Эволюция узбекской национальной идеи от истоков до наших дней

Размещено на http://allbest.ru

Санкт-Петербургский государственный университет

Эволюция узбекской национальной идеи: от истоков до наших дней

Константин Е. Мещеряков

Санкт-Петербург

Аннотация

В статье изучается эволюция узбекской национальной идеи с момента ее зарождения до настоящего времени. Под узбекской национальной идеей понимается уникальная теоретико-философская конструкция, определяющая историческую миссию и способы организации жизнедеятельности узбекского народа и созданного им государства. В истории развития узбекской национальной идеи можно выделить три этапа: интуитивный, аналитический и синтетический.

На начальном этапе, который продолжался более двух тысяч лет (с момента появления на территории Древнего Мавераннахра первых государственных образований в VI в. до н. э. до вхождения среднеазиатских ханств в состав Российской империи во второй половине XIX в.), формировалось самосознание узбекского народа и таким образом создавались важнейшие предпосылки для зарождения в будущем национальной идеи.

Второй, аналитический, этап характеризовался становлением основных постулатов узбекской национальной идеи, происходившим на фоне теоретического переосмысления народами Средней Азии своего исторического и духовного наследия; он длился около века - с конца XIX по конец ХХ столетия.

Содержанием современного, синтетического, этапа стало непосредственное оформление узбекской национальной идеи. Он был отмечен соединением отдельных ее элементов в общую систему; созданием на основе указанной системы уникальной теоретико-философской и идейно-политической конструкции; представлением данной конструкции в форме, понятной широким слоям населения; распространением положений узбекской национальной идеи среди народных масс; обеспечением их передачи в череде поколений.

Данный этап начался с обретением Республикой Узбекистан государственной независимости и продолжается до настоящего времени.

В заключительной части исследования дается обобщенный анализ содержания и формы узбекской национальной идеи.

Ключевые слова: Республика Узбекистан, узбекская национальная идея, Ислам Каримов, история Узбекистана, узбекский фольклор, узбекская литература

Abstract

Evolution of Uzbek national idea: from origins to present days

Konstantin Ye. Meshcheryakov

St. Petersburg State University, St. Petersburg

The article investigates the evolution of the Uzbek national idea from its inception to the present days.

By the Uzbek national idea, it means a unique theoretical and philosophical construct which defines the historical mission and ways of life of the Uzbek nation and Uzbek state.

The process of evolution of the Uzbek national idea can be divided into three stages: the intuitive, analytical and synthetic ones.

The first stage was the time of an “unconscious existence” of the Uzbek idea - the period of its birth and laying its foundations. It lasted about 2 500 years, from the epoch when the first state formations had appeared on the territory of Ancient Maverannahr (6^th century BC) until the Central Asian khanates became part of the Russian Empire (mid-end of the 19^th century).

At the second stage, when the Central Asian nations were analyzing and theoretically rethinking their historical and spiritual heritage, the Uzbek national idea found its basic tenets. That period lasted about a century, from the end of the 1890s till the end of the 1980s.

The last stage was the period when the Uzbek national idea took its genuine form. At that time, its separate elements combined into a common system; the said system became the core of a unique theoretical, philosophical, and ideological construct; the given construct obtained the form understood by the general public; provisions of the Uzbek national idea got widespread among the masses; and the national idea ensured its transition in a succession of generations. That said period began at the moment when the Republic of Uzbekistan gained independence and continues to the present days.

In the last part, the article analyses the content and form of the Uzbek national idea.

Keywords: Republic of Uzbekistan, Uzbek national idea, Islam Karimov, history of Uzbekistan, Uzbek folklore, Uzbek literature.

По различным оценкам, в современном мире проживают представители от 2 до 4 тыс. народов, каждый из которых является уникальным: имеет собственную историю, свои многовековые традиции, присущие лишь ему язык, культуру, особенности мировоззрения. Большинство народов являются малочисленными и никогда не имели своей государственности; другим народам удалось не только создать какие-либо стабильные территориально-политические образования, но и стать в них доминирующим этносом - титульной нацией.

Приступая к формированию собственной государственности, каждый народ неизбежно задается вопросами о своем месте в мире и своей роли в истории человечества. С течением времени его представления о своей особой цивилизационной миссии складываются в некую четкую систему, которая в сжатой форме определяет способ организации жизни соответствующего народа, его исторически обусловленные цели и задачи, взаимосвязь его прошлого, настоящего и будущего. Данная система имеет иннативно-аксиологический (т. е. врожденно-ценностный) характер, разделяется большинством представителей соответствующего этноса и воспринимается ими как прямое руководство к действию. Именно так народ обретает свою национальную идею, тесно связанную с ним, но отныне живущую самостоятельно и зачастую подчиняющую его своим постулатам.

Следует отметить, что национальная идея не может возникнуть сама по себе: она рождается духом соответствующего народа, который должен приложить немало усилий для ее оформления. Вот почему далеко не все этносы, сумевшие построить собственные государства, обрели свою национальную идею.

На наш взгляд, одним из народов, успешно справившихся с данной задачей, стал 34-миллионный народ Республики Узбекистан - одного из ведущих государств на постсоветском пространстве, являющегося стратегическим партнером и военно-политическим союзником России. Осознанный процесс поиска национальной идеи начался здесь накануне обретения независимости - в конце 1980-х гг. Поначалу он имел стихийный характер и шел «снизу», будучи инициированным разочаровавшейся в коммунистической идеологии, националистически настроенной интеллигенцией. Однако уже в начале 1990-х гг. соответствующую работу возглавило руководство республики в лице президента Узбекистана Ислама Абдуганиевича Каримова (1938-2016). Именно благодаря его заслугам узбекская национальная идея обрела нынешние форму и содержание, очистилась от навязываемых националистами экстремистских элементов, стала достоянием всех граждан страны, а не только этнических узбеков.

Цель данной статьи - воссоздать эволюцию узбекской национальной идеи как своеобразного явления общественно-политической и философской мысли Узбекистана от истоков до наших дней.

