Латынь – язык науки и философии

Размещено на http://www.allbest.ru/

18

Латынь - язык науки и философии

Слово «латинский» происходит от Latium -- названия области, расположенной в средней части Апеннинского полуострова вдоль побережья Тирренского моря и занимающей около 2000 км². Жители этой области назывались латинами. К северо-западу от Латия находилась Этрурия --страна древней и высоко развитой культуры, оказавшей весьма значительное влияние на культурное развитие всей Италии и в особенности города Рима -- политического центра Латия. Язык этрусков (жителей Этрурии) сильно отличался от языков остальной Италии, большая часть которых, вместе с латинским, составляет группу так называемых италийских языков индоевропейской системы. Важнейшими представителями этой группы являются, кроме латинского, языки умбрский и осский, в ходе исторического развития вытесненные им и вымершие.

Одной из дисциплин, имеющих большое значение при подготовке специалистов в области медицины и фармации, несомненно, является латинский язык, с которым приходится встречаться в повседневной работе -- при чтении названий болезней, анатомических и клинических терминов, названий лекарственного сырья, ботанических терминов, принятых в Международной номенклатуре названий химических соединений и особенно в рецептуре. происхождение латинский язык

Латинский язык имеет и большое общеобразовательное значение, так как помогает лучше и глубже анализировать русский язык, в который перешли многие латинские корни, создав ряд новых слов, например: коммунизм, президиум, консилиум, кворум, университет и т. д.

Латинский язык принадлежит к италийской ветви группы индоевропейских языков. Он получил свое название от племени латинян, живших в древние времена в Лации, одной из областей Аппенинского полуострова. Центром этой области был город Рим, ставший впоследствии столицей рабовладельческой Римской республики, а с конца 1 века до нашей эры -- Римской империи.

По мере расширения римского господства распространялся и латинский язык. После покорения Римом Греции (146 г. до н. э.) латинский язык стал испытывать на себе сильное влияние греческого языка.

В латинский язык вошло много греческих слов, которые сохранились до сих пор, главным образом в медицинских названиях -- анатомических, терапевтических, фармакологических и др. Греческие термины, сохраняя свою основу, латинизировались и получили постепенно международное признание и распространение, например: arteria -- артерия, aorta -- аорта и т. д.

Более полутора тысяч лет латинский язык был языком культуры и письменности, единственным языком науки и философии в Западной Европе. На латинском языке были заложены основы научной терминологии почти всех дисциплин. Даже после того, как национальные языки постепенно вытеснили латинский язык из научной литературы, он долго еще сохранялся в качестве основного в отдельных отраслях знаний.

Это единство терминологии, лежащее в основе современной научной терминологии ряда наук, облегчает понимание и общение людей в области науки, перевод научной литературы с одного языка на другой, и это значение латинский язык не утратил до сих пор. Сохранение научной латинской терминологии придает особое значение изучению латинского языка, как необходимого в практической работе, а не только как языка одной из древнейших культур. Поэтому хотя латинский и греческий языки и принято называть «мертвыми», однако для медицинских работников это живые языки, необходимые для повседневной работы.

В России латинский язык долгое время был языком науки. В Москве в Славяно-греко-латинской академии, первом научном учреждении России, все науки изучались на латинском языке. На этом языке были написаны многие научные труды М. В. Ломоносова, а также некоторые труды Н. И. Пирогова, М. Я. Мудрова и других русских ученых.

При изучении латинского языка основное внимание следует уделять его грамматике и тому словарному составу языка (лексике), который связан со спецификой данной специальности. Грамматический строй латинского языка имеет богато развитую систему склонений и спряжений и своеобразный порядок слов.

Большинство учебников латинского языка предназначено для средних медицинских учебных заведений разного профиля, а именно: фельдшерских, акушерских, зубоврачебных, фармацевтических и школ медицинских сестер.

