Дифференциация показателей рождаемости в городах Центрального федерального округа России

Рассчитано автором на основе микроданных переписи населения 2010 года

Если рассмотреть долю мужчин, никогда не состоящих в браке к определенному возрасту, то наблюдается схожая с женщинами картина. Чем меньше размер поселения, тем меньшая доля не вступавших в брак к определённому возрасту. В случае мужчин, необычное распределение доли людей, не вступивших в брак, в сельской местности похоже на предыдущий случай, но ярче выражено. Возможно, помимо упомянутых для женщин причин, определенную роль играет значительная «маргинализация» мужчин в сельской местности.

Распределение лиц, не вступивших в брак, в зависимости от их возраста, позволяет нам вычислить возраст вступления в первый брак (Singulate mean age at marriage (SMAM)) [63]. Показатель SMAM отражает ожидаемый возраст вступления в первый брак, при условии, что число лиц, никогда не состоящих в браке, в зависимости от возраста на момент переписи не изменится. Важно отметить, что в переписи населения 2010 года, впервые, помимо официального брака, стал учитываться также незарегистрированный брак, которые мы рассматриваем в целом как одно.

Рисунок 10. Расчетный возраст вступления в брак (SMAM) для мужчин и женщин, 2010 г., лет

Как видно из графика (Рисунок 10), для женщин расчетный возраст вступления в брак по группам поселений выше всего в Москве, и с уменьшением размера городов он уменьшается. Самый низкий возраст вступления в брак наблюдается в городах с населением менее 20 тыс. человек. В сельской местности возраст вступления в брак сравним с крупными городами численностью населения от 100 до 250 тыс. человек.

Среди мужского населения картина не столь явная. Наибольший возраст вступления в брак наблюдается в Москве, следом идет сельская местность. Наименьший возраст вступления в брак среди мужчин наблюдается в трех наименьших по размеру группах городов, где он примерно одинаков; в столицах регионов и крупных городах он несколько выше, но значительно уступает показателю Москвы.

Наблюдаемая разница в возрасте вступления в брак между мужчинами и женщинами, в целом, не является чем-то необычным. В России мужчины склоны вступать в брак в сравнительно позднем возрасте, а женщины несколько раньше, и вряд ли эта разница в возрасте способна существенно повлиять на рождаемость [34].

Однозначно оценить влияние брачного состояния на рождаемость на примере доступных нам данных нельзя. С одной стороны, мы видим характерные различия среди городов разного размера, с уменьшением размера которых уменьшается и возраст вступления в брак. Одновременно, с таким же градиентом увеличивается и уровень рождаемости, но при этом сельская местность, с ее относительно высоким возрастом вступления в брак и высокой рождаемостью, данной тенденции не подчиняется. Возможно, характеристики брачного состояния в сельской местности для молодых поколений значительно изменились и стали больше напоминать городские, что уже отмечалось в других исследованиях [13], но это не может объяснить существенных отличий сельской местности от небольших городов, населения которых по многим характеристикам похоже. Мы аккуратно предполагаем, что различия в характеристиках брачности у населения в разных группах поселений присутствуют, и, тем самым, могут оказывать влияние на различия в уровне рождаемости, но как именно - вопрос остается открытым. Данная проблема требует более серьезной проработки с использованием данных текущего учета и выборочных обследований.

2.4 Другие факторы способные влиять на различия в уровне рождаемости

Помимо образования и брачности на рождаемость в различных местах проживания влияет очень сложный набор факторов. Фактором, влияющим на рождаемость, может быть гендерная диспропорция. Но как показывает анализ половозрастной структуры населения, ощутимых различий нет. На примере соотношения мужчин и женщин (таблица 9) в рассматриваемых нами группах поселения видны некоторые различия, но их нельзя назвать существенными.