При проведении исследования мы будем использовать метод, разработанный отечественным ученым, ныне - доктором философских наук, профессором П.Е. Бойко, успешно применившим его на практике при изучении особенностей эволюции русской национальной идеи [Бойко 2006, с. 100-286]. Согласно методу П.Е. Бойко, любая идеологическая концепция проходит в своем развитии три основных этапа: интуитивный, аналитический и синтетический. мавераннахр узбекский национальный идея

Применительно к национальной идее первый этап является наиболее продолжительным и может охватывать многие века и даже тысячелетия. Данный период характеризуется наличием у самого народа или его далеких предков неких общих, весьма размытых представлений, дающих понятие о разделяемых им ценностях и особенностях его мировосприятия. Соответствующие представления не являются предметом теоретического осмысления и существуют преимущественно в описательной форме, т. е. речь идет об исключительно интуитивном восприятии народом своего бытия.

Второй этап развития национальной идеи предполагает теоретическое осмысление народом своей истории, традиций, культуры, системы ценностей на основе их глубокого и всестороннего анализа. Как правило, подобный анализ осуществляется представителями местной интеллигенции и приводит к формированию неких концептуальных конструкций, пока еще не имеющих внутреннего единства, не связанных между собой и не образующих общую систему.

На завершающем этапе формирования национальной идеи отдельные ее элементы, возникшие на предыдущих стадиях, сливаются воедино и образуют стройную конструкцию, имеющую четкую форму и конкретное содержание. На этом же этапе происходит дальнейшее развитие национальной идеи, сопровождающееся ее постепенным усложнением и обогащением.

Обозначенный нами подход определил структуру настоящей работы, в рамках которой будут последовательно рассмотрены все три этапа формирования узбекской национальной идеи.

Обратившись к истории, мы увидим, что территория современного Узбекистана с древнейших времен была заселена представителями различных этносов и культур. В основном это были ираноязычные народы, ведущие оседлый (жители государств Мавераннахра) или кочевой (саки) образ жизни и активно вовлеченные в мировые экономические и культурные связи. В VI в. до н. э. Мавераннахр был покорен державой Ахеменидов, заложившей традиции жестко-централизованного управления в регионе и внедрявшей на всех подконтрольных ей землях зороастризм. В IV в. до н. э. регион был завоеван войсками Александра Македонского, привнесшими сюда элементы европейской культуры. Во II в. до н. э. в Южный Мавераннахр начал проникать буддизм - официальная религия Кушанского государства, подчинившего себе среднеазиатские земли после падения Греко- Бактрийской державы. В III-VII вв. н. э. буддизм, так и не прижившийся в Мавераннахре, был вытеснен из региона Сасани- дами, вновь начавшими насаждение зороастризма в качестве единственной религии в своем государстве. В конце V - середине VI в. среднеазиатские земли входили в состав иранского государства эфталитов, которое в 567 г. было разгромлено Тюркским каганатом. Все вышеперечисленные исторические эпохи наложили определенный отпечаток на обычаи, традиции и мировоззрение предков узбекского народа, однако впоследствии их влияние на культуру Мавераннахра практически сошло на нет, и к настоящему времени о нем можно говорить со значительной долей условности.

Единственным национальным символом Узбекистана, доставшимся ему в наследство от той полулегендарной эпохи, является птица Хумо, ныне изображаемая на государственном гербе стра- ны О государственном гербе Республики Узбекистан см.: Закон Рес-публики Узбекистан от 2 июля 1992 г. // Ведомости Верховного Совета Республики Узбекистан. 1992. № 9. Ст. 328.. В зороастризме Хумо рассматривается как богиня в образе красивой птицы, приносящей счастье, удачу и богатство. Узбекский народ видит в птице Хумо символ удачи, великодушия, благородства, свободолюбия и самоотверженности, что в полной мере ассоциируется с характерными чертами узбекской нации, отображает ее чаяния и надежды [Сапрыков 1994, с. 23-24]. Поэтому данный символ занимает исключительно важное место в узбекской национальной идее.

Влияние последующих эпох на обычаи и традиции народов Средней Азии прослеживается гораздо более четко. С середины VI в. массированное проникновение в регион начали тюркские народы, привнесшие сюда новые языки и культуру. Именно в составе Тюркского каганата начал складываться раннеузбекский эпос, главное место в котором занимают дастаны «Алпамыш» и «Ядгар» - пространные поэмы о богатырях, о верной любви и воинской доблести Алпамыш: Узбекский народный эпос: По варианту Фазила Юлда- ша / Пер. Л. Пеньковского. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1949. 176 с.. Герои данных сказаний также воплощают особенности узбекского национального характера, что нашло свое отражение в соответствующих положениях узбекской национальной идеи. Кроме того, следует отметить, что именно в этот период в Мавераннахре произошло активное смешение тюркской и иранской крови, определившее характер узбекского этно- и нациогенеза. В середине VII в. начался период арабского завоевания Мавераннахра, которое продолжалось около ста лет и сопровождалось приходом в регион ислама, быстро и прочно закрепившегося во всех сферах жизни местных обществ. Новая религия изменила социальную структуру, культурные традиции и само мировоззрение народов Средней Азии. Во многом ислам базировался на ранее существовавших в регионе традициях (сильной государственной власти, особой роли главы государства, своеобразной системе морально-этических норм), однако вместе с ним в сознание местного населения вошел принцип монотеизма, распространились представления о большей ответственности человека за его земные дела, повсеместно была введена новая правовая система - шариат.

Ислам определял особенности развития среднеазиатских обществ на протяжении всей их последующей истории и, вероятно, сыграл ключевую роль при формировании традиций, философии, а позже и национальных идей народов региона. Благодаря исламу важнейшими особенностями менталитета данных народов стали вера в божественный промысл, воздаяние за земные подвиги и грехи в загробной жизни, ответственность человека за судьбу своих ближних, строгая регламентация жизни от рождения до смерти каждого индивида. Впоследствии все это также способствовало формированию базовых постулатов узбекской национальной идеи.

С приходом в Мавераннахр ислама здесь начала складываться уникальная среднеазиатская культура, развивавшаяся на протяжении всего средневекового периода, вплоть до присоединения региона к России. Так как ее основу составляли иранское, тюркское и арабское начала, она представляла собой причудливое сочетание мусульманских, зороастрийских и языческих традиций.

