Гендер и трансгендер в проблеме пола

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГЕНДЕР И ТРАНСГЕНДЕР В ПРОБЛЕМЕ ПОЛА

Купарашвили Мзия Джемаловна

Ветрова-Деглан Мери Сергеевна

В литературе, анализирующей гендерные вопросы, неважно - психологические, философские, культурологические, политические, экономические и т.д., весьма обычным является факт смешивания проблем равноправия полов (гендерных) и проблем, которые связаны с кооптацией в двуполое общество представителей третьего, четвертого и т.д. пола (трансгендерного). Почему отношения мужчин и женщин в обществе базируются на неравноправии? Почему они связаны с господством одного пола над другим, без которого и первый пол не может иметь шанс на выживание, на будущее? Эти вопросы вполне логичны и понятны. Однако вскоре обнаруживаются неясности, которые приводят к недоумению и утрате понимания предыдущих проблем. Указанные проблемы рядоположены с проблемами мужчин/женщин, рожденных в теле противоположного пола (см. работы Сандры Липсиц Бем, Майкла Киммела, Андреа Дворкин, Елен Сиксу, Седжвик ив Кософски и мн. др.). Со временем, в силу того, что их постоянно обобщают, они начинают восприниматься вполне естественно, но хаос в их понимании остается. Так или иначе, понятие «гендер» как социальный пол формально может быть распространено и на особые проявления объективного или вымышленного конструирования социальной роли. При более близком рассмотрении подобное обобщение оказывается не столь безобидным. Женщины как социальная группа - не только половина человечества, но и абсолютно необходимая часть для воспроизводства человека, общества и культуры. Ее объединение с другими социальными группами, не сопоставимыми с ней, означает либо преднамеренную девальвацию женской группы, либо элементарное непонимание предмета анализа. Сопоставимым является только социальная группа мужчин, с которой она образует известную бинарность, на базе которой строится и язык, и грамматика, и в специфика восприятия мира человеком.

Кроме того, одиозность трансгендера отталкивает общество от существенных проблем гендера, тогда как их включение в гендерные проблемы есть попытка облагораживать их. В целом налицо элементарная редукция необходимого с ненужным, существенного и судьбоносного со случайной прихотью и весьма подозрительной (с точки зрения социальной необходимости) толерантностью. Достаточно указать, что часть группы трансгендера - подкласс социальной группы женщин, другая часть трансгендерной группы, соответственно, - часть социальной группы мужчин. Впрочем, необходимо указать и на то, что уравнять классы и подклассы, выдавать отношения части и целого как отношения родовидовые вполне в духе нашего времени, времени постмодернизма.

Мы хотим обосновать то, что в вопросы, связанные с равноправием полов, не могут быть включены квирсексуальные проблемы, связанные с трансгендером. Это некорректно. Они не могут быть рассмотрены в одной связке с вопросами, которые описывают дискриминированное положение женщин по признаку пола. Слишком долго проблемы пола и гендера были невидимыми и неразличимыми, а сегодня, когда они стали артикулированными, налицо устойчивые попытки размыть, размазать, растворить их в группе иных, часто надуманных проблем, с целью нивелировать, заглушая их остроту. Прежде всего, осуществляется посягательство на закономерность двух гендеров. Рассуждения в русле «оттого, что биологического пола всего два, не означает, что и гендера тоже два» не находят достаточного обоснования. Наоборот, то, что формальнологическая структура допускает варианты и свобода социального конструирования позволяет экспериментировать, не означает, что вымышленное можно включить в действительное. Гендеров не может быть много, так как их наличие зависит от разнообразия, от количества биологических полов. Чтобы надстраивать над биологией ее социальный аналог, она (биология как некая естественная и объективная основа) должна быть. Безусловно, произвольно, вымышленно их можно конструировать сколько угодно, но с их легитимацией и возведением в правило и норму возникают проблемы.

