Солидарность как ресурс социальной активности

Размещено на http://allbest.ru

Солидарность как ресурс социальной активности

Анастасия Сергеевна Мельникова, Инна Игоревна Щемелева

Аннотация

Статья посвящена изучению солидарности как ресурса общественной активности на основе факторного анализа. Отмечено, что социальная солидарность как феномен является результатом распространения в обществе эмоций, убеждений, формирующих некую общность индивидов, ориентированных на единые цели при превалировании коллективного нравственного начала. В свете сказанного социальную солидарность имеет смысл изучать на фоне общественной активности индивидов, специфики взаимодействия людей, которая отражает уровень их ответственности за происходящее в обществе и собственной жизни, понимание ими гражданских ценностей, степень разделения своих и общественных интересов. Описаны результаты социологического исследования, проведенного в 2017 г. в Новосибирской области. Методом главных компонент были выделены 6 факторов, характеризующих особенности проявления социальной солидарности респондентами. Среди них: ориентация субъектов в своих действиях на интересы первичной группы, взаимодействие и реализацию коллективных действий, альтруизм, перекладывание ответственности на других, проявление личной инициативы, прагматизм и осуществление рациональных действий. Определены значения факторов для групп респондентов, осуществлен анализ показателей сопряженности, сделаны выводы о потенциале социальной солидарности как ресурса реализации общественной активности.

Ключевые слова: социальная активность, социальная солидарность, факторный анализ, социологическое исследование, самоуправление, гражданские инициативы, социальное участие

Abstract

Solidarity as a Resource of Social Activity Anastasia S. Melnikova, Inna I. Shchemeleva

The article reveals the study of solidarity as a resource of social activity based on factor analysis. It is noted that social solidarity as a phenomenon is the result of the spread of emotions and beliefs in society, forming a kind of community of individuals focused on common goals with the prevalence of collective moral principles. In the light of the above, it makes sense to study social solidarity against the background of social activity of individuals, the specifics of human interaction, which reflects the level of their responsibility for what is happening in society and their own lives, their understanding of civic values, the degree of separation of their own and public interests. The results of a sociological study conducted in 2017 in the Novosibirsk region are described. By the method of the main components, 6 factors were identified that characterize the peculiarities of the manifestation of social solidarity by respondents. Among them: orientation of subjects in their actions to the interests of the primary group, interaction and implementation of collective actions, altruism, shifting responsibility to others, manifestation of personal initiative, pragmatism and implementation of rational actions. The values of the factors for each respondent were determined, the analysis of the indicators of conjugacy was carried out, conclusions were drawn about the potential of social solidarity as a resource for the implementation of social activity.

Keywords: social activity, social solidarity, factor analysis, sociological research, self-government, civil initiatives, social participation

Социальная активность принадлежит к числу научных понятий, располагающих насыщенной междисциплинарной аналитической традицией. Рассматривать ее можно в узком смысле как определенный уровень активности социального субъекта и в широком - как одно из проявлений функционирования социальных организаций и всей системы в целом (Полтавская, 2020: 5). Влияние окружающего пространства на формирование активности человека всегда привлекало к себе внимание научного сообщества (Антонова, Абрамова, 2021; Мельников и др., 2019). Кроме того, процессы вторичной модернизации общества (информатизации) требуют нового типа социальных взаимодействий, в которых в полной мере могла бы реализоваться общественная активность граждан (Сельские жители и местная власть: анализ взаимодействия в контексте модернизации ..., 2019: 6). Социальная активность обнаруживает себя как на уровне повседневных практик (личностный уровень), так и на публичном (институциональном) уровне. Она связана с разными формами общественного действия и взаимодействия, которые могут постоянно трансформироваться, при этом изменяется и сам характер социальной активности. Она представляет собой темпорально развернутую форму общественного взаимодействия. В одних случаях может доминировать активность со стороны самого субъекта, и тогда речь идет о самоорганизации, вовлеченности человека в деятельность как актора и о высокой степени солидарности; в других случаях превалирует организационное начало, а соответственно, активность проявляется под воздействием внешних факторов, и можно говорить о том, что влияние на нее такого ресурса, как солидарность, проявляется в меньшей степени.

