Стилистика языка и стилистики речи в английском языке

Размещено на http://www.allbest.ru/

3

Содержание

ОБЩИЕ ВОПРОСЫ

§ 1. Предмет и задачи стилистики

§ 2. Лингвостилистика и литературоведческая стилистика. Уровни анализа

§ 3. Стилистика от автора и стилистика восприятия

§ 4. Стилистика восприятия как стилистика декодирования. О применении теории информации к проблемам стилистики

§ 5. Квантование

§ 6. Текст как предмет изучения стилистики

§ 7. Способы анализа художественного текста. Контекст

§ 8. Интертекстуальность

§ 9. Стилистическая функция

§ 10. Выразительные средства языка и стилистические приемы. Норма и отклонение от нормы

§11. Типы выдвижения

§ 12. Теория образов

§ 13. Тропы

§ 14. Эпитет

§ 15. Полуотмеченные структуры

§ 16. Текстовая импликация

ЛЕКСИЧЕСКАЯ СТИЛИСТИКА

§ 1. Слово и его значение

§2. Денотативное и коннотативное значение. Эмоциональная, оценочная, экспрессивная и стилистическая составляющие коннотации

§ 3. Совмещение эмоциональной, экспрессивной, оценочной и стилистической коннотаций

§ 4. Экспрессивность на уровне словообразования

§ 5. Семантическая структура слова и взаимодействие прямых и переносных значений как фактор стиля

§ 6. Использование многозначности слова в сочетании с повтором

§ 7. Синонимический и частичный повтор

§ 8. Декодирование художественного текста при помощи лексического анализа. Тематическая сетка

СТИЛИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ НА УРОВНЕ МОРФОЛОГИИ

§ 1. Транспозиция разрядов существительного

§ 2. Стилистический потенциал форм генитива и множественного числа

§ 3. Стилистические функции артикля

§ 4. Противопоставления в системе местоимений как фактор стиля

§ 5. Разные способы усиления прилагательных

§ 6. Стилистические возможности глагольных категорий

§ 7. Наречия и их стилистическая функция

СИНТАКСИЧЕСКАЯ СТИЛИСТИКА

§ 1. Общие замечания

§ 2. Необычное размещение элементов предложения -- инверсия

§ 3. Переосмысление, или транспозиция, синтаксических структур

§ 4. Транспозиция синтаксических структур с ограниченными возможностями лексического и морфологического варьирования

§ 5. Экспрессивность отрицания

§ 6. Средства синтаксической связи

§ 7. Виды и функции повторов

§ 8. Синтаксические способы компрессии (пропуск логически необходимых элементов высказывания)

§ 9. Синтаксическая конвергенция

§ 10. Актуальное членение предложения

§11. Текстовой уровень.

§ 12. Текстовой уровень.

ФОНЕТИЧЕСКАЯ СТИЛИСТИКА

§ 1. Исполнительские фонетические средства

§ 2. Авторские фонетические стилистические средства

§ 3. Аллитерация и ассонанс

§ 4. Рифма

§ 5. Ритм

СТИЛИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ГРАФИКИ

§ 1. Взаимодействие графики и звучания. Пунктуация

§ 2. Отсутствие знаков препинания

§ 3. Заглавные буквы. Особенности шрифта

§ 4. Графическая образность

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ СТИЛИСТИКА

§ 1. Языковая система, функциональные стили и индивидуальная речь

§ 2. Основные противопоставления на уровне нормы

§ 3. Торжественно-возвышенная лексика и поэтический стиль

§ 4. Научный стиль

§ 5. Газетный стиль

§ 6. Разговорный стиль

§ 7. Взаимодействие стилистической окраски слова с контекстом

§ 8. Использование функционально окрашенной лексики в художественной литературе

§ 9. Использование просторечия и диалекта

речь стилистика английский язык

ОБЩИЕ ВОПРОСЫ

§ 1. Предмет и задачи стилистики

Стилистикой называется отрасль лингвистики, исследующая принципы и эффект выбора и использования лексических, грамматических, фонетических и вообще языковых средств для передачи мысли и эмоции в разных условиях общения.

В этой главе будут рассмотрены различные принципы подразделения этой обширной и разветвленной науки: стилистика языка и стилистика речи, лингвостилистика и литературоведческая стилистика, стилистика от автора и стилистика восприятия, стилистика декодирования и др.

Стилистика языка исследует, с одной стороны, специфику языковых подсистем, называемых функциональными стилями и подъязыками и характеризующихся своеобразием словаря, фразеологии и синтаксиса, и, с другой стороны, -- экспрессивные, эмоциональные и оценочные свойства различных языковых средств. Стилистика речи изучает отдельные реальные тексты, рассматривая, каким образом они передают содержание, не только следуя нормам, известным грамматике и стилистике языка, но и на основе значащих отклонений от этих норм.

Для того чтобы яснее представить себе предмет стилистики, заметим, что в разных ситуациях язык как средство общения используется по-разному. Сообщение об одном и том же факте действительности может принимать разные формы в зависимости от того, например, происходит ли общение в официальной, деловой или бытовой обстановке, от того, каковы социальная принадлежность собеседников и отношения между ними, от того, каково субъективное, эмоциональное отношение говорящего к предмету разговора, и от того, наконец, как он расценивает обстановку. Все эти прагматические факторы коммуникативной ситуации факультативны, т. е. в акте общения они необязательно проявляются все одновременно.

При толковании текста важно помнить, что информация в речи может быть двух видов:

а) информация, не связанная с обстановкой акта коммуникации, а составляющая самый предмет сообщения;

б) информация дополнительная, связанная с условиями и участниками акта коммуникации.

