Лев Диакон и Скилица весьма подробно изложили события связанные с вторжением росов Святослава в Болгарию и Византию. Именно подробное изложение обстоятельств места, времени, образа действий, указания на действующих лиц и т.д., позволяющие контролировать достоверность изложения событий, дают преимущество византийским авторам. Сведения ПВЛ о болгарских походах Святослава, гораздо более краткие. О многих событиях, например, о сражении под Доростолом, вообще не упоминается. Другие, переписка Цимисхия и Святослава, искажены устной традицией. Третьи, поход Святослава на Царьград, - вообще, плод народной фантазии, перенёсшей славу Олега на Святослава. Похода на Царьград, возглавляемого самим Святославом, не было ни в кампанию 968 года, когда Святослав завоевывал Северную Болгарию, а на территорию собственно Византии, во Фракию и Македонию не вторгался, ни в кампанию 971 года, когда коалиционную армию, вторгшуюся на собственно имперскую территорию, возглавлял кто-то другой, но не Святослав. С другой стороны, ПВЛ содержит ряд сведений дополняющих византийцев - о повторном завоевании Болгарии, а так же текст мирного договора.

Угроза Святослава пойти на Константинополь вызвала панику среди константинопольских обывателей и подвигла Иоанна Цимисхия на активные действия, несмотря на то, что сосредоточение восточной армии ещё не закончилось и её главнокомандующий Варда Склир мог располагать в Европе только 10-12 тысячами войск. Цимисхий приказал Варде Склиру и другому военачальнику - патрикию Петру двигаться в пограничье с Мисией и защищать Фракию от нападений руси. По-видимому, Пётр действовал на второстепенном направлении и отдельно от Варды Склира, основу его сил составляли фракийские гарнизоны.

В ответ на выдвижение имперских войск к границам вновь союзной Болгарии Святослав направляет против ромеев часть армии - отряды собственно руси и союзные контингенты болгар, печенегов и венгров, всего до 30 тысяч человек. Именно эта ответность и ограниченность действий, а так же то, что сам Святослав не пошёл в поход, а остался в "своей державе" указывает на шантажный характер угроз Святослава пойти на Царьград.

Движение объединённой армии "скифов" оказалось весьма энергичным, и Варда Склир сумел встретить их только у Аркадиополя (совр. Люле-Бургаз) - в угрожающей близости от столицы. Реально оценив силы противника, Варда Склир сначала закрепился за стенами города, и несколько дней не выводил свои войска на бой. Притупив тем самым внимание противника, он сумел в ночное время устроить засаду. В эту засаду удалось заманить печенегов. А затем началось сражение между главными силами Магистра Варды и "скифами". Последовал весьма упорный бой, исход которого долго не мог определиться. Но греки оказались сильнее и достигли решительной победы. Потери сторон греки (Лев Диакон, Скилица) оценивали в несколько десятков человек своих и в двадцать тысяч "скифов". К этим цифрам нельзя относиться всерьёз. Так же как и к цифре общей численности "скифских" войск под Аркадиополем, сообщаемой Скилицей - 308 тысяч. Цифры Скилицы - традиционное "надувание щёк" в официозных отчётах.

Это сражение часто пытаются отождествить с битвой, указанной в ПВЛ. Но войсками, двигавшимися на Константинополь и разгромленными под Аркадиополем, командовал кто-то, чьё имя не сохранилось, если вообще было единое командование, так как венгры и печенеги действовали отдельно от болгар и русов. Это не был ни Святослав, ни второй предводитель - Сфенкл, так как победа над ними, безусловно, была бы отражена в официальных отчётах, которыми пользовался Скилица.

Достигнув весной 970 года весьма значительного успеха, византийцы не могут воспользоваться его плодами. В империи вспыхивает очередной мятеж - мятеж Варды Фоки, и азиатскую армию Склира в срочном порядке вновь перебрасывают из Европы в Азию для его подавления. Святослав так же не предпринимает активных действий, если не считать набегов на Македонию, последовавших сразу за известием об уходе армии Склира. Таким образом, в конце весны боевые действия прекращаются.

Но политика империи кардинально не меняется. Византия не намерена терпеть государство руси у своих границ. Император Цимисхий продолжает деятельную подготовку к войне. После подавления мятежа, занявшего всё лето и начало осени 970 года, Император приказал постричь Варду Фоку в монахи и сослать с женой и детьми на остров Хиос, а Склиру набрать воинов, переправиться через Гелеоспонт в Европу и провести зиму в расположенных там зимних укреплениях. [Император писал, что] с наступлением весны он сам со своей гвардией выступит против скифов, так как не может больше терпеть их необузданную наглость. Подготовка к войне продолжала быть весьма основательной. Он [Цимисхий] приказал снарядить огненосные триеры и отправить на судах в Адрианополь [к границе с Болгарией по реке Марице] много хлеба и корма для вьючных животных, а так же достаточное количество оружия для войска... Ожидая весны, он ежедневно обучал находившееся при нём войско умению передвигаться в полном вооружении во всех направлениях и упражнял их в различных военных приёмах, придуманных самыми доблестными мужами для сражений.

Сведений о Святославе до момента перехода войсками греков Гема (Родопских гор) на Пасху 971 года, т.е. 11 апреля в источниках нет. Само нападение византийцев на болгар и русов было для всех них полной неожиданностью. Горные проходы, место весьма удобное для защиты, не были не только укреплены и защищены, но на них не было даже простых наблюдательных постов. Нет разумных объяснений такой беспечности во время войны. И есть все основания согласиться с выводами А.Н.Сахарова, о заключении в 970 году перемирия. А точнее о проведении византийцами дипломатической акции прикрытия, в результате которой Святослав посчитал, что греки признали его права на Северную Болгарию. Обвинение греков в обмане, в связи с переговорами со Святославом, содержится и в ПВЛ

Выйдя на Дунайскую равнину, Иоанн Цимисхий дал войскам отдых. А на следующий день приказал выстроиться в боевой порядок и двинулся к Преславе, столице Болгарии. Только ввиду города войска империи были обнаружены. Тавроскифы, увидев приближение умело продвигающегося войска, были поражены неожиданностью... Но всё же они поспешно схватились за оружие покрыли плечи щитами... выстроились в грозный боевой порядок и... бросились на ромеев. Сражение решила конная атака "бессмертных" на левый фланг "скифов". Не выдержав натиска тяжёлой кавалерии, росы к вечеру отступили за стены города. На следующий день к Преславе прибыла остальная часть войска с осадными орудиями, и греки не мешкая начали штурм болгарской столицы. Им удалось под прикрытием камнемётных машин взойти по лестницам на стены, проникнуть в город и открыть ворота для всей армии. Сохранившие порядок дружины росов под предводительством Сфенкела отступили в царский дворец. Греки попытались взять его приступом, но потерпели неудачу, несмотря на воодушевление, оказываемое присутствовавшим при штурме императором. Тогда они подожгли дворец в нескольких местах. Пожар вынудил Сфенкела пойти на прорыв через плотное кольцо императорской гвардии, руководимой самим Вардой Склиром. И эта попытка удалась - Сфенкл с частью росов (по данным византийцев, с немногими (Лев Диакон) или даже всего только с несколькими людьми (Скилица), а реально, по-видимому, с весьма значительной частью) ушёл в Доростол к Святославу.