Отметим, что в первую очередь рассматриваемое понятие предполагает единство убеждений и действий, приверженность общим эмоциям; при социальной солидарности коллективное сознание обладает моральным авторитетом для большинства членов общества (Ефременко и др., 2014: 6). Таким образом, характер социальной активности может изучаться через степень развития общественной солидарности, взаимодействия, реализуемого самими людьми, исходя из уровня их ответственности, понимания ими гражданских ценностей, своих и общественных интересов, взаимного доверия, сочувствия, поддержки мнений и действий.

Взаимосвязь социальной активности и солидарности имеет непосредственный характер, однако, как отмечает М.В. Зотова, «общественные организации часто имитируют социальную солидарность и активную гражданскую позицию, являясь формально встроенными в систему социального управления и реализуя лишь легитимационную функцию» (Зотова, 2016>, что говорит о нерациональном использовании солидарности в ходе социальной активности индивидов. Обратимся к результатам факторного анализа для изучения особенностей проявления социальной солидарности респондентами, поскольку рассмотрение возможностей использования ее потенциала как ресурса социальной активности индивидов может позволить установить вариативность практик общественного участия, в которых проявляется социальное доверие, солидарность, помощь, реализация самоуправления, гражданских инициатив, достижение индивидуальных, групповых и общественных целей.

Приведем результаты анкетного опроса, предпринятого в 2017 г. в пяти муниципальных образованиях Новосибирской области (НСО) (n = 667 чел.), раскрывающего некоторые аспекты солидарности как ресурса социальной активности. Исследуемая совокупность информантов - занятое в экономике население муниципальных районов НСО от 18 лет и старше. Тип выборки - многоступенчатая районированная, с применением квот на последнем этапе отбора. Были опрошены жители 5 муниципальных районов НСО - Барабинского, Искитимского, Колыванского, Мош- ковского, Сузунского.

Будем рассматривать солидарность на микроуровне социального организма (индивидуальном) как интегральную характеристику личности с точки зрения ее приверженности единству убеждений и действий в масштабах той или иной социальной группы, ориентации на взаимопомощь и поддержку ее членов, основывающихся на общности интересов и необходимости достижения общих групповых целей Социологический энциклопедический словарь. М., 1998. С. 326.. Оценку социальной солидарности как латентной характеристики личности осуществим посредством факторного анализа совокупности переменных, отражающих восприятие респондентов значимости реализации социальных обязательств, единодушия и сплоченности индивидов, составляющих социальную группу, в ходе достижения общественнозначимых целей.

Исходный массив данных представлял собой оценки, присвоенные респондентами ряду суждений (всего 19 ед.) по шкале от 1 до 11 баллов, где 1 балл соответствовал абсолютному несогласию участника исследования с утверждением, 11 -полному согласию с ним.

Выделение факторов осуществлено методом главных компонент; использовался также метод вращения - Varimax с нормализацией Кайзера; число извлекаемых факторов определялось с помощью диаграммы «Каменистая осыпь»; мера выборочной адекватности Кайзера - Мейера - Олкина равна 0,796; общий процент объясненной факторами дисперсии составил 54 %. В процессе обработки данных было выделено шесть факторов (табл. 1).

Таблица 1 - Главные компоненты факторного анализа

Первый фактор описывает ориентацию респондентов на интересы первичной группы, сопровождающуюся выказыванием определенного скепсиса в отношении возможностей и результативности реализации деятельности, базирующейся на общности целей и интересов, следовании идеалам сотрудничества и взаимовыручки. При этом оптимальной тактикой поведения в конфликтных ситуациях признается занятие нейтральной позиции, следование принципу невмешательства.

Второй фактор иллюстрирует ориентацию респондентов на взаимодействие, реализацию коллективных действий, направленных на достижение социально-значимых целей. В частности, он включает в себя суждения, отражающие потребность респондентов в формировании и развитии общностей и групп, объединенных близкими целями, идеями, ценностями и базирующихся на принципах взаимовыручки и поддержки, поиска компромиссных решений в спорных ситуациях.

