Социальное конструирование экологической культуры на региональном уровне глобализации

Неопределенность делает значимым каждое социальное действие и ориентирует интеллектуальные ресурсы на воспроизводство своего и природного бытия. глобальный культурный социальный экологический

Параграф второй «Научный закон как метод познания социальной реальности и социально-экологических противоречий» вытекает из понимания социокультурной эволюция как части эволюции универсальной и определяет потребность изучения проблемы на социетальном уровне с использованием единых для природы и общества закономерностей. Закон органического прогресса есть закон всякого прогресса (Г. Спенсер). Столкновение цивилизации с биосферой произошло в результате того, что общество перестало принимать во внимание законы целого, законы биосферы (Б. Ханжин, Г. Бердышев, И. Вишнев). В культурном поле социума действуют свои законы, вытесняющие законы природы, экологические правила оказываются исключенными из культуры человека (Л. Ердаков). Это разобщение требует возврата природы и общества в единое русло, что возможно лишь при понимании их единства.

В условиях альтернативности и нелинейности социальной и природной эволюции стали необходимыми обобщающие концепции, куда непротиворечиво вошли бы как прошлые, так и новые результаты познания эволюции культуры. Эти концепции лежат в формате научных законов, в их междисциплинарном пересечении. Отражая сознательную общественную деятельностью и включенность общества в эволюцию природы, они указывают на двойственный характер социокультурных изменений, где биологические структуры определяют социальные функции, а изменение социальных функций способствует изменению биологических структур. Развитие техносферы открыло общие структурно-функциональные аналогии между природой, обществом и искусственно созданными механизмами (Н. Винер) и позволило автору применить законы общественного развития, экологии, физиологии человека, физики в конструировании экологической культуры. Накладывая их друг на друга, автор моделирует и прогнозирует ход социальной и природной эволюции. Междисциплинарный характер научных законов становится методологической основой в исследовательском поле не только социологии культуры, но и иных областей социального знания.

Параграф третий «Глобализация, ее структура, место социально-экологического кризиса, социального сознания и культуры в общей системе глобальных проблем» отражает объективный процесс единения и противоборства культур на стадии перехода цивилизации к новому порядку. Пространство как объективное условие социокультурной и природной эволюции позволяет автору обнаружить ее пределы, форму, направление, скорость и качество: социальные сценарии разыгрываются в неком абстрактном канале, а непрямолинейная конфигурация и многомерное пространственное расположение распадающегося на множество ветвей канала, определяют направление и траекторию движения истории (Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов).

Культурное разнообразие социума подтверждает его многоканальность и соответствует современным представлениям синергетики. Качество социальной эволюции определяется субъективной сферой, а скорость - объективными и субъективными условиями одновременно. Автор полагает, что влияние субъективного фактора доминирует в периоды стабильного состояния общества, а с наступлением кризисов социальные процессы приобретают лавинообразный, не регулируемый человеком характер и переводят процесс развития человечества в подчинение объективным условиям. Глобальные механизмы стимулируют социальные дисфункции, нарушение социального порядка и формируют конфликт норм в культуре, когда люди не способны подчиняться ценностно-нормативной системе общества (Р. Мертон).

Культурные границы выполняют противоположные функции: это область наиболее интенсивного общения культур, их обогащения и творчества; но это и область неприятия других культур, прикрывающаяся символами и знаками собственной индивидуальности, национальным характером (Д. Лихачев). Культура и личность приобретают статус важнейших подсистем исторического процесса. Социальное действие проявляется в единстве субъекта действия, определенной ситуации и ценностно-нормативных предписаний как условий действия (Т. Парсонс). Изменение отношения человека к естественной среде обитания становится глубинным основанием социоприродной дисгармонии, ставшей центральным звеном в системе глобальных противоречий.

Экологические проблемы в явных и скрытых формах повсеместно вплетаются в культуру и социальное сознание. Автор акцентирует внимание на том обстоятельстве, что на характер взаимодействий природы и общества оказывают влияние демографические процессы (Н. Римашевская, Ю. Яковец), политика, экономика (Д. Хелд, М. Фешбах), техносфера, наука (О. Шпенглер, К. Ясперс), право (Ц. Шийко, Ф. Шереги).

Особая значимость принадлежит информации (А. Еляков, В. Немировский). Все направления неизбежно переплетаются между собой, отражая концептуальный и логико-семантический анализ соотношения понятий, их сходства и отличия. Поскольку определяющую роль в жизни общества играет материальное производство (К. Маркс, Ф. Энгельс), социология природы рассматривает естественную среду как источник чистоты, страдающий от антропогенного загрязнения, феномен, которому угрожает истощение ресурсов. Инвайронментальная социология вскрывает властный дискурс взаимодействия общества с окружающей средой, пересекаясь с критикой глобально планируемого общества. Потребительство выступает здесь как существенный социальный феномен. Социология риска анализирует взаимодействия социума, техногенной и природной среды и связанные с ними риски. Социальная экология, идущая от социологии города, выявляет закономерности развития системы «общество-природа» и, по существу, обозначает академически университетскую дисциплину. Экологическая социология ориентируется на проблемах экологического сознания и социальной деятельности в определенных социально-экономических ситуациях. Социология экологической культуры выступает в качестве новой концепции, фокусирующей экологическую культуру, экологическое сознание, правосознание и социальную безопасность в центре экологической социологии. Она акцентирует процесс познания на культуре поведения в экологически значимых ситуациях.

Вторая глава «Культура и социальное сознание как основа цивилизационных и природных преобразований». В первом параграфе «Состояние природной среды в условиях современных антропогенных и социокультурных практик» автор дает комплексную оценку экологического состояния атмосферы, воды, почвы, био- и фиторесурсов мирового пространства и России под влиянием социокультурных, политических, экономических процессов.

