Размещено на http://www.allbest.ru/

Эволюция межрелигиозного взаимодействия в Монголии на рубеже средневековья и раннего нового времени

Оглавление

• конфессиональный междоусобный война монгольский

Введение

1. Конфессиональная политика в период Империи

1.1 Обзор конфессионального присутствия в Монгольской империи до начала междоусобной войны

1.2 Изменение конфессиональной политики в начальный период междоусобной войны

2. Коренные изменения в конфессиональной политики на территории бывшей Монгольской империи

2.1 Эволюция конфессиональной политики в конце XIII начале XIV вв. на территории Ирана и Золотой Орды

2.2 Становление буддизма в восточной Монголии

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Актуальность работы обуславливается интересом научного сообщества к истории Монголии, которая всегда привлекала внимание историков, археологов, лингвистов, искусствоведов и многих других представителей научного сообщества. Причины очевидны. Монгольские завоевания способствовали объединению совершенно разных (в культурном, хозяйственном, политическом планах) регионов, таких как: Хорезм, Китай, Сибирь, Крым, Поволжье, Иран, и т.д. Походы войск Чингисхана и его потомков привели к формированию абсолютно новых политических условий, при которых значительно активизировался межэтнический культурный обмен. Именно эта особенность сформировала уникальный облик Монгольской культуры (материальной, духовной, политической) неизменно вдохновляющей все новые поколения ученых.

Не типичным для большинства средневековых государств было отношение к разным религиям в Монгольской империи. Основой для данной веротерпимости послужили заветы Чингиз-хана, которые в истории более известны как «Яса»1 На подвластных монголам территориях соседствовали разные общины - мусульмане, христиане, буддисты, иудеи, язычники. Равноправное положение этих групп часто вызывало недоумение у современников но, тем не менее, являлось обязательным условием процветания многоконфессионального общества. В тоже время, действия разных религиозных группировок в немалом способствовало развалу некогда единой империи на фактически независимые улусы, в рамках империи, а в последующем и на отдельные Ханства.

Объектом исследования - является религиозная политика монгольских ханов на рубеже средневековья и раннего нового времени.

Предмет исследования - эволюция межрелигиозного взаимодействия на рубеже средневековья и раннего нового времени.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала XIII в., когда при Менгу-хане, империя достигла своего расцвета, а в религиозной политике наблюдается доминирующие положение законов Ясы. Верхней границей работы является вторая половина XVI в., когда произошло окончательное утверждение буддизма на территории Монголии.

Территориальные рамки исследования ограничиваются Хулагуидским Ираном, Золотой Ордой и Ханбалыком, как наиболее активными регионами в конфессиональном отношении.

Целью настоящей выпускной квалификационной работы является рассмотрение эволюции межрелигиозного взаимодействия в Монголии на рубеже средневековья и раннего нового времени. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Рассмотреть традиционные верования монголов до принятия мировых религий.

2. Рассмотреть векторы внешней политики Золотой Орды и ее влияние на конфессиональную политику внутри региона.

3. Рассмотреть конфессиональную политику династии Юань.

4. Рассмотреть конфессиональную политику в Иране.

5. Проследить окончательное утверждение буддизма в восточной Монголии.

Основными источниками по истории Монголии служат средневековые тексты, переведенные отечественными исследователями в XIX-XX вв.

В 1911 г. были изданы в переводе А.И. Малинина произведения двух известных европейских католических миссионеров XIII в. - Иоана Плано Карпини2 и Вильгельма де Рубрука Иоан Плано Карпини - католический миссионер, отправленный римским Папой Иннокентием IV в 1245 ко двору монгольского хана с дипломатической миссией. В своем докладе Папе, он кратко описал историю монголов, поскольку в Европе бытовало мнение, что монголы намерены дойти «до сердца цивилизации», то, естественно, особое внимание автор уделил описанию боевых сил «дикарей» и методам борьбы с ними. В тоже время автор впервые в западноевропейской истории дал описание традиционным религиям монголов, их обрядам и обычаям.

Вильгельм де Рубрук - католический миссионер, отправленный французским королем Людовиком IX к Сартаку. В своих записках автор дал более подробные описания верованиям монголов, чем Иоан Плано Карпини. Собрал ценные сведения о структуре ханской Орды, и указал на наличие межрелигиозных противоречий внутри ставки верховного хана, которые в те времена решались на религиозных диспутах4. Так же автор впервые приводит суждения о проблеме распространения христианства в Монгольской империи, возлагая вину за это на несториан5.

Еще одним миссионером посланным Папой Иннокентием IV был монах доминиканского ордена Асцелин6. Записки данного автора не дошли до нас в оригинале и были взяты из произведений Винценто Бовезского7. Часть, относившаяся к мисси Асцелина, была опубликована в «Собрании Путешествий к Татарам и другим восточным странам» в 1825 г. хотя данное путешествие было очень коротким, всего «59 дней»8. Миссионер не продвинулся в глубь территории монголов, а провел в лагере нойона Байтоноя9, расположенного в Персии, из-за чего записки не изобилует большим количеством приводимой информации. Однако, мы узнаем об отношение католических миссионеров к монгольскому церемониалу. Также особенную ценность представляет, размещенная в работе, грамота хана, переданная монаху для Понтифика.

Следующим, наиболее ярким, представителем европейских государств побывавших у монгольских правителей был Марко Поло10. В своей книге он описывает время служения при дворе Хубилай-хана11, к которому он пришел вместе со своим отцом, Никлаусом, и дядей, Матео Поло,12 около 1274 г13.

Марко в своем произведении приводит ценные сведения о государственном устройстве Монгольской империи, ее внешней и внутренней политики. Особое место в описании занимала конфессиональная составляющая, к которой автор подходил особенно основательно. Не обойдена была тема традиционных верований монголов, где автор указал на наличие разделения богов высшего небесного и земного порядков14. Также особое место было уделено личности великого хана, дворцовому церемониалу и обычаям среди «татар».