Третий фактор характеризует ориентацию респондентов на альтруизм. В отличие от второго фактора, в котором просматривается нацеленность индивидов на формирование и (или) поддержку деятельностно-ориентированной группы, он отражает лишь социальные установки, ценностные ориентации индивидов, связанные с идеями солидарности, человеколюбия и жертвенности.

Речь идет о примате в сознании отдельного индивида общественных интересов над личными, проявлении толерантности и нацеленности на сохранение и развитие взаимоотношений.

Четвертый фактор описывает ориентацию респондентов на перекладывание ответственности за решение общесоциальных проблем на компетентные органы. При этом значимость и результативность индивидуальных действий расцениваются как невысокие.

Пятый фактор отражает ориентацию респондентов на проявление личной инициативы, нацеленность на осуществление социальной активности в индивидуальном порядке с подтверждением готовности взять на себя часть ответственности за решение проблем общественного и личного характера.

Шестой фактор демонстрирует ориентацию респондентов на прагматизм, осуществление рациональных действий, преследующих личную выгоду. При этом учитывается рисковая составляющая процесса действования.

Для проверки гипотезы о возможности рассмотрения социальной солидарности в качестве ресурса социальной активности был осуществлен анализ таблиц сопряженности значений факторов и переменных, отражающих особенности социальной активности населения сельских районов НСО. Так, выраженная ориентация на интересы первичной группы свойственна в большей степени мужчинам (56 %), лицам среднего возраста и молодежи (50 % и 32 % соответственно), работникам сферы услуг (образовательные, информационные, коммуникативные и пр.) (36 %), реального сектора экономики (промышленность, сельское хозяйство, строительство и пр.) и представителям разных сфер занятости (по 20 %). Треть респондентов с соответствующей характеристикой выказывают принципиальное нежелание реализовывать какой-либо проект ради общественного блага, так как не ожидают от этого ощутимых результатов; 18 % опрошенных готовы реализовывать социальную активность лишь под воздействием принуждающих факторов («Если обяжут, то буду заниматься»). При этом свыше половины респондентов (63 %) демонстрируют свою незаинтересованность проблемами местного самоуправления. Наиболее влиятельной мерой воздействия на органы местной власти считают участие в выборах 37 % опрошенных, одновременно для 33 % из них результативность этого не является очевидной. Изменения, происходящие в жизни респондентов, в 75 % случаев оцениваются ими как результат собственных усилий, 14 % участников исследования затруднились определить источник преобразований.

Среди респондентов, ориентированных на взаимодействие, реализацию коллективных действий, несколько чаще встречаются женщины (54 %), представители средней и старшей возрастных групп (58 % и 26 % соответственно), работники наукоинтенсивных отраслей (39 %), представители отрасли права и его охраны, органов государственной власти (23 %). Относительно проявления социальной активности характеристики группы следующие: 36 % респондентов готовы осуществлять общественно-полезную деятельность, 22 % хотели бы ею заниматься, но не знают, к кому обратиться; большинство из них (60 %) интересуются проблемами местного самоуправления; склоняются к традиционным формам участия населения в госуправлении - через участие в выборах (35 %) и обращение к депутатам (18 %). В 80 % случаев опрошенные определяют себя субъектами происходящих в собственной жизни изменений.

Ориентацию на альтруизм демонстрируют практически в равной мере как женщины, так и мужчины (52 % и 48 % соответственно); в большинстве своем это представители средней и младшей возрастных групп (56 % и 25 % соответственно), работники наукоинтенсивных отраслей (46 %). Представители соответствующей группы респондентов готовы проявлять социальную активность (40 %), интересуются проблемами местного самоуправления (59 %), выбирают в качестве основного рычага воздействия на власть участие в выборах (40 %), в 77 % случаев выражают убежденность в результативности собственных усилий в аспекте улучшения или ухудшения качества своей жизни за последние 2-3 года.

