Источники и историография Рима

Источники и историография

О Риме I в. до н.э. - I в. н.э. собран обширный и разносторонний конкретно-исторический и правовой материал. Основная часть источников, с помощью которых возможно восстановление историко-политического процесса и решение поставленных научных государственно-правовых проблем, составляют во-первых, нормативные правовые акты в форме эпиграфики и в кодификациях, во-вторых, нарративные произведения: свидетельства участников, очевидцев событий, художественные произведения (по причине большого объема информации этой группе источников посвящен отдельный параграф), в-третьих, надписи, как официального, так и неофициального характера, в-четвертых, нумизматика, а также памятники архитектуры и искусства. При установлении значения источника для исследования не только принималось во внимание время его создания, а также сами авторы, их взгляды, политические позиции, но и учитывался характер круга тех лиц, для которых этот источник предназначался в момент создания (для римских граждан или иностранцев, для плебса или сенаторской верхушки и т.п.).

§ 1. Источники

Римская эпиграфика, с одной стороны, содержит тексты нормативных правовых актов или ссылки на них, а с другой - отражает повседневную жизнь римских граждан, неразрывную в большинстве случаев с государственной жизнью. В работе использовались материалы, опубликованные в двух основных изданиях латинских надписей, и в периодических изданиях. Важны для настоящего исследования юридические тексты, собранные К. Брунсом.

Среди нормативных источников наиболее важны сенатусконсульты, декреты и эдикты принцепсов, постановления муниципальных и провинциальных органов власти. Особое место среди них занимает найденная в XIV веке бронзовая таблица, содержащая закон о полномочиях императора Веспасиана. Lex de imperio Vespasiani является первым из известных нам нормативных правовых актов, полностью регламентирующих власть главы римского государства, и дает представление о процессе развития правовых полномочий римских императоров, начиная с Августа, Для исследования важно и общее указание закона на предоставляемую принцепсу возможность совершать «все то, что он сочтет нужным сделать для пользы и величия республики», и перечисление других, конкретных внутриполитических и внешних полномочий главы государства, и нормы, касающиеся взаимоотношений принцепса с сенатом и магистратами. Этот закон может рассматриваться как подведение юридического итога изменениям в римском государстве к концу 60-х годов I в. н.э.

Принадлежащая к числу официальных документов, представленных эпиграфикой Киренская надпись дает возможность проследить порядок подготовки и принятия отдельных сенатских постановлений: проект, разработанный в совете Августа, был доложен консулами сенату, принят им после обсуждения, подписан принцепсом и другими сенаторами, а затем принятое решение в качестве эдикта было разослано провинциям. Кроме того, сохранился один из ранних военных дипломов (в виде бронзовой таблички), определяющий правовое положение и привилегии римских воинов и ветеранов в 30-е годы I в. до н.э. Имеют огромное значение для выявления генезиса монархии «Деяния божественного Августа» - своеобразный отчет Октавиана Августа о заслугах, раскрывающий официальный взгляд принцепса на свою власть. Найденный еще в шестнадцатом веке, документ этот до сих пор вызывает противоречивые толкования и суждения. Первыми его исследовали французские ученые Ж. Перро и Э. Гийом, и почти одновременно с ними - Т. Моммзен, издание которого долгое время (до появления новых сведений) было лучшим; впоследствии лучшим стало считаться издание Ж.Гаже, но и после него изучение документа продолжается. Диаметрально противоположно оценивается само значение источника, вызывает споры характер работы (отчет, завещание, elogia и т.д.) и ее направленность (самоапология, программа), нет единства мнений в вопросе о времени написания RGDA. Согласно наиболее распространенной точке зрения - это последние годы жизни Августа; по мнению, высказанному Корнеманном и поддержанному отдельными современными исследователями, документ написан в несколько приемов, начиная с 28 года до н.э. Полемика ведется даже по поводу авторов RGDA, но при этом, как правило, не оспаривается тот факт, что большая часть текста и сама идея написания перечня деяний принадлежит Октавиану Августу.

Одним из наиболее важных государственно-правовых вопросов, которые может прояснить рассматриваемый документ, является вопрос о форме правления в Риме при Октавиане Августе. По этой проблеме исследователи также не пришли к единому мнению. Одни видели в RGDA, главным образом монархические тенденции (например, Штедлер), другие (в частности Н.А.Машкин), не отрицая вышеуказанные тенденции, отмечали стремление автора «Деяний» подчеркнуть соответствие своего правления республиканским традициям, М. Хэммонд видел в RGDA подтверждение моммзеновской теории диархии; А. Маделен, Я.Ю. Межерицкий видят в RGDA именно или почти исключительно республиканизм. При этом выводы указанных и других исследователей по RGDA соответствуют их концепциям о форме правления в Риме в соответствующий период, что объясняется двумя диаметрально противоположными линиями документа: одна линия, имеющая полемически-идеологическую направленность, подчеркивала республиканское оформление режима, другая, направленная на восхваление деяний автора, показывает промонархические реалии.

Для исследования документ наиболее ценен возможностью увидеть, что собой представляет власть принцепса с точки зрения его самого, кем он себя видел или хотел видеть: должностным лицом традиционной римской республики или человеком, облеченным высшей властью вообще, монархом, сродни восточным царям того времени. Многие аспекты информации, содержащейся в «Деяниях», не оставляют сомнений в том, что принцепс фактически являлся единоличным правителем государства и, сознавая монархический характер своей власти, стремился убедить читателей, что установленный им строй - по-прежнему республиканский. Несмотря на тенденциозность источника, из него можно почерпнуть важные факты, относящиеся к государственно-правовой сфере жизни Рима в период принципата Августа.

