Социальные аспекты финансов как фактора конструирования современного российского общества

Размещено на http://www.allbest.ru/

Социальные аспекты финансов как фактора конструирования современного российского общества

Магомедов Магомедгабиб Гасанханович, доктор социологических наук, профессор, Донской государственный технический университет. Ростов-на-Дону

Соловьева Марина Николаевна, кандидат социологических наук

Арутюнян Андраник Варданович, соискатель кафедры философии и социологии Адыгейского государственного университета

Аннотация

российский восстановление социальный аспект

В статье выявлены особенности значимости социальных аспектов финансов как фактора конструирования российского общества. Показано, что они обусловлены своеобразием российского государства и социокультурных традиций, к которым относятся патримониальный характер государства, доминирование силовых методов управления, неадекватность консолидированного интеллекта правящей элиты современным реалиям, ее некомпетентность, неисполнение законов, с чем сопряжены значительная коррупция, не подконтрольность государства народу, слабость гражданского общества, деиндустриализация, отсутствие стратегии долгосрочного развития страны, небольшой резерв времени, который необходим для восстановления способности России развиваться за счет внутренних ресурсов.

Ключевые слова: финансы, конструирование общества, социальные аспекты финансов, патримониальный характер государства, российское общество.

Abstract

The social aspects of finance as a factor in the construction of modern Russian society

Magomedgabib G. Magomedov, doctor of sociological sciences, professor Donskoy state the technical university, Rostov-on-Don

Marina N. Solovyova, candidate of sociological sciences

Andranik V.Arutyunyan competitor of department of philosophy and sociology of the Adygei state university

The features of the social aspects of the importance of finance as a factor in the construction of the Russian society are revealed. It is shown that this features are due to originality of the Russian state and the socio-cultural traditions, which include the patrimonial character of the state, the domination of power management, inadequacy of ruling elite consolidated intellect to modern realities, its incompetence, significant corruption, unaccountability to the people, the weakness of civil society, de-industrialization, the lack of long-term development strategy of the country, a small reserve of time that is required to restore Russia's ability to develop at the expense of internal resources.

Keywords: finance, construction of the society, the social aspects of finance, patrimonial character of the state, Russian society.

Понимание значимости финансового конструирования современного российского общества предполагает учет некоторых его особенностей, обусловленных своеобразием российского государства и рядом социокультурных традиций, причем нами будет использоваться выписанный выше методологический конструкт социологического исследования проблемы финансов как средства конструирования общества. В первую очередь, немалый интерес представляет своеобразие российского государства, обладающего только ему присущими чертами. Некоторые из этих черт четко обозначены в фундаментальном исследовании американского экономиста М. Голдмана «Пиратизация России», в которой рассматриваются проблемы российских реформ после распада Советского Союза. Он аргументировано показал, что приватизации в России «потерпела неудачу» и поэтому в «таком случае термин «пиратизация» является более подходящим определением, чем приватизация». Используя принципы исторического, конкретно-социального и кросскультурного анализа (Россия, Китай, Польша, Чехословакия), М. Голдман дает следующее описание аномалий шоковой приватизации в России: «Приватизационным попыткам реформаторов не благоприятствовали не только семьдесят лет репрессий и антирыночной идеологии, но и то, что у рынка никогда не было прочных корней и в эпоху царизма… бизнес при царе, в лучшем случае, имел поверхностное сходство с тем, что мы сочли бы жизнеспособной рыночной конкуренцией. Поэтому и неудивительно, что многие из аномалий рынка, которые отличают бизнес в России от сегодняшнего бизнеса на Западе, возникли еще при царе. Так, многие понятия, например такие, как государственный контроль над сырьевыми ресурсами и всесильная роль, которую играют в стране чиновники, уходят своими корнями в эпоху царизма, при коммунизме эти пороки только углубились[1]. Ричард Пайпс, например, утверждает, что мы на Западе настолько пропитаны рыночной системой, сдержками и противовесами, которые со временем эволюционировали вместе с ней, что принимаем их как данность. Россияне же, напротив, таким же образом признают доминирующую роль государства.