Общие сведения по рецептуре, рецепты и тексты для школ фармацевтического профиля составляются согласно Х изданию Государственной фармакопеи СССР. Древнейшие памятники латинского языка, дошедшие до нашего времени, относятся, предположительно, к VI в. до н. э.; это -- найденная в 1899 г. при раскопках на римском форуме в так называемой «могиле Ромула» часть сакральной надписи, содержащая несколько лишь отчасти понятных слов; близка по времени к этому памятнику надпись на так называемой пренестинской фибуле (золотая застежка, найденная в городе Пренесте, ныне Палестрина, к востоку от Рима); к несколько более позднему времени относится надпись на глиняном сосуде, носящая название надписи Двеноса.

Для последующих веков мы также располагаем лишь очень небольшим количеством памятников латинского языка, и только начиная с III в. до н. э. их численность быстро возрастает. III век-- время стремительного роста могущества города Рима, объединившего под своей властью большую часть Италии. Политическая экспансия Рима сопровождается усиленным проникновением в римскую жизнь элементов греческой образованности, дающих толчок к пышному расцвету литературы и языка римлян. Именно к этому времени относится появление первых памятников художественной литературы, дошедших до нас частично в виде цельных и законченных произведений, частично же в виде отрывков.

Первым по времени автором, произведения которого дошли до нас с некоторой полнотой, является Тит Маккий Плавт (род. ок. 250 г., ум. 184 г. до н. э.). Комедии Плавта дают ценнейший материал для изучения языка его эпохи. Особенный интерес представляет в них изобилие слов и оборотов, свойственных разговорному языку. Время, непосредственно следующее за деятельностью Плавта (II в. до н. э.), обогащает наши сведения о латинском языке большим количеством памятников как литературного, так и документального (главным образом, эпиграфического) характера. Концом первого крупного периода в истории латинского языка и литературы, так называемого до классического, принято считать первые десятилетия I в. до н. э. -- эпоху наибольшего разгара гражданской войны, выразившегося в кровопролитной борьбе между аристократической сенатской группировкой (Сулла) и демократической партией, возглавлявшейся Марием.

Далее наступает классический период, язык которого известен нам с еще большей полнотой. К этому времени относится деятельность ряда блестящих поэтов и прозаиков, полностью разрешивших задачу, которую поставили перед собой уже первые латинские писатели, задачу создания латинского литературного языка и художественной литературы, достойной занять место рядом с литературой Греции. Важнейшими представителями классического периода являются Марк Туллий Цицерон (106--43 гг. до н. э.) и Гаий Юлий Цезарь (100--44 гг. до н. э.), язык которых считался каноном латинской художественной прозы, Публий Вергилий Марон (70--19 гг. до н. э.) и Квинт Гораций Флакк (65--8 гг. до н. э.), создавшие такой же общепризнанный канон поэтического языка. Вместе с тем уже в классическую эпоху латинского языка обозначается отрыв литературного языка от живой разговорной речи, становящийся особенно резким в следующем, послеклассическом периоде. Литературный язык, известный по многочисленным произведениям разнообразной художественной и научной литературы этого времени, проходит собственный путь развития, важным фактором которого является теория и практика ораторского искусства, и, в более или менее постоянных формах, сохраняет за собой роль языка интеллектуальной и художественной культуры Западной Европы в течение всего периода средних веков. Значение его для этой эпохи превосходно охарактеризовано в замечательной подробно комментированной антологии, изданной Институтом мировой литературы им. А. М. Горького АН СССР: «Латинский язык не был мертвым языком, и латинская литература не была мертвой литературой. По-латыни не только писали, но и говорили: это был разговорный язык, объединявший немногочисленных образованных людей того времени: когда мальчик-шваб и мальчик-сакс встречались в монастырской школе, а юноша-испанец и юноша-поляк -- в Парижском университете, то, чтобы понять друг друга, они должны были говорить по-латыни. И писались на минском языке не только трактаты и жития, а и обличительные проповеди, и содержательные исторические сочинения, и вдохновенные стихи. Латинская поэма «Вальтарий» разрабатывала сюжеты древнегерманских сказаний задолго до «Песни о Нибелунгах», а провансальские трубадуры и немецкие миннезингеры учились лирическим темам и приемам у своих старших современников -- латинских поэтов-вагантов. Да и те самые латинские богословские трактаты, которые так отпугивают нынешнего читателя, были для европейской мысли школою диалектики, своевременной и полезной».