Важной чертой данной культуры стал ее «письменный характер»: отныне философы, мыслители и поэты, прежде создававшие свои произведения исключительно в устной форме, получили возможность фиксировать их, благодаря чему они сохранились в веках и дошли до нашего времени. Этим обстоятельством объясняется и тот факт, что отныне среднеазиатская культура перестала быть имперсональной. В ІХ-Х вв. художественные и философские произведения среднеазиатских авторов составлялись на арабском и персидском языках, тогда как тюркская общественно-политическая мысль еще не получила должного развития.

Одним из первых представителей новой культуры, основоположником ирано-таджикской классической поэзии и философии принято считать Рудаки (ок. 860-941). Центральными темами творчества Рудаки являются любовь к родной земле, человек и мир его ценностей, развитие человеческого общества Рудаки и поэты его времени. Л.: Советский писатель, 1985. С. 45-96., а также панегирики - восхваление правителей государства Саманидов Рудаки. Касыда о вине и восхваление эмира Систана // Рудаки и поэты его времени. С. 41-44; Восхваление Насра ибн Ахмада // Там же. С. 74.. Примечательно, что всё сказанное великим мыслителем прошло через века и спустя тысячу лет сформировало моральные ориентиры узбекской национальной идеи, учитывая, что традиции почтительного отношения к своему руководству, важная, но не всеобъемлющая роль религии в жизни общества, патриотизм, стремление к справедливости и социальной защищенности исторически являются важнейшими ценностями узбекского народа.

Последователями Рудаки стала целая плеяда поэтов-мыслите- лей, особое место среди которых занимают Абу Шакур Балхи (годы жизни неизвестны) и Дакики (ок. 940 - ок. 980). Абу Шакур Балхи является автором дидактической поэмы «Афариннаме» («Книга восхвалений»), в которой он размышляет о том, как должен жить человек, чтобы быть счастливым и угодным Богу. В поэме представлена вся система ценностей, разделяемых народами Мавераннахра на протяжении уже нескольких тысячелетий (дружба, терпение, стремление к знаниям, скромность и проч.) Абу Шакур Балхи. Афариннаме. Фрагменты // Рудаки и поэты его времени. С.107-126.. Дакики развивает историко-панегирическую тему поэзии Руда- ки, являясь составителем одного из первых письменных поэтических сводов «Шахнаме». Особое внимание он уделяет отношениям между иранским и туранским этносами Дакики. Шахнаме // Рудаки и поэты его времени. С. 152-199.. Творческое наследие обоих поэтов исключительно востребовано узбекским народом и формирует фундамент узбекской национальной идеи. Большинство перечисленных нами тем были широко представлены в творчестве иных ираноязычных поэтов и мыслителей Мавераннахра IX-XIII вв., что свидетельствует об их неизменной важности для среднеазиатских обществ.

Так, Абулькасима Фирдоуси (935-1020) интересует не человек вообще, а героическая личность, богатырь Фирдоуси. Рустам и Сухраб. Ташкент: Изд-во Центрального коми-тета Коммунистической партии Узбекистана, 1979. 128 с.. В своей эпопее «Шах- наме» он выдвигает социально-этическую концепцию справедливого, мудрого, миролюбивого владыки и сильного государства, находящегося под его властью Фирдоуси. Отрывки из «Шахнаме». Душанбе: Ирфон, 1983. 144 с.. Это свидетельствует о традиционном присутствии в сознании народов Мавераннахра монархических иллюзий, ныне находящих свое отражение и в узбекской национальной идее. Ибн Сина (980-1037) развил в своем творчестве учение об этике и ценностях человеческого бытия, написав краткую философскую энциклопедию «Книга знания» Ибн Сина (Авиценна). Книга знания // Избранные философские произведения. М.: Наука, 1980. С. 59-228..

Философские рассуждения о добре и зле, об основных ценностях народов мусульманского Востока продолжает Насир Хисроу (1004-1088), в отличие от своих предшественников открыто порицающий власть имущих и выступающий за социальное равенство Носир Хисрав. Избранное / Пер. А. Адалис; сост., коммент. и ред. И. Брагинского. Сталинобад: Гос. изд-во Таджикской ССР, 1949. 232 с.. Его творчество можно рассматривать как идеологический фундамент борьбы народов Средней Азии за национальное освобождение и социальную справедливость, что было актуально не только в годы жизни поэта-мыслителя, но и во многие последующие исторические эпохи. Творчество Омара Хайяма (1048-1131) отличается особым гуманизмом. В своих рубаи он выдвигает идею об исключительности каждого человека, ценности каждой человеческой жизни. По мнению мыслителя, человек имеет право уже в земной жизни испытать все радости бытия, даже если это идет вразрез с отдельными канонами ислама Омар Хайям. Рубаи. Л.: Советский писатель, 1986. 320 с.. С XI в. на территории Средней Азии началось развитие тюркской художественной и философской мысли. Наиболее известнымипроизведениями указанного периода, написанными на тюркском языке, являются труды Юсуфа Баласагуни (1015-1070), Ходжи Ахмеда Ясави (1103-1166), Сулеймана Бакыргани (1091-1186) и Ахмада Югнаки (годы жизни неизвестны).

Поэма Юсуфа Баласагуни «Благодатное знание» содержит подробные рассуждения о справедливости, счастье, довольстве и рассудке. Произведение отличается значительным объемом и явно задумывалось автором как некая «универсальная книга», призванная давать ответы на все возникающие у людей вопросы Юсуф Баласагунский. Благодатное знание / Пер. С.Н. Иванова. М.: Наука, 1983. 560 с.. Его уникальный характер и факт принадлежности к тюркоязычной литературе делают его исключительно востребованным в современном Узбекистане - государстве, позиционирующим себя как часть тюркского мира.