Особое значение уделяется производственной деятельности человека. Труд, выступая основным отличием человека от животного, обусловливает преобразующий характер воздействия общества на окружающую среду и все больше вовлекает ее в хозяйственную деятельность (К. Маркс, Ф. Энгельс).

Наибольшую значимость в этих условиях приобретают урбанизированные территории. Города превратились в место потребления, досуга и, вместе с тем, воплотили фундаментальный принцип отчуждения и принуждения (А. Лефевр). Они стали центром максимальной антропогенной нагрузки на среду обитания, и, одновременно, источником духовного развития общества (Г. Лаппо). Индустриализация в сочетании с обедненным нравственным потенциалом, деформацией ценностной сферы, низким уровнем трудовой культуры усилили значимость экологических рисков в условиях производственной деятельности. Риск обозначил свои глубоко социальные корни, диктуя необходимость в его социологическом осмыслении (Н. Луман) и расширении зоны его социокультурного понимания. Находясь в тесной взаимосвязи с социальной безопасностью, экологические риски в рамках производства подчинены субъективной сфере и, по мнению автора, могут быть управляемыми и предсказуемыми, что обусловливает обязательность формирования производственной экологической культуры. Стихийный и зачастую непредсказуемый характер природных бедствий делает необходимым конструирование культуры поведения в чрезвычайных ситуациях.

Параграф второй «Социальное настроение и его место в конструировании экологической культуры» раскрывает влияние психосоциальной сферы на формирование экологической культуры. Как эмоциональная реакция на социальную ситуацию, социальное настроение усиливает или ослабляет психическую деятельность людей, выступает интегрирующим показателем уровня социального благополучия/неблагополучия, степени социальной устойчивости (Ж. Тощенко). Оно становится импульсом к формированию общественного поведения, сознания, культуры.

Противоречивые социально-экономические, политические, социокультурные процессы вносят в жизнь общества дезинтеграционные начала и ведут к снижению показателей социального настроения, качества экологического поведения граждан: обеспокоенность состоянием окружающей среды сочетается с пассивностью и фатализмом в отношении невзгод даже тех, что могут быть ослаблены собственной активностью, что свойственно примерно 1/3 граждан (В. Ядов). Неравномерность социального пространства, распределения благ и услуг ориентирует современное общество на материальное благополучие, стимулируя криминальные практики в сфере природопользования.

Социальное настроение выступает как связующее звено между человеком и чрезвычайными требованиями окружающей среды в тех случаях, когда требования среды превышают способности человека и создают угрозу его личному благополучию. Оно становится частью жизненного пространства, культуры общества, воплощением творческих сил человека в определенных формах деятельности (И. Иванова). Через деятельность осуществляется неразрывная связь человека и окружающей среды, и чем радикальнее человек распоряжается миром, тем неудержимее наука о мире превращается в науку о человеке (М. Хайдеггер). Напряженность экологической ситуации, вызванная изменениями композиции социального пространства, актуализирует поляризацию и конфликт ценностей в разных социальных группах и становится предпосылкой деструктивных либо конструктивных настроений и тенденций.

Третий параграф «Роль групповых процессов в формировании экологического сознания и культуры» раскрывает влияние на поведение индивида групповых процессов, которые в любых условиях являются основной составляющей его социального действия. Группа формирует материальную и духовную среду индивида. Коллективная личность становится коллективной собственностью (Э. Дюркгейм). Отношение личности к жизни обозначается через весь набор социокультурных характеристик той группы, которая является его окружением. Коллективы как наиболее значимые социальные группы формируют сознание и культуру личности и через роли определяют класс индивидов; роли охватывают основные зоны взаимопроникновения социальной системы и личности индивида (Т. Парсонс).

В коллективах формируется групповое сознание и поведение. Изучение автором поведенческих характеристик индивидов в рамках коллективов и иных социальных общностей учитывает неоднородность социального пространства, различия социально-статусных позиций (П. Бурдье), формирующих такие же неоднородные стандарты поведения, сознание, отношение ко всему, что происходит в мире и, как следствие, существенные отличия социального действия. На основе экологически значимого действия/поведения и идеи о вертикальной и горизонтальной осях социального пространства (П. Сорокин) автор конструирует групповую типологизацию социальных общностей, оказывающих значимое влияние на качество экологической культуры и, тем самым, качество окружающей среды.

Горизонтальная плоскость включает:

1) представителей власти, преследующих экономические и политические интересы за счет природных ресурсов или, напротив, способствующих их сохранению;

2) чиновников, управляющих экологически вредным производством;

3) простое население, практикующее незаконные виды посягательств на природу;

4) простое население, не нарушающее природоохранного законодательства, но в силу несформированного экологического сознания оказывающее неблагоприятное воздействие на состояние природного пространства;

5) простое население, не наносящее экологического ущерба, но одновременно индифферентное к активной социально-экологической позиции;

6) лица, занимающие активную позицию в деятельности сохранения и восстановления природного баланса.

Вертикальная ось отражает неравномерность культурного, образовательного, информационного, профессионального, статусно-ролевого полей и включает наиболее значимые в социально-экологическом пространстве категории населения: преподаватели вузов и учителя школ, студенты, учащиеся колледжей, медицинские работники и лица, не имеющие специального образования и профессиональной квалификации (дворники, уборщицы, продавцы рынка и др.). Эта типологизация легла в основу авторского прикладного исследования (глава 3). Никакой индивид не является принадлежностью лишь одной общности. Будучи включенным в семью, трудовой коллектив, группы по интересам одновременно, человек становится культурным агентом, переносящим образцы поведения в различные социальные образования. Тем самым личность приобретает статус субъекта культурных изменений и способствует поддержанию социальной целостности.