Рассматривая, соответственно, информацию, содержащуюся в сообщении на уровне слов, можно заметить, что слова, наряду с денотативным значением, указывающим на предмет речи, имеют еще коннотативное значение (коннотации), которое складывается из эмоционального, экспрессивного, оценочного и функционально-стилистического компонентов. Так, например, слова girl, maiden, lass, lassie, chick, baby, young lady имеют одинаковое денотативное значение и могут называть одну и ту же девушку, но употребление того или иного слова из этого ряда будет определяться не только и не столько свойствами самой девушки, сколько отношением к ней говорящего и социальной ситуацией. Первое из этих слов girl стилистически нейтрально и является доминантой всего синонимического ряда, т. е. может заменить все остальные. Узуальных, закрепившихся в языке коннотаций оно не имеет. Все остальные слова этой группы имеют какую-нибудь коннотацию. Maiden -- архаичное и поэтическое слово. Lass и особенно lassie имеют эмоциональную коннотацию: это ласковые слова, кроме того, они принадлежат диалекту. Богаты коннотациями и другие слова ряда. Chick и baby принадлежат сленгу, причем baby имеет положительную оценочную коннотацию, обозначая преимущественно хорошенькую девушку. Young lady нередко иронично. Как денотативные, так и коннотативные значения могут быть узуальными языковыми и окказиональными, т. е. зависеть от контекста. Коннотации как часть лексического значения не следует смешивать с ассоциациями, которые может вызывать в данной культуре обозначаемый предмет и которые называются импликационными связями или импликационалом. Обо всем этом будет подробно сказано в главе о лексической стилистике.

Указанное различие двух типов информации можно представить себе и в несколько ином плане, а именно исходя из функций языка. Первый вид информации связан с интеллектуально-коммуникативной функцией языка. Второй, т.е. дополнительная информация (ее также называют прагматической), -- со всеми остальными функциями, а именно: с эмотивной функцией, т.е. с передачей чувств говорящего, с волюнтативной функцией, т.е. с волеизъявлением и побуждением адресата к желаемому действию, аппелятивной функцией, т.е. привлечением внимания слушателя, побуждением его к восприятию сообщения, с контактоустанавливающей функцией -- в ситуациях, когда целью высказывания является не передача сообщения, а только проявление внимания к присутствию другого лица (например, в формулах вежливости), и, наконец, с эстетической функцией, т.е. воздействием на эстетическое чувство. Разные авторы (К. Бюлер, Р. Якобсон и другие) предлагали разные классификации функций языка. Однако предложенная выше классификация оказывается достаточно полной для рассматриваемого в стилистике круга вопросов, и поэтому ею можно ограничиться.

В последнее десятилетие эти вопросы вошли в компетенцию прагмалингвистики. Интерес к изучению языка в прагматической функции непрерывно растет, но не следует забывать, что прагмалингвистика находится в стадии становления, а функционирование языка как важнейшего средства общения всегда составляло основу языкознания.

Задачей стилистического описания и стилистического анализа текста является рассмотрение взаимодействия предметно-логического содержания сообщения, т.е. информации первого рода с информацией второго рода, т.е. с проявлениями эмотивной, волюнтативной, аппелятивной, контактоустанавливающей и эстетической функций языка, с выражением субъективного отношения говорящего к предмету высказывания, собеседнику и ситуации общения. Стилистическое описание требует рассмотрения текста во всем богатстве текстовых, языковых и экстралингвистических связей, изучения взаимодействия коннотативных и денотативных значений слов и конструкций, их связей и их роли в художественном целом.

Важно подчеркнуть, что, признавая возможность разграничить информацию первого и второго рода, денотативные и коннотативные значения, субъективное и объективное в сообщении, мы делаем это только для целей анализа, для удобства познания; в действительном же тексте они образуют единство, разные стороны одного целого, и ни о каком двойственном характере стиля, ни о каком делении на форму и содержание они не говорят. Чтобы пояснить задачи стилистики примером, обратимся к стилистическому анализу начала оды П.Б. Шелли «К жаворонку».

ТО A SKYLARK

Hail to thee, blithe spirit!

Bird thou never wert, That from heaven, or near it,

Pourest thy full heart In profuse strains of unpremeditated art. Higher still and higher,

From the earth thou springest, Like a cloud of fire;

The blue deep thou wingest, And singing still dost soar, and soaring ever singest.

Поэт называет птицу «счастливым духом», обожествляет ее. Это же признание у птицы сверхъестественной божественной силы подчеркивается появлением возвышенного слова heaven, а не его нейтрального синонима sky. Дело в том, что в число значений слова heaven входит значение сфера, где обитают боги. Лингвисты называют такой тип значения отраженным. Явление отраженного значения состоит в том, что когда многозначное слово употреблено в одном из своих вариантов, то другие его значения могут оказаться не полностью элиминированными, особенно, если эти другие варианты имеют ярко выраженные коннотации. В данном случае, хотя heaven употреблено в значении небо, читатель знает о существовании у него мифологического варианта; так получается некоторое семантическое согласование со словом spirit, что усиливает торжественность и приподнятость тона.

Предметно-логическая информация состоит в том, что высоко в небе парит и поет свою песню жаворонок. Но содержание строфы этим не исчерпывается. Образ, выбранный П.Б. Шелли, и форма его воплощения говорят о настроении и миросозерцании поэта. Обращение к жаворонку звучит торжественно благодаря коннотациям употребленных слов и форм. Лингвистический подход помогает стилисту обратить внимание на лексический архаизм hail и архаические грамматические формы второго лица единственного числа: to thee, thou never wert, pourest thy heart, thou springest, thou wingest, thou singest.

В маленькой птице, поднявшейся высоко в небо, мы видим дух жизни и свободного творчества. Тема искусства вводится системой образов и употреблением слова art: в своей песне птица изливает свое сердце в богатых мелодиях непосредственного искусства (in profuse strains of unpremeditated art). Читатель ассоциирует с этим взлетом птицы высокое назначение поэта. Сравнение с облаком огня относится и к птице, и к поэту. Ода проникнута радостью жизни. Восхищение единством и красотой природы выражается не только в словах, но и в самом ритме оды, и читатель не может не ощутить этого.

