2) Конкретного содержания традиционности, воспроизводимого данным локальным сообществом, то есть совокупности устойчивых практик жизнедеятельности, репродуцируемых данным обществом (институциализированный в данном сообществе "социальный порядок"). Например, этническая специфика определяет “исходный” тип традиционного природопользования, социокультурную и демографическую динамику локальных сообществ.

3) Внешних условий существования сообщества, определяющих его "границы возможного", лимитирующих доступные данному сообществу возможные реакции на изменения социальных условий. Так, географический фактор проявляется как в природных различиях, напрямую влияющих на располагаемые сообществом ресурсы, и определяющих профилирующий вид экономической деятельности, так и в уровне урбанизации территории и удаленности населенного пункта от городских центров, выступающих источниками сбыта и приложения избыточных трудовых ресурсов.

Именно влияние второго и третьего условия обеспечивает наблюдаемую дисперсию приспособительных реакций, вырабатываемых различными сообществами.

Во втором параграфе второй главы "Аграрная реформа и факторы формирования адаптационных стратегий сельского населения" преобразования, происходящие в российском селе на протяжении 1990-2000 гг. рассматриваются в контексте формирования адаптационных моделей сельских локальных сообществ. На основании показателей экономического и социального развития сельского социума можно выделить три периода развития сельских сообществ в условиях реформирования.

На первом этапе, до начала 90-х годов экономика села функционировала в форме коллективных хозяйств. На втором этапе, (1991-1998 гг.) начались реформы по масштабному переориентированию от планово-распределительной к рыночной экономике. Целью реформ было создание многоукладного, экономически эффективного сельскохозяйственного производства. Важным структурным блоком преобразований является земельная реформа, сущность которой заключается в изменении субъектного состава пользователей (владельцев) земель сельскохозяйственного назначения (право сельских работников на земельный пай). В массе своей селяне не реализовали свое право собственности на землю, Начиная с 1998 года законодательно и институционально оформляются социально-экономические отношения, сложившиеся на основе института частной собственности на землю, существенно изменяется социальная структура сельского сообщества, что находит отражение в социальной стратификации сельского населения.

Аграрные реформы привели к резкому сокращению государственного сектора, наиболее важную роль в экономике стали играть крупные сельхозпредприятия (реформированные в различные АО, ООО бывшие коллективные хозяйства), и хозяйства населения, учитывая значение которых в экономическом и социальном плане, исследователи уже давно не могут именовать “подсобными”. Крупные сельскохозяйственные организации (крупхозы), даже будучи экономически нерентабельными, продолжают сохранять значение жизнеобеспечивающого центра сельского сообщества. Перераспределяя в тех или иных видах материальной поддержки трансферты, получаемые “извне”, крупхозы выполняют редистрибутивную функцию, осуществляя вторичное распределение, обеспечивающее направление ресурсов на поддержание социально-экономической сферы сельских сообществ. Помимо этого, крупные сельскохозяйственные предприятия являются основной ресурсной базой личных подсобных хозяйств селян. Хозяйственная эффективность и рентабельность крупхозов, наличие у них доступа к трансфертам, направляемым на поддержание сельского хозяйства, являются определяющими факторами социально-экономического положения конкретных сельских сообществ. Заметным сектором аграрной экономики стали личные подсобные хозяйства сельских жителей, которые заняли вполне самостоятельную позицию среди других хозяйственных укладов, причем не как результат реформирования, а как следствие реализации адаптационного потенциала села, Именно в домохозяйствах населения на сегодняшний день производится основную часть продукции животноводства, картофеля, овощеводства. Фермерские хозяйства, на которые была большая надежда, при отсутствии должной государственной поддержки внесли лишь незначительный вклад в производство сельхозпродукции и развитие социально-экономической сферы села.

Многолетний период трансформации всего хозяйственного механизма привел к сокращению физических объемов сельскохозяйственного производства, вследствие чего получили распространение такие негативные социальные явления как безработица, массовая бедность, недоступность населению села образовательных, культурных, бытовых услуг, медицинской помощи, что в целом породило социально-психологическую дезадаптацию, нравственную и культурную деградацию села. Обобщающим показателем неблагополучной ситуации в социально-трудовой сфере на селе являются негативные демографические процессы. Начиная с 1992 г. темп естественной убыли сельского населения вдвое выше по сравнению с городом. В итоге, за период между переписями 1989-2002 гг. обезлюдело 17 тыс. сельских населенных пунктов. Данная тенденция создает угрозу выбытия из сельскохозяйственного оборота значительных площадей земель сельскохозяйственного назначения, их потери для нужд общества, и утраты исторически освоенных территорий.

В параграфе третьем второй главы "Социальные практики и типология адаптационных стратегий сельского населения" дан анализ процессов, разворачивающихся в сельских сообществах в период реформирования. Исследования дисперсности преобладающих моделей социальной адаптации сельских локальных сообществ, выявленных в ходе социологических исследований, проведенных под руководством автора в 1997-2007 годах на территории Новосибирской, Кемеровской областей и в Республике Алтай, позволили выявить новые аспекты типологии социальной адаптации сельских локальных сообществ.

При построении типологии адаптационных стратегий населения в первую очередь имеются в виду социально-экономические аспекты адаптации, т.е. проблемы приспособления человека к экономическим и организационным изменениям, рожденным рыночными преобразованиями в России. Таким образом, целесообразным представляется классификация адаптационных стратегий населения на основании характера взаимодействия локальных сообществ с внешней социальной средой, функционирующей по принципам рыночного общества.

Сравнительный анализ ситуации в сельских локальных сообществах дает основание для выделения трех основных типов адаптационных стратегий сельских сообществ:

1) Натуральный тип, основанный на сочетании традиционных форм жизнеобеспечения с сильной зависимостью от государственных трансфертов (переориентация всей социальной жизни на воспроизводство натурализованного семейного хозяйства, которое служит, прежде всего, целям простого воспроизводства).