Вообще, в описаниях Скилицы в результате каждого сражения уничтожались все, за малым исключением, вышедшие сражаться с ромеями росы, а на следующий день они снова выходили сражаться.

Болгары защищали свою столицу вместе с русским гарнизоном, и множество их было убито. Царь Борис был схвачен, а сам город разграблен и переименован в Иоаннополь. Отношения союзничества Святослава и Бориса характеризует сохранность царской казны во дворце, несмотря на русский гарнизон в городе.

В самом начале, ещё только при приближении императорской армии, из Преславы в Доростол бежал Калокир. Этот "хитрый грек" впоследствии благополучно выпутается из передряги и при Василии-II будет участвовать в посольстве к римскому папе. Такие переходы для Византии не были редкостью. Тогда же при Василии-II, который будет считаться законным императором, в отличие от узурпаторов - Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия, поменяются местами Варда Склир и Варда Фока: Склир поднимет мятеж, а его подавлением будет руководить прощённый Фока.

Дав несколько дней отдыха войскам после двухдневного штурма, Иоанн Цимисхий выдвигается к Доростолу, предварительно отправив Святославу послание - своеобразное "Иду на Вы" в исполнении императора Византии. В этом послании Святославу предлагалось либо убираться из Болгарии, либо сражаться. Святослав так же готовится к бою. Однако его действия вызывают скорее недоумение, чем понимание. Распустив при заключении перемирия союзных венгров и печенегов, он теперь лишает себя последних союзников - болгар. Узнав о падении Преславы, он заподазривает их в новом предательстве и решает обезопасить себя от его следствий, для чего вновь прибегает к террору. Созвав на пир болгарскую знать - около 300 человек, он приказывает их всех убить, а других болгар, около 20 тысяч пленных (?) - заточить в колодки.

Во второй половине апреля 971 года начинаются сражения под Доростолом. Иоанн Цимисхий привел весьма значительную армию, состоявшую из ветеранов азиатской армии Варды Склира, фракийского и македонского фемного войска стратопедарха Петра и императорской гвардии - корпуса тяжелой кавалерии катафрактов и "бессмертных". Кроме того, в армии было значительное количество осадной техники, а Дунай закрывал огненосный флот. Армия Иоанна Цимисхия насчитывала 15 тысяч пехоты, 13 тысяч кавалерии, несколько тысяч императорской гвардии, ещё силы флота, обслуга и охрана осадной техники, а также обозники (данные Льва Диакона). Скилица, называвший 5 тысяч лёгкой пехоты и 4 тысячи кавалерии, имел, по-видимому, в виду только передовой отряд, с которым Иоанн совершил переход через Гем.

Силы Святослава - испытанные в боях дружины варягов-руси. Варяги бились в сомкнутом пешем строю, прикрываясь щитами, доходившими до ног. Их защитой были также кольчуги и шлемы, конные атаки встречались выставленными вперёд копьями. Потеря последних союзников - болгар, ослабляя Святослава стратегически, усиливала тактически - поражение союзников уже не могло увлечь в общее отступление и дружины росов. Численность войск Святослава, возможно, доходила до 20 тысяч. Среди бойцов были и женщины. Греки обнаружили это, снимая с павших воинов доспехи.

Сражения под Доростолом, длившиеся около трёх месяцев, показали примерное равенство сил. Цимисхию не удалось загнать росов за городские стены и приступить к правильной осаде. Росы регулярно выходили и давали правильные полевые сражения. Но отсутствие у Святослава кавалерии не позволяло перейти от обороны к наступлению. Попытка посадить дружинников на коней, описанная Львом Диаконом, успехом не увенчалась и больше не повторялась. Все эти сражения заканчивались ударом тяжёлой кавалерии греков и отступлением росов. Весь последующий европейский военный опыт, показал подавляющее преимущество тяжёлой кавалерии при лобовом столкновении с пехотой. Безнадёжность этих столкновений привела к тому, что пехоте, не прикрытой собственной конницей или стрелками, разрешалось просто сдаваться. (Весьма позднее исключение - швейцарские баталии. Шотландцы Брюса обязаны победе не столько длинным копьям, сколько глупости и самонадеянности английских рыцарей. 2-3 эскадрона польских крылатых гусар способны были смять несколько полков регулярной пехоты ещё и во времена господства огнестрельного оружия.) Пехота росов, не единожды выдержала таранные удары закованной в латы тяжёлой кавалерии, не рассыпая строй. То что это было именно так, подтверждает длительность и ожесточённость сражений, а так же их конечный результат, вопреки согласному мнению Льва Диакона и Скилицы о том, что каждый раз росы обращались в бегство и истреблялись десятками тысяч.

Блокада Доростола, хоть и весьма чувствительная для росов, так же не была полной. Святославу удалось организовать вылазку двухтысячного отряда на лодках за продовольствием, окончившуюся не только доставкой продуктов, но и разгромом обоза греков.

И всё-таки, сражения начавшиеся ещё 20 апреля к середине июля показали провал стратегии Святослава. В войне на истощение, не имея союзников, не получая помощи даже из Киева, куда он послал гонцов, Святослав нёс только потери, которые нечем было восполнить. В боях погиб, называемый греками вторым или третьим предводителем росов, Икмор. Так же убитым они посчитали другого предводителя - Сфенкела. Гибель Икмора, описана с не оставляющими сомнения подробностями, а гибель Сфенкела - без подробностей: Но вот один [из воинов], вырвавшись из фаланги сразил Сфенкела. Это оставляет возможность для идентификации Сфенкела, как Свенельда, который был не убит, а только тяжело ранен. В пылу боя это могли не заметить ни свои, ни чужие.