Таблица 9. Число мужчин на 1000 женщин в возрасте 16 - 49 лет

Рассчитано автором на основе микроданных переписи населения 2010 года

Не вызывает сомнения, что на уровень рождаемость влияет фактор качества уровня жизни или, как часто подразумевают, уровня дохода населения, но механизмы влияния данного фактора на рождаемость крайне неоднозначны. Влияние уровня жизни населения на рождаемость может иметь как «прямую», так и «обратную» связь [Факторы рождаемости]. С ростом благосостояния населения рождаемость может как повыситься, так и снизиться, что зависит не столько от изменения уровня жизни, сколько от вызванного этим изменением самого общества.

В отечественной науке существует дефицит работ по изучению влияния благосостояния на рождаемость, и однозначно ответить, как в целом влияет доход на уровень рождаемости в современной России, нельзя. Тем не менее, по результатам микропереписи 1994 года наблюдалась обратная связь между рождаемостью и душевым доходом домохозяйств [2]: чем выше доход, тем ниже рождаемость. Схожие наблюдения подтверждают работы основанные на данных выборочных обследований [33, 18].

Ввиду этого, влияние уровня жизни на рождаемость в зависимости от места проживания теоретически имеет место быть. На данный момент в России большинство малых городов имеют по сравнению с большими городами и агломерациями более низкий уровень жизни населения. Чем ниже размер поселения, тем выше вероятность неблагополучной социально - экономической ситуации [30]. В частности, это особенно заметно на примере регионов Центрального федерального округа [19]. Сельские территории, в подавляющем большинстве, представляет собой наихудшее с точки зрения социально - экономического развития место проживания с высоким уровнем безработицы, низкими доходами населения и общим уровнем жизни [29]. Можно сказать, что различия по уровню жизни в зависимости от размера населенного пункта имеют схожую картину с различиями по уровню рождаемости. Тем самым мы можем предполагать, что между уровнем жизни и уровнем рождаемости есть определенная связь, которая влияет на различия рождаемости в разных местах проживания, но данный вопрос требует более детального изучения с применением соответствующих данных.

Помимо уровня жизни, одними из показателей, которые теоретически способны влиять на рождаемость, являются жилищные характеристики населения. Важнейшей предпосылкой формирования семьи являются наличие и размер жилой площади. В крупных городах, центрах миграционного притяжения, вопрос наличия и размера жилой площади для местного населения имеет большее значения, чем для жителей сельской местности и малых городов, где спрос на жилье не такой высокий. Неудовлетворение жилищными условиями в крупных городах способствует откладыванию рождения детей на более поздний срок, что ведет в итоге к меньшей семье, чем первоначально планировалось [56].

Маленькая квартира или съёмное жилье в крупных городах и Москве заставляет молодую семью поступать наиболее рационально - отложить рождаемость до момента приобретения своего жилья либо возможности расширения площади квартиры. В сельской местности и небольших городах стоимость жилья заметна ниже, как и стоимость аренды, доступнее муниципальное жилье, что создает меньшие проблемы для реализации репродуктивных намерений. Помимо этого, в последние годы актуален и обратный механизм: в условиях низкого уровня жизни в небольших городах и сельской местности, рождение второго ребенка может реально решить жилищный вопрос за счет материнского капитала [35].

Если говорить, что на различия в рождаемости в населенных пунктах разного размера может влиять жилищный фактор, то жилищные характеристики между поселениями должны существенно различаться. К сожалению, вопрос о влиянии жилищных характеристик и рождаемости в современной российской науке слабо изучен, а советский опыт уже мало актуален. Ввиду этого мы не можем достоверно говорить о влиянии данного фактора на различия рождаемости в разных населенных пунктах, данная тематика актуальна для дальнейших исследований по предложенной теме.

Еще одним из ключевых факторов, которые способны влиять на уровень рождаемости, является миграция. Нами было показано, что рождаемость в сельской местности значительно выше, чем в городах. Если предположить, что данный уровень рождаемости вызван не столько контекстуальными факторами, сколько социо - культурными характеристиками сельского населения, то вчерашние жители сельской местности, переехав в город, будут сохранять свои изначальные репродуктивные намерения, тем самым влияя на рождаемость. Данное правило применимо и для жителей малых городов, переехавших в крупный город или мегаполис. Можно допустить, что отмеченная нами градация уровня рождаемости в зависимости от места проживания отчасти вызвана своеобразной иерархией миграционных потоков населения, в ходе которой миграционные потоки из небольших периферийных сельских поселений направлены в сторону ближайших небольших городов, а миграционные потоки из малых городов направлены в более крупные [26, 23]. В результате чего может складываться различная доля уроженцев в поселения из разных мест выбытия с частичным сохранением свойственным родной местности репродуктивным установкам.

