Социокультурная интеграция вынужденных переселенцев в местное сообщество на рубеже XX-XXI веков (на примере Ставропольского края)

Устойчивость социального субъекта в условиях социокультурной интеграции раскрывается через совокупность особых ценностных зависимостей одних социальных субъектов от других, возникающих в системе их отношений. Ценностно-мотивационных, основывающихся на равной значимости для социальных субъектов взаимной «присоединенности»; предметно-деятельностных, выражающихся в значимых для них формах коммуникации и взаимодействия; предметно-чувственных, исходящих из их позитивных эмоциональных состояний в восприятии и ценности друг друга. Такие отношения формируют равновесность как относительное равенство объективизирующихся возможностей интегрирующихся единиц, их стабильные ценностно обоснованные связи между собой и адекватность субъективных интерпретаций своего соложения. Она обусловливается проявлением специфических интегративных качеств. Интегративные качества являются свойствами интегрирующихся единиц, отражающими их способность воспроизводить действия по интеграции. Эти качества мобилизуются при недостаточности возможностей, предоставляемых средой для воспроизведения жизненно важных параметров существования субъектов в социуме. Интегративные качества отражают способность субъектов к ценностно-социального консенсусу в следующих аспектах воспроизводства жизнедеятельности в социуме. В ценностно-целевом, связанном с формированием и адекватном отображении в групповом и индивидуальном сознании социально значимых ценностей, переходящих в нормативные стандарты и цели. В ценностно-нормативном, связанном с воспроизведением институализированных норм, поддерживающих порядок социально приемлемыми способами деятельности, а также взаимодействия, соответствующие существенным социальным изменениям. В ценностно-коммуникативном, связанном с обменом культурными достижениями, информацией, передачей чувств, оценок, значений, с поддержкой знаковых систем, передачей социального и культурного опыта, значимых для интеграции. В морально-психологическом, связанном с формированием моральных и рациональных потребностей в интеграции, мотивацией к постижению интересов, ценностей, целей «другого», с позитивным восприятием реальности и себя в ней. Исследование позволяет сделать вывод о том, что ценностно-социальный консенсус создает мотивационную сбалансированность в их взаимодействии, а интеграция в конкретном социуме достигается с определением и воспроизведением консолидирующих ценностей в конкретной ситуации.

В третьем параграфе - «Консолидирующие ценности как основа социокультурной интеграции» - определяется интегрирующая роль ценностей в социальной жизни и интеграции ее субъектов.

Векторы теоретического анализа и прикладное значение консолидирующих ценностей современной динамично изменяющейся реальности определяет основная ценность социальной устойчивости и стабильности, которая отражают глубинные мотивационные предпосылки взаимодействия субъектов в плоскости основных жизненных сфер. На этом основании выделяются группы ценностей, сопряженные с основной («генерализированной». Культурно-коммуникативные ценности, связанные с регулированием контактирования, интеракций и взаимодействий субъектов. Это: толерантность как этическая ценность безусловного признания этнических, расовых, культурных и социальных различий, язык общения как средство коммуникации, культурные идентификации и культурные традиции, социальная информация, межкультурные контакты и др. Морально-психологические ценности, отражающие оценочное состояние субъектов, связанное с пребыванием в социуме: общественное мнение как скрытое или явное отношение различных групп и индивидов к проблемной ситуации, социальное самочувствие как оценка окружения и себя в нем; социальное достоинство, выделяющее интересы и приоритеты самовыражения личности; позитивное эмоциональное самочувствие, исторический и футурологический оптимизм, активность и др. Социально-правовые, которые отражают права общностей и их субъектов на интеграцию. Это ценности права на обеспечение социальных стандартов; права влиять на принимаемые решения, уважение прав, непосредственно затрагивающие интересы субъектов, права выражения солидарных интегрирующих мотиваций и др. Социально-экономические ценности, которые определяются нормами социальной жизни и особенностями экономических отношений. Это: а) социальное согласие как приоритет общих правил и социальных норм хозяйствования, сотрудничество как действия, направленные на достижение общих целей с взаимной выгодой, социальное партнерство, социальная помощь как система социальных мер в виде содействия, поддержки и смягчения трудностей; самоорганизация; б) трудовая занятость, хозяйственная самостоятельность, инновационность и ответстственность, самообеспечение, самодисциплина, материальное благополучие, этика хозяйствующих субъектов и др. Социально-демографические ценности, которые связаны с развитием населения сообщества: жизнь и здоровье человека, создание семьи, деторождение, землячество и другие.

Выделенные ценности, составляющие основу социокультурной интеграции, позволяют определить ее индикаторы и группы показателей, отражающие доступные наблюдению проявления интеграции. Культурно-коммуникативные показатели раскрываются через овладение знаниями культурных особенностей, языком общения, информацией о специфике функционирования и развития сообщества и входящих в него групп, через овладение субъектами консолидирующими ценностями, расширение устойчивых межкультурных и социальных контактов; родственных, дружеских, деловых связей, через культурные идентификации с сообществом. Морально-психологические показатели раскрываются через факты мотивированной интеграции, установки на конструктивную активность, планирование будущего, через позитивное восприятия себя, своего прошлого, самоидентификации с социумом (как местного жителя), позитивного общественного мнения субъектов в отношении друг друга. Социально-экономические показатели раскрываются через проявление доступа субъектов к средствам нормального существования и достойного образа жизни, соблюдения общих правил, диктуемых социальным согласием, через участие в принятии решений, затрагивающих интересы субъектов, через включенность субъектов в трудовую занятость, в традиционные и инновационные виды хозяйствования, через проявление хозяйственной самостоятельности, самоорганизации и наращивания материального благополучия. Выделенные показатели дают возможность эмпирического описания социокультурной интеграции, интерпретирующейся в данном исследовании как реальность, функционирование которой осуществляется на основе мобилизации интегративных качеств и актуализации консолидирующих ценностей интегрирующихся единиц и характеризующейся степенью их устойчивости (интегрированности) в социуме.