Отождествлению Сфенкела, и Свенельда мог бы препятствовать возраст последнего. Выше говорилось уже о войне Киева с тиверцами, однако при очередной проверке с прискорбием обнаружилось, что два автора, упоминающих этот эпизод, весьма расходятся. Г.В.Вернадский относит эти события к 913 г. (тогда Свенельду в 972 г. - 80, он может командовать, но не сражаться с мечём сам), а Б.А.Рыбаков к 940 г. Ссылки у Б.А.Рыбакова нет вообще, а Г.В.Вернадский даёт ссылку на том, страницу ”Полного Собрания Русских Летописей” (последний том вышел в 926 г.). К сожалению, пока не удалось добраться до этого издания. В имеющемся же издании “Повести...” по Лаврентьевской летописи 1996 г. нет этого сообщения ни в тексте: под 913-914 гг. - только война с древлянами, под 940 г. - ничего. Свенельд впервые упомянут под 945 г. Нет и в приводимых разночтениях. Есть в комментариях к 913 г. Ссылка на Новгородскую первую летопись, где война с древлянами и упоминание Свенельд идут под 922 г. Требует уточнения.

Греки же постоянно получали подкрепления, у них не было перебоев с продовольствием и иными военными припасами. Но трёхмесячное напряжение сказалось и на византийцах. Иоанн Цимисхий дошёл до того, что послал вызов Святославу на единоборство. И вот он направил к Свендославу посольство, предлагая ему единоборство и говоря, что надлежит решить дело смертью одного мужа не убивая и не истощая силы народов; кто из них победит, тот и будет властелином всего. И это при том, что греки к такому способу выяснения отношений относились с высшей степенью презрения, считая его варварским обычаем. Тавроскифы и теперь ещё имеют обыкновение разрешать свои споры убийством и кровопролитием. Ответ "тавроскифа" Святослава был весьма неучтив. Он [Святослав], мол, лучше врага понимает свою пользу, а если император не желает больше жить, то есть десятки тысяч других путей к смерти; пусть он изберёт, какой захочет.

Несмотря на твёрдость вождя, в стане росов стали раздаваться голоса за заключение мира. Но Святослав не желал признать поражение и начал подготовку к решающей битве. Рано утром 21 июля в день решающей битвы он произнёс перед своим войском речь. Погибла слава, которая шествовала вслед за войском росов, легко побеждавшим соседние народы и без кровопролития порабощавшем целые страны, если мы теперь позорно отступим перед ромеями. Итак, проникнемся мужеством, [которое завещали] нам предки, вспомним о том, что мощь росов до сих пор была несокрушимой, и будем ожесточённо сражаться за свою жизнь. Не пристало нам возвращаться на родину, спасаясь бегством; [мы должны] либо победить и остаться в живых, либо умереть со славой, совершив подвиги, [достойные] доблестных мужей. (Лев Диакон) Скилица так же приводит совершенно похожую по смыслу речь Святослава. Им не противоречит Нестор: Уже нам некуда деться - так обращается князь к своей дружине - волею или неволею приходится стать против неприятеля, так не посрамим земли Русской, но ляжем костьми здесь, ибо мёртвые сраму не имут. Если же побежим, то некуда будет убежать от стыда. Станем же крепко, я пойду впереди вас, а если голова моя ляжет, тогда промышляйте о себе. Дружина отвечала князю: Где твоя голова ляжет, там и мы свои головы сложим. Несмотря на то, что у Нестора Святослав произносит эту речь почти в самом начале кампании, её пафос заставляет видеть здесь ошибку русского летописца и согласиться с византийскими авторами, что этой речью Святослав поднимал дух войска перед последней решительной битвой. Но решительность битвы русская традиция донесла верно. Согласованные данные и византийцев и Нестора подтверждают факт произнесения подобной речи, оказавшей столь сильное впечатление, что её запомнили не только соратники, но и враги, узнавшие её со слов либо лазутчиков, либо пленных.

Совершенно непонятно, зачем А.А.Шахматову потребовалось объяснять эту согласованность неким гипотетическим общим первоисточником болгарского происхождения - на ровном месте лишний раз заявить о несамостоятельности автора ПВЛ. Льву Диакону совершенно не было необходимости, а равно и возможности рыться в болгарских архивах. Он получал информацию от самих участников событий. А Скилица пользовался официальными отчётами Византии. Кроме того, попытки для каждого сообщения найти его текстовый первоисточник, иными авторами доведены до абсурда и привели к появлению "теории единого первоисточника" - вся "история" придумана и записана в одном месте и в одно время.

И основание к этому дали официальные историки, вполне злоупотреблявшие аналогичным методом доказательств, предполагая, что слегка похожие описания разновремённых событий у одного автора или у двух авторов, живших в разное время - это простое переписывание поздним из раннего. Так А.Н.Сахаров цитирует раннюю, ещё дореволюционную работу М.Я.Сюзюмова (1916 г., автору 23 года), где говориться: "Лев Дьякон использовал лишь обобщающий фактический материал; подробности же исторической обстановки он зачастую придумывал сам, опираясь на сведения либо Агафия (VI в.), либо какого-другого источника". Впрочем, сам М.Я.Сюзюмов от этого бреда вполне избавился, более не выводя из факта подражания классическому стилю в языке факта переписывания событий.

Начавшаяся битва была действительно решительной. В ней участвовали не только практически все войска с обеих сторон, Но и лично предводители армий Святослав и Иоанн Цимисхий. Но, несмотря на предельное напряжение обеих сторон, результат был такой же, как и раньше. Никому не удалось одержать решительную победу. Сам Святослав был ранен. А дух византийского войска оказался надломлен. Победа в этом сражении, по утверждению Льва Диакон, была обеспечена уже не только силой войска ромеев и доблестью его предводителей, (этого уже не хватило), а непосредственным божественным вмешательством. Войско ромеев возглавил на белом коне великомученик Фёдор, чудодейственно рассекавший и расстраивавший ряды скифов. А Скилица к святому добавляет ещё и бурю, сыпавшую песок в глаза росов. Слова обращённые Скилицей к Святославу, что тот использовал все средства и во всём потерпел неудачу, в равной степени могут быть отнесены и к его противнику Иоанну Цимисхию.

На следующий день Святослав послал к Цимисхию послов с предложением мира. Условия мира выдвинул Святослав - росы уходят из Болгарии и освобождают пленных, а греки снабжают их продовольствием. Возобновляется действие прежних договоров.