Эпиграфический материал освещает различные стороны жизни римского государства, в частности, он указывает на распространение культа императоров. В то же время в частных надписях рассматриваемого периода уделяется большое внимание cursus honorum, что свидетельствует о сохранении республиканских ценностей. Надгробные надписи позволяют проследить карьеру римлян: сенаторов и всадников, чиновников и офицеров, а также представителей некоторых других категорий населения. Эпитафиям и посвящениям не всегда уделяется должное внимание, так как считается, что они не достаточно адекватно отражают действительную ситуацию. Вместе с тем, информацию, содержащуюся в эпитафиях и посвящениях, изготовление которых часто было очень дорогостоящим и потому не могло быть случайным, следует рассматривать, как показатель представлений о должном, в том числе в области выполнения государственных функций. Большой интерес представляют дедикации ветеранов и легионеров, отражающие, в частности, верования, существовавшие в римской армии и, в том числе, распространение императорского культа. Отчасти сведения эпиграфического характера перекрываются нумизматическими и нарративными источниками, что позволяет более полно представить общую идеологическую картину.

Вторую (после надписей) группу письменных источников составляют рукописи, к которым относятся, главным образом, папирусы и фасты. Фасты (списки консулов, по именам которых велось летоисчисление в Риме) дают возможность установить, в частности, количество избиравшихся в различные периоды римской истории консулов, частоту занятия высших должностей представителями отдельных родов, периодичность избрания одних и тех же лиц и т.д.

Изменения в политической сфере оставили и материальные следы: в архитектуре, скульптуре, нумизматике.

Значение монет как источника фактических данных определяется двумя факторами: они достаточно хорошо сохранились и их почти всегда легко датировать. Нумизматические материалы служат важнейшим источником для исследования не только экономики и быта, но и общеполитических и культовых характеристик эпохи, а также различных государственно-правовых вопросов, так как значительная часть римских монетных типов посвящена отражению многочисленных эпизодов из государственной деятельности и личной жизни императоров и членов династии.

Первое глубокое исследование политики римских императоров на основе нумизматических источников - «История римских монет» Теодора Моммзена. С конца XIX века интерес к этому вопросу возрос: в 1916 - 1920 гг. были опубликованы работы Э. Сайденхема, посвященные римским монетам; позднее в трудах Сазерленда получили фундаментальное освещение выпуски Юлиев-Клавдиев, отражающие официальную политику принципата; в работах К. Крафта исследована тематика в монетной чеканке Августа. В отечественной историографии к вопросам значения монетного дела в политической жизни римского общества обращались Н.А. Машкин, А.Н. Зограф, И.Ш. Шифман; подробно рассматривает эти вопросы М.Г. Абрамзон в обширной монографии «Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской империи». Автор последнего исследования на основе интерпретации наиболее важных монетных типов делает вывод о большом пропагандистском значении монетных выпусков в условиях почти полного отсутствия других средств широкомасштабной пропаганды.

В период классической республики эмиссию денег осуществляла коллегия триумвиров - tres viri monetales (младшая магистратура) под контролем сената. Кроме того, в чрезвычайных обстоятельствах сенат поручал чеканку денег другим магистратам, курульным и плебейским эдилам и квесторам. Право на чеканку монеты имели также полководцы во время боевых действий. В период гражданских войн военная чеканка вытеснила сенатскую - с монетного поля исчезла аббревиатура SC (Senatus Consulto), которая стала появляться снова только в 41 - 39 гг. до н.э. на монетах Октавиана, со времени денежной реформы которого контроль за монетным производством перешел в руки императоров. Статус коллегии триумвиров изменился, была утрачена прежняя самостоятельность в выборе монетных типов, а к концу I в. до н.э имена триумвиров перестали указываться на монетах.

Легенды и изображения на монетах менялись при переходе власти от одного правителя к другому и при поворотах политики. Актуальные проблемы политической программы императоров всегда находили отражение в монетных выпусках. В качестве примера можно привести лозунги «мира», наступления «золотого века», «свободы», «всеобщего процветания и благоденствия», «победы» и т.п.; изображения богов, тесно сплетавшиеся с императорским культом; прокламация добродетелей императоров; консекреционные типы, отражающие апофеозы императоров (главным образом, посмертные); изображения самих императоров и членов их семей; мифологические и религиозные сцены с участием императоров; коммеморативные монеты, выпущенные по поводу игр, празднеств и т.п., среди которых особенно ярко выделяются триумфальные серии, пропагандирующие успехи внешней политики римской державы. Традиция коммеморативных выпусков в честь военных побед Рима, уходящая корнями во времена Республики, продолжалась не только самим Римом, но и зависимыми от него государствами.

Монеты позволяют выявить важные детали в юридико-идеологическом положении принцепсов. Так, на монете, выпущенной в Киренаике в 30 - 29 г. до н.э., Октавиан назван Августом, хотя официально этот титул был присвоен ему только в 27 году до н.э. В 28 г. до н.э. сенат выпустил первую послеактийскую серию кистофоров с портретом победителя и легендой Imp Caesar Divi F. cos V Libertatis PR Vindex. Этот тип содержит все необходимые элементы пропаганды будущего культа Августа: здесь и упоминание о родстве с божественным Цезарем, и подчеркивание заслуг перед обществом как харизматического лидера. Еще Т. Моммзен считал, что эти монеты выпущены сенатом как предварительная основа res publica restituta.

С нумизматическими источниками сопоставимы памятники эстетического характера - геммы, произведения мелкой пластики, скульптуры, архитектуры, живописи и др. К памятникам идеологического характера относятся также терракотовые рельефные формы для выпечки хлебов, предназначенных для раздач народу. Изображения императоров и членов их семейств, сцены апофеозов, боевые эпизоды часто имеют параллели в монетных типах: монетное искусство почти всегда следовало общей линии развития официального искусства, а изображения на камеях и инталиях часто имеют нумизматические реплики.