2. Особенности социокультурной интеграции вынужденных переселенцев в местное сообщество

В первом параграфе - «Развитие социокультурной интеграция вынужденных переселенцев: структурный аспект» - проведен анализ исследований, указывающих на связь рассматриваемого феномена с миграцией и другими процессами. Рассматривая миграцию как взаимодействие людей и серию событий, образующих в своей совокупности органичное целое, ее третьей стадией Т.Н. Юдина определяет интеграцию, осуществляемую на индивидуальном, групповом и социетальных уровнях и имеющую свои особенности. Эти особенности выражаются в соотнесенности культурных и социальных проблем, появляющихся в ходе интеграции, с практиками повседневной дискриминации (К.С. Мокина), в подвижности переменной групповой принадлежности в зависимости от контекста и ситуации даже при равенстве исходной культуры (Г.Ф. Габдрахманова), в коренных преобразованиях жизни индивида со всеми ее оттенками и многообразием (А. Аарелайд - Тард, О.В. Щедрина), в долговременности, зависящей от внешних причин миграции (А.Г.Вишневская, В.А. Ионцев, Л.В. Макарова) и от условий ее осуществления (С. Бокнер) и т.д. Таким образом, социокультурная интеграция мигрантов как специфическое проявление социальной реальности имеет объективную сторону, обусловленную внешними факторами, и субъективную, обусловленную особенностями интегрирующихся субъектов. Главными объектами и субъектами социокультурной интеграции в условиях вынужденной миграции выступают такие мигранты, которые принуждены к территориальному перемещению. Осуществление их интеграции определяется, во-первых, ситуацией вытеснения, отражающей неблагоприятные условия существования и предпосылки интеграции в иное сообщество, во-вторых, началом и продолжением интеграции, характеризующих групповые и индивидуальные векторы вхождения переселенцев в сообщество; в-третьих, результатами, отражающими итоги первого и второго. Такая логика развития интеграции позволяет определить ее этапность как одну из основных особенностей. Отсюда, социокультурная интеграции переселенцев включает следующие этапы, характеризующиеся каждый своим содержанием. Предварительный этап характеризуется «накоплением» а) внешних выталкивающих факторов - этнических, военно-политических, геополитические, связанных с обострением этнических (межнациональных) отношений, с военными действиями, с изменением государственных границ; б) внутренних, этно-психологических, субъективных факторов, связанных с усилением чувства самосохранения и безопасности, индивидуального и группового стремления на этническую родину, с желанием исповедовать этническую религию, говорить на родном языке, с оформлением мотивов осознанного побуждения к деятельности, направленной на интеграцию в новое, рационально и ценностно приемлемое сообщество. Начальный (адаптационый) этап отражает осуществление совладание переселенцев с травмирующими эффектами, связанными с событиями стрессогенного характера, выработку меры их адаптированности к условиям жизнедеятельности в иной социокультурной культурной среде, риск-проблемам и риск-стратегиям, состояние резистентности группы, которая характеризует степень вероятности продолжения жизнедеятельности в новом сообществе. Модификационный (преобразующий) этап воспроизводит развитие познания мигрантами сообщества как объекта их интеграции и создание поля выраженности субъектности переселенцев, образование форм их устойчивого взаимодействия с сообществом. Результирующий этап фиксирует: а) итоги интеграционных стратегий вынужденных переселенцев, определяемых обстоятельствами выезда (заранее подготовленный самостоятельный выезд; выезд к адаптированным группам; выезд в одиночку, «без связей и знакомств»); б) целостное представление о степени интеграции данной группы в местное. Высокая степень интеграции означает сближение мигрантов с местными жителями, на которое указывает большинство индикаторов, относящихся к показателям интеграции и воспроизводящих относительно благополучное положение и состояние социального самочувствия переселенцев, их связь и идентификацию с местным сообществом, равновесность в нем, что в целом отражает относительную завершенность социокультурной интеграции. Средняя степень интеграции связывается со сближением мигрантов с местными жителями по отдельным показателям и индикаторам, воспроизводящим их устойчивость в некоторых сферах отношений и взаимодействий, с частичной идентификацией мигрантов с местным сообществом, их адаптацией к местным условиям, удовлетворительным выражением социального самочувствия и незавершенностью социокультурной интеграции. Низкая степень интеграции означает сближение мигрантов с местными жителями, на которое указывают отдельные индикаторы, относящиеся к показателям интеграции, воспроизводящие неустойчивое положение и состояние социального самочувствия мигрантов, их приживаемость в новом сообществе с сохранением мотивации на его смену.

Во втором параграфе - «Качества вынужденных переселенцев как интегрантов» - раскрываются особенности вынужденных переселенцев, охватывающих индивидов с примерно одинаковыми позициями, способами удовлетворения жизненных потребностей и специфическими свойствами, сформировавшихся в условиях вынужденной миграции и необходимости интеграции в новое сообщество.

