Повседневные модели межэтнического взаимодействия. По материалам социологического исследования в Шымкенте

Размещено на http://www.allbest.ru/

Повседневные модели межэтнического взаимодействия. По материалам социологического исследования в Шымкенте

Джунусбаев С.М.,

Кандидат исторических наук, Директор научного центра «История и этнология» Южно-Казахстанского государственного университета им. М. Ауэзова, доцент

Савин И.С.,

Кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник научного центра «История и этнология» Южно-Казахстанского государственного университета им. М. Ауэзова, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН

Аннотация

Повседневные модели межэтнического взаимодействия. По материалам социологического исследования в Шымкенте.

В статье на основе социологического опроса проведенного среди русских жителей г. Шымкента анализируются их установки на межэтническое взаимодействие и усвоение различных культурных практик.

Ключевые слова: повседневность, межобщинное взаимодействие, бытовая религиозность, культурные практики,

Abstract

Model of interethnic interaction in day-to-day life. On survey in Chimkent (south Kazakhstan).

Dzhunusbaev S.M.¹, Savin I.S.²

¹Candidate of Historical Sciences, Director of Research Center «History and Ethnology», South Kazakhstan State University named after M. Auezov, docent,

²Candidate of Historical Sciences, Leading research fellow of Research Center «History and Ethnology», South Kazakhstan State University named after M. Auezov, research fellow, Center of Study of Central Asia, Caucasus and Ural-Volga region, Institute of oriental studies, Russian Academy of Sciences.

The article consider the model of interethnic interaction in day-to-day life among Russian population in Shymkent city in South Kazakhstan. On the base of survey authors analysed the attitudes to intercommunal interactions and adoption of culture practices.

Keywords: daily routine, intercommunal interaction, everyday religious and culture practices

При исследованиях межэтнических отношений в полиэтничной среде основное внимание закономерно уделяется политической сфере и социальной идентичности. Не стали исключением и публикации, посвященные ситуации в Казахстане вообще и опросу русского населения города Шымкента на юге страны, в частности [1,4].

Этот опрос проводился осенью 2012 года научным центром «История и этнология» Южно-Казахстанского государственного университета имени М. Ауэзова по инициативе Института истории имени Ш. Марджани АН Республики. Объем выборки по Чимкенту был сравнительно небольшим, но репрезентативным - 130 человек, что примерно соответствует 0,1 % русских жителей города (91 000) по данным на 2011 год. Выборка была квотная по полу и возрасту. Она учитывала повышенное количество пожилых людей, особенно женщин, среди русского населения по сравнению, например, с казахами и узбеками.

В данной статье анализируются ответы респондентов, касающиеся не политических или социальных вопросов, а отражающие их отношение к повседневным взаимодействиям и окружающим их бытовым стратегиям поведения. Как представляется, это очень важно - различать декларируемые убеждения людей и стратегии, используемые в повседневном общении.

Прежде всего, нужно отметить, что для большинства русских г. Шымкента этничность так и не стала важной социальной категорией и не влияет на их мировосприятие. Так, 61% опрошенных отметили, что «для меня не имеет значения моя национальность и национальность окружающих меня людей», и лишь 39% заявили: «Я никогда не забываю, что я представитель своего народа». В то же время они признают возросшую роль этнической принадлежности вообще: 49% считают, что «современному человеку не обязательно чувствовать себя частью какой-то национальности», тогда как 51 % уверены, что «человеку необходимо ощущать себя частью своей национальной группы».

Эти мнения нашли свое подтверждение в реальном поведении людей. 30 % людей, состоящих в браке, отметили, что их супругом (-ой) является человек другой национальности, более заметными среди супругов оказались украинцы, казахи, немцы, татары, чеченцы, поляки, таджики, евреи. На вопрос «Как бы Вы отнеслись к браку Вашей дочери (сына, брата, сестры) с человеком другой национальности?» 13 % ответили, что «безразлично», 27 % «одобрили бы», 28 % «не одобрили бы, но возражать не станут», 16 % «категорически не одобрили бы» и 16 % «затруднились ответить». К тому же, лишь 35 % опрошенных полагают, что «межнациональные браки «размывают» народ», тогда как 48 % так не считают, а 17 % затруднились с ответом. На вопрос «Готовы ли Вы принять в качестве близкого родственника казаха?» 55 % респондентов ответили положительно и 18 % - отрицательно, что в целом согласуется с предыдущими ответами. 59 % готовы были принять в качестве близкого родственника татарина и 50 % - кавказца.