Сочинения трех остальных авторов носят преимущественно дидактический характер и призывают читателя к покорности и аскетизму. Также их отличает религиозность и мистицизм [Бертельс 1945, с. 29-45; Жандарбек 2006, с. 171-177]; в частности, Сулейман Бакыргани считается автором сочинения «Ахыр заман китаби» - мусульманского учения о Конце света Малов Е.А. Ахыр заман китаби: Мухаммеданское учение о кончине мира. Казань: Типо-лит. ун-та, 1897 [2], 96, IV с.. Очевидно, что, в отличие от всех вышеперечисленных трудов, данные произведения не только не смогут укрепить идеологический фундамент узбекской национальной идеи, но и вряд ли вообще будут допущены на территорию Узбекистана, руководство которого активно борется с распространением в республике литературы религиозного содержания.

Начавшийся в IX в. «Среднеазиатский ренессанс» был прерван в 1219 г. в связи с вторжением в Мавераннахр войск Чингисхана и последовавшими за ним разрушениями памятников культуры. Среднеазиатская философская мысль XIII-XIV вв. как бы «застыла» на уровне, достигнутом в предыдущую эпоху: ни иранские, ни тюркские мыслители того времени не выдвигали принципиально новых идей, и круг рассматриваемых ими вопросов сузился в основном до гуманистических проблем.

Ситуация изменилась после прихода к власти эмира Тимура (1336-1405), создавшего за время своего правления (1370-1405 гг.) огромную империю со столицей в Самарканде. В Мавераннахре начался бурный экономический рост, стремительно развивалась внешняя торговля, регион восстановил связи с государствами Европы, Ближнего и Среднего Востока, Китаем. В области культуры конец XIV-XV вв. считаются в Средней Азии эпохой «Тиму- ридского ренессанса». Сам Амир Темур рассматривается в современном Узбекистане как центральная фигура национальной истории, как основоположник национальной государственности, причем узбекская национальная идея во многом основывается на формировании культа личности и опирается на его философские и идейно-политические взгляды.

Воззрения Тамерлана изложены в созданном им «Уложении». В тексте «Уложения» Тимур говорит о двенадцати правилах строительства могущественного и справедливого государства. Эти правила можно свести к нескольким общим принципам: забота о распространении в мире ислама и мусульманского права; иерархичность организации государственной власти; обращение за советом к мудрецам; правление, основанное на соблюдении закона; щедрость, справедливость и беспристрастность эмира; оказание государством почтения потомкам пророка Мухаммеда, ученым, богословам, философам и историкам; знание состояния народа; воздаяние добром за добро; уважение ко всем людям, включая своих противников. Мыслитель создает концепцию мощного централизованного государства, главными ценностями которого являются закон и порядок как залог процветания страны и счастья ее жителей. При этом главной опорой такого государства объявляется его народ, что свидетельствует о своеобразном демократизме политических взглядов Тамерлана Тимур. Уложение. М.: Бизнеском, 2009. 237, [10] с..

На вышеозначенных принципах было основано все правление Тимура, они же лежат в основе тех положений узбекской национальной идеи, в которых речь идет о нормах государственного строительства. При этом важно отметить, что, в отличие от Саманидов и их потомков, являвшихся этническими иранцами, Тимур и Тимуриды были представителями тюркского этноса, вследствие чего современные узбеки считают их своими прямыми предками.

При этом Тимур никогда не делал различий между своими подданными по этническому признаку; его держава, как и созданный им бюрократический аппарат, были полиэтническими. Данный подход также представляется весьма актуальным для Республики Узбекистан - самой многонациональной страны в Центральной Азии.

Надэтнический характер носили и произведения одного из величайших мыслителей средневекового Востока Абдуррахмана Джами (1414-1492) Джами. Избранные произведения. Л.: Советский писатель, 1978. 656 с. и его друга и современника Алишера Навои (1441-1501). В творчестве Навои тюркоязычная поэтическая и философская мысль достигла своего апогея, хотя мыслитель не умалял значения языка фарси и писал свои произведения на обоих языках. В философском плане Навои развивал тему «идеального правителя», рассуждал о формах правления и о человеческих добродетелях, придерживаясь в данных вопросах традиционных исламских канонов Навои А. Сочинения: В 10 т. Ташкент: Фан, 1968-1970.. Еще при жизни Алишера Навои империя Тимура погрузилась в кризис, между наместниками различных ее областей шли непрерывные междоусобные войны. Это немедленно отразилось на состоянии местной культуры, в которой произошел заметный спад. Фактически, Алишер Навои стал последним выдающимся мыслителем средневекового Востока, и после его смерти среднеазиатская философская мысль пришла в упадок. Вплоть до конца XIX в. на территории Мавераннахра не создавалось новых концепций, способных пополнить копилку узбекской национальной идеи. Вместе с тем именно в это время здесь активно протекал процесс этногенеза - шло формирование собственно узбекской нации.

Важнейшим этапом в становлении политического самосознания народов Средней Азии и казахских степей стало их вхождение в состав Российской империи. Соответствующий процесс растянулся на несколько десятилетий (с 1820-х гг. до 1885 г.) и имел преимущественно принудительный характер: все государства, существовавшие в то время в регионе (Казахское, Кокандское, Хивинское ханства, Бухарский эмират), оказали России сопротивление.

Обустраиваясь на вновь присоединенных землях, царская администрация начала проводить политику модернизации окраин, однако ее действия имели весьма ограниченный характер и, как правило, соизмерялись с местными обычаями и традициями. Осторожность, проявляемая царским правительством в Средней Азии, и широкие возможности, предоставленные местным жителям в составе Российской империи, способствовали быстрому умиротворению ситуации в регионе, и на протяжении всего последующего периода, вплоть до начала Первой мировой войны, Туркестан оставался территорией, свободной от антироссийских выступлений [Центральная Азия 2008, с. 31-337]. Между тем в 1880-е гг. в среде татарской интеллигенции Поволжья, Крыма и Азербайджана произошел всплеск националистических настроений, вызванный проводимой Александром III политикой русификации. В основе подобных настроений лежала идеология джадидизма, совмещавшая в себе черты исламского модернизма, пантюркизма и панисламизма. Джадиды выступа-ли за переход мусульманских народов России под суверенитет Османской империи и создание под властью Стамбула огромного государства, объединяющего всех тюрок мира. Предполагалось, что только в таком государстве тюркские народы смогут добиться прогресса и избавиться от притеснений со стороны российской колониальной администрации [Левитин 2001, с. 93-95].