Архитектурные сооружения, возведенные в течение I в. н.э. в самом Риме и провинциях, также дают богатый материал, косвенно отражающий форму римского государства этого периода. Широкомасштабное строительство этого времени, без сомнения, в большой степени диктовалось политическими мотивами. Так, предметом особой гордости Октавиана Августа были многочисленные постройки в городе Риме: незадолго до смерти он похвалился, что, застав Рим кирпичным, оставляет его мраморным. Н.А. Машкин, указывая на строительство и реставрацию храмов, форумов, общественных зданий, дворца Августа на Палатине, отмечает, что строительство должно было подчеркнуть величие и щедрость принцепса. И.Ш. Шифман, давая содержательный обзор строительной деятельности основателя принципата, констатирует, что и в области архитектуры пропагандировались идеологические установки режима, обеспечивавшие укрепление личной власти Августа. А.И. Немировский также считает колоссальное строительство времен Августа «монументальной пропагандой».

Сама по себе строительная активность императоров полностью соответствовала традициям античной гражданской общины, в условиях которой возведение значительных гражданских построек было одним из средств создания и поддержания престижа крупного общественного деятеля. Видимые политические изменения в сфере изобразительного искусства (от монетных типов до стилей в архитектуре) носили количественный характер. Монархическую сущность этих изменений выявляет лишь итоговая сумма возведенных объектов, а также и тот факт, что столь крупномасштабное строительство фактически было доступно только императору.

§ 2. Нарративные произведения как важнейший источник по римской истории

Повествовательные произведения, при условии их критического анализа, предоставляют конкретные исторические сведения достаточно высокой степени достоверности. В настоящей работе используются, главным образом, литературные произведения историко-политического содержания, но не только они. Как считает Я.Ю. Межерицкий, достоверность информации определяется не жанром, а принадлежностью автора к данной ментальности. Соглашаясь с этим утверждением лишь отчасти, все же отметим, что наиболее интересны и важны для нас свидетельства современников (в т.ч. младших современников) рассматриваемых событий.

Первым назовем Веллея Патеркула. (Родился в Капуе. 19 г. до н.э. - 31 г. н.э. Основной труд - «Римская история» в виде биографических очерков.) Его труды не часто используют, считая содержащуюся в них информацию недостоверной, так как историк был обязан императору своей блестящей военной и политической карьерой (почетное звание сенатора он получил за преданность Тиберию). Однако, гораздо важнее личного отношения историка к высшей власти то, что он в полной мере отвечал требованиям «принадлежности к ментальности» и очень хорошо знал то, о чем писал. Веллей Патеркул выражал отношение к происходящим политическим процессам и событиям как представитель всаднических кругов и муниципальной знати, восторженно описывая становление и развитие принципата как восстановление древней Республики. «На форум призвано доверие, с форума удален мятеж, с Марсова поля - домогательства, из курии - раздоры, и возвращены государству одряхлевшие от долгого бездействия и погребенные правосудие, справедливость, энергия; к магистратам пришел авторитет, к сенату - величие, к судьям - вескость; всем внушено желание или вменено в обязанность поступать правильно; все правое окружено почетом, а дурное наказывается». Веллей Патеркул имел доступ к официальной информации и смог сообщить нам ценные исторические факты, которых нет в других источниках.

Грандиозный труд другого древнеримского историка - Тита Ливия (родился в Падуе, 59 г. до н. э. - 17 г. н. э.) «Римская история от основания города» излагает события погодно. Из 142 книг сохранились, главным образом, те, что относятся к более древним временам. К труду, освещающему события очень отдаленные, долгое время относились с недоверием, пока не были получены новые сведения, подтверждающие значительную достоверность изложенного Ливием фактического материала. Тит Ливии - первый из римских историков, не имевший опыта политической деятельности, но он пользовался покровительством Августа. Тем более показательно то, что в его труде ярко выражена патриотическая тенденция и восхваление Республики. «Римская история» Тита Ливия объясняет ход исторических событий изменением морально-нравственных устоев общества и обосновывает новый государственный строй как продолжение древней Республики.

Гай Саллюстий Крисп (86 - ок. 35 гг. до н.э.), мастер исторического портрета, также, как и два предыдущих автора, многим обязан лично главе государства, в данном случае Юлию Цезарю, на стороне которого участвовал в гражданских войнах, а затем был проконсулом в провинции Новая Африка. Известны его монографии: «Заговор Каталины», «Югуртинская война», «История», из которых ясно, что его идеал - умеренно демократическая республика. Бедствие римлян, по мнению Гая Саллюстия Криспа (так же, как и Ливия), состояло в нравственном разложении общества. Являясь противником сенатской олигархии, он показывает неспособность сената управлять государством.

Огромное значение имеют «Записки» Юлия Цезаря о галльской и гражданской войнах. Продуманная, ясная композиция, точный язык, конкретность образов и тонкие характеристики участников событий, достоверность фактического материала, а главное - возможность взглянуть на политические события глазами «первого лица» в государстве, - делают «Записки» незаменимым источником для настоящего исследования.

В трактатах, речах и письмах блестящего судебного и политического оратора Марка Туллия Цицерона (106 - 43 г. до н. э.) содержится не только изложение исторического хода событий, но и как бы «двусторонний» анализ (с точки зрения государственного деятеля и с точки зрения обывателя) причин этих событий, обоснование необходимости либо неприемлемости для государства того или иного политического решения, прогнозы государственно-правовых изменений.

Несколько писателей I в. до н.э. принадлежат направлению «исторических штудий» (иначе - антиквары). Это, в первую очередь, Корнелий Непот, живший ок. 100 г. до н.э. - 32 г. до н.э., из произведений которого сохранились биографии Катона Старшего и Помпония Аттика - известного корреспондента Цицерона, имевшего личные связи с Антонием и Октавианом и принципиально не участвовавшего в гражданских усобицах. К этому же направлению примыкает Марк Терренций Варрон (116 - 27 гг. до н.э.), который, также как и Луций Юний Модерат (ок. 36 г. - трибун в Сирии и Киликии), Катон и Колумелла писал агрономические труды, дающие материал об экономических и социальных условиях того времени.