Общественный разум создает единые культурные стандарты, выстраивает траектории единого социального действия. Единство общественного разума состоит не в соглашении, а в организации и факте взаимного влияния и взаимообусловленности между его частями, благодаря чему все происходящее связано с прочими фактами и таким образом представляет собой проявление единого целого (Ч. Кули). Индивидуальное и групповое экологическое сознание становится значимой составляющей общественного разума, откуда берет начало процесс экологического воспитания, создания культурных норм и традиций, направленных на восстановление гармонии между обществом и естественной средой.

Четвертый параграф «Значение социального сознания в системе социоприродных противоречий». Экологию нельзя ограничивать только задачами сохранения природной биологической среды. Для жизни человека не менее важна среда, созданная культурой его предков и им самим. Если природа необходима человеку для его биологической жизни, то культурная среда столь же необходима для его духовной, нравственной жизни, самодисциплины и социальности (Д. Лихачев). Культурная среда становится основным источником формирования экологического сознания, которое, свою очередь, конструирует экологическую культуру и управляет ею.

Символы, являющиеся частью любой культуры, обозначают собой не только предмет или событие, но и предполагают определенную реакцию в форме соответствующих социальных действий (Д. Мид). Устойчивость социальной системы обеспечивается выполнением ряда функций - интеграции, координации действий и поддержания ценностного образца (Т. Парсонс). Возможность воспитания экологической культуры создается через социальное действие, социальную активность, исходящих из экологического сознания. Автор замечает, что современные прикладные исследования не отражают качества экологического сознания населения, поскольку познаются не через символическое социальное действие, а лишь через отношение населения к экологическим катастрофам, уровень экологического беспокойства, опасений и страхов (В. Шубкин, В. Федоров, Е. Сапогова). Но они, по мнению диссертанта, не стимулируют социальную активность, не формируют экологическую культуру, а сохраняются на уровне эмоций и представляют исключительно психологическую категорию.

Изучение экологического сознания как части целостной социальной системы позволило автору обнаружить, что в состоянии кризиса под влиянием социальных трансформаций происходит разрушение целостности системы и выпадение социально значимого звена.

Цель любых социологических исследований, ориентированных на изучение кризиса, должна быть направлена на его поиск. Его обнаружение позволит связать воедино разорванные звенья цепи, восстановить тем самым целостность социальной системы и указать пути практического решения проблемы. Разрыв социальных связей и разрушение социальной структуры становятся признаком кризисного общества, свойственного любой сфере общественной жизни. Он определяется разрывом между провозглашаемыми ценностями и средствами их достижения (Э. Дюркгейм).

При этом, если какой-то элемент такой системы можно удалить и от этого система не разрушится, значит, он был лишним, а если разрушится, то это был элемент, который действительно принадлежал этой системе (Э. Кульпин). В российском обществе разрыв между высокими требованиями социально-экологической ситуации и реальным поведением общества обусловлен несформированным экологическим сознанием, представляющим собой единый механизм, регулирующий поведение людей в системе «человек - окружающая среда». Его и следует рассматривать как выпавшее звено.

Параграф пятый «Место правосознания и правовой культуры в формировании социально-экологической ситуации». Система норм нравственности или морали есть основной продукт духовной жизни, способный обеспечивать воспроизводство внутреннего самоконтроля социального субъекта, анализ социальной значимости собственных действий (О. Козлова). Содержание и характер правового сознания всегда определяются интересами классов и никогда не выступают в какой-то своей части единым для всего общества.

Уровень его зрелости в социальных группах дифференцируется в зависимости от того, в каких объективных и субъективных условиях они функционируют, поэтому наряду с преобладающими элементами одобренного обществом правового сознания всегда будут возникать отдельные проявления деформированного сознания (В. Кудрявцев, В. Казимирчук). Неодинаковый доступ к власти и материальным ценностям, различия в образовательных и интеллектуальных характеристиках обусловливают такую же неравномерность социального правосознания, способствуют формированию либо правопослушного, либо противоправного поведения. Правовой нигилизм создает реальную опасность для духовной культуры общества и мира природы.

Правоаксеологический нигилизм правового менталитета российского этноса тормозит развитие правовой культуры и законности, осложняя ситуацию в стране (Дж. Скэнлан). Социальный контроль, осуществляемый культурой, в сочетании с механизмами правового регулирования становится наиболее значимым в условиях кризиса социальной системы, расширяющего масштабы культурных и правовых девиаций.

Изменить потребительское отношение людей к природе далеко не всегда удается ненасильственными методами. Ломка стереотипов сознания и поведения зачастую требует применения жестких правовых санкций, образующих систему механизмов социально-правового воздействия и приводящих к формированию иных качеств личности. Потребность создания нового правового механизма, способного регулировать общественную деятельность не основе морально-нравственных и законодательных норм, есть объективная необходимость.

Политика, экономика, культура, право не существуют изолированно друг от друга, а образуют сложную систему взаимосвязей и взаимозависимостей. Главный закон экологии «все связано со всем» (Б. Коммонер) подтверждает объективную целостность всего, что есть в мире. Тесно взаимосвязанные научные социологические направления, анализирующие экологическую проблематику (социология природы, инвайронментальная социология, социология риска, социальная экология, экологическая социология) включают правокультурные контексты, но в целом их роль в гармонизации отношений природы и общества недооценена, что обозначает потребность в конструировании нового направления социологической теории - социологии экологической культуры.

В третьей главе «Регион как локальная модель социокультурного и социально-экологического пространства» автор исходит из представления о том, что социологию интересуют установление, освоение, модификация нравов, обычаев, смыслов, значений и изменение человеческой природы под их воздействием (Р. Парк). Некоторые жизненные формы, культурные стили, имеющие региональный и даже локальный характер, начинают играть крайне важную роль в качестве культурной основы (Л. Ионин).

