Размещено на http://www.allbest.ru/

Структурный характер языка

Критический анализ теории знаковой природы языка дает возможность вывести некоторые заключения о действительной природе языка. Основной положительный вывод заключается в том, что язык, в противоположность любой подлинной системе знаков, находится в состоянии беспрерывного развития. Снова и снова приходится возвращаться к знаменитому положению В. Гумбольдта о том, что «язык есть не продукт деятельности (ergon), а деятельность (energeia)». Однако ныне этот тезис наполняется, разумеется, иным содержанием.

Система знаков (или, как также говорят, семиотическая система) не способна к развитию по самой своей природе. Ее изменения -- это изменения в некоторой совокупности единиц. В нее произвольно можно включить некоторое количество новых знаков, заменить некоторые из них или даже исключить, но все эти манипуляции никак нельзя назвать развитием. И, конечно, никаким закономерностям подобного рода изменения не подчиняются именно потому, что они произвольны.

Иное дело язык. Формой его существования является развитие, и это развитие подчиняется определенным законам. Развитие языка обусловливается его функциями -- служить средством общения и орудием мышления. Поскольку потребности общения и мышления находятся в постоянном изменении и развитии, постольку и язык находится в беспрерывном изменении и развитии. Таким образом, язык развивается не самопроизвольно, его развитие стимулируется развитием общества, но формы развития языка в значительной степени обусловливаются теми его конкретными элементами, которые составляют язык, и теми отношениями, которые внутри языка складываются между этими конкретными и реальными элементами. Тем самым мы приходим к таким чрезвычайно важным для языкознания понятиям, как понятия системы и структуры.

Введение понятия системы в применении к языку обычно связывают с именем Ф. де Соссюра (хотя несомненный приоритет в этом отношении принадлежит Н.А. Бодуэну де Куртене). Ф. де Соссюр называл язык системой знаков, выражающих идеи. Это общее определение подвергается у него затем дополнительным уточнениям и детализации. Некоторые из них имеют для рассматриваемого вопроса особенно важное значение. «Язык есть система, -- пишет Ф. де Соссюр, -- все части которой могут и должны рассматриваться в их синхронической связи». Эту мысль Ф. де Соссюр повторяет на разные лады на протяжении всей своей книги. Он говорит об «оси одновременности» (в отличие от «оси последовательности»), «статической лингвистике», синхронном «срезе» или горизонтальной плоскости языка, где «исключено всякое вмешательство времени» и т.д. Все это придает понятию системы языка такие качества, мимо которых нельзя пройти, когда речь идет о природе языка и делаются попытки определить ее через понятие системы.

Взаимозависимость элементов языка, на чем строится определение языка как системы, ныне, видимо, следует считать общепризнанным фактом. Системные отношения при этом не являются чем-то внешним для отдельных компонентов системы, но включаются в сами эти элементы, образуя качественную их характеристику. Нередко различие системных отношений составляет единственную основу для различения и самих элементов. Прекрасным примером этого может служить разработанная А.И. Смирницким теория конверсии в английском языке. Морфологическая неоформленность английского слова неоднократно подавала повод для фактического вынесения его за пределы классификации по частям речи. Так, love «любить» и love «любовь» рассматривалось как одно и то же слово, которое приобретает значение той или иной части слова в зависимости от контекста. Возражая против такой трактовки, А.И. Смирницкий писал: «...Love -- существительное не есть просто love, но есть единство форм love, love's, Loves, loves' (ср.: Love's labour lost; a cloud of Loves); три последние формы являются формами-омонимами: звучат они одинаково, но их грамматические значения различаются коренным образом и, кроме того, имеются и такие слова, в которых те же различия находят звуковое выражение (ср.: woman's, child's -- women, children -- women's, children's и др.). Подобным же образом и love -- глагол не ограничивается формой love, но есть единство известного ряда форм [ср.: (to) love, loves, (he) loved, loved (by him), loving и пр.]. Следовательно, love -- существительное и love -- глагол, взятые не в отдельных их формах, в которых они обычно приводятся в словаре, и вообще когда рассматриваются не изолированно, а во всей совокупности их форм, в которой проявляется их изменение по законам грамматического строя английского языка, поскольку они поступают в распоряжение грамматики, отличаются друг от друга не только по значениям, не только по своим функциям, но и внешне, по звучанию их форм. Вместе с тем и значения форм существительного и форм глагола, даже при совпадении их звучания, большей частью оказываются резко различными... Таким образом, love -- существительное и love -- глагол в целом представлены совершенно различными системами форм, характеризующими их как разные слова». При таком подходе морфологическое оформление слова осуществляется через посредство парадигмы, т. е. на основе всей совокупности системных отношений слова, которые и позволяют устанавливать разные разряды слов или переводить их из одного разряда в другой (конверсия). «Конверсия, -- писал в этой связи А.И. Смирницкий, -- есть такой вид словообразования (словопроизводства), при котором словообразовательным средством служит только сама парадигма слова».