Концентрируя внимание на взаимодействии выбора образов, слов, морфологических форм, синтаксических структур при передаче содержания, мы можем глубже проникнуть в суть произведения и составить себе понятие о мировоззрении и настроении, выраженных в оде¹.

Роль читателя состоит в глубоком и тонком понимании литературного текста и сопереживании. Величайший художник слова Л.Н. Толстой писал: «Искусство есть деятельность человеческая, состоящая в том, что один человек сознательно известными внешними знаками передает другим испытываемые им чувства, а другие люди заражаются этими чувствами и переживают их»².

Американский ученый М. Риффатер, пользуясь понятиями и терминологией современной теории связи и теории информации, дает обобщенную формулировку задач стилистики, определяя ее как науку, которая изучает те стороны высказывния, которые передают лицу, принимающему и декодирующему сообщение, образ мыслей лица, кодирующего сообщение³.

Так возникает термин стилистика декодирования. Противопоставлению стилистики от автора (стилистика кодирования) и стилистики восприятия (стилистика декодирования) посвящен в дальнейшем специальный параграф. Нам предстоит неоднократно пользоваться теоретико-информационной трактовкой стилистических проблем. Здесь же необходимо указать, что, принимая предложенный М. Риффатером термин «стилистика декодирования», мы считаем его формулировку неполной. В действительности, как ясно из слов Л.Н. Толстого, сообщение, заключенное в произведении искусства, передает декодирующему не только образ мыслей, но и чувства отправителя сообщения. Задача стилистики декодирования, представленной в этой книге, состоит в том, чтобы помочь развитию высокой культуры чтения на основе изучения кодов литературы и создания некоторого подобия алгоритмов декодирования для разных уровней языка. Подробнее о кодах как о системах значимых единиц и правил их соединения при передаче сообщений по заданным каналам речь пойдет ниже, в § 4. Здесь мы заметим только, что язык художественного произведения образует целую систему кодов, важнейшим из которых является тот национальный язык, на котором написано произведение. Материал для описания этих кодов уже в значительной степени подготовлен в рамках стилистики языка и литературоведческой стилистики, о которых пойдет речь в следующем параграфе.

В заключение данного параграфа необходимо отметить, что понятие код было принято лингвистической наукой далеко не сразу, до сих пор раздаются голоса, возражающие против употребления этого термина¹. О том недоразумении, на котором это возражение основано, будет сказано ниже. Здесь достаточно отметить, что в работах большинства стилистов этот термин теперь принят как нечто само собой разумеющееся. (См. работы И.Р. Гальперина, Ю.М. Лотмана, В.А. Кухаренко, Е.И. Ризель, Е.И. Шендельс и др., а за рубежом -- С. Левина, Дж. Лича, М. Риффатера, Р. Якобсона и очень многих других.)

§ 2. Лингвостилистика и литературоведческая стилистика. Уровни анализа

Стилистику принято подразделять на лингвостилистику и литературоведческую стилистику, причем существуют разные варианты их объединения и первая может служить базой для второй. При разработке стилистики восприятия необходимы и та и другая. Они становятся двумя аспектами одной проблемы, и надо уметь не только видеть различие, но и единство между ними.

Лингвостилистика, основы которой были заложены Ш. Балли, сравнивает общенациональную норму с особыми, характерными для разных сфер общения подсистемами, называемыми функциональными стилями и диалектами (лингвостилистика в этом узком смысле называется функциональной стилистикой) и изучает элементы языка с точки зрения их способности выражать и вызывать эмоции, дополнительные ассоциации и оценку. В приведенном выше анализе начала оды Шелли использовался предложенный и разработанный Ш. Балли метод идентификации, который состоит в сопоставлении изучаемого элемента текста с логически эквивалентным ему, но стилистически и эмоционально нейтральным элементом. Ш. Балли, однако, использовал этот метод только для лингвостилистики, а к стилистике литературоведческой относился скептически.

Интенсивно развивающейся отраслью стилистики является сопоставительная стилистика, параллельно рассматривающая стилистические возможности двух и более языков. Поскольку сопоставительная стилистика неразрывно связана с художественным переводом, она, так же как стилистика восприятия, не может быть изолирована от стилистики литературоведческой².

Литературоведческая стилистика изучает совокупность средств художественной выразительности, характерных для литературного произведения, автора, литературного направления или целой эпохи, и факторы, от которых зависит художественная выразительность. Существует немало работ советских и зарубежных литературоведов по стилистической системе и языку Шекспира, Спенсера, Мильтона, Байрона, Китса и других. Поскольку значительная часть стилистических анализов посвящена разбору художественных текстов, то этой своей частью стилистика входит в поэтику и теорию литературы. Поэтикой называется наука о строении литературных произведений и о системе используемых в них эстетических средств¹. Существует и более узкое понимание поэтики как науки, исследующей поэтический язык. В этом случае не стилистика является частью поэтики, а напротив, поэтика есть часть стилистики, которая занимается спецификой использования языка в разных сферах общения, в том числе спецификой языка ученых сочинений, газет, рекламы и т.д. Много труда положили литературоведы на исследование таких проблем поэтического языка, как отношение писателей к родному языку, сближение поэтической речи с живой народной речью, эстетические взгляды писателей, традиция и новаторство в языке писателей, проблема образности, языковой образ автора-повествователя, способы передачи речи персонажей и т.д.²

Подразделение на лингвостилистику и литературоведческую стилистику частично, но не полностью, совпадает с другим важным подразделением, а именно с делением на стилистику языка и стилистику речи, о котором уже говорилось выше. Стилистика речи рассматривает не только художественные, но и вообще любые речевые произведения. Соотношение стилистики языка и стилистики речи является одной из основных проблем известной книги по стилистике под редакцией О.С. Ахмановой. Важнейшее различие между этими двумя типами стилистики состоит в том, что лингвостилистика исследует выразительные возможности языка, а литературоведческая стилистика -- особенности использования этих возможностей тем или иным автором, направлением или жанром.