Географическое и экологическое единство стран, образующих регион, создает специфические социокультурные взаимодействия, позволяя рассматривать его как глокальное пространство. Здесь совершенно очевидным является факт весьма существенного взаимодействия глобализации с национальными, этническими культурами (Р. Робертсон).

Первый параграф посвящен значению культурных традиций в формировании социокультурного и социально-экологического портрета Волго-Каспийского региона и Астраханской области. Ее промежуточное положение между европейской Россией и Азией накладывает своеобразный отпечаток на локальную культуру и позволяет считать ее как бы уникальной моделью, в которой отразилась история России. Географическое положение вместе с природно-климатическими условиями, био- и фиторесурсами оказало значимое влияние на историю развития края, его социокультурные и социально-экологические характеристики. Окончательное формирование Волго-Каспийского региона и Астраханской области - результат сложного взаимодействия различных по времени этнокультурных потоков.

Центр Хазарии Итиль, а позже Астрахан имел статус международного торгового города, определявшего направление торговой караванной магистрали - «шелкового пути». Перемещения многих национальностей, миграция кочевников отложили свой отпечаток на культуру края (А. Жилкин). В средневековый период природные богатства края стали причиной направления сюда миграционных потоков людей различных социальных слоев, искавших здесь работу.

Предреволюционный период превратил Астрахань в ссыльный город, существенно пополнив его криминальным элементом. Современная Астраханская область приобрела много новых направлений развития, но не утратила тех, что были обусловлены исторически. Среди них наиболее важное значение сохраняют ее био- и акваресурсы. Историческая культура жителей области определяет характер отношения к ним.

Расположенная между севером и югом страны, современная Астраханская область сохраняет свой транзитный статус и остается водной и сухопутной перевалочной базой. Социально-экологические интересы играют заметную дифференцирующую роль в процессе трансформации общества (И. Сосунова, Н. Рыбальский, Е. Самотесов). Био-, фитобогатства края, наличие на территории уникальных заповедников превратили Астраханскую область в излюбленное место отдыха для множества российских и зарубежных граждан. Транскультурные миграции стимулировали экономическое развитие области и одновременно укрепили потребительский менталитет, а вместе с ним характерную криминальную деятельность, приведшую к деградации природных ресурсов и ставшую объективным индикатором культурного и экологического состояния области.

Открытие нефтяных месторождений на территории региона, включение крупных нефтяных компаний в общую экономическую и политическую систему взаимодействий усилили дисбаланс естественных экологических процессов и снизили эффективность государственного экологического контроля (Е. Мазлова, Л. Шагарова). Существенное влияние на качество природного пространства оказывают международный статус Каспийского моря и включенность области в геополитическое пространство прикаспийских государств. Распад СССР на длительный период обусловил утрату силы многих международно-правовых соглашений в области межнациональной экополитики (В. Головин, А. Жилкин, А. Зволинский, Е. Батовская, Н. Черных), а долгое невнимание астраханских властей к экологическим проблемам способствовало формированию определенного менталитета (А. Жилкин).

Эти специфические для региона и области причины экологических проблем сочетаются с комплексом неспецифических факторов, свойственных всем урбанизированным территориям: нарушениями эксплуатации промышленных объектов и транспортных средств, проблемами утилизации промышленных и бытовых отходов, невысоким уровнем культуры труда и быта. Активное международное сотрудничество в сфере охраны окружающей среды и внутренняя природоохранная политика стали заметными лишь в течение последних лет.

Параграф второй «Комплексная характеристика исторического, социокультурного и экологического пространства Балтийского региона и Калининградской области». Выбор для изучения Балтийского региона и Калининградской области связан с требованиями, предъявляемыми к сравнительным социологическим исследованиям, требующим максимального сходства объектов изучения и всех условий, включенных в исследовательское поле. Сходство Астраханской и Калининградской областей определяется их международным пограничным статусом, выходом в Каспийское и Балтийское моря, наличием нефтяных месторождений, широким природно-ресурсным спектром, курортными зонами и заповедными территориями. Историческое и социокультурное наследие Калининградской области отражает яркое и неповторимое многовековое культурное развитие Восточной Пруссии и города Кенигсберга, основанного в 1255 году. Войдя в состав РСФСР в 1946 году, область оказалась включенной и в советское социокультурное пространство. Сегодня она, как и большинство современных российских областей, позволяет говорить о ее социально-экологическом неблагополучии.

Наибольшее беспокойство вызывают качество атмосферного воздуха, пресной и морской воды, состояние биоресурсов, проблема утилизации технических и бытовых отходов, наличие на территории области экологически вредных предприятий, а также деятельность международных криминальных структур. В то же время возобновившиеся после перестройки отношения России и Запада задали новые культурные и социально-экологические тенденции в области. Синергетические процессы, концентрация людей, их культурные артефакты на данной площади оказывают существенное влияние на динамику социальной самоорганизации (М. Ельчанинов). Восстановленные памятники старины как культурные символы играют особо важную роль в культуре конкретного общества: формируют самосознание социальных групп, обеспечивают групповую идентификацию, усиливают социальное единение, способствуя формированию норм поведения, и господствующий в обществе порядок.

Существенное влияние на характер социокультурных процессов современной Калининградской области оказывает и ее вхождение в состав Балтийского региона. Непосредственная близость к Европе, принадлежность к «Балтийскому поясу роста», усиление туристских, транскультурных потоков способствуют привнесению западной культуры в культуру россиян, обогащению ее более бережным отношением к природе. Интенсификация социокультурных и научных взаимодействий с соседними странами, существенная финансовая поддержка с их стороны, наличие совместных экологических программ позволяют считать экологическую культуру жителей Калининградской области более высокой в сравнении с Астраханской.