Своеобразной чертой российского государства является его патримониальный характер, когда суверен выступает не только в роли правителя страны, но и ее владельцем. Это означает в силу исторических традиций доминирование силовых методов в управлении и сопряженная с этим неподконтрольность, неподотчетность государства народу и связанные с этим непрозрачность принимаемых решений и значительная коррупция. Ведь доминирование методов силового управления обусловлено тем, что исторически в России сформировалось раскол в обществе и культуре. В таком типе общества государственный аппарат занят выполнением практически всех функций жизнедеятельности социума, тогда как другим социальным слоям и группам приходится минимизировать свою деятельность. Такая традиция доминирования силовых методов в управлении социальными процессами ярко проявилась в проведении аномальных экономических реформ, когда именно государство создало слой богатых «новых русских», которым теперь принадлежит значительная часть национального богатства России.

Именно государство осуществило приватизацию с большой скоростью и фактической бесконтрольностью за этим процессом. Об этом М. Голдман пишет следующее: «Однажды приведенная в движение трансформация государственного предприятия в частное стало происходить быстро, некоторые сказали бы, что даже слишком быстро. Джозеф Штиглиц сравнил приватизаторов с «большевиками», которые в «годы после 1917-го пытались насадить коммунизм в колеблющейся стране». Свыше 46 тысяч предприятий были приватизированы в 1992 году, почти половина из них пришлась на четвертый квартал того года. В 1993 году тем был почти столь же быстрым. К концу 1995 года 122 000, или более половины российских предприятий стали частными (См. таблицу 1). Так как перемены происходили столь быстро, злоупотребления были неизбежны. Ранние 1990-е увидели создание очень новых» и очень богатых. Активы огромной ценности принадлежали тем, кто их взял. При таком всеохватном перевороте и относительно низком контроле неудивительно, что происходило воровство в огромном масштабе, или, как я это называю, «пиратизация». Реформаторы были так заняты, «похлопывая сами себя по плечу» за достижение поставленных целей, что не успели заметить того, что на самом деле они создали чудовище». Именно государство фактически своей мощью создало новый слой «богатых» русских, оно не просто раздало государственные предприятия тем, кто был связан с ним, - в результате громадный пирог государственной собственности был фактически даром отдан узкой группе лиц. Здесь проявилась неподконтрольность государства народу, непрозрачность принимаемых решений о приватизации, когда те или иные куски собственности отдавались в кабинетах правительства по решению американских советников и приближенных к главе государства высокопоставленных чиновников [1, c.146-147].

Таблица 1. Число приватизированных предприятий по общественным секторам и годам

Источник: Госкомстат России, Российский статистический ежегодник, М.: Госкомстат, 1996, с. 702.

Все это сопровождалось коррупцией, так как предприятия не были способны работать без «крыши» - протекции со стороны мафиозных структур. Социологические исследования коррупции в России еще в начале 2000тысячных показали ее как социальное явление, когда на кону стоят финансовые или материальные ресурсы. Один из существенных выводов этих исследований состоит в том, что «самые крупные коррупционные сделки, самые большие потери от коррупции в России связаны отнюдь не со взятками, хотя их общая сумма весьма велика: на бытовую коррупцию граждане России тратят в год примерно 2,7-2,8 млрд. долл., а общая сумма, выплачиваемая предпринимателями чиновникам в виде взяток, составляет примерно 33-34 млрд. долл. в год. Но самые крупные объемы коррупционных сделок производят так называемые коррупционные сети, действующие, как правило, практически без нарушений законодательства, а чаще всего, с соблюдением его норм». С тех пор ситуация с коррупцией в России принципиально не изменилась, разве только возросли ее масштабы - теперь общая сумма взяток примерно равна годовому бюджету государства, о чем не раз говорили высшие руководители государства.

