Социокультурное понятие "культура населенного пункта" и его символические смыслы в нарративах населения Приневского края

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ПОНЯТИЕ «КУЛЬТУРА НАСЕЛЕННОГО ПУНКТА» И ЕГО СИМВОЛИЧЕСКИЕ СМЫСЛЫ В НАРРАТИВАХ НАСЕЛЕНИЯ ПРИНЕВСКОГО КРАЯ

Кандарян Л. С.

социокультурный ландшафт городской сельский

The article presents the results of the pilot sociological study of the author (2015) carried out by means of narrative interviews. The aim of the study was to examine the peculiarities of modern socio-cultural landscape of the Prinevsky region (Saint Petersburg and 7 settlements of the Leningrad region). An analysis was made on collective ideas of urban and rural population, determine symbolic mechanisms of formation of socio-cultural practices of everyday life. The author came to the conclusion that for the urban population the symbolic socio-cultural practices are more standardized, and are more rational. Many of these practices are focused on the impact of globalization (McDonaldization, virtualization images, excessive consumption, is). For rural residents, the symbolic meanings of such practices are of a more routine nature, and less subject to the influence of globalization.

Keywords: The socio-cultural landscape, symbolic meaning of socio-cultural practices, the population of the Prinevsky region, narrative interviews.

Осенью 2015 года мы провели социологическое исследование в Санкт-Петербурге и на юге Ленинградской области (в Гатчине, Павловске, Луге, пос. Сельцо, пос. Сиверский, д. Монастырьки, д. Котлы и др.). Цель исследования было изучение коллективных представлений городского и сельского населения, определяющих символические механизмы формирования социокультурных практик повседневности наших современников, населяющих Приневский край.

В исследовании приняли участие 179 респондентов: 116 - жители Санкт-Петербурга, а 63 - жители Ленинградской области (Луга, Всеволожск, Гатчина, пос. Сельцо, пос. Черемыкино и др.). Выборка респондентов формировалась методом “снежного кома” и “доступных случаев”. Все опрошенные были нами разделены на три возрастные группы: от 16 до 29, от 30 до 55 и старше 55 лет. При обработке результатов опроса, который мы осуществляли методом нарративного интервью, 100% респондентов - это не все, кто был опрошен по гайду, а только те респонденты, которые дали внятный ответ на наиболее важный для нашего исследования вопрос: “Что вы понимаете под словосочетанием “культура вашего населенного пункта”?

В исследовании мы опирались на принципы методологии социокультурного подхода, введенного в научный оборот П.А. Сорокиным [7]. Н.И. Лапин, в статье, посвященной анализу сущности социокультурного подхода, писал: “Особенность социокультурного подхода состоит в том, что он интегрирует три измерения человеческого бытия именно как фундаментальные, каждое из которых не сводится к другим и не выводится из них, но при этом все они взаимосвязаны и влияют друг на друга как важнейшие составляющие человеческих общностей”[5, c.4]. Поэтому, следуя мысли П.А. Сорокина, современный социокультурный ландшафт Приневского края мы рассматривали как реализацию единства социальной и культурной сфер жизнедеятельности человеческого сообщества. Если социальность рассматривается нами как процесс выражения людьми ценностей и норм, которые приобретены ими как членами конкретных групп, то культуру мы в настоящем исследовании понимаем с позиций социобиологического подхода. Поэтому культура в контексте настоящего исследования понимается нами как адаптивно-адаптирующая знаково-символическая реакция людей на воздействия окружающей среды, как природной (внешней), так и социальной (внутренней).

