Ценности труда и досуга: единство или противостояние?

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Ценности труда и досуга: единство или противостояние?

Баразгова Е.С.,

Лихачева Л.С.

Аннотация

Цель: исследование ценностей труда и досуга в исторической эволюции.

Методология и методы: применение компаративистского метода в аксиологическом анализе отношений к труду и досугу и метода вторичного анализа социологических данных в анализе различных типов отношений к труду и досугу.

Результаты: выявлена тенденция стирания жестких границ между сферами труда и досуга в образе жизни современного человека; обосновано определяющее воздействие ценностного фактора в отношении человека к труду и досугу; выявлены различные типы ценностных ориентаций на труд и досуг в сознании современных россиян. Делается вывод о формировании в условиях современного производства единой деятельностной системы труд / досуг, отражающей актуальную иерархию ценностей индивида.

Научная новизна: предложено авторское определение досуга; выявлены четыре типа ценностных ориентаций, определяющих отношение россиян к труду и досугу - «трудоголик», «традиционалист», «гедонист», «креативист».

Ключевые слова: ценностные ориентации, труд, досуг, досуговые практики

иерархия ценность россиянин труд досуг

Понимание труда, его роли в структурировании, функционировании и развитии социальной системы складывалось на всем протяжении истории социологической мысли. Классики социологии О. Конт, К. Маркс, Э. Дюркгейм, М. Вебер рассматривали труд в контексте своих оригинальных подходов. Иллюстрацией может служить сопоставление: О. Конт заложил основы понимания системы индустриального общества и, соответственно, необходимости достойной оплаты труда тех, кто, несмотря на трудовой вклад в его благосостояние, отнесен к низшим классам; К. Маркс, открыв закон прибавочной стоимости, во-первых, доказал значимость труда в капиталистическом накоплении, и, во вторых, показал его роль в развитии сущностных сил человека, ведущих его к идее и действиям по освобождению общества; Э. Дюркгейм сосредоточил внимание на изучении общественного разделения труда и пришел к выводу о том, что данный процесс является фундаментом исторической формы социальной солидарности; М. Вебер в анализе ценностей протестантской этики пришел к выводу о призвании как долге, реализующемся в труде. Таким образом, в классической социологии были заложены перспективы развития социологии труда как важнейшей отрасли науки об обществе и человеке. При этом следует заметить, что холистический подход ориентировал исследователей на рассмотрение роли труда в функционировании и развитии социальной системы; тогда как, в номиналистическом подходе центральными являлись проблемы мотивации труда и трудового поведения.

В определении понятия «труд» современная социология и экономическая теория следуют холистическому подходу К. Маркса: авторы Российской социологической энциклопедии пишут: «Труд - целесообразная деятельность человека, в процессе которой он при помощи орудий труда воздействует на природу и использует ее в целях создания предметов, необходимых для удовлетворения своих потребностей» [1, с. 664]. В экономическом словаре Collins предлагается следующее определение: «Труд - вклад рабочей силы в производственную деятельность… Труд - один из трех основных факторов производства наряду с природными ресурсами и капиталом»[2, с. 592]. Мы намеренно привели определения отечественного и зарубежного словарных изданий, преследуя цель демонстрации единства и свободы от парадигмальных и дисциплинарных различий в анализе социальной сущности труда. В развитии социологии труда, между тем, обнаруживается многоаспектность деятельности людей как субъектов производственного процесса и производственной сферы [3]. В контексте нашего исследования важно подчеркнуть то обстоятельство, что в анализе эволюции труда социологи отходят от прежнего противопоставления труда и досуга, приходя к выводу о взаимопроникновении трудовых и досуговых практик у значительной части экономически активного населения планеты [4].