Вопрос дискриминации по признаку пола, когда речь идет о женщинах и мужчинах (как по полу, так и по гендеру), - это вопрос не только фундаментальной несправедливости, но, что главнее здесь, она (дискриминация) нарушает космическую, вселенскую сущность человека, закрывает возможность создания истинно человеческой культуры и цивилизации (не маскулинной, не феминной, а человеческой!). Вряд ли в этом качестве к нему можно причислить проблемы трансгендера. При этом мы не утверждаем, что вопросы, связанные с квирсексуальностью, менее важны. Мы утверждаем, что они за пределами феминистических проблем и наших исследовательских интересов.

Общеизвестно, что пол - характеристика тела, гендер - психики. Психика формируется социумом, пол - нет, это прерогатива биологии. Призывая создавать «конкурентоспособные индивидуальности в обществе, которое упорно отказывает им к какой бы ни было легитимности» [1, с. 231], С. Бем не видит другую сторону проблемы: общество не против индивидов, у которых действительно гендер предопределяется биологией (они так родились и, соответственно, имеют абсолютно равные права и обязанности со всеми, это не обсуждается, по крайней мере, это не должно обсуждаться). Однако общество видит предел допустимой гуманности и толерантности. Общество против культурного гомосексуализма, когда индивид не родился гомосексуалистом, культурная среда формирует его таким, без биологических предпосылок. В этом случае их количество с 3-5% в каждом поколении может возрасти до 15%. Отсюда налицо передергивание фактов, политизация и идеологизация вопроса.

Наверное, не надо паталогизировать состояние нарушения гормонального фона (пусть об этом судят специалисты), но мы абсолютно уверены, что не надо создавать разные организации и проводить непристойные демонстрации, которые унижают человеческое достоинство принимающих в них участие людей. Кто хоть раз видел эти демонстрации и размалёванные тела участников, согласится оставить вопрос без комментариев. «Гомогенность в границах каждого пола естественна, а разнообразие неестественно», - сокрушается Бем, - «все “согласования” между полом тела и гендером психики являются естественными, а любое “рассогласование” - неестественным» [Там же, с. 231-232]. Ответ: потому что речь идет о целостности личностной структуры, об идентичности культуры. Конечно, конкретный индивид может найти форму собственной целостности, исходя из своей ситуации и конституции, но не надо стараться насильно это делать нормой для всех! «Все сработало так как надо, и они существуют, в том варианте или в ином, потому что гендерное разнообразие - естественное явление» [Там же, с. 233]. Да, безусловно, естественное, но - исключение, не норма, а отклонение от нее, и это не является основанием дискриминации, пока речь идет о конкретном индивиде. Она становится порицаемой, опасной только тогда, когда такая естественность получает незаконное расширение, навязывая свое исключительное естество обществу и культуре.

Кроме того, не лишне вспомнить уроки истории о том, что каждая культура, умирая, переживает настоящий разгул гомосексуализма в частности и утрату этической системы ценностей в целом. Если взаимодействие истории и культуры (начиная от Содома и Гоморры) исторически демонстрирует кончину эпохи как результат подобной неразборчивости (рассогласованности), то этот аргумент может стать оракулом эпохи, победившей нравственность. Так, при постановке и анализе проблем, связанных с отвращением к гомосексуальности, С. Бем, осознанно или бессознательно, уклоняется от рассмотрения нравственной стороны указанных проблем. Тем не менее, рассмотренные сквозь линзы нравственности проблемы трансгендера обнаружили бы свою несостоятельность. Только с позиции нравственной системы ценностей становится очевидным не только незаконное объединение трансгендера с гендером, но и надуманность проблем, связанных с гомосексуализмом и лесбиянством.

Нас особенно «утешила» заключительная фраза Бем: «Но кое-что можно сделать, и уже делается для поддержки будущих поколений лесбиянок и геев: формулируется традиция утверждения ценности и достоинства их отличий от доминирующих групп» [Там же, с. 234]. А мы наивно думали, что в них нужно уважать достоинства человека. Но все равно мы рады за них. Однако по отношению к проблемам феминизма мы не можем быть столь оптимистичны, именно потому, что одиозный ореол, связанный с разгулом нетрадиционных отношений между полами, уводит исследователей и читающую публику от насущных проблем или создает такое зловонное болото, в котором тонут настоящие проблемы пола.

