Социолингвистические последствия внедрения разных языковых моделей функций "Глобального языка" в национальной языковой политике (на примере английского языка)

Размещено на http://www.allbest.ru

Социолингвистические последствия внедрения разных языковых моделей функций "Глобального языка" в национальной языковой политике (на примере английского языка)

М.М. Абдусаламов

Дагестанский государственный университет; г. Махачкала

Аннотация

Для иллюстрации теоретических положений автор приводит некоторые примеры из европейского и азиатского опыта внедрения разных моделей формирования языковой ситуации на географических, этнокультурных и языковых «полюсах» - в Сингапуре и отдельных странах Евросоюза.

Ключевые слова: глобальный, языковый капитал, языковая политика, лингвицизм, caциолингвистика, языковая ситуация, модель внедрения.

Abstract

языковой географический политика

On Sociolinguistic Consequences of the Introduction of Various Language Models With “Global Language” in National Language Policies (on the Example of English)

M.M. Abdusalamov

Dagestan State University; Makhachkala

Keywords: global, linguicism, linguistic capital, sociolinguistic, language policy, language sit-uation, implementation model.

Нестихающие дискуссии вокруг лингвистической и социолингвистической сущ-ности феномена глобально распространяющегося английского языка под разными названиями (World Englishes, International language, global English, lingua franca, lingua academica и т. д.) временами заслоняют роль политической составляющей этого явле-ния с далеко идущими последствиями для языковой ситуации в транснациональных масштабах. В этой связи большего внимания заслуживают социолингвистические ис-следования, в которых феномен английского языка в современном мире трактуется как продукт целенаправленной, по сути имперской, языковой политики ведущих англо-язычных держав.

За процессом территориального распространения английского языка в явной или завуалированной форме неизменно просматриваются разнообразные сценарии практи-ческой реализации этой политики. С этих позиций рассматривается сущность лингви- цизма в языковой политике. Р. Филлипсон указывает на два противоположных послед-ствия изучения английского языка неносителями этого языка - прибавление языкового капитала и потеря языкового капитала - в зависимости от модели обучения. Первое (положительное) последствие отмечается, когда английский изучается дополнительно к родному языку (и другим освоенным языкам) с гарантий условий для его (их) полно-ценного сохранения и развития. Второе (отрицательное) последствие лингвицизма воз-никает при реализации модели обучения английскому языку без сохранения и исполь-зования родного и других благоприобретенных языков, по сути, вместо них [6].

Мотивацией для тех, кто отдает предпочтение доминирующему языку, обычно служит вера в то, что он будет больше способствовать реализации их карьерных планов и надежнее гарантировать им больший профессиональный и социальный комфорт.

По мнению известных специалистов в области социолингвистики, явлению, вы-ступающему под названием «лингвистический (языковый) империализм», сопутствует «смесь разнонаправленных факторов, а также локальное и внешнее давление» [6, с. 11]. Переход пользователей языка на другой (английский) язык с потерей для их языкового капитала в масштабах группы людей (вовлечением группы людей), а не отдельных лиц, существенно затрагивает другие языки - ущемляет родной и другой (другие), ранее освоенный, языки. «Но если вновь приобретенный язык (английский) отвоевывает себе такие сферы, как коммерческая деятельность, семейное общение или наука, послед-ствие следует называть не иначе, как потеря языкового капитала людей, освоивших но-вый (английский) язык» [6, с. 11]. Расширение территориальных масштабов распро-странения английского языка и охвата им разнообразных сфер современного общества в глобальном измерении всегда мотивировано разного рода экстралингвистическими факторами. В этом процессе присутствуют определенные движущие силы и причинно-следственные связи, хотя они не всегда лежат на поверхности.

Примечательно, что отдельные университеты скандинавского региона пошли на введение такого стимула, как выплата высоких финансовых вознаграждений авторам книг и научных статей на английском, а не на родном языке» [6, с. 11]. Профессиональ-ное и иное продвижение человека также может быть обусловлено степенью его продви- нутости в этом, ныне особо привилегированном языке. С другой стороны, обществен-ность скандинавских стран уже давно и все чаще выражает озабоченность тем, что та-кая языковая ситуация фактически наносит серьезный ущерб родным скандинавским языкам. Общественные деятели ведут широкую работу по разъяснению народным мас-сам приоритета родных языков перед английским, их жизненно важного значения для сохранения скандинавской этнокультурной идентичности. В этом контексте еще в 2006 году Совет министров Северных стран утвердил важный документ под названием «Де-кларация по языковой политике скандинавских стран» и распространил его на всех скандинавских, а также на английском языке. В этом документе были сформулированы основные задачи и пути исправления перекосов и упущений в языковой политике стран этого региона. Декларация определила языковые права всех жителей скандинавских стран, а также ключевые цели языковой политики в этом регионе. Она стимулировала соответствующие организации и учреждения на разработку и предоставление долго-временных стратегических ориентиров для выбора языка, а также параллельного ис-пользования языков и их преподавания [2].