Теперь обратимся к понятию досуга. Первооткрывателем темы стал американский социолог (инженер по образованию) Т. Веблен. В 1899 он написал критическую по отношению к капитализму работу - «Теория праздного класса» [5]. Критический запал, выразившийся в негативной коннотации базового понятия и расширительной трактовке границ праздного класса не помешал Т. Веблену в точном, на наш взгляд, обозначении стилевых характеристик праздного образа жизни, представляющем совокупность досуговых практик при отсутствии трудовой производительной деятельности и социальная самореализация в демонстративном потреблении. Таким образом, Т. Веблен, с одной стороны, противопоставил труд в производстве и праздность в досуге, но, с другой, связал потребление с производством потребностей. Однако эта догадка Веблена не была актуальной в исторической реальности его времени. Актуальной ее сделало массовое производство, успех которого способен обеспечить массовый потребитель. Не случаен факт переиздания его работы в США в 50-е годы ХХ века, да и факт его перевода и издания на русском языке в 80-е гг. столь же не случаен [6]. Развитие производительности труда влечет за собой сокращение рабочего времени, и, тем самым, увеличение пространства времени досуга (о чем речь пойдет далее), что рождает личностную потребность в заполнении досугового пространства и общественную потребность в формировании экономики досуга, производящей товары, обеспечивающие досуговые практики населения.

В теоретических исследованиях отечественных и зарубежных экспертов сложилось два подхода: 1) рассмотрение досуга во временной перспективе как сферы занятий в свободное (внерабочее) время; 2) изучение проблемы взаимопроникновения трудовых и досуговых практик в деятельности работников, представляющих различные профессиональные группы. Определения досуга должны отразить специфику этих подходов. Первый представлен в определении авторитетного отечественного эксперта, изучающего изменение бюджетов времени работающих россиян, В. Д. Патрушевым: досуг есть «совокупность видов деятельности, предназначенных для удовлетворения физических, духовных и социальных потребностей в свободное время» [1, с. 132]. Нам, безусловно, импонирует деятельностная трактовка досуга в данном определении, но в нем игнорируется его особая ценностная природа. Второму из сложившихся подходов в большей мере будет соответствовать следующее определение: досуг есть совокупность любительских практик человека, осуществляемых в режиме личностного и социального выбора и имеющих место во внерабочее время за пределами оплачиваемой работы. В предлагаемом нами определении, во-первых, фиксируется деятельностное единство труда (оплачиваемой работы) и досуга и, во-вторых, ценностное начало досуга - личностный выбор.

Сформулированные определения труда и досуга дают возможность провести дальнейшее ценностное сопоставление рассматриваемых в статье феноменов. Между ними существуют, на наш взгляд, как значимые отличия, так и определенное сходство, т.к. они в единстве представляют иерархию ценностей личности и группы. Труд как оплачиваемая работа позволяет человеку занять свое место в технологической структуре разделения труда, и тем самым, в социально - профессиональной и социально - экономической структурах общества. Место в производстве позволяет индивиду идентифицировать себя с микро и макро социальными группами. Не случайно большая часть респондентов в уличных опросах на вопрос о том: «кто Вы?» - информируют интервьюеров о своем профессиональном занятии. К настоящему времени в мире сложились различные экономические формы оплачиваемого труда, но все они являются способами включения в общественное производство.

Досуг, являясь исторической привилегией современного человека, также представляет собой деятельность (даже если проявляется в форме бездеятельности), но осуществляемую по личностному выбору во внерабочее время. В этом выборе реализуются различные, но индивидуальные цели - самореализации и саморазвития, вплоть до так называемого «убивания времени». В то же время досуг производит индивидуальность, декларируемую выбором досуговой деятельности и характером использования способностей и информации, обогащенных во внерабочее время. В досуге проявляются и те ресурсы, которые роднят его с трудом. Выбор досуговых занятий имеет значимую статусно - демонстративную составляющую, которую выделил Т. Веблен. В досуге человек, по-видимому, более чем в оплачиваемой работе имеет возможности социальной и групповой самоидентификации. Таким образом, социальная стратификация общества формируется и в сфере труда, и в сфере досуга, что является еще одним признаком целостности системы труд / досуг. Труд и досуг составляют деятельностное единство образа жизни человека, пространство его личностной ценностной самореализации.

