Деятельность некоммерческих организаций на рынке социальных услуг в оценках москвичей

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российский государственный социальный университет

Деятельность некоммерческих организаций на рынке социальных услуг в оценках москвичей

И.В. Бабичев, д-р юрид. наук, профессор кафедры менеджмента и административного управления, руководитель аппарата комитета Государственной Думы Федерального Собрания РФ

С.В. Демина, преподаватель кафедры управления государственными и муниципальными закупками

Аннотация

В статье представлены материалы опроса москвичей, иллюстрирующие деятельность НКО по предоставлению социальных услуг и иных видов помощи в г. Москве. Ведущим методом исследования был телефонный опрос респондентов (N=1006 чел.). Анализ мотивов выбора поставщика социальных услуг показал, что респонденты в большинстве случаев отмечают важность «государственного» статуса организации или наличие строгого контроля деятельности со стороны государства. Делается вывод, что в условиях недостаточной информированности населения о деятельности НКО на рынке социальных услуг москвичи пока не воспринимают некоммерческие организации как реальную и достойную альтернативу государственным социальным услугам и социальной помощи.

Ключевые слова: муниципальные органы власти, третий сектор, некоммерческие организации, социальная помощь, социальные услуги, благополучатель, благотворительность, социальная политика, государство, общественность.

Annotation

Activities of NGOs in the Social Services Market in the Assessments of Muscovites

I.V. Babichev, doctor of juridical sciences, professor of the department of management and administrative management, Russian State Social University, Moscow; head of the Committee of the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation, Moscow.

S.V. Demina, lecturer at the department of public and municipal procurement management, Russian State Social University, Moscow.

The article presents materials from a survey of Muscovites that illustrate the activities of NGOs in providing social services and other types of assistance in Moscow. The leading method of research was a telephone survey of respondents (N=1006 people). Analysis of the motives for choosing a social service provider showed that respondents in most cases note the importance of the" state " status of the organization or the presence of strict control of the state's activities. It is concluded that in the conditions of insufficient public awareness about the activities of NGOs in the social services market, Muscovites do not yet perceive non-profit organizations as a real and worthy alternative to state social services and social assistance.

Key words: municipal authorities, third sector, non-profit organizations, social assistance, social services, welfare, charity, social policy, government, public.

Введение

В современных социально-экономических условиях развития муниципальных образований в России, а также доминирования устойчивых тенденций снижения качества и уровня жизни населения особую актуальность приобретают вопросы оказания социальной помощи социально уязвимым группам населения [1; 3]. В данном контексте особая роль отводится третьему сектору как накопительной, ведущей стратегии решения наиболее острых социальных проблем муниципалитетов [8].

Некоммерческие организации имеют особую социальную и экономическую природу, управленческий менталитет отличный от коммерческих предприятий и государственных структур [4; 11]. Будучи в некотором роде феноменом гражданского общества, НКО (направленность и востребованность их деятельности) [13] рассматриваются учеными как индикатор сотрудничества и доверия в местном сообществе [16].

В современных исследованиях третьего сектора акцентируется внимание на наличии у НКО уникальной цели - решения социальных проблемы, которые не нашли у власти и бизнеса достаточной поддержки [17]. Однако, несмотря на то, что НКО имеют существенный потенциал для решения важных проблем местных сообществ, их деятельность часто лимитирована недостатком финансового обеспечения как на уровне государственного финансирования, так и частной благотворительности [12]. Также ряд НКО испытывает недостаток человеческого и административного ресурса [7; 18], что может быть связано с кризисом легитимности [6; 14], созданием гибридов НКО, которые сочетают некоммерческие и коммерческие соглашения [9; 15], появлением новых социальных потребностей, диссонирующих с природой некоммерческого сектора [10].

Развитие третьего сектора в России определяет значимость социологического анализа деятельности некоммерческих организаций по предоставлению социальных услуг и иных видов помощи. Это связано с «неопределенностью миссии» российских некоммерческих организаций, которые предоставляют схожие с государственными учреждениями и бизнес- структурами социальные услуги [5]. По мере того как некоммерческие поставщики услуг всё больше конкурируют с коммерческими фирмами и всё активнее заключают контракты с государственными учреждениями, становится неизбежным определенные сходства в их стиле или функциях. Изучение отношения общественности к некоммерческим организациям как поставщику социальных услуг позволит выявить возможные причины сложившихся противоречий.

