Причины смерти горожан Урала разных возрастных групп в 1924-1928 годах

62 Издательство «Грамота» www.gramota.net

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Южно-Уральский государственный университет (филиал) в г. Златоусте

Причины смерти горожан Урала разных возрастных групп в 1924-1928 годах

Журавлева Вера Анатольевна, к.и.н., доцент

Особенностью естественного воспроизводства горожан Уральской области в условиях восстановления разрушенного войнами и революциями народного хозяйства в 1920-х гг. стало сохранение высокой смертности населения при обозначившейся тенденции к снижению рождаемости. Это привело к постепенному сокращению естественного прироста жителей городов региона с 25,80/00 (1924 г.) до 23,50/00 (1928 г.) [1, д. 29, л. 5, 8, 156-157; 4, с. 11]. смертность горожанин урал возрастной

Исследование смертности как важнейшего демографического процесса предполагает анализ причин смерти, под которыми демографы понимают болезни, патологические состояния или травмы, приведшие к смерти или способствовавшие ее наступлению; несчастные случаи, вызвавшие травму со смертельным исходом; насильственную смерть [6, с. 351]. Анализ причин смерти позволяет оценить относительный ущерб каждой из них и определить, на борьбу с какими заболеваниями необходимо направить основные усилия для снижения уровня смертности. Проблема причин смерти уральских горожан в 1920-х гг., несмотря на ее важность, до сих пор не исследована. Цель статьи - восполнить этот пробел.

Источником информации о причинах смерти являются записи в медицинских свидетельствах о смерти, составленные медицинскими работниками относительно заболевания, несчастного случая, самоубийства и другого внешнего воздействия, приведших к кончине конкретного человека. Такие записи служат основанием для указания причин смерти в записях актов о смерти. Однако, как отмечали работники Центрального статистического управления СССР, даже в 1924-1925 гг., не говоря о более раннем времени, изучение причин смерти населения не могло быть проведено с достаточной глубиной, так как обычно сама причина смерти регистрировалась неправильно или вовсе отсутствовала в записи акта о смерти. В этот период в большинстве городских поселений страны, в том числе и Уральской области, закон о врачебном диагнозе причин смерти для городского населения не выполнялся. Предусмотренные им свидетельские показания зачастую указывали причины смерти в форме, не позволявшей с медицинской точки зрения использоватьзаписи для статистической разработки. Исключение составляли насильственные смерти, в том числе самоубийства, которые полностью учитывались судебно-медицинскими инстанциями. Через медицинский надзор проходило до 80-90% случаев кончины от эпидемических заболеваний. Остальные же причины смерти на 30-40% были представлены на основании свидетельских показаний [3, с. XXXII].

Работники медицинского статистического бюро Уральского областного здравотдела также указывали, что в 1920-е гг. в регионе регистрация причины смерти была далека от совершенства. Более того, до 1926 г. не было обязательной отметки о ней - так называемого медицинского свидетельства, выдававшегося врачебным или, в крайнем случае, фельдшерским персоналом. В большинстве случаев отметки о причинах кончины делались со слов родственников, отсюда и невысокая степень их достоверности. Но с 1926 г. медицинские свидетельства были введены во всех городах и в тех крупных населенных пунктах, где имелся врачебный персонал [5, с. 6].

Все это значительно улучшило состояние статистики причин смерти городского населения Урала.

Сохранившиеся статистические данные позволяют выявить причины кончины населения городов Уральской области в конкретных возрастных когортах, начиная с 1924 г.

Как показывают данные Таблицы 1, в целом за 1924-1928 гг. больше всего детей от 1-го года до 9-ти лет, проживавших в городах Уральской области, умерло от недугов, входивших в группу эндемических, эпидемических и инфекционных болезней, болезней органов дыхания и пищеварения, что было свойственно и всем горожанам региона [4, с. 12].

Большинство детей с учетом конкретных причин смерти скончались от детских инфекций, натуральной оспы и туберкулеза (до трети всех умерших детей в возрасте 1-9 лет), воспаления легких (от 134,10/00 в 1924 г. до 273,20/00 в 1928 г.), диареи и энтерита, на долю которых в 1926-1928 гг. приходилось от 53,60/00 до 111,30/00 детских смертей этой возрастной когорты; воспаления мозговых оболочек (менингита), унесшего жизни 42,4-62,90/00 детей, (0/00 -промилле - обозначает число смертей на 1000 чел.).