Зададимся следующим вопросом: чем отличается процесс самореализации в условно разделенных сферах? На наш взгляд, отличие состоит в иерархии ценностей, которые определяют направленность деятельности в каждой из сфер. Труд базируется, прежде всего, на ценности долга (что может подразумевать веберовскую интерпретацию или более широкую интерпретацию Э. Дюркгейма), ответственности перед обществом, семьей, группой непосредственного окружения и т.д., которым подчинены ценности свободы выбора занятия и социальной идентификации. Что касается досуга, то его связь со свободным временем, как нам представляется, указывает на доминирование ценности личностной свободы (призрачность которой обнаруживается в широком внедрении индустрии массовой культуры как практик манипулирования сознанием и потребительским поведением), реализующейся в потреблении как самого времени, так и благ, социально и финансово доступных. Характер и содержание потребления зависят от многих факторов, но, нам представляется, что, прежде всего, от того, чем занят человек в рабочее время. Работа «на износ» предъявляет запрос на физическое и психологическое восстановление, т.е. релаксацию; монотонный, преимущественно умственный труд офисных работников дополняется досугом, заполненным спортом, увлечением фитнесом; творческая проектная работа так называемого креативного класса сопровождается выбором экстремальных видов спорта, в которых человек проверяет собственные пороговые возможности выносливости, мужества и т.д., знание которых необходимо в работе. Таким образом, труд и досуг составляют единую деятельностную систему, в которой формируется и реализуется индивидуальность.

Теперь обратимся к временному делению пространства системы труд / досуг. На протяжении большей части истории человечества труд в нем доминировал, требуя большую часть времени, которым располагал человек. Мы не считаем целесообразным обращаться к фактам древней истории цивилизации. Уместно обратиться к эпохе капитализма с конца XIX века по наши дни. В пользу такого исторического ограничения, во-первых, свидетельствует динамика изменений во временном пространстве экономически активного населения развитых стран мира и, во-вторых, наличие надежных статистических наблюдений данного процесса.

До конца XIX века Россия не имела законов, ограничивающих продолжительность рабочего дня. У большинства работающего населения она составляла 14 - 16 часов. Это означает: внерабочее время составляло от 8 до 10 часов в сутки, его могло хватать лишь на физическое восстановление к новому рабочему дню. Возможность досуга была лишь у той привилегированной материально обеспеченной части населения, которая не была вынуждена идти на оплачиваемую работу в массовый сектор капиталистической экономики. Первый закон, устанавливающий суточную норму рабочего времени «О продолжительности и распределении рабочего времени в заведениях фабрично - заводской промышленности» был принят в 1897 году. Согласно данному закону рабочий день мужчин должен был ограничиваться 11,5 час. по будням (6 дней в неделю), а в случае работы ночью, по праздникам и в выходные дни - 10 часов; женщинам и детям предписывалась продолжительность рабочего дня - не более 10 часов [7, с. 37]. Таким образом, появление в России массового досуга как возможности мы можем отнести к середине 1897 года. Непосредственно после октябрьского переворота 1917 года, а именно 29 октября Совет народных комиссаров РСФСР выпустил Декрет «О восьмичасовом рабочем дне» [8]. Новая власть в тот период не могла быть озабоченной проблемами досуга работающего населения, но вводимой нормой демонстрировала последовательность в защите классовых интересов. Однако с 60-х годов в политике советского государства наметился явный перелом в сторону последовательного сокращения рабочего времени и, соответственно, увеличения времени досуга: 1960 год - Закон СССР «О завершении перевода всех рабочих и служащих на семи и шестичасовой рабочий день». В действующем Трудовом Кодексе РФ закреплена норма: 40 часов должна составлять рабочая неделя - 5 рабочих дней и два выходных. Таким образом, досуг постепенно стал значимым временным пространством работающих россиян, а его деятельностное заполнение составляет каждодневную индивидуальную проблему для каждого. Что касается вынужденно неработающих, то для них проблему составляет не только поиск досуговых занятий, но и обретение рабочего времени, т.е. оплачиваемой работы [9].