Греки истощились и материально и морально и тоже были очень заинтересованы в мире, и готовы были за мир заплатить. Поэтому, а не по причине природного миролюбия, Цимисхий с радостью принял эти условия.

Лев Диакон пишет: Говорят, что от шестидесятитысячного войска русов хлеб получили только двадцать две тысячи, а остальные тридцать восемь тысяч погибли от оружия ромеев.77-81 На самом деле росов оставалось не более десяти тысяч, о чем свидетельствует Нестор, говоря, что Святослав запросил дани на двадцать тысяч воинов, когда у него было только десять тысяч. Но грекам нужен был мир, и они платили не торгуясь.

"Мирный договор" Святослава скорее похож на почётную капитуляцию. Написанный под диктовку императорского посла синкела Феофила в присутствии только Свенельда (сравниваем с числом послов, упоминаемых в предыдущих договорах) текст договора является односторонними обязательствами Руси по отношению к Византии. Правда, приняв во внимание нейтралитет Киева на последнем этапе войны и собственную заинтересованность в торговле, византийцы не стали пересматривать условия прежних договоров. Особо оговаривались обязательства Руси не наводить других народов на Византию и не причинять вреда стране Корсуньской и стране Болгарской.

После заключения мира последовала личная встреча Иоанна Цимисхия и Святослава.

Государь [Цимисхий] покрытый вызолоченными доспехами, подъехал верхом к берегу Истра, ведя за собой многочисленный отряд сверкавших золотом вооружённых всадников. Показался и Свендослав, приплывший по реке на скифской ладье; он сидел на вёслах и грёб вместе с другими, ничем не отличаясь от них. Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми чрезмерно длинными волосами над верхней губой. Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны её свисал клок волос - признак знатности рода; крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные, но выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамлённым двумя жемчужинами. Одеяние его было белым и отличалось от одежды его приближённых только чистотой. Сидя в ладье на скамье для гребцов, он поговорил немного с государем об условиях мира и уехал. Так закончилась война ромеев со скифами.

Портрет Святослава, данный Львом Диаконом, вполне соответствует описанию образа жизни, приведённому в ПВЛ. И легко ходил в походах как пардус, и много воевал. В походах же не возил за собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но тонко нарезав конину или зверину, или говядину и, зажарив на углях, так ел. Не имел он шатра, но спал, подостлав потник, с седлом в головах.

Победители-византийцы учинили в Северной Болгарии такой же погром, как русы в Южной. Убитого при вылазке росов магистра Иоанна Куркуаса, Лев Диакон обвиняет в том, что тот разграбил в Мисии много [церквей] и обратил в своё частное имущество их утварь и священные сосуды. Иоанн Цимисхий по возвращении в Константинополь устроил триумф. Царь Борис был "возведён" в сан магистра, т.е. низведён с царства и сделан простым сановником.

А непобеждённый Святослав становится опасен для всех. И для Киева, христианское правительство которого получает, по данным В.Н.Татищева, письмо с угрозами от князя. И для Византии, которая ожидает, что русы с новыми силами вновь придут в Болгарию. Цимисхий сразу после заключения договора со Святославом направил посольство во главе с тем же Феофилом к печенегам. И для самих болгар или провизантийской части их. Именно переяславцев обвиняет в наведении печенегов русский летописец. И для печенегов, не ждущих от Святослава ничего хорошего: одни после набега на Киев, другие после неоказания помощи под Доростолом. Даже собственные войска оставляют князя - сухим путем во главе со Свенельдом основная часть армии уходит в Киев.

История Свенельда весьма характерна. Вначале - это неуёмный и буйный викинг, в таком же духе воспитывающий князя. Малолетнего Святослава, как когда-то Игоря, берут в поход на древлян, сажают на коня, дают в руки копьё. Копьё от детской руки падает прямо перед мордой лошади. На что Свенельд и другой дядька Святослава Асмуд заявляют: Князь уж начал, пора и нам. А через двадцать пять лет именно Свенельд старается сохранить для Киевского государства то, что можно ещё сохранить. В Преславе не было погромов, ни болгарский царь с семьёй, ни его казна(!) не пострадали от русов. Свенельд же, видимо, уговаривает Святослава на мир. А когда после заключения мира Святослав медлит с возвращением в Киев, возможно ища новую цель (10 тысяч опытных воинов - это весьма и весьма грозная сила), Свенельд забирает армию и уводит её в Киев, оставляя князя только с личной охраной. Это, безусловно, преступление и оно не останется безнаказанным. Сын Свенельда будет убит Олегом Святославичем.

Святослав с малой дружиной зимует на острове в устье Днепра, испытывая острый недостаток в продовольствии, но помощи из Киева, как и в Доростоле, не получает. Здесь, на Белобережье, по сообщению В.Н.Татищева, Святослав и его окружение (но не Свенельд) начинают искать виноватых в поражении. И, как всегда бывает в таких случаях, успешно находят. Виновными оказываются христиане, как свои боевые товарищи, так и христиане киевские. Языческие обряды жертвоприношения в самой своей жестокой форме были возобновлены варягами-язычниками ещё в Доростоле: во время сожжения тел погибших воинов происходили массовые убийства пленных, а также топились в Дунае младенцы. Выдвинутые обвинения развязывают руки, и начинаются убийства. Убит был, в том числе, и брат Святослава Улеб. После окончания зимовки Святослав с малой дружиной начинает подниматься по Днепру на ладьях. На порогах на малочисленную дружину Святослава нападают печенеги. В этом бою Великий князь Киевский и всей Русской Земли в возрасте 30 лет был убит.

От времени Святослава остались чеканные формулы:

- Иду на Вы - открытое объявление войны равному по силе и более сильному противнику.

- Мёртвые сраму не имут - смерть достойнее позора.