Авторы статьи предлагают вскрыть истинное содержание гендерного проблемного поля, чтобы убедить читателя, что оно ничего общего не имеет с квирсексуальными проблемами. Сама по себе тема дискриминации по признаку пола самодостаточна и весьма комплексно представлена в современной исследовательской литературе. Это проблемы утраты пола, гендерной поляризации, двойного стандарта в оценке труда, сексуального домогательства, абортов и материнства.

Сегодня с прямой дискриминацией по признаку пола можно столкнуться чрезвычайно редко, как и с прямым расизмом. А вот профессиональная сегрегация по признаку пола - это обычная практика. «Различие в оплате труда целиком является результатом гендера того, кто его выполняет» [2, с. 287].

Современное общество не просто установило двойной стандарт при оценке традиционного гендерного образа, труда и развлечения, оно на базе своей либеральности может себе позволить одновременную поддержку взаимоисключающих норм и стереотипов. Если женщина соответствует традиционным характеристикам женственности (милая, добрая, безынициативная, тихая), то она не стремится к успеху, следовательно, в своей неудаче она виновата сама. Если она принципиальна, напориста, амбициозна, то она не совсем женственна, мужеподобна, выскочка, не имеет хороших манер. Поэтому она может быть успешной.

Проблема сексуального домогательства. Мужчин в так называемых женских профессиях продвигают быстрее и легче (положительная дискриминация, «стеклянный эскалатор» (Кристина Уильямс)); женщин в мужских - наоборот. Помимо «стеклянного потолка» их ожидает сексуальное домогательство (это не только физическое, психологическое и сексуальное насилие, но и/или «услуга за услугу», «враждебная обстановка» в виде сальности, грубости, шуточки, продергивание, колкости), которое выражается вовсе не в сексе, а в стремлении «отпугивать женщин от исконно мужских заповедных зон на рынке труда» (психолог Иллинойского университета Луиза Фицджеральд). Вот что об этом пишет Киммел: «В домогательстве обвиняют не тех, кто просто неуклюже предложил коллеге свидание, и не тех, кто отличается любвеобильностью. На самом деле сексуальное домогательство - вещь, прямо противоположная влечению. Они нацелены на создание у работающей женщины ощущения, что ей тут не место, что она здесь чужая, потому что эта работа - мужское дело» [Там же, с. 305-306]. Необходимо напомнить, что в таком виде сексуальное домогательство имеет и практику расширенного применения, и жертвами здесь становятся не только мужчины, не соответствующие традиционному гендерному образу, но и те, кто просто не пришёлся ко двору. И при этом сексуальное домогательство во многих странах не считается нарушением прав личности.

Проблема абортов. Их запрещают, их разрешают, их осуждают… без участия в дебатах женщин. Ожесточённые атаки на женское право на аборт не прекращаются и сегодня, на фоне феминизма, демократии, свободы и либерализма.

Проблема утраты пола. Любопытное наблюдение М. Киммел: «Мужчины “теряют пол” в ситуации неудачи, на них перестают смотреть как на настоящих мужчин. Женщины, наоборот, “теряют пол” в случае успеха. Быть компетентным, агрессивным и честолюбивым на рабочем месте значит подтверждать определенный гендер, который сообразуется с мужским гендером. А успешные женщины гендерно несообразны и тем самым разрушают свою женскую идентичность» [Там же, с. 280].

Важнейшей нужно считать проблему ангажированной видимости социального сдвига в сторону феминизации общества. Пока все об этом твердят и пересказывают друг друга, происходит прямо противоположное. И это вполне логично и закономерно. Ведь нет женских культур или цивилизаций, следовательно, это женщины вливаются в существующие мужские культуры.