На рубеже ХІХ-ХХ столетий джадидизм проник в Туркестан, где поначалу принял менее радикальную форму, ограничившись преимущественно культурными требованиями (повышение уровня образования местного населения, реорганизация духовных школ, модернизация ислама, борьба с распространением в регионе пьянства и проституции). Лидерами среднеазиатского джадидизма стали Махмуд-ходжа Бехбуди (1874-І919) и Мунаввар-кари Абдурашидханов (1878-1931) [Центральная Азия 2О08, с. 280-281].

После революции 1905-1907 гг. джадидизм развивался в Средней Азии в форме младобухарского и младохивинского движений. Оба течения являлись по своей природе революционными, готовили почву для свержения монархии в Бухаре и Хиве и стояли на позициях пантюркизма Младобухарцы // Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. Гл. ред. С.С. Хромов. М.: Советская энциклопе-дия, 1987. С. 358-359; Там же: Младохивинцы. С. 359..

В дни Февральской революции 1917 г. джадиды приветствовали события, происходившие в Петрограде, видя в них потенциальную возможность обособления Туркестана от России и рассчитывая на прогрессивные перемены в стране. В крупных городах Туркестанского края ими были созданы такие организации, как «Шурои-Исломийя» (она же «Шура-и-Ислам» - «Исламский совет»), «Шурои Уламо» (она же «Шура-и-Улема» - «Совет духовенства»), «Турон» («Туран»), «Мусулмонлар клуби» («Мусульманский клуб»), политические требования которых включали расширение прав коренного населения, гарантии для него основных демократических свобод, глубокое реформирование управления краем, выделение местному населению определенного количества мест в Государственной Думе [Левитин 2001, с. 94]. После Октябрьской революции 1917 г. джадидизм распался на революционное и контрреволюционное течения. Революционное крыло поддержало действия большевиков, контрреволюционное крыло составило костяк будущего басмаческого движения. При этом младохивинцы, внезапно отказавшись от постулатов пантюркизма, впервые в истории выступили с позиций узбекского национализма: они потребовали предоставления Хиве политической независимости, превращения ее в узбекское национальное государство и выселения проживавших там туркмен Младохивинцы... С. 359.. И хотя подобные действия спровоцировали межэтнические столкновения на территории Хивинского ханства, они свидетельствовали о подъеме самосознания узбекского народа на качественно новый уровень: отныне узбеки стали стремиться к созданию собственного национального государства, подкрепляя свои политические амбиции некими теоретическими представлениями.

Установление советской власти в Туркестане происходило крайне болезненно и сопровождалось большими человеческими жертвами. В регионе развернулось мощнейшее национальноосвободительное движение, вошедшее в историю как басмачество и продолжавшееся до конца 1930-х гг. Идеологической основой басмачества была борьба народов Средней Азии за независимость, за сохранение традиционной системы социально-экономических и общественно-политических отношений, полностью подрываемой пришедшим в регион большевизмом. Басмачество заимствовало многие идеи пантюркизма и панисламизма, радикализировало теоретические положения джадидизма и было созвучно принципам, высказанным в «Уложении» эмира Тимура. Движение нашло широкую народную поддержку, и его подавление потребовало у большевиков значительных усилий. В результате утверждение Советской власти в Узбекистане произошло лишь в 1924-1925 гг., а в западных районах республики сопротивление продолжалось до 1933 г. Басмачество // Гражданская война и военная интервенция в СССР. С. 55-56. Очевидно, что джадидизм и басмачество оказали существенное влияние на процесс формирования узбекской национальной идеи. Помимо идеи гармоничного сочетания духовного и светского начал, традиционно присутствующей в среднеазиатской культуре, данные движения выдвинули на повестку дня концепцию модернизации и идеологию национального освобождения Туркестана, которые до конца XIX в. были чужды местной политической мысли. Именно эти моменты: борьба за независимость, непримиримость к врагу, верность традиционным устоям общества и стремление к прогрессу - ныне находят свое отражение в узбекской национальной идее. Вместе с тем и джадидизм, и басмачество были выраженно националистическими движениями, что в значительной мере противоречит ее интернациональной природе.

В 1924-1925 гг. в Средней Азии было проведено Национальнотерриториальное размежевание, в результате чего крупнейшие по численности народы региона впервые в истории обрели собственные национальные государства. Так, 27 октября 1924 г. возникла Узбекская Советская Социалистическая Республика, вошедшая в состав СССР в качестве территориальной единицы высшего уровня О размежевании советских республик в Средней Азии и о вхожде-нии в Союз ССР Узбекской Советской Социалистической Республики и Туркменской Советской Социалистической Республики: Постановление Центрального исполнительного комитета СССР от 27 октября 1924 г. // Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства Союза Советских Социалистических Республик. 1924. № 19. Ст. 187.. Это оказалось важнейшим, судьбоносным событием в процессе формирования узбекской национальной идеи. Между тем узбекский народ, ставший титульной нацией во вновь образованной республике, являлся (и до сих пор остается) внутренне весьма неоднородным. Узбекское общество делится на кланы, каждый из которых играет в жизни страны строго определенную роль. Узбекский язык распадается на несколько диалектов, зачастую сложных для понимания представителями других регионов. В результате Узбекистан изначально стал ареной межклановых, межкультурных и религиозных противоречий. Данное положение усугублялось неясным этническим прошлым большинства узбеков, а также тем фактом, что по итогам национально-территориального размежевания народов Средней Азии миллионы узбеков остались проживать за пределами республики, тогда как в состав Узбекистана вошли районы, населенные таджиками, казахами и туркменами. В подобных обстоятельствах одной из главных задач узбекского руководства на протяжении всего советского периода было преодоление внутренних противоречий, этнополитической нестабильности в республике и ее превращение из «государства наций» в «государство-нацию».