В связи с модернизацией России, которая необходима для дальнейшего финансового конструирования ее социума, сейчас остро стоит проблема сокращения масштабов коррупции и утверждения верховенства законов (ведь для России характерно неисполнение законов и норм права). Президент Д. Медведев в одном из своих выступлений отметил, что «таким уровнем пренебрежения к праву не может «похвастаться» ни одна другая европейская страна». Сама обозначенная проблема имеет техническую и политическую сторону - первая состоит в создании адекватной системы стимулирования должностных лиц и судей в достижении общественных интересов, вторая заключается в укреплении политических институтов и гражданского общества, которое еще слабо развито в России.

О том, что эти худшие из форм проявления коррупции могут привести к распаду страны свидетельствует и математическое моделирование динамики социально-экономической системы России на основе принципов «хищник-жертва». В этом моделировании используют следующие параметры: уровень промышленного производства, уровень оплаты труда в общем объеме денежных доходов населения, уровень начисленных пенсий, численность студентов вузов, число лиц, совершивших преступления, число безработных и число выпускников школ, в итоге делается вывод, что кризис системы при сохраняющихся тенденциях достигнет критического уровня уже к 2010-2011 годам. В соответствии с прогнозом назревающий кризис этой социально-экономической системы достигнет своей наивысшей точки, т.е. краха системы, к 2016 году. С этой моделью согласуется положение, согласно которому «государство тотальной коррупции» обречено на исчезновение, так как оно не способно к длительному существованию.

Особенностью финансового конструирования российского социума является существенный факт - деиндустриализация страны в результате аномальной шоковой терапии. В начале 1990-х гг. экономические реформы привели к деиндустриализации России, которая отличается от деиндустриализации Америки и других стран Запада, чье производство по соображениям экономической выгоды и экологическим императивам было вынесено в страны Азии и Латинской Америки. Эта деиндустриализация характеризуется М. Голдманом следующим образом: «Спешка, с которой провели шоковую терапию, и особенно широкомасштабную приватизацию, вместо того, чтобы идти постепенно, шаг за шагом, вызвала целый ряд дисфункциональных явлений в России. Это не значит, что поступательное движение, «одного камня к другому», как это было в Китае, гарантировало бы успешный переход к новой экономике… Тем не менее, в России метод шоковой терапии обострил ситуацию больше, чем это могло бы быть при избрании других альтернативных курсов реформ… С точки зрения микроэкономики, при отсутствии конкурентной инфраструктуры шоковая терапия, либерализация подавляющего большинства цен и неудача с проведением денежной реформы до либерализации цен спровоцировали как инфляцию (двадцатишестикратную только в 1992 году), так и обвал промышленного производства (на 40%), намного превосходящий тот, что был вызван окончанием «холодной войны» и сокращением военно-промышленного комплекса». В итоге получили «виртуальную экономику», что привело к преобладанию «бартерной экономики». Более того, обвал экономики России продолжался и в следующие годы, он достиг к настоящему времени 75% всей промышленности, когда оказались уничтоженными целые её отрасли [1, c.112].

На финансовом конструировании российского общества негативно сказывается некомпетентность правящей элиты, ее корпуса государственных служащих, что ведет к отрицательной динамике общественной системы и снижает ее устойчивость. Так, президент «Альфа-банк» П. Авен среди ряда серьёзных сложностей, испытываемых российской экономикой в последнее десятилетие называет некомпетентность чиновников, которая ««компенсируется» ростом количества государственных служащих - с 2000 года их число увеличилось как минимум на 25 процентов», причем «в государственном секторе работают в общей сложности 16 процентов россиян». Эта некомпетентность является следствием замены концепции времени как фактора реального производства утилитарным конструктом времени, связанного с его значимостью в процессе умножения денежных средств. Социальное время в современной России получило возможность конвертации в деньги, поэтому в остальных аспектах оно считается растраченным впустую.