Третий параграф «Анализ показателей экологической культуры, экологического сознания и правосознания российского населения (по материалам Астраханской и Калининградской областей)» включает результаты и анализ прикладных исследований, проведенных автором среди населения Астраханской и Калининградской областей (представительство выборочной совокупности - см. во введении, раздел «Эмпирическая база исследования»). Качество экологического сознания, правосознания и культуры определялось через категории символического действия: поведение людей в условиях загородного отдыха, характер водительской культуры, наличие интереса к экологической информации, уровень ее восполненности, потенциальную готовность к совершению преступных деяний против природной среды и иные критерии.

Одной из главных целей образования как формы культурных коммуникаций является создание мировоззренческих установок на социоприродную гармонию и готовность взять на себя ответственность не только за будущее человечества и России, но и за будущее биосферы (С. Григорьев, А. Субетто). Авторское исследование показало, что из числа преподавателей вузов лишь 26,3% (Астрахань) и 29,9% (Калининград) респондентов регулярно получают информацию о состоянии окружающей среды в виде лекций, бесед, конференций, проводимых в коллективе. Невысокая экологическая информированность преподавателей сочетается с их низкой коллективной активностью в экологических мероприятиях (участие в них отмечают только 12,3% и 15,7% опрошенных).

Практически все респонденты отождествляют экологические и санитарные мероприятия, видя в них лишь уборку городской территории. В результате даже те, кто проявляет индивидуальную активность, а их 10,5 и 9,4%, далеки от настоящей природоохранной деятельности.

В условиях загородного отдыха лишь 36,8 и 47,6% респондентов забирают свой мусор в город для утилизации, большинство закапывает или сжигает его, что крайне неблагоприятно для окружающей среды. Есть и те, кто оставляет мусор на месте отдыха. Имеет место глубокая деформация гражданского и экологического правосознания: противоправные деяния против окружающей среды оправдывает практически половина опрошенных преподавателей (56,6 и 43, 6%), согласятся на них по различным причинам 53,3 и 41,5%. Отношение к экономическим правонарушениям более критично: оправдывают взяточничество 36,7 и 55,8%; хотя и здесь заметна явная деформация правосознания.

Опрос студенчества показал более низкую, чем у преподавателей, экологическую информированность, культуру загородного поведения, культуру в условиях города, водительскую культуру (не выключают двигатель автомобиля в условиях вынужденной непродолжительной остановки 55 астраханских и 52,7% калининградских студентов-водителей, что явно способствует ухудшению качества атмосферного воздуха) и более низкий уровень правосознания. Но именно студенты оказались более активными в охране окружающей среды, и деятельность эта более квалифицированна.

Опрос учителей школ и старшеклассников показал более высокую регулярность получения в коллективе экологической информации, большую активность в мероприятиях по охране окружающей среды, но и они не видят разницы между экологической и санитарной культурой, а забота о природе в целом превращается в уборку территории. Существенно выше, чем у преподавателей вузов, уровень учительского правосознания, у школьников же он заметно снижается.

Но наиболее низкий уровень правосознания, экологической культуры, информированности и природоохранной активности показали учащиеся средних специальных учебных заведений.

От качества экологического сознания и культуры медицинских работников существенно зависят эколого-медицинское просвещение населения и профессиональная оздоровительная деятельность. На фоне примерно одинаковой с преподавателями и учителями культуры загородного поведения медицинские работники обеих областей показали более низкий уровень водительской культуры, экологической информированности и активности. Невысока и внутренняя потребность медработников в экологических знаниях (до конца телепередачи экологической направленности будут смотреть 53,4 и 65,9% респондентов). Низкий уровень экологических знаний не позволяет медицинским работникам использовать их как в экологической пропаганде, так и в профессиональной деятельности. Сохранив статус интеллигенции, но выйдя за рамки образовательного пространства, медицинские работники оказались в положении культурных маргиналов, что существенно отразилось на состоянии их культурно-нравственной сферы.

Качество социально-экологического пространства во многом определяется культурой и тех социальных групп, которые находятся вне образовательного и эколого-информационого поля. Это лица со средним специальным образованием, работающие по специальности, а также те, кто не имеет специального образования и профессиональной квалификации (торговцы рынков, грузчики, дворники и пр.).

Опрос этого контингента показал, что уровень их экологической культуры в условиях загородной зоны и города, а также уровень гражданского и экологического правосознания, хотя и ниже среднего, но выше, чем у школьников и учащихся колледжей. Водительская культура дает средние показатели (в условиях вынужденной непродолжительной остановки двигатель автомобиля выключают примерно половина респондентов). Низки экологическая информированность и природоохранная активность этих социальных групп.

Сравнительный анализ по регионам показал, что уровень экологической культуры, информированности, природоохранной активности у жителей Калининградской области выше, чем у астраханских респондентов. Исключением является уровень гражданского и экологического правосознания, которое у жителей Астраханской области оказалось несколько выше. Межгрупповое сравнение показало, что высокая обеспокоенность большинства респондентов состоянием окружающей среды (от 57 до 100%) сочетается с потребительским отношением к ней: наивысшей ценностью ее считают не более 7,9% всех опрошенных, остальные - услови

ями хорошего отдыха и источником социального прогресса. В целом же в основе культурных различий, имеющих место среди опрошенного контингента, лежат два основных условия: включенность в образовательное и информационное пространство и социальная активность. Более высокий уровень экологического сознания, культуры и действия имеет место там, где субъекты культурных изменений включены в информационное и образовательное поле.

Экологическая активность низка среди всего опрошенного контингента по обеим областям с некоторой разницей в пользу представителей образования. А свойственная незначительному числу респондентов индивидуальная активность имеет скорее санитарный, нежели экологический характер. Однако такое положение свидетельствует в большей степени не о нежелании этой деятельности, а о незнании того, что необходимо делать.