2) Неформальный тип адаптации, основанный на широком распространении механизмов рыночной теневой экономики. Развитие неформально-экономических отношений и неформальных практик особенно широкое распространение получает в тех регионах, где имеются каналы сбыта сельскохозяйственной продукции.

3) Деструктивный тип адаптации, характеризующийся прогрессирующим распадом социальных связей, усиленной миграцией и, в конечном счете, заканчивающийся деструктуризацией, гибелью локального сообщества.

Переориентация социальной жизни на воспроизводство натурализованного семейного хозяйства, которое служит, прежде всего, целям простого выживания, является наиболее типичной адаптационной стратегией, развиваемой на фоне кризисных явлений в социально-экономической сфере. Наиболее значимой формой товарно-денежных отношений является реализация некоторой части продукта через частных скупщиков. Однако, эта практика в качестве основного вида деятельности характерна лишь для 15% - 20% сельских домохозяйств. Таким образом, очевидна архаизация экономических практик, отмечаемая многими исследователями как неотъемлемая черта преобразований, происходящих в аграрном секторе. Сложившаяся натуральная экономика не является самостоятельным экономическим феноменом, и в этом ее кардинальное отличие от традиционного натурального хозяйства. Для своего устойчивого существования она требует поступления в нее извне важных ресурсов (одежды, орудий труда, некоторых продуктов и т.д.). Именно в крупхозах подавляющее большинство сельских жителей получает доступ к редистрибутивному механизму, присваивая в той или иной форме общественные ресурсы.

Еще одной распространенной стратегией адаптации является широкое развитие неформальных экономических практик, дополняющих натурализованный уклад и стимулирующих повышение товарности домашних экономик. На рынок выносятся в основном излишки ресурсов, остающиеся в хозяйстве (в т.ч. избыток труда, например в регионах, где размер и, соответственно, эффективность личных хозяйств ниже, чем в других регионах). При этом развитость теневой экономики определяется не столько внутренними потребностями крестьянского хозяйства, сколько внешними ситуативными обстоятельствами: значительный рост неформально-рыночных отношений происходит только в тех сообществах, где имеются каналы сбыта продукции ЛПХ и промыслов.

Изучение ситуации в различных регионах дает основания предполагать, что отмеченные типы адаптации не являются параллельными и независимыми. Они представляют собой различные стороны единого процесса адаптации, по-разному протекающего в разных обстоятельствах и в разных условиях.

В третьей главе «Адаптационные модели адаптации сельских сообществ» на основании данных социологических исследований выполнен анализ специфики адаптационных стратегий сельских локальных сообществ в зависимости от внешних условий среды (факторов), и внутренних ресурсов адаптации. Для выработки конкретных моделей адаптации имеет значение совокупное воздействие следующих факторов: степень урбанизированности территории (в том числе техногенное воздействие промышленных предприятий); близость или удаленность городских центров; наличие природно-географических ресурсов; этническая специфика, а также внутренние факторы: размеры поселения, его административный статус, демографические ресурсы, экономическая специализация сельского сообщества и т.д. На основе вышеперечисленных факторов различные сельские сообщества в целях анализа эмпирических данных сгруппированы в три группы: 1) поселения моноотраслевой сельскохозяйственной специализации, тесно связанные с закономерностями организации и развития аграрного производства, на развитие которых оказывают первостепенное влияние внутренние факторы; 2) сельские поселения находящиеся в зоне промышленного освоения и пригородах (то есть в условиях урбанизированной социальной среды); 3) поселения, специфика развития которых зависит от природно-географических факторов (эксплуатации природных ресурсов и условий).

В первом параграфе третьей главы "Стратегии социальной адаптации локальных сообществ в условиях сельскохозяйственной специализации региона" представлен анализ специфики адаптации сельских сообществ в условиях преимущественно сельскохозяйственной специализации региона.

На основе авторской типологии адаптационных стратегий сельского населения произведена группировка сельских сообществ:

- Группа «А» - Сельские сообщества, основу экономики которых составляет натуральное хозяйство (причем в соответствие с авторским подходом, подобная форма хозяйства не является самостоятельной, самодостаточной системой и существует в тесном взаимодействии с крупными сельхозпредприятиями).

- Группа «Б» - Сообщества, в которых для адаптации населения определяющую роль играют неформальные практики (высокий уровень «скрытой» от официальной статистики товарности личных хозяйств и промыслов, и прочих доходов в структуре доходов населения). Как правило, в этих поселениях отсутствует крупное хозяйство, зато наличествуют благоприятные природные, географические факторы, демографические ресурсы адаптации.

- Группа «В» - Сообщества с деструктивным типом адаптации, характеризующиеся негативными тенденциями в развитии социально-экономической и демографической сферы. В таких селах нет ресурсов и факторов, облегчающих социальную адаптацию жителей села к меняющимся условиям, а также отсутствует крупное хозяйство.

В поселениях первой группы личное хозяйство имеет практически все население, различается, в зависимости от доступных сообществу ресурсов и трудовых, культурных традиций, профиль микроэкономик личных хозяйств. Важным показателем динамики социально-экономических процессов в сельских локальных сообществах является товарность личных хозяйств населения. В ряде поселений группы «А» ЛПХ имеет ярко выраженный товарный характер, причем прослеживается некоторый рост этого показателя (товарности) в диахроническом срезе. Так как в данную группу выделены поселения, в которых развитие ЛПХ совмещается с высоким уровнем формальной занятости и относительно успешно функционирующими крупхозами, эффект товарности личных хозяйств является кумулятивным результатом взаимодействия экономики личных хозяйств, и крупных предприятий, облегчающих доступ жителей села к системам сбыта и редистрибуции, машинной технике. Анализ товарности личных хозяйств населения в группах поселений «Б» и «В» также демонстрирует высокий уровень их вовлеченности в рыночную экономику. Здесь действуют уже иные факторы. Жители сел, лишенные возможности формального трудоустройства вынуждены активизировать производство сельхозпродукции в личных хозяйствах и занятия промыслами (или искать иные источники существования). Успех подобной адаптационной стратегии возможен только лишь в случае удачного совпадения ряда факторов и наличия соответствующих ресурсов адаптации. В случае, если этого не происходит, имеются все основания определять тип адаптации сообщества как деструктивный.