Литературоведческая стилистика, изучая языковые и другие средства литературно-художественного изображения действительности, является, как и поэтика, разделом теории литературы и занимает важное место в истории литературы.

Художественная литература изучается не только стилистикой, но и, прежде всего, историей и теорией литературы, а также эстетикой, психологией и другими науками. Каждая из них имеет свои специфические задачи, свой подход, свой метод рассмотрения, но каждая использует или, во всяком случае, должна использовать результаты, полученные остальными. Осмысление художественного произведения с помощью трех родственных гуманитарных дисциплин: литературоведения, истории и языкознания -- позволяет вскрыть общественно-исторические и общественно-идеологические основы индивидуальных стилистических особенностей.

Описывая язык и стиль художественного произведения, стилистика опирается на изучение общественной жизни в период написания произведения, страны, в которой оно создано, культуры и языка эпохи. Задача литературоведческой стилистики -- глубокое проникновение в творческий метод автора и в своеобразие его индивидуального мастерства¹. При этом стилистический анализ и последующий стилистический синтез не должны сводиться к историческим, генетическим и другим возможным комментариям. Комментирование необходимо, но оно не заменяет изучения самого произведения как идейно-художественного целого².

Разные авторы предлагают разные способы подразделения лингвостилистики и литературоведческой стилистики. Для целей данного курса представляется целесообразным подразделение, принятое в лингвистике, а именно: подразделение по уровням на лексическую, грамматическую и фонетическую стилистику.

Это, так сказать, горизонтальное сечение надо дополнить некоторыми общими проблемами: описанием функциональных стилей, теорией образов, теорией контекста и контекстуальных приемов выдвижения, рассмотрением проблемы нормы и отклонений от нее и некоторыми другими.

Подразделение по уровням оправдано потому, что язык, будучи важнейшим средством общения, представляет собой сложную знаковую систему, в которой при ее изучении выделяется несколько подсистем, уровней, или ярусов, каждый из которых имеет свою основную единицу, свою специфику, свои категории. Уровни взаимосвязаны и отдельно друг от друга функционировать не могут. Между единицами одного уровня существуют дистрибутивные отношения и кодовые правила, определяющие их сочетаемость. Между единицами смежных уровней отношения оказываются интегративными: единицы каждого низшего уровня служат как бы кирпичиками, из которых по определенным правилам строятся единицы следующего. В лингвистике не существует единства в отношении классификации, номенклатуры и числа уровней, но само деление по уровням возражений не вызывает, и в стилистике сохраняется наиболее широко распространенное подразделение.

Лексическому уровню соответствует лексическая стилистика. Она изучает стилистические функции лексики и рассматривает взаимодействие прямых и переносных значений. Лексическая стилистика, как литературоведческая, так и лингвистическая, изучает оазные составляющие контекстуальных значений слов, и в особенности их экспрессивный, эмоциональный и оценочный потенциал и их отнесенность к разным функционально-стилистическим пластам. Диалектные слова, термины, слова сленга, разговорные слова и выражения, неологизмы, архаизмы, иностранные слова и т.д. изучаются с точки зрения их взаимодействия с разными условиями контекста. В стилистике находит применение не только описательная синхронная лексикология, но и историческая лексикология, особенно в связи с тем, что некоторые авторы возрождают старые значения слов, и тогда этимологические сведения могут способствовать более полному раскрытию экспрессивности текста. Лексическая стилистика может также изучать экспрессивный потенциал некоторых словообразовательных моделей, некоторых типов сокращений, моделей словосложения и т.д. Каждый раздел лексикологии может дать очень полезные для стилистики сведения. Важную роль в стилистическом анализе играет разбор фразеологических единиц и пословиц.

Грамматическая стилистика подразделяется на морфологическую и синтаксическую. Морфологическая стилистика рассматривает стилистические возможности различных грамматических категорий, присущих тем или иным частям речи. Здесь рассматриваются, например, стилистические возможности категории числа, противопоставлений в системе местоимений, именной и глагольный стили речи, связи художественного и грамматического времени и т.д. Для английского языка этот раздел только начинает разрабатываться. Синтаксическая стилистика исследует экспрессивные возможности порядка слов, типов предложения, типов синтаксической связи. Эта область имеет вековые традиции и богатую литературу. Важное место здесь занимают так называемые фигуры речи -- синтаксические, стилистические или риторические фигуры, т.е. особые синтаксические построения, придающие речи добавочную выразительность. К синтаксической стилистике относятся также исследования структуры и свойств абзаца и рассмотрение других структур, размеры которых превышают размеры предложения. Как в лингвостилистике, так и в литературоведческой стилистике много внимания уделяется разным формам передачи речи повествователя и персонажей: диалог, несобственно-прямая речь, поток сознания и другие вопросы, лежащие на границе стилистики и теории текста, рассматриваются во многих работах.

Фоностилистика, или фонетическая стилистика, включает все явления звуковой организации стихов и прозы: ритм, аллитерацию, звукоподражание, рифму, ассонансы и т.п. -- в связи с проблемой содержательности звуковой формы, т.е. наличия стилистической функции.

Сюда же относится рассмотрение нестандартного произношения с комическим или сатирическим эффектом для показа социального неравенства или для создания местного колорита¹.

Художественные закономерности звуковой формы стиха изучаются очень давно, по ним существует богатейшая литература и множество различных теорий. В курсах стилистики обычно даются краткие данные о стиховедении, главным образом по разделу эвфонии (благозвучия) и метрики; в дальнейшем мы их также коснемся, но не как автономных систем, а в плане выявления содержания текста.

Поскольку задачи данного курса не исчерпываются анализом языка произведения, а он должен помочь будущему учителю охватить все элементы формы и содержания литературного текста в их единстве, мы не можем оборвать толкование произведения на чисто лингвистических уровнях. Необходимо учесть и те уровни, которые изучаются литературоведением.

