

5) индивидуально-личностный, формируемый под влиянием личностных особенностей: психофизиологии, воспитания, образования, жизненного опыта [19, с. 22]

Обобщенно структуру концепта можно представить в виде круга, состоящего из ядра и периферии. Ядро концепта - основное понятие, семы, зафиксированные в словарных статьях, периферия - те коннотативные и ассоциативные приращения, которые привносятся культурой и реализуются при определенном наборе слов-репрезентантов.

Для моделирования концепта ученые используют четко структурированные единицы когнитивистики: фреймы, сценарии, скрипты и другие модели представления знаний.

Фрейм - «структура данных для представления стереотипной ситуации, особенно при организации больших объемов памяти» [19, с. 23]. Фрейм представляет собой знание об определенном фрагменте человеческого опыта, организованном вокруг какого-либо смыслового ядра (например, вокруг смыслового ядра «день рождения» организуется фрейм, описывающий стандартное празднование дня рождения в понимании языковой личности). Фрейм обычно предполагает перечисление деталей, из которых складывается ситуация.

Сценарий - описание процесса, действия с его важнейшими этапами.

Схема - описание предмета через его внешнюю форму, очертания. В.А. Маслова приводит в качестве примера схемы словарное толкование («рогатка - деревянная развилка в виде буквы Y»). [19, с. 23]

Таким образом, видим, что концепты способны воплощаться в самые разнообразные формы - от элементарных когнитивных структур до самых сложных.

Совокупность концептов и образует единую концептосферу как целостное и структурированное пространство. В каждой культуре модель мира составляется из целого ряда универсальных концептов и констант культуры (таких, как пространство, время, измерение, причина, сущность стихий, нравственные понятия, любовь и т.п.), но у каждого народа между этими концептами присутствуют свои, особенные, соотношения, создающие основу национального мировидения.

В.А. Маслова разделяет все концепты на девять основных групп:

1) мир (пространство, время, родина…);

2) природа (вода, огонь, дерево…);

3) нравственные концепты (совесть, стыд…);

4) представления о человеке (гений, юродивый, интеллигент…);

5) социальные понятия и отношения (свобода, война…);

6) эмоциональные концепты (счастье, радость…);

7) артефакты (дом, храм, колокол…);

8) научные знания (филология, математика…);

9) концептосфера искусства (живопись, музыка, скульптура…). [12, с. 76].

Каждая из этих групп содержит в себе определенный смысловой участок единой концептосферы, имеет огромное значение для культуры как своеобразный сгусток информации о том или ином аспекте мировоззрения, отображаемом посредством языка.

К настоящему времени исследователями разработано несколько методик изучения и описания концептов.

Это теория профилирования, предложенная Е. Бартминским, теория вертикальных синтаксических полей, С.М. Прохоровой, теория концептуального анализа, разработанная Л.О Чернейко и В.А. Долинским, и теория вертикального контекста О.С. Ахмановой и И.В. Гюббенет.

Концепт - сложное образование, включающее в себя различные характеристики: оценочные, образные, ассоциативные, - и все они должны быть учтены в процессе анализа [19, с. 25].

Согласно работам В.А. Масловой, для установления смыслового объема концепта необходимо следующее:

1) на основе текстовых материалов определить референтную ситуацию, с которой соотносится данный концепт;

2) установить место концепта в языковой картине мира и национальном языковом сознании через обращение к энциклопедическим и лингвистическим словарям (путем анализа словарных дефиниций определятся ядро концепта);

3) учесть особенности этимологии слова;

4) привлечь к анализу разнообразные контексты (поэтические, научные, публицистические, философские и т.д.) с целью выявления периферических признаков концепта;

5) сопоставляя полученные результаты с анализом ассоциативных ядерных связей, сделать выводы о смысловой связи данного концепта с другими;

6) проинтерпретировать концепт в разных видах искусства. [12, с. 116]

Такой анализ невозможно провести детально в стесненных школьных условиях, но следование данной схеме в общих положениях позволит получить достаточно полное представление об исследуемом концепте. Следует отметить, что эта схема может варьироваться, в зависимости от типа концепта.



Выводы

Таким образом, проделанная работа позволяет сформулировать следующие выводы.

Феномен, именуемый «картина мира», является таким же древним, как сам человек. Создание первых «картин мира» у человека совпадает по времени с процессом антропогенеза. Тем не менее, реалия, называемая термином «картина мира», стала предметом научно-философского рассмотрения лишь в недавнее время.

Работы последних лет в русле идей этнолингвистики изобилуют понятием картина мира. Картина мира - понятие многогранное. В настоящее время учёными выделено шесть типов картин мира: религиозные (мифологические), научые, художественные, нравственные, политические и языковые.

Носителем языковой картины мира является тот или иной народ. Свой взгляд на мир он закрепляет в родном языке с субъективно-национальной точки зрения.

Понятие «языковая картина мира» вышло из философии языка известного немецкого учёного Вильгельма фон Гумбольдта (1767-1835). По его мнению, в языке сосредоточен дух народа, его мировоззренческий характер. Термин «языковая картина мира» был введен впервые Людвигом Витгенштейном в работе «Логико-философский трактат», в котором картина мира была определена как дух народа, его мировоззрение, отраженное в языке.