Помимо записей европейских путешественников, в нашем распоряжении имеются сохранившиеся труды армянских хронистов. Они также оставили свои впечатления о монгольских завоеваниях.

В 1873 г была опубликована история монголов по армянским источникам в переводе К.П. Патканова. В работе были собраны сохранившиеся извлечения из сочинений хронистов: Вардана, Стефана Орбелиана и Сембата15. Вардан был современником завоевания Ирана Хулагу, поэтому большая часть повествования посвящена именно этому времени. Особую ценность, поэтому представляет то, что автор впервые осветил вопрос роли христиан в завоевании Ирана, Вардан указывал на их помощь16, а также на покровительство христианам главной жены хана - Докузь-хатунь, которая также была христианкой17.

Стефан Орбелиан в конце XIII в. был митрополитом Сионийским. Записанная им история ведется от первого ильхана Хулагу до воцарения Газанхана, и представляет собой краткое описание событий, которые привлекли автора за данный промежуток времени. Особое место автор уделил воцарению Газан-хана и причиненным бедствиям христианам со стороны мусульман, главную вину за которые автор возложил на Навруза18.

Контебль Сембат - его сведения по истории монголов ограничиваются кратким изложением победы Чингиз-хана над шахом Хорезма, и о выдачи его родственников царевичем Гетумом, связанным союзническим договором с монголами.

В следующем 1874 г. в переводе К.П. Патканова были изданы извлечения из трудов Киракоса Гандзакеци20. он, также как и Вардан, был современником завоевания Ирана, и даже побывал в плену у монголов, о чем оставил подробное описание. В отличие от предыдущих армянских хронистов он постарался всецело освятить собранную им информацию, выделяя не только глобальные события, но и давая им свою оценку.

Особую ценность представляет утверждение, что в Армении, до ее разорения, монголов считали христианами и даже видели в них союзников против мусульман21. От автора не укрылась также и внутри политическая ситуация в Монгольской империи, в частности он указывает, что без согласия Бату-хана никто не вступал на престол22. К нашему сожалению, повествования Киракоса заканчивается на начавшемся противостоянии Хубилая и Арикбуги, без четкой концовки, что дает основание говорить о смерти автора.

Следующей большой группой источников по истории Монголии служат арабские летописи, представленные в «Сборнике материалов по истории Золотой Орды»23. Здесь мы находим сочинения выдающихся арабских хронистов, многие из которых были современниками или жили в ближайшем времени от описываемых событий. Наиболее значимыми является Джувейни - «История завоевателя мира»24 автор был современником событий и сохранил для нас много ценных сведений по истории Монголии, поскольку, будучи на службе у Хулагу-хана, сам творил историю государства.

Рашид-ад-дин написал «Сборник летописей» или по-арабски «Джамиат-теварих», который делился на две больших части «Тарих-и-базани» история монголов и всеобщая история25. В сборник была помещена только первая часть. Автор, будучи современником и непосредственным участником части событий, и, занимая высокое положение при дворе Ильханов,26 смог сохранить ценнейшие сведение по общей истории Монголии, о Чингиз-хане и его потомках. Составил генеалогию монгольских правителей до 1034 г.

Помимо представленных ранее авторов в 1834 г. трудами В.В. Григорьева был издан перевод персидской летописи «Хуласет-уль-Ахбаръ»27, примечательной своей краткостью, и в тоже время, охватывающей всю историю Монголов до Тамерлана. И хотя в данном летописном своде нет полного описания деятельности отдельных государей, но зато дается полная генеалогия монгольских правителей и описывается их отношение к исламу, что наиболее важно в нашей работе.

Наиболее важными источниками по взаимоотношению монголов и русской православной церкви служат ярлыки монгольских ханов, опубликованные в 1842 г. В.В. Григорьевым28.

Вопрос эволюции межрелигиозного взаимодействия в Монголии в историографии до конца не изучен. Историки в своих работах в основном уделяют внимание политической деятельности Монгольских владык, в вопросе же религии ограничиваются лишь общепризнанными понятиями о веротерпимости. Спорят о конфессиональной принадлежности ханов, чаще всего причисляя их к язычникам.

Из трудов отечественных исследователей, которые занимались эволюцией религиозных представлений в Монгольской империи, стоит отметить труды Дорджи Банзарова. Его работа была посвящена истории традиционных верований монголов, и их влияния на тибетский буддизм29. Автор впервые дал полное описания традиционой вере монголов, «шаманизму», и выработал четкое определение «Черной веры»30.

В советской историографии теме влияния шаманизма на тибетский буддизм было посвящено иследование Н.Л. Жуковской31, где подробно был рассмотрен вопрос заимствования шаманских практик и культов в монгольском ламаизме.

Вопросу распространения тибетского ламаизма также были посвящены работы Ю. Рериха опубликованные в 1999 г. в сборнике статей и лекций, где кратко описывалось начало знакомства и дальнейшие взаимоотношения монголов с тибетским буддизмом в XIII-XIV вв.32 и в XVI-XVII вв.

Работы по исследованию буддизма были продолжены Т.Д. Скрынниковой,34 которая в 1988 г. опубликовала исследование, где была дана оценка роли ламаистской церкви в установление буддизма в Монголии во второй половине XVI в.

Вопрос религии также был, затронут в 1983 г. когда в свет вышла книга Чулууны Далай.35 Монография посвящена истории Монголии в XIII-XIV вв., на основании раннее неопубликованных источников, была дана оценка правлению династии Юань в Китае и ее роль в установлении буддизма.

История исламского фактора наиболее изучена была Академиком В.В. Бартольдом. Собрание его сочинений были изданы с 1969-1977г. в IX томах, в них наиболее полно была освещена история Монголии, а также дана оценка распространению ислама и отношение монгольских ханов к этой религии.

В 1966 г С. Закировым37 была опубликована монография по дипломатическим отношениям Египта и Золотой Орды, подробному анализу был подвергнут вопрос о роли ислама во взаимоотношениях двух стран.