«История» Аннея Сенеки Старшего (55 г. до н.э. - ок 40 г. н.э.) охватывает время гражданских войн и доведена до 30 г. н.э. Сохранились его «Контраверсия», «Суазория». Еще большее значение имеют для нас труды его сына - знаменитого писателя, философа - моралиста и крупного политического деятеля Луция Аннея Сенеки Младшего (ок. 4 г. до н.э. - 65 г. н. э.). Он был идеологом сенатской оппозиции деспотическим тенденциям первых римских императоров, за что оказался в ссылке. После возвращения назначен воспитателем Нерона, затем являлся одним из руководителей римской политики вплоть до 60х годов. Анней Сенека писал трактаты и поэтические сочинения, главная мысль которых - необходимость преодоления страстей и достижения духовной независимости. Он первым ясно и определенно обозначил противоположность республики форме правления, сложившейся при принципате. С точки зрения политической для него было фактом, не требующим доказательств, основание Августом нового режима.

Хорошо известен труд «Иудейская война» Иосифа Флавия (37 - 100 гг. н.э.), участника названной войны, сначала по одну, затем - по другую сторону, получившего права римского гражданина и назначенного историографом Флавиев. Его книга, охватывающая события с 167 г. до н.э. по 73 г. н.э., помимо описания собственно военных действий, содержит сведения и о внутренней жизни Рима. Другой иудейский аристократ - Николай Дамасский (64 г. до н.э. - начало н.э.), был вначале приближенным Ирода, затем - приближенным Агриппы, наблюдал Антония и Клеопатру в Египте, т.е. находился в самой гуще государственных дел. До нас почти не дошла его «История» в 144 книгах, но сохранилась апологетическая биография Августа (написанная, что показательно, после смерти последнего) под названием «Жизнь Цезаря», в которой содержатся сведения, не известные из других источников.

Сочинение Плиния Старшего (23 или 24 г. - 79 г. н.э.), ученого-энциклопедиста и крупного императорского чиновника, «Естественная история» включает в себя сведения не только естественнонаучные, но и исторические. Его труды по истории до нас не дошли, но использовались Тацитом. «9 книг достопамятных слов и деяний» Валерия Максима, содержащие исторические примеры в помощь риторам, написаны в правление Тиберия и посвящены ему, но в них можно усмотреть лесть и по отношению к Августу (достаточно редкий случай похвалы предшествовавшему, а не здравствующему императору).

О римской истории писали и греки. Так, Диодор Сицилийский (ок. 90 -21 г. до н.э.) оставил «Историческую библиотеку» в 40 книгах, сохранившиеся части которой охватывают историю Рима V - IV вв., а также конца II - начала I в до н.э. и сообщают о сословной борьбе в Риме, подчеркивая отрицательное отношение автора к римскому господству в завоеванных странах. Диодор использовал не сохранившийся до нашего времени труд «История» Посидония (конец II - первая половина I в. до н.э.). Дионисий Галикарнасскй, в противоположность двум первым своим соотечественникам, показывал мудрость римских законов и родство римлян с греками; он жил в Риме в интересующее нас время, но излагал древнюю историю. Страбон (64 г до н.э. - 23/24 г н.э.) также большую часть жизни провел в Риме. Его «Исторические записки» до нас не дошли, но сохранился труд «География» в 17 книгах - описание ойкумены - в котором собраны сведения и исторического характера, в том числе выражен общий взгляд на принципат с позиций образованного грека. О власти Августа, в частности, Страбон говорит как о законной, а о самом Августе - как о мудром правителе.

Ряд не дошедших до нас произведений известен лишь по выдержкам и цитатам или по упоминаниям других авторов. Так, мы знаем, что Тимоген писал памфлеты и «Истории», враждебные Августу, в доме которого писатель жил до ссоры с принцепсом. Словарь Веррия Флакка известен по извлечениям из него, сделанным во II веке Фестом. Труд Кремуция Корда использовался последующими историками, в частности, на него ссылается Светоний.

Более поздняя античная традиция также имеет для настоящего исследования большое значение: во-первых, писатели II - IV веков не намного отстояли от рассматриваемого нами времени и потому ход событий конца I в. до н. э. - середины I в. н. э. достаточно хорошо был им известен; во-вторых, они воочию увидели, к какому результату привели указанные события. Однако, используя сочинения эпохи Империи, приходится учитывать, что их авторы иногда плохо разбирались в специфике республиканских традиций, либо утраченных, либо неузнаваемо трансформированных, а политическая терминология II-IV веков не совпадала ни с соответствующей терминологией I в. до н. э. - 1 в. н. э., ни, разумеется, с современной.

Уроженец Александрии, крупный императорский чиновник, греческий историк Аппиан (ок. 100 - 170 гг. н.э.), получивший права римского гражданства и приписанный к всадническому сословию, создал труд по истории Рима в 24 книгах, последние 7 из которых не сохранились. Семнадцатая часть - «Гражданские войны», хронологически доведенная до 36 г. до н.э., содержит богатый фактический материал о подготовке принципата Августа и о развитии полномочий будущего римского императора. Это единственный памятник античной историографии из числа дошедших до нас, в котором последовательно и строго фактически излагаются события, начиная с эпохи Гракхов и кончая преддверием к последней борьбе между Антонием и Октавианом. Поэтому, обращаясь к конкретному материалу, мы чаще всего будем ссылаться именно на «Гражданские войны». Аппиан использовал не дошедшие до нас труды Азиния Поллиона, Кремуция Корда, Валерия Мессалы и, следовательно, сообщаемые. им сведения достаточно достоверны, но и они, как и информация, полученная из других источников, нуждаются в сопоставлении и проверке.