Переход в новый социум представляет серию взаимосвязанных изменений, вызванных дистанцированием индивидов от прежних связей, и обусловливает установление новых диспозиций, что характерно для интегранов, или мигрантов, имеющих социальнообусловленную мотивацию на интеграцию и входящих в новое сообщество. Познание и деятельность в новой реальности формируют у переселенцев признаки, переводящие их в диспозиции объектов, акторов и субъектов, раскрывая их транзитивное свойство. Как объект вынужденный переселенец характеризуется тем, что внешние антигуманные, травмирующие воздействия, обусловливает его переход в безопасный и приемлемый для жизни социум, где он характеризуется материально-экономической, психологической, культурно-идентификационной неравновесностью по сравнению с местными жителями, выражающейся в неравных возможностях осуществления нормальной жизнедеятельности. В результате этого у переселенцев формируется достиженческая мотивация, направленная на выравнивание своего положения с местными жителями, изменение ценностных установок и примерно одинаковые статусные позиции, проявляются интегративные качества, обусловленные внешней зависимостью. Диспозиция объекта с доминированием качеств, связанных с мотивацией к самосохранению в ответ на условия повышенного социального риска, ценностей жизни и человеческого достоинства наиболее выражена у переселенцев на предварительном и начальном этапах интеграции. Интегрант - актор - это автономный и непостоянный элемент в социальном устройстве, участник интерактивного взаимодействия, способность инициативного действия которого не зависит от преобразовательных возможностей и вероятности целенаправленного влияния на сообщество. Активность актора, направленная на удовлетворение насущных потребностей (сохранение жизни, защита прав и т.д.), ведет к определенному заранее или неопределенному результату (адаптивный вид активности). Преодолевая неопределенность положения в новом сообществе без системной поддержки, переселенцы-акторы чаще всего создают «рисковые» траектории, что способствует созданию «депривационной ауры». Диспозиция актора в большей степени характерна для адаптационного этапа интеграции с проявлением у интегрантов способностей к совладанию с травмирующей ситуацией, с приспособлением к социальной среде через ускоренное знакомство с новыми функциями и преодоление конфликтов, с доминированием культурно-коммуникативных ценностей - новых социальных знания, толерантности и этничности. Интегрант - субъект - это сознательный, активный участник преобразовательных действий на основе складывающихся нормативно-ценностных представлений об объекте, которым выступает местное сообщество, восстановления ресурсов (реабилитационная активность), направленных на поддержку равноценности (ценность присутствия), равнозначности (ценность ресурсов) и равенства возможностей в удовлетворении потребностей (адаптивирующая активность), формирование устойчивых взаимодействий с местным сообществом на основе согласованных ценностей. Субъектность мигранта проявляется в рамках модификационного этапа интеграции, где выделяются способности интегрантов к самоорганизации и легализации и преобладают социально-правовые и социально-экономические ценности, такие как легитимность, партнерство, сотрудничество.

По результатам исследования сделан вывод о том, что интегративные качества как специфические свойства переселенца направлены на предупреждение и преодоление возникающих отклонений от такого состояния условий бытия и способов жизнедеятельности, которые принимаются субъектами как должные и ожидаемые. Это культурно-коммуникативные качества, отражающие способности использования единства языка общения, наращивания культурного потенциала с учетом прошлого опыта, преобразования культурных стереотипов, способности к овладению знаниями и необходимой информацией о сообществе, поддержки его образа жизни как индикатора региональной идентичности, к осуществлению взаимодействия через сохранение устойчивости базисных основ жизнедеятельности (семейные, экономические, культурные) и др.; морально-психологические, - отражающие способности к совладанию с травмирующими изменениями, к самозащите в ответ на условия неопределенности, риска, установки на соотнесенность с новым сообществом, на преодоление стереотипов, на восприятие «другого», на самореализацию в сообществе; способность поддержания благоприятного взаимодействия и интерпретации социального самочувствия в новом социуме и др.; социально-экономические как способности к наращиванию материальных и иных ресурсов и их обмену, к самоорганизации и партнерству в индивидуальном и групповом решении проблем и др. Интегративные качества, отражающие способности к сохранению основ жизнедеятельности и утверждению главных ценностей интеграции, устойчивости и стабильности, наиболее полно проявляются на модификационном и на результирующем этапах интеграции, закрепляясь в сообществе.

В третьем параграфе - «Местное сообщество как интегрирующий субъект» - на основе проведенного анализа исследований сообщества определена его сущность, рассмотрены особенности и качественные характеристики местного сообщества, для которого принятие вынужденных переселенцев является неизбежным.

Представляя своеобразную форму социальной общности, местное сообщество характеризуется как качественное и структурное образование, свойства которого выражаются в локальном проявлении общности социальных действий и поведения людей (Д.М. Гвишиани, Н.И. Лапин), в «духовной солидарности, взаимопонимания, общности чувства «мы» (Б.Д. Парыгин); свойства, характеризующие его в качестве основы социальной системы (Г.В. Осипов). Структурно сообщество представляет собой совокупность элементов, охватывая социальные группы, организации социальной инфраструктуры, предприятия, общественные, религиозные организации, общественное мнение, средства массовой информации, систему власти, функционирование которых осуществляется на базе ценностей, нормативного порядка, статусного поведения и взаимодействия субъектов, практик взаимозависимости, кооперации, сотрудничества.

Способность субъектов сообщества к рефлексии, отражающей отношение к интеграционному процессу, осмыслению и реализации способов воздействия на него определяет исследуемый феномен как интегрирующее местное сообщество с присущими интегративными качествами. Культурно-психологические качества направлены на оптимизацию ценностей сообщества и способов его интеграции. Это такие качества как способность культивирования этической среды, нацеленной на преодоление различий между членами сообщества, независимо от их культуры и статуса, поддержки двустронней адаптации на основе консолидирующих ценностей, эффективной кооперации и преодоления конфликтов, признания идентичностей интегрирующихся акторов и субъектов, к поддержке способов интеграции на основе ценности устойчивости субъектов: легитимизации, связанной с реализацией возможностей субъектов, обеспечивающих их эффективное взаимодействие со средой и с друг другом, признанием ими существующих норм и правил жизни при «выбраковки» прежних; инновации, связанной с применением новых средств удовлетворения потребностей групп интегратов и «не интегранов», вызывающих необходимые изменения, новые стандарты, выражающиеся в понимании действий-реакций; типизации, возникающей в результате взаимодействия, когда ценностное поле сообщества «переплавляется» в индивидуально-личностной сфере ценностных ориентаций его субъектов.

Ресурсно-организационные качества местного сообщества связаны со способностью его субъектов к созданию ресурсных комплексов, которые отражают способность поддержания сбалансированной связи системы сообщества и входящих в него индивидов и групп. Со стороны функционирующей системы сообщества комплекс включает эффективные способы хозяйствования, развитость инклюзивной этики, контролируемое информационное пространство, подходящий морально-психологический «климат», поддерживаемую благоприятную экологическую среду обитания. Со стороны интегрирующихся индивидов и групп - владение социально-приемлемыми способами производства и самоорганизации, социальным опытом, ценностями сообщества, культурной сопряженностью с ним, социальной самодостаточностью, социальной информацией, мотивационной активностью и установками на взаимодействие, физическим и психическим здоровьем. Ресурсно-организационные качества интегрирующего сообщества охватывают такие организованные способы интеграции как: помощь, взаимопомощь, самоорганизация, социальные сети и интегрирующие связи и другие, поддерживаемые его субъектами в разных формах.