В зарубежной историографии хочется отметить труд представителя русской эмиграции XX в. Г.В. Вернадского38, который в своем многотомном исследовании, также уделил внимание столь немаловажному периоду в истории России как монгольское завоевание. В работах особое внимание было уделено рассмотрению монгольской имперской идеи, а также был произведен анализ статьей из «Ясы» - основного закона Монгольской империи.

Дальнейшие исследования были продолжены в современной российской историографии, где вопрос религиозного взаимодействия был, подвергнут более подробному анализу.

Начало конфликта между монголами и исламскими государствами подробно было освящено у В.М. Запорожца.

Среди отечественных работ посвященных исследованию распространению ислама на территории Монгольской империи, заслуживают внимания научные труды А.Г. Юрченко. Им был дан критический анализ причин принятия ислама в Золотой Орде40, а в монографии «Хан Узбек: между империей и исламом структура повседневности»41 автор на основании анализа быта и церемониала при Узбеке подверг критике сведения мусульманских источников об исламизации Золотой Орды в первой половине XIV в.

Также подробно вопрос исламизации, затронут в диссертациях: А.Г. Шереметьева, где впервые была сделана попытка дать оценку политической жизни Золотой Орды сквозь призму религии.

Т.К. Кораев в своей работе проследил влияние монгольского завоевание на конфессиональную политику Ирана в XIII-XIV.

Д.В. Васильев на основании широкого круга археологических источников доказал, что исламизация улуса Джучи носила постепенный характер; также была выдвинута идея о влиянии ислама на развитие городов на территории Золотой Орды.

Исламскому фактору во взаимоотношениях Ирана и Золотой Орды были посвящены научные статьи: А. А. Арслановой45 и А.Б.Малышева46. Здесь подробно были рассмотрены религиозный, политический и экономический аспекты в сложившемся конфликте.

Традиционные верования монголов также привлекли современных исследователей. Новый взгляд на эволюцию традиционных верований монголов был представлен в статьях А.Г. Шереметьева47, О.В. Лушникова48, Т.Мэй49, К. Коллмар-Пауленц, А.М. Хазанова.

Отдельного упоминания достойна статья В.П. Костюкова о влиянии буддизма на политику и культуру Золотой Орды. Автор на основании письменных и археологических данных доказал, что буддизм в конце XIII в. играл одну из ключевых ролей в деле объединения Монгольской империи.

В изучение христианского фактора в Монгольской империи большой прорыв совершил А.Б. Малышев. В своей работе он осветил влияние всех христианских конфессий, на протяжение XIII-XV вв., на территориях, подвластных потомкам Чингиз-хана.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования полученного материала для дальнейшего изучения эволюции межконфессионального взаимодействия на монгольских территориях.

Исходя из поставленной цели и задач, работа состоит: из введения, двух глав разделенных на параграфы, заключения и списка использованных источников и литературы.

1. Конфессиональная политика в период Империи

1.1 Обзор конфессионального присутствия в Монгольской империи до начала междоусобной войны

Монгольская империя, основанная Чингиз-ханом в XIII в. По своему Религиозному составу был Многоконфессиональной территорией, где в основу межрелигиозного взаимодействия был заложен принцип веротерпимости по отношению ко всем религиям.

Северная граница Великой Монгольской империи проходила по землям диких джурдженей, гюйлобо, курыкан, эвенков, исповедующих шаманизм; кыргызов, кыпчаков и предков хантов, в среде которых преобладали родовые культы, а так же фино-угорских народов, исповедовавших демонический дуализм.

На юго-западе, в землях бывшего шахства Хорезм преобладали сторонники ислама, хотя в Мавераннахре жили и христиане - несториане. Население бывшего ханства Кара-китаев (западных киданей) также было поликонфессионально. Ферганскую долину, Хотан и Кашгар населяли мусульмане. Семиречье, долину Чу и Прииссыкулье - несториане и буддисты. Такая же ситуация была и в Уйгурии. В землях Северной части Цзынь соседствовали шаманизм и буддизм, а Тангутское царство было чисто буддистским.

Народы, населявшие Джунгарские и Монгольские степи, в большинстве своем были несторианами. Среди них были и найманы, и ойраты, и мериты, и кераиты, и онгуты, и татары. В Корее господствовал буддизм. Иран, Ширван, Афганистан и Икониум населяли мусульмане. Кавказ в большинстве своём был православным. Сирия, Ирак и Великая Армения сочетали ислам и несторианство. Северная и Киликийская Армении были населены христианами - яковитами. И наконец, Тибет был разделен на сферы влияния буддизмом и боном, а в Южном Китае преобладало конфуцианство.

Монголы покорившие эти земли в начальный период своего правления придерживались традиционного своего верования шаманизма. На нем мы остановимся подробнее.

Средневековые европейские авторы, писав о вере татар, подчеркивали веру в высшее божество. Карпини в своей истории Монгалов пишет так «Они веруют в единого бога…… Тем не менее у них есть какие то идолы из войлока по образу человеческому» помимо этих Божеств у Татар, упоминается также культ поклонения Чингиз-хану. Марко Поло в своей книге дает более конкретное описание верования у Татар в единого Бога, о котором говорит Карпини, его следует понимать под Вечным небом «Высшее, небесное божество»56а про идолов земное Божество «Нагатая»57 однако при в вопросе земного божества стоит скорее считать, что Марко Поло ошибся так как путешественники и миссионеры говорят об «Итого»58 богине плодородия упоминание о которой есть у большинства из них с небольшими стилистическими ошибками. Однако стоит вопрос как у нее могли быть жена и дети? Скорее всего, их надо подразумевать под «Дзаягачи»59 класс богов имеющие по сравнению с природными силами вторичное значение. Дзаягачи всего двое, это боги покровители быта и имущества, они находятся в каждой юрте. Первый «Дзоль-дзаягачи»60 оберегает человека и его стада от злодеев и приносит счастье, но не как фортуна у древних греков, а постоянно до тех пор пока человека не покарает небо, молитва Дзоль-дзаягачи выглядит так «Прошу счастья у Дзаягачи-тенгри, который выкалывает глаза и перешибает спинной хребет моему злодею….который опускает пальцы в молоко и бросает аркан в стадо мое» Второе Божество «Эмэльджи-дзаягачи» богиня покровительствующая детям их здоровью и счастью.