Важным результативным показателем эффективности моделей адаптации сельских локальных сообществ является уровень благосостояния населения. Ситуация с доходами сельского населения во всех поселениях сельскохозяйственной специализации неблагоприятная. Подавляющая часть жителей сел группы «А» относится к бедным (в среднем около 80%); широкое распространение имеет крайняя бедность (в среднем около 40% населения, в сообществах других групп этот показатель колеблется в районе 60% и доходит до 100%). Около 10-15% населения в сельскохозяйственных поселениях группы «А» могут быть квалифицированы как средние по своему достатку (среднедушевые доходы более прожиточного минимума). Ситуация с доходами населения в большинстве населенных пунктов группы «Б» отличается в худшую сторону, хотя в ряде сел населению удалось частично компенсировать ситуацию развитием практик неформальной занятости. Но еще более неблагоприятная картина складывается при анализе уровня среднедушевых доходов поселений группы «В». Несмотря на достаточно высокую товарность ЛПХ в ряде поселений этой группы, в среднем 2/3 населения в данных сообществах можно определить как крайне бедных, подавляющая часть населения находится за чертой бедности.

Как следует из анализа уровня благосостояния населения различных поселений, важнейшим фактором, определяющим эффективность стратегии адаптации является наличие крупхоза, вследствие чего жители села имеют не только стабильную, хоть и низкую зарплату, но и доступ к редистрибутивной и сбытовой системе, центром которой являются современные крупные сельхозпроизводители. Таким образом, при анализе взаимосвязи товарности ЛПХ и уровня благосостояния сельских сообществ значение имеет не факт широкой вовлеченности селян в неформально-рыночные отношения, а объем поставляемой на рынок продукции, и условия сбыта - не являясь непосредственно сбытовыми структурами, крупные сельхозпроизводители оказываются в центре этих отношений; жители сел, в которых имеются ЛПХ, как правило, имеют не только доступ к бесплатным или льготным ресурсам развития личного хозяйства, но также оказываются в более выгодных условиях при частичной реализации товарной части продукции.

Во втором параграфе третьей главы, «Локальная специфика адаптации сельских сообществ в условиях урбанизированной социальной среды» анализируется специфика адаптационных стратегий, вырабатываемых сельскими сообществами в условиях внешнего урбанистического воздействия, определяющаяся наличием крупных рынков сбыта сельхозпродукции; возможностью альтернативной трудовой занятости (вне сообщества), и развитием альтернативной аграрной специализации деловой активности; влиянием городской культуры на население, что приводит к интенсификации миграционных процессов.

По характеру взаимодействия с внешней урбанистической средой сообщества разделены на три группы:

- «Г» - сообщества, находящиеся в зоне промышленного освоения, в которых место типичных для сельских районов крупхозов-сельхозпроизводителей заняли предприятия- недропользователи, обеспечивающие занятость населения. Для обследованных поселений группы «Г» характерна высокая доля заработной платы в общей структуре доходов населения, что объясняется высокой оплатой труда, характерной для угледобывающих предприятий.

- «Д» - сообщества, находящиеся в зоне промышленного освоения, но исключенные из системы прямого взаимодействия с предприятиями-недропользователями.. На сообщества этой группы близость местам недродобычи оказывает негативное воздействие, так как наносимый предприятиями-недропользователями ущерб природной среде провоцирует истощение возобновляемых природных ресурсов и форсирует процессы распада традиционных систем жизнеобеспечения. Неблагоприятные социально-экономические условия адаптации населения в сообществах группы «Д» проявляются в первую очередь в проблемах трудоустройства. Кризисная социально-экономическая ситуация сопровождается соответствующими демографическими показателями. Небольшое число постоянных жителей и достаточно неудобное географическое местоположение на фоне общей картины бедности и безработицы, ведут к постепенному вымиранию данных поселков.

- «Е» - сообщества находящиеся в условиях урбанизированной социальной среды, но не испытывающие техногенных факторов воздействия промышленного производства (пригородные). Важной особенностью социальной адаптации пригородных сельских районов является широкое включение экономики сельских сообществ в неформальные экономические взаимодействия, а также распространение практики неформальной трудовой занятости. Проведенные исследования в пригородных сообществах показывают, что официальное место работы является лишь одной из возможных сфер приложения труда. Наряду с заработной платой и пенсиями, доходами от реализации продукции ЛПХ, в качестве дополнительного важного источника денежных средств выступают случайные приработки. Вышеперечисленные факторы обуславливают более успешную адаптацию сельских сообществ групп «Г» и «Е» - по сравнению с поселениями, удаленными от города, и не имеющими дополнительных ресурсов развития.

В большинстве сельских сообществ, подвергающихся воздействию урбанизированной среды, товарность ЛПХ носит вспомогательный характер. В сообществах группы «Г» достаточно высокая оплата труда, характерная для угледобывающих предприятий, позволяет вести ЛПХ в меньших размерах, продажа продуктов личного хозяйства, зачастую населением этих сел вообще не практикуется. В «депрессивных» селах группы «Д» развитию ЛПХ и его товарности препятствует отсутствие крупхозов, удаленность от центров сбыта продукции, и большой удельный вес в структуре населения пенсионеров.

Анализ ситуации с доходами населения в поселениях, непосредственно взаимодействующих с урбанистической средой, в целом показывает более позитивные результаты, чем в удаленных от городских центров сообществах монопрофильной сельскохозяйственной специализации.