Это подтверждается достаточно высокими показателями ответов о том, что

1) многие респонденты хотят принять участие в оздоровлении окружающей среды, но не знают, как;

2) испытывают высокий интерес к экологическим знаниям (53,4-92,3%);

3) признают необходимость в регулярном проведении экологических субботников и рейдов (72,6-98%); 4) считают обязательным ужесточение правовых санкций за нарушение природоохранного законодательства и нанесение ущерба окружающей среде (45,4-99,5%).

В целом состояние локальных культур, по мнению автора, подчинено влиянию двух основных факторов: глобальной политики и экономики и локального общественного сознания, а его неоднородность обусловлена историческими традициями, экономическими, интеллектуальными, образовательными, культурными и иными параметрами, способными оказывать как сохраняющее, так и разрушающее воздействие на природную среду. В связи с этим процесс конструирования экологической культуры является неосознанным (подражание) и сознательным одновременно. Первостепенное значение в сознательном конструировании экологической культуры имеют такие социокультурные параметры, как информационное воздействие и экологическая активность.

РЕКОМЕНДАТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ

Конструирование экологической культуры общества достигается через эффективность закрепления культурных норм и образцов поведения, гармонизирующих социоприродные взаимодействия, через принятие управленческих решений федерального и регионального уровней и включает:

1) внедрение в трудовые коллективы экологического и эколого-правового просвещения;

2) формирование на каждом предприятии экогрупп и проведение ими систематических экологических рейдов;

3) формирование в структуре правоохранительных органов всех субъектов РФ экологической милиции;

4) осуществление правоохранительными органами экологического контроля в местах наибольшей посещаемости людей (на загородных и городских территориях);

5) соблюдение системности в экологическом просвещении и внесение в образовательные программы учебных заведений всех уровней дисциплин экологической направленности для всех специальностей;

6) внесение данных дисциплин в программы курсов повышения квалификации специалистов (социальных работников, психологов, учителей, врачей, юристов, представителей СМИ и рекламы);

7) расширение диапазона административных и уголовных санкций за экологические правонарушения и преступления;

8) разработку семейных программ экологической социализации и привлечение дошкольников и школьников к экологическому воспитанию в семье в качестве основных агентов;

9) формирование водительской культуры с помощью средств массовой информации, образовательных учреждений, правоохранительных органов;

10) ужесточение административной ответственности водителей за эксплуатацию транспортных средств, не соответствующих требованиям экологических нормативов;

11) анализ экологических рисков в контексте экологической культуры на производстве и в быту как формы социально-экологической стратегии;

12) включение в экологические мониторинги изучения экологической культуры (человеческого фактора) как фактора социально-экологической безопасности.

В заключении автор формулирует выводы по результатам исследования. В приложение включены таблицы, материалы интервью, официальные документы, авторская интерпретация основных терминов.

ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Монографии

1. Шишкина, Е. А. Социология глобального экологического кризиса: теоретико-прикладные исследования / Е. А. Шишкина. Астрахань: ГП АО ИПК «Волга», 2008. 175 с. (11 п.л.) ISBN 978-5-98066-0567.

2. Шишкина, Е. А. Социология глобального экологического кризиса: теория, методология, структура / Е. А. Шишкина. Астрахань: АГТУ, ГП АО ИПК «Волга», 2006. 87 с. (5,3 п.л.). ISBN 5-89154-181-5.

Статьи по списку ВАК по социологии

3.Шишкина, Е. А. Роль социального сознания в конструировании экологической культуры / Е. А. Шишкина // Вестник Саратовского государственного технического университета. 2009. №1. С. 280-285,( 0,3 п.л.). ISSN 1999-8341.

4. Шишкина, Е. А. Калининградская область как региональная модель глобального социокультурного и социоприродного пространства / Е. А. Шишкина // Регионология. 2008. №4. С. 335-342 (0,5 п.л.). ISSN 0131-57-06.

5. Шишкина, Е. А. Культура как источник цивилизационных и социоприродных трансформаций / Е. А. Шишкина // Социально-гуманитарные знания. 2008. №5. С. 58-69 (0,75 п.л.). ISSN 0869-8120.

6. Шишкина, Е. А. Социокультурные практики как фактор оценки экологической культуры / Е. А. Шишкина // СОЦИС. 2008. №9. С.80-85 (0,3 п.л.). ISSN 0132-1625.

7. Шишкина, Е. А. Глобализация и ее историческая роль в формировании новой цивилизации / Е. А. Шишкина // Социально-гуманитарные знания. 2007. №4. С. 100-111 (0,75 п.л.). ISSN 0869-8120.

8. Шишкина, Е. А. Научный закон как метод познания социоприродных противоречий / Е. А. Шишкина // Социально-гуманитарные знания. 2007. №5. С. 85-97 (0,75 п.л.). ISSN 0869-8120.

9. Шишкина, Е. А. Информация в глобализирующемся мире: социально-экологический аспект / Е. А. Шишкина // Вестник Саратовского государственного технического университета. 2007. №3 (26). Вып. 1 С. 217-223 (0,3 п.л.). ISBN 978-5-7433-1850-6.

10. Шишкина, Е. А. Право как механизм регуляции социально-экологических процессов / Е. А. Шишкина // Вестник Саратовского государственного технического университета. 2006. №4 (17), Вып. 2. С. 173 - 179 (0,4 п.л.). ISBN 5-7433-1729-1.

11. Шишкина, Е. А. Место научных законов в системе «общество - окружающая среда» / Е. А. Шишкина // Вестник Астраханского государственного технического университета. 2005. №5. С. 180-191 (0,75 п.л.). ISSN 1812-9498.