Святославом заканчивается героическая эпоха восточных славян. Его приемники начнут "золотой век" Киевской Руси. При пяти первых князьях Руси (Рюрике, Олеге Вещем, Игоре Старом, Ольге Святой и Святославе) заложен фундамент будущего блестящего взлёта. Объединена и вовлечена в экономическую жизнь гигантская территория. Расстраиваются города. Развёрнута торговля, принёсшая только к концу X века до одного миллиарда дирхемов серебра (1 дирхем - 2.73 г.44-204, 1 миллиард дирхемов - немногим менее 3 тысяч тонн), две трети которого остались на Руси, а треть ушла в страны Балтики. Не только Русь развивалась, но и её торговые партнёры. Константинополь за сто лет с конца IX по конец X века увеличил своё население в десять раз - с сорока до четырёхсот тысяч человек. Время X-XI веков, вообще, было временем наивысшего развития Византии - её экономики, культуры. Далеко не последнюю роль в этом сыграла выгоднейшая русская торговля. Оценка торгового оборота Руси и Византии даёт цифру порядка 5-10 тысяч тонн грузов. Древнерусский "моноксил" совершенно определённо соответствует более поздней казацкой "чайке" - судну в основании, которого находится выдолбленная колода (одно дерево - моноксил), а борта наращены досками. Такие "чайки" вмещали до сорока человек и до 10 тон груза. Общая грузоподъёмность киевского каравана, состоящего из 500-1000 судов, как раз даёт указанную цифру. В сопоставлении с ней можно привести ежегодный грузопоток через Сент-Готардский перевал - основную дорогу между Италией и Германией. Даже в четырнадцатом веке грузооборот не превосходил 1 и 1/4 тысячи тонн. С тоннажем киевской флотилии могли в конце X века соревноваться только флоты Венеции или Генуи.

На другом конце пути Из варяг в греки почти вся экономика Скандинавии существует на "русском" серебре. Развитие не было прямолинейным, но так или иначе кризисы роста были преодолены, и новый народ, новое государство готовы были к восприятию и сотворению новой культуры.

Некоторые современные авторы эмоционально реагируют на тот факт, что одним из главных предметов торговли Руси, помимо мехов, воска, мёда, были рабы. Факты эти были хорошо известны и раньше. Именно работорговлю как основу экономики Киевской Руси указывает В.О.Ключевский, с кризисом её связывает и закат этого государства. Если это так (хотя в ординарное полюдье, сбытом которого занимались в Константинополе, челядь не входила, а была скорее экстраординарным приобретением) то это печально - но торговали тем, что имели. Могли бы и не торговать, а уйти в Вятку и Пермь. И не было бы ни великого народа, ни его культуры и государства, ни проблем моральной оценки работорговли.

славянин варяг киевский

Дополнительные материалы

Этимология англ. slave Меня убедили (SASA на ВИФ), что совр. англ. slave происходит от имени славян:

http://www.bartleby.com/61/62/S0466200.html:NOUN:

One bound in servitude as the property of a person or household.

One who is abjectly subservient to a specified person or influence: "I was still the slave of education and prejudice" (Edward Gibbon)

One who works extremely hard.

A machine or component controlled by another machine or component. I

NTRANSITIVE VERB:

Inflected forms: slaved, slav·ing, slaves 1. To work very hard or doggedly; toil. 2. To trade in or transport slaves.

ETYMOLOGY:

Middle English sclave, from Old French esclave, from Medieval Latin sclvus, from Sclvus, Slav (from the widespread enslavement of captured Slavs in the early Middle Ages). See SLAV.

WORD HISTORY:

The derivation of the word slave encapsulates a bit of European history and explains why the two words slaves and Slavs are so similar; they are, in fact, historically identical. The word slave first appears in English around 1290, spelled sclave. The spelling is based on Old French esclave from Medieval Latin sclavus, "Slav, slave," first recorded around 800. Sclavus comes from Byzantine Greek sklabos (pronounced sklavs) "Slav," which appears around 580. Sklavos approximates the Slavs' own name for themselves, the Slovnci, surviving in English Slovene and Slovenian. The spelling of English slave, closer to its original Slavic form, first appears in English in 1538. Slavs became slaves around the beginning of the ninth century when the Holy Roman Empire tried to stabilize a German-Slav frontier. By the 12th century stabilization had given way to wars of expansion and extermination that did not end until the Poles crushed the Teutonic Knights at Grunwald in 1410.·As far as the Slavs' own self-designation goes, its meaning is, understandably, better than "slave"; it comes from the Indo-European root *kleu-, whose basic meaning is "to hear" and occurs in many derivatives meaning "renown, fame." The Slavs are thus "the famous people." Slavic names ending in -slav incorporate the same word, such as Czech Bohu-slav, "God's fame," Russian Msti-slav, "vengeful fame," and Polish Stani-slaw, "famous for withstanding (enemies)."

2. http://www.britannica.com/cgi-bin/dict?va=slave:

Main Entry: 'slave

Pronunciation: 'slAv

Function: noun

Etymology: Middle English sclave, from Old French or Medieval Latin; Old French esclave, from Medieval Latin sclavus, from Sclavus Slavic; from the frequent enslavement of Slavs in central Europe Date: 14th century.

1 : a person held in servitude as the chattel of another

2 : one that is completely subservient to a dominating influence

3 : a device (as the printer of a computer) that is directly responsive to another

4 : DRUDGE, TOILER - slave adjective

Особенно убеждают сохранение в средневековых формах -к-, что явно выдает греческий первоисточник - склавины, и достаточно позднее появление самого слова slave.

Ас-сакалиба (славяне) у Ибн Фадлана

В 1937 г. правительство Ирана передало в дар АН СССР фотокопию Мешхедской (полной) рукописи Ибн Фадлана, обнаруженной в 23 году А.З.В.Таганом (А.З.Валидовым) - эмигрировавшим из России востоковедом. Это был последняя находка, введенная в научный оборот и завершающая до сих пор перечень текстов, обычно именуемых восточными источниками, к которым обычно относят все сведения на арабском, персидском, еврейском, сирийском, армянском и других неевропейских языках.

«Записка» Ибн Фадлана представляет собой путевые заметки секретаря посольства повелителя правоверных к правителю Волжской Булгарии. Само посольство, как пишет Ибн Фадлан, было предпринято в ответ на письмо аль-Хасана сына Балтавара, царя Булгарии к халифу Багдада ал-Муктадиру (908-932 гг.), в котором он просит его о присылке к нему (людей) их тех, кто научил бы его вере, преподал бы ему законы ислама (1.461). Посльство состоялось в 922 г.

В 1939 г. «Записку» Ибн Фадлана перевел на русский и издал А.П.Ковалевский. (В том же году вышло немецкое издание А.З.В.Тогана.2). Cтав одним из наиболее популярных текстов, причем не только в СССР-России, но и во всем мире, (свидетельство чему - появление голливудского исторического блок-бастера «13-й воин»), тем не менее, в силу весьма позднего попадания в научный оборот, «Записка» Ибн Фадлана, как представляется, ещё не получила должного освещения.