Известно, что обозначенная П.А. Сорокиным такая специфика социокультурного подхода, как установка на изучение «синтеза пространства и населения», впервые в полной мере была подвергнута разработке в трудах немецкого историка М. Вебера, а именно в его работе, посвященной изучению “Образа общества”[2,c.658]. К сравнительному анализу «синтеза городского пространства и его населения» в эпохи античности и европейского средневековья М. Вебер приступил с создания пространственно-функциональной типологии городов. Например, для него древние и средневековые города Европы - это пространства обменов (“рыночные поселения”). Взаимодействия городского пространства и него населения строились следующим образом: интересы торговых корпораций и ремесленных гильдий европейских бюргеров защищались на административном уровне социальным пространством города, а на военном (оборонительном) - фортификационными укреплениями, ограждающими внутреннюю территорию города. Но эти городские пространства символически осмысливались их обителями. Так, деятельность гильдий внутри городских стен обозначалась символически, да и само городское пространство было символически разграничено: каждая гильдия имела свой герб, свои праздники, свои ритуалы.

Г. Зиммель в эссе “Большие города и духовная жизнь”[4, c.28] рассматривал городские пространства таких современных для него европейских мегаполисов второй половины XIX - начала XXвв., как Берлин и Лондон в качестве “мест”, где царит анонимность и “обезличенность” человеческих отношений. А.Ю. Барковская, изучая научное восприятие Г.Зиммеля особенностей разных освоенных людьми пространств, указывала, что, в понимании Г. Зиммеля “места”, наполненные различными чувствами соседских отношений, остаются в сельской местности, там же разворачивается жизнь фермерских хозяйств[1,c.50]. В городах происходит борьба за человека, за ту выгоду, которую торговцы и “люди свободных профессий” могут получить городского населения. Жители крупных городов уже давно вынуждены специализировать свою деятельность с целью получить новый неисчерпаемый источник дохода. Эта цель влияет на процесс трансформации потребностей публики (потребителей продуктов и услуг), большей утонченности вкусов этой публики (населения городов). Г. Зиммель пришел к выводу, что результатом видоизменения потребностей городского населения стало увеличение личностных особенностей, культурных потребностей и культурной специфики населения городов. Развивая идею Зиммеля, можно допустить, что именно так действует механизм формирования символически осмысляемых населением пространств крупных европейских городов современности, включая Санкт-Петербург.

Социологи Чикагской школы Р. Парк[6,c.141], В. Дюбуа, Э. Берджесс, использовали как инструмент исследования социокультурного пространства города понятие “социально-экологическая система”. В своих городских исследованиях социологи Чикагской школы начали соотносить социальные и культурные факты с географическими (пространственными), психологическими и символическими. Именно такой исследовательский подход дал им возможность описывать и измерять собранные в ходе полевых исследований факты.

Ученые пришли к выводам, позволявшим на материале изучения крупных американских городов описать механизмы формирования символически маркированных городских пространств. Методами социокультурного анализа разных жилых зон Чикаго они изучали городскую экспансию в контекстах увеличения социальной и культурной активности населения конкретных районов, сосредоточения разных типов населения в разнообразных частях города. В результате исследования они смогли сделать вводы об особенностях “городского метаболизма”. Американский исследователи пришли также к выводу о том, что изучение городской мобильности в условиях глобализации открыло возможности для описания, измерения и объяснения самых разнообразных социально-символических феноменов, возникающих в результате новых форм “синтеза пространства и населения”. Эти символически маркированные повседневные практики населения города, на практике реализовавшиеся как формы слияния проявлений “социального” и “культурного” в трущобах и районах доходных домов Чикаго часто принимали этнокультурную окраску Чайнатаунов, Маленьких Сицилии, черных гетто и др.