Главный результат мер, принятых на межправительственном уровне скандинав-ских стран в обстановке их сотрудничества, - признание жизненно важного значения сохранения и развития родных языков этих стран и одновременно необходимости вы-работки компетенций английского языка. То, что проблема языковой политики в дан-ном случае была эксплицитно обсуждена и решена на правительственном уровне, ока-зало положительное воздействие на сдерживание влияния внешних манипуляторов, а также рыночной стихии на место и роль родных языков в общей языковой ситуации суверенного государства. В этом вопросе позиция государства в условиях глобализа-ции, как считают авторитетные специалисты в данной области, должна быть выражена формулой «и то и другое в оптимальном сочетании», а не «либо это, либо другое» [6, с. 12].

На фоне похожей языковой ситуации в Германии университетское сообщество инициировало разработку и принятие важного документа под названием «Декларация ректоров университетов Германии», где немецкий язык был определен как жизненно важный для научно-исследовательской сферы этого государства, признавая при этом значимость владения и другими языками для тех или иных целей [7].

Свидетельством общенационального интереса и одновременно фактором его дальнейшего усиления был созыв в 2012 году большой научно-практической конфе-ренции, на которой была детально проанализирована языковая ситуация в Германии и выработаные соответствующие рекомендации по ее оптимизации [4]. Все страны Евро-союза были проинформированы о целесообразности создания и поддержания баланса между английским и национальными языками в национальных системах высшего обра-зования [2]. При этом обращается внимание на то, что английский язык в системе обра-зования за пределами англоязычных стран не является lingua franca в его этимологиче-ском значении. Обязательными требованиями к английскому языку в этой функции яв-ляются его понятность в транснациональных масштабах и опора на наиболее признан-ные лексикографические и грамматические источники. Он должен функционировать на фоне полномасштабного и полноценного функционирования национальных языков [6, с. 12].

Специалисты обращают внимание на одну тревожную тенденцию - почти полное отсутствие у подрастающих поколений мотивации к изучению других иностранных языков, кроме английского. Причем упорно не принимается во внимание их суще-ственная значимость во многих сферах (традиционные импортно-экспортные связи с неанглоязычными странами, многостороннее сотрудничество со странами Евросоюза, традиционные межкультурные контакты, историческая общность государств и т. п.).

Тем не менее, и сегодня (в постколониальный период) национальная элита афро-азиатских стран создает все необходимые условия для абсолютного доминирования языка колонизаторов над своими родными языками. Такое положение обеспечивается созданием англоязычной среды не только на всех уровнях национальных образователь-ных систем этих государств, но и на уровне личной жизни и профессиональной дея-тельности. Для иллюстрации такой социолингвистической действительности обычно ссылаются на пример азиатского государства Сингапур, где вся образовательная дея-тельность осуществляется только на английском языке, а национальные языки препо-даются как рядовой предмет учебного плана. Английский язык здесь имеет статус язы-ка власти, что характерно и для других бывших английских колоний. При этом больше половины населения Сингапура, по свидетельству А. Пакира, использует английский язык как коммуникативное средство семейного общения [5, с. 197]. В такой языковой ситуации в Сингапуре компетенции, реализуемые на других языках, существующих в этой стране, более ограничены, что, по определению Р. Филлипсона, представляет со-бой модель вычитательного овладения английским языком, сущность которой заклю-чается в фактической замене родных языков местного населения английским в их жиз-ненно важных функциях.

В основе сингапурской языковой ситуации лежит тот факт, что этот город- государство на южном побережье Малайзии в свое время был рожден колониальной системой и в постколониальных условиях местные правители и сингапурская нацио-нальная элита пришли к выводу, что экономическое процветание и языковые предпо-чтения для Сингапура следует искать на путях интеграции с глобальным бизнесом и финансовым движением. Этап вложения инвестиций в реализацию плана овладения населением Сингапура компетенцией по английскому языку через процесс постепенно-го перехода от азиатских языков к английскому языку в социолингвистическом плане предполагает накопление (прибавление) языкового капитала за счет обретения важного международного языка дополнительно к родным. Однако на следующем этапе, когда этот процесс запускает механизм вытеснения и устранения компетенций родных язы-ков, налицо негативное последствие - потеря (потери) нацией былого языкового капи-тала.

В описанном процессе просматриваются внутренние и внешние механизмы за-пуска подобных изменений в экологии местного языка. Применительно к языковой си-туации (процессам) в странах Евросоюза автор одного из использованных в данной статье источников в качестве иллюстрации предлагает следующий пример: в тех случа-ях, когда немцы или шведы используют английский язык в научной работе в форме чтения (усвоения содержания) и (или) распространения содержания научной работы, задействуются сопоставимые структуры и процессы английского и родного языков. Но у тех же немцев и шведов английский язык может перерасти в языковое средство фор-мирования научных идей наравне с родным языком. Для того чтобы безошибочно определить, отмечается ли в данном случае факт прибавления или потери языкового капитала и в какой мере этот факт имеет место, необходим специальный научный ана-лиз на базе эмпирического материала.