Одним из самых впечатляющих фактов, содержащихся в этом произведении, является то, что с первой до последней строки Ибн Фадлан именут правителя Волжской Булгарии - малик ас-сакалиба - царь славян. Этот факт, по-видимому, настолько поразил переводчика А.П.Ковалевского и издателя, академика И.Ю.Крачковского, что они всместо оригинального названия: Книга Ахмада Ибн Фадлана ибн-аль-`Аббаса ибн Рашида ибн-Хаммада, клиента Мухаммада ибн-Сулаймана, посла аль-Муктадира к царю славян, вынесли в заголовок нечто нейтральное: Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. Б.Н.Заходер в своем Каспийском своде (3,4) в весьма пространном рассмотрении произведения Ибн Фадлана предпочел оставить этот факт без упоминания, лишь глухо признав, что «в комплексе сведений (восточных авторов. К.Е.) можно выделить некоторые элементы относящиеся не к руси-славянам, а к волжским булгарам.(4.78). Поспешил отмежеваться от этой проблемы А.П.Новосильцев, привлекавший политические аргументы в большей, чем было бы нужно это делать, степени: «В то же время в ней отразились пантюркские взгляды Тогана, который, например, доказывает, что "ас-сакалиба" арабских источников - это буртасы, булгары и прочие тюркские племена Восточной Европы. Вопрос о значении термина "ас-сакалиба" непрост и, по сути дела, не решен и в наши дни. По форме позиции Тогана в его решении не отличается от выводов Ковалевского (5) (и ряда других исследователей (6)). Но там, где у последних видно только стремление найти научную истину, у пантюркиста Тогана явно проскальзывают чисто политические мотивы.»(7). Собственно сами выводы А.П.Ковалевского, Т.Левицкого и Тогана не идут дальше констатации, что да, Ибн Фадлан называет царя булгар царем славян. Б.А.Рыбаков вообще исключил Ибн Фадлана из числа источников по истории Киевской Руси (8).

Такое отношение к источнику вовсе не зависит от вполне определенных мировоззренческих позиций авторов, или их принадлежности к научным школам. Например И.Н.Данилевский, принципиально расходящийся с Б.А.Рыбаковым в вопросе о генезисе государства восточных славян, тех самых ас-сакалиба, тем не менее, точно так же, как и его оппонент, не использует данных Ибн Фадлана, хотя само название его курса лекций, казалось бы, к этому обязывает.(9) Другой оппонент Б.А.Рыбакова - В.Я.Петрухин - поступает подобно Б.Н.Заходеру - источник знает, в своих построениях активно использует (даже более активно, чем всех остальных - Ибн Хаукаля, Ибн Хордадбеха, Ибн Якуба, Гардизи и др.) но данная проблема не попадает в его поле зрения.(10).

И все-таки, нельзя сказать, что проблема употребления термина ас-сакалиба Ибн Фадланом совсем выпала из научного обсуждения. И.Г.Коновалова, напутствуюя студентов в коллективном пособии, честно предупреждает: «Арабский этноним ас-саклаб (мн.ч. ас-сакалиба) восходит к греческому - Sklaboi, Sklabhnoi. несмотря на то, что этническое содержание термина ас-сакалиба в некоторых арабо-персидских известиях о народах Восточной и Центральной Европы не всегда поддается однозначной трактовке, этимологически ас-сакалиба - это славяне». Поскольку здесь нет исчерпывающего списка этих «некоторых» арабо-персидских известий, то единственно возможный способ действий ответственного исследователя - это относиться к любому известию, как принадлежащему к «некоторым», и изыскивать пути определения конкретного значения употреблённого в этом известии термина ас-сакалиба.

Далее И.Г.Конвалова предлагает свой вариант решения проблемы употребления термина ас-сакилиба Ибн Фадланом: "Такое наименование, как полагают, могло быть связано с расширительным толкованием Ибн Фадланом этнонима ас-сакалиба как всего населения Восточной Европы, что иногда встречается и в других арабских источниках."

Предлагаемое И.Г.Конваловой объяснение не базируется на анализе текста собственно Ибн Фадлана. Из пятнадцати раз употребления термина ас-сакалиба Ибн Фадланом один раз - это личное имя одного из руководителей посольства: Барис ас-Саклаби. Это упоминание не подлежит статистическому учету поскольку превратности судьбы одного конкретного человека нельзя соотносить с судьбами этноса. 12 упоминаний - это упоминание царя славян, т.е. царя Булгарии. Одно упоминание - обозначение страны или города Булгар, как страны или города царя ас-сакалиба: И когда прибывает корабль из страны (города) хазар в страну (город) славян, то царь выезжает верхом и пересчитывает то, что в нем (имеется), и берет из всего этого десятую часть. Один раз в самом начале ас-скалиба перечислены в ряду стран виденных Ибн Фадланом: что он сам видел в стране турок, хазар, русов, славян, башкир и других (народов). Отсутствие в этом перечне булгар позволяет вполне надежно ассоциировать и здесь ас-сакалиба с булгарами. И наконец, последнее упоминание в отрывке, известном по Якуту (Йакут): Хазары и царь их все иудеи, и славяне и все, кто соседит с ними, (находятся) в покорности у него (царя), и он обращается к ним (словесно), как к находящимся в рабском состоянии, и они повинуются ему с покорностью. Это единственное место, могущее затуманить общий смысл употребления термина ас-сакалиба Ибн Фадланом, т.к. здесь упомянуты только хазары и ас-сакалиба. Однако, т.к. это заключительный пассаж секретаря посольства к царю ас-сакалиба, вполне естественно выглядит выделение именно ас-сакалиба из массы других стран и народов.

Таким образом все упоминания ас-сакалиба Ибн Фадланом относятся именно к Волжской Булгарии и не имеют расширительного смысла. Одновременно с этим следует указать, что Ибн-Фадлан описывает или упоминает следующие этносы юго-востока Европейской равнины: ас-сакалиба; русы; хазары; аскал; вису, живущие в трёх месяцах пути от Булгара; печенеги; турки, называемые ал-Башгирд (башкиры), турки-гузы. То есть Ибн-Фадлан различает гораздо большее количество этнических категорий, чем это было бы при традиционом для многих авторов пренебрежении к чужим и именовании их всех каким-нибудь единым термином, обычно имеющим смысл «варвары».