Отсутствие страхов по поводу «размывания народа» сказалось, видимо, и в том, что кулинарные предпочтения русских «размылись» примерно на три части: доминируют русские блюда (борщ, пельмени, блины), не намного отстают по популярности казахские (бешбармак, шурпа, каурдак, казы, баурсаки) и узбекские (плов, манты, шашлык, лагман). Упоминалось и кукси.

Такое же «смешение» наблюдается и в других сферах. Большинство опрошенных с удовлетворением отмечали, что совместное проживание с другими народами повлияло на них, и они приобрели новые качества. Среди самых ценных благоприобретений отмечались гостеприимство, благожелательность, терпение, интерес к родословной, обычаям и традициям, менталитет, манеры. Среди новых качеств, отношение к которым не столь однозначно положительно, - акцент, наглость.

Ориентация на тесные отношения с другими народами проявилась и в ответах, характеризующих готовность к повседневным контактам. Так, на вопрос «Готовы ли Вы принять казаха в качестве Вашего соседа?» 88 % ответили положительно, 2 % - отрицательно и 10 % затруднились. Ответы на тот же вопрос по отношению к «татарину» распределились следующим образом: 79, 5 и 16 % соответственно, а по отношению к «кавказцу»: 72, 3 и 15 %. В качестве непосредственного начальника условного «казаха» готовы принять 75 %, условного «кавказца» - 62 %, условного «татарина» - 72 % респондентов. В качестве близкого друга - 87, 73 и 82 % соответственно. Видно, что русские сохраняют в целом высокую комплиментарность в разных ситуациях по отношению к разным народам, но во всех сферах наиболее высокую степень доверия оказывают казахам[3].

При этом, русские Казахстана вполне сохранили ощущение ценности собственных, как они их понимают, традиций и обычаев. Так, на вопрос «Соблюдаются ли в Вашей семье национальные обычаи, обряды и традиции при рождении ребенка?» «Да, полностью» ответили 56 % опрошенных, «Да, частично» - 36 %, тогда как «нет» сказали лишь 12 % респондентов. На тот же вопрос относительно свадебных обычаев отрицательный ответ дали только 7 %, а «полностью» и «частично» - 55 и 46 % соответственно. В отношении похоронных обычаев доля единодушия еще выше.

Конечно, мы не сможем узнать, насколько эти ответы рождены наблюдением за реальной практикой этих ритуалов, а насколько - являются следствием представлений о том, как это было бы хорошо, то есть, отражают «желаемую» реальность. Но сам факт того, что именно такое значение придается народным обрядам, говорит о том, что они сохраняют свою ценность.

Как и следовало ожидать, в набор обычно называемых респондентами русских народных праздников и элементов культуры входят и те, что порождены советским временем, но их оказалось не так много. К примеру, среди наиболее популярных праздников доминируют религиозные и досоветские по своему происхождению (Пасха, Рождество, Новый год и Масленица), тогда как пункт «Праздники СССР» в качестве любимых указали всего 13 человек. Семеро отметили Наурыз и один человек - Хеллоуин. Более 90 % опрошенных сообщили, что отмечают народные праздники, из них 51 % - постоянно.

79 % респондентов заявили, что знают свои народные песни, и уверенно назвали ставшие известными в досоветскую эпоху «Мороз», «Калинку», «Черного ворона», «Во поле береза стояла», «Степь да степь кругом», «Маленькой елочке холодно», «Шумел камыш» и так далее. Некоторое место среди «народных» песен занимают песни, созданные в советское время, но их указывают гораздо реже, - это «Смуглянка», «Вот кто-то с горочки спустился», «Огней так много золотых», «Я люблю тебя, жизнь», «Катюша», «Ой, цветет калина в поле у ручья».

В то же время многие участники опроса твердо знали названия самых разных народных обычаев и ритуалов - от венчания и крестин до похорон и проводов зимы. Ритуалы, сложившиеся в советское время, например встреча «Старого Нового года», назывались считанное количество раз. Это позволяет заключить, что через 25 лет после крушения Советского Союза идеологическое и культурное наследие той эпохи сохраняется, но в гораздо меньших объемах и трансформированной форме.

Интересно оценить значение религии в жизни современных русских Шымкента. 78 % опрошенных сказали, что считают себя верующими людьми, 5 % твердо отрицали это, 13 % колебались, 4 % затруднились ответить. 83 % посещают церковь, но лишь 16 % респондентов делают это регулярно (от ежедневных, до ежемесячных посещений), 26 % заходят в церковь по праздникам, 48 % - от случая к случаю, а 11 % затруднились ответить. То есть, степень религиозности невысока.