Таким образом, на основе проведенного анализа сделан вывод о том, что местное сообщество выступает окультурным пространством жизнедеятельности, самосуществования мигрантов, и в качестве субъекта, имеющего свои интегрирующие качества.

3. Социокультурная интеграция вынужденных переселенцев в Ставропольском регионе

Построена на основе авторского исследования, характеризующего условия, показатели и степень социокультурной интеграции переселенцев в сообщество Ставропольского края.

В первом параграфе - «Специфические социокультурные условия Ставропольского края в контексте интеграции вынужденных переселенцев» - систематизируются представления об обстоятельствах вынужденной миграции, условиях социокультурной интеграции вынужденных переселенцев в региональное сообщество, исходя из того, что устойчивость переселенцев образуется из внешней детерминации и стимулируемой их субъективной мотивации и интерпретации.

Регион как форма локального сообщества, складывающаяся под воздействием многих факторов, формирует свои интегрирующие свойства в результате специфики положения и особенностей самоорганизации. Особенности Ставропольского региона как интегрирующего сообщества отражают условия интеграции, включающие его географическое, геополитическое положение, специфику социокультурных, экономико-географических, экономических, социально-психологических, природно-климатических и других характеристик. Ставрополье конца ХХ начала ХXI веков как регион въезда вынужденных переселенцев испытал последствия вынужденной миграции и неизбежность вхождения переселенцев в край под воздействием «выталкивающих» людей факторов с мест проживания. Согласно результатам опроса вынужденных переселенцев, в числе главных причин миграции в край и ее безвозвратность стали военные действия и угроза для жизни (73% опрошенных), неустойчивость социально-политической ситуации, обусловленные политикой самоопределения союзных республик (47,8 %). Для основной массы переселенцев, въезжающих в край, была характерна изначальная установка на жительство в нем, закрепившаяся впоследствии у большей части. Если в 2000 году, по данным нашего опроса, более 40% мигрантов «решили твердо остаться в крае», то в 2006 - около 60%. В итоге, с 1995 года по 2006 год почти 150 тысяч вынужденных переселенцев и беженцев поселились на постоянное место жительства в крае. Благоприятными условиями, привлекающими переселенцев в Ставропольский край и особо значимыми на начальном этапе интеграции, стали: его территориальная близость к местам выезда большинства мигрантов, так как край имеет границу с Чечней (бывшей местом военного конфликта), с шестью субъектами Российской Федерации, граничащими со странами СНГ, а также этническая идентичность переселенцев с населением края: 77,3% в 1999 и 70, 6% в 2000 г. в числе мигрантов составляли русские, направляющиеся в регион с преобладанием населения такой же национальности. Выделяется поликультурность и поликофессиональность населения края, традиции его пополнения за счет мигрантов, опыт взаимной адаптации с представителями других национальностей. К менее благоприятным условиям для интеграции вынужденных переселенцев относятся: экономико-географические, отражающие низкий уровень урбанизации аграрного края, ограничивающий возможности привычного образа жизни для большей части переселенцев, среди которых, по данным опроса, только около 20% проживали в сельской местности, частично, природно-климатические условия, повлиявшие на ухудшение здоровья переселенцев, на что указали около трети опрошенных респондентов, социально-экономические, связанные с конкуренцией на региональном рынке труда и безработицей мигрантов, которая более чем в два раза превышала данный показатель в сравнении с местными в 2000 году. Социально-психологические условия как менее благоприятные связаны с выражением неудовлетворенности значительной части населения края своим социальным положением. 60% опрошенных в 2006 году ставропольцев заявили об остром состоянии беспокойства по поводу многих проблем их жизни.

Проведенный анализ позволяет резюмировать, что интегрирующие свойства сообщества края в условиях вынужденной миграции актуализировались отсутствием реальной внешней государственной поддержки, факторами взаимодействия мигрантов и местных, сопровождаемого их негативным социальным самочувствием, востребованностью этической среды, поддерживающей формирование их позитивного взаимоотношения и преодоления конфликтов.

Второй параграф - «Социально-экономические особенности положения вынужденных переселенцев в местном сообществе» - фиксирует связь социально-экономических показателей интегрированности вынужденных переселенцев с ценностями материального и экономического благополучия и воспроизведением соответствующих инегративных качеств.

Социально-экономические особенности положения вынужденных переселенцев в местном сообществе находят отражение их материальной обеспеченности, в решении жилищных проблем, трудовой занятости и профессиональной самореализации, в получении официального статуса, обеспечивающего законный доступ к средствам существования и достойного образа жизни. В ходе исследования выявлена тенденция ухудшения материального состояния семей переселенцев, что характерно для основной части опрошенных, независимо от года въезда в край. Это подтверждается тем, что в 2000 г. - 70,6%, в 2006 - 81,9% переселенцев обозначают увеличение доли тех, у кого произошло увеличение затрат на питание. Если в 2000 г. уровень затрат, превышающих 50% семейного дохода, обозначился у 55% респондентов, то в 2006 году у 81%. Жилищная проблема переселенцев как первоочередная связана со сложностью или невозможностью для их значительной части (48,4% опрошенных) иметь собственное жилье, а также с низким качеством того, что имеется. Состояние трудовой занятости в условиях конкуренции на рынке труда объясняется низкими возможностями переселенцев найти работу: в 2000 г. 64,1% респондентов имели постоянную работу, в 2006 - 51,%, остальные нет. Около 30% ищущих работу интегрантов ощущали на себе факты дискриминации. Лишь 16% респондентов в 2006 году получали пособие по безработице; 20% - нет, хотя являлись безработными, что нарушало их права на социальное обеспечение. Дефицит возможностей занятости на местном рынке труда обусловил модели социально-трудового поведения большей части интегрантов, не связанные с управлением своим будущим; направленные на удовлетворение, главным образом, насущных потребностей, в том числе за счет «теневых» рынков труда, что вызвало нестабильность доходов, потерю профессии. Об отсутствии возможностей перспектив «для роста» заявили 50,7% опрошенных в 2000 г. и 37,0% в 2006 г. Обозначенные проблемы своими последствиями обусловливают факторы риска. Это: материальная уязвимость, утрата профессионализма и инновационного потенциала и т.д., следствием чего является сдерживание восходящего структурно-статусного положения основной массы вынужденных переселенцев. В ходе опроса 2006 г. 46,3% переселенцев отнесли себя с низкообеспеченному слою («денег хватает в основном на питание, жилье, товары первой необходимости») и только 1,5% - к высокообеспеченному, что подтвердило тенденцию, выявленную в 2000 г. В то же время материальное неблагополучие способствовало мобилизации таких качеств, как способность к инновациям, профессиональной мобильности. По данным опроса социально уязвимых категорий граждан, среди мигрантов оказалось 16,5%, тех, кто ищет возможности для открытия собственного дела, тогда как среди местных - 11%. Выявлены такие способности интегрантов к достижению социально-экономической устойчивости, которые направлены на воспроизведение и наращивание материальных ресурсов. Это: готовность браться за любую работу (27,9%); владение востребованной профессией и ее использование (24%), настойчивость, упорство (23%), что помогло более 50% преуспеть в поиске работы, включаться в традиционное для сообщества ведение личного подсобного хозяйства (46,7%). Однако развитие имеющегося у переселенцев инновационного, образовательного потенциала положительной динамики не подтверждает, прежде всего, из-за отсутствия материальных и организационных возможностей.