В этом контексте в шведских университетах было проведено экспериментальное исследование механизмов и факторов, обеспечивающих высокую двуязычную акаде-мическую грамотность обучающихся в условиях использования шведского и англий-ского языков. Итоги проведенного обследования показали, что вариант отбора пере-менных величин языка обучения в университетах стран северной Европы является оп-тимальным на данном этапе. Этого не скажешь об университетах остального европей-ского ареала, где в условиях усиления позиций английского языка как языка обучения отмечен меньший педагогический эффект [1].

В опубликованных работах по глобальному распространению английского языка с вытеснением местных языков из сфер их естественных жизненно важных функций можно встретить мрачные прогнозы и пугающие эпитеты для характеристики этого языка. По мнению авторитетных специалистов, вымирание языка как правило - след-ствие определенной языковой политики доминирующей державы [8].

За часто завуалированным функционированием механизмов управления языковой политикой в рамках Евросоюза просматриваются структурные привилегии, отдаваемые английскому языку. В контексте Болонского процесса унификации национальных си-стем высшего образования стран ЕС ключевые положения языковой политики каса-тельно родных языков на деле часто оставались формальными декларациями. Ратуя за усиление мультилингвизма, ведущие государства Евросоюза в то же время не проявля-ют большого энтузиазма в практической реолизации этих языковых моделей, - а также двуязычного высшего образования. Этот факт был отмечен в отчете Еврокомиссии за 2015 год. На самом деле то, что в конечном итоге получилось благодаря деятельности Болонского процесса и фактической (не декларируемой) языковой политике, как ука-зывает бывший министр образования Германии Ганс Иохим Мейер, - это создание единого европейского научно-исследовательского пространства, что по сути является огромным рынком научной продукции, усиливающим позиции английского языка в ущерб национальным языкам стран ЕС [3, с. 61].

Еще один факт в этом контексте: в положении о научных изданиях и публикациях Генеральной дирекции научно-исследовательской работы Еврокомиссии говорится, что публикация может быть представлена на любом из 24 официальных языков. Однако при этом автору недвусмысленно дают понять, что, если он хочет, чтобы его работа прошла беспрепятственно, ему следует изложить ее на английском языке. Здесь налицо дискриминация полноценных государственных языков стран ЕС, что вполне может быть квалифицировано как лингвицизм [6, с. 13]. Английский также стал языком, ис-пользуемым по умолчанию в качестве внутриведомственного в организациях и учре-ждениях стран Европы, отняв у французского языка эту традиционную функцию.

Таким образом, в европейском пространстве на современном этапе за деклараци-ями о поощрении мультилингвизма (многоязычия) просматривается фактическая ори-ентация на моноязычную культурную парадигму в жизненно важных общественных сферах. По убеждению Р. Филлипсона, лингвицизм в образе глобального английского языка созвучен с идеологией верхов классовой иерархии современного общества, ра-сизмом и сексизмом и ему нужно давать отпор, как и другим проявлениям, примири-тельно относящимся к несправедливости и неоправданному неравенству [6, с. 14].

Уместно заметить, что, согласно выводам ведущих зарубежных специалистов в области социолингвистики, такой феномен, как транснациональное распространение английского языка, известный под разнообразными терминами, приводит к двум обоб-щенным типам последствий для языковой ситуации в определенной стране или группе стран одного ареала. Первый (положительный) тип последствий отмечается, когда ан-глийский изучается дополнительно к родному языку и другим ранее освоенным языкам с гарантией условий для их полноценного сохранения и развития. Такие последствия названы прибавлением языкового капитала. Второй (отрицательный) тип последствий образуется в режиме лингвицизма при реализации модели обучения английскому языку без сохранения и использования родного и других ранее приобретенных языков, по су-ти, вместо них. Этот тип последствий у Р. Филлипсона получил название «убыль язы-кового капитала» [6, с. 12].

В случаях исчезновения того или иного языка, по мнению авторитетных экспертов в области социолингвистики, неправомерно квалифицировать это явление как естествен-ную, ничем не спровоцированную смерть языка по объективным обстоятельствам. За этим явлением, как правило, просматриваются долговременные манипуляции механиз-мами эгоистической языковой политики определенной доминирующей державы (или держав). Какой из названных двух типов последствий и в какой мере испытает конкрет-ная неанглоязычная страна (группа стран) во многом зависит от ее выбора и последова-тельного отстаивания той или иной модели национальной языковой политики.

Европейский выбор на примере отдельных скандинавских стран и Германии ос-нован на признании жизненно важного значения сохранения и развития родных языков этих стран с одновременным признанием необходимости выработки компетенций ан-глийского языка в его глобальных функциях.

Условный азиатский выбор на примере Сингапура представлен следующим обра-зом: компетенции, реализуемые не на английском языке, более ограничены. Этот факт дал основание Р. Филлипсону квалифицировать данную социолингвистическую версию как модель вычитательного овладения английским языком, сущность которой заклю-чается в фактической замене родных языков местного населения английским в их жиз-ненно важных функциях [6, с. 12].

Успешный выбор конкретной модели внедрения в стране глобально распростра-няющегося английского языка, по мнению ученых, возможен лишь при непременном условии его оптимального сочетания с полномасштабно и полноценно функциониру-ющими официальными местными языками.

Литература