Эволюция концепции глобализации

Перспективы использования моделей глобализации для анализа общественных изменений зависят от того, насколько линейными будут тенденции, вызванные сдвигом начала - середины XX в. Для развитых стран уже в ближайшем будущем актуальной станет ситуация, когда глобализация есть, но она не представляет собой процесс общественных изменений. Глобализация превращается в рутинный процесс функционирования / воспроизводства социальной организации. В этой перспективе весьма симптоматично появление концепции Йенса Бартельсона, прогнозирующего исчерпание эвристического потенциала понятия глобализации и его тривиализацию. Бартельсон сравнивает понятие глобализации с понятиями цивилизации и революции, сформировавшимися перед и в ходе Французской революции конца XVIII века: «эти понятия также утратили стабильные референты, но функционировали как движители (vehicles) социального изменения, обозначая изменение в его чистой, наиболее неизбежной и необратимой форме: изменение как условие возможных объектов и возможных идентичностей в возможном будущем». [36, p. 193] Подобно этим понятиям, «глобализация» представляет собой не просто прогноз, но самоосуществляющееся пророчество. Поэтому Бартельсон делает вывод, что «…метафоры глобализации возможно отомрут, когда понятие выполнит свою задачу дестабилизации, то есть, когда глобализация станет чем-то, что происходит без слов и, таким образом, не нуждается в обсуждении». [36, p. 193]

Если проанализировать не только то, как концепция конституирует ожидаемые изменения, но и то, как неожиданные изменения конституируют концепцию, то можно прийти к выводу, что помимо выявленной Бартельсоном перспективы тривиализации концепции глобализации, существует реальная перспектива кризиса концепции глобализации в силу возникновения принципиально новых тенденций общественных изменений.

Сейчас в конце XX - начале XXI в. концепция глобализации на вершине популярности. Но первые симптомы кризиса глобализационной парадигмы изменений уже налицо. Адекватно моделируя тенденции экономической интеграции, формирования транснациональной бюрократии, роста мультикультурных сообществ, теории глобализации не описывают и не объясняют адекватно новые тенденции, возникшие ближе к концу XX века: экспансию симуляций - образов, замещающих реальные вещи / действия в экономике, политике, культуре, а также компьютерную революцию и формирование так называемой киберкультуры. Чем дальше исторически отстоят анализируемые события от периода сдвига начала - середины XX в., тем острее проблема адекватности глобализационной парадигмы.

Теоретики глобализации решают проблему путем реинтерпретации парадигмы «локальное / глобальное». Эти изменения заметны в последовательности возникновения трех «линий» теоретизирования: теории мировой / глобальной системы (с середины 1960-х - начала 1970-х гг.), теории глобальной социальности (с середины 1980-х - начала 1990-х), теории детерриториализованной социальности (с конца 1980-х - середины 1990-х). Каждая следующая «линия» приводила к созданию моделей глобализации, концептуализирующих более широкий спектр тенденций. Но при этом все более менялось содержание понятия глобализации. Базовая пространственно-физикалистская метафора, метафора, если воспользоваться терминологией Терборна [25, p. 154], «пространствизации социального» (spatialization of the social) все более замещалась метафорикой непространственности, детерриториализации и нематериальности, символичности. Это позволило моделировать некоторые из новейших тенденций, но за счет потери определенности самого понятия «глобализация».

Осознание проблемы качественного изменения концепции глобализации очевидно в предложенном Уотерсом понятии «пост-глобализация». [20, p. 156] Однако, идея адаптировать с помощью нового понятия теорию глобализации к новым условиям рискованна. Переход от взаимодействий в реальном пространстве к взаимодействиям в виртуальном пространстве может с равным успехом интерпретироваться и как гипер-глобализация - экспансия социальных процессов в новые формы пространственности, и как де-глобализация - редукция действительной пространственности социальных процессов.