События, идеи, характеры, пейзажи и другие составные части литературного произведения выражаются в словах и предложениях и иначе как словами выражены быть не могут. Для сопоставления языковой подсистемы, представленной разбираемым литературным произведением, с общим языковым узусом периода, в котором это произведение написано, стилисту необходима серьезная лингвистическая подготовка. Анализировать литературный текст можно только с учетом его лингвистической основы и вместе с тем как произведение искусства, не смешивая с фактами действительности, которые в тексте представлены. Поскольку мысли и чувства автора кодируются при помощи языка, то, естественно, и при декодировании надо опираться прежде всего на факты языка. Американские специалисты по теории литературы Р. Уэллек и А. Уоррен, образно поясняя эту мысль, пишут: «Язык является материалом писателя в самом буквальном смысле слова. Каждое литературное произведение является, так сказать, выборкой из данного языка совершенно так же, как мраморная скульптура может рассматриваться как глыба мрамора, от которой отколоты некоторые куски»¹.

Академик Л.В. Щерба писал, что целью толкования художественных произведений «является показ тех лингвистических средств, посредством которых выражается идейное и связанное с ним эмоциональное содержание литературных произведений. Что лингвисты должны уметь приводить к сознанию все эти средства, в этом не может быть никакого сомнения. Но это должны уметь делать и литературоведы, так как не могут же они довольствоваться интуицией и рассуждать об идеях, которые они, может быть, неправильно вычитали из текста»².

Лингвостилистический анализ литературы выявляет взаимодействие и единство содержания и выражающих его языковых средств. Другими словами, создание высокой культуры чтения требует толкования, объединяющего черты лингвостилистики и литературоведческой стилистики.

Это требует расширенного, по сравнению с приведенным выше, понимания термина уровень. В таком расширительном смысле уровень есть иерархическая ступень в организации формы и содержания текста.

При таком подходе литературное произведение может рассматриваться на следующих уровнях, перечисленных ниже таким образом, что каждый предыдущий оказывается содержанием последующего, а каждый последующий -- формой для предыдущего.

1. Идейно-тематическое содержание литературного произведения -- весь комплекс философских, нравственных, социальных, политических, психологических и других проблем и жизненных фактов и событий, которые изображает художник, а также тех эмоций, которые эти факты и идеи в нем вызывают.

2. Композиция и система образов, в которых это содержание раскрывается: фабула, характеры, обстановка. Выражение «раскрывается» привычно, но неточно. В действительности на этом уровне происходит компрессия полученной от жизни информации.

3. Лексическое и грамматическое выражение системы образов -- речевые изобразительные и выразительные средства. На этом уровне происходит дальнейшая компрессия информации и ее кодирование.

4. Звучание текста и его графическое изображение, т.е. следующий уровень кодирования.

Приведенный порядок уровней соответствует подходу от автора, читатель идет обратным путем. Он мысленно переводит графические знаки в звуковую речь, далее в слова, оформленные грамматически, затем в образы, чувства и мысли и подходит к строю идей произведения и к их оценке с позиций своего времени и своего мироощущения.

Третий и четвертый уровни требуют для своего изучения научно-лингвистической базы. Эта база должна быть специализированной: особенно важное место в ней занимают лексикология и синтаксис. Морфология, фонетика, этимология, диалектология также могут оказаться необходимыми. Язык текста сравнивается с нормой языка, различными функциональными стилями, диалектами и другими подсистемами языка. Стилистическую функцию языкового элемента в тексте можно установить только зная, в чем его отличие или совпадение с языковой нормой. Это -- дело лингвистической стилистики.

Необходимо подчеркнуть, что в тексте все уровни существуют в единстве. Между уровнями, рассматриваемыми лингвистикой и теорией и историей литературы, для читателя пропасти быть не может. Уровни тесно взаимосвязаны и для лингвистики, поскольку современная наша лингвистика исходит из признания общественной природы языка и диалектической связи между его внешней обусловленностью и внутренней структурой. И лингвостилистика и литературоведческая стилистика рассматривают языковые элементы на фоне их окружения, но для лингвостилистики упор делается на парадигматическом окружении и роли данного элемента в системе языка, а для литературоведческой -- на синтагматическом окружении и роли элемента в структуре данного текста.

Стилистическая теория, которой посвящена эта книга, направлена на толкование текста и имеет свои задачи, свои особые проблемы, синтезирующие задачи и проблемы как лингвистической, так и литературоведческой стилистики и непосредственно вытекающие из цитированных выше слов Л.В. Щербы.

В дальнейшем изложении нам предстоит учитывать оба типа отношений.

§ 3. Стилистика от автора и стилистика восприятия

В предыдущем параграфе мы противопоставляли стилистику лингвистическую и литературоведческую и пришли к выводу, что для подготовки будущих преподавателей иностранных языков нужны обе, но с учетом конкретных целей и задач подготовки учителя.

Следующий важный вопрос касается акцента на то или иное направление толкования текста, т.е. выбора точки зрения, с которой рассматривается текст как передаваемое сообщение. Стилистический разбор можно вести, концентрируя внимание либо на движущих силах творческого процесса писателя, т.е. от автора, либо на восприятии самого текста читателем. Первый подход совпадает с литературоведческой стилистикой, его также можно было бы назвать генетическим. Второй представлен в стилистике декодирования.