Следует, однако, добавить, что латинский язык средневековья именно по той причине, что он был живым языком, во многих отношениях--прежде всего в своей лексике--значительно отошел от классической литературной нормы.

Особое значение в позднейшей истории латинского литературного языка имеет эпоха Возрождения (XIV--XVI вв.), когда приходит в упадок авторитарно-теократическая идеология, порожденная феодальною структурой средневекового общества. Зарождение капиталистических общественных отношений приводит к отмене личной зависимости человека и открывает путь к развитию новой идеологии: ее определяющим моментом является признание самостоятельной ценности человеческой личности.

Передовые деятели этой эпохи, находя в античности наиболее полное выражение своих культурных идеалов, пытались и в своем литературном творчестве воспроизводить как можно строже и точнее языковые и стилевые формы литературы древнего Рима (преимущественно классического периода). В результате этого появляется обширная новолатинская (так называемая гуманистическая) литература, лучшие представители которой достигали большого совершенства в подражании античным образцам, как прозаическим (главным образом, речам и письмам Цицерона), так и стихотворным.

Своими особыми историческими путями развивается латинский народный разговорный язык, который вытеснил местные народные языки во многих из областей, включенных в состав Римской империи в результате ее военной экспансии: в I--II вв. н.э. государственные границы Рима охватывают огромную территорию, пролегающую широкой полосой в Европе, Азии и Африке вокруг Средиземного моря.

Язык этот -- так называемая вульгарная латынь -- отчасти известен нам из тех литературных произведений, в которых сознательно воспроизводятся характерные особенности живой речи (Плавт, Петроний), а с другой стороны -- из тех языковых памятников, литературных и внелитературных, где эти особенности сохраняются в силу самих условий создания текста. Таковы, напр., произведения специальной литературы и надписи частного характера.

Живой латинский язык сохраняет основные характерные черты своего строя приблизительно до V в. н.э., т.е. до того времени, когда Западная римская империя перестала существовать как самостоятельное политическое целое. С этого времени язык оказывается уже качественно иным, так что приходится говорить не о едином языке римлян -- латинском языке, а о различных романских языках, возникающих на его основе. Сюда относятся современные языки: итальянский, испанский, португальский, каталанский, провансальский, французский, румынский, молдавский и др.

Основной чертой, отличающей романские языки от латинского, является то, что грамматические значения, которые по-латыни выражаются формами изменяемых слов, в романских языках часто передаются особыми словами. Исходя из этого различия, латинский язык можно отнести к языкам так называемого синтетического строя, а романские языки к языкам аналитического строя.

Например, латинскому выражению «cenatus venit» он пришел, пообедав соответствует французское «il est venu apres avoir dine», где из шести слов только два являются носителями основных значений соответствующих латинских слов, а остальные четыре выражают лишь то, что полностью выражено формами тех же латинских слов.

Как ни глубоко это структурное различие, во многих случаях романские языки донесли до нашего времени такие древнелатинские черты, которые наблюдаются в близком к разговорной речи языке Плавта, но были отброшены литературной нормой классического периода. Сравнительное изучение романских языков и сопоставление их с латинским литературным языком позволяет таким образом дополнить те данные, которые могут быть извлечены непосредственно из сохранившихся письменных памятников «вульгарной» латыни.

Эпоха Возрождения, установив строгую классическую норму для латинского языка, существенно ограничила возможности свободного развития новолатинской художественной литературы и тем самым создала дополнительный стимул для развития литератур на национальных языках.