Статьи по списку ВАК по смежным наукам

12. Шишкина, Е. А. Социально-экологическое пространство Волго-Каспийского региона и Астраханской области /Е. А. Шишкина// Проблемы региональной экологии. 2007. № 43. С. 31-36 (0,3 п.л.). ISSN 1728-323X.

13. Шишкина, Е. А. Правосознание и социальное сознание в контексте глобального экологического кризиса / Е. А. Шишкина // Правовая политика и правовая жизнь. 2007. С. 74-80 (0,4 п.л.). ISSN 1608-8794.

В материалах международных и российских конференций

14. Шишкина, Е. А. Значимость региональных культур в конструировании глобального социально-экологического пространства / Е. А. Шишкина // Актуальные проблемы коммуникации и культуры - 7: сб. науч. тр. российских и зарубежных ученых. - М.-Пятигорск: ПГЛУ, 2008. С. 106-110 (0,2 п.л.). ISBN 5-89966-562-5.

15. Шишкина, Е. А. Культура в эпоху глобализации / Е. А. Шишкина // Социология и общество: пути взаимодействия Электронный сборник материалов III Всероссийского социологического конгресса: электронное изд. - М.: 2008 (0,1 п.л.). ISBN 978-5-89697-157-3.

16. Шишкина, Е. А. Качество социального сознания как показатель культурно-нравственной сферы современного общества / Е. А. Шишкина // сб. материалов III Всероссийского социологического конгресса: электронное изд. - М., 2008 (0.1 п.л.). ISBN 978-5-89697-157-3.

17. Шишкина Е. А. Принцип колебаний механических систем как метод социального конструирования процессов глобализации / Е. А. Шишкина // сб. материалов III Всероссийского социологического конгресса: электронное изд. - М., 2008 (0,1 п.л.). ISBN 978-5-89697-157-3.

18. Шишкина, Е. А. Конфликт природы и общества как форма социального конфликта / Е. А. Шишкина // сб. материалов III Всероссийского социологического конгресса: электронное изд. - М., 2008 (0,1 п.л.). ISBN 978-5-89697-157-3.

19. Шишкина, Е. А. Городская среда в контексте экологических проблем / Е. А. Шишкина // сб. материалов III Всероссийского социологического конгресса: электронное изд. - М., 2008 (0,1 п.л.). ISBN 978-5-89697-157-3.

20. Шишкина, Е. А. Экологическая социология как основа конструирования экологической культуры / Е. А. Шишкина // сб. материалов III Всероссийского социологического конгресса: электронное изд. - М., 2008 (0,1 п.л.). ISBN 978-5-89697-157-3.

21. Шишкина, Е. А. Роль региональных культур в формировании социоприродного пространства современности / Е. А. Шишкина // сб. материалов III Всероссийского социологического конгресса: электронное изд. - М., 2008 (0,1 п.л.). ISBN 978-5-89697-157-3.

22. Шишкина, Е. А. Нелинейноемоделирование социальной эволюции на рубеже веков / Е. А. Шишкина // сб. материалов III Всероссийского социологического конгресса: электронное изд. - М., 2008 (0,1 п.л.). ISBN 978-5-89697-157-3.

23. Шишкина, Е. А. Динамика культурных, научных и политических коммуникаций в конструировании регионального экологического пространства Прикаспия / Е. А. Шишкина // Эволюция системы научных коммуникаций Ассоциации университетов Прикаспийских государств: сб. тр. Междунар. науч.-практ. конф. - Астрахань, 2008. С. 31-34 (0,2 п.л.). ISBN 978-5-902175-35-3.

24. Шишкина, Е. А. Динамика информационно-коммуникативных технологий как объективный процесс социальной эволюции / Е. А. Шишкина // Эволюция системы научных коммуникаций Ассоциации университетов Прикаспийских государств: сб. тр. Междунар. науч.-практ. конф. - Астрахань, 2008. С. 149-152 (0,2 п.л.). ISBN 978-5-902175-35-3.

25. Шишкина, Е. А. Значение общественного сознания в решении социоприродных противоречий / Е. А. Шишкина // Актуальные проблемы коммуникации и культуры-6: сб. науч. тр. российских и зарубежных ученых. - М.-Пятигорск: ПГЛУ, 2007. С. 362-366 (0,2 п.л.). ISBN 5-89966-562-6.

26. Шишкина, Е. А. Экологическое правосознание как часть правовой и экологической культуры /Е. А. Шишкина// Наука, власть и общество перед лицом экологических опасностей и рисков: сб. научных материалов - Саратов: Наука. - 2007. - С. 65-66 (0,1 п.л.). ISBN 978-5-91272-348-3.

27. Шишкина, Е. А. Волго-Каспийский регион как эпицентр экологических бедствий / Е А. Шишкина // Наука, власть и общество перед лицом экологических опасностей и рисков: сб. науч. тр. - Саратов: Наука, - 2007. - С. 47-49 (0,1 п.л.). ISBN 978-5-91272-348-3.

28. Шишкина, Е. А. Характеристика экологической культуры медицинских работников г. Астрахани / Е. А. Шишкина // Медико-социальные и клинико-социальные вопросы социального здоровья и здравоохранения: сб. трудов Астрахан. гос. академии. - Т. 36 (LX).- Астрахань, 2007. С. 283-287 (0,2 п.л.).

29. Шишкина, Е. А. Роль групповых социально-психологических установок в формировании общей и экологической культуры / Е. А. Шишкина // Актуальные проблемы коммуникации и культуры-5: сб. научю тр. российских и зарубежных ученых. - М.-Пятигорск: ПГЛУ, 2007. С. 199-211 (1,0 п.л.). ISBN 5-89966-562-5.