Культ поклонения Чингис-хану о котором говорит Карпини стоит отдельного упоминания и разбирательства. Титул Чингис который принял Темучжин сам по себе священен и, по мнению исследователя монгольской веры до принятия буддизма Джорджи Банзарова есть один из гениев небесного божества «Хормусда» (понятие пришло в среднюю Азию из Персии.)63 который тождественен понятию вечного неба у Монголов, поэтому не удивительно столь трепетное отношение монголов к личности Чингис-хана и к его заветам. Если судить из логики что он был сыном неба или одним из гениев Хормусда (что равносильно богу) « Хаджир Чингис-тенгри»64 то Ясса Чингис-хана заповеданная потомкам, столь же священна для Монголов как Евангелие для христиан. Поэтому за отказ от поклонения подобает смерть, Карпини приводит случай умерщвления князя Михаила за отказ от поклонения Чингис-хану.65 Однако стоит отметить что помимо почитание Чингис-хана у монголов практиковалось почитание своих предков, в особых случаях предок мог стать «Онгоном»66, таким образом, помимо почитания «тенгри»67 у монголов сформировался с течением времени культ поклонения выдающемся предкам, который как мы думаем можно сравнить с почитанием святых в христианстве. Банзаров отмечает, что из всех онгонов особенно выделялся Чингис-хан. Однако столь трепетное отношение к личности хана наводит на мысль об том, что среди знати Чингис не просто стал святым, а перешел на ступень выше став «Тенгри» божеством покровителем ханской власти, не кто не мог занять ханский престол без невидимого благословения на то хана, а поклонение тени великого предка заменила обряд восшествия на престол в сакральном смысле. Колмар-Пауленц связывает обожествление Чингис-хана с необходимостью Монголов в объединяющем факторе для поддержания Монгольской индеитичности в империи.68 В пользу того что Чингис-хан был не просто онгоном, а почитался как божество, говорит то что при встречи Асцелина посла Папы к Байошною Татарскому воеводе в ответ на заявление о верховенстве Папы над всеми людьми монголы отвечали «Почему вы в кичении своем говорите, что Папа, государь ваш, превышает всех людей? Разве он не знает, что Хам (Чингис-хан) есть сын Божий».

Особое место в культе занимало понятие «сульдэ»70 харизмы с помощью которой правитель мог напрямую обращаться к Богу71. Это показывает схожесть Монгольского мировоззрения с Китайским, где императоры тоже считались сынами неба, а само обожествление неба показывает схожесть между Монголами и Китайской империей где также присутствовал культ неба «тянь», даже в концепции превосходства находятся общие черты3, но если Китайские правители отожествляли свое превосходство над своим народом, то Монголы, следуя заветам Чингис-хана в прямом смысле видели себя властителями мира.

Говоря о культе Чингис-хана в верование Монголов не возможно обойти его заветы которые известны нам как «Яса» (название пришло к нам из Персии монголы, называли ее «Тунджин» однако более точным будет название «Яса-Намэ» «книга запретов»)74 К несчастью до нашего времени не дошло полного экземпляра этих заветов но точно можно утверждать что монголы чтили их беспрекословно, за нарушение многих заветов Ясы следовала смерть. По мнению историка Г.В. Вернадского «Яса» была «обобщенной мудростью основателя империи» и не могла считаться обычным сводом законов, однако для полноты ясности, безусловно, нужна полная копия которая со слов Джувейне несомненно была у каждого потомка Чингис-хана. Но для нас важны статьи о религии в данном своде. К несчастью у нас имеются скудные данные по данной тематике, однако одна из статей объясняет ту удивительную веротерпимость которая не была свойственна государствам того периода «Он (Чингисхан) приказал уважать все религии и не выказывать предпочтения какой-либо из них»76 Потомки Чингис-хана как мы видим из истории свято следовали этому принципу. У Мангу-хана мы находим как мы считаем дополнительные объяснения их удивительной веротерпимости. В разговоре с Рубруком он поясняет, что верят они в единого бога, но как у человека есть пять пальцев на руке то так же у народов есть свой путь, через который им предстоит пройти. Судя по этой логике не удивительно, что монголы почитали многие религии, так как это не расходилась с их мировоззрением, Бог христиан, мусульман и многие Боги буддистов могли представляется ими как посланники вечного неба, а также это предписывалось на прямую заветами Ясы.

Исходя из заветов, ясы у монголов выработалась особая идеология, которая выражалась в завете Чингис-хана подчинить все народы, «Они имеют приказ от Хингисъ-Кана, чтобы, если можно, подчинить все народы»77, учитывая такую идеологию не удивительны опасения Европейских монархов и Папского престола ожидающего нашествия. А также их попытки через миссии либо обратить Монголов в христианство, что не минуемо, должно было привести монголов к постепенному отказу от данной идеологии как языческой и анти Папской. Вернадский анализирую Ясу Чингис-хана приводит такое суждения Эрика Фогилина «Монгольская империя не есть государство среди других государств мира…., а представляет собою мировую империю в процессе становления» Примечательно что великие ханы свято следовали данному принципу проводя захватническую политику.

Шаманские мировоззрения распространялись также на быт монголов. Европейские миссионеры, описывая быт и нравы Монголов, упоминали об обычаи оставлять пищу Богам (идолам) и различные приношения. Также все подчеркивали о присущем им многоженстве, при этом упоминалось о близко родственных связях79. Однако при этом прелюбодеяние у них каралось смертью «у них есть закон или обычай убивать мужчину или женщину, которых они застанут в явном прелюбодеянии»80 по законам Ясы. Важное дополнение дает Рубрук, он пишет, что прелюбодеянием считается блуд с женой или служанкой, а с рабыней можно, так как она собственность хозяина Карпини описывая пищу монголов, также подчеркнул, что в исключительных случаях они могут заниматься каннибализмом81, а так в еде не привередливы и едет все.