Немаловажную роль в финансовом конструировании российского общества играют интеллектуальные возможности правящей элиты, ее способности консолидировать интеллектуальный потенциал современной России, чтобы адекватно отвечать на вызовы начала XXI столетия. Сейчас наблюдаются попытки высшего руководства страны в связи с намечаемой модернизацией рационально организовать управление посредством электронного правительства. Однако, элита не занимается консолидацией интеллекта страны, хотя его потенциал все еще остается весьма значительным, чтобы «работать на опережение событий». Поэтому вызовы начала XXI столетия намного опережают, как правило, решения властных структур России, это тесно связано с безответственностью и бесконтрольностью существующей власти (это историческое наследие царской эпохи, в советское время существовала некоторая ответственность хотя бы перед правящей партией, осуществлявшей контроль).

Одной из особенностей современного российского государства является его обращение к авторитарному «контролю и регулированию в сочетании с недоверием и презрением к бизнес-миру и бизнесменам» и отношение в основном к иностранцам «как к липке, которую можно ободрать». Вполне естественной является отношение недоверия зарубежных инвесторов к властным структурам России, что негативно сказывается на инвестиционных вложениях в ее экономику, и, следовательно, оказывает влияние на вектор и темпы финансового конструирования общества. Перед нами кризис доверия со стороны зарубежных инвесторов, особенно в условиях глобального финансовоэкономического кризиса. Российский экономист А.А. Нечаев пишет о тех потерях, которые понесла наша страна в силу этого кризиса недоверия: «Можно утешать себя тем, что финансовый кризис имеет вселенский характер. Однако, при всех безусловных проблемах американского финансового рынка, являющегося главным источником напряжения для финансовых систем других стран, больше чем на 15-20% основные фондовые индексы там не падали. Не было фатального падения также в Европе и ведущих азиатских странах».

В данном случае перед нами парадокс - по многим макроэкономическим параметрам экономика России соответствует общепринятым стандартам, причем она создала стабилизационный фонд, который выступает финансовой подушкой для экономических потрясений. «Так почему же инвесторы перестали нам верить? Справедливости ради нужно заметить, что особой веры не было и раньше. Значительный приток капитала в Россию в последние годы, во-первых, был заметным лишь в сравнении со скудным приливам инвестиций ранее, а во-вторых, имел довольно специфический характер. Капитал приходил в подавляющей части в форме кредитов и займов, т.е. в отличие от прямых инвестиций автоматически предполагал последующий возврат денег». Это значит, что зарубежные инвестиции носили спекулятивный характер, они были нацелены на большую прибыль в силу роста финансового рынка и укрепления курса рубля. Спекулятивному капиталу присуще свойство быстро приходить на устойчивые, надежные и предсказуемые рынки и быстро уходить с них в случае их неустойчивости. «На первый взгляд, - подчеркивает А.А. Нечаев, -кажется парадоксальным, что на фоне финансовых потрясений в развитых странах инвесторы выводят деньги именно в развивающихся рынков. Увы, но это исторически сложившаяся закономерность. И объясняется она просто. Годами завоеванным доверием».

На Россию обрушился глобальный финансово-экономический кризис, показавший способность ее экономической системы функционировать в беспрецедентно тяжелых условиях. Выдержала испытание и политическая система, оказав значительное влияние на положительную динамику экономического развития России. Однако, перед Россией в долгосрочной перспективе возникают весьма глубокие структурные проблемы, обусловленные исчерпанностью ее потенциала, так как она «зашла в тупик», причем этот «вывод относится к экономике, политике, правовой системе, «Газпрому», Содружеству Независимых Государств, внешней политике, внешнеэкономическим отношениям и военной реформе». Ведь существующий в России госкапитализм может быть вполне реформирован, для чего следует провести всеобъемлющую реструктуризацию при одновременной выработке долгосрочной перспективы развития страны.