Другой греческий историк Дион Кассий Кокцейян (ок. 155 - 235 гг.) родился в семье провинциального аристократа, принятого в число римских сенаторов, сам был сенатором, занимал высокие государственные должности. В его «Римской истории» в 80 книгах, написанной по-гречески, а следовательно, и адресованной грекам или очень образованным римлянам, события освещены с точки зрения убежденного сторонника монархии, хотя и противника крайних проявлений деспотизма. Государством, по убеждению Диона Кассия, должен править император в согласии с сенатом. В наилучшей сохранности до нас дошли книги, содержащие историю с 60х годов до н.э. и до времени падения Республики, а также история Августа, что очень ценно для настоящего исследования.

Современник Аппиана Анней Флор в «Эпитомах римской истории», описывающих Рим с царской эпохи до Августа включительно, рассказывает, главным образом, о войнах, допуская некоторые неточности в именах и датах. Однако, и его труд содержит некоторые важные сведения о государственно-правовых вопросах и, в частности, о полномочиях римских магистратов.

Множество исторических сведений, значение которых трудно переоценить, мы находим у Гая Светония Транквилла (70 - 160 гг.), сына легионного трибуна из сословия всадников, с ранних лет посвятившего себя науке и писательской деятельности, служившего одно время при Адриане советником по переписке, хорошо знакомого с трудами своих предшественников и с материалами государственных архивов. Светоний поставил своей целью собрать все хорошее и плохое о цезарях из рода Юлиев-Клавдиев и Флавиев и использовал для этого самые разнообразные источники, подчас заведомо тенденциозные, сознательно предпочитая «крайние» версии. Его «Жизнь 12 Цезарей» - не история, а описание личностей правителей, причем описание дробное, подчиненное определенной логической схеме, а не хронологии; главное для него - явное и яркое размежевание положительного и отрицательного. Идеальные правители для него - Август и Тит. У Светония мы получаем сведения, касающиеся как полномочий императоров, так и их отношений с другими государственными органами и магистратами.

Особого внимания заслуживают труды выдающегося историка Корнелия Тацита (ок. 58 - после 177 гг.) - «История» в четырнадцати книгах и «Анналы» в шестнадцати. Тацит принадлежал к всадническому роду, происходил из Галлии, но добился высокого положения в Риме, став сенатором и являясь последовательно квестором, консулом, а затем проконсулом. Его интерес сосредоточен на переосмыслении внутренней истории Рима, в частности, на взаимоотношениях императоров с сенаторским сословием. Он описал процесс перерождения политических порядков Рима республиканского времени в тиранию и деспотизм отдельных императоров, - и вряд ли ему удалось сделать это «sine ira et studio» (без гнева и пристрастия). Вместе с тем, как отмечает Г.С. Кнабе, в «Анналах» и «Истории» содержится обоснование исторической необходимости императорской власти. При этом Тацит осуждает и сенатскую оппозицию новому строю, а тем более попытки сопротивления ему со стороны плебса, и разрушение императорами традиционных форм государственной организации, которое воспринимает как ликвидацию общественных и нравственных норм. Ход истории, с его точки зрения, определяют моральные качества людей.

Греческий историк и философ - моралист Плутарх (ок. 46 - ок. 127 гг.), по не вполне ясным сведениям получивший в конце жизни от императоров Траяна и Адриана какие-то особые полномочия, позволявшие ему ограничивать произвол римских наместников, создал каноны образцовых героев старины, в числе которых - отдельные римские императоры. В его «Жизнеописаниях» ярко и красочно описаны также события, сопутствовавшие изменениям в политической жизни, в частности, изменению формы правления римского государства.

Много информации по вопросам государственного права Рима можно почерпнуть у Полибия (ок. 201 - ок. 120 гг до н.э.), в частности, в его «Всеобщей истории» в сорока книгах. Римский государственный строй, существовавший во время его жизни, Полибий считал совершенным, основанным на смешении басилейи, аристократии и демократии. Интересны для нас, хотя и принадлежащие к более поздней эпохе, работы императора и философа-стоика Марка Аврелия, в частности, его обращение «К самому себе». В числе других стоит назвать историка II века н.э. Авла Геллия, написавшего труд «Аттические ночи», как сборник исторических примеров для риторов; а также историков IV века Евтропия и Секста Аврелия Виктора. Незнатное происхождение Аврелия Виктора не помешало ему при Юлиане управлять провинцией и быть префектом Рима; он написал краткое изложение истории Рима, а также труд «О Цезарях», начиная с Августа. Евтропий по поручению императора Валента написал «Краткую историю Рима». Статус «придворных историков» обусловил необходимость с осторожностью относиться к сведениям, заведомо приятным императорам, но, вместе с тем, именно этот статус позволяет быть уверенным в том, что Евтропий и Секст Аврелий располагали максимально полной информацией по вопросам устройства государственного аппарата, полномочий отдельных лиц и т.п.

Немаловажным источником является и художественная литература. Хотя многие литераторы, как и историки, пользовались покровительством императоров, и это порой вызывает недоверие к сообщаемым ими сведениям со стороны критически настроенных исследователей, но нет серьезных оснований считать, что они писали под давлением или в результате подкупа.

Наибольшую известность до наших дней сохранили поэты «Августова века». Близкий к Меценату и Августу Квинт Гораций Флакк (65 - 8 гг. до н.э.), судя по стихам, не сразу положительно воспринял изменение политической жизни, но со временем постепенно убеждался в необходимости и «благодетельности» установившегося порядка. Гораций описывал в своих произведениях перипетии гражданских войн, воспевал внешнюю политику Августа и даже написал по заказу последнего «Секулярный гимн». Другой поэт того же кружка Публий Вергилий Марон (ок. 70-19 гг. до н.э.) в поэме «Энеида», начатой по совету Августа, прокламировал официальную политическую программу принцепса, а в «Буколиках» и «Георгиках» развил идеи этой программы. Вергилий отразил в своих произведениях идейный фундамент нового режима - дух патриотизма и ориентацию на древние образцы. В «Энеиде» ясно прочитывается и имперская идея: «Твой же, римлянин, долг - полновластно народами править!».Младший современник Вергилия и Горация Публий Овидий Назон (43 г. до н.э. - ок. 18 г. н.э.) в своих стихах выразил настроение другой части римского общества, идущие вразрез с официальной идеологией Августа, за что, по-видимому, и был сослан. Из ссылки же Овидий писал письма и стихи, содержащие неумеренные славословия в адрес принцепса.