Для того чтобы показать сущность подхода от автора, обратимся к работе Е.И. Клименко о стиле ранних произведений Дж. Байрона¹. Анализируя XXXVIII строфу первой песни

«Паломничества Чайльд Гарольда», Е.И. Клименко отмечает, что здесь обобщаются выводы, к которым поэт пришел в результате предпринятого им с целью политического самообразования путешествия по югу Европы. Во время этого путешествия он был свидетелем войны в Испании, боровшейся за свою независимость против Наполеона. Картина боя: топот коней, грохот битвы, обагренные кровью мечи -- перерастает в призыв к оружию. В конце строфы вводится обобщенный образ всадника, олицетворяющий войну:

Hark! Heard you not those hoofs of dreadful note? Sounds not the clang of conflict on the heath? Saw ye not whom the reeking sabre smote, Nor saved your brethren ere they sank beneath Tyrants and Tyrants' slaves? -- the fires of Death, The bale-fires flash on high: -- from rock to rock Each volley tells that thousands cease to breathe; Death rides upon the sulphury Siroc, Red Battle stamps his foot, and Nations feel the shock. (G. Byron. Childe Harold's Pilgrimage)

Продолжая анализ, Е.И. Клименко отмечает, что подобное развитие поэтической мысли -- сжатость, пафос, элегическая скорбь по утраченной национальной самостоятельности и динамический эмоциональный призыв к оружию -- наблюдается и в других частях поэмы, и приходит к выводу о характерности выбора и трактовки этих тем для поэзии Дж. Байрона. Анализ от автора предполагает выделение его особенностей по сравнению с другими авторами. Стремясь определить, чем отличается использование общенародных языковых средств у изучаемого ею поэта в данный период его творчества, Е.И. Клименко сравнивает его язык с языком А. Попа и его эпигонов и показывает, в частности, как эпитет у Дж. Байрона утратил специфическую для классицистов XVIII века условную отвлеченность.

Такое толкование текста плодотворно, вполне правомерно и с необходимостью вытекает из историко-литературных задач стилистического анализа, но оно не является единственно возможным.

Различие задач стилистики от автора и стилистики восприятия состоит еще и в том, что первая интересуется больше авторами, чем их произведениями, рассматривая произведение как некое следствие, до причин которого нужно доискаться. Стилистика восприятия и, следовательно, стилистика декодирования рассматривают литературное произведение как источник впечатлений для читателя.

Рассмотрим теперь ту же строфу с точки зрения стилистики получателя речи. Прежде всего читателю бросится в глаза большое эмоциональное напряжение серии быстро сменяющих друг друга вопросов-восклицаний: Неагс! уои по!...? ЗоипсЗз по1 1пе с1ап§...? 8а\у уе по1 \упош...?

Эти риторические вопросы клеймят пассивных, призывают к борьбе. Слова Эеа1:п и Тугап18 подчеркнуты повтором и написанием с заглавной буквы. Слово «смерть» не только повторено само, но еще усилено образным семантическим повтором: геакт§ заЪге зто1е, Ъге1пгеп запк, ггшизапйз сеазе 10 Ъгеагпе.

Главное в строфе: тирания несет смерть и рабство, мириться с ней нельзя.

Пафос создается не только динамикой синтаксических конструкций, но и некоторой архаизацией языка: Ьагк, уе, зтке, Ъге1пгеп, еге.

Всмотревшись в лексику, заметим экспрессивность слов, означающих удары: гюоГз оГ с!геас11и1 по1е, с1ап§ оГсопШсг, зто1е, згатрз газ Гоо1, зпоск.

С ударами ассоциируется и синтактико-ритмическое построение. Образная система строфы конкретна: удары копыт, звон сабель, пожары. В то же время каждый образ символичен и обладает большой обобщающей силой. Особенно грандиозно заканчивающее строфу символическое олицетворение смерти и войны в образах зловещих всадников¹.

Анализ можно было бы продолжить, но и сказанного достаточно, чтобы убедиться в том, что оба пути ведут к одной цели и раскрывают строфу как призыв к битве против тирании. Совпадая по конечным результатам, эти две методики взаимно подтверждают правомерность каждой. В практике анализа их часто комбинируют, но их не следует смешивать.

Литературно-стилистический анализ с точки зрения получателя речи Ю.С. Степанов называет стилистикой восприятия².

Она разработана меньше, чем стилистика от автора, т.е. от отправителя речи, но имеет очень большое значение в свете задач высшей школы.

Для того чтобы предложить обоснованное толкование намерений автора, нужно хорошо знать литературную, культурную, социальную и политическую обстановку эпохи, другие произведения этого же автора, его творческую и личную биографию. Все это входит в компетенцию истории литературы: в истории литературы стилистический анализ и есть прежде всего анализ от автора.

Однако даже при наличии обширных сведений вышеуказанного характера догадки о намерениях автора и утверждения типа «автор хочет сказать», «автор хочет показать», «этот образ введен с целью...» и т.п. часто приводят к произвольным и поверхностным оценкам.

Даже сам писатель далеко не всегда может дать достаточно точные сведения о своих намерениях. Стилистика изучает произведение, а не намерения автора или его биографию. Г.А. Гу-ковский совершенно прав, когда пишет, что ни письма, ни дневники, ни воспоминания писателя или его современников, ни современная писателю критика «не есть доказательство истинности суждений об идейном содержании его произведений... Это только подсобные материалы для исследования»¹. Глубина содержания раскрывается самим текстом.

Интересные соображения по этому поводу находим у уже упомянутых выше американских теоретиков литературы Р. Уэл-лека и А. Уоррена. Они считают, что в тех случаях, когда мы располагаем свидетельством современников или даже прямым заявлением автора о его намерениях, такие данные, хотя их и следует непременно учитывать, не должны связывать современного читателя, их надо расценивать критически в свете того, что дает само произведение как таковое. «Намерения автора могут значительно превосходить то, что он создает в законченном произведении искусства: они могут быть выражением планов и идеалов, а исполнение может расходиться с планами или не достигать их. Если бы мы могли взять интервью у Шекспира, нас, вероятно, не удовлетворили бы его объяснения о намерениях, которыми он руководствовался при написании «Гамлета». Мы справедливо настаивали бы на том, что находим в «Гамлете» (именно находим, но не придумываем сами) мысли, которые сам Шекспир сознательно для себя не формулировал... Расхождение между сознательным намерением и результатом творчества является обычным явлением в истории литературы».