Таким образом, мы видим что Монгольский шаманизм был не просто религией, а соединил в себе черты древних Персидских верований, переработанные монгольским традиционным представление о вечном синем небе, с добавлением культа Чингиз-хана основанного на Ясе, и регламентировал все стороны жизни монголов.

Кроме шаманизма в Монголии с самого начала были представители всех мировых религий: христианства, буддизма и ислама.

Христианство в форме несторианства было достаточно широко распространено среди народов, составивших Монгольское государство. Несторианство проникло в Монголию еще во времена рассвета мусульманской державы в VII в вследствие увеличившихся торговых связей82, В.В. Бартольд акцентирует внимание на том, что торговая деятельность представителей различных религий в степи соединялась с миссионерской. Так, например, в сирийском рассказе о принятии христианства Кераитами прямо говорится, что Кераитский хан получил сведения о христианском учении от христианских купцов.

Несториане играли большую роль в управлении империи часто занимая одни из ведущих должностей при ставках ханов. Наибольшей рассвет несториан можно отнести ко времени правления Гуюк-хана(1246-1248). Карпини бывший при его воцарении пишет так- «Говорили нам... христиане, принадлежавшие к его челяди, что они твердо веруют, что он должен стать христианином; и явный признак этого они видят в том, что он держит христианских клириков и дает им содержание, также перед большой своей палаткой имеет всегда христианскую часовню; и они поют всенародно и открыто звонят к часам, согласно обычаю греков, как и прочие христиане, как бы велика не была там толпа татар или также других людей; другие вожди этого не делают». Также у хана возникла мысль о союзе между монголами и христианским миром Запада против мусульман, получившая дальнейшее развитие при персидских Ильханах. При его приемнике Менгу-хане(1251-1259 г) главным помощником которого был, Булгай- несторианин по вероисповеданию имевший большую власть при нем.

Менгу-хан неизвестно придерживался какой веры (Армянские хронисты считали его христианином, по уверению мусульманских он принял Ислам под давлением Берке) но точно у него была любимая жена из христиан (вероятно несторианка), а дочь возвышалась над мачехой после ее смерти, об этом свидетельствует Рубрук. Также старшая жена Котото-Катень ходила в храм несториан и молилась по несторианскому обычаю, Менгу-хан тоже бывал на службах. Косвенным фактом к тому что он более благоприятствовал христианам была последовательность богослужений во время празднования «существует такой обычай, что в те дни которые его прорицатели называют праздничными, или какие нибудь священники-несториане священными, он устраивает при дворе торжественное собрание, в такие дни прежде всего приходят в своем облачении христианские священники».

Большое влияние несториане имели также в Золотой орде, где они занимали одни из главенствующих ролей в управлении90, по мнению Малышева А.Б несториане составляли свою политическую группировку, которая приоритетом для себя ставила цели: сохранения единства, укрепления христианства несторианского толка в качестве государственной религии, обеспечение стабильности внутри империи. Сторонником или главой этой группировки был хан Сартак, при котором она усилилась91. Во внешней политике несториане ориентировались на Хулагуидский Иран, где они имели большое политическое влияние и были сторонниками единства империи.

Сартак был сын Батыя и упоминается у Рубрука как возможный христианин, академик Бартольд приводя христианских Чингизидов также упоминает о Сартаке как о христианине при этом, давая ему характеристику как гонителю мусульман, правда надо учитывать что информация берется от мусульманских источников конкретно ал-Джуздани92, с другой стороны христианские источники и в правду говорили о Сартаке как о благочестивом христианине крестившимся от сирийца (в данном случае надо подразумевать несториан)93 В пользу версии о том, что он христианин говорит то что главным помощником Сартака был несторианец Кояк94, правда в сложившемся диалоге между ним и Рубруком он просил «Не говорите что наш хан христианин. Он не христианин, а Моаль»95 В.В. Бартольд предполагал, что, так как данный разговор состоялся до смерти Батыя то Сартак вполне возможно еще не был христианином, но нам должно привести еще одно суждение что Рубрука просили не говорить этого Батыю для не допущения недопонимания, что объясняет Бартольд указывая что христиане в средней Азии не именовали себя этим именем.

Еще одним из возможных христиан был Арабукха младший едино утробный брат Менгу хана, заправлял двором их матери бывшей христианкой, в споре монаха с сарацинами которые начали хулу на бога разделил их произнеся- «Не говорите так, так как мы знаем, что мессия бог»96. Очевидно что у младшего брата хана был скорее всего учителем один из христиан и возможно он придерживался христианства.

Таким образом, мы видим, что ко времени правления Менгу-хана, несторианская партия имела представителей в верхушке Монгольской империи и могла оказывать влияние на её политику.

Католичество в начальный период империи не имело своих представительств, в ставках у монгольских ханов, однако с самого начала активных действий монголов, католики действенно пытались наладить контакты. Наиболее известные нам это миссии Папского посла Иоана де Плано Карпини и миссия Вильгельма де Рубрука, которые оставили богатейший исторический материал по истории Монголии ее обычаев и вере. Однако их миссии, по сути, были не выполненными, так как основная их задача по привлечению Монголов на свою сторону не была реализована, что хорошо видно из письма Гуюка, Папе.

Православие пока не заметно при дворе монгольских ханов, Карпини лишь единожды упоминает о православных клириках которых он видел при дворе Окодай (Гуюк) хана «Русских клириков при дворе…императора». Каких то значимых действий с их стороны автор не упоминал.