В ходе исследования сделан вывод о том, что жизнь переселенцев на выбранной территории объединяет их с местными жителями вокруг проблем, которые породили трансформационные изменения постсоветского периода, повлекшие снижение качества и уровня жизни людей в целом. Тем не менее, по социально-экономическим показателям подтверждается неравновесность возможностей улучшения благосостояния большей части мигрантов по сравнению местными в силу трудновосстановимости материальных потерь, труднореализуемости значимых для интеграции переселенцев и сообщества таких ценностей, как легализация, равноправие и инновационность в хозяйствовании, социальное обеспечение, самообеспечение. Отсюда, степень интеграции вынужденных переселенцев в местное сообщество по данному показателю определяется как, скорее, низкая.

В третьем параграфе - «Интегративно-культурные связи мигрантов в сообществе региона» - раскрываются выводы исследования о том, что устойчивости интегрантов в местном сообществе способствуют их интегративно-культурные связи.

Согласно эмпирическому анализу, возникновение таких связей в ходе межличностного, внутригруппового, межгруппового взаимодействия отражают отношения зависимости переселенцев от внешних условий, связанные с их трудной жизненной ситуацией, взаимозависимости интегрирующихся субъектов, связанные с согласованием форм и способов интеграции. Данные связи выражаются следующим образом. Межличностные интегративно-культурные связи, осуществляемые мигрантами и местными в ходе персональных трансакций, основаны на ценностях персональной информации по проблемам, интересующим обе стороны, помощи и взаимопомощи. По данным опроса 2000 г., это - помощь в трудовой занятости, о чем завили 44% респондентов-мигрантов и 35,5% - местных жителей, в решении жилищных проблем - 11,5% и 33,6% соответственно, в ведении личного подсобного хозяйства - 31,8% и 11%, в воспитании и обучении детей - 30% и 11,3%, в проведении досуга - 21% и 28%, в общественной работе - 18,7% и 7,2% и т.д. Данные связи наиболее полно отражают культурно-коммуникативные интегративные качества интегрантов как способности овладения знаниями об особенностях друг друга и сообщества, способах взаимодействия в решении жизненных проблем и т.д. Внутригрупповые интегративно-культурные связи отражают контактирование и взаимодействие, осуществляемое переселенцами друг с другом. В опросе 2006 г. 67% переселенцев указали на взаимное контактирование, что выше доли респондентов, контактирующих с местными (43%). Это, скорее всего связано с поддержанием ценности «прошлой жизни». Более 80% респондентов-интегрантов (2006 г.) указали на ценность семьи и близких, которые «дают душевный комфорт», чувство принадлежности и сопереживания, доверия, сочувствия; 60,8% - опрошенных мигрантов указали на значимость для них ценности взаимопомощи и помощи, которую они получают от таких, как они. Внутригрупповые связи выделяют как основные морально-психологические интегративные качества, это способность к совладанию с травмирующей ситуацией, утверждающейся лучше в своей среде, культурно-коммуникативные, отражающие способности поддержания прежней культуры при установлении связи с новой и др. Межгрупповые связи, осуществляемые между группами переселенцев и сообществом, воспроизводятся на основе ценностей партнерства, равноправия в хозяйствовании и управлении, вклада в развитие сообщества, реализуемые посредством деятельности НКО, программ микрокредитования, в которых участвовало около 30% переселенцев. Это способствовало, по данным опроса 2000 и 2006 гг., развитию контактов и связей с местными жителями, о чем заявили 61% опрошенных в 2000 и 43% - в 2006 гг., с местной властью - 25% и 19% соответственно; с общественными организациями - 4,6% и 16,2%, позитивному социально-психологическому самочувствию участников программ, решению их материальных проблем, получению старта для новых жизненных стратегий в местном сообществе, что подтверждено в ответах около 70% респондентов. Межгрупповые социальные связи актуализируют как культурно-коммуникативные, так и социально-экономические интегративные качества переселенцев: способность к самоорганизации, легализации, обмену компетентностными знаниями и др.

Исследование показало, что несмотря на объективность формирования интегративно-культурных связей в различных сферах жизнедеятельности вынужденных переселенцев, роль их внешней поддержки невелика. По мнению респондентов, система информации сообщества, необходимая для трудовой занятости, является незначимой: ею воспользовались лишь 5% опрошенных. 21% респондентов-мигрантов обращались в поиске работы непосредственно к работодателю, другие решали проблему через «связи» и случайно. Установлено, что с местными СМИ, формирующими этику восприятия мигрантов сообществом, контактировало менее 2% респондентов, что не способствует адекватности представлений о переселенцах и способах интеграции. 43,9% опрошенных в 2006 году указали, что нет партии, которая отражала бы интересы вынужденных переселенцев. Таким образом, интегративно-культурные связи, отражающие согласование представлений об интеграции мигрантов и местных, способы и формы ее осуществления и тем самым стимулирующие интеграцию, характеризуются неполной реализацией их потенциала в силу неэффективности реагирования институтов сообщества.