30. Шишкина, Е. А. Место и качество образовательного пространства России в системе социоприродных противоречий / Е. А. Шишкина // Гражданское образование - глобальная проблема трансформирующегося мира: российский опыт, международное измерение: сб. материалов Междунар. конф. под эгидой ЮНЕСКО. - Казань: Академия управления ТИСБИ. - 2007. - С. 362 - 369 (0,5 п.л.). ISBN 593593-6.

31. Шишкина, Е. А. Роль глобальной и российской политической системы в сценарии межэтнических и социоприродных противоречий / Е. А. Шишкина // Этнический фактор в процессе социальных трансформаций: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. - Саратов: СГТУ, 2007. С. (1,0 п.л.). ISBN 5-7433-1651-1.

32. Шишкина, Е. А. Экологическая преступность как показатель социоприродного конфликта: региональный аспект / Е. А. Шишкина // Конфликты в социальной сфере и их регулирование: сб. материалов Всерос. науч.-практ. конф. - Казань: Печатный двор, 2007. С. 147-152 (0,4 п.л.). ISBN 978-94949-137-2.

33. Шишкина Е. А. Состояние мировой экономики в контексте глобализации и экологического кризиса / Е. А. Шишкина // Проблемы управления социально-экономическими системами: межвузовский сб. науч. статей. - Саратов: СГСЭУ, 2007. С. 81-87 (0,5 п.л.).

34. Шишкина, Е. А. Социально-философские и нравственно-эстетические аспекты здоровья человека и окружающей среды / Е. А. Шишкина // Гуманитарные методы исследований в медицине: состояние и перспективы: сб. науч. статей по материалам Всерос. науч.-практ. конф. - Саратов: СГМУ, 2007. С. 211-219 (0,5 п.л.). ISBN 5-7213-0350-6.

35. Шишкина, Е. А. Город как предмет социально-экологических исследований / Е. А. Шишкина // Социальные ориентиры современного города: здоровье, спорт, активный туризм: сб. науч. тр. по материалам Всерос. науч.-практ. конф. - Саратов: СГТУ, 2007. С. 279-285 (0,4 п.л.). ISBN 5-7433-1788-7.

36. Шишкина, Е. А. Экологическая культура как основа здорового образа жизни / Е. А. Шишкина // Здоровый образ жизни для всех возрастов: сб. науч. статей по материалам Всерос. науч.-практ. конф. - Саратов: СГТУ, 2006. С. 321-327 (0,4 п.л.). ISBN 978-5-91272-101-4.

37. Шишкина, Е. А. Современное пространство культуры в контексте глобализации и экологического кризиса / Е. А. Шишкина // Актуальные проблемы коммуникации и культуры - 4: сб. науч. тр. российских и зарубежных ученых. - М.-Пятигорск: ПГЛУ, 2006. С. 112 - 123 (0,75 п.л.).

ISBN 5-89966-562-5.

38. Шишкина, Е. А. Социология экологического кризиса: теоретический аспект / Е. А. Шишкина // Сб. материалов Международной научной конференции, посвященной 75-летию Астраханского государственного технического университета: Вестник АГТУ. №5. Спец. приложение. 2005. С. 270-273 (0,2 п.л.). ISSN 1812-9498.

39. Шишкина, Е. А. Глобализация как динамическая система / Е. А. Шишкина // Социальная модернизация России: итоги, уроки, перспективы: сб. материалов выступлений V Междунар. социального конгресса. - М.: РГСУ, 2005. Т.1. С.33-34 (0,1 п.л.). ISBN 5-7139-0460-1.

40. Шишкина, Е. А. Динамика социального сознания в системе глобального экологического кризиса / Е. А. Шишкина // Современное общество: территория постмодерна: сб. науч. статей по материалам Междунар. науч.-практ. конф., посвященной юбилею В. Н. Ярской. - Саратов: СГТУ, 2005. С. 451-456 (0,3 п.л.). ISBN 5-93-888972-3.

41. Шишкина, Е. А. Экологические риски на предприятиях перерабатывающей промышленности: социально-правовой и технический аспекты / Е. А. Шишкина, П. Н. Ребров // Образование. Экология. Экономика. Информатика: сб. материалов VIII Междунар. конф. - Астрахань: ИПЦ «Факел», 2004. С. 330-334 (0,1 п.л.). ISBN 5-89826-225-3.

42. Шишкина, Е. А. Единство фундаментального и специального образования в период глобализации: взгляд на проблему / Е. А. Шишкина // Устойчивое развитие Юга России: состояние, проблемы, перспективы: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. - Ростов н/Д.: Изд-во Северо-Кавказской академии государственной службы, 2003. С. 357-360 (0,2 п.л.). ISBN 5-89546-199-9.

43. Шишкина, Е. А. Цикл как форма социального закона: гносеологический и практический аспекты / Е. А. Шишкина // Циклы: сб. материалов Пятой Междунар. конф. - Ставрополь: Науч.-исслед. ин-т «Циклы природы и общества», 2003. Т. 3. С. 115-117 (0,2 п.л.). www.ncstu/ru/cycles.

44. Шишкина, Е. А. Социально-правовые аспекты экологического воспитания / Е. А. Шишкина // Образование. Экология, Экономика. Информатика: сб. тезисов VIII Междунар. конф. - Астрахань: ИПЦ «Факел», 2003. С.336 (0,25 п.л.). ISBN 5-98066-017-8.

45. Шишкина, Е. А. Цикличность идейно-политического манипулирования и его социально-психологическое содержание / Е. А. Шишкина // Циклы: сб. материалов Пятой Междунар. конф. - Ставрополь: Науч.-исслед. ин-т «Циклы природы и общества», 2003. - Т. 4. - С. 61-63 (0,2 п. л.). www.ncstu.ru/cycles.