Также, в нашем случае, миграция может оказать влияние на интерпретацию показателя среднего числа рожденных детей. Перепись фиксирует людей с уже рожденным количеством детей, но, в какой жизненный промежуток времени эти рождения были совершенны, мы не учитываем. Например, вполне возможно, что жительница сельской местности, реализовав свои репродуктивные намерения, переедет в город, где ее перепись ее зафиксирует, и, тем самым, окажет влияние на итоговый показатель. Причем, итоговая рождаемость этой женщины может существенно отличаться от рождаемости коренного населения.

Влияние на рождаемость может оказать и селективная миграция. Исследования по ряду развитых стран показали, что жители больших городов, имеющее большое число детей в семье, склонны переезжать в пригороды и в меньшие по размеру поселения, потому что условия большого города считаются малоподходящими для воспитания детей [58, 55].

Также, хотя масштабы этого процесса не изучены и вряд ли могут быть большими, имеет место быть целенаправленная миграция в сельскую местность из больших городов с целью создания многодетных семей. Например, подобные практики популярны среди православных фундаменталистов и других нестандартных групп населения, которые, проживая в сельской местности, имеют заметно большую рождаемость, чем у местного населения [33].

Перепись населения обладает рядом возможностей для оценки миграционной ситуации [1] в рассматриваемых нами группах поселений. Данные переписи населения позволяют дать частичную оценку рождаемости среди местных и неместных уроженцев, что позволяет оценить рождаемость коренного населения и новых мигрантов, но с существенными допущениями. Существует возможность проследить различия рождаемости мигрантов в зависимости от срока их проживания в новом месте. Также, в переписи есть информация и о местах выбытия (регион, страна, сельский или городской населенный пункт), но более подробной информации, в частности размера населенного пункта, нет.

Тема изучения рождаемости мигрантов из различных мест выбытия в контексте их приживаемости в изучаемых нами типах населенных пунктов интересна и актуальна, но при этом достаточно трудоемкая. Существует вероятность, что миграция, наряду с социально - экономическими характеристиками населения, оказывает ключевую роль на наблюдаемые нами различия рождаемости населения в зависимости от размера городских поселений. Надеемся, данная тематика будет продолжена в рамках дальнейших исследований по заданной теме.

Заключение

Как мы и предполагали, существуют отчетливые различия рождаемости между городскими поселениями. Материалы переписи населения 2010 года позволили нам отследить ощутимые различия в рождаемости между различными группами городских поселений. Как и в аналогичных исследованиях по изучению рождаемости в странах Западной Европы, мы отметили наличие связи между числом детей у женщины и размером поселения - в небольших поселениях рождаемость обычно выше, чем в крупных населенных пунктах.

Выявление подобных различий было основной целью нашего исследования. Несмотря на то, что наличие центро- переферийных контрастов рождаемости в России не вызывает сомнения, в отечественной литературе практически нет работ посвящённых исследованию данной тематики. Территориальные и временные рамки, которые мы использовали в работе, затрагивают лишь незначительную часть аспектов территориальной неоднородности процессов воспроизводства населения России. Предполагаем, что при дальнейших исследованиях территориальных аспектов рождаемости будут получены крайне интересные результаты и явления, которые еще не рассматривались в отечественной литературе.

В первой главе работы мы попытались показать актуальность исследований пространственной неоднородности уровня рождаемости на примере малых территорий и ее связь с центро - периферийными территориальными контрастами России. Упомянута важность и возможность исследования рождаемости не только в рамках привычной дихотомии городской и сельской местности, но и в более подробном разрезе. Отражена связь между размером населенных пунктов и их местом в системе расселения. Был проанализирован опыт западных и отечественных исследований по изучению рождаемости в контексте места проживания, в том числе на примере малых территорий.