Таким образом, зависимость логической структуры теорий глобализации от сдвига начала - середины XX в. определяет граничные условия для этого рода теорий изменений. Во-первых, релевантные тенденции должны представлять собой контрастный переход, а не монотонный процесс. По мере удаления от периода начала - середины XX в. это условие перестает выполняться (см. рис. 1-3), и, соответственно, дихотомия «локальное / глобальное» перестает быть адекватным средством анализа. Во-вторых, иррелевантные теории глобализации тенденции должны представлять собой монотонный процесс, а не контрастный переход. Это условие не выполняется для тенденций, которые концептуализируются в моделях детерриториализации социального / пост-глобализации. Эволюцию теорий глобализации к моделям детерриториализации и пост-глобализации, построенным с использованием различения реального, материального и эфемерного, изображаемого, можно рассматривать как симптоматичную тенденцию, обусловленную императивом анализа новых общественных изменений, на которых невозможно сфокусировать внимание, оперируя дихотомиями «традиционное / современное» и «локальное / глобальное». На протяжении последних десятилетий XX в. эти не попадающие в фокус теорий модернизации и глобализации изменения стали настолько очевидны, что вызвали новый дискурс изменений - дискурс виртуализации, в рамках которого разработан уже ряд оригинальных теорий трансформации общества.

Отправным пунктом для большинства теоретиков, оперирующих различением реального и виртуального, является созданная в середине 1970-х - начале 1980-х гг. концепция «упадка реальности» Ж. Бодрийяра. [37; 38] Бодрийяр же первым на рубеже 1980-х - 1990-х гг. стал использовать метафору виртуальности при описании современных социальных процессов. [39, p. 84-86] Термин «виртуализация» для обозначения социальных процессов активно вводится в научный оборот с середины 1990-х гг. А. Крокером [40], А. Бюлем [41], М. Паэтау [42] и автором этих строк [43]. На протяжении 1990-х гг. на базе различения «реальное / виртуальное» были созданы альтернативные теоретические модели общественных изменений.

Виртуализация в этих теориях в общем понимается как любое замещение реальности ее симуляцией/образом - не обязательно с помощью компьютерной техники, но обязательно с применением логики виртуальной реальности. Эту логику можно наблюдать и там, где компьютеры непосредственно не используются. Например, виртуальной экономикой можно назвать и ту, в которой хозяйственные операции ведутся преимущественно через Internet, и ту, в которой спекуляции на фондовой бирже преобладают над материальным производством. Виртуальной политикой можно назвать борьбу за власть и посредством агитации с помощью web-страниц или пресс-конференций в Internet, и посредством рекламных акций в телестудии или на концертной площадке.

Определение социальных феноменов с помощью понятия виртуальность уместно тогда, когда конкуренция образов замещает конкуренцию институционально определенных действий - экономических, политических или иных. Социальное содержание виртуализации - симуляция институционального строя общества первична по отношению к содержанию техническому. Общее представление о феномене замещения реальности образами позволяет разрабатывать собственно социологический подход: не компьютеризация жизни виртуализирует общество, а виртуализация общества компьютеризирует жизнь. Распространение технологий виртуальной реальности вызывается стремлением компенсировать с помощью компьютерных симуляций дефицит социальной реальности.

В 1990-х гг. одновременно с разработкой собственно теорий виртуализации наметилась тенденция использования различения «реальное / виртуальное» и в теориях глобализации. Термин «виртуальное пространство» использовал М. Уотерс [20], термин «виртуальная экономика» - У. Бек [22]. Привычным уже для исследователей глобализации стал термин «виртуализация экономической деятельности». [2; 44] Признанный лидер в теоретических исследованиях глобализации Р. Робертсон констатирует, что понятие «виртуальное» становится существенным элементом концептуального аппарата. [45, p. 466]

На основе анализа концептуальной эволюции теорий глобализации можно утверждать, что в теоретической социологии наблюдается действие императива виртуализации. Любая теоретическая модель общественных изменений, чтобы быть адекватной современным тенденциям, должна строиться с использованием понятия виртуальности или его аналогов, акцентирующих симуляционность, нематериальность, символический, игровой характер социальных процессов.