Методология. В статье представлены результаты исследования, проведенного под руководством Московского дома общественных организаций в ноябре-декабре 2018 года. В рамках данного исследования авторами ставилась цель - изучить отношение общественности (москвичей) к некоммерческим организациям как поставщику социальных услуг, а также проанализировать деятельность некоммерческих организаций по предоставлению социальных услуг и иных видов помощи в г. Москве. Выборка составила 1006 респондентов в возрасте старше 18 лет. Ведущий метод исследования - телефонный опрос респондентов на основе случайной генерации телефонных номеров.

Результаты

Результаты исследования проиллюстрировали следующее положение: на сегодняшний день доля москвичей, которые получали бесплатную помощь от некоммерческих организаций (имели не менее одного положительного опыта получения бесплатной помощи со стороны НКО), не превышает 11%. Из них не более 2% получали помощь в виде денежной выплаты; 5% - в виде материальной помощи (лекарство, одежда и проч.). Стоит обратить внимание, что доминирующая доля респондентов не имеет опыта получения бесплатной помощи от НКО (89%), что может служить косвенным свидетельством низкой осведомленности москвичей о деятельности третьего сектора в целом. Данные результаты коррелируют с материалами исследований, проведенных Всероссийским центром исследования общественного мнения за прошедшие пять лет [2]. Наблюдается стабильное распределение ответов респондентов (10% и 90%), где 90% россиян никогда не получали помощь от общественных организаций.

В связи с малочисленностью получателей социальных услуг НКО, представляет некоторую сложность составление их социального портрета. В частности, распределение по социально-демографическим показателям внутри данной категории практически не имеет отличий от показателей по выборке в целом. В числе незначительных отличий можно указать тот факт, что немного чаще других в категорию благополучателей попадали инвалиды (по всем направлениям бесплатной помощи и услуг) и домохозяйки (в части бесплатной материальной помощи и услуг). При этом каналом получения информации о деятельности НКО для данных социальных групп служили не личные контакты (знакомство с теми, кто уже получает помощь от НКО), а общие информационные источники. Можно сделать вывод, что на имидж некоммерческих организаций (общественное мнение о работе третьего сектора в целом) работают не личные контакты, не качество оказываемых услуг узкой группе благополучателей, а информационная поддержка и транслирование идей НКО в общих масс медиа.

Для анализа опыта получения услуг НКО фокус внимания исследователей был направлен на несколько иную категорию респондентов - благополучателей некоммерческих организаций, которые пользовались услугами НКО безотносительно к их «платности» или «бесплатности». Однако и в данном вопросе пропорции распределения ответов москвичей также соответствовали 10/90. Тем не менее при обращении к данным статистики по России в целом, можно увидеть некоторое увеличение доли благополучателей - она составляет чуть более 20% населения страны в целом. Эта группа россиян (по данным за 2018 год) получила разного рода социальные услуги со стороны НКО, в том числе 15% опрошенных - юридические услуги на льготной или безвозмездной основе, почти 4% россиян - благотворительную помощь в натуральной форме и не более 1% - денежную помощь. Можно предположить, что причиной расхождений между статистическими данными по России в целом и результатами опроса москвичей кроется в более высоком социально-экономическом статусе последних. В частности, столичные жители имеют в среднем более высокий доход, лучший доступ к информационным ресурсам и инфраструктурным объектам. Возможно, в данных условиях число обращений москвичей за бесплатной помощью к некоммерческим организациям оказывается существенно ниже.

Отсюда особый интерес представляют ключевые направления социальной сферы, в рамках которых НКО оказывали услуги москвичам в 2018 году. Так как у респондентов количество выборов было не ограничено были получены следующие результаты. Прежде всего отметим, что общее количество ответов превышало количество респондентов в 2,7 раза, то есть в случае, если москвичам приходилось обращаться за помощью к НКО, эта помощь оказывалась сразу по нескольким направлениям. К примеру, для 9% респондентов данная помощь оказывалась по трем и более направлениям одновременно, что позволяет отнести их к социально уязвимым группам населения. Чаще других помощь НКО оказывалась в таких сферах, как медицина (22%), досуг (20%), образование (17%) и юридическая сфера (18%). социальный некоммерческий москвич