Четвертый параграф - «Культурно-коммуникативные и морально-психологические показатели интеграции вынужденных переселенцев в местное сообщество» - характеризует вживание переселенцев в местное сообщество, которое происходит благодаря коммуникативным действиям, формирующим культурный мир и «моральное сознание» субъектов в условиях новой социокультурной среды.

Культурно-коммуникативные показатели отражают степень интеграции, указывающую на состояние овладения мигрантами знаниями о культурных особенностях сообщества, информацией о специфике его функционирования и развития, на культурные идентификации с сообществом, следование его образу жизни, на межкультурные контакты с входящими в него группами через признание культурных различий. Морально-психологические показатели отражают эмоциональное восприятие сообщества, ожидания и намерения мигрантов в сообществе, мотивацию поведения и планирование будущего, чувство принадлежности и состояние приспособленности к сообществу.

Исследование показало, что культурные отличия мигрантов и местных определяются ментальностью тех и других, сформировавшейся в разных культурных средах, что межкультурные отличия, перенесенные в психологическую сферу, вызывают разные реакции. По данным опроса мигрантов в 2000 г., местные традиции и обычаи нравятся - 4,4% респондентов, раздражают и удивляют - 27,5%, безразличны и принимаются «как свои» - 44%. Реальными факторами преодоления культурных различий стал язык общения, принятый в местном сообществе, на знание которого указало 98% опрошенных мигрантов, единство этнической культуры с местными, что характерно для большинства переселенцев, знакомство с местной культурой. Так, если в 2000 году только 33,8% респондентов отметили, что имеют представление о местной культуре, то в 2006 - уже 56,8% с увеличением доли тех, кто принимают местные традиции и обычаи «как свои» на 15%. Однако в среде мигрантов наблюдаются проявления маргинальности, связанные с их аккультурными стратегиями. По данным опроса 2006 г. среди переселенцев 52,4% считают «важным» и «скорее, важным» поддерживать взаимоотношения с людьми местной культуры, их традиции, обычаи, образ жизни. Несмотря на это, 46,1% респондентов поддерживают культуру той местности, в которой они проживали раньше.

Лишь 58,6% опрошенных переселенцев, спустя почти 10 лет, чувствуют себя местными или почти местными жителями, а 46% считают, что местные жители их принимают «скорее, как чужих» и только 17% - как «своих». 71,2% опрошенных в 2000 г. и 51,2% - в 2006 г. ощущают себя беженцами, переселенцами. Несмотря на то, что 42% не планирует покидать край, из них только 25% считает, что инегрировались в региональное сообщество («полностью приспособились к жизни в нем»). Наиболее полно сбывшиеся ожидания связанны с установлением хороших отношений с местными жителями, на что указали 67,2% опрошенных. По количеству негативных оценок осуществления своих ожиданий 56% опрошенных выделили жилищное обустройство, включая получение ссуд и каждый пятый трудоустройство. Исследования 2006 года подтвердили ухудшение эмоционального и физического состояния опрошенных переселенцев.

По нашим данным, морально-психологические показатели отражают в большей степени низкую степень интеграции переселенцев, что связано с эмоциональными переживаниями по поводу потерь, несостоявшихся ожиданий и надежд. Тенденции, отражающие сближение интегрантов с местными жителями по культурным основаниям, определяют степень интеграции по культурно-коммуникативным показателям как относительно более высокую.

Заключение

социокультурный миграционный переселенец

В Заключении подводятся итоги и обобщаются результаты исследования, формулируются направления дальнейшего научного поиска.

Максимально четко особенности социокультурной интеграции вынужденных переселенцев в местное сообщество обозначаются через преодоление ситуации насильственной, антигуманной и стихийной миграции и решения проблем их социальной устойчивости в местном сообществе. Отсюда, наиболее перспективными направлениями исследования социокультурной интеграции вынужденных переселенцев будут: анализ факторов предупреждения ситуаций и смягчение источников вынужденной миграции; исследование интеграционного потенциала интегрантов и сообщества, критериев оценки результатов интеграции в конкретных условиях; научное обоснование социальных проектов, нацеленных на решение проблем устойчивости интегирующихся субъектов, на преодоление культурных и социально-экономических дистанций между ними, совладания со стрессом, развития и поддержки ожиданий в новом сообществе.

Литература

1. Жогин Б.Г., Маслова Т.Ф., Шаповалов В.К. Интеграция вынужденных переселенцев в местное сообщество: опыт практической и исследовательской деятельности. - Ставрополь: Изд-во Ставропольсервисшкола, 2002. - 432 с.

2. Маслова Т.Ф., Шаповалов В.К. и др. Региональное сообщество в условиях трансформации России: социологический анализ. - М.: Изд-во Ставропольсервисшкола, 2003. - 272 с.

3. Маслова Т.Ф. Мизина Н.Н., Плугина М.И. и др. Научные исследования: информация, анализ, прогноз. - Воронеж: Изд-во Воронежский госпедуниверситет, 2005.- 344 с.

4. Маслова Т.Ф., Косинцева Ю.Ф., Ткаченко В.С. и др. Управление и организация в социкультурных системах. - Ставрополь: Изд-во СевКав ГТУ, 2006. - 224 с.

5. Маслова Т.Ф., Ткаченко В.С., Шаповалов В.К. Интеграция людей с инвалидностью в общество. Теория и практика. - М.: Муравей, 2006.- 320 с.

6. Маслова Т.Ф. Социокультурная интеграция в контексте современных реалий. - Ставрополь: Изд-во СКСИ, 2006. - 156 с.

7. Маслова Т.Ф., Бобрышов С.В., Чурилова Т.М., Шиянов Е.Н. и др. Развитие, социализация и воспитание личности: гуманистическая парадигма. - Ставрополь: Изд-во СКСИ, 2007. - 487 с.