В дальнейшем феномен языковой картины мира изучали Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, А. Зализняк, Е.С. Яковлева, которые и сформулировали современную концепцию языковой картины мира в основе которой лежат следующие положения:

1. Языковая картина мира - это система всех возможных содержаний: духовных, определяющих своеобразие культуры и менталитета данной языковой общности, и языковых, обусловливающих существование и функционирование самого языка,

2. Языковая картина мира, с одной стороны, есть следствие исторического развития этноса и языка, а, с другой стороны, является причиной своеобразного пути их дальнейшего развития,

3. Языковая картина мира как единый «живой организм» чётко структурирована и в языковом выражении является многоуровневой. Она определяет особый набор звуков и звуковых сочетаний, особенности строения артикуляционного аппарата носителей языка, просодические характеристики речи, словарный состав, словообразовательные возможности языка и синтаксис словосочетаний и предложений, а также свой паремиологический багаж. Другими словами, языковая картина мира обусловливает суммарное коммуникативное поведение, понимание внешнего мира природы и внутреннего мира человека и языковую систему,

4. Языковая картина мира изменчива во времени и, как любой «живой организм», подвержена развитию, то есть в вертикальном (диахроническом) смысле она в каждый последующий этап развития отчасти нетождественна сама себе,

5. Языковая картина мира создает однородность языковой сущности, способствуя закреплению языкового, а значит и культурного её своеобразия в видении мира и его обозначения средствами языка,

6. Языковая картина мира существует в однородном своеобразном самосознании языковой общности и передается последующим поколениям через особое мировоззрение, правила поведения, образ жизни, запёчатлённые средствами языка,

7. Картина мира какого-либо языка и есть та преобразующая сила языка, которая формирует представление об окружающем мире через язык как «промежуточный мир» у носителей этого языка.

8. В основе языковой картины мира лежат базовые концепты как проекции явлений окружающей действительности в сознании человека не могут существовать обособленно от других подобных себе единиц. Так же как запечатленные в них феномены, концепты образуют целостную систему, компоненты которой, взаимодействуя между собой, устанавливают постоянные связи, переплетаются.

9. Именно сейчас, когда основным объектом научного познания является человек, актуальным является изучение языковой картины мира различных народов, что не только способствует развитию лингвистики, но и формирует основу межкультурного взаимодействия между нациями, относящимися к различной культурной и языковой средам.



Литература

языковой лингвистика концепт

1. Апресян Ю.Д. Избранные труды. - Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - 512 с.

2. Арутюнова Н.Д., Шмелев 297 с. Языковая концептуализация мира (на материале русской граматики). М. Язык и литература. 1997. -

3. Бурич И.Л. Философия современного естествознания. М. Аспект 2007. - 321 с.

4. Вайсгербер Й.Л. Язык и философия // Вопросы языкознания, 1993. №2. - С. 26-31

5. Вержбицкая А. Языковая картина мира как особый способ репрезентации образа мира в сознании человека. Вопросы языкознания - №6 - 2000. - С. 33-38

6. Вингенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М., 1994. - 388 с.

7. Гумбольд В. Фон. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. - 372 с.

8. Гумбольдт В.О. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества // Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. - М., 1984. - С. 156-180.

9. Зализняк А. Статья «Языковая картина мира». Энциклопедия Кругосвет / Ред. А.В. Добровольский. - www.krugosvet.ru

10. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка. - СПб.: РАН - СЛЯ, 1993, №1, с. 3-9.

11. Манакин В.Н. Сопоставительная лексикология. - К.: Знання, 2004.

12. Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику. - М.: Флинта: Наука, 2007. - 296 с.

13. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. - М.: Издательский центр «Академия», 2001. - 412 с.

14. Попова З.Д., Стернин И.А. Введение в когнитивную лингвистику. М.С. Пб Питер 2000. - 299 с.

15. Сепира Э., Боаса Ф., Уорфа Б..Избранные труды по языкознанию и культурологии. М. Издательская группа «Прогресс - Универс», 1993. 123 с.

16. Смушков И.Л. Фрагменты русской языковой картины мира // Вопросы языкознания, 1994. №5. С. 73-89.

17. Степанов Ю С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования - М., 1975.

18. Сукаленко Н.И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. Киев: Наукова думка, 1992. - 164 с.

19. Тесленко М.А. Статья «Концепт». Словарь-справочник лингвистических терминов. - М. Академия, 2005. - 483 с.

20. Яковлева Е.С. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990. - 103 с.

21Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка // Избранные труды, т. 2. - М., 1995.

22Гвоздева А.А. Языковая картина мира: лингвокультурологические и гендерные особенности (на материале художественных произведений русскоязычных и англоязычных авторов). - Краснодар, 2004.

23Зализняк Анна А., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. - М.: Языки славянской культуры, 2005.

24Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. - М.: Наука, 1990. - 103 с.

25 Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. - М., 2002.

26 Новикова Н.С., Черемисина Н.В. Многомирие в реалии и общая типология языковых картин мира // Филологические науки. - 2000. - №1. - С. 40-49.

27 Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. - Воронеж: Истоки, 2001.

28 Сукаленко Н.И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. - Киев: Наукова думка, 1992. - 164 с.

29 Телия В.Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. - М., 1988.

30 Чулкина Н.Л. Мир повседневности в языковом сознании русских: Лингвокультурологическое описание. Изд.3, стереот. - М., 2009. - 256 с. - ISBN 978-5-397-00643-9

31 Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира. (Модели пространства, времени и восприятия). - М., 1994

Размещено на Allbest.ru