Рубрук более внимательный к деталям, оставил нам такие сведения по поводу православных, которых он видел в своем путешествии. В своем докладе он написал, что христиане в Монголии не потребляли кумыс, а после его потребления вынуждены были каяться, это относятся к Русским, Грекам и Аланам99. Далее он повествует о сарацине который хотел принять христианство, но был отговорен женой как раз из-за обычая местных христиан не пить кумыс «христиане той местности говорили то, что не один истинный христианин не должен пить его» косвенно о запрете пить молоко можно узнать также из Армянских источников, так например Киракос описывая падение горда Ани, говоря о пленных, приводит такое описание- «Те кто приобщались к честным Крови и Плоти Сына Божия, ели мясо нечистых и задушенных и пили нечистое молоко лошадей»101. Рубрук подчеркивает что данное мнение укрепилось благодаря Русским, однако учитывая тот факт что Армянский хронист свидетель того времени тоже указывает на нечестивость пить кобылье молоко (Кумыс), говорит скорей об не приятии побежденными народами традиционной монгольской пище. Все это непременно могло сказываться на обращение монгольского населения в христианскую веру а также служило дополнительным фактором к обращению татар к другим религиям в частности к исламу который был несомненно ближе по традициям к монголам чем христианство. В частности надо отметить что Рубрук пил Кумыс и нашел его не плохим. Так-же он подчеркивал, что Татары предпочитают Русским Сарацин и в причину ставит им как раз вероисповедания- «предпочитают Сарацинов Русским, так как они христиане»102. Однако автор описывал данный случай, находясь во владениях Батыя, поэтому нам не стоит удивляться тому что ислам имел там предпочтение, так как был на более высокой ступеньке развития на территории улуса Джучи.

Ислам наибольшее значение имел в Улусе Джучи, где он имел давние традиции и корни, как в городских центрах, так и в кочевой степи.

В начальный период в улусе Джучи ислам исповедовало два региона, в которых эту религию исповедовало большинство, это - Волжская Булгария и Хорезм. В 922 г. ислам окончательно укрепился на территории Волжской Булгарии 103, именно в этом году к булгарскому царю Алмушу прибывает посольство багдадского халифа во главе с Ахмедом ибн Фадланом, основной целью которого было обращение булгар в ислам. Однако Е.А. Халикова отмечала на основании Археологических данных о более раннем проникновении Ислама в Волжскую Булгарию.104 Древнейший из известных в настоящее время мусульманских некрополей Волжской Булгарии - II Билярский могильник, начавший функционировать в первой половине X в. и не содержащий ни одного языческого захоронения105, показательно свидетельствует нам о том что часть населения уже перешла в лоно Ислама.

Во второй половине X в. мусульманство из городских центров проникает в степь, где оно принимается отдельными родами печенегов, башкир, огузов, игравших в то время значительную роль в истории Хазарии и Волжской Булгарии. К XI в. между поволжскими городами и «дар ал-ислам» («миром ислама») устанавливаются тесные торговые и культурные связи, которые приводят к дальнейшему распространению ислама в степи.

К XIII в. Волжская Булгария была полностью исламизированной страной с характерными захоронениями для Исламских государств. Однако с Исламскими государствами Монголы познакомились еще при жизни Чингизхана, одним из первых ударов Монголов был направлен против мусульманского государства хорезмшахов которые сами спровоцировали нападение дважды убив послов хана106. Правда стоит заметить что ислам ещё задолго до возникновения единой монгольской державы начал проникать в среду кочевников Центральной и Восточной Азии. В.В. Бартольда, писал что с X в. ислам распространялся посредством торговых сношений, без всякого участия мусульманского оружия. Тюркские завоеватели, вторгшиеся в конце X в. в мусульманские владения, явились туда уже приверженцами ислама107. Мусульманские торговцы в последующие века проникли ещё дальше. В начале XIII в. в их руках была торговля между Китаем и Монголией, Карпини в своем путешествии по прибытии в Каракорум подмечает, что в нем было всего два квартала один Сарацинский а второй Катайский (Китайский), первый торговый а, второй ремесленный108 из этого видно, что мусульманские торговцы занимали лидирующее положение в делах торговли. Этому способствовала политика великих ханов, так например Гуюк который покровительствовал христианам, в тоже самое время оказывал большое попечительство крупным Мусульманским торговым компаниям «Уртакам»109. В пользу этого мнения может служить и тот факт что первым крупным представителем исламской религии в Улусе Джучи (Да и в Монголии тоже) был Берке брат Бату-хана, который стал править в Золотой Орде после смерти сына Батухана Сартака (который вероятней всего был отравлен110) также по одной из версий был обращен в ислам от торговцев111. Мотивы принятия Ислама Берке до конца не понятны, однако можно предположить что Берке принял ислам ища поддержки в борьбе за ханский престол в улусе Джучи, так как его соперник Сартак был христианином и пользовался поддержкой несторианской части кочевой элиты.

Буддизм возникший в Индии имел в Монголии древние корни, и начал свое распространение в монгольских степях задолго до образования Монгольской империи. Самые ранние упоминания о буддизме в Монголии относятся к VI в., времени первого тюркского каганата. Эти сведения высечены на так называемой согдийской стеле из Бугута, хранящейся в краеведческом музее г. Цэцэрлэга в Ара-хангайском аймаке МНР.

Первыми крупными представителями Буддийской веры при дворе Монголов можно назвать Киданина Елюй-Цу-Цай, советника Чингис-хана по делам китая, буддийского монаха Хайюаня, проповедовавшего буддизм среди монгольской знати и Уйгура Татанунга, учителя детей Чингиз-хана, однако насчет последнего, точных сведений об его приверженности к буддийской вере нет.113 Однако учитывая его национальную принадлежность, он определенно с большой вероятностью мог принадлежать к буддизму, который к XIII исповедовало большинство Уйгуров114. Уйгурская письменность была официальной в Монгольской империи. Уйгуры, выполняли роль писцов и чиновников, занимая высокие должности значительно влияя на политику времен Империи.

Монгольская империя, вобрав в себя огромные территории населенные разными по вероисповеданию народами и государствами, способствовала усилению межконфессиональных контактов на завоеванных территориях. Политика великих ханов придерживающихся принципа веротерпимости по отношению ко всем покоренным народам и их вероисповеданиям, который распространялся на всю территорию завоевателей, способствовал межрелигиозному диалогу внутри империи, основой для такого диалога стала «Яса» Чингис-хана. Однако при рассмотрении конфессиональной составляющей видно преобладание несториан и буддистов в начальный период при дворах великих ханов, при сохранении сильных позиций шаманизма в Монгольской империи.