Большая часть произведений еще одного поэта кружка Мецената - Проперция (60 - 15 гг. до н.э.) посвящена прошлому Рима, что очень хорошо вписывается в идеологию «восстановленной республики». Напротив, Марк Анней Лукан (39 г. н.э., Кордова, - 65, Рим), племянник Сенеки, участвовавший в заговоре против Нерона, отражал в своих стихах настроения сенатской оппозиции. В «Фарсалии» Лукана прослеживается тематика гражданских войн поздней республики. В стихах Гая Валерия Катулла (творившего до Августова «золотого века»: ок. 87 - ок. 54 г. до н.э.) содержится политическая оценка Цезаря и его окружения, но реальному миру противопоставляется идеальный. Ти-булл входил в «кружок» полководца и оратора М.Валерия Мессалы Корвина, придерживавшегося особой политической ориентации; он противопоставлял бедствиям войны радости мирной жизни. Из более поздних поэтов следует отметить автора «Сатирикона» Гая Петрония Арбитра (умер в 66 г. н.э.), приближенного Нерона, и Валерия Флакка (умер ок. 90 г. н.э.), посвятившего поэму императору Веспасиану.

Для историко-правового исследования ценность произведений художественной литературы, из которых сложно почерпнуть достоверные исторические факты; состоит в том, что их авторы выразили сложнейшую гамму настроений и мыслей своих современников, в том числе - связанных с политическими преобразованиями.

§ 3. Историография

О Риме периода I в. до н.э. - 1 в. н.э. написано много научных работ. Однако, использование этой обширной исторической литературы применительно к теме исследования затруднено тем, что работы, как выдающихся историков XVII-XIX веков, так и современных исследователей, в подавляющем большинстве не имеют юридической направленности. Поскольку концепции многочисленных исследователей принципата не укладываются в рамки схем типа «республика - монархия», представляется целесообразным рассмотреть их в хронологической последовательности, выделив лишь представителей российской (советской) историко-правовой науки.

Первая известная систематизация литературных источников, относящихся к истории принципата, принадлежит аббату Тиллемону, собравшему в своем труде все известные в XVII веке литературные памятники, на основе анализа которых он сделал вывод о том, что принципат - это уже монархия. Его кропотливой работой пользовались историки нескольких поколений. В XVIII -XIX веках авторы стремились дать оценку политической истории Рима с позиций нового времени. Вопрос о принципате неоднократно затрагивали французские историки и публицисты, иногда прославлявшие Августа как милостивого монарха. Министр просвещения Наполеона III Дюрюи рассматривал переход к империи как положительное явление. В то же время в оппозиционных кругах складывалось отрицательное отношение к основателю Империи. Примером тому могут служить произведения Монтескье, противника бонапартистов Жан Жака Ампера, считавшего основанную Августом империю концом римской жизни. Английский историк Мериваль в своем многотомном труде по истории Рима отмечал положительные стороны принципата. Эдуардом Гиббоном была написана «История упадка и разрушения Римской империи», которую К.В. Нич считает популярной переработкой того, что создал Ленен де Тиллемон. Вместе с тем, указанный труд Э. Гиббона явился крупным исследованием по истории Древнего Рима, посвященным в основном более позднему времени, но касающимся и начала принципата. В книге уделяется значительное внимание императорской власти и, в частности, показано усиление произвола и деспотизма императоров.

Начало новому этапу в изучении принципата было положено выдающимся немецким ученым Теодором Моммзеном, автором обширных и глубоких исследований по римской истории. В труде, посвященном исследованию римского государственного права, он обращает внимание на преемственность государственно-правовых основ республики и империи. Принципат рассматривается Моммзеном как особая магистратура, подчиненная, как и все другие, закону, основывающаяся на общих принципах, лежащих в основе римского государственного права. Основой власти принцепса Моммзен считает магистратские полномочия, не выходящие за рамки республиканской конституции. Образовавшаяся система была двоевластием («диархией») сената и императора: власть императора происходила от армии и представляла всех подданных империи, сенат выступал от имени Римского государства, овладевшего миром, и представлял senatus populusque Romanus. Следовательно, по мнению Моммзена, форма правления эпохи ранней империи ближе по своим публично-правовым принципам к эпохе республики, чем к эпохе поздней империи, когда устанавливается абсолютная монархия. Правда, Моммзен не считает возможным определить форму правления эпохи принципата как республику в силу исключительного положения императора, но, по его мнению, нельзя говорить и о монархии, поскольку сенат юридически оставался высшим государственным учреждением. На основании разделения власти между сенатом и принцепсом, Моммзен и определил политический строй эпохи ранней империи как диархию.

В качестве недостатка труда Т. Моммзена традиционно отмечается модернизация римской истории. Однако он, без сомнения, открыл новые аспекты принципата и положил начало дискуссии, предмет которой не исчерпан и в наши дни. Его теория «двоевластия», пусть в измененной форме, появляется на страницах научных трудов снова и снова. Выдающиеся работы немецкого ученого не оставили сомнений у позднейших исследователей по крайней мере в том, что в системе принципата существенной реальностью был республиканский элемент, наряду с которым появилось и нечто новое. Теория Моммзена привлекла внимание историков к изучению принципата Августа: одни вслед за Моммзеном считали его диархией, другие не соглашались с этим выводом.

Карл Вильгельм Нич исследовал самые различные аспекты римской истории, в частности, политические процессы конца Республики. Его «История Римской республики» заканчивается краткой характеристикой господства Октавиана Августа, - этим временем, с его точки зрения, завершается и республиканский период. Георг Вебер считал, что Август имел «полновластие царя», но шел к этому полновластию медленным извилистым путем, с остановками.