К основным детским инфекционным болезням относились скарлатина, корь, коклюш, дифтерия. В 1924-1928 гг. удельный вес детей в возрасте 1-9 лет среди всех горожан Урала, умерших от кори, колебался в пределах 53,9% (1926 г.) - 67 (1927 г.), скарлатины - 70,3% (1924 г.) - 82,2% (1928 г.), дифтерии - 54% (1924 г.) -76% (1928 г.) [5, с. 74-75; 10, с. 36; 11, с. 8; 12, с. 35].

Детские инфекции в городах имели свою специфику. В частности, корь и коклюш отличались высокой контагиозностью, то есть свойством инфекционных болезней передаваться от больных людей здоровым, поэтому бороться с ними в условиях скученности горожан было крайне сложно. Детское население при появлении первых случаев заболевания быстро заражалось, возникала эпидемия, свирепствовавшая до тех пор, пока были дети, не переболевшие этими инфекциями [9, с. 10-11]. Таблица 1 показывает, если во второй половине 1920-х гг. проявился тренд к некоторому снижению смертности детей от коклюша, то в отношении кори ситуация была иной. За 1924-1928 гг. смертность от нее возросла в 1,7 раза. Стабильно высокой оставалась смертность и от скарлатины, от которой в 1926 г. погибло наибольшее число детей, умерших от всех болезней, входивших в группу эндемических, эпидемических и инфекционных заболеваний, за весь исследуемый период - 1390/00.

Опасным заболеванием для детей-горожан была дифтерия. Неслучайно пермский врач Г. Ф. Ершов с целью привлечения внимания уральской общественности к угрозе со стороны данной инфекции проанализировал заболеваемость ею в окружном центре за 1909-1929 гг. и пришел к неутешительному выводу, что Пермь и расположенная вблизи нее Мотовилиха находились на пороге крупной эпидемии дифтерии. Причем свыше 80% заболевших были детьми дошкольного возраста. Опасность дифтерии заключалась в том, что она давала высокий показатель смертности, даже среди госпитализированных. Г. Ф. Ершов объяснял это тем, что, во-первых, болезнь слабо диагностировалась, во-вторых, заболевшие дети доставлялись в больницу с большим опозданием, только после проведения специальных лабораторных исследований. Пораженных недугом малолетних горожан могла спасти антидифтерийная сыворотка, однако врачи помощи на дому ею не снабжались [2, с. 81, 83].

Данные Таблицы 1 свидетельствуют, что в 1924-1928 гг. удельный вес детей в возрасте 1-9 лет среди всех горожан Урала, погибших от натуральной оспы, колебался в пределах 62,1% (1924 г.) - 54,5% (1928 г.). Но в регионе во второй половине 1920-х гг. в отношении этого заболевания были достигнуты серьезные успехи. Обязательное оспопрививание всех детей до истечения первого года жизни позволило снизить смертность от оспы почти в 10 раз за 1924-1928 гг.

Таблица 1.

Основные причины смерти городского населения Уральской области

в возрасте 1-9 лет в 1924-1928 гг. (на 1000 чел.) [5, с. 74-75; 10, с. 37, 39; 11, с. 8, 10; 12, с. 34, 37]

Маленькие горожане Уральской области часто погибали от желудочно-кишечных инфекций. Так, только в 1924 г. из 5338 умерших в возрастной группе от одного года до 9-ти лет от кровавого поноса и дизентерии скончалось 538 чел., или 100,80/00, эпидемического гастроэнтерита - соответственно 72 и 13,50/00, желудочно-кишечного катара - 254 и 47,60/00 [5, с. 74-75]. Таблица 1 показывает, что от диареи и энтерита особенно много умирало детей до 2-х лет.

Высокая смертность детей от туберкулеза, заболеваний органов дыхания и пищеварения была связана с тяжелыми жилищно-бытовыми условиями, отсутствием водопровода и канализации в подавлявшем большинстве уральских городов, некачественным питанием [6, с. 162].