Согласно данным, 82% благополучателей НКО из числа москвичей удовлетворены услугами (32% опрошенных выбрали вариант ответа - «скорее удовлетворен, чем нет», 50% респондентов - «полностью удовлетворены»). Затруднились ответить на данным вопрос только 5% опрошенных. Вместе с тем примерно один благополучатель из 10-ти, пользующихся услугами НКО, остается не удовлетворенным их качеством. Подобное обстоятельство требует дальнейшего исследования динамики числа неудовлетворенных респондентов в целях выявления причин возможных дисфункций в работе НКО и разработке мер по их нивелированию. Однако в нашей работе такие задачи не ставились.

Для того чтобы изучить специфику формирования спроса москвичей на социальные услуги некоммерческих организаций, очень важно выяснить, как население относится к другим субъектам, работающим в сфере оказания социальных услуг, а именно к государству и бизнесу. Прежде всего, ставилась задача определить, насколько для москвичей важен источник, из которого они получают или потенциально могли бы получить социальные услуги и помощь при решении социальных вопросов. Результаты опроса показали, что мнение респондентов, распределилось в относительно равных долях. Так, для 48% опрошенных играет важную роль принадлежность организации - государственный, коммерческий или некоммерческий сектор. Примерно столько же москвичей (46%) придерживаются противоположной точки зрения, выражая равнодушие в этом вопросе. Безразличие в данном вопросе немного чаще остальных высказывает молодежь и люди с низким уровнем образования. Наибольшее внимание источнику уделяют респонденты, имеющие статус пенсионеров по инвалидности. Очевидно, что такая особенность связана с повышенным спросом на социальные услуги в этой группе.

Разделение общественного мнения на две практически равные, но при этом полярные позиции, может быть следствием как низкой информированности населения о возможностях получения социальных услуг от разных организаций, так и доминированием идей патерналистского государства среди пенсионеров, инвалидов и других социально уязвимых групп, а также граждан, не имеющих высшее образование. Для той части населения, которая в меньшей степени ориентирована по получение социальных услуг / социальной помощи, вопрос о выборе типа организации - государство, бизнес, некоммерческий сектор - не является актуальным. Можно предположить, что сам концепт «социальные услуги» и «социальная помощь» несколько размыт в общественном представлении ввиду низкой информационной поддержки социальных инициатив.

Материалы исследования свидетельствуют, что среди респондентов, которые указали на значимость канала получения социальных услуг/социальной помощи, приоритетное значение отводится государственным и муниципальным структурам (69%). Это может быть связано с тем, что сфера социальных услуг не встроена до конца в рыночную концепцию развития российской экономики (либеральна модель), тогда как область социальных гарантий воспринимается подконтрольной государственным структурам и органам власти. Анализ мотивов выбора того или иного поставщика социальных услуг показал, что респонденты в большинстве случаев (51%) отмечают важность «государственного» статуса организации или наличие строгого контроля деятельности со стороны государства. Налицо явное недоверие к невластным институтам, возможно, боязнь быть обманутым при отсутствии законодательных гарантий качества и исполнения социальных обязательств.

По результатам опроса только 8% москвичей предпочли бы обратиться за социальными услугами в некоммерческие организации. Только 1/4 опрошенных, кто получал от НКО социальные услуги, предпочитает вновь обратиться в некоммерческий сектор. При этом НКО незначительно, но всё же уступают бизнес-структурам по доле упоминаний (количество выборов). Однако низкий рейтинг некоммерческих организаций как поставщика социальных услуг вряд ли напрямую говорит о росте недоверия или негативном восприятии НКО в общественном сознании. Скорее всего предпочтение, которое большинство москвичей отдает государственным органам, обусловлено высокой значимостью прямой финансовой и льготной поддержки со стороны государства социально незащищенных групп населения. Предпочтение бизнесу как поставщику социальных услуг чаще отдают молодые люди в возрасте 18-24 лет (22% из данной возрастной категории выбрали именно коммерческие структуры). Причиной тому можно считать большую осведомленность и заинтересованность молодого поколения в имиджевой деятельности различных компаний, часто строящейся на концепции социальной ответственности бизнеса.