Известные механизмы передачи самоназвания от завоевателей к завоеванным и наоборот в этом случае так же неприменимы. Нет никаких сомнений в том, что славяне никогда не составляли ни основного этнического массива в Волжской Булгарии, ни правящего элемента её. Можно было бы в осёдлых лесных подданных царя ас-сакалибов попытаться увидеть славян, давших своё имя кочевым пришельцам с юга. Но эта версия пока встречает практически непреодолимое препятствие в виде полного отсутствия в данном регионе на интересующее время славянской археологии, и в то же время есть множество других осёдлых и неславянских народов, населявших приволжские леса и лесостепи, что бы без каких-либо других надёжных источников принять такую версию. К тому же если ас-сакалиба-славяне - самоназвание, уже принятое болгарами в начале IX в. то нужна ещё одна теория, объясняющая, почему в течение следующих 200 лет они вновь изменили самоидентификацию и не только вернулись сами к древнему имени болгары, но и передали его подданным ас-сакалибам-славянам.

Но дело в том, что ас-сакалибами называет булгар араб Ибн Фадлан, в то время как сами себя булгары булгарами же и называли:

- …на его минбаре уже провозглашали за него хутбу: «О, Аллах! сохрани (в благополучии) царя Балтавара, царя Булгара».

- …он (хатиб) стал провозглашать за него (царя) хутбу: «О, Аллах! сохрани раба твоего Джа'фара ибн-'Абдаллаха, повелителя (эмира) Булгара, клиента повелителя правоверных».

Отсюда совершенно очевидно, что булгары - самоназвание, а ас-сакалиба - именование булгар официальной багдадской делегацией. И это различие в само- и внешнем именованием не вызывает у Ибн Фадлана ни малейшей сложности. В качестве аналога, можно привести различные внешние именования народа дойч: немцы, германцы, алеманы и др., что тоже никого не затрудняет.

В описании Ибн Фадланом ас-сакалиба достаточно ясно присутствуют как элементы кочевий (юрты), так и элементы осёдлости (дома, погреба). Поэтому версия И.Г.Конваловой не лишена оснований, но только на гораздо более локальной территории, чем вся Восточная Европа. Ас-сакалиба, с учётом указанных различий образа жизни - не этническое самоназвание, и даже не внешнее именование этноса а привнесённое извне, арабами, наименование граждан-подданных государства волжских булгар.

Теперь остается выяснить когда и каким образом у арабов в Багдаде сложилось устойчивое наименование Волжской Булгарии как страны ас-сакалиба. Для того, что бы это прояснить обратимся к самым ранним упоминаниям восточными авторами этикона ас-сакалиба. Правда под самыми ранними в силу специфики арабо-персидской историко-географической литературы следует понимать не самые ранние по датировке тексты, а тексты, описывающие самые ранние события.

Ибн Исфендийар (1216-1217) и Амули (XIV в). Во время правления Хосрова I Ануширвана (531-579 гг.) его брат бежал через дербент к хазарам и славянам (т.е. ас-сакалибам).

ал-Балазури (ум. 892 г.) и ал-Куфи (ум. 926 г.). В 737 году арабы под предводительством Марвана совершили большой поход на север за Кавказские горы. Они прошли Дербентские ворота, разгромили хазар, взяли их столицу город Байду и, двигаясь дальше на север, достигли реки, названной Рекой сакалибов (Нахр ас-сакалиба), где взяли в плен двадцать тысяч семей этих самых ас-сакалибов.

ал-Йа'куби (IX в.). В 853-854 годах некие санарийцы, жители современной Северной Кахетии, отправили послов на север в том числе и к сахиб (властителю) ас-сакалиба.

Этих самых ас-сакалиба Й.Маркват, В.В.Бартольд, А.П.Новосельцев и отождествляют со славянами, а так же и с ас-сакалиба с другого конца Европы - в Испании, у кордовских эмиров в IX-XI вв. была гвардия ас-сакалиба, в которую, впрочем, входили немцы и венгры, да и сама Западная Европа характеризовалась, как земля германцев и ас-сакалиба.

Для такого отождествления (вне контекста Ибн Фадлана) есть некоторые весомые основания. Во-первых, сам термин ас-сакалиба возник у восточных авторов именно как определение для славян. Впервые он зафиксирован у придворного поэта ал-Ахталя (ок 640-710 гг.) в поэме, написанной в конце VII века, где упоминаются “златокудрые сакалибы”, в связи с войнами с Византией. Именно в это время воинские контингенты славян активно использовались византийцами в войнах с арабами.

Во-вторых, в параллель к сообщению ал-Йа'куби ставятся данные арабского автора Х в. Ибн ан-Надима (X в.), упоминающего, что один из царей горы ал-Кабек направил послов к “царю русов”.

Для начала следует разделить Восток и Запад. Как бы ни были воинственны арабы, но на север дальше треугольника, образуемого нижними течениями Волги и Дона, они продвинуться ни при каких обстоятельствах не могли. А на этой территории никаких славянских древностей, предшествующих появлению здесь казаков в XV-XVI вв., нет, и Нестор, описывая расселение славян, юго-восточнее правых притоков Днепра и Оки никого не поселяет. Исходя из этого, восточные ас-сакалиба никак славянами быть не могли.

Под Славянской рекой (нахр Ас-сакалиба) все исследователи видят либо Дон, либо Волгу, в обоих случаях их нижние течения от переволоки. Вслед за А.П.Новосельцевым считаем, что это Дон.

Ибн ал-Факих (~ 903 г., в переводе А.П.Новосельцева). Славяне едут к морю Рум [из Киева], и берёт с них властитель Рума [Константинополя*] десятину; затем следуют они до Самкуша еврейского [Керч, владение хазар*]; далее они направляются в страну Славян или переходят из моря Славянского [Азов*] в ту реку, которую называют Славянская река [Дон], с тем чтобы идти в залив Хазарский [Дельта Волги, хазары портов на Каспии не имели*], и там с них берёт десятину властитель хазар; затем следуют они к морю Хорасанскому [Каспий*] попадают в Джурджан [южный берег Каспия] и продают всё, что с собой привозят, и всё это попадает в Рэй. (13. 385, * - К.Е.)

В этом фрагменте вся группа славянских топонимов: страна Славян, море Славянское и река Славянская (нахр ас-сакалиба) без сомнения образованы из единого источника. Совершенно бессмысленно объяснять одно из них на основании другого, и наоборот, удостоверившись в происхождение одного названия, будет логично точно так же объяснить и другие. Здесь очевидно, что все названия происходят от названия народа - ас-сакалиба. При этом вполне надёжно река интерпретируется с Доном, а море с Азовом.