Тенденция значительного сокращения рабочего времени в ходе технологических революций не явилась неожиданностью ни для ученых, ни для политиков. Еще в 1930 году Дж. М. Кейнс предсказал снижение рабочего времени в неделю до 15 часов [10]. Значительное сокращение рабочего времени в странах Европы и США действительно произошло[11], но оно по-разному проявилось в каждой из стран. (См. табл.1)

Таблица 1. Продолжительность рабочей недели в странах Западной Европы и США

Изменение временной структуры образа жизни граждан развитых стран принесло с собой проблемы, частью прогнозируемые, а частью неожидаемые для экспертов. В частности, Д. Белл указывает на тот факт, что Д. Рисмен в 1958 году, вводя термин «постиндустриализм, имел в виду «общество досуга» и те социологические проблемы, которые могли бы возникнуть, когда впервые в истории огромные массы людей столкнулись бы с проблемой использования свободного времени, а не выполнения тяжелой и нудной работы»[12, 616]. К этим проблемам следует отнести: во-первых, необходимость формирования способности у больших масс людей к управлению своим временем и заполнению досуга развивающими видами деятельности; во-вторых, неготовность экономики к удовлетворению разнообразных досуговых потребностей населения. Отметим, что экономика досуга, сформировавшаяся в 70-е годы XX в., была ориентирована на удовлетворение массовых потребительских запросов, что соответствовало и технологиям производства, и духу капитализма.

Дальнейшие изменения в системе труд / досуг стали результатом развития информационных технологий. Они изменили характер труда значительной части работников, что создало необходимость перестройки в организации труда. Современные компании вводят гибкий режим работы, рассматривая его внедрение в качестве ресурса рационализации организации и роста производительности труда. Одновременно меняются люди как субъекты производственного процесса. В период, следующий за компьютерной революцией, работники начали воспринимать время как собственное достояние, т.к. получили возможность им распоряжаться, т.е. выполнять свои производственные функции не по фабричному гудку, а следуя ритмам собственного организма и личных временных возможностей - в те часы суток, когда они могут работать наиболее эффективно. Об этом убедительно пишет П. Арора в работе «Фабрика досуга». Во-первых, она замечает: «некоторые компании осознанно вводят элементы досуга в само производственное пространство: скверы с гамаками, бильярдные столы, волейбольные поля, комнаты для видеоигр, фортепиано, столы для пинг-понга и залы для йоги становятся характерной чертой этих новых условий труда» [13, с. 89]. И как показывают исследования, это существенно способствует росту производительности труда работников таких предприятий. Во-вторых, это проявляется в том, что сама сфера досуга для многих становится сферой приложения труда (трудовой деятельностью), появляются все новые профессии, связанные с индустрией развлечений (шоумены, аниматоры и пр.).

Новые условия производства и организации труда становятся стимулом изменения ценностных ориентаций и поведения всех групп экономически активного населения. Наибольшую динамичность, естественно, проявляет молодежь. Этому способствуют многие факторы. Однако, ведущим, на наш взгляд, является период социализации, который у молодых людей совпал со временем описанных выше перемен. Происходит формирование новых культурных практик и моделей трудового поведения, соединяющих трудовую деятельность и хобби, увлечения. Такие формы самозанятости, как фриланс, блогерство, дауншифтинг, удаленная (посредством Интернета) работа и др. позволяют молодым людям самостоятельно распоряжаться своим рабочим и свободным временем и делают каждого человека self-entrepreneur. Как пишет З. Бауман, «лозунгом дня стала гибкость, что применительно к рынку труда означает конец трудовой деятельности в известном для нас виде, переход к работе по краткосрочным, сиюминутным контрактам либо вообще без таковых, к работе без всяких оговоренных гарантий» [14 , с. 81].