Теорию диархии в числе первых поддержал историк римского государственного права П. Виллемс. Очень близок к Моммзену О. Карлова, концепция которого отличается от теории диархии только частностями, так, он считает основой власти императоров lex de imperio. Прямо отрицает установление монархии в Риме после гражданских войн I в. до н.э. немецкий исследователь античности Эд. Мейер, считавший, в частности, принципат Августа воплощением политических идеалов Цицерона и политических установок Помпея. По мнению Мейера, Август в своей политике следовал не Цезарю, стремившемуся к превращению Рима в монархию, а Помпею, которого можно считать основателем принципата: политической системы, при которой полнота власти принадлежит сенату, а его охранителем и защитником является принцепс.

Следующим серьезным исследователем римской истории и, в частности, принципата был Гульельмо Ферреро, автор пятитомного труда «Величие и падение Рима». Ферреро также обращает внимание на сохранение республиканских государственных институтов и учреждений; появление новых полномочий главы государства он считает следствием морального разложения знати и ее абсентеизма. Г. Ферреро, в частности, считает основоположника принципата Августа не продолжателем, а противоположностью Цезаря, стремившегося к монархической власти.

Основной тезис труда британского историка Хэммонда состоит в том, что, Октавиан Август искренне стремился восстановить политические формы республики и, несмотря на противоречия, существовавшие между сенатом и императором, теоретически верховная власть принадлежала сенату. Власть принцепса (во всяком случае первого принцепса - Октавиана Августа), по мнению Хэммонда, была чрезвычайной магистратурой, не отличавшейся от аналогичных магистратур республиканского периода, и в его титулах также не было ничего нереспубликанского. В. Гардтгаузен на новом уровне выдвинул тезис о принципате как об абсолютной монархии. Он, в противовес Моммзену, не считает возможным рассмотрение государственно-правового аспекта жизни общества в отрыве от социальных условий. Ж. Гаже, исследуя принципат, проводит типологическую параллель с эллинистическими монархиями.

Работа Рональда Сайма «Римская революция» охватывает период с 60 г. до н.э. по 14 г. н.э. Под революцией Сайм подразумевает фактически всякое крупное нарушение республиканских традиций. Сайм утверждает, что обширной империей не может управлять демократия, ею не в силах управлять и один человек. Сайм - один из основателей просопографического метода. На первом плане у него - auctoritas, то есть авторитет лица, позволяющий ему принимать решения и требовать их исполнения, даже не имея на то юридически закрепленных полномочий.

Интересную концепцию принципата развил Салмон. Основная идея состоит в том, что, поскольку у Августа не могло быть ясного плана на много лет вперед, принципат складывался постепенно и всякий новый «конституционный» шаг вызывался исключительно обстоятельствами момента, а окончательную форму принципат Августа приобрел во втором году нашей эры с принятием титула Pater Patriae. Джоунз также утверждал, что Август тщательно маскировал свои абсолютные полномочия. Таким образом, за республиканской составляющей политической жизни этими историками не признавалось никакого значения.

Французский историк А. Маделен также большое внимание уделяет auctoritas как важнейшей основе власти принцепсов, лишь постепенно превращавшейся из преимущественно морального основания власти в явление государственно-правового порядка. Виккерт рассматривает принципат с нескольких точек зрения, в том числе и юридической, исследуя не только правовые нормы, но и идеологию, терминологию, социальную организацию. В качестве правовых основ режима он называет различные виды imperium, но, вместе с тем, как и указанные выше исследователи, не забывает и об auctoritas, которая, по мнению Виккерта, выражала как правовые, так и неправовые аспекты власти принцепса. Шведский ученый Эрик Аннерс, рассматривая вопросы римского публичного права, говорит о том, что государственная система республиканского Рима могла функционировать лишь до тех пор, пока солдаты сохраняли верность конституции, не переходя на сторону военачальников. Э. Аннерс делает вывод (категоричность которого, возможно, обусловлена обзорным характером работы) о том, что уже Октавиан Август создал форму монархии, сохраняющей традиционные республиканские учреждения, а в целом Рим эпохи принципата - военная монархия эллинского типа.

Профессор Гейдельбергского университета В. Пёшль в своих исследованиях оспаривает точку зрения на Рим как на имперскую державу, попиравшую народы, считая прочные нравственные устои основой политической идеологии Рима. Работы профессора Гренбольского университета Яна Ле Боека посвящены истории императорской армии, являвшейся, наряду с центральной и местной администрацией, основным элементом, на котором базировалось римское государство. Американский ученый Глен Уоррен Бауэрсок в работе «Римская империя в постимпериалистической перспективе» исследует роль романизации римских провинций в формировании империи. Эта же проблема затронута в статье его соотечественника К. Джоунса «Язык и империя». Интересны для настоящего исследования «Некоторые размышления в связи с так называемой «римской демократией»» Л. Лабруна, где утверждается, в частности, что «установления принципата, застывая во все более и более автократических формах, постепенно превращали Рим в абсолютистскую империю».

Из известных нам крупных зарубежных исследований последних лет особого внимания заслуживает отличающаяся огромным охватом материала и оригинальностью подхода к нему монография профессора Оксфордского университета Фергюста Миллара. В монографии поднят целый ряд проблем римской истории, среди которых к теме генезиса монархии относится, во-первых, вопрос о римской армии на Востоке (в частности, Ф. Миллар подчеркивает широту полномочий императоров в отношении провинций) и, во-вторых, исследование характера римской власти, методов ее функционирования.

Усиление монархических элементов в связи с ростом напряженности в римском обществе оказалось на рубеже XIX - XX веков темой, актуальной в России. Одним из тех, кто обращался к этой теме, был В.И. Герье, исследовавший установление империи Августом. Р.Ю. Виппер в «Очерках по истории Римской империи» рассматривает социальные основы принципата; а также некоторые правовые институты, в частности, институт патроната, имеющий, с его точки зрения, большое значение в публично-правовой области. Фундаментальные «Исследования по истории развития римской императорской власти» Э.Д. Гримма посвящены государственно-правовым институтам Рима, функционировавшим в первые два века нашей эры.