Маскулинизируется секс - в моде иметь множество сексуальных партнеров, чистое удовольствие без всяких обязательств, ответственности и последствия. Традиционно секс для женщин - безнравственно (потаскуха), он нарушает стереотип женственности (над этим работают родители, школа, государство, церковь); для мужчин - наоборот, это предмет доблести - самец, мачо (даже Пушкин не брезговал составлять списки использованных женщин). Однако фаллоцентризм мужчин приводит к фаллоцентрированности общества, что, в свою очередь, устанавливает неразборчивость в качестве нормы, мужское понимание секса («без отношений») стало приемлемым и для женщин. Вкупе с принципом равноправия сексуальное поведение женщин копирует мужское как более продвинутое, современное, презентабельное. Вот что об это пишет Лилиан Рубин: «За одно поколение, между 1940-ми - 1960-ми, мы прошли путь от матерей, которые считали свою девственность самым ценным сокровищем, к дочерям, для которых девственность стала бременем… Теперь она превратилась в проблему, которую надо решать» [Цит. по: Там же, с. 358]. Также различны мужские и женские представления о сексе «без» и «с» отношениями, в браке и без него, внутри и вне репродуктивных отношений: «…брак явно имеет влияние на сексуальную практику, способствует приручению секса, когда он переносится в дом - сферу, исторически предоставленную женщинам. Когда мужчина чувствует, что секс больше не связан с опасностью и риском (которые, собственно, возбуждают), его сексуальный репертуар может смягчиться и включить более широкий диапазон чувственных удовольствий», женщина в том же положении «чувствует себя спокойной и начинает искать более выраженных форм сексуальных удовольствий» [Там же, с. 372].

Одежда - повседневная одежда преимущественно мужская. Киммел пишет: «…на мои лекции студентки приходят во фланелевых рубашках, кожаных и спортивных кроссовках, синих джинсах и футболках. Они используют обращение “ребята” (“guys”), даже если группа полностью состоит из девушек. Классная комната, как и работа, является общественным местом, и, когда женщины входят в общественную сферу, они зачастую одеваются и ведут себя “по-мужски”, чтобы к ним относились серьезно как к компетентным и способным людям» [Там же, с. 25].

Поведенческие клише - мужская модель социальной активности и поведения более эффектна и эффективна, отсюда она более привлекательна в силу работоспособности и презентабельности модели поведения. Грубоватое, наглое, напористое, резкое поведение - трендовые формы подачи собственной уникальности. Мы приведем пример, который весьма показателен, так как преступление и насилие дают яркое различие в поведении двух полов. По мнению многих психологов, насилие - форма выражения мужской эмоциональности. «В новостях редко обращают внимание на то, что фактически все насилие в мире сегодня совершается мужчинами. Теперь представьте, если бы это совершали женщины. Разве об этом не раструбили бы в новостях, давая всевозможные объяснения? Разве не подвергли бы гендерному анализу каждое из подобных событий? Тот факт, что насилие совершают в мужчины, кажется настолько естественным, что не ставит никаких вопросов и не требует анализа» [Там же, с. 374]. Таким образом, стратегии, основанные на внимании, сопереживании, сотрудничестве и заботе как сугубо женские, не котируются в мужской цивилизации. Если женские организации - это организации с ключевой установкой на сотрудничество, которые их учат тому, что они могут делать все, что делают мужчины, то стратегии, основанные на соперничестве и конкуренции, - чисто мужская практика существования, и потому в мужских организациях их просвещают о том, что именно не могут делать женщины.

Гендерная поляризация. С. Бем выступает против гендерной поляризации, так как она способствует и поощряет воспроизводство власти мужчин на уровне общества между маскулинным и феминным, что укрепляет позиции андроцентризма, это проявляется на трех уровнях: институциональном (порождает дихотомию: маскулинная сфера оплачиваемого труда, феминная сфера быта и воспитания детей), психологическом (помещает по разные стороны женскую и мужскую индивидуальность и личность), идеологическом (выстраивает культурный дискурс так, что даже самые вопиющие примеры неравенства рассматриваются как половые различия). «Иначе говоря, гендерная поляризация дает право религии, науке, законодательству, средствам массовой информации и т.д. логически обосновывать существующее положение в сфере пола таким образом, что это автоматически делает линзы андроцентризма незаметными» [1, с. 264-265].