8. Маслова Т.Ф., Новиков В.П., Письменная Е.Е. и др. «Русский мир» и проблема обеспечения устойчивого региона. - Ставрополь: Ставропольское книжное изд-во, 2008.- 268 с.

9. Маслова Т.Ф., Ткаченко М.Ф., Харченко М.А. и др. Россия и «русский мир» грани взаимодействия (региональный аспект) - М.: Изд-во АНМИ , 2008. - 224 с.

10. Дмитриев А.В., Гриценко Г.Д., Маслова Т.Ф. Мигранты в социокультурном пространстве региона. Социологические очерки. - М.: Изд-во Альфа-М, 2009. - 176 с.

Статьи в журналах из перечня, утвержденного ВАК

11. Маслова Т.Ф., Шаповалов В.К. Результаты контент-анализа материалов прессы Ставропольского края по проблемам положения вынужденных мигрантов в регионе // Человек. Сообщество. Управление. - 2001. - № 3. - С. 13-18

12. Маслова Т.Ф. Моделирование социальных процессов в подготовке специалистов социальной работы с переселенцами //Научная мысль Кавказа. - 2002. - №10. - С. 121 - 129.

13. Маслова Т.Ф. Социокультурная интеграция как социальный процесс // Известия Таганрогского радиотехнического университета.- 2006. - №13. - С. 275 - 279.

14. Маслова Т.Ф. Вынужденная миграция как фактор социального самочувствия переселенцев //Социс. - 2007.- №4. - С. 103 - 107

15. Маслова Т.Ф., Гриценко Г.Д. Черты к портрету трудового мигранта //Социс.- 2007.- №8. - С. 125 - 127.

16 Маслова Т.Ф. Ценностный потенциал социокультурной интеграции в трудах П.Сорокина и Э. Фромма //Социально-гуманитарные знания. - 2007. - №11. - С. 219 - 225

17. Маслова Т.Ф., Авксентьев В.А. Гриценко Г.Д. Социальное самочувствие молодежи Северного Кавказа //Социс. - 2008.- №2.- С.91 - 96.

18. Маслова Т.Ф. Исследование социокультурной интеграции как проблема личности и общества //Социально-гуманитарные знания. - 2008. - №11. - С. 192 - 197

19. Маслова Т.Ф. Вынужденная миграция: плюсы и минусы //Социс. - 2009.- №2. - С. 81 -85

20. Маслова Т.Ф., Жогин Б.Г., Шаповалов В.К. Роль и место исследовательской, обучающей и проективной деятельности в процессе интеграции вынужденных мигрантов в местное сообщество //Теория, практика и перспективы образования, поликультурного воспитания и интеграции беженцев, мигрантов и их детей в современном мире: Сборник научных трудов. - Ростов-на-Дону: Изд-во РГПУ, 2001. - С.18 - 27.

21. Маслова Т.Ф. Актуальность и особенности исследования проблем вынужденных мигрантов в регионе // Гуманитарные науки. - 2001.- Вып.6. - С. 30-34

22. Маслова Т.Ф., Шаповалов В.К. Опыт социологической интерпретации интеграции вынужденных мигрантов в местное сообщество // Современное гуманитарное знание о проблемах социального развития. Ч.2. -М.: Изд-во Илекса, 2002. - С.32 - 38

23. Маслова Т.Ф. Интеграция различных категорий вынужденных переселенцев в местное сообщество //Проблемы социальной защиты вынужденных переселенцев пожилого возраста: Материалы Российской научно-практической конференции. - Пятигорск: Изд-во «Союзпечать», 2002. - С.38 - 42.

24. Маслова Т.Ф. Исследование смысложизненных стратегий вынужденных переселенцев в социальном пространстве // Социальная работа: региональный контекст. - 2003. - №1. - С. 119-124.

25. Маслова Т.Ф. Социальная работа с вынужденными переселенцами // Социальная работа как часть социального сервиса: проблемы и решения: Материалы IX научно-практической конференции «Наука - сервису». - М.: Изд-во МГСУ, 2004. - С.38-45.

26. Maslova Т., Grisenko G. Sociological research as a method of management of socio-cultural integration of the forced migrants // The quality of social existence in a globalizing world. Moscow-Durban.- М.: «Maska», 2006. - P. 186-189.

27. Маслова Т.Ф., Гриценко Г.Д., Шульга М.М. Вынужденные переселенцы в местном сообществе: конфликт или интеграция (по материалам социологического исследования) // Бюллетень Южного Научного Центра РАН. - 2006. - Вып.№2. - С.93.- 98.

28. Маслова Т.Ф. Социальные депривации и развитие профессиональной социальной работы по их преодолению //Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сборник научных трудов. - Вып. XV. - Ч.3. - М.: Изд-во «Век книги-3», 2006.- С. 48-49.

29. Маслова Т.Ф., Гриценко Г.Д., Косов Г.В., Шульга М.М. Динамика интеграции вынужденных переселенцев в местное сообщество. - Ставрополь: Изд-во СКСИ, 2006.- 60 с.

30. Маслова Т.Ф., Гриценко Г.Д., Шульга М.М. Социальное самочувствие населения Юга России в условиях современных реформ: теоретико-методологическое обоснование // Бюллетень Южного Научного Центра РАН. - 2006. - Вып. № 2. - С. 54 -58.

31. Маслова Т.Ф., Авксентьев В.А., Гриценко Г.Д., Шульга М.М. В центре региона конфликта: Ставропольский край глазами социолога. // Региональная социология в России. - М.: Изд-во Экслибрис - Пресс, 2007. - С. 348 - 378.

32. Maslova Т., Grisenko G. Social networks of the forced migrants // Конфликт, гражданство и гражданское общество. М.- «Maska». - 2007. Р. 219 - 223.