В третьем параграфе третьей главы, «Природно-географические факторы формирования и реализации социально-экономических практик сельского населения», анализируется специфика социальной адаптации сельских сообществ, для которых основную роль при выработке адаптационных стратегий играют факторы экономико-географического, ресурсно-природного характера, определяющие или развитие практик промысловой деятельности, неформального предпринимательства, в том числе связанного со сферой туризма, или развитие деструктивных тенденций. Таким образом, выделены две категории сельских сообществ в зависимости от преобладающей адаптационной стратегии:

- «З» - сельские локальные сообщества, в которых развитие неформальных практик в совокупности с удачным сочетанием ряда природно-географических факторов обеспечивают положительную динамику социального развития.

- «Ж» - сельские локальные сообщества, в которых сочетание факторов адаптации обуславливает неблагоприятную динамику адаптационных процессов (в связи с удаленностью или труднодоступностью поселений и неблагоприятными тенденциями в социально демографической сфере).

Характерной чертой большинства поселений групп «З» и «Ж» является четко выраженная ориентация населения на промысловую деятельность, вследствие наличия своеобразного природно-ресурсного потенциала адаптации. В ряде случаев промысловая деятельность носит почти исключительно коммерческий характер - осуществляется именно с целью дальнейшей продажи продуктов промыслов, и ею охвачено практически все или большинство населения поселений.

В сообществах группы «З» с доходами от официальной занятости и пенсиями конкурируют доходы от продажи продуктов своего личного хозяйства и промыслов, случайные приработки, предпринимательская деятельность (преимущественно в сфере туризма). Личные хозяйства населения в поселениях этой группы отличаются высокой степенью товарности, однако в ряде поселений групп «З» и «Ж» основная функция личного подсобного хозяйства заключается, прежде всего, в само-обеспечении продуктами питания, а по своим основным параметрам хозяйства схожи со структурой пригородных дачных участков. Наиболее низкие показатели товарности ЛПХ зафиксировны в тех селах, где развивается альтернативная аграрной специализации деловая активность (в сфере туризма и торговли).

Анализ и сопоставление данных исследований показал, что модели социально-экономической адаптации обследованных сельских сообществ, удаленных от крупных городов, находятся в большей степени зависимости от имеющихся природно-географических факторов и ресурсов адаптации, чем от внутренних ресурсов. В случае удачного сочетания факторов и ресурсов адаптации наблюдается положительная динамика процессов адаптации, что проявляется, в первую очередь, в показателях уровня благосостояния сообществ (доходов населения), существенно превышающих в группе сообществ «З» аналогичные показатели монопрофильных сельскохозяйственных поселений («А», «Б», «В»).

В четвертой главе «Этнокультурные аспекты адаптационных процессов», в результате анализа этнокультурных аспектов адаптации были выделены три группы факторов, влияющих на стратегии развития этнолокальных сообществ: культурно-этнические факторы (родственные связи, язык и культурная принадлежность этноса); экологические факторы (особенности природной среды, обеспеченность биоресурсами и др.); социально-экономические (взаимодействие этноса с доминирующим обществом).

Характерной чертой адаптации этнолокальных сообществ к современным трансформационным процессам является параллельность и взаимообусловленность процессов заимствования современных форм социальной и экономической организации и архаизации социальных отношений, когда возрождение традиционных социальных механизмов происходит на новых основаниях, в условиях утилизации традиционными обществами социальных практик, выработанных в рамках стадиально различных укладов (традиционный архаический, советский и современный).

В первом параграфе четвертой главы, «Трансформация традиционного образа жизни автохтонных этносов в условиях реформ», содержится анализ особенностей интеграции малого этноса в индустриальное общество.

На материале эмпирических исследований выявлены три основные адаптационные стратегии автохтонных этносов, обоснована их взаимосвязь с характером взаимоотношений традиционного хозяйства этнолокальных сообществ и предприятий-недропользователей, определяющим образ жизни коренного населения, набор и степень остроты проблем.

а) В условиях активного промышленного освоения вследствие интенсивного техногенного воздействия на окружающую среду происходят неблагоприятные изменения экологической обстановки и традиционной среды обитания автохтонных этносов, в том числе деградация эталонных природно-территориальных комплексов, что влечет за собой вытеснение традиционных форм природопользования и переориентацию населения на современные экономические практики и занятость на промышленных предприятиях.

б) В условиях сохранения традиционной среды обитания, при одновременном отсутствии рабочих мест, основной адаптационной стратегий этнолокальных сообществ является их ориентация на традиционное природопользование и, прежде всего, на промысловую деятельность. Ориентация на традиционное природопользование в данном случае имеет вынужденный характер, выступая единственным источником выживания автохтонного населения. Следствием четко выраженного стохастического характера системы жизнеобеспечения является непрерывный процесс адаптации хозяйственного комплекса автохтонного населения к требованиям регионального рынка и постоянная ориентация коренного населения на поиск источников дохода, зачастую лежащих за пределами формальной экономики.

в) В случае сохранения традиционной среды обитания при одновременном наличии рабочих мест, то есть возможности включения в современные экономические практики, система жизнеобеспечения этнолокального сообщества имеет комплексный характер, при котором традиционные формы занятости совмещаются с занятием промысловой деятельностью. Однако районы, где рынок труда достаточно развит, одновременно являются местами наиболее интенсивных контактов автохтонного и русского населения, вследствие чего здесь большую интенсивность приобретают процессы метисации коренного населения и связанные с ними процессы утраты традиционной культуры и языка. Наконец, разрушение традиционной среды обитания, сопровождаемое отсутствием рабочих мест ведет к маргинализации коренного населения и, в конечном итоге исчезновению этнолокального сообщества.

Все перечисленные адаптационные стратегии соответствуют основным моделям взаимодействия традиционного этноса с доминирующим индустриальным обществом. Каждой модели взаимодействия соответствует особая структура жизнеобеспечения, характеризуемая, прежде всего, ориентацией автохтонного населения на различные источники получения дохода. С практической точки зрения каждая из моделей взаимодействия порождает свои специфические проблемы, и диктует необходимость выработки специфических решений, зачастую имеющих точечный и адресный характер.