Литература

1. Kiely R. Globalization, Post-Fordism and the Contemporary Context of Development // International Sociology. 1998, N1

2. Sassen S. Territory and Territoriality in the Global Economy // International Sociology. 2000, N2

3. Lyotard J.-F. The Postmodern Condition. Manchester, 1984

4. Kautsky K. Nationalstaat, imperialistischer Staat und Staatenbund. Nuernberg, 1915

5. Ленин В.И. Империализм как высшая стадия капитализма // Соч. 4-е изд. Т. 22. М., 1950

6. Wallerstein I. The Modern World System I: Capitalist Agriculture and the Origins of the European world-economy in the Sixteenth Century. New York, 1974

7. Wallerstein I., T. Hopkins (eds.) The Age of Transition: Trajectory of the World-System, 1945 - 2025. London. 1996

8. Chase-Dunn C. Global Formation. Oxford, 1989

9. Abu-Lughod J. Going Beyond Global Babble // Culture, Globalization and the World-System. Ed. by A.D. King. London, 1991

10. Moore W. Global Sociology: The World as a Singular System // American Journal of Sociology. 1966, N5

11. Nettl J., Robertson R. International Systems and the Modernization of Societies. New York, 1968

12. Burton J. World Society. Cambridge, 1972

13. McLuhan M. War and Peace in the Global Village. New York, 1968

14. Robertson R., Lechner F. Modernization, Globalization and the Problem of Culture in the World-Systems Theory // Theory, Culture & Society. 1985, N3

15. Robertson R. Globalization Theory and Civilization Analysis // Comparative Civilizations Review. 1987, Vol. 17

16. Global Culture: Nationalism, Globalization and Modernity. Ed. by M. Featherstone. London, 1990

17. Sklair L. Sociology of the Global System. Hemel Hempstead, 1991

18. Robertson R. Globalization: Social Theory and Global Culture. London, 1992

19. Ianni O. A sociedade global. Rio de Janeiro, 1992

20. Waters M. Globalizaзгo. Oeiras, 1999

21. Appadurai A. Modernity at Large: Cultural Dimensions of Globalization. Minneapolis, 1996

22. Beck U. Was ist Globalisierung? Frankfurt a. M., 1998

23. Featherstone M., Lash S. Globalization, Modernity and the Spatialization of Social Theory: An Introduction // Global Modernities. Ed. by M. Featherstone, S. Lash, R. Robertson. London, 1995

24. Robertson R. Mapping the Global Condition: Globalization as the Central Concept // Global Culture. Ed. by M. Featherstone. London, 1990

25. Therborn G. Globalizations: Dimensions, Historical Waves, Regional Effects, Normative Governance // International Sociology. 2000, N2

26. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 4

27. Therborn G. Introduction: From the Universal to the Global // International Sociology. 2000, N2

28. Wallerstein I. Globalization or the Age of Transition? // International Sociology. 2000, N2

29. Giddens A. The Consequences of Modernity. Stanford, 1990

30. Robertson R. Glocalization: Time-Space and Homogeneity- Heterogeneity // Global Modernities. Ed. by M. Featherstone, S. Lash, R. Robertson. London, 1995

31. Бек У. Общество риска: На пути к другому модерну. М., 2000

32. Therborn G. European Modernity and Beyond: The Trajectory of European Societies 1945-2000. London, 1995

33. Bauman Z. Globalization: The Human Consequences. Cambridge, 1998

34. Lash S., Urry J. Economies of Signs and Space. London, 1994

35. Appadurai A. Disjuncture and Difference in the Global Cultural Economy // Global Culture. Ed. by M. Featherstone. London, 1990

36. Bartelson J. Three Concepts of Globalization // International Sociology. 2000, N2

37. Baudrillard J. Simulacra and Simulation. Ann Arbor, 1994

38. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства или Конец социального. Екатеринбург, 2000

39. Baudrillard J. A ilusгo do fim ou a greve dos acontecimentos. Lisboa, 1997

40. Kroker A., Weinstein M. Datenmuell: Die Theorie der virtuellen Klasse. Wien, 1997

41. Buehl A. Die virtuelle Gesellschaft. Opladen, 1997

42. Becker B., Paetau M. (Hrsg.) Virtualisierung des Sozialen. Frankfurt a. M., 1997

43. Иванов Д.В. Виртуализация общества // Социология и социальная антропология. Под ред. В.Д. Виноградова и В.В. Козловского. СПб., 1997

44. Arrighi G. Globalization and the Rise of East Asia: Lessons from the Past, Prospects for the Future // International Sociology. 1998, N1

45. Robertson R. Globalization Theory 2000+: Major Problematics // Handbook of Social Theory. Ed. by G. Ritzer and B. Smart. London, 2001

Размещено на Allbest.ru