Механизмы формирования символических смыслов социокультурных практик населения Санкт-Петербурга и области возникают под воздействием смыслов бытия (городского или сельского), опосредованных пространством, социальными статусами, производственной деятельностью, этнокультурными ценностями и предпочтениями, правилами, которые диктует городское общество. Механизмы формирования символических смыслов социокультурных практик, т.е. методы и способы “обживания” разными социальными группами различных территориальных зон городского пространства, отличаются разнообразием. Более того, механизмы формирования символических смыслов социокультурных практик исторически обусловлены и функционируют в тесной зависимости с этапами “разрастания городских пространств”. Например, как убедительно показано авторами статей сборника “Российское городское пространство: попытка осмысления”(2000)[3], рынок жилья в крупных городах в ХХ в. может рассматриваться как наглядный показатель возникновения разных социокультурных сред. Так, центральные благоустроенные городские пространства (социокультурные среды) 1930-х годов в Ленинграде противостояли быстро растущим, но ещё плохо оснащенным в инфраструктурном смысле окраинам. Если для жителей рабочих окарин довоенного Ленинграда (Охта, Нарвская застава, Автово) символическим маркёром жизненных практик был Завод, на котором они работали, вокруг которого строился круг их общения, и этот круг часто ограничивался производственными контактами, семейными связями, включающими родственников в деревнях Ленинградской области, то жители центральных районов Ленинграда воспринимали себя как “петербуржцы”, т.е. как некое “привилегированное сословие” с более широки кругом общения и интересов. Карта города для жителей центральных районов Ленинграда была отмечена не только такими местами повседневных практик, как походы в магазины, но и “местами культуры”, наделенными особым символизмом: историческими памятниками, театрами, музеями.

Жители новостроек и центра современного Петербурга до войны реализовывали различные формы культурного потребления. В 1930-е годы для жителей центра города в качестве формы реализации своего культурного потребления нужны были учреждения высокой культуры (театры, музеи, филармония), для жителей рабочих окарин - парки с “садами отдыха”, дома культуры с танцами, продовольственные магазины. В послевоенные годы ситуация изменилась. В центр города двинулась волна мигрантов из деревень, которые принесли с сбой на улицы города и в коммуналка центральных районов совершенно иные практики повседневности и поведенческие нормы. Характеристическими особенностями этих практик и поведенческих норм стало повсеместное хамство и снижение культурных запросов населения[3,c.144]. Для послевоенного населения центральных районов Ленинграда город уже перестал быть символом истории, чем-то вроде воплощения образа литературного героя, воспетого писателями и увековеченного художниками. Сегодня мы ясно понимаем, что городские повседневные практики и стилистика поведения жителей напрямую зависят от уровня культуры и образования конкретных групп населения. Например, чем ниже этот уровень, тем более тесны семейные связи в этой группе. Чем выше уровень образования, тем менее привязана социальная сеть этой группы к территории, тем более разнообразны её повседневные практики.

В 1960-1980-е гг. Петербург взяли в кольцо спальные районы. Процессы восходящей и нисходящей социальной мобильности привели к тому, что из центральных районов города жители многочисленных коммунальных квартир перекочевали в новостройки. Сегодня эти новостройки постепенно превращаются в самостоятельные мини-города, связанные с центром системой скоростных магистралей и тоннелей метро.

В 1990-2000-х гг. особое значение стала приобретать деятельность местных муниципалитетов. Работа этих органов власти во многом определяет механизмы формирования социокультурных практик не только населения Санкт-Петербурга, но и Ленинградской области, влияет на их символические смыслы, а также определяют характер социокультурного ландшафта обжитых территорий.

На основании проведенного в Санкт-Петербурге и Ленинградской области социологического исследования (2015) мы выделили основные элементы социокультурного ландшафта современного населенного пункта (города, поселка, села). На социальном уровне элементами социокультурного ландшафта населенного пункта, например, города являются целостные общественные структуры: группы людей, культурные и субкультурные агломерации; на информационно-коммуникативном уровне: разнообразные ценностные предпочтения населения ориентационно-интеграционного (сплачивающего) плана в области духовной культуры; на культурно-семиотическом уровне: особые ландшафтные среды, которые маркируются историческими, культурными, поэтическими, эстетическими и даже мистическими символами. Например, А.С. Пушкин в поэме “Медный всадник” использовал для маркировки пространства на берегу Невы, где расположен памятник Петру I, петербургскую легенду об оживающих в разгар Белых ночей в Петербурге статуях этого царя. Мистические истории об оживающих памятниках Петру I в три часа утра в ночь на 22 июня широко используются сегодня туристическими гидами. Правда, рассказывают они эти истории о памятнике Петру I, установленному в сквере перед Инженерным замком.