Так как этим безмерно расширялись возможности отражения в художественной литературе самобытных черт каждого народа, то постепенное и неуклонное отступление латинского языка перед национальными в этой области было всецело положительным моментом культурного развития. Но иначе обстоит дело в научной области. Наука по самой, своей природе интернациональна, и для нее наличие, наряду с национальными языками, единого языка, служащего целям международного общения, является могучим благотворным фактором. Вполне понятно поэтому, что здесь позиции латинского языка оказались" гораздо более устойчивыми, и он сохранял свое значение и тогда, когда национальные языки Европы, заимствуя латинскую и латино-греческую терминологию, стали вполне эффективными орудиями научного творчества.

Эпохой гармонического симбиоза латинского языка как международного и национальных языков как его равноценных и равноправных преемников в пределах научной работы в каждой отдельной стране был XVIII век. Хорошо известен пример научной деятельности М. В. Ломоносова. Пользуясь, как правило, латинским языком в своих работах по физике, химии, астрономии, минералогии, Ломоносов многие из этих работ собственноручно переводит на русский язык и этими переводами, равно как и переводом «Экспериментальной физики» Христиана Вольфа, полагает твердое основание выработке русской естественнонаучной терминологии. Русскому языку, по понятным причинам, он отдает предпочтение в работах по отечественной истории, но научную полемику в этой области, обращенную к академической общественности, ведет на латинском языке. К латинскому языку он прибегает и в научной переписке в наиболее ответственных обращениях к иностранным ученым -- Эйлеру, Формею, в благодарственном послании к шведской Академии наук. Для Ломоносова латинский язык был в полном смысле слова живым языком, носителем и двигателем творческой научной мысли, тем самым заключающим в себе неисчерпаемый источник развития новых и новых выразительных возможностей.

К такому же выводу должно привести изучение латинского языка не только многих современников Ломоносова, но и многих ученых более позднего времени, уже при первом ознакомлении с их произведениями поражающих читателя яркой экспрессивностью и индивидуальной окраской их латинского стиля, -- достаточно назвать имена крупнейших представителей классической филологии конца XVIII--начала XX вв. Фридриха Августа Вольфа, Лахмана, Фалена, Зелинского.

Той научной областью, в которой латинский язык и в настоящее время всецело сохраняет свою функцию международного языка, является ботаника. Согласно установленным международными ботаническими конгрессами правилам, так называемые диагнозы, т. е. научные описания вновь открываемых видов растений, только в том случае дают своим авторам право на научный приоритет, если они опубликованы на латинском языке. Не меньшее значение имеет и то, что вся естественнонаучная номенклатура -- притом не только ботаническая, но также зоологическая, анатомическая, медицинская--построена на латино-греческой лексике и имеет латинское грамматическое оформление.

Наконец, до сих пор латинский язык, наряду с греческим, остается тем основным источником, который служит для создания непрерывно обновляющейся и с каждым годом прогрессивно возрастающей международной научной и технической терминологии.

Во всех этих случаях мы имеем дело в основном с продолжением той традиции в развитии латинского языка, которая была представлена средневековой латынью, свободно заимствующей иноязычные элементы и не стесненной античною языковой нормой. Но вместе с тем живет в наши дни и гуманистическая традиция латинского языка.

Статьи, написанные на латинском языке, занимают почетное место в ряде солидных журналов по классической филологии; в Италии, Испании, Франции, Германии, Аргентине существуют журналы, всецело посвященные «живой латыни» и публикующие произведения современных латинских авторов в различных прозаических и поэтических жанрах. Многочисленные сочувственные отклики в филологической печати вызвал вышедший в 1961 году в Швейцарии сборник “Viva Camena”, в котором опубликованы стихотворения 50 современных латинских поэтов из 17 стран, в том числе СССР и стран социализма. Возросший в последние десятилетия интерес к «живой латыни» находит яркое выражение в посвященных ей регулярно созываемых международных конгрессах. Организационным центром этих конгрессов является учрежденная в Риме Международная Академия содействия латинской образованности (Academia Latinitati inter omn.es gentes foyendae), в число членов которой входят и два представителя нашей страны.