Что касается большевистской идеологии, то с течением времени она все же прижилась на узбекской почве. Это было связано как с ее индивидуальными особенностями, духовно близкими узбекскому народу (недемократичностью в ее западном понимании, насаждаемыми ею коллективистскими ценностями, созданием культа личности вождя и сильной государственной власти и проч.), так и с тем, что она прививалась среднеазиатским республикам с учетом их «национальных особенностей» (поначалу здесь не проводились крупные антирелигиозные кампании; модернизация местных обществ шла постепенно и осторожно; сохранялась нетронутой их клановая структура; прежние бии зачастую превращались в советских руководителей, поэтому в глазах обывателя их правление оставалось легальным и не вызывало серьезных возмущений).

Активному развитию узбекской государственности и росту национального самосознания узбекского народа во многом способствовал субъективный фактор, а именно прогрессивная деятельность возглавлявших республику советских руководителей. В данном случае необходимо особо отметить два имени: председателя Совета народных комиссаров Узбекской ССР в 1924-1937 гг. Фай- зуллы Губайдуллаевича Ходжаева (1896-1938) и первого секретаря Центрального комитета Коммунистической партии Узбекской ССР в 1959-1983 гг. Шарафа Рашидовича Рашидова (1917-1983). В своих представлениях о миссии узбекского народа и государства Ф.Г. Ходжаев и Ш.Р. Рашидов вплотную подошли к формулировкам, слагающим узбекскую национальную идею. При этом проводимая ими политика являлась примером практической реализации соответствующих теоретических установок.

Ф.Г. Ходжаев по праву может считаться основателем первого национального узбекского государства. К числу его несомненных заслуг следует отнести попытки примирения большевистской идеологии с традиционными ценностями узбекского общества, сохранения за Узбекистаном в рамках СССР определенной политической и культурной автономии, смягчения негативных последствий коллективизации дехканских хозяйств и проведения политики сталинизации общества. Нестандартное понимание Ф.Г. Ходжаевым коммунистических догм и целей привело к тому, что он был обвинен в «правоуклонизме» и расстрелян в 1938 г. Творческое наследие Ф.Г. Ходжаева представлено серией работ и выступлений, в которых изучались вопросы политической истории Бухарской народной республики (где он также возглавлял национальное правительство) Ходжаев Ф.Г. К истории революции в Бухаре. Ташкент: Узбекское государственное издательство, 1926. 77 с., выдвигались приоритетные задачи и обобщался опыт государственного, партийного и хозяйственного строительства в Советском Узбекистане Ходжаев Ф.Г. Хозяйственное положение Узбекской ССР и перс-пективы его развития. Ташкент: Узбекское государственное издательство, 1925. 49 с.; Он же. Отчет правительства Узбекской ССР. Ташкент: Цен-тральный исполнительный комитет Советов УзССР, 1926. 70 с.; Он же. Десять лет борьбы и строительства. Самарканд; Ташкент: Узбекское госу-дарственное издательство, 1927. 42 с.; Он же. К пятилетию существования Узбекской ССР. Итоги и очередные задачи хозяйственного строитель-ства. Самарканд; Ташкент: Узгиз, 1929. 41 с.; Он же. Этот год решает. Таш-кент: Узбекское государственное издательство, 1931. 7 с.; Он же. О важ-нейших задачах нашего строительства. Ташкент: Госиздат УзССР, 1934. 20 с.; Он же. 10 лет побед. Ташкент: Гос. изд-во УзССР, 1935. 19 с.; Он же.

Речь Председателя СНК УзССР т. Файзуллы Хаджаева на Первом слете отличников системы Государственного банка в УзССР, 24 марта 1936 г. Ташкент, 1936. 7 с.; Он же. Узбекистан на подъеме. Ташкент: Узбекское государственное издательство, 1936. 132 с.. Особенности государственной деятельности и политических взглядов Ф.Г. Ходжаева превратили его в одну из культовых фигур в современном Узбекистане. Если басмачество являлось идеологией открытой борьбы за национальное освобождение, то политика Ф.Г. Ходжаева стала примером мирного сопротивления внешнему давлению, попыткой совмещения разных идеологических тенденций в узбекском обществе. Кроме того, Ф.Г. Ходжаев признается одним из идеологов концепции «Великого Узбекистана», также находящей свое отражение в узбекской национальной идее.

Деятельность Ш.Р. Рашидова проходила в качественно иных исторических условиях: он возглавлял свою республику в годы хрущевской оттепели и брежневского застоя. Как и Ф.Г. Ходжаев, он полностью разделял советские идеалы, но стремился примирить их с узбекскими реалиями. Система государственной власти, выстроенная Ш. Р. Рашидовым, была воплощением принципа традиционализма: ее иерархичность, всепроникаемость, ее структура опирались на опыт среднеазиатских ханств, существовавших до 1920 г., что находило полное понимание у населения республики. Именно при Ш.Р. Рашидове, в 1960-1970-е гг., Узбекистан стал главным идеологическим центром СССР на Востоке: здесь проходили международные конференции, проводились переговоры, встречи высоких правительственных делегаций. Добившись особого расположения советского руководства, Ш.Р. Рашидов заметно повысил роль Узбекистана в составе СССР, превратив его в первую среди азиатских союзных республик. При Ш.Р. Рашидове Узбекистан пользовался значительной самостоятельностью во внутренних делах, рос престиж республики на международной арене [Левитин 2001, с. 147-157].