Исторические монументы и ассоциированные с ними символические идеи являются системообразующими элементами социокультурного пространства города, села, поселка в силу того, что являются аккумуляторами и трансляторами культурных ценностей, а также нравственных, эстетических, поэтических смыслов. Эти смыслы, как показало наше исследование, передаются от поколения к поколению. Именно на их основе осуществляется “духовное” сплочение людей конкретного “места' как жителей конкретного города или села.

Современный социокультурный урбанизированный и сельский ландшафт сформирован и поддерживается такими повседневными социокультурными практиками местного населения как: 1) практики коммуникативных взаимодействий с местной (муниципальной) власть; 2) практиками обустройства социокультурного пространства (наличием музеев, библиотек, исторических памятников, торгово-развлекательных площадок, учреждений образования и культуры); 3) практиками включенности населения в систему информационного обмена на уровне высоких технологий (например, доступностью сети интернет); 4) практиками включенности населения в систему экономических связей с более развитыми регионами мира; 5) практиками обустройства хозяйственно-бытовой инфраструктуры, включая торговлю и транспорт.

Символические смыслы механизмов формирования социокультурных практик возникают в процессе социализации населения, а именно, в течение всей жизни населения конкретной местности: города или села. С точки зрения социологического подхода, социализация как процесс - это овладение населением поведенческими нормами, моральные правилами, принятие тех ценностей, которые возникают в “головах людей”, живущих в определенных физических пространствах. Как показала история мировой культуры, и, в частности, культура населения Приневского края, эти нормы и ценности реализуются в символических смыслах, которыми люди, живущие в этих реальных физических ландшафтах наделяют создаваемые ими виртуальные ландшафты: культурный, сакральный, духовный.

Результаты исследования. В нашем исследовании мы исходили из утверждения, что социокультурные практики современного урбанизированного и сельского сообществ Приневского края порождаются системами символических смыслов. Примерами таких смыслов могут быть метафорические образы: “образ города”, “образ села”, “образ группы”, включая “образ поколения” (поколений сверстников, родителей, дедушек и бабушек), “образ праздника” и т.п.

С одной стороны, такого рода метафоры выявляют роль культурных традиций, которые играют роль механизмов формирования целых систем символических практик. Культурные традиции формируют представления горожан и жителей Ленинградской области об исторической самобытности конкретных групп городского или сельского населения, характеристических особенностях изучаемого социокультурного пространства: города, села, пригородного посёлка, т.е. “места”.

С другой стороны, на формирование символических смыслов социокультурных практик, реализующихся в метафорах: “образ города”, “образ села”, “образ группы», “образ праздника” и т.п. влияет процесс глобализации. Под влиянием глобализации возникают инновации символических смыслов социокультурного пространства “места”, “группы”, “праздника” и т.п.

Социокультурное пространство “места” ? ландшафт (города, посёлка, деревни) формируется самими жителями. Процесс формирования социокультурного пространства обжитой территории стимулируется потребностью людей в самоидентификации на нескольких уровнях: территориальной, групповой, этнокультурой и т.п. Например, каждый горожанин нуждается в референтной группе - городском сообществе, каждый сельский житель нуждается в принадлежности к сообществу сельских жителей. Сообщества такого рода формируются на основе конкретных социокультурных практик.

Анализ ответов респондентов на вопрос: “Что вы понимаете под словосочетанием «культура вашего населенного пункта”? позволил нам определить смыслы, которые они вкладывали в понятие “культура моего населенного пункта”, следующим образом:

1. “Культура моего города/села” ? это образ жизни знакомых мне людей, практики их повседневного поведения;

2. “Культура моего города/села” ? это мероприятия развлекательного характера, которые мы любим: праздники, фестивали, народные гуляния;

3. “Культура моего города/села” ? это памятники архитектуры, хитросплетения и особенности нашей истории, уникальность наших местных традиций, включая этнокультурные;

4. “Культура моего города/села” ? это благоустроенность, уют моего дома/квартала/района, общественный и экологический порядок.