Между тем нельзя однозначно говорить о доминировании в общественном мнении элементов патерналистской модели социальной сферы. Значительная часть населения ориентируется на рыночные, несвязанные с государственным статусом показатели оказания социальных услуг: профессионализм (46%), качество оказания услуг (44%), стоимость услуг (30%) и положительные рекомендации референтных лиц (29%).

Сравнительный анализ каждого из предложенных типов поставщиков социальных услуг наиболее ярко иллюстрирует отношение москвичей к некоммерческому сектору. В частности, респондентам было предложено выразить согласие/несогласие с рядом утверждений. Прежде всего стоит отметить, что распределение ответов по каждому вопросу не позволяет говорить об однородности общественного мнения ни по одному из предложенных утверждений. Можно предположить, что мнение москвичей в большей степени связано с социально-демографическими характеристиками респондентов и отражают представления, основанные не на реальных знаниях, а скорее на сложившихся стереотипах. Признавая за государством ведущую роль в социальной сфере, респонденты весьма неоднозначны в своих характеристиках качественной стороны предоставляемых услуг - более половины москвичей (52%) не согласны с тем, что государство лучше знает потребности людей, практически поровну разделились мнения и относительно наличия большего порядка и контроля в госучреждениях (48% выразили свое несогласие). Свыше половины жителей Москвы подвергают сомнению высокий профессионализм бизнес-структур в деле предоставления социальных услуг (52%); почти 40% респондентов не уверены в более высоком качестве услуг коммерческих организаций.

НКО не кажутся респондентам более компетентными в решении уникальных проблем, которые были бы не под силу государству или бизнесу (52% опрошенных). Лишь 34% респондентов согласны с исключительной компетенцией «третьего сектора» в решении социальных задач, неподвластных государству и бизнесу. Некоммерческие организации видятся более внимательными и душевными к получателям социальных услуг в 48% случаев, в то время как 35% опрошенных высказываются против данного утверждения. При этом утверждения, связанные с НКО, вызвали у опрошенных большие затруднения, нежели суждения, касающиеся государства или бизнес-структур. Исключение составляет только утверждение о профессионализме бизнес-структур, здесь число затруднившихся ответить также достигает 17%. Полученные данные позволяют заключить, что некоммерческий сектор в целом по-прежнему для многих москвичей остается не слишком «понятным» и «популярным» игроком на рынке услуг.

В социально-демографическом разрезе ответы респондентов показали следующие устойчивые установки общественности:

- молодежь - в большей степени молодые люди, получающие на момент опроса высшее образование, чаще других групп респондентов поддерживали утверждение, что бизнес-структуры предоставляют более качественные и профессиональные услуги; при этом данная группа чаще не согласна с тем, что государство лучше осведомлено о потребностях населения, в большей степени способно поддерживать порядок в своих структурах и контролировать качество социальных услуг;

- респонденты старшей возрастной группы и респонденты, имеющие статус «пенсионера», отдают предпочтение государственным учреждениям, высказывая существенное недоверие бизнес-структурам и некоммерческому сектору; в данной группе респондентов выше доля несогласных с тем, что коммерческие организации более профессионально или качественно оказывают социальные услуги;

- респонденты, которые сами имеют статус «предпринимателя», ожидаемо чаще других опрошенных поддерживают бизнес-структуры, полагая их более профессионально подготовленными; чаще других респондентов они не согласны с утверждением, что государство лучше знает потребности людей, в госучреждениях больше порядка и контроля. Примечательно, что в среде предпринимателей закрепился стереотип, что именно НКО способны решать уникальные проблемы, которые неподвластны государству и бизнесу;

- респонденты, которые имеют статус «инвалида», убеждены в преимуществе государственных учреждений, видя в государственных структурах гарант выполнения социальных обязательств;

- респонденты с высшем образованием, наоборот, чаще не согласны с прогосудар- ственными суждениями, а также не считают социальные услуги со стороны бизнеса более качественными.

Отдельного внимания заслуживает такая категория опрошенных, как «социальные оптимисты» - респонденты, которые полагают, что их жизнь или жизнь их семьи в ближайшие годы только улучшится, чаще остальных поддерживают утверждения, связанные с деятельностью НКО.