Данная долгосрочная перспектива развития России должна решить такую серьезную структурную проблему, как переход от авторитарного режима к полноценной демократии, о чем свидетельствует опыт современных социумов. «Что касается экономического развития, Россия находится на том уровне дохода на душу населения, после которого авторитарные режимы теряют устойчивость. Как показал Сэмьюэл Хантингтон, страны с таким уровнем дохода должны переходить к полноценной демократии. Все страны, которые богаче России по ВВП на душу населения, являются либо демократиями, либо маленькими нефтяными государствами (единственное исключение - крохотный Сингапур)». Сейчас Россия имеет шанс определиться со своим экономическим курсом, так как глобальный финансово-экономический кризис показал несостоятельность неолиберальной модели экономики, определяющей нынешнее развитие страны. Именно эта неолиберальная модель экономики препятствует модернизационному и инновационному развитию России, которая сочетает в своем технологическом укладе 10% пятого уклада, более 50% технологий принадлежит четвертому укладу и почти 33% относится к третьему укладу. При этом современный мир уже начинает входить в шестой технологический уклад, в котором доминируют нано- и биотехнологии, генная инженерия, мультимедиа, компьютерные и суперкомпьютерные технологии, экологически чистая энергетика и т.д.

Литература

1. Голдман М. Пиратизация России. Новосибирск., 2005. С. 25.

2. См. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта. М., 1997. Т. 1.

3. Римский В.Л. Бюрократия, клиентелизм и коррупция в России. //Общественные науки и современность. 2004. № 6. С. 69.

4. Выступление Д. Медведева на II Гражданском форуме в Москве 22 января 2008 года./ Сайт Российской газеты 24 января 2008 года.

5. См. Андреев В.В., Ярмулина О.О. Математическое моделирование динамики социально-экономической системы (на примере России).// Нелинейный мир. 2009. Т.7., № 6. С. 464-473.

6. См. Там же. С. 473.

7. Голдман М. Указ. соч. С. 104-105.

8. Авен П. Вступление. Россия после кризиса: сб. ст. авт.-сост. С. Гуриев, Э. Качинс, А. Ослунд. М., 2011. С. 15.

9. Голдман М. Указ. соч. С. 71, 73.

10. Нечаев А.А. Доверие к банкиру. Геращенко В.В. Россия и деньги. Что нас ждет? М., 2008. С. 198.

11. Аглиетта М., Орлеан А. Указ. соч. С. 11.

12. Гуриев С., Качинс Э., Ослунд А. Послесловие. Курс России: стабильный, но бесперспективный. Россия после кризиса: сб. ст. авт.-сост. С. Гуриев, Э. Качинс, А. Ослунд. М., 2011. С. 338.

13. Там же. С. 339.

References

1. Goldman M. Piratization of Russia. Novosibirsk. 2005. P. 25.

2. Akhiezer A.S. Russia: Criticism of historical experience. M., 1997. T.1.

3. Rimsky V.L. The bureaucracy, clientelism and corruption in Russia. Social studies and the present [Obshchestvennyye nauki i sovremennost']. 2004. № 6. P. 69.

4. Speech by President Medvedev at the II Civil Forum in Moscow on January 22, 2008 // Russian newspaper website. January 24. 2008.

6. Andreev V.V., Yarmulina O.O. Mathematical modeling of the dynamics of socio-economic system (on the example of Russia). The non-linear world. 2009. T.7., № 6. P. 464-473.

7. Ibid.. P. 473.

8. Goldman M. Piratization of Russia. P. 104-105.

9. Aven P. Introduction. Russia after the crisis: Sat. Art. Avt.-status. S. Guriev, E. Kuchins, A. Aslund. M., 2011. P. 15.

10 Goldman M. Piratization of Russia. P. 71, 73.

11. Nechaev A.A. The credibility of the banker. VV Gerashchenko Russia and money. What awaits us? M., 2008. P. 198.

12. Guriev S., Kuchins E., Oslund A. Afterword. Russian Course: stable, but hopeless. Russia after the crisis: Sat. Art. Avt.-status. S. Guriev, E. Kuchins, A. Oslund. M., 2011. P. 338.

13. Ibid. P. 339.

Размещено на Allbest.ru