На основе принципа системности языка строится и такое хорошо известное грамматическое понятие, как нулевая морфема (форма, флексия, аффикс), введенное в языкознание Ф.Ф. Фортунатовым и Бодуэном де Куртене до опубликования «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра. Ведь именно отсутствие всякого окончания у слова коров определяет у него форму род. пад. мн. ч. по противопоставлению с наличием у этого слова соответствующих падежных окончаний в парадигме склонения (корова, корове, коровой, коровы и пр.).

Положение о системном характере языка находит свое приложение в современной лингвистике применительно ко всем его сторонам, но в наибольшей мере к фонетическим элементам.

Указывая на то, что фонемы любого языка нельзя рассматривать изолированно, вне всей его фонологической системы и тем более сопоставлять изолированные фонемы одного языка с изолированными фонемами другого языка, несмотря на их кажущуюся схожесть, Г. Глисон пишет: «Что, собственно, означает утверждение, что и в английском языке и в языках лома, луганда и киова существует фонема (b)? Почти ничего, если нельзя доказать, что (b) во всех этих четырех языках в некотором отношении одно и то же. Но, как мы уже видели, фонему можно определить лишь применительно к данной речевой форме. Каждый из языков имеет свою собственную систему фонем и свою систему противопоставлений фонем. Получилось так (по причинам частично нелингвистического порядка), что для обозначения одного и того же звука в каждой из этих систем был выбран знак (b). Это случайное совпадение -- единственное связующее звено между данными четырьмя язы<56>ками, и таким образом приведенное выше сопоставление с лингвистической точки зрения бессмысленно. Английское (b) -- звонкий лабиальный взрывной, только одна такая фонема в этом языке. В языке лома (b) -- это один из четырех звонких лабиальных взрывных, которые отличаются друг от друга еще каким-нибудь дополнительным признаком. В языке луганда (b) включает два аллофона: звонкий лабиальный взрывной, и звонкий фрикативный, который встречается так же часто, как и первый. (b) в языке киова используется для обозначения звонкого лабиального фрикативного, так как звонкого взрывного, обозначаемого данным условным знаком, в нем нет. Наше утверждение, что английский язык, лома, луганда и киова похожи, поскольку они имеют фонему (b), будет равносильно тому утверждению, что эта шляпа, это платье и эта пара туфель одинаковы по размеру, так как все они обозначаются единым номером».

язык система знаковая

Заключение

Общее языкознание изучает язык в действии как органическое целое, во всех его взаимосвязях с человеком, обществом, культурой, выявляя основные закономерности происхождения языка, его развития и функционирования. Поэтому неизбежно обращение общего языкознания к другим областям знаний.

Список использованной литературы

1. Ажеж К. Человек говорящий: Вклад лингвистики в гуманитарные науки / Пер. с фр. Б.П. Наумова. М. УРСС, 2003. С. 16-66.

2. Алефиренко И.Ф. Теория языка. Введение в общее языкознание: Учеб. пособие для студентов филол. спец. Волгоград: Перемена, 1998. С. 3-11.

3. Будагов Р.А. Чему учит нас история науки о языке // Филологические науки. 1986. № 3. С. 13-25.

Размещено на Allbest