Овидий, Публий Овидий Назон

(Publius Ovidius Naso) (43 до н.э. - 17 или 18 н.э.), римский поэт, оказавший сильнейшее воздействие на европейскую литературу от Средних веков до наших дней. Овидий родился в г.Сульмон в Апеннинах (ныне Сульмона, примерно 140 км к востоку от Рима), в богатой провинциальной семье. Овидий с братом, который был на год старше, вместе учились в Риме. Смерть брата, постигшая его в возрасте двадцати лет, произвела на Овидия сильнейшее впечатление. Овидий проявил незаурядные способности в области риторики и занялся было политикой, однако страсть к стихам одержала верх, и вскоре Овидий стал членом кружка аристократа Марка Валерия Мессалы. Вергилия ему довелось увидеть лишь однажды, он присутствовал на чтении Горацием его стихов, был знаком с Проперцием и Тибуллом и многими другими поэтами. Завершив свое образование в Афинах, Овидий совершил путешествие по восточному Средиземноморью, в котором его сопровождал поэт Эмилий Макр, а затем, проведя несколько месяцев на Сицилии, вернулся в Рим, где вошел в высокосветское общество. Два первых брака Овидия закончились разводом (вероятно, во втором у него родилась дочь), третий не смогло разрушить даже изгнание.

В 8 н.э. император Август внезапно отправил поэта в ссылку в Томы (совр. Констанца). Для изгнания было две причины - «оскорбление и ошибка». Оскорбление, несомненно, следует усматривать в аморальном легкомыслии написанной Овидием поэмы Искусство любви (Ars amatoria). Эта тщательно отделанная безделка появилась примерно восемью годами ранее, что по несчастью совпало со скандалом, разразившимся из-за супружеской неверности дочери императора Юлии. Однако гнев Августа (который уже давно вел борьбу с распущенностью) разразился лишь теперь, когда в подобную историю оказалась вовлечена дочь Юлии, Юлия Младшая.

В чем состояла «ошибка» поэта, остается загадкой. Здесь Овидий ограничивается лишь намеком. Он случайно оказался свидетелем чего-то недозволенного (и, вероятно, об этом не донес). Одни исследователи (их большинство) полагают, что Овидий играл роль доверенного лица в любовной связи Юлии, другие считают, что он был в курсе династических интриг с целью лишить Тиберия, сына императрицы Ливии от предыдущего брака, прав престолонаследника. Овидий находился на острове Эльба, когда обрушилась беда. Если какой-то суд и имел место, то проводился он в тайне. Имущество поэта не было конфисковано, и его горячо любимая супруга против воли осталась в Риме, чтобы хлопотать о помиловании. Вера в преданность жены и постепенно угасавшие надежды на императорскую милость служили Овидию единственным утешением в Томах, захудалом укреплении, основанном греками на рубежах варварского мира. После смерти Августа, последовавшей в 14, надежды Овидия вновь ненадолго ожили, однако никакого отклика у преемника императора, Тиберия, к племяннику и приемному сыну которого Германику он обращался с ходатайством, поэт не нашел. Намереваясь посвятить последнему свои Фасты, Овидий даже принялся приводить поэму в порядок. Под конец жизни Овидий смирился с судьбой.

Любовная поэзия

За исключением Метаморфоз и Галиевтики (фрагментарный и, возможно, подложный трактат о морском рыболовстве), написанных гекзаметром, все остальные произведения Овидия сложены элегическим дистихом, представляющим собой чередование строки гекзаметра и пентаметра. Эти стихи изящны и даже блестящи, хотя в целом производят несколько монотонное впечатление. Данный размер великолепно подходит как для шуток, так и для любовных переживаний, способен он и к передаче риторически форсированных чувств.