1.2 Изменение конфессиональной политики в начальный период междоусобной войны

В первом параграфе мы вкратце привели обзор конфессионального присутствия в монгольской империи в период ее рассвета, до начала междоусобной войны, которая фактически поделит ее на отдельные улусные владения, хотя де юра, монгольские властители Юаньской династии считали себя повелителями всей империи.

Для понятия общей картины мы вкратце изложим события, послужившие началу войны.

Причиной начала междоусобной войны послужила смерть Менгу-хана в 1259 г. в результате чего образовался вакуум власти. По старому Монгольскому обычаю хан выбирался на всеобщем курултае, но если избранию Гуюк-хана, Менгу-хана, предшествовал всеобщий сбор улусных владетелей, влиятельных нойонов и представителей вассальных земель, что занимало очень долгое время115. Однако после смерти Менгу курултай был собран в короткий срок в 1260 г. сторонниками Арик-буги, младшего брата Менгухана, на котором при поддержке Джучиидов и Чагатаев он был избран великим ханом Монгольской империи. Однако это вызвало протест со стороны его старшего брата Хубилая который в ответ собрал свой Курултай в 1260 г в Кайпине на границе с Монголией, пользуясь поддержкой верных ему войск и нойонов провозгласил себя великим ханом116. В результате чего в Монгольской империи оказалась два центра власти, что не минуемо привело к вооруженному противостоянию. Война между братьями продолжалась до 1264 г. когда Арик-богу видя неизбежность поражения, добровольно сдался на милость брата с остатками своих войск, однако власть Хубилая не признал Кайду и Берке которые поддерживали Арик-богу,117 на стороне Хубилая остался его брат Хулагу, что поделило империю на два враждующих лагеря. Для нас важно то что в результате разгоревшегося конфликта, который не смог быть разрешен, правители улусов начали проявлять симпатии к религиям господствующим в их владениях, ища поддержки у наиболее влиятельных конфессий.

Первыми разницу в политики почувствовале несториане. Мы уже упоминали что они составляли свою политическую группировку и приоритетом для себя ставили цели: сохранения единства, укрепления христианства несторианского толка в качестве государственной религии и обеспечение стабильности внутри империи, а во внешней политике ориентировались на Хулагуидский Иран. Однако после смерти Сартака, ханом Золотой Орды становится Берке, нам известно что Сартак был христианином по вероисповеданию, а Берке мусульманином, после его смерти, в которой с большой долей вероятности был замешан его дядя, на что указывают армянские источники118, изменилась политика в отношении несториан. При изменившейся геополитической обстановки то что раньше было плюсом, стремление несториан к единству и тяготение к Ирану после прихода Берке стало жирным минусом. Появление первого исламского хана у власти ознаменовало начало новой дружественной политики по отношению к мамлюкскому Египту центру мирового ислама и главному противнику Хулагуидского Ирана, с которым у Золотой Орды начались вооруженные столкновения. При этом со стороны Египта постоянно подчеркивалось праведность этого дела, как борьбы с неверными. Однако, религиозный фактор не играл здесь ключевой роли, это убедительно было доказано в трудах таких исследователей как А.Г. Шереметьев, А. А. Арсланова, С Закиров где подробно были рассмотрены причины войны между Чингизидами, однако они также не отрицали роль религиозного фактора, который в средние века был особенно силен119. Но вернемся к несторианам, после прихода Берке несторианская партия была разгромлена, в Самарканде была устроена резня местных несториан, официальным поводом стало принятие неким юношей ислама, после чего его казнили по велению одного влиятельного монгола который был приверженцем несториан, в ответ на это Берке приказал разрушить церковь и уничтожить местную общину, что было сделано120, мы же полагаем что здесь был один из эпизодов политической борьбы Берке с остатками несторианской партии Сартака которая не могла быть моментально уничтожена, и требовался предлог для учинения над ней расправы, так же уничтожение несториан за убийство по религиозной принадлежности не шло в разрез с Ясой где право на вероисповедание охранялось очень строго. Однако это не означало полного уничтожения несториан в Золотой Орде, просто с изменение политической ориентированности на отделение от империи и устремление к сближению с Египтом несториане как сторонники единства, были в оппозиции к курсу правящей мусульманской партии, что привело к логической политики отстранения несториан от власти. Одним из шагов в этом направление была политика поддержки перехода несториан в православие.

В 1261 г. в Сарае устраивается Православная Сарайская Епархия. Её основанию способствовали ряд причин: 1. Число русских людей в Золотой Орде (невольников, рабов, воинов, поселенцев, купцов, князей, бояр и др.) увеличивалось и РПЦ должна была заботиться о своей пастве. 2. С помощью епархии РПЦ связывалась с ханами и проводила свою политику в Орде. 3. Через епархию ханы вели дипломатические отношения с Византией. 4. РПЦ стремилась к усилению своего влияния в Золотой орде, проповедовала православие среди различных этносов.

С появлением епархии усиливалась проповедь православия среди монголов, логично предположить, что первыми кто мог примкнуть к православным, были их единоверцы несториане, которые были оторваны от своего центра в Хулагуидском Иране, так же делу проповеди на наш взгляд могла послужить низкая образованность несторианских пастырей. Например Рубрук упрекал их в невежестве и без грамотности- «имеют священные книги на сирийском языке которого не знают»122 (о низком образовании несториан также есть упоминание у Марко Поло в разговоре с Хубилаем- «Вы сами должны были заметить что христиане здешних стран люди невежественные и нечего не знающие»123), а также в разгульной жизни и даже многоженстве и двоежёнстве (здесь надо иметь введу критику в отношении духовенства, которые брали жен и по смерти женились повторно), при этом Рубрук подчеркивал повальную практику симонии124 (покупку священного сана) и развратный образ жизни, что даже жизнь монголов и туунов (будистов) более невинна. В разговоре Менгу-хана с Рубруком, идет прямое обвинение христиан не в соблюдение заповедей- « Вам Бог дал писание, и вы христиане, не храните его»125 все это говорит нам о том, что образ жизни местных христиан далеко не соответствовал христианским догмам.