При этом не стоит недооценивать и чисто циничное составляющее проблемы. Можно смело утверждать, что не только вся биологическая литература, но и социология и эволюционная психология по проблемам гендерного неравенства написана в жанре «только так» (Редьярд Киплинг), «это так, потому что так и должно быть» (М. Киммел). «В этом повествовательном жанре, на основе некоторых внешних данных объясняется, например, почему у слона есть хобот, но зато тигр весь в полосках» [2, с. 52]. Мы уже знаем, что все маскулинное больше, лучше, сильнее, развитее, умнее, а после проводим исследования по обоснованию этого. Вполне достойная логика для маскулинного представления последовательности. И нет здесь никакой тупости, просто не надо заморачиваться. Нет никаких научных подтверждений? Какая мелочь! Зато все вполне вписано в экономические, политические и культурные тренды эпохи. Только один пример из книги М. Киммел: «Результаты тестов оказались не лучшим индикатором. На рубеже веков было обнаружено, что у женщин результаты общих экзаменов в Университете Нью-Йорка выше, чем у мужчин, но ученые-то “знали”, что женщины не могут быть более интеллектуальны, чем мужчины. Следовало найти иное объяснение. “В конце концов, мужчины намного более интеллектуальны, чем женщины, будь то на экзаменах или вне экзаменов, - прокомментировал ситуацию декан колледжа Р. Тернер. - У женщин память лучше, и они занимаются упорней, вот и все. В задачах, где требуется терпение и усидчивость, женщины выигрывают. Но когда мужчина и терпелив, и работоспособен, то он в любое время победит женщину” (интересно, что желание, амбиции и работоспособность женщины используются против нее же, но при этом проблема мужской импульсивности, нетерпеливости и лени даже не обозначается)» [Там же, с. 55]. При такой логике и концептуальной стройности абсолютно справедлива мысль о том, что если бы половых различий не было, их следовало бы изобрести.

Насколько взвешенными при этом выглядят размышления В. В. Розанова о браке, о семье, детях, о геях и лесбиянках. Для Розанова пол, брак, зачатие - величины мистические и космические, так как проявление жизни проникнуто полом, и он тем сильнее и отчетливее, чем сложнее организм, он предопределяет мировую гармонию. Пол - извечная связь тела и духа. Акт зачатия является актом творения «по образу и подобию», отсюда, если нет чувства пола, то нет и чувства Бога, «рождающие глубины человека действительно имеют трансцендентную, мистическую, религиозную природу» [3, с. 37]. Брак для Розанова - спасение. Предтеча греха - стыд, «стыд и грех - идентичны; первый есть кожура второго». В поле состоит наследственность греха, стыд своего пола - надлом в человеке. В браке надлом, «совершившийся в секунду грехопадения», выправляется, одежда спадает, но стыд не появляется, главная причина человеческого падения исчезает, таким образом, супружество мыслится как «восстание человека из грехопадения!». Отпадение от греха через рождение ребенка означает и отпадение человека от смерти [Там же, с. 108-110].

Изыскания Розанова в области полового влечения привели его к бесспорному заключению о том, что сила полового влечения - не постоянная величина. «Вообще - это так: мы суть 1) самцы, 2) самки. Но около этого “так” лежит и не так: противоборство, противотечение… “я”, отрицающееся всякого “не я”. И, словом, - жизнь, начало жизни; лицо, начало лица…» [4, с. 28]. Розанов использует ряд натуральных чисел от +8, +7 (наиболее самец, наиболее самка) до -7 для демонстрации сексуального напряжения от самого высокого до нулевого и до влечения к противоположному полу. Первоначальный самец, ранние Элины, Одиссей, викинги. Далее с повышением цивилизованности степень полового напряжения постоянно понижается, в умеренных степенях +3, +2, зарождается брак, и, наконец, появляется таинственный ±0, полное «не-воленье» пола, «гладь существования не возмущена». Это Сократ, сказавший, что он легче перенесет обиду, чем нанесет ее; это христианское - Боже, прости им - не ведают что творят. «Здесь цветут науки и философия.