Во втором параграфе четвертой главы, «Динамика социокультурного развития полиэтничных сообществ в условиях регионального нациестроительства», анализируется значение этничности (фактора «титульности» этноса в субъекте федерации), как ресурса социокультурной адаптации (на примере алтайского населения Республики Алтай). В этом плане фактор «титульности» этноса можно определить как использование возможностей, связанных с принадлежностью к «государственнообразующей» национальности с целью получения практических преимуществ (экономических, социокультурных и пр.). В рамках подобного подхода этничность «титульных» этносов, является одним из эффективных средств коллективной идентификации и ресурсом, определяющим успешность адаптации, в том числе и алтайского населения Республики Алтай, где положение во внутриэтнической иерархии и отношение к традиции стало декларативной основой для социокультурного структурирования полиэтнических сообществ в ходе процессов возрождения этнического самосознания, и регионального нациестроительства.

На основании анализа данных социокультурной динамики межэтнического взаимодействия в регионе (вопросов национальной идентичности, межнациональных отношений и лингвистической ситуации), выявлено, что в ряде районов Республики Алтай воздействие наиболее характерных этнодифференцирующих факторов на уровне сельских локальных сообществ не способствует сохранению национальной идентичности и традиций алтайцев, что ведет к метисации и ассимиляции коренного алтайского населения. Исследования также фиксируют постепенное вытеснение алтайского языка русским в сфере ежедневных бытовых коммуникаций, нивелировку традиций алтайского этноса.

Если рассматривать социально-экономические аспекты социокультурной динамики этнических общностей Горного Алтая, то следует отметить, что по уровню среднедушевых доходов алтайское и русское население Республики Алтай демонстрирует весьма схожие результаты, несмотря на то, что исследование отмечает существенное различие хозяйственных практик алтайского и прочих этносов. Учитывая, что в рыночном обществе одним из главных показателей успешности адаптации является повышение материального уровня субъекта адаптации, можно прийти к выводу, что статус титульной нации в субъекте федерации не следует однозначно считать адаптационным ресурсом основных представителей этноса. Скорее, этот статус обеспечивает некоторые преимущества ограниченному кругу людей, составляющему национальные элиты, обеспечивая вертикальную социальную мобильность в рамках субъекта. В сельской же местности этот фактор малозначим, особенно когда речь идет о социально-экономических аспектах адаптации.

В третьем параграфе четвертой главы, «Диаспоральные стратегии адаптации сельских локальных сообществ», анализируются особенности адаптации диаспоральных сообществ, структурообразующими стержнями которых являются этническая ограниченность рамками собственной этнической культуры и межэтническая включенность в рамки окружающего поликультурного ландшафта. Стабильность таких этнолокальных сообществ как системы зависит от того, насколько сохраняется и эволюционизирует их этничность как социально значимый ресурс адаптации. Адаптационная функция диаспоральных сообществ имеет две взаимосвязанных направленности: внутреннюю и внешнюю. То есть адаптация осуществляется в рамках диаспоры и в то же время велико значение диаспоры как опосредующего звена в контексте включения в "большое общество".

В обследованных диаспоральных сообществах казахов Карасукского района Новосибирской области и Республики Алтай экономические и хозяйственные практики, в отличие от сферы культуры, не находятся в прямой зависимости от национальных особенностей, и в целом, типологически схожи с теми, которые распространены в иноэтничном окружении. Поэтому основой существования и эволюции диаспоральных сообществ выступает коллективная этнокультурная идентичность, с одной стороны, и гармоничное включение в интернациональный культурный процесс, с другой стороны. Диаспоральные сообщества сохраняют свою идентичность, в основном, благодаря сохранению этнических традиций (культуры) и осознания этнической общности с казахским этносом. Функция сохранения материальной и духовной культуры, имеющая особо важное значение для диаспоральных общностей обладает самопроизводным характером, (как и в других этнолокальных сообществах, например автохтонных этносов, где сильны традиции, и где общение осуществляется преимущественно на родном языке).

В разнообразии практических форм взаимодействия диаспоральных сообществ с внешней средой выделены следующие основные стратегии: интеграция в доминирующее общество путем этнокультурной адаптации, то есть овладение языком и принятие соответствующих норм и ценностей; стратегия активных действий по изменению ситуации, зачастую приводящая к возникновению латентных или открытых межэтнических конфликтов; стратегия интеграции в условиях этносоциальной и этноэкономической дифференциации, когда отдельные этнические группы занимают определенные экономические ниши и связанное с ними социальное положение; этнокультурная изоляция, сводящая к минимуму внешнее взаимодействие.

В заключении представлены обобщенные теоретико-методологические выводы, раскрывающие специфику адаптационных стратегий сельских локальных сообществ в условиях реформирования, приведены конкретные, эмпирически подтвержденные результаты анализа локальной специфики формирования и реализаций адаптационных стратегий сельского социума.

Результаты исследования позволили выявить зависимость моделей адаптации, вырабатываемых сельскими локальными сообществами от социально-экономических параметров развития сельского социума в целом, и локальных факторов, обуславливающих выбор конкретной адаптационной стратегии. Ресурсная ограниченность сельских локальных сообществ, проявляющаяся в традиционном социально-экономическом и культурном отставании села от города, стала причиной того, большинство инноваций в социальной жизни села осуществлялось в ответ на условия продолжительного кризиса социальной сферы, поставившего под угрозу физическое выживание сельских сообществ, и носило стихийный характер.

Социальная адаптация сельских локальных сообществ рассматривается как целостная система реакций сельских сообществ и отдельных элементов их системы, имеющих направленный характер, и способствующих налаживанию оптимального динамического взаимодействия с меняющейся внешней средой. Процесс адаптации происходит путем изменения как социальных стереотипов поведения, социальных и экономических практик, ценностей, так и путем преобразования внутренней структуры сельских локальных сообществ и эволюционирования функций отдельных элементов системы. При построении типологии адаптационных стратегий населения целесообразным представляется классификация адаптационных стратегий населения на основании характера взаимодействия локальных сообществ с внешней социальной средой, функционирующей по принципам рыночного общества.