Любовные элегии (Amores) первоначально вышли в пяти книгах, но ок. 1 до н.э. Овидий переиздал их в трех книгах, и именно в этом виде они дошли до нас. Основная часть этих стихотворений посвящена любви. В соответствии с римской традицией, эти стихи развивают или варьируют сюжетные ходы новой греческой комедии и ее латинских продолжателей (Плавта, Теренция и др.). Большинство исследователей полагают, что Коринна - вымышленный персонаж. Героини (Heroides) представляют собой жалобы мифических героинь на покинувших их или изменивших им возлюбленных. Здесь обнаруживаются черты сходства с некоторыми монологами греческой трагедии, а также влияние римских риторических школ. Изобретательность в игре оттенками и аллюзиями, по-видимому, ценилась римской аудиторией. Первые пятнадцать стихотворений Героинь появились к 1 до н.э. Стилистические особенности последних шести указывают на их более позднее происхождение. Эти последние шесть элегий соединены попарно: ответ героини приложен к посланию героя. Они нисколько не уступают более ранним посланиям, а возникающие внутри пары коллизии делают их еще интереснее. Средства для ухода за женским лицом (Medicamina faciei femineae), стихотворный учебник косметики, вероятно, задумывался писавшим о любви автором как пародия на распространившийся в ту пору жанр поэтических трактатов на любую тему. Вскоре за Героинями была создана поэма Искусство любви (Ars amatoria) в трех песнях. Поэма представляет собой настоящую комедию нравов в форме составленного Учителем любви руководства по ухаживанию, где рассказано о том, как отыскать любовницу и как ее удержать, а также даются аналогичные советы девушкам. Поскольку здесь имелись в виду исключительно дамы полусвета, впоследствии Овидий мог ссылаться на то формально оправдывающее его обстоятельство, что он отнюдь не поощрял супружеской неверности. Искусство любви с дополняющим его Лекарством от любви (Remedia amoris) является самым блестящим, а также наиболее прославленным в Новое время творением Овидия.

Метаморфозы и Фасты

Шедевром Овидия стала поэма Метаморфозы, написанная гекзаметром, традиционным размером эпической поэзии. В 15 песнях Метаморфоз (Metamorphoses) повествуется о различного рода мифических превращениях, начиная с создания мира из хаоса и вплоть до апофеоза Юлия Цезаря, душа которого, согласно распространенному поверью, переселилась в комету, появление которой совпало с погребальными играми в его честь. Поскольку метаморфозы так или иначе входят в большинство греческих мифов, поэма превратилась в свод греческой мифологии, а в последней своей трети она излагает греческие и римские исторические легенды. В самом начале автор обещает соблюдать хронологический порядок и по мере возможности держит слово. Отдельные истории соединяются друг с другом хитроумными переходами, т.ч. складывается образ единого мира фантазии, подчиненного собственной логике воображения. Сознавая, что однообразия следует избегать любой ценой, Овидий свободно меняет интонацию и способ изложения. Мы встречаемся здесь с романтикой и фарсом, величием и ужасом, приподнятостью чувств и жутью, риторическими пассажами и полемикой, интересом к старине и патриотизмом.

До своего изгнания Овидий завершил Метаморфозы, но не успел их отредактировать. Он написал также поэму Фасты (Fasti) в 6 песнях, посвященную римским древностям и легендам, связанным с датами римского календаря (поэма охватывает месяцы с января по июнь), который незадолго до этого был реформирован Юлием Цезарем и с пояснениями выставлен во многих местах. Возможно, важность Фастов как источника по римским религиозным обычаям преувеличивается, поскольку эти сведения в основном содержатся и в других источниках, однако нет сомнения в том, что под поэтическим пером этот довольно-таки сухой предмет становится живым и привлекательным. Фасты, как и Метаморфозы, в значительной степени проникнуты духом александрийского ученого и поэта 3 в. до н.э. Каллимаха.