Подобных признаний можно найти немало и у самих писателей. В этом вопросе оказываются едиными мнения французского поэта-романтика А. де Мюссе, поэта-модерниста Т.С. Элиота и сатирика О. Хаксли. А. де Мюссе при этом делает акцент на активной роли читателя, на значении читательского восприятия: «Всякий замечательный стих истинного поэта содержит в два-три раза больше того, чем сказал сам поэт. На долю читателя остается дополнить недостающее по мере своих сил, мнений, вкусов». О. Хаксли в романе «Пожухлые листья» шутит: «Писатель предполагает, а читатель располагает». Т.С. Элиот соотносит произведение с замыслом автора: «...смысл стихотворения может оказаться значительно шире, чем сознательный замысел автора, и очень отдаленным от его истоков».

Для стилистики от автора критическое изучение целенаправленной работы писателя над языком его произведений, изучение введенного им нового вокабуляра и статистическое обследование его лексики играют не менее важную роль, чем его высказывания о литературном творчестве в письмах, дневниках и литературно-критических статьях. Содержание произведения воплощено в сложном комплексе его элементов, в их системе. Но значение произведения искусства не может рассматриваться изолированно от той действительности, в которой оно возникло. Стилистический анализ от автора обязательно требует не только знания фактов творческой биографии писателя, генезиса произведения, знания эпохи, в которую произведение было создано, и эпохи, которая в нем описывается, но и всей истории литературы. Художественное произведение сравнивается и сопоставляется со всем тем, что было создано до него, оценивается в рамках существующей литературно-эстетической традиции.

В стилистике восприятия внимание концентрируется не на писателе, а на результате его творчества, на воздействии, которое текст оказывает на читателя, т.е. на самого анализирующего. Действительно, литературное произведение реализуется в сознании, в восприятии читателя. Процесс культурного развития общества -- процесс двусторонний. Это не только создание культурных ценностей, но и переработка их читателями, слушателями, зрителями, их сотворчество. Принцип обратной связи (под обратной связью понимается воздействие результатов функционирования какой-либо системы на характер дальнейшего функционирования этой же системы) играет в этом процессе очень большую роль.

Обратная связь -- очень важное для теории коммуникации понятие. Она характеризует динамику взаимоотношений между партнерами. Это, по существу, любой вид обратного сигнала, показывающего эффективность понимания со стороны принимающего, возвращающегося к отправителю и корректирующего его дальнейшую деятельность. Но читатель не существует вне времени и пространства. Каждая культура, каждая эпоха, каждый период в истории культуры и, наконец, каждый отдельный читатель имеют свои критические тенденции и требования, свое восприятие творчества писателей. В пределах одной эпохи процесс оказывается двусторонним: писатель реагирует на требования времени и сообразует с ними свое творчество. В пределах разных эпох и культур возрастает роль читателя и его творческая активность. Читать Шекспира глазами Шекспира мы не можем и не должны. Современный читатель предъявляет к искусству прошлого свои требования, пользуется своими критериями оценок, отличными от действовавших в ту эпоху, когда произведение создавалось, и от эпох, лежащих между временем создания текста и временем прочтения. Это, разумеется, не значит, что прошлое культуры безразлично для современного восприятия: предшествующие достижения культуры аккумулируются в ее современном состоянии, но прочтение гениев прошлого по-новому, в соответствии с опытом и чувствами каждого нового поколения, естественно и закономерно. Конечно, это прочтение должно быть именно прочтением, а не произвольным фантазированием и философствованием на те же темы. Читатель воссоздает в своем сознании текст, а не творит его заново.

Стилистика декодирования как теоретическая основа интерпретации текста при его восприятии учит обращать внимание на связи внутри текста, замечать в нем то, что неискушенный читатель может пропустить, приучает составлять о тексте собственное мнение. Возможная при этом излишняя субъективность уменьшается, если читатель приучается искать в тексте объективные лингвистические подтверждения своей догадке. Значение стилистики декодирования связано в первую очередь с требованием создания высокой культуры чтения.

Сопоставляя оппозиции литературоведческой и лингвистической стилистики, и стилистики от автора, и стилистики восприятия, надо обратить внимание на то, что первые члены оппозиций, т.е. литературоведческая стилистика и стилистика от автора, почти совпадают. В отношении лингвостилистики и стилистики читателя (стилистики восприятия) дело обстоит несколько иначе: стилистика восприятия должна учитывать и лингвостилистику, и литературоведческую стилистику, потому что для толкования текста важен и внутренний и внешний контекст. В дальнейшем изложении стилистики декодирования упор будет сделан на вторые члены этих оппозиций.

Продолжим нашу цитату из статьи академика Л.В. Щербы: «Я уже неоднократно высказывался устно и печатно о том, что нашей культуре издавна не хватает умения внимательно читать и что нам надо научиться этому искусству у французов. Это особенно важно сейчас, когда мы создаем новые кадры и читателей и писателей. И я буду счастлив, если мои опыты пересаживания французского explication du texte (так называются соответствующие упражнения во французских школах, средних и высших) найдут подражателей и помогут делу строительства новой социалистической культуры в нашей стране»¹.

Эти слова предпосланы его, ставшему классическим, анализу стихотворения М.Ю. Лермонтова «Сосна» в сравнении с его немецким прототипом. В анализах Л.В. Щербы заложены основы стилистики восприятия, которая получила свое развитие в работах ряда советских авторов².

Проблемы восприятия художественного текста привлекают внимание и зарубежных авторов, в частности уже упомянутых выше Дж. Лича и М. Риффатера и известного семасиолога и литературного критика И. Ричардса³.