Статистические данные показывают, что до 1928 г. смертность детей в возрасте 1-9 лет от оспы, коклюша, болезней желудка (кроме рака), диареи и энтерита была выше в неокружных городах и городских поселениях Урала. Зато естественная убыль горожан обозначенной возрастной когорты, проживавших в окружных городах, от кори, скарлатины (за исключением 1926 г.), дифтерии, гриппа (за исключением 1927 г.) превзошла аналогичные показатели по прочим городам региона [12, с. 40-43].

Горожане Уральской области в возрасте 20-59 лет, по данным Таблицы 2, в основном умирали от группы эндемических, эпидемических и инфекционных болезней. Среди них лидировал туберкулез (бугорчатка), особенно туберкулез легких. По этой причине ежегодно умирала треть трудоспособного населения городов. Значительная убыль горожан возрастной когорты 20-59 лет происходила также от болезни сердца - 98,40/00 (1928 г.) - 137,70/00 (1927 г.)умерших, воспаления легких - от 68,40/00 (1924 г.) до 51,80/00 (1928 г.), рака и прочих злокачественных новообразований - от 42,70/00 (1924 г.) до 68,60/00 (1927 г.). При этом в рассматриваемый период наметилась тенденция к снижению убыли горожан из-за воспаления легких и, наоборот, к росту смертности трудоспособного населения вследствие онкологических заболеваний. Распространенность туберкулеза, болезней органов дыхания и сердца, онкологии связана с характером основных промышленных производств Урала, представлявших собой благоприятную почву для возникновения профессиональных болезней. Неслучайно в 1927 г. на возрастную группу в 30-59 лет приходилось 41,2% всех умерших от туберкулеза легких горожан, 39% - болезни сердца; в 1928 г. - соответственно 44,2% и 34,5%. При этом в 1927 г. 61,2% горожан в обозначенном возрасте умерли от рака [11, с. 8-11; 12, с. 36-39].

Достаточно высокой была смерть от внешних причин - от 57,5 (1924 г.) до 87,2 (1928 г.) чел. на каждую 1000 умерших, то есть налицо был ее рост (см. Таблицу 2). Широкое распространение смерти от внешних причин (убийства, самоубийства, смерть от несчастного случая) говорило о некультурности населения и повышенном травматизме на производстве. В 1927 г. результаты выборочного обследования показали: из каждых 100 промышленных рабочих Урала (в возрасте старше 15-ти лет) до 30-ти лет доживали 85,2%, до 40 лет - 73,5%; до 50-ти лет - 59,2%; до 60-ти лет - 39,9%. Таким образом, до пенсионного возраста могли дожить двое из пяти рабочих [8, с. 147-148]. В рассматриваемый период статистика зафиксировала рост самоубийств - с 5,90/00 в 1924 г. до 33,70/00 (1927 г.) - 32,30/00 (1928 г.). В этом проявилась напряженная и нервная жизнь города.

Основные причины смерти городского населения Уральской области

в возрасте 20-59 лет в 1924-1928 гг. (на 1000 чел.)[5, с. 74-75; 10, с. 36-39; 11, с. 8-11; 12, с. 35, 38]

* - На 1926 г. приводятся данные для возрастной группы 15-59 лет.

Довольно значительной была убыль трудоспособного населения вследствие болезней органов пищеварения, вызывавшихся во многом некачественной питьевой водой. В 1924 г. только от желудочно-кишечного катара скончался 121 чел. из 7159 умерших горожан в возрасте 20-59 лет, или 16,90/00. По данным Таблицы 2, из-за болезней органов пищеварения умерло в 1926 г. 54,10/00, 1927 г. - 51,30/00, 1928 г. - 61,70/00 горожан возрастной когорты в 20-59 лет. Из заболеваний нервной системы и органов чувств, ставших причиной смерти от 550/00 до 640/00 трудоспособных жителей городов края, наибольшую опасность представлял менингит (воспаление мозговых оболочек), от которого ежегодно погибало около 300/00.

В рассматриваемый период основная убыль горожан вследствие заболевания различными видами тифов происходила в основном за счеттрудоспособного населения. Доля жителей городов в возрасте 20-59 лет среди всех горожан края, умерших по этой причине, составила в 1924 г. 57,2%, 1926 г. - 65,3%,

1927 г. - 61,6%, 1928 г. - 63,7% [5, с. 74-75; 10, с. 36-37; 11, с. 8; 12, с. 36-37]. Вместе с тем, как показывают данные Таблицы 2, во второй половине 1920-х гг. произошло снижение числа погибших горожан от тифа, оно составило 23,10/00 (1926 г.) - 26,80/00 (1928 г.).