По существу, все вышесказанное являлось практическим воплощением сразу двух принципов, занимающих ключевое положение в узбекской национальной идее: доктрины «Великого Узбекистана» (концепции распространения влияния республики далеко за пределы ее границ) и «идеологии национальной независимости» (применительно к советскому периоду - стратегии, направленной на обособление Узбекистана от союзного центра). Теоретические взгляды Ш.Р. Рашидова представлены в его многочисленных трудах Рашидов Ш.Р. В единой семье народов СССР. М.: Знание, 1974. 79 с.; Он же. Идеологическая работа - мощный фактор борьбы за коммунизм. М.: Политиздат, 1974. 78 с.; Он же. Торжество ленинской национальной политики. Ташкент: Узбекистан, 1974. 148 с.; Он же. Язык дружбы и братства. Ташкент: Издательство Центрального комитета Коммунисти-ческой партии Узбекистана, 1977. 63 с.; Он же. Советский Узбекистан. М.: Политиздат, 1978. 143 с., художественных произведениях Рашидов Ш.Р. Сильнее бури: Роман. Ташкент: Радуга: Ташкент-ское отделение, 1982. 356 с.; Он же. Веление сердца: Повесть. Ташкент: Ёш гвардия, 1983. 207 с.; Он же. Победители: Роман. Ташкент: Укитувчи, 1984. 310 с. и текстах его выступлений Рашидов Ш.Р. Речь на XXII съезде КПСС, 19 октября 1961 г. М.: Госполитиздат, 1961. 15 с.; Он же. 60-летие Великого Октября и торжес-тво пролетарского интернационализма в СССР: Доклад на Всесоюзной научно-теоретической конференции, 13 апреля 1977 г. М.: Политиздат, 1977. 39 с.; Он же. О дальнейшем развитии хлопководства в свете решений XXV съезда КПСС: Доклад на научной сессии ВАСХНИЛ «Дальнейшее развитие хлопководства в СССР и задачи науки», 12-14 сент. 1977 г., Таш-кент. Ташкент: Узбекистан, 1977. 55 с.; Он же. Вопросы дальнейшего раз-вития и укрепления дружбы и братского сотрудничества народов СССР в свете доклада Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Ю.В. Анд-ропова «Шестьдесят лет СССР»: Доклад на научно-теоретической конфе-ренции в г. Ташкенте, 16 февраля 1983 г. Ташкент: Изд-во Центрального комитета Коммунистической партии Узбекистана, 1983. 44 с..

31 августа 1991 г. Узбекистан провозгласил государственную независимость Об основах государственной независимости Республики Узбекис-тан: Закон Республики Узбекистан от 31 августа 1991 г. // Ведомости Вер-ховного Совета Республики Узбекистан. 1991. № 11. Ст. 246; О придании статуса конституционного закону Республики Узбекистан «Об основах государственной независимости Республики Узбекистан»: Закон Респуб-лики Узбекистан от 30 сентября 1991 г. // Ведомости Верховного Совета Республики Узбекистан. 1991. № 11. Ст. 268.. Фактический выход республики из состава СССР произошел в декабре того же года, когда были подписаны Беловежские Соглашение о создании Содружества Независимых Государств от 8 декабря 1991 г. // Дипломатический вестник. 1992. №1. С. 3-6. и Алма-Атинские Алма-Атинская декларация от 21 декабря 1991 г. // Дипломатичес-кий вестник. 1992. № 1. С. 7. соглашения о создании Содружества Независимых Государств. Впервые в истории узбекский народ обрел собственное национальное государство, ставшее субъектом международного права и полноценным участником системы международных отношений. Данные события стали важнейшим этапом в истории развития узбекской национальной идеи: отныне не существовало никаких ограничений для реализации ее положений на практике.

К этому времени республику возглавлял первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана (с июня 1989 г.), первый президент страны (с марта 1990 г.) И.А. Каримов. Именно он стал тем политическим деятелем, который, переосмыслив все многообразие национальных обычаев и традиций своего народа, его эпического, литературного, философского и культурного наследия, сумел систематизировать его взгляды на свое прошлое, настоящее и будущее. Обобщив все это, он создал в своих трудах некую новую универсальную теоретическую конструкцию, определяющую как форму узбекской национальной идеи, так и ее содержание.

Отличительной чертой творчества И.А. Каримова является то, что его представления о миссии узбекского народа и принципах организации его жизни рассредоточены во множестве опубликованных им произведений, а не сведены воедино. Таким образом, философская концепция И.А. Каримова представляется единой, логичной, внутренне целостной; она имеет самую широкую практическую апробацию, но в силу особенностей представления автором своих взглядов остается довольно сложной для изучения.

Уже в 1992 г. И.А. Каримовым был выдвинут лозунг, под которым в дальнейшем будет осуществляться вся его государственная деятельность. Этот лозунг звучит как «O`zbekiston - kelajagi buyuk davlat» («Узбекистан - государство с великим будущим») Каримов И.А. Узбекистан: свой путь обновления и прогресса // Каримов И.А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 1. Ташкент: Узбекистан, 1996. С. 47.. С течением времени данному лозунгу был придан официальный характер, причем его статус остался неизменным и после смерти первого президента страны. Фактически он стал выражением формы узбекской национальной идеи, неся в себе огромную смысловую и эмоциональную нагрузку. В трудах И.А. Каримова узбекская национальная идея выступала как своего рода синоним «идеологии национальной независимости». Президент начал разрабатывать соответствующую проблематику практически сразу после обретения Узбекистаном суверенитета. Так, выступая на сессии Верховного Совета республики 6 мая 1993 г., И.А. Каримов заявил: «Самая важная для нас проблема - это создание национальной независимой идеологии и практическое применение ее в жизни». Эта идеология должна была базироваться «на национальном духе, языке, обычаях, древних традициях» узбекского народа Каримов И.А. Не сбиваясь, двигаться к великой цели: Выступление на XII сессии Верховного Совета Республики Узбекистан двенадцатого созыва, 6 мая 1993 г. С. 194. и была призвана «донести до сердца и разума людей веру в будущее, воспитать любовь к Родине», объединить всех граждан страны «на пути к великой цели» Каримов И.А. Узбекистан по пути углубления экономических реформ. СПб.: Лениздат, 1995. С. 140-141..