На примере показателей среднего числа рождённых детей у женщин разного возраста мы показали различия уровня рождаемости в зависимости места проживания. На примере сравнения разных групп поселений мы выявили влияние размера поселений на рождаемость - с уменьшением размера населенного пункта уровень рождаемости растет. Также, были проанализированы различия рождаемости разных поколений женщин в зависимости от места проживания. Для всех поколений свойственна зависимость уровня рождаемости от размера населенного пункта.

Отследить все факторы, которые влияют на наблюдаемые нами различия рождаемости, мы не можем, но, в ходе работы была сделана попытка проанализировать данные Всероссийской переписи населения 2010 г. по образованию и брачности населения, а также оценить их возможное влияние на различия уровня рождаемости в зависимости от группы поселений. Нами были выявлены существенные различия числа рожденных детей у женщин разного уровня образования, а также различная структура населения по уровню образования в разных поселениях, что дает нам право считать образование одним из ключевых факторов рождаемости. Помимо этого, были рассмотрены другие возможные факторы, степень влияния которых на рождаемость в поселениях разного типа нуждается в уточнениях.

Полученные нами результаты дают отличный повод для дальнейших исследований процессов воспроизводства населения на разных пространственно-иерархических уровнях.

Список литературы

1. Абылкаликов С. И., Изучение миграции в переписях населения в России // Демоскоп Weekly. 2011. № 469 - 470.

2. Андреев Е., Бондарская Г., Харькова Т. Падение рождаемости в России: гипотезы и факты // Вопросы статистики, 1998, №10, с.86.

3. Архангельский В.Н. Факторы рождаемости - М.: ТЕИС, 2006. - 399 с.

4. Богоявленский Д. Д. «Перепись 2010: этнический срез». // «ДемоскопWeekly», № 531-532.

5. Бондарская Г.А. Рождаемость в СССР: этнодемографический аспект. М.: Статистика, 1977. 128 с.

6. Горелкина О.Г. Микроанализ рождаемости в России: роль неэкономических факторов. Прикладная эконометрика. 2007. №1. С.58-74.

7. Грицай О.В., Иоффе Г.В., Трейвиш А.И. Центр и периферия в региональном развитии. М.: Наука, 1991. 168 с.

8. Данилова И. А. Территориальная дифференциация воспроизводственных и миграционных процессов в России // Региональная демографическая политика. -- Т. 20 из Демографические исследования. -- МАКС Пресс Москва, 2012. -- С. 94-110.

9. Дарский А.Е. Формирование семьи. - М., 1972 г., 208 с.

10. Демографическая модернизация России, 1900-2000 Под ред. А.Г. Вишневского М.: Новое издательство, 2006. -- 608 с.

11. Журавлева Т.Л., Гаврилова Я.А. Анализ факторов рождаемости в России: что говорят данные РМЭЗ НИУ ВШЭ? Экономический журнал ВШЭ. 2017. Т. 21. № 1. С. 145-187.

12. Захаров С. В., Сурков С. В., Миграция и рождаемость в России // Демоскоп Weekly. 2009. № 399 - 402

13. Захаров С.В. Браки и разводы в современной России //Демоскоп Weekly. 2015. № 625 - 626.

14. Захаров С.В. Демографический анализ эффекта мер семейной политики в России в 1980-х гг. // М.: НИСП, 2007: с. 267-312

15. Захаров С.В., Иванова Е.И. Региональная дифференциация рождаемости в России: 1959-1994 // Проблемы прогнозирования, №4, 1996. с.112-114

16. Зубаревич Н.В. Социальное развитие регионов России: проблемы и тенденции переходного периода. - М.:УРСС, 2003, с.111

17. Каганский В., Как устроена Россия? Портрет культурного ландшафта., М., 2013 143 с.

18. Малева Т.М., Синявская О.В. Социально-экономические факторы рождаемости в России: эмпирические измерения и вызовы социальной политике // SPERO. 2006. № 5 (Осень-зима). с. 70-97.