Основными социальными инновациями, вырабатываемыми сельскими локальными сообществами в ответ на происходящие изменения социальной среды являются: процессы ренатурализации, использование различных форм государственной редистрибуции, неформальные практики как основа товарного уклада на селе. Причем, эти инновации не являются, параллельными и независимыми адаптационными моделями, а напротив, представляют собой различные стороны единого по сути процесса адаптации. Вариативность стратегий адаптации обусловлена географической, экономической и этнической спецификой конкретного региона, а также внутренними факторами, определяющими развитие конкретных поселений.

Специфика адаптации сельских сообществ в условиях преимущественно сельскохозяйственной специализации региона отражает наиболее характерные черты в развитии села. Проведенный анализ показывает, что наиболее важным фактором адаптации является наличие в поселении работающего крупхоза, вокруг которого выстраиваются социальные взаимодействия, обеспечивающие жителям села приемлемый уровень жизни. Наличие крупхоза обеспечивает не только стабильные, хотя и крайне низкие доходы в виде зарплаты, доступ к бесплатным или льготным ресурсам развития личного хозяйства, технике, но и более выгодные условия при реализации продукции ЛПХ.

Специфика адаптационных стратегий, вырабатываемых сельскими сообществами в условиях внешнего урбанистического воздействия определяется наличием крупных рынков сбыта сельхозпродукции; возможностью альтернативной трудовой занятости, развития альтернативной аграрной специализации деловой активности; влиянием городской культуры. Кроме того, социальная адаптация сельских сообществ в условиях промышленного развития региона определяется фактором воздействия промышленной среды на экологию, на природу и земли сообществ, то есть на традиционные условия жизни жителей села. На первый план здесь выступает взаимодействие с указанными предприятиями, проблемы экологии и адаптации традиционных форм природопользования сообществ к воздействию, которое оказывает промышленное недропользование на окружающую среду.

Специфика социальной адаптации локальных сообществ, для которых основную роль при выработке адаптационных стратегий играют факторы экономико-географического, ресурсно-природного характера, характеризуется высокой значимостью для населения практик промысловой деятельности, неформального предпринимательства, в том числе связанного со сферой туризма. Модели социально-экономической адаптации таких сообществ находятся в большей зависимости от природно-географических факторов адаптации, чем от внутренних ресурсов. В случае удачного сочетания факторов и ресурсов адаптации наблюдается положительная динамика процессов адаптации, что проявляется, в первую очередь, в уровне благосостояния сообществ, существенно превышающем аналогичные показатели монопрофильных сельскохозяйственных поселений.

Анализ локальной вариативности формирования адаптационных стратегий сельского населения, показывает, что направление развития всех обследованных сельских локальных сообществ укладываются в разработанную автором общую типологию адаптации сельских локальных сообществ в условиях реформ. Негативные тенденции в социально-экономической сфере предопределяют выбор в качестве основы стратегий выживания развитие личных подсобных хозяйств, имеющих преимущественно натуральный характер и зависимых от редистрибуции, либо выдвижение на первое место неформальных адаптационных практик. Важнейшие параметры социального развития обследованных сообществ зависят от локального сочетания факторов и ресурсов адаптации.

Основные положения диссертации изложены в следующих работах

Научные статьи в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных в списке ВАК:

1. Нечипоренко О.В. Эволюция парадигмы социальной модернизации / О.В. Нечипоренко, А.Н. Вольский // Гуманитарные науки в Сибири. 1999. Вып. 1. С. 48-53.

2. Нечипоренко О.В.. Ренатурализация как эффект рыночных реформ (по материалам социальных обследований сельских локальных сообществ Республики Алтай) / О.В. Нечипоренко, А.Н. Вольский, Ф. Энтрена // Социологические исследования. 2000. № 10. С. 22-27.

3. Нечипоренко О. В. Натуральная экономика и редистрибутивная функция государства / О.В. Нечипоренко, А.Н. Вольский // Социологические исследования. 2001. № 9. С. 55-58.

4. Нечипоренко О.В. Цена реформ: опыт сравнительного анализа России и Казахстана // Социологические исследования. 2007. № 9. С. 45-52.

5. Нечипоренко О.В. Адаптационные стратегии сельских локальных сообществ: новые аспекты типологии // Вестник НГУ. Серия: Философия. 2008. Том 6. Вып. 2. С. 108-115.

6. Нечипоренко О.В. Локальная специфика формирования адаптационных стратегий сельского населения в условиях реформ // Вестник НГУ. Серия: Философия. 2008. Том 6. Вып. 3. 2008. С. 128-135.

7. Нечипоренко О.В. Интеграция малого этноса в индустриальное общество: стратегии адаптации // Вестник НГУ. Серия: Философия. 2009. Том 7. Вып. 1. С. 92-97.

Монографии:

8. Нечипоренко О.В. Социальная ситуация в сельских районах Республики Алтай / О.В. Нечипоренко, А.Н. Вольский. - Новосибирск: Хронограф, 2000, 110 с. - 6,5 п.л.

9. Нечипоренко О.В. Сельские локальные сообщества Горного Алтая: современное состояние, проблемные ситуации / О.В. Нечипоренко, А.Н. Вольский. - Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2002, 158 с., - 10 п.л.

10. Нечипоренко О.В. Деревня в условиях рынка / О.В. Нечипоренко, Н.А. Аитов - Новосибирск: Хронограф, 2003, 80 с., - 5 п.л.

11. Нечипоренко О.В. Сельский мир Казахстана: социологическое измерение / О.В. Нечипоренко, З.Х. Мухамедкаримова. - Алматы: Институт философии и политологии МОН РК, Программа развития ООН в Казахстане, 2003. 130 с., - 7 п.л.

12. Нечипоренко О.В. Этносоциальный мониторинг коренных малочисленных народов Сибири. Труды Кузбасской комплексной экспедиции. Т. 1. Беловский, Яшкинский, Таштагольский районы Кемеровской области. - Кемерово: Ин-т угля и углехимии СО РАН, 2004. С. 76-93.