Среди респондентов, ориентированных на перекладывание ответственности за решение общественных проблем на органы власти, выделяются в основном женщины (54 %), лица среднего и старшего возрастов (61 % и 22 % соответственно), представители отраслей услуг (39 %), структур власти и правоохранительных органов (28 %). Аналогично респондентам, ориентированным на первичную группу, они в значительной своей части принципиально не собираются заниматься общественно-полезной деятельностью (32 %), но при этом отмечают заинтересованность проблемами местного самоуправления (60 %), предпочитают использовать традиционные методы воздействия на власть (вариант «участие в выборах» отметили 39 %, «обращение к депутатам» - 19 %). Примечательно, что именно в этой группе 20 % респондентов суммарно заявили о частичной или полной независимости изменений, происходящих в их жизни, от собственных усилий индивида. Таким образом, в основном это граждане среднего возраста, которые характеризуются тем, что не верят в результативность инициатив не только в общественной сфере, но даже в своей личной жизни.

Выраженная ориентация респондентов на проявление личной инициативы свойственна в равной мере мужчинам и женщинам, лицам среднего и младшего возраста (53 % и 28 % соответственно), работникам сферы услуг и реального сектора экономики (35 % и 19 % соответственно). Готовность реализовать какой-либо проект ради общественного блага подтвердили 33 % респондентов; примечательно, что вариант «Если обяжут, то буду заниматься» встречается реже всего именно в ответах респондентов, ориентированных на личную инициативу (10 %). Заинтересованность проблемами местного самоуправления высказали чуть более половины информантов (54 %). Одновременно с этим в представлении значительной части опрошенных (28 %) никакие меры воздействия на власть не являются эффективными. При этом 77 % респондентов считают, что оказывали своими личными действиями влияние на собственную жизнь в течение последних нескольких лет. коллективный социальный солидарность россия

Среди респондентов, ориентированных на прагматизм, доли мужчин и женщин равны, одинаковое количество информантов, относящихся к младшей и старшей возрастным группам (по 25 %), велика доля представителей продвинутых отраслей услуг и разных сфер занятости (26 % и 23 % соответственно). Примечательно, что количество неработающих граждан максимально именно среди участников исследования, ориентированных на прагматизм (14 %). Треть респондентов принципиально отказываются поддерживать реализацию социально-значимых проектов, 17 % опрошенных (максимальная величина по всем рассмотренным группам респондентов) согласны участвовать в них лишь при условии получения материального вознаграждения. На фоне определенной заинтересованности проблемами местного самоуправления (53 %) они в значительной своей части либо не видят эффективных способов воздействия на власть (28 %), либо ориентированы на использование современных возможностей регуляции деятельности соответствующих структур (вариант «через территориальное местное самоуправление» отметили 9 % респондентов), что может указывать на их перспективность в качестве субъекта социальных изменений. Также опрошенные индивиды, ориентированные на прагматизм, реже остальных отмечали вариант независимости изменения их жизни от собственных усилий (9 %).

Обратимся к основным выводам: во-первых, солидарность как ресурс социальной активности логично связана с профессиональной деятельностью индивида. Так, респонденты с ориентацией на интересы первичной группы - это чаще мужчины, работники промышленного сектора экономики и сельского хозяйства, также здесь много молодежи - они не особо интересуются общественными проблемами, чаще не верят в эффективность субъектных действий, не ожидают результатов от собственной активности и готовы проявлять инициативу только под воздействием внешних факторов, таких как приказы, обязательства, необходимость сделать что-то в срок. В то время как респонденты, ориентированные на взаимодействие, реализацию коллективных действий, представлены работниками образования, культуры, управленческого аппарата, которые по долгу службы обязаны реализовывать активность, отсюда их осведомленность об общественных проблемах. Данная группа респондентов представлена преимущественно людьми среднего и старшего возраста, в ней практически отсутствует молодежь.

Во-вторых, все выделенные нами ориентации предполагают использование традиционных способов воздействия на власть, тогда как лишь у респондентов, ориентированных на прагматизм, выявлено стремление к самоуправлению, что в контексте изучения социальной активности делает эту группу перспективной с точки зрения общественных изменений. Участники исследования, нацеленные на проявление личной инициативы, характеризуются сильно выраженным стремлением к самоорганизации, однако их социальные практики являются неинституционализированными.