19. Махрова. А.Г., Нефедова Т.Г. Пространственные урбанистические структуры в центре России// Модернизационно-инновационные процессы в социально-экономическом развитии регионов и городов. Екатеринбург, 2013, с. 281-298

20. Медоуз Д., Рандерс Й., Медоуз Д. Пределы роста. 30 лет спустя : учеб. пособ. для вузов. - М.: Академкнига, 2007. - 342 с.

21. Микроданные Всероссийских переписей населения в Интернете. Заседание секции статистики Центрального Дома ученых. //«ДемоскопWeekly», № 545 - 546

22. Микроданные переписи населения 2010 года.

23. Мкртчян Н. В. Миграционный баланс российских городов: к вопросу о влиянии размера и положения в системе центро-периферийных отношений // Научные труды: Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. 2011. №9. с. 416-430

24. Мкртчян Н., Карачурина Л. Региональные столицы и глубинка // Демоскоп Weekly. № 575-576. 18 ноября - 1 декабря 2013 г.

25. Мкртчян Н.В. Центро-периферийные миграционные взаимодействия в центральной России // Научные труды: Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН. 2012. №10. с. 483-498

26. Моисеенко В.М. Внутренняя миграция населения. М, Экономический факультет МГУ, ТЕИС, 2004, 285 стра;

27. Нефедова Т.Г. Увидеть Россию. Отечественные записки. Том 32. Анатомия провинции, 2006а. № 5, с. 41-60.

28. Нефедова Т.Г., Российская периферия как социально-экономический феномен // Региональные исследования, 2008, № 5, с. 14-31

29. Нефедова Т.Г., Сельская Россия на перепутье: Географические очерки. М.: Новое издательство, 2003. - 408 с.

30. Нефедова Т.Г., Трейвиш А.И. Города и сельская местность: состояние и соотношение в пространстве России// Региональные исследования, №2, 2010 с. 42-57

31. Нефедова Т.Г., Трейвиш А.И. Динамика и состояние городов в конце ХХ века. Российские городские системы в зеркале эволюционных теорий урбанизации// Город и деревня Европейской России: сто лет перемен/ред. Нефедова Т.Г., Полян П.М., Трейвиш А.И. - М.: ОГИ, 2001, с.171-225

32. Позаненко А.А. Самоизолирующиеся сообщества. Социальная структура поселений родовых поместий // Мир России: Социология, этнология. 2016. Т. 25. № 1. с. 129-153.

33. Рощина Я.М., Черкасова А.Г. Дифференциация факторов рождаемости для различных социально-экономических категорий российских женщин // SPERO. 2009. № 10.

34. Синельников А.Б. Брачность и рождаемость без двойных гендерных стандартов // Демоскоп Weekly. 2017. № 725-726.

35. Слонимчик, Ф., Юрко, А. Оценка влияния политики материнского капитала в России. Демографическое обозрение. 2016 2(3), с. 30-68.

36. Хамзина Г.Р. Социальное время перемен: взгляд из региона // Социологические исследования. 2004, № 9. с. 122-129.

37. Шварц К. Число детей в семье в Западной Германии в зависимости от типа поселения и от социальной среды. Рождаемость и ее факторы. Под редакцией А.Г.Волкова. Серия "Новое в зарубежной демографии". М., Статистика, 1968

38. Fagnani, J. 1991. Fertility in France: the influence of urbanization, in J. Bдhr and P. Gans (eds.), The Geographical Approach to Fertility. Kieler Geographische Schriften. Vol. 78. p. 165-173

39. Becker, G. S. 1991. A Treatise on the Family. Second Edition. Cambridge: Harvard University Press.

40. Boyle P.J., Graham E., Feng Z. 2007. Contextualising demography: The significance of local clusters of fertility in Scotland. MPIDR Working Paper WP-2007-036

41. Caldwell J.C. 1980. Mass Education as a Determinant of the Timing of Fertility Decline. Population and Development Review Vol.6 p. 225-250