Обсуждение

Полученные результаты наглядно отражают ключевую проблему в деятельности некоммерческих организаций по предоставлению социальных услуг и иных видов помощи в Москве. Несмотря на явно позитивные характеристики деятельности НКО по приведенным параметрам, общее восприятие некоммерческого сектора как поставщика социальных услуг «проигрывает» приоритету государственных поставщиков ввиду низкой информированности населения, ориентации москвичей на государственную поддержку и выполнение государственных гарантий, отсутствие у НКО конкурентных преимуществ (высокое качество услуг, профессионализм и проч.). Значительная часть населения не видит преимуществ организаций третьего сектора по сравнению с другими игроками на рынке предоставления социальных услуг: на сегодняшний день третий сектор не кажется москвичам более компетентным в решении уникальных проблем, которые были бы не под силу государству или бизнесу.

Результаты опроса показали, что в глазах общественности третий сектор пока не выглядит как полноправный поставщик социальных услуг. При этом только около 10% опрошенных имеют личный опыт взаимодействия с НКО в качестве благополучателей. Основные сферы, в которых НКО оказывают социальную помощь и социальные услуги, - это медицина, досуг, юридические консультации и правозащитная деятельность, а также сфера образования. Подавляющее большинство респондентов, имеющих опыт получения услуг НКО, остались ими удовлетворены в достаточной степени.

Достаточно дискуссионным остается вопрос о соотношении степени информированности москвичей о деятельности НКО и количеством личных контактов благополучателей. Результаты исследования демонстрируют отсутствие прямой зависимости. В частности, доминирующая доля респондентов, которые считаю себя хорошо информированным о работе некоммерческих организаций, сталкивались с работой НКО не как благополучатели. Указанное обстоятельство позволяет заключить, что общественное мнение деятельности некоммерческих организаций по предоставлению социальных услуг и иных видов помощи в Москве в большей степени формируется за счет информационных каналов, а не личных контактов. В пользу данного заключения говорят и следующие данные опроса: 1/5 москвичей - пользователей услуг НКО и 1/4 москвичей - получателей благотворительной помощи от третьего сектора, полагают, что «ничего не знают о деятельности НКО».

В настоящее время наиболее востребованным поставщиком социальных услуг являются государственные структуры. В общественном мнении доминирует представление о социальной сфере не как сфере услуг, а как области социальных гарантий государства. При этом в оценках респондентов отсутствует единое мнение о том, что государство лучше знает потребности граждан в социальных услугах, или что в государственных учреждениях больше порядка и контроля.

Выводы

Резюмируя полученные в ходе исследования данные, можно сделать следующие заключения. Более 2/3 москвичей не имеет опыта получения бесплатной помощи от НКО, что может иллюстрировать недостаточную осведомленность респондентов о деятельности третьего сектора в целом. При этом в категорию благополучателей НКО попадают, как правило, инвалиды и домохозяйки. Однако и для них каналом получения информации о деятельности НКО служат не личные контакты, а общие информационные источники. В случае, если москвичам приходилось обращаться за помощью к НКО, эта помощь оказывалась сразу по нескольким направлениям. Чаще других помощь НКО оказывалась в таких сферах, как медицина, досуг, образование и юридическая сфера. Согласно полученным данным, чуть менее 2/3 благополучателей НКО из числа москвичей удовлетворены полученными услугами.

Для опрошенных важное значение имеет принадлежность организации - государственный, коммерческий или некоммерческий сектор. Наибольшее внимание источнику уделяют респонденты, имеющие статус пенсионеров по инвалидности. Очевидно, что такая особенность связана с повышенным спросом на социальные услуги в этой группе. Безразличие в данном вопросе немного чаще остальных высказывает молодежь и люди с низким уровнем образования. Анализ мотивов выбора того или иного поставщика социальных услуг показал, что респонденты в большинстве случаев отмечают важность «государственного» статуса организации или наличие строгого контроля деятельности со стороны государства. По данным опроса, только 8% москвичей предпочли бы обратиться за социальными услугами в некоммерческие организации. Предпочтение бизнесу как поставщику социальных услуг чаще отдают молодые люди в возрасте 18-24 лет.

Признание, которое большинство москвичей отдает государственным органам как поставщику социальных услуг, обусловлено высокой значимостью прямой финансовой и льготной поддержки со стороны государства социально незащищенных групп населения. Кроме того, в условиях недостаточной информированности населения о деятельности НКО на рынке социальных услуг москвичи пока не воспринимают некоммерческие организации как реальную и достойную альтернативу государственным услугам и социальной помощи.