Отвечая на вопрос «Кого из известных русских Казахстана Вы знаете?», чаще всего респонденты называли уроженца юга страны Сергея Терещенко, занимавшего пост премьер-министра Казахстана в 1992 году, чуть реже - Григория Марченко, о котором пресса часто писала в бытность его председателем Национального банка республики. Одного-двух упоминаний удостоились еще несколько имен. Среди современных политиков были названы бывший мэр Алматы Виктор Храпунов, министр энергетики Владимир Школьник, лидер движения пенсионеров Ирина Савостина и почему-то Борис Березовский. Среди администраторов и военных прежних лет указывались генерал И. Панфилов, сменивший Д. Кунаева на посту руководителя Компартии Казахстана в 1986 году Г. Колбин, царские генералы Л. Корнилов, М. Черняев, Г. Колпаковский, которые были связаны по роду службы с Казахстаном, летчики И. Кожедуб и Е. Евсеев, летчики-космонавты К. Феоктистов и В. Пацаев. Не по всем из них у автора есть информация касательно их связи с Казахстаном, но раз их имена хранятся в памяти современных русских жителей Шымкента, предположим, что связь есть.

Довольно обширен список деятелей культуры Казахстана, имена которых значимы для современных шымкентцев. Прежде всего, нужно отметить Чингиза Айтматова и Чокана Валиханова, которые в разряд «русских» попали, очевидно, благодаря своему творчеству на русском языке. Также были названы писатель И. Шухов, композитор, основоположник казахской оперы Е. Брусиловский и Алма-Атинский митрополит Николай (Могилевский). Среди заметных фигур в культуре современного периода - писатель С. Лукьяненко, музыканты Б. Алибасов и Ю. Лоза, стилист С. Зверев. Упомянуты и спортсмены - О. Шишигина и И. Ильин, которые в разные годы принесли Казахстану спортивную славу.

В ряду известных людей, связанных непосредственно с Шымкентом, были названы руководивший областью в 1960-е годы В. Ливенцов, художник Ф. Потехин, археолог и педагог Н. Подушкин, специалист по ономастике В. Попова, врач С. Кривцов, главный режиссер областного русского драматического театра И. Вербицкий.

Можно сделать вывод, что жители города вполне осведомлены о заметных персонах из числа русских, которые внесли вклад в развитие Казахстана или были связаны с ним на протяжении последних двухсот лет. Конечно, список мог быть более обширен, но наши респонденты не были готовы к такому вопросу и называли те имена, которые были, что называется, на слуху. Гораздо более важен тот факт, что названные имена представляют разные сферы общественной жизни, а это значит, что не существует явных тенденций насильственного сокращения коллективной памяти.

В целом можно сказать, что материалы опроса выявили отсутствие свидетельств неблагоприятной для русских Шымкента ситуации в коммуникативной и культурно-символической сферах: взаимодействие как на уровне конкретных людей и сообществ, так и на уровне взаимопроникновения элементов материальной и духовной культуры не встречает препятствий, нет ни стремления к обособлению и избеганию контактов, ни признаков сокращения интереса к «своей» культуре или отторжения «другой». Сохраняются институты, поддерживающие специфические культурные запросы части (в данном случае русской) населения. Можно отметить, что в данном случае сказывается то факт, что большинство мероприятий так называемой «политики в сфере межэтническх отношений» ориентировано на поддержание и воспроизводство культурных различий на бытовом и фольклорном уровне. Тогда как нивелирование таких различий в общеполитическом и общесоциальном пространстве государства: предупреждение их влияния на правовой и социальный статус граждан, недопущение формирования этнической мобилизации и т.д. слабо поддается деятельности государственных органов и остается источником не всегда благоприятного социального самочувствия русского населения Южного Казахстана [2].

межэтнический бытовой поведение

Литература

1. Джунусбаев С.М., Савин И.С. Факторы социального самочувствия в полиэтничном регионе. По материалам опроса русского населения города Шымкента. В печати

2. Савин И.С. Русские в Казахстане: Кто мы сейчас? // Русские: этносоциологические исследования под ред. Ю.В. Арутюняна. М.: Академиздат, 2011. - С. 158-191.

3. Санжар Н. Коммуникативные практики в многоэтничном обществе // Актуальные проблемы межэтнических отношений в современном Казахстане. Алматы, 2008.- С.166-177.

4. Этнополитика Казахстана на современном этапе / Г.Н. Иреенов, А.А. Акишев и др. - Караганда: ТОО «Litera», 2013 - 313 с.

Размещено на Allbest.ru