Ставя перед собой задачу развития у будущих преподавателей иностранных языков высокой культуры чтения, мы имеем в виду, что способность воспринимать литературное произведение во всем многообразии оттенков смысла, во всем многогранном идейном и эмоциональном богатстве целостного текста, способность разобраться во всем комплексе изображаемых сложных жизненных фактов, т.е. осмысленно читать, можно значительно развить.

Эта способность требует не только известной одаренности и читательского опыта, но и специального обучения. Подготовленность читателя не исчерпывается знанием языка, на котором написано произведение. Более того, для тех, кому адресована эта книга, приходится учитывать как раз неполное знание языка и необходимость это знание усовершенствовать. Возникает трудная, но не невыполнимая задача научить читать так, чтобы эмоциональное и эстетическое восприятие взаимодействовало бы с получением лингвистической информации.

Профессиональная направленность педагогического вуза требует, чтобы студент не только научился понимать текст сам, но и мог в дальнейшем воспитывать вдумчивых читателей в своих учениках, сочетая это с работой по формированию их личности. Читатель, которого мы готовим, -- это читатель эмоционально и эстетически восприимчивый. Естественно, что, воспринимая идейное содержание великих произведений прошлого или лучших образцов современной ему литературы, он будет замечать прежде всего то, что созвучно его собственным интересам и духовным запросам, но это не должно вести к глухоте и невосприимчивости по отношению к чувствам и мыслям, еще не знакомым. Создать высокую культуру чтения -- значит предотвратить эмоциональную невосприимчивость, избежать всякого рода поверхностности.

Рассматривая обучение как акт коммуникации, мы видим, что в рамках стилистики декодирования прагматическая сущность интерпретации текста на языке, которым читатель владеет не полностью, т.е. при работе над текстом в языковом вузе, состоит в ориентации студента на идейные и эстетические ценности литературного произведения параллельно с получением лингвистической информации. Коммуникативный акт «автор-читатель» оказывается при этом включенным в коммуникативный акт обучения, но не дидактический, а эвристический, как инструктивный, так и суггестивный. Не только методисты, но и писатели (Джон Фаулз, например) считают, что читателя надо не поучать, а помогать ему учиться самому.

В терминах теории коммуникации, следовательно, сущность задачи состоит в подстраивании воспринимающей системы студента к средствам воздействия, в управлении мыслительным, эмоциональным и эстетическим восприятием. Поскольку речь идет о художественной литературе, ему необходимо показать, каким образом в языке текста отражается прагматика коммуникативных актов между персонажами, эмоциональное и оценочное отношение персонажей друг к другу и описываемой ситуации и авторское отношение ко всему изображаемому. Эта задача -- найти пути создания ориентировочной основы читательского восприятия-сотворчества всегда была в стилистике декодирования одной из главных, а в настоящее время она оказывается особенно актуальной и в общелингвистическом и в общепедагогическом плане в связи с сильно возросшим интересом к прагмалингвистике.

Вместе с тем важно подчеркнуть, что читатель должен там, где это надо, противопоставить свою точку зрения точке зрения автора¹.

Подготовка вузовских и школьных преподавателей иностранных языков имеет много общего с подготовкой театральных режиссеров. Подобно режиссеру в театре, преподаватель должен не только сам глубоко и в соответствии с проблемами, которые волнуют его современников, прочесть произведение, но и раскрыть его другим. При этом раскрыть так, чтобы помочь читателю, зрителю, студенту разрешить вопросы, которые волнуют их самих, и понять чувства и трудности окружающих людей.

Такая подготовка требует создания специальных методов интерпретации художественного текста. Эти методы образуют систему, которую можно сообщить учащемуся. Современное состояние лингвистики уже дает возможность сделать такой анализ строго научным, добиться того, чтобы высказывания по поводу текста были обоснованными и убедительными.

§ 4. Стилистика восприятия как стилистика декодирования. О применении теории информации к проблемам стилистики

Применение теории информации к вопросам лингвистики, поэтики, стилистики и эстетики за последние два десятилетия непрерывно растет. Победное шествие этой науки включает все отрасли знания, в том числе естественные и гуманитарные науки, а также интенсивно развивающуюся коммуникативную лингвистику¹.

Для того чтобы показать, почему стилистика восприятия может развиваться как стилистика декодирования, необходимо остановиться на некоторых основных понятиях теории информации и их аналогах в стилистике.

Ценность понятий теории информации для гуманитарных наук состоит в том, что они позволяют усмотреть общее в таких явлениях, которые на первый взгляд кажутся совершенно различными, решать основные вопросы передачи разной информации в наиболее общем виде и описывать их в единой системе терминов и понятий. Это позволяет взаимно обогатить многие до сих пор далекие друг от друга области знания, а, как известно, прогресс науки происходит за счет двух противоположных процессов: все большей дифференциации каждой науки и интеграции ее с другими науками. При этом оказывается, что именно на стыках наук удается добиться самых интересных и новых результатов. Нетрудно видеть, что общность понятийного аппарата способствует такому взаимному обогащению, а терминологический языковой барьер такому взаимопроникновению препятствует.

Информационные процессы той или иной природы изучаются с помошью теории информации во многих отраслях науки, но прежде чем остановиться на ее аналогах, полезных при интерпретации художественного текста, напомним, что сам создатель теории информации К. Шеннон предостерегал против злоупотребления ими. В своей статье «Бандвагон» (слово «бандвагон» означает в США политическую партию, проводящую шумную избирательную кампанию; первоначально так называлась большая разукрашенная повозка, в которой кандидат разъезжал по улицам во время избирательной кампании в сопровождении джаз-оркестра). К. Шеннон пишет, что за последние несколько лет теория информации превратилась в своего рода бандвагон от науки. Теория информации как «модный опьяняющий напиток кружит головы всем вокруг» и дальше: «Поиск путей применения теории информации в других областях не сводится к тривиальному переносу терминов из одной области науки в другую. Этот поиск осуществляется в длительном процессе выдвижения новых гипотез и их экспериментальной проверке»¹.