В-третьих, на коллективные действия больше ориентированы представители старшего возраста, в то время как средний возраст и молодежь предпочитают индивидуальные стратегии активности.

Таким образом, нами было эмпирически показано, что солидарность является ресурсом социальной активности личности. Эффективность ее использования в этом качестве зависит не только от процесса организации социального участия граждан, их вовлечения в общественные практики, но и от мотивации индивидов, практикуемых ими способов социального взаимодействия с ближайшим окружением в общественных сферах, в которые они включены в повседневной жизни (учеба, работа, досуг).

Список источников

Антонова Н.Л., Абрамова С.Б. Право на город: мотивация социальной активности городской молодежи // Теория и практика общественного развития. 2021. № 6 (160). С. 15-19.https://doi.org/10.24158/tipor.2021.6.1.

Ефременко Д.В., Симонова О.А., Евсеева Я.В. Солидарность и альтруизм как факторы социального сплочения (вступительная статья) // Социальная солидарность и альтруизм: социологическая традиция и современные междисциплинарные исследования. М., 2014. С. 3-8.

Зотова М.В. Формирование социальной солидарности преподавателей и студентов путем развития социальной активности // Особенности социальной солидарности в современном российском обществе. М., 2016. С. 62-69.

Мельников М.В., Крейк А.И., Мельникова А.С. Отношение к общественному благу и социальная активность жителей городских и сельских поселений // Общество: социология, психология, педагогика. 2019. № 3 (59). С. 23-30. https://doi.org/10.24158/spp.2019.3.2.

Полтавская М.Б. Институционализация социальной активности в современной России: социологический анализ. Волгоград, 2020. 306 с.

Сельские жители и местная власть: анализ взаимодействия в контексте модернизации / Ю.А. Афанасьева [и др.]. Новосибирск, 2019. 402 с.

References

Afanas'eva Yu. A., Galynskaya Yu. S., Ermolaeva E.V., Krupchatnikova V. V., Mel'nikova A. S. & Mostovaya E. B., ..., et al. (2019) Sel'skie zhiteli i mestnaya vlast': analiz vzaimodeistviya v kontekste modernizatsii [Rural Residents and Local Authorities: Analysis of Interaction in the Context of Modernization]. Novosibirsk. 402 р.(іп Russian).

Antonova, N. L. & Abramova, S. B. (2021) The Right for the City: Motivation of Social Activity of Urban Youth. Theory and Practice of Social Development. (6 (160)), 15-19. Available from: doi:10.24158/tipor.2021.6.1 (in Russian).

Efremenko, D. V., Simonova, O. A. & Evseeva, Ya. V. (2014) Solidarnost' i al'truizm kak factory sotsial'nogo splocheniya (vstupitel'naya stat'ya) [Solidarity and Altruism as Factors of Social Cohesion (Introductory Article)]. In: Sotsial'naya solidarnost'i al'truizm: sotsiologicheskaya traditsiya i sovremennye mezhdistsiplinarnye issledovaniya. Moscow, рр. 3-8 (in Russian).

Melnikov, M. V., Kreyk A. I. & Melnikova, A. S. (2019) Attitude to Public Goods and Social Activity of Urban and Rural Population. Society: sociology, psychology, pedagogy. (3 (59)), 23-30. Available from: doi:10.24158/spp.2019.3.2 (in Russian).

Poltavskaya, M. B. (2020) Institutsionalizatsiya sotsial'noi aktivnosti v sovremennoi Rossii: sotsiologicheskii analiz [Institutionalization of Social Activity in Modern Russia: Sociological Analysis], Volgograd. 306 р. (in Russian).

Zotova, M. V. (2016) Formirovanie sotsial'noi solidarnosti prepodavatelei i studentov putem razvitiya sotsial'noi aktivnosti [Formation of Social Solidarity of Teachers and Students Through the Development of Social Activity]. In: Osobennosti sotsial'noi solidarnosti v sovremennom rossiiskom obshchestve. Moscow, рр. 62-69 (in Russian).

Размещено на Allbest.ru