В том же ряду стоит и осуществленное в самом начале нынешнего века исследование Л.А. Тихомирова «Монархическая государственность», предметом которого является принцип монархической власти. Государство рассматривается ученым как завершение общества и охрана свободы. По его мнению, «порядок есть первая, наиболее насущная потребность общества», а все политические и государственно-правовые изменения, происходившие в Риме на протяжении I в. до н.э. - I в. н.э. были следствием либо нарушения, либо попыток установления такого порядка. Рассматривая римско-византийскую государственность, ученый отмечает, что в римской республике верховная власть принадлежала народу, а правительственная - «лучшим людям». Впоследствии же «по невозможности непосредственного правления народа, - явилось искание единоличной власти». Но верховная власть в начале императорского периода могла быть вручена (и вручалась) отдельному лицу только как делегированная, то есть монархический принцип организации верховной государственной власти в период принципата отсутствовал.

В «Истории Римского права» В.М. Хвостова значительное внимание уделено публичному праву, и, в частности, отмечается продолжение борьбы монархического и республиканского начала на протяжении всего периода принципата, а также постепенность победы монархии. Главными элементами власти принцепса В.М. Хвостов считает особое imperium, не ограниченное местом и временем, jus proconsular и tribunicia potestas.

Проблемы государственной власти и формы правления в Риме исследовал и Д.М. Петрушевский. Он положительно относится к военной монархии, пришедшей на смену Республике, так как, по его мнению, возникновение императорской власти не только не разрушало на первых порах старых республиканских форм, но и знаменовало собой победу порядка над хаосом и создавало гарантии для нормального развития экономики.

«История римского права» одного из авторитетнейших российских цивилистов и романистов И.В. Покровского нацелена на освещение основных процессов и научных проблем истории римского права, поэтому не содержит подробного анализа правовых институтов: «детали оставляются в стороне», изложена лишь глубоко продуманная концепция. Ученый видел в принципате именно интересующий нас процесс постепенного перехода от республики к монархии.

Среди работ по римской истории русских дореволюционных исследователей наибольший резонанс в мировой науке вызвали книги М.И. Ростовцева, в первую очередь «Социально-экономическая история Римской империи». Хотя она была издана в период эмиграции автора на английском языке, основные элементы концепции сформировались еще в России, где ранее также публиковались его работы. Концепция интересна «наведением мостов» между историей и современностью, сам же труд - глубиной исследования. М.И. Ростовцев отказался дать однозначное определение формы правления в Риме в период правления императора Августа и его преемников, что, безусловно, не мешает черпать из его труда информацию и интересные идеи.

В советской историографии принципата в первую очередь должно отметить монографию Н.А. Машкина «Принципат Августа», до сих пор не превзойденную по охвату материала и глубине анализа многих конкретных проблем. На основе всестороннего исследования не только принципата Августа как такового (социальной политики, жизни Империи и провинций, организации армии и внешнеполитических мероприятий, культуры), но и его предпосылок, лежащих в социальной истории II и I вв. до н.э., историк делает вывод, что форма правления, установленная первым римским принцепсом, близка к монархической, и считает, что в политическом отношении это явилось «шагом назад по сравнению с республиканскими порядками».

В 50 - 80 годы о принципате писали Е.М. Штаерман, А.И. Немировский, Б.П. Селецкий, Г.С. Кнабе, Ю.К. Колосовская, И.Ш. Шифман и др. Большинство исследований этого периода посвящено социально-экономической проблематике принципата. В монографии Е.М. Штаерман «Древним Рим: проблемы экономического развития», а также и в других ее работах выделены особенности социально-экономической истории Рима, к которым в первую очередь относится одноукладность экономики, базировавшейся на античной форме собственности. Эти особенности могут служить исходным пунктом для правильного понимания и объяснения особенностей римской политико-правовой истории. В книге Г.С. Кнабе «Корнелий Тацит» содержится тщательный анализ социальных процессов, подробное рассмотрение положения различных групп населения и дифференциация на группы по морально-психологическим и иным критериям правящей элиты Древнего Рима. Без этой информации невозможно правильное понимание политических процессов.

Большое значение для настоящего исследования имеют работы С.Л. Утченко, так как в них освещаются события поздней Республики и раннего принципата. В частности, в его книге «Древний Рим. События, люди, идеи» осуществлена попытка объяснить такой феномен, как становление Римской империи. В указанной работе эпоха, начиная с аграрного законодательства Гракхов, рассматривается как канун становления империи. Монография «Кризис и падение римской республики» содержит подробный анализ причин кризиса республиканской формы правления. Однако, вопросы государственного права Рима не являются предметом специального рассмотрения С.Л. Утченко, Республике он противопоставляет не монархию, а империю, которая в определенном смысле отождествляется с монархической формой правления.

Вплоть до 80-х годов в советской историографии отсутствовали специальные исследования государственно-правовых основ принципата. Этот пробел начал восполняться публикациями Ф.А. Михайловского, посвященными, в частности, трибунским полномочиям Августа. Среди специальных исследований последнего десятилетия следует указать диссертацию и статьи Е.И. Шакотько, в которых делается вывод о том, что материальную основу принципата Августа составлял военный империй, а правовую - tribunicia potestas; работу Т.В. Кудрявцевой, констатирующую, в частности, что чрезвычайные полномочия полководцев в последний век Республики по целому ряду признаков противостояли чрезвычайным командованиям предшествовавшего периода, выходя за рамки республиканских установлений и образуя важнейшую предпосылку для перехода к принципату; диссертацию Н.В. Чекановой, рассматривающую экстраординарные магистратуры как резерв регенерации власти царей на новом уровне.