Уральская статистика 1920-х гг. выявила раннее наступление старости и как следствие - смерть от старческой дряхлости уже в возрастной когорте 29-59 лет. По этой причине в городах области скончалось в 1924 г. 7,70/00, 1926 г. - 8,10/00, 1927-1928 гг. - чуть больше 40/00 (см. данные Таблицы 2). При этом, если в 1924 г. от старческой дряхлости умерло примерно одинаковое число представителей обоих полов (27 мужчин и 28 женщин), то на одного скончавшегося от старческой дряхлости мужчину приходилось в 1926 г. уже 1,4 умерших по этой причине женщин, в 1927 г. - 1,2, в 1928 г. - 2,3 женщин [5, с. 74-75; 10, с. 38-39; 11, с. 10-11; 12, с. 38]. Таким образом, женщины, в отличие от мужчин, начинали погибать от старческой дряхлости в более раннем возрасте. Их организм быстрее изнашивался вследствие многочисленных и довольно ранних родов и тяжелой домашней работы.

Данные Таблиц 1 и 2 показывают довольно значительное количество умерших от внезапной смерти и неустановленных причин в обеих рассматриваемых возрастных когортах, что свидетельствовало о невысоком уровне диагностики в уральских городах в 1920-х гг.

В целом в 1924-1928 гг. сохранялась высокая смертность жителей уральских городов. Наряду с общими причинами убыли городского населения края дети от 1-го года до 9-ти лет и трудоспособные горожане имели в этом отношении и свои особенности. Маленькие жители городов погибали в основном от детских и желудочно-кишечных инфекций, воспаления легких. Население в возрасте 20-59 лет умирало, прежде всего, от туберкулеза, болезней сердца, внешних причин, рака. Смертность горожан от туберкулеза, болезней органов дыхания и пищеварения во многом была обусловлена экзогенными факторами, связанными с действием внешней среды, то есть довольно низкими жилищно-бытовыми и коммунальными условиями жизни, экологическим состоянием промышленного производства.

Список литературы

Государственный архив Свердловской области. Ф. Р-1812. Оп. 2.

Ершов Г. Ф. Дифтерия в гор. Перми // Уральский медицинский журнал. 1930. № 2-3. С. 79-84.

Естественное движение населения Союза ССР, 1923-1925. М.: Изд-во ЦСУ СССР, 1928. Вып. 1. 112 с.

Журавлева В. А. Причины смерти городского населения Урала в 1920-1930-е гг. // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Сер. «Социально-гуманитарные науки». 2009. Вып. 13. № 32 (165). С. 10-15.

Здравоохранение Уральской области за 1925 год. Свердловск: Уралоблисполком, отдел здравоохранения, 1926. Вып. II. 135 с.

Народонаселение: энциклопедический словарь / гл. ред. Г. Г. Меликьян. М.: Большая российская энциклопедия, 1994. 640 с.

Полкунова С. Ю. Легкая и пищевая промышленность Южного Урала в условиях раннеиндустриальной модернизации в 20-30-е гг. XX века // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 8 (14). Ч. IV. С. 161-165.

Постников С. П., Фельдман М. А. Социокультурный облик промышленных рабочих Урала (1900-1941 гг.). Екатеринбург: УрО РАН, 2006. 475 с.

Состояние дела здравоохранения в Уральской области за 1926 г. Свердловск: Изд-во Уральского облздравотдела, 1928. Вып. III. 186 с.

Уральское хозяйство в цифрах, 1928: краткий статистический справочник. Свердловск: Изд-во Уралоблстатуправления, 1928. 571 с.

Уральское хозяйство в цифрах, 1929: краткий статистический справочник. Свердловск: Изд-во Уралоблстатотдела, 1929. 587 с.

Уральское хозяйство в цифрах, 1930. Свердловск: Изд-во статсектора Уралплана, 1930. Вып. 1: Социальная статистика. 223 с.

Размещено на Allbest.ru