13. Нечипоренко О.В. Россия и Казахстан в XXI веке: опыт модернизационных реформ / О.В. Нечипоренко, А.Н. Нысанбаев. - Новосибирск: Ин-т философии и права; Нонпарель, 2005. 496 с.,- 31 п.л.

14. Нечипоренко О.В. Казахи Алтая // Казахская диаспора: настоящее и будущее / О.В. Нечипоренко, Д.Д. Ешпанова. - Астана: Елорда, 2005. С. 309-346. 5 п.л.

15. Нечипоренко О.В. Этнологическая экспертиза. Вып. 1: Оценка воздействия ООО "МетАл", ОАО "ММК" - "Магнитогорский металлургический комбинат" и УК "Южный Кузбасс" (стальная группа "Мечел") на системы жизнеобеспечения автохтоного и русского населения Чувашенской сельской администрации МЛ "г. Мыски" Кемеровской области / О.В. Нечипоренко, А.Н. Садовой, В.И. Бойко и др. - Кемерово: Скиф, 2005. 220 с. - 24 п.л.

16. Нечипоренко О.В. Цивилизационные процессы на рубеже веков: глобализация, модернизация, трансформация // Казахстан в условиях глобализации: философско-политологический анализ. - Алматы: Институт философии и политологии МОН РК, 2006. С. 6-82. - 10 п.л.

17. Нечипоренко О.В. Проблемы устойчивого развития полиэтничных сообществ в условиях современных реформ // Сибирь. Пути устойчивого развития (социогуманитарный аспект). - Новосибирск: Сибирское научное издательство, 2006. С. 207-229. - 1 п.л.

18. Нечипоренко О.В. Этнологическая экспертиза. Выпуск 2. Этнополитические, социально-экономические и этнодемографические процессы в среде телеутов Беловского и Гурьевского района Кемеровской области / В.И. Бойко, О.В. Нечипоренко, М.Р. Зазулина, А.Н. Садовой и др. - Новосибирск: Параллель, 2008. 248 с.- 28 п.л.

19. Нечипоренко О.В. Сибирское село в условиях реформ / О.В. Нечипоренко, В.С. Шмаков. - Новосибирск: Параллель, 2008. 160 с. - 10 п.л.

Научные статьи в сборниках и периодических изданиях:

20. Нечипоренко О.В. Концептуальные и правовые основания самоуправления в полиэтничных сообществах // Северный регион: экономика и социокультурная динамика. - Сургут, 2000. С. 198-201.

21. Нечипоренко О.В. Взаимодействие культур в полиэтничных локальных сообществах / О.В. Нечипоренко, А.Н. Вольский, В.С. Шмаков // Проблемы развития научного и культурно-образовательного потенциала в Сибири. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2000. С. 291-300.

22. Нечипоренко О.В. Современные этнополитические процессы в Республике Алтай: элита и электорат / О.В. Нечипоренко, И.В. Октябрьская // Этносоциальные процессы в Сибири. Вып 3. - Новосибирск. 2000. С. 241-246.

23. Нечипоренко О.В. Процессы социальной модернизации в сельских локальных сообществах / О.В. Нечипоренко, А.Н. Вольский // Проблемы социально-экономической и политической модернизации в России. - СПб., ЦИГИС "КЛИО". 2001. С. 104-109.

24. Нечипоренко О.В. Кризисные этносы Саяно-Алтайского региона. Итоги полевых исследований 2000-2001 гг. / И.В. Октябрьская, А.Н. Садовой, А.Н. Вольский, О.В. Нечипоренко, С.С. Онищенко, О.Л. Посух //Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий - Новосибирск: Изд-во ИаиЭ СО РАН, 2001. Т. VII. С. 563-568.

25. Нечипоренко О.В. Коренные малочисленные народы Республики Алтай. Проблема этнической идентичности / И.В. Октябрьская, А.Н. Вольский, О.В. Нечипоренко, О.Л. Посух // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий - Новосибирск: Изд-во ИаиЭ СО РАН, 2001. Т. VII. С. 554-562.

26. Нечипоренко О.В. Исчезающие народы Северного Алтая: социологический мониторинг // Северный регион: наука и социокультурная динамика. - Сургут, 2002. С. 143-144.

27. Нечипоренко О.В. Межэтнические отношения в контексте процессов социальной модернизации: о программе мониторинга в регионах Западной Сибири и Республике Казахстан / В.С. Шмаков, В.В. Мархинин, О.В. Нечипоренко // Северный регион: Наука. Образование. Культура. - Сургут: Дефис. 2002. № 1. С. 157-161.

28. Нечипоренко О.В. Социальные реалии процессов модернизации в сельских локальных сообществах Новосибирской области / О.В. Нечипоренко, В.С. Шмаков // Центральная Азия: проблемы современного социокультурного развития - Новосибирск, 2003, С. 36-51.

29. Нечипоренко О.В. Проблемы социальной модернизации в полиэтничных сообществах (Сибирь и Казахстан) / В.В. Мархинин, А.Н. Нысанбаев, О.В. Нечипоренко, В.С. Шмаков // Центральная Азия: проблемы современного социокультурного развития - Новосибирск, 2003. С. 11-24.

30. Нечипоренко О.В. Особенности социальной адаптации коренных малочисленных народов Северного Алтая // Языки коренных народов Сибири. Вып. 15. Чалканский сборник. Новосибирск, 2004. С. 127-141.

31. Нечипоренко О.В. Этносы Сибири: модели и стратегии этносоциального развития // Северный регион: наука, образование, культура. 2007. № 1 (15). - Сургут: Дефис, С. 103-113.

32. Нечипоренко О.В. Неоднозначные итоги. Социальные последствия трансформационных процессов в России, Беларуси и Казахстане / О.В. Нечипоренко, А.Н. Данилов // Свободная мысль. 2008. № 6. С. 25-40.