Большинство горожан, принявших участие в нашем исследовании, утверждали, что культурой города является такие элементы социокультурного ландшафта города как:

1) “культурные артефакты”: памятники, театры, музеи, парки, обычаи города, его традиции (35,2%);

2) “информационно-коммуникативные процессы”: образование людей, их манера поведения (вежливость, уважение к истории и архитектурному наследию города), организация городскими властями мероприятий по поддержанию и развитию культуры городского населения (развитие музейного дела, театров, библиотек)(28,8%), т.е. описание ситуаций, которые характеризовали городской стиль жизни (6 %); установка на то, что самое главное, что, собственно, делает городское пространство городом ? это люди, его жители.

3) “культурно-семиотические феномены”: знание горожанами истории родного города (5,8%) и общий уровень культурного развития людей (18,1%).

6,1 % респондентов - горожан затруднились с ответами на поставленный вопрос.

Анализируя ответы жителей Ленинградской области на вопрос: “Что вы понимаете под словосочетанием «культура вашего населенного пункта”? мы получили информацию, которая характеризовала следующие элементы социокультурного ландшафта:

1)“Культурные артефакты”: памятники истории (17,2%);

2)“Информационно-коммуникативные процессы”: мероприятия развлекательного характера (праздники, фестивали, выступления фольклорных коллективов) (50,1%); повседневные практики долгосрочного типа (образ жизни людей, сложившиеся под воздействием традиции сельской жизни советского времени способ существования) (16,2%).

3)“Культурно-семиотические феномены”: символические смыслы поведенческих практик, которые поддерживают порядок и уют в семейном быту, в поведении в общественных местах, на улице, а также препятствуют загрязнению ойкумены (12 %).

4,5 % сельских жителей затруднились ответь на поставленный вопрос.

Выявленная ситуация несовпадения символических смыслов, которые горожане и жители Ленинградской области вкладывали в понятие “культура моего населенного пункта”, заставила нас задуматься над особенностями трансформации символических смыслов социокультурных практик, напрямую связанных с разными уровнями самоидентификации городского и сельского населения Приневского края, т.е. Санкт-Петербурга и юга Ленинградской области под влиянием процессов глобализации. Глобализация сегодня - это не только небезопасный исторический процесс, с точки зрения духовной составляющей безопасности России, но и новое проблемное поле социокультурных исследований. Глобализация оказала трансформирующее влияние на социокультурный ландшафт Приневского края. Так, по данным первой Всеобщей переписи населения Российской империи 1897 году, в городских Приневского края поселениях проживало лишь 15% населения России (в современных границах). К концу 1930-х годах по всей России в городских поселениях проживала уже треть россиян, к концу 1950-х - только половина. В советский период рост городов осуществлялся за счет притока сельского населения в связи с перераспределением трудовых ресурсов между промышленностью и сельским хозяйством. С 1991 году впервые за многие годы произошло сокращение численности городского населения. По прогнозам Росстата, сельское население России будет устойчиво сокращаться, а городское расти. Таким образом, к 2020-му году доля городского населения составит 75% всей страны[9]. Сейчас сложно нам представить свою жизнь без различного рода благ, которые принесла в урбанизированную жизнь глобализация: утренний душ, кофе, сваренный в кофе-машине, Интернет, ланч в Макдональдсе - все это уже стало рутинным. Современная российская культура совершенствуется в направлении построения общества рационального типа в условиях глобализации. При этом во многих аспектах своего существования эта культура сохраняет отголоски “общинного идеала” и традиционной модели[8,c.41].