Достаточно привлекательным выглядит вариант объяснения термина ас-сакалиба, которого придерживается, например Л.Н.Гумилёв. Ас-сакалиба - это термин, обозначающий и вообще неверных и, в частности, гвардию, составленную из рабов-неверных (боевых холопов), в то время как собственно для обозначения славян в арабском языке есть слово "славиа". Т.е. Марван взял в плен не представителей некоего народа, тогда бы пленных считали не семьями, а штуками, но перевёл неких пленных в статус боевых холопов.(14. 86) Но к кому же тогда посылали послов санарийцы? К тому же от имени сословия не производятся топонимы рек и морей.

Соглашаясь, что термин ас-сакалиба на Западе мог обозначать гвардию из неверных и, вероятно, восходит к греческому "склавины", на Востоке находим другое значение ас-сакалиба.

О болгарах (4.29):

Ибн Русте. (903-913 гг) Они [болгары] трёх разрядов. Один разряд из них называется б.р.сула, другой разряд - ас-к.л. и третий - булгары.

Гардизи. (1050-1059 гг.) И существуют эти три разряда, первый называется б.р.сула, другой разряд - ас.к.л. и третий - булгары.

Худад ал-'алам. (~982 г.) Начертания разрядов: б.р.зула, аш.к.л., булгары. (Б.З.) В переводе В.В.Бартольда: бихдула, ишкиль, булгар.

О мадьярах (4.48):

Бакри (XI в.) (Пер. В.В.Розена). О странах Маджгария. Маджгария между странами Печенегов и странами Ашкал из Болгар.

Ибн Русте (Пер. Д.А.Хвольсона). Мадьяры. Между землёй печенегов и землёй болгарских Эсгель лежит первый из краёв мадьярских.

Гардизи (Пер. В.В.Бартольда). Между владениями болгар и владениями искилей, тоже принадлежащих болгарам, находится область мадьяр.

Вот эти булгары второго разряда - ас-с.к., упоминающиеся у нескольких авторов и как часть булгар и как ближайшие соседи мадьяр и были теми северокавказскими ас-сакалибами, которых взял в плен Марван и к которым посылали послов санарийцы.

Этих же ас-с.к можно видеть и у Ибн Фадлана:

Другая группа была с царём некоего племени, которого называли царь Аскал. Он [Аскал] был в повиновении у него [царя Булгара] (1.487)

Второе упоминание связано с выдачей замуж дочери болгарского царя за царя Аскал. В имеющемся у меня издании то ли опечатка, то ли исходный перевод такой: он (болгарский царь) поспешил и женился (так! Е.К.) на ней ради царя Аскал.105-488 Поэтому приведу более вразумительный перевод В.В.Бартольда.

Как только это [известие] дошло до царя "славян", он [царь булгар. Е.К.] упредил [это] и выдал её [свою дочь] замуж за царя [князя] [племени] эскэл, который находился под его властью. (4.29)

Собственно из текста совсем не следует, что Аскал - этническое, а не личное имя, но поскольку по большей части Ибн-Фадлан оперирует этническими именами для жителей неведомых и не мусульманских ещё стран, то примем традиционную версию, что Аскал - этикон. Точно также никаких данных об этническом различии тех, кого Ибн-Фадлан именует ас-сакалиба, т.е. булгар, и аскал нет, во всяком случае иных, отличных от болгар кочевников, он называет - это печенеги и разные турки.

Таким образом можно предположить механизм появления обозначения ас-сакалиба у Ибн Фадлана применительно к булгарам. Практически одновременно в конце VII - начале VIII вв. арабы познакомились на западе (в Малой Азии) и востоке (т.е. севере, в Предкавказье) с двумя совершенно различными этносами, имевшими схожие названия. В результате кабинетности большей части арабо-персидских авторов, что подчеркивают большинство востоковедов, сложилась ситуация, что термин ас-сакалиба закрепился одновременно и за славянами и за булгарами. Пока те и другие были в разных частях света, это не могло вызывать сложностей. Однако довольно быстро славяне и булгары оказались близкими соседями, результатом чего и стала та путаница у восточных авторов.

Так например давно подмечено, что описание быта ас-сакалиба - восточных славян, когда это не вызывает сомнений по контексту, сопровождается упоминанием, что славянский царь питается исключительно молоком. Поскольку столь экстравагантная черта как молоколюбие русских князей никак себя в иных источниках не проявила, то ещё Б.Н.Заходер отнес этот пассаж к булгарам (4.79)

Представляется, что еще некоторые из упоминаний ас-сакалиба могут быть рассмотрены в контексте ас-сакалиба-булгары. Речь, во-первых, идет об известном сообщении Ибн Хордадбеха о русах-купцах, у которых переводчиками славянские евнухи. Не вдавясь сейчас в подробный разбор этого сообщения, просто укажем, что со времен И.Маркварта существует предположение, поддержанное Б.Н.Заходером (4.90) и решительно, но без аргументов отвергаемое А.П.Новосильцевым (7.386), что русы-купцы данного сообщения - это испорченное обозначение евреев - ар_Раданийа. Тогда наличие переводчиков из славян у путешествующих по всему мусульмано-византийскому миру купцов представляется совершенно невероятным. Впрочем преимущество волжских булгар перед славянами на роль системообразующего компонента подобной корпорации тоже совершенно неочевидно. Скорее тут можно увидель модифицированный смысл невольники-профессионалы по типу ас-сакалиба - гвардия, боевые холопы.

Во-вторых, сообщение Масуди (Начало X в. - 956 г.) об Итиле, где было семь судей: двое для мусульман, двое для хазар в соответствии с законом Торы, двое для христиан в соответствии с Евангелием и один для славян, русов и прочих язычников: он судил их в соответствии с естественным правом, то есть по разуму.(16.230) Попытка интерпретировать ас-сакалиба этого сообщения Масуди вне всего контекста его произведения вероятно не может привести к положительным результатам, однако книги Масуди: "Хроника" - "Ахбар аз-заман", "Средняя книга" - "ал-Китаб ал-аусат", "Промывальни золота и рудники самоцветов" - "Мурудж аз-захаб ва ма'адин ал-джавахир", "Книга предупреждения и пересмотра" - "Китаб ат-танбих ва-л-ишраф"; до сих пор недоступны русскоязычному читателю. Все библиогафии отсылают к практически недоступным французским изданиям прошлого века. И только в 1989 г. в Бейруте вышел новый перевод на английский. Однако двойные переводы неизбежно пораждают ошибки, так что будем надеятся, что российские востоковеды найдут деньги и желание для осуществления серии русских переводов множества до сих пор непереводившихся в полном объеме текстов восточных авторов.