Одним из доказательств того, что ханы поддерживали православную епархию в деле крещения несториан в православных, говорит один факт. При поездке в Константинополь в 1276 г. епископ Феогност (с 1269 1291 г. второй епископ Сарайской епархии) помимо всех вопросов также поднял на Патриаршем соборе такие вопросы: Как крестить золото-ордынских несториан и яковитов, как крестить и совершать богослужения в кочевых условиях? Безусловно данные вопросы не могли быть подняты без одобрения хана, поэтому на лицо поддержка Феогноста от хана.126Также при Феогносте происходит приток верующих из Алании и Зихии в Сарайскую епархию. Совокупность этих факторов доказывает, что РПЦ в лице Сарайской епархии, вела активную проповедь православия в Золотой Орде, как среди представителей других христианских толков, так и среди кочевников-тюрок.

Таким образом, мы видим что после смерти Сартака, несториане потеряли свое былое значение в политике Золотой орды, даже простое перечисление последующих за Берке ханов наглядно показывает, что несториане уже не оказывали того влияния как прежде: хан Менгу-Тимур (1267-1280 гг.) был язычником. Ту-да-Менгу (1280-1287 гг.) - мусульманином, Тула-Буга (12871290 гг.) язычник. При Токте (1290-1312 гг.) большим влиянием пользовалась буддистская группировка уйгурские чиновники («бахши») и буддистские (ламаистские) священники («ламы»). Сам Токта был расположен к людям любой религии127 Узбек (1312-1341) установил ислам на территории Золотой Орды.

В отношение РПЦ, политика Золотоордынских ханов, на протяжении монгольского владычества, была более благожелательной, Русские княжества, бывшие в вассальной зависимости, на своей территории пользовались полной свободой в вероисповедании, что подтверждалось ханскими ярлыками.

Всего до наших дней дошло семь подлинных ярлыков: 1. ярлык хана Атюляка митрополиту Михаилу 1379 г., 2. ярлык ханши Тайдулы русским князьям 1347 г., 3. ярлык Менгу-Тимура русскому духовенству 1267 г., 4. ярлык Тайдулы митрополиту Феогносту 1251 г., 5. ярлык Бердибека митрополиту Алексею 1357 г., 6) ярлык Тайдулы митрополиту Алексею 1354 г., 7. ярлык Язбека(Узбека) Петру Митрополиту, всея Руси чудотворцу128. Все они по сути одинаковы и подтверждают права Русской церкви на отмену налогов и неприкосновенность имущества, за исключением ярлыка митрополиту Алексею, который по сути был охранной грамотой для проезда в Константинополь. Для нас важен тот факт что Золотая Орда даже по принятие Ислама в отношении РПЦ, не меняла свою политику поддерживая ее экономическую и политическую независимость, что в конечном счете привело к ее укреплению и во многом способствовало делу объединения Руси и усилению Московского Княжества, особенно при митрополите Алексее, который как мы видим пользовался покровительством Монгольских Ханов. С другой стороны Православная церковь не смогла повлиять на Золотоордынских ханов, в деле принятия ими христианской веры. Переход ордынской знати в православие обычно сопровождался при династических браках Русских князей на знатных Монголках, так например в 1317 г. Юрий Данилович Московский женился в Орде на сестре Узбека Кончаке, которая в крещении приняла имя Агафья. Вместе с невестой обычно в землю жениха переходила свита соотечественников, многие из которых крестились, и осев на Руси, становились родоначальниками аристократических фамилий129, однако они уже не могли оказывать деятельного участия на политику Золотой Орды.

Теперь посмотрим, что происходило на территории великого хана Хубилая.

Хубилай проводя политику консолидации внутри империи одним из первых Монгольских правителей стал выказывать особое покровительство Тибетскому Буддизму.

С Тибетским Буддизмом Монголы познакомились в 1239 г. тогда по тибетским письменным источникам описывается бедствия пришедшие с вторжением Дорда-дархана130. Ко времени прихода монголов политическая и религиозная власть сосредотачивалась в руках тибетских монастырей, среди них выделялись монастыри: кадампа, таклунгпа (названной по монастырю Таклунг, основанному в 1180 г.) и дрикунгпа, но наибольшим влиянием пользовались иерархи монастыря Сакья, основанного Кон Кончокгье-по в 1073 г. и ставшего влиятельным центром теократического феодализма в XII в. благодаря деятельности выдающегося ученого Сакья пандита Кунгаджалцэн (1182-1251).131 В 1244 г Сакья Пандита по приглашению Монголов поехал к царевичу Годану (Сын Угедея132) который распоряжался этой территорией, в 1245 г. он прибыл в ставку Годана в окрестностях Ланьчжоу, но встреча прошла лишь в 1247 г. когда Годан вернулся с Курултая, по соглашению с ним, Тибет признавал вассальную зависимость, и вынужден был платить дань.

Однако широкую поддержку и распространение Буддизм начал лишь с приходом к Власти и установления династии Юань134 в Китае, Хубилаем в 1260 г.135 и возвышение главы буддисткой секты «сакьяпа»136 ПагбыЛамы.

Пагба-Лама в скором времени был приглашен Хубилаем к своему двору где стал его духовником или «ла-чо»138. Видимо тогда между ними и устанавливаются дружественные отношения, вылившиеся в покровительство к Тибетской секте Сакьяпа. В 1260 г Пагба-лама получает титул «Гоши»139, Государственный наставник. В этот период им была разработана концепция разделения мирской и Светской власти, где главой церкви становились ламы, а светским император. В его системе ламы наставляли в религии, а правитель занимался устройством мирского благополучия.