Список литературы

1. Бондалетов В.В. Механизмы повышения управляемости общественного сектора // Социальная политика и социология. Т. 17. 2018. № 2 (127). С. 67-77.

2. Всероссийский опрос населения (18+, N=1601 чел.) / ВЦИОМ. URL: https://wciom.ru/ printq.php?s id=975&qid=67108&date=06.07.2014.

3. Кабанова Е.Е., Медведева Н.В., Ветрова Е.А. Оценка качества государственных услуг в многофункциональных центрах Москвы // Социальная политика и социология. Т. 18. 2019. № 1 (130). С. 89-96.

4. Пономарев А.И., Пономарев М.А. Социальная направленность управленческих функций государства, бизнеса и НКО // Вестник Томского государственного университета. Экономика. 2015. № 1 (29). С. 42-50.

5. Самофатова К.А. Механизм государственно-частного партнерства при предоставлении услуг по долговременному уходу за пожилыми гражданами // Социальная политика и социология. Т. 18. 2019. № 1 (130). С. 68-79.

6. Anheier, H., & Ben-Ner, A. (Eds.) (2003). The study of nonprofit enterprise: Theories and approaches. N.Y.: Kluwer Academic/Plenum.

7. Buley, N.V., Demchenko, T.S., Makushkin, S.A., Vinichenko, M.V., Melnichuk, A.V. (2016). Human resource management in the context of the global economic crisis // International Journal of Economics and Financial Issues. No. 6 (8S). P. 160-165.

8. Cerino K.M., Doelle W.H. & Ware J.A. (2016) One Hundred Years of Southwest Nonprofits // KIVA. No. 81:1-2. P. 100-119.

9. Choi S., Kim H., Chung M., Lee S.Y. Online Donation Experiences, Donation Awareness, and Intention of Future Donation Among Teenagers in South Korea // Journal of Social Service Research. Vol. 45. 2019. No. 5. P. 622-633.

10. Diaz, W. (2002). For whom and for what? The contributions of the nonprofit sector // L. Salamon (Ed.). The state of nonprofit America. Washington, DC: Brookings Institution Press. P. 517-536.

11. Ihm J. Communicating without nonprofit organizations on nonprofits' social media: Stakeholders' autonomous networks and three types of organizational ties // New Media & Society. Vol. 21. 2019. No. 11-12. P. 2648-2670.

12. Kim, Y.H. & Kim, S.E. (2016) What Accounts for the Variations in Nonprofit Growth? A CrossNational. Panel Study // Voluntas: International Journal of Voluntary and Nonprofit Organizations. P. 1-25. URL: https://doi.org/10.1007/s11266-016-9752-x.

13. King D., Griffin M. Nonprofits as Schools for Democracy: The Justifications for Organizational Democracy Within Nonprofit Organizations // Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly. Vol. 48. 2019. No. 5. P. 910-930.

14. Klafke R., Von der Osten F., Didonet S.R. Toaldo, AMM Service-Dominant Logic and Nonprofit Organizations: A Value Creation Perspective // Journal of Nonprofit & Public Sector Marketing. 2019. Sep.

15. Kramer, R.M. (2000). A third sector in the third millennium? // Voluntas. No. 11. P. 1-23.

16. Medvedeva N.V., Rogach O.V., Ryabova T.M., Frolova E.V. Analysis of institutional limitations of forming and developing social partnership in the modern Russia // Espacios. Vol. 38. 2017. No. 49.

17. Pope J.A., Key K.A. & Saigal A. (2015) Nonprofit Outsourcing Patterns: Why Don't Small NPOs Outsource More? // Journal of Nonprofit & Public Sector Marketing. No. 27:1. P. 99-116.

18. Schlesinger M., Mitchell S., Gray B. Restoring Public Legitimacy to the Nonprofit Sector: A Survey Experiment Using Descriptions of Nonprofit Ownership // Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly. Vol. 33. 2004. No. 4. P. 673-710.

19. Zeimers G., Anagnostopoulos C., Zintz T., Willem A. Examining Collaboration Among Nonprofit Organizations for Social Responsibility Programs // Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly. Vol. 48. 2019. No. 5. P. 953-974.