Одновременно в ценностных ориентациях и практиках части молодежи доминирует потребление как цель и содержание самореализации. Т. В. Абанкина, на наш взгляд, удачно обозначила современную постиндустриальную экономику как «экономику желаний» [15]. В этой новой ситуации под влиянием изменившихся ценностей и досуговых потребностей, прежде всего молодых людей, учреждения и организации культуры изменяют свою стратегию деятельности. Происходит их переориентация по большей части не на образовательно-просветительский функции, как прежде, а на развлекательно-гедонистические. Мотивация при этом такая: «в современном мире люди испытывают постоянные стрессы, они перегружены на работе, устают от бытовых проблем. И именно организации культуры должны дать им возможность отдохнуть, отвлечься от проблем, даже обучать «играючи» [15].

Проведенные нами исследования в моногородах Свердловской области выявили еще одну любопытную тенденцию [16]: выпускники школ малых и средних моногородов склонны к невозвратной миграции, основным вектором - более крупный город, а главным мотивом - отсутствие возможностей в родном городе. Характерен тот факт, что свою озабоченность они по большей части проявляют по отношению к городской инфраструктуре досуга («Скучно», «Нечем заняться, некуда пойти в свободное время» и т.п.). Причем, чем выше степень территориального неравенства, тем сильнее миграционные настроения молодежи. Молодые люди прагматично выбирают как перспективу их дальнейшего жизненного пути те территории, которые отличаются более высоким уровнем доходов и более широкими возможностями социально-экономической и социокультурной, в том числе, досуговой самореализации. Вэтом отношении права О. В. Понукалина, которая замечает: «в обществе потребления значение приобретает не сам досуг в соответствии с его определением, а досуговое потребление; вне контекста потребительских практик досуг теряет свою значимость, обесценивается» [17, с. 217].

Среди работников более старших возрастов, тех, кто прошел процесс социализации в предшествующие периоды российской истории сложились различные типы ценностных ориентаций по отношению к системе труд / досуг. Мы на основании вторичного анализа данных предшествующих социологических исследований выделили четыре типа:

Первый тип можно условно обозначить как «трудоголики», у которых ценность труда преобладает над ценностью досуга. Свободное время и досуг воспринимаются ими как вторичная (инструментальная) ценность, необходимая только для восстановления сил для последующей трудовой активности. «Я работаю для того, чтобы жить. То есть слова "работа" и "жизнь" для меня -- синонимы. Но для того, чтобы нормально работать, нужно нормально отдыхать» [18].

Второй тип - «традиционалисты», у которых ценность труда и ценность досуга в равной мере осознаются и присутствуют в системе жизненных ценностей индивида. Эти ценности равнозначны, одинаково значимы («Надо хорошо поработать, а потом хорошо отдохнуть»). Такую позицию, в частности, высказывает известный сценарист, режиссер, актер А. Адабашьян: «Многие люди ставят во главу угла работу, любимое дело и всеми силами стараются в нем преуспеть. А некоторые считают, что работа -- только средство зарабатывания денег, чтобы затем на них проводить досуг. Или отдых -- без разницы. И нельзя сказать, хорошо это или плохо» [18].

Третий тип - «гедонисты», у которых ценности труда или не осознаются, или находятся на очень низком уровне в иерархии ценностей. Доминируют ценности досуга, потребления, рекреакции. «Действительно, современный человек зачастую живет ради досуга. К сожалению, я просто вижу это на примере близких мне людей, и это приводит меня в состояние некоторой оторопи. Я спрашиваю у своей восемнадцатилетней внучки, которая собирается поступать в вуз: "Зачем ты идешь в этот институт?" И в ответ слышу: "Я хочу оттянуться и отдохнуть". Для нее "оттянуться" -- главное слово» [18].