Осмысление результатов проведенного пилотажного социологического исследования позволило нам сделать следующие выводы:

1. Анализ смыслов, которыми наши респонденты наделяли знакомые им социкультурные ландшафты, позволил нам создать исследовательскую модель социокультурного пространства Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Основными компонентами этой модели стали: 1) упоминаемые респондентами события культурно-исторической жизни современного города/поселка, практики охраны исторических памятников, их изучения и передачи исторических знаний молодому поколению; 2) экологические практики горожан и жителей области, их привычки в области использования и охраны окружающей среды; 3) пространство деятельности власти (практики муниципалитетов), знание респондентами культурных и социальных проектов, которые инициируют и реализуют муниципальные власти, ответственные за социальное, культурное и экономическое развитие города/села; 4) практики в области совершенствования материальной инфраструктуры социального ландшафта, практики благоустройства территорий общего пользования, личных домохозяйств, практики развития производственных и рекреационных ресурсов, практики вложения в развитие человеческого капитала и т.п.; 5) практики властей и жителей в усовершенствовании образовательной деятельности, воспитания интереса с истории родного края и др.

2. Для городского населения символические смыслы их повседневных социокультурных практик отличаются большей стандартизацией, рациональностью, ориентацией на влияние глобализации (макдонализацию, виртуализацию образов, избыточное потребление, рекламу). В поведенческих повседневных практиках горожане более индивидуалистичные, чем сельские жители. Символические смыслы повседневных социокультурных практик сельского населения носят более рутинный характер. На селе люди стараются более тесную сохранять связь с природой, чем горожане.

3. В представлениях наших респондентов “культура города/поселка” ассоциируется со следующими идеями: для сельского населения: “праздники”, “совместное времяпрепровождение жителей”, “сельский образ жизни”; для горожан: “исторические монументы”, “события истории города”, “театры”, “музеи”.Создаётся впечатление, что ощущение наполненности социокультурного ландшафта города культурными артефактами и культурно-семиотическими феноменами для горожан более актуально, чем для сельского населения. Именно эта разница переживаний социокульутрного ландшафта формирует различия символических смыслов социокультурных практик горожан и жителей сельской местности Приневского каря сегодня.

Литература

1. Барковская А.Ю. Социологическая интерпретация категории «социальное пространство» / А.Ю. Барковская // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 7: Философия. Социология и социальные технологии. - 2013. - №1. - С. 50.

2. Вебер М. Избранное. Образ общества / М. Вебер; пер. с нем. - М.: Юрист, 1994. - С. 658.

3. Герасимова К. Символические границы и “потребление” городского пространства (Ленинград, 1930-е годы) / К. Герасимова, С. Чуйкина // Российское городское пространство: попытка осмысления. - М.: МОНФ. - 2000. - С. 144.

4. Зиммель Г. Большие города и духовная жизнь / Г. Зиммель // Логос. - - № 3 (34). - С. 28.

5. Лапин Н.И. Социокультурный подход и социетально-функциональные структуры / Н.И. Лапин // Социологические исследования. - 2000. - № 7. - С. 4.

6. Парк Р.Э. Городское сообщество как пространственная конфигурация и моральный порядок / Р.Э. Парк // Социальные и гуманитарные науки. - - № 3. - С. 141.

7. Сорокин П. А.Человек. Цивилизация. Общество / Общ.ред., сост. и предисл. А. Ю. Согомонов; пер. с англ. - М.: Политиздат, 1992. - С. 57.

8. Черныш Н. Основные понятия и положения социокультурного подхода и специфика их применения в социологии / Н. Черныш, О. Ровенчак // Социология: теория, методы, маркетинг. - 2006. - № 1. - С. 41.

9. Щербакова Е. Рост городского населения мира будет все больше замедляться… // Демоскоп Weekly. № 429-430.? C. 25-28 ? [Электронный ресурс] ? URL: http://demoscope.ru/weekly/2010/0429/barom03.php (Дата обращения 29.03.2016).

Размещено на Allbest.ru