References

1. Bondaletov V.V. Mekhanizmy povysheniya upravlyaemosti obshchestvennogo sektora // Social'naya politika i sociologiya. T. 17. 2018. № 2 (127). S. 67-77.

2. Vserossijskij opros naseleniya (18+, N=1601 chel.) / VCIOM. URL: https://wciom.ru/printq. php?s id=975&qid=67108&date=06.07.2014.

3. Kabanova E.E., Medvedeva N.V., Vetrova E.A. Ocenka kachestva gosudarstvennykh uslug v mnogofunkcional'nykh centrakh Moskvy // Social'naya politika i sociologiya. T. 18. 2019. № 1 (130). S. 89-96.

4. Ponomarev A.I., Ponomarev M.A. Social'naya napravlennost' upravlencheskikh funkcij gosudarstva, biznesa i NKO // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Ekonomika. 2015. № 1 (29). S. 42-50.

5. Samofatova K.A. Mekhanizm gosudarstvenno-chastnogo partnerstva pri predostavlenii uslug po dolgovremennomu ukhodu za pozhilymi grazhdanami // Social'naya politika i sociologiya. T. 18. 2019. № 1 (130). S. 68-79.

6. Anheier, H., & Ben-Ner, A. (Eds.) (2003). The study of nonprofit enterprise: Theories and approaches. N.Y.: Kluwer Academic/Plenum.

7. Buley, N.V., Demchenko, T.S., Makushkin, S.A., Vinichenko, M.V., Melnichuk, A.V. (2016). Human resource management in the context of the global economic crisis // International Journal of Economics and Financial Issues. No. 6 (8S). P. 160-165.

8. Cerino K.M., Doelle W.H. & Ware J.A. (2016) One Hundred Years of Southwest Nonprofits // KIVA. No. 81:1-2. P. 100-119.

9. Choi S., Kim H., Chung M., Lee S.Y. Online Donation Experiences, Donation Awareness, and Intention of Future Donation Among Teenagers in South Korea // Journal of Social Service Research. Vol. 45. 2019. No. 5. P. 622-633.

10. Diaz, W. (2002). For whom and for what? The contributions of the nonprofit sector // L. Salamon (Ed.). The state of nonprofit America. Washington, DC: Brookings Institution Press. P. 517-536.

11. Ihm J. Communicating without nonprofit organizations on nonprofits' social media: Stakeholders' autonomous networks and three types of organizational ties // New Media & Society. Vol. 21. 2019. No. 11-12. P. 2648-2670.

12. Kim, Y.H. & Kim, S.E. (2016) What Accounts for the Variations in Nonprofit Growth? A CrossNational Panel Study // Voluntas: International Journal of Voluntary and Nonprofit Organizations. P. 1-25. URL: https://doi.org/10.1007/s11266-016-9752-x.

13. King D., Griffin M. Nonprofits as Schools for Democracy: The Justifications for Organizational Democracy Within Nonprofit Organizations // Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly. Vol. 48. 2019. No. 5. P. 910-930.

14. Klafke R., Von der Osten F., Didonet S.R. Toaldo, AMM Service-Dominant Logic and Nonprofit Organizations: A Value Creation Perspective // Journal of Nonprofit & Public Sector Marketing. 2019. Sep.

15. Kramer, R.M. (2000). A third sector in the third millennium? // Voluntas. No. 11. P. 1-23.

16. Medvedeva N.V., Rogach O.V., Ryabova T.M., Frolova E.V. Analysis of institutional limitations of forming and developing social partnership in the modern Russia // Espacios. Vol. 38. 2017. No. 49.

17. Pope J.A., Key K.A. & Saigal A. (2015) Nonprofit Outsourcing Patterns: Why Don't Small NPOs Outsource More? // Journal of Nonprofit & Public Sector Marketing. No. 27:1. P. 99-116.

18. Schlesinger M., Mitchell S., Gray B. Restoring Public Legitimacy to the Nonprofit Sector: A Survey Experiment Using Descriptions of Nonprofit Ownership // Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly. Vol. 33. 2004. No. 4. P. 673-710.

19. Zeimers G., Anagnostopoulos C., Zintz T., Willem A. Examining Collaboration Among Nonprofit Organizations for Social Responsibility Programs // Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly. Vol. 48. 2019. No. 5. P. 953-974.

Размещено на Allbest.ru