Произведения, написанные в ссылке

В изгнании Овидий написал Скорбные элегии (Tristia) и Письма с Понта (Ex Ponto libri).Он рисует подробную и живую картину своих бед, но лишь краешком глаза позволяет нам взглянуть на жизнь и обычаи обитателей этой пограничной крепости. Эти книги написаны главным образом для того, чтобы напомнить о судьбе их автора и вызвать к нему общее сочувствие, что могло бы способствовать его возвращению. Поэтому в Скорбных элегиях и Письмах с Понта постоянно варьируется одна и та же тема, куда подчас вплетается лесть императору. Вторая книга Скорбных элегий не столь подобострастна: вся она является длинной апологией, более проникновенной, чем ловкой, тех поступков, которые могли послужить причиной изгнания. Поэма Ибис (Ibis) - поношение какого-то недруга поэта в Риме. Кто это, столь же неясно, как и в случае Коринны. Первую часть проклятия отличает красноречие, вторая уснащена сложными мифологическими аллюзиями. Среди утраченных произведений наиболее примечательна трагедия Медея, которую превозносили Квинтилиан и Тацит.

Влияние

Мало кто из поэтов сравнится с Овидием по влиянию на потомков. Мода на Овидия впервые возникла в ходе Возрождения 11-12 вв., в эпоху, которую окрестили Aetas Ovidiana («веком Овидия»). Поэты, выходившие из школ при соборах, подражали Овидию и в придворных поэмах, посвященных прекрасным дамам, и в поэтических посланиях друзьям, но также и в стихотворных переложениях Библии. К примеру, он был любимым поэтом плодовитого Бальдерика (1046-1130), настоятеля Бургульского монастыря, а также бродячих студентов и менестрелей 12 в. Кое-кто прибегал к хитроумнейшим ходам, чтобы навязать Овидию высоконравственные цели, и благодатным полем для столь близких Средневековью аллегорических истолкований оказались прежде всего Метаморфозы. Однако подчас воодушевление заходило слишком далеко, и в числе еретиков, восходивших в Париже на костер, были и такие, кто утверждал, что «Господь вещал через Овидия точно так же, как и через Августина». Лишь на Вергилия Данте ссылается чаще, чем на Овидия, и он же - самый упоминаемый автор у Чосера, имевшего рукопись Метаморфоз, которые были незаменимым источником сведений по мифологии до тех пор, пока Боккаччо и другие авторы не составили компиляции по мифологии. В эпоху Возрождения Овидий вновь вошел в моду. Петрарка и Боккаччо просто напоены им, так же как и Монтень, и поэты Плеяды во Франции, и великие писатели Испании и Португалии. Шекспир, знакомый с Метаморфозами по стихотворному английскому переводу Артура Голдинга, много заимствовал отсюда, в частности излагая историю Пирама и Фисбы, вставленную в Сон в летнюю ночь, и сочиняя заклинания Просперо в Буре. Самодостаточный элегический дистих Овидия повлиял на завершенное А.Попом развитие английского героического дистиха, в первую очередь, быть может, благодаря сделанному Кристофером Марло точному, строка в строку, переводу Любовных элегий (1597). Мильтон также многим обязан Овидию, в особенности в своих описаниях (ср. Нарцисс в Метаморфозах III 413-436 и Ева в Потерянном Рае IV 457-469).

После Мильтона и Мольера, после перевода Метаморфоз, вышедшего в 1717 (Драйден и др.), интерес к Овидию начал угасать. Романы доставляли читателю более занимательные сюжеты, по вопросам мифологии куда легче было обратиться к справочнику, и даже в области эротики появились более возбуждающие сочинения. Пуритане осуждали Овидия за безнравственность, романтикам не нравилась его жизненная позиция. Овидий уступил место Вергилию, потом на смену латинским авторам пришли греческие, и, наконец, предпочтение было отдано современной литературе.

Размещено на Allbest.ru