И, наконец, “±0” разлагается на “+0” и “-0”: первый отмирает - в нем нет ничего и не было? И остается “-0”, который быстро переходит в “-1”, “-2”, “-3” и проч.» [Там же, с. 33-44]. Так, «±0» - третий пол, люди лунного света, святые, монахи, философы, ноль напряжения, линия абсолютного покоя, а то, что опускается ниже ноля, - 1, -2 - Розанов называет урнингом - мужским телом и женскими мозгами, и наоборот. В этом качестве третий пол явление отрицательное, антисоциальное. «Противо-родовые идеи не могут возникнуть без противо-родовых инстинктов; а таковые единственно встречаются, и притом бесспорно встречаются на той точке текущего пола, где он из влечения к гармонизации с противоположным анатомически полом (сопряжение, супружество) переходит во влечение к слиянию со своим полом» [Там же, с. 108]. Третья психика - не мужское, не женское. «Никогда не будет детей. Никогда не будет дома… глубочайше будет разрушен тип социальной жизни - разрушен не в бытовом, а в психологическом корне… Это есть то разрушение, на месте которого ничего не вырастает. Не менее разрушается тип истории. У него оставляется голова и отсекается туловище. Будущее не нужно тому, у кого нет потомства, - будущее полное, всеобщее. Судьба последнего человечества представится под углом зрения не интересов этого человечества, а интересов группы этих одиночек, их - за неимением родового - духовного союза, духовной преемственности и связи. Это группа людей будет жить и развиваться среди человечества, но против человечества, отрицая самый его корень… Племени, народа, рода - нет. Будущего - нет. Прогресс - не нужен…» [Там же, с. 137-138].

Если в рамках третьего пола можно существовать в качестве философа или святого, почему предпочтительно стать геем/лесбиянкой? Наверное, от того, что первое требует духовной работы, андрогинности (удачного сочетания мужских и женских качеств в рамках своего пола), сублимации (выведения в духовную сферу полового чувства) для самореализации себя лучше, чем «он» или «она». Второй же вид трансцензуса - это уход в негацию - в прямом смысле насильственный, вещественный и телесный, достигается механическим путем (трансвестит, транссексуал, бисексуал, трансгендер), мимикрией, чисто формально, возводит формальность в свое содержание. И подтверждение опять находим у Розанова: «Человек весь есть только трансформация пола, только модификация пола, и своего, и универсального; что, впрочем, и понятно, иначе и быть не может, так как он весь ведь составлен только из двух половинок, от матернего тела, от отцовского тела, отделившихся в половых их органах и в страстном половом акте. Ничего третьего, ничего не полового там не было; и, следовательно, неоткуда взяться ничему третьему в нас, ничему не половому…» [Там же, с. 55].

Все общественно-закономерное имеет социальную полезность и целесообразность. Какова необходимость обособления трансгендерных проблем, в угоду которым уродуются, подвергаются насильственной трансформации фундаментальные основы культуры и цивилизации? Проблемы гендера связаны с гипертрофированным маскулинным элементом в них. Артикуляция этих проблем обнажает односторонность, предвзятость и потому неправомерность преувеличения ценности мужской жизненной практики в истории и мировоззрении человека. Если человек рождается как «он» либо «она», это значит, что в основе культуры, истории, мышления, языка и т.д. должны лежать мужская и женская жизненные практики. И, к слову сказать, в этом случае многие проблемы трансгендера могли бы найти свое объективное решение.

квирсексуальный гендер проблемный

Список источников

1.Бем С. Л. Линзы гендера. Трансформация взглядов на проблему неравенства полов. М.: РОССПЭН, 2004. 336 с.

2.Киммел М. Гендерное общество. М.: РОССПЭН, 2006. 464 с.

3.Розанов В. В. В мире неясного и нерешенного. М.: Республика, 1995. 463 с.

4.Розанов В. В. Люди лунного света // Розанов В. В. Собрание сочинений: в 2-х т. М.: Правда, 1990. Т. 2. Уединенное. С. 7-192.

Размещено на Allbest.ru