Четвертый тип - «креативисты», у которых ценность труда и досуга сливаются, происходит их контаминация в сознании и ценностных установках индивида. К ним могут быть отнесены люди творческих профессий, блогеры и др., трудовая деятельность которых связана с творческой самореализацией, удовлетворением личностных потребностей и интересов. Примером может служить высказывание писательницы Г. Щербаковой в одном из ее интервью: «Все свое время, насколько у меня хватает сил и энергии, я провожу за письменным столом… Мечтаю ли я об отдыхе? Я о нем даже и не мечтаю. Он мне просто не нужен» [18]. У людей этого типа труд, представленный наукой, искусством или другим видом творческой деятельности, поглощает все их время целиком. Ученый - биолог Борис Осадин говорит об этом так: « Ну, что я могу рассказать интересного о досуге? В выходной день меня, зачастую, можно застать сидящим за компьютером и печатающим какую-нибудь статью или обзор… И это неудивительно, если вы серьезно занимаетесь наукой: это вещь скверная, в том смысле, что забирает ваше личное время целиком, без остатка. И если уж какая-то мысль зацепилась за мои мозги, мне ее очень трудно, практически невозможно, выбросить из головы!» [18].

Наш анализ работ, посвященных проблемам труда и досуга, приводит к выводу о том, что не все выделенные типы ценностей в системе труд / досуг в равной мере изучаются отечественными экспертами. В большей мере освещаются ориентации традиционалистов и гедонистов, в меньшей - креативистов. Изучение всех типов системы, на наш взгляд полезно и в практическом, и в теоретическом отношениях. Управление развитием производства предполагает удовлетворение трудовых и досуговых потребностей всех групп населения. Фиксация в динамике пропорций населения, придерживающихся различных типов ценностной иерархии в системе отношений труд / досуг, позволит отслеживать изменения в сознании людей, связанные с современными переменами в бюджете времени, и давать им теоретическое объяснение.

Литература

1.Российская социологическая энциклопедия М.: НОРМА-ИНФРА-М, 1998. 664 с.

2.Кристофер П.: Словарь по экономике. СПб.: Экономическая школа, 1998. 751 с.

3.Тощенко Ж. Т. Социология труда. М.: Юрайт, 2018. 472 с.

4.Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М.: Классика- XXI, 2007. 421 с.

5.Veblen T. The Theory of the Leisure Class. N.Y. Mentor. 1953. 261 p.

6.Веблен Т.Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984. 367 с.

7.Валетов Т. Я. Фабричное законодательство в России до Октябрьской революции // Экономическая история. Обозрение. 2007. №13. С. 34 - 44.

8.О восьмичасовом рабочем дне: Декрет СНК РСФСР от 29 октября 1917 года. [электронный ресурс]. URL: https://ru.wikisource.org/wiki (дата обращения 05.11.2018).

9.Шмерлина И. А. Свободное время - навязанное пространство жизни? // Социальная реальность. 2007. №9. С.51-56.

10.Elliot L. Economics: Whatever happened to Keynes: 15 hours working week? // The Guardian. 2008. 1 September.

11.Rifkin J. The End of Work: The Decline of the Global Work-force and the Dawn of the Post-market Era. New York: G. P. Putnam's Sons. 1995. P. 350.

12.Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социального прогнозирования. М., 1999. 785 с.

13.Арора П. Фабрика досуга: производство и цифровой век // Логос. 2015. Т. 25, № 3. С. 88-119.

14.Бауман З. Возвышение и упадок труда // Социологические исследования. 2004. № 11. С. 77-86.

15.Абанкина Т. В. Экономика желаний в современной «цивилизации досуга» // Отечественные записки». 2005. №4 (25).

16.Баразгова Е. С. Социально - территориальная общность: изменчивость и постоянство в развитии (на примере Свердловской области). Екатеринбург: УИ РАНХиГС, 2012. 152 с.

17.Понукалина О. В. Труд и свободное время в дискурсе потребительских практик // Журнал социологии и социальной антропологии. 2011. №5. Т. 14. С. 210 - 218.

18.Киктенко Е., Головко О., Меркулова Е. В поисках границы между досугом и отдыхом // Фома. 2006. № 8 (40).

Размещено на Allbest.ru