Статьи в сборниках международных и всероссийских конференций:

33. Нечипоренко О.В. Современные этнополитические процессы кочевых народов Горного Алтая // Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии. - Улан-Удэ, 2000. С. 15-16.

34. Нечипоренко О.В. Современные модернизационные процессы в полиэтничных сообществах Центральной Азии // Материалы межд. конфер. «Глобализация и диалог конфессий в странах Центральной Азии (21-23 июля 2002, Алматы). - Алматы, 2002. С. 131-138.

35. Нечипоренко О.В, Ешпанова Д.Д. Сельские сообщества Казахстана: современное состояние, проблемные ситуации // Социокультурные проблемы села - Караганда. 2003. С. 54-65.

36. Нечипоренко О.В. Полиэтничные сообщества Западной Сибири: тенденции социальной адаптации и этнокультурного взаимодействия. // Культура и менталитет сибиряков. - СПб., 2003. С. 108-109.

37. Нечипоренко О.В. Сельские локальные сообщества постсоветского пространства в процессе социальной модернизации // Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы. - М., 2003. С. 21-22.

38. Нечипоренко О.В. Особенности социально-экономической адаптации населения Сибири к процессам социальной модернизации // Северный регион: стратегия и перспективы развития - Сургут, 2003. С. 108-109.

39. Нечипоренко О.В. Сельские локальные сообщества постсоветского пространства в процессе социальной модернизации // Материалы Второго Всероссийского социологического конгресса «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы». - М.: Московсий гос. университет, 2003. С. 57-59.

40. Нечипоренко О.В., Шмаков В.С. Мониторинговые исследования этносоциальных процессов в полиэтничных сообществах: программа исследования // Материалы Международной научной конференции "Региональная национальная политика: исторический опыт и критерии оценки. - Кемерово, 2003. С. 79-83.

41. Нечипоренко О.В. Особенности процессов социальной адаптации коренных малочисленных этносов в условиях промышленного развития региона // Материалы Международной научной конференции «Региональная национальная политика: проблемы землепользования, сохранения традиционных систем жизнеобеспечения и культуры национальных меньшинств». - Кемерово: Администрация Кемеровской области, Кемеровский гос. университет, 2004. С.3-5.

42. Нечипоренко О.В., Шмаков В.С. Постсоветское пространство в зеркале социально-экономической трансформации: типология адаптационных реакций (Казахстан и Сибирь) // Социально-философские, культурно-исторические, экономико-правовые проблемы развития казахстанского общества. Алматы, 2003. С. 266-274.

43. Нечипоренко О.В. Специфика трансформационных процессов в России и Казахстане в системе глобальных отношений // Глобализация и вопросы социокультурной адаптации: Материалы II Конгресса социологов Казахстана (г. Астана, 8 июля 2005 г.). Т. 2. - Астана: Администрация Президента Республики Казахстан. Ассоциация социологов Казахстана, 2005. С. 181-186.

44. Нечипоренко О.В. Сельские сообщества Западной Сибири: региональная политика и особенности социально-экономической адаптации // Материалы Всероссийской научной конференции «Российские регионы в условиях трансформации современного общества». - Волгоград: Волгоградский гос. университет, 2006. С. 182-187.

45. Нечипоренко О.В. Государственное регулирование социальных процессов в трансформирующихся обществах // Материалы Международной научной конференции. «Современное общество как проблемное поле социальных наук». - Минск: Издательский центр БГУ, 2006. С. 52-55.

46. Нечипоренко О.В. Социальная политика в новых независимых государствах: стратегии реформ // Личность, познание, творчество. Мат. междунар. науч. конф.: "Проблемы устойчивого развития Казахстана в условиях глобализации: опыт, состояние и перспективы исследования". - Алматы: Институт философии и политологии МОН РК, 2007. С. 324-335.

47. Нечипоренко О.В. Цена реформ // Сборник материалов международной научно-теоретической конференции " Проблема духовности в современном мире". - Алматы, 2007, С. 179-194.

48. Нечипоренко О.В. Социальная политика как фактор формирования адаптационных стратегий сельского населения // III всероссийская научная конференция «Сорокинские чтения» «Социальные процессы в современной России: традиции и инновации». - М.: Альфа-М, 2007. С. 45-46.

49. Нечипоренко О.В. Динамика проблемного поля сельских локальных сообществ // IV всероссийская научная конференция «Сорокинские чтения» «Отечественная социология: обретение будущего через прошлое». - М.: Альфа-М, 2008. С. 23-24.

50. Нечипоренко О.В. Локальные сообщества в контексте глобализационной парадигмы // III всероссийская научная конференция «Ковалевские чтения» - Спб.: СПбГУ, 2008. С. 112-114.

Статьи в зарубежных изданиях:

51. Nechiporenko O. Reversion to subsistence farming as an effect of market reforms / A. Vol`skii, O. Nechiporenko, F. Entrena // Sociological research. - NY, 2002, Vol. 41, № 4. P. 31-38/

52. Нечипоренко О.В. Казахская диаспора Южного Алтая // Адам Элемi. - Алматы: Философия жэне саясаттану институты. 2001. № 2. C. 62-68.

53. Нечипоренко О.В. Сравнительный анализ условий проживания этнических групп в России и Казахстане // Мониторинг межэтнических отношений в Казахстане: опыт, эффективность, перспективы. - Астана, 2001. С.130-141.

54. Нечипоренко О.В. Адаптация сельских локальных сообществ Республики Алтай к процессам социальной модернизации / О.В. Нечипоренко, Д.Д. Ешпанова, А.Н. Вольский // Саясат - Алматы:, 2001. №. 3. C. 8-15.

55. Нечипоренко О.В. Республика Алтай: натуральная экономика и государственные трансферты / О.В. Нечипоренко, Д.Д. Ешпанова, А.Н. Вольский // Вестник Казахской Академии Труда и Социальных Отношений. - Алматы. 2001. № 2. C. 36-45.