42. Coale A.J., Watkins S.C., 1986 The decline of fertility in Europe. Princeton, NJ: Princeton University Press

43. Coleman D.A. 2002 Populations of the industrial world -- a convergent demographic community? International Journal of Population Geography. Vol.8 p.319-344

44. Courgeau D., Pumain D. 1993. Sustained low fertility and spatial population distribution in France, Coping with Sustained low Fertility in France and the Netherlands. p. 131-153

45. De Beer J., Deerenberg I.. 2007 An explanatory model for projecting regional fertility differences in the Netherlands Population Research and Policy Review Vol.26, p. 511-528

46. Fiori, F., E. Graham and Z. Feng. 2012. Geographical context and first birth in Britain. Paper presented at International Conference on Fertility over the Life Course, 12-13 September 2012, University of Bremen

47. Friedmann J. Regional Development Policy: A Case Study of Venezuela. -- MIT Press, 1966. -- 279 p

48. Glusker, A. I., Dobie S. A., Madigan D., Rosenblatt R. A., Larson E. H.. 2000. Differences in fertility patterns between urban and rural women in Washington State, 1983-1984 to 1993-1994, Women & Health Vol.31 p. 55-70.

49. Hank, K. 2001. Regional fertility differences in Western Germany: an overview of the literature and recent descriptive findings, International Journal of Population Geography Vol. 7 p. 243-257

50. Kiser, C. V., Grabill W. H., Campbell A. A.. 1968. Trends and Variations in Fertility in the United States. Cambridge: Harvard University Press

51. Kravdal, Ш., Rindfuss, R. 2008. Changing Relationships between Education and Fertility: A Study of Women and Men Born 1940 to 1964. American Sociological Review Vol. 73 No.5 p. 854-873.

52. Kulu H. 2003. Migration and Fertility: Competing Hypotheses Re-examined //MPIDR Working Paper. WP 2003-035. Rostock: Max Planck Institute for Demographic Research

53. Kulu H., 2013. Why do fertility levels vary between urban and rural areas? Regional Studies, Vol. 47 No.6, p. 895-912

54. Kulu H., Vikat A., Andersson G.. 2007. Settlement size and fertility in the Nordic countries Population Studies, Vol. 51 No.3, p. 265-285

55. Kulu, H. 2008. Fertility and Spatial Mobility in the Life Course: Evidence from Austria, Environment and Planning Vol.40. p.632-652

56. Kulu, H., Steele, F. 2013. Interrelationships between childbearing and housing transitions in the family life course. Demography, Vol. 50 No.5, p.1687- 1714

57. Kulu, H., Washbrook, E. 2014. Residential context, migration and fertility in a modern urban society. Advances in life course research, Vol. 21, p.168-82

58. Kulu, H., Boyle, P.J., Andersson, G. 2009. High sub-urban fertility: Evidence from four Northern European countries, In: Demographic Research, Vol. 21, No. 31, p. 915-944

59. Lesthaeghe R. 2010. The Unfolding Story of the Second Demographic Transition. Population a. Development Rev. Vol. 36. No. 2. P. 211-251

60. Lesthaeghe R., van de Kaa D. 1986. “Twee demografische transities?” (Two demographic transitions? Bevolking - Groei en Krimp, Mens en Maatschappij, p. 9-24.

61. Lutz W, Samir K.C., 2011. Global human capital: integrating education and population. Science Vol.333, p. 587-592

62. Notestein F. W. 1945. Population -- The Long View. In: Food for the World. Schultz T. W. (ed.)., p. 36-57.

63. Patterns of First Marriage. Timing and Prevalence. United Nations. N.Y., 1990, p.323-327

64. Sobotka, T. 2004. Postponement of childbearing and low fertility in Europe. PhD Thesis, University of Groningen. Amsterdam: Dutch University Press

65. Surkyn J., Lesthaeghe R. 2004. Value Orientations and the Second Demographic Transition (SDT) in Northern, Western and Southern Europe: An Update. Demographic Research special collection 3, article 3

66. Vitali A., Billari F.C.. 2011 A spatial panel analysis of Italian regional fertility Paper presented at the annual meeting of the PAA, Washington, DC

Размещено на Allbest.ru