С этого времени И.А. Каримов стал все чаще обращаться к истории узбекского народа, давая многим ее событиям совершенно новую, «несоветскую» интерпретацию. С его подачи, например, была коренным образом пересмотрена государственная деятельность эмира Тимура, объявленного в Узбекистане главным национальным героем. Во вторую годовщину независимости республики, 31 августа 1993 г., на церемонии открытия одного из первых памятников Тамерлану в Ташкенте И.А. Каримов выступил с речью, в которой всячески превозносил заслуги эмира как выдающегося правителя и великого предка узбекского народа Каримов И.А. Дань уважения: Речь на торжестве, посвященном открытию памятника Сахибкирану Амиру Темуру в г. Ташкенте, 31 авгус-та 1993 г. // Каримов И.А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 1. Ташкент: Узбекистан, 1996. С. 345.. Впоследствии в столице Узбекистана появились и другие монументы Тимура, в стране началось формирование культа его личности. В философском плане Тамерлан стал той ключевой фигурой, деятельность которой легла в основу исторического фундамента узбекской национальной идеи Каримов И.А. Пока народ жив, имя Амира Темура вечно: Речь на церемонии открытия Музея истории Темуридов, 18 октября 1996 г. // Каримов И.А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 5. Ташкент: Узбекистон, 1997. С. 160-164; Каримов И.А. Земля, взрастившая Сахибкирана: Речь на церемонии открытия памятника Амиру Темуру в г. Шахрисабзе, 18 октября 1996 г. // Каримов И.А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 5. Ташкент: Узбекистон, 1997. С. 169-172; Каримов И.А. Обитель вечного величия: Речь на церемонии открытия памятника Амиру Темуру в г. Самарканде, 18 октября 1996 г. // Кари-мов И.А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 5. Ташкент: Узбекистон, 1997. С. 172-173; Каримов И.А. Символ справедливости и могущества: Речь на церемонии открытия памятника Амиру Темуру в г. Шахрисабзе, 18 октября 1996 г. // Каримов И.А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 5. Ташкент: Узбекистон, 1997. С. 173-174; Каримов И.А. Амир Темур - наша гордость: Доклад на международ-ной научной конференции, посвященной 660-летнему юбилею Амира Темура, 24 декабря 1996 г. // Каримов И.А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 5. Ташкент: Узбекистон, 1997. С. 175-185.. Говоря об основных ценностях молодого узбекского государства, И.А. Каримов отмечал, что таковыми в первую очередь являются «дружба между народами, гражданское согласие, мир и спокойствие» Каримов И.А. Довести до конца начатое дело: Выступление на XVI сессии Верховного Совета Республики Узбекистан двенадцатого созыва, 2 сентября 1994 г. // Каримов И.А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 2. Ташкент: Узбекистан, 1996. С. 296.. При этом, проводя на практике политику дерусификации республики (т. е. поощряя проявления государством национализма в отношении русскоязычных граждан), президент всячески подчеркивал интернациональный характер узбекской национальной идеи: «Ни Каримов, ни народ, на который он опирается, не идут и не пойдут никогда по националистическому пути» Каримов И.А. Узбекистан - государство с великим будущим: Речь на XI сессии Верховного Совета Республики Узбекистан двенадцатого созы-ва, 8 и 10 декабря 1992 г. // Каримов И.А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 1. Ташкент: Узбекистон, 1996. С. 104..

Между тем в 1994-1995 гг. в Узбекистане произошло углубление экономического кризиса, обусловленное, в том числе, и вышеозначенной политикой дерусификации, в результате которой страну покинули тысячи русскоязычных специалистов. Осознав ошибочность подобного курса, И.А. Каримов решил распространить традиционные ценности узбекского общества на всех граждан республики, вне зависимости от их национальности. С этого времени одним из базовых принципов узбекской национальной идеи становится ее государственная, а не этническая направленность: гражданами Узбекистана («узбекистанцами») провозглашаются все лица, воспринимающие его в качестве своего родного и единственного для себя государства. В своей книге «Узбекистан по пути углубления экономических реформ» (1995 г.) И.А. Каримов декларировал намерение создать в республике единую нацию, совмещающую традиционные ценности узбекского народа и достижения мировой цивилизации. Президент говорил о единстве народа Узбекистана, о необходимости поддержания мира и согласия, которые «создают у всех людей независимо от национальности, социального происхождения и вероисповедания гордость за наш край» Каримов И.А. Узбекистан по пути углубления экономических реформ. С. 130-132..

Важнейшей темой, поднимаемой в трудах И.А. Каримова, был выбор Узбекистаном модели своего политического развития. В данном вопросе он также придерживался философских взглядов. Еще в 1992 г. в книге «Узбекистан - свой путь обновления и прогресса» он отмечал: «Нам нет необходимости перенимать чуждую по духу западную демократию. У нас будет своя национальная демократия, которая выведет Узбекистан в число ведущих стран мира» Каримов И.А. Узбекистан: свой путь обновления и прогресса... С. 65.. В 1996 г. в интервью российским журналистам И.А. Каримов заявил: «Демократические преобразования в каждой конкретной стране должны проходить с учетом менталитета народа, истории, традиций» КаримовИ.А. Мы убеждены в правильности избранного пути: Встре-ча с группой российских журналистов, 16 февраля 1996 г. // Каримов И.А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 4. Ташкент: Узбекистан, 1996. С. 200.. Очевидно, что для И.А. Каримова демократия являлась не застывшим понятием, не дарованной свыше священной теорией, а неким инструментом, призванным обеспечить наибольшую эффективность государственного управления и имеющим в каждом конкретном случае уникальные, ярко индивидуальные особенности. Подобный подход не находил одобрения на Западе, однако имел глубокие исторические корни, поскольку понимание природы государства И.А. Каримовым во многом было тождественно принципам, перечисленным в «Уложении» эмира Тимура. Таким образом, государство, которое стремился построить И.А. Каримов, должно было стать практическим воплощением постулатов узбекской национальной идеи. В основе этого государства лежали обычаи и традиции его народа, вся его многовековая история. Данное государство объединяло представителей более ста национальностей, однако ведущая роль во всех сферах его жизни принадлежала узбекам. (В связи с этим слова И.А. Каримова о его неприязни к национализму выглядят несколько наигранными, поскольку реализуемая им модель межэтнических отношений в Узбекистане предполагала фактическую ассимиляцию национальных меньшинств с постепенной утратой ими своих языковых и культурных особенностей.) По характеру своего политического устройства государство И.А. Каримова представляло собой типичную восточную деспотию и в этом плане мало чем отличалось от империи Тамерлана, Бухарского эмирата, Хивинского ханства или Узбекской ССР периода руководства Ш.Р. Рашидова. В то же время нам прекрасно известно, что любые попытки перехода к демократии в государствах Среднего Востока были обречены на провал и зачастую заканчивались разжиганием братоубийственных гражданских войн. Вот почему узбекская национальная идея отвергает либеральную модель общественного развития как чуждую народам мусульманского Востока.