33. Маслова Т.Ф. Социальное самочувствие вынужденных переселенцев как фактор кризисных процессов на Ставрополье // Социальные конфликты экспертиза прогнозирование технологии разрешения. Региональные конфликты: моделирование, мониторинг, менеджмент. - 2007.- Вып. № 22.- С. 147-154

34. Маслова Т.Ф. Социокультурное значение интеграции //Современное гуманитарное знание о проблемах социального развития: Материалы ХV годичного собрания. - Ставрополь: Изд-во СКСИ, 2008. - С.142 -147

35. Особенности социокультурной интеграции в контексте вынужденной миграции //Россия: общество, власть, государство. Материалы Всероссийской научной конференции. - Казань: Изд-во Центр инновационных технологий, 2008. - С.252 - 256.

36. Маслова Т.Ф. Шаповалов В.К. Исследование проблем вынужденных переселенцев методом фокус-группы //Вузовская наука Северо-Кавказскому региону: Материалы III региональной научно-технической конференции. - Ставрополь: Изд-во СевКав ГТУ, 1999. - С.88-89.

37. Маслова Т.Ф. Интеграция беженцев и вынужденных переселенцев в местное сообщество как объект социологического исследования // Материалы XXXI научно-технической конференции. - Ставрополь: Изд-во СевКав ГТУ, 2000 год. - С.35 - 36.

38. Маслова Т.Ф. Подготовка будущих социальных работников к взаимодействию с НКО вынужденных мигрантов //Теория, практика и перспективы образования, поликультурного воспитания, карьеры и интеграции беженцев, мигрантов и их детей в современном мире: Сборник научных трудов. - Ростов-на-Дону: Изд-во РГПУ, 2001. - С. 38-40.

39. Маслова Т.Ф. Интерпретация основных понятий в исследовании проблем интеграции беженцев и вынужденных переселенцев в местное сообщество // Современное гуманитарное знание о проблемах социального развития: Материалы VIII годичного научного собрания. - Ставрополь: Изд-во СКСИ, 2001. - С. 264 - 266.

40. Маслова Т.Ф. Актуальность и особенности исследования проблем вынужденных мигрантов в регионе // Гуманитарные науки. - 2001. - Вып. №6. - С.30 - 33.

41. Маслова Т.Ф. Исследование интеграции вынужденных переселенцев в местное сообщество: социально-психологический аспект // Ломоносовские чтения - 2003: Материалы Международной научной конференции. - Севастополь: Изд-во НПЦ «ЭКОСИ - Гидрофизика», 2003. - с. 143-144.

42. Маслова Т.Ф. К вопросу о теоретико-методологических подходах исследования интеграции различных социальных групп в Российское общество //Социальные процессы и социальные отношения в современной России: Тезисы выступлений. IV Международный Конгресс - М.: Изд-во РГСУ, 2004. - С. 23 - 24.

43. Маслова Т.Ф. Интеграция депривированных групп в современное Российское общество как научная проблема // Общество и личность: интеграция, партнерство, социальная защита: Материалы I Международной научно-практической конференции - Ставрополь: Изд-во СКСИ, 2004. - С.44-46.

44. Маслова Т.Ф. Опыт исследования проблем вынужденных переселенцев методом интервью и контент-анализа //Личность и бытие: субъектный подход: Материалы II Всероссийской научно-практической конференции. - Краснодар: Изд-во КубГУ, 2004.- С.145-147.

45. Маслова Т.Ф. Применение активной социологии в исследовании проблем интеграции вынужденных переселенцев в местное сообщество // Социологические методы в современной исследовательской практике: Памяти А.О. Крыштановского. - М.: Изд-во ГУ ВШЭ, 2006. - С. 27-29.

46. Маслова Т.Ф. К вопросу о направлениях исследований социокультурной интеграции постсоветской России // Трансформирующееся российское общество в историко-социологической перспективе: Тезисы и материалы Вторых чтений по истории российской социологии. - СПб.: Изд-во Интерсоцис, 2006. - С. 27-29.

47. Маслова Т.Ф. Понятие интегральных качеств в социологических парадигмах // Психологическая наука: теоретические и прикладные аспекты исследований: Материалы международной научной конференции. Карачаевск: Изд-во КЧГУ, 2007. - С. 223-235.

48. Маслова Т.Ф. Вынужденная миграция как психологическая травма переселенцев в процессе их социокультурной интеграции. // Ломоносов -2007: Международная научная конференцияю - Севастополь: Изд-во НПЦ «ЭКОСИ - Гидрофизика», 2007. - С. 335-336.

49. Маслова Т.Ф. Образование вынужденных переселенцев в контексте социального риска //Развитие личности как стратегия гуманизации образования: Материалы IV межрегиональной научно-практической конференции. - Ставрополь: Изд-во СКСИ, 2007. - С. 48-50.

50. Маслова Т.Ф. Конвенциональность социальных акторов в процессе социокультурной интеграции //Актуальные вопросы социальной теории. Сборник научных статей СКСИ. - Ставрополь: Изд-во СКСИ, 2007. - С.367- 369.

51. Маслова Т.Ф. Семьи вынужденных переселенцев в процессе интеграции в социальное сообщество Ставропольского края //Социально-политическая реальность и социодинамика современного российского общества: Материалы 52 научно-практической конференции. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2007. - С. 55-57.

52. Маслова Т.Ф.Трудовая миграция и ее проблемы в принимающем регионе //Социальные процессы в современной России: традиции и инновации. Сорокинские чтения: Тезисы докладов III Всероссийской научной конференции. Т. I. - М.: Изд-во МГУ, 2007.- С. 303 - 306.

53. Маслова Т.Ф. Устойчивость социального актора в процессе социокультурной интеграции //Социальные процессы в современном региональном сообществе: Сборник материалов Международной научно-практической конференции. - Ставрополь: Изд-во СевКав ГТУ, 2008. - С. 97-99.

54. Маслова Т.Ф. К вопросу о местном сообществе в контексте социокультурной интеграции. Третьи Ковалевские чтения: Материалы научно-практической конференции. - СПб.: Изд-во СПбУ, 2008. - С.153-154.

55. Маслова Т.Ф. Факторы социального самочувствия трудовых мигрантов в социокультурном пространстве // Ломоносов-2008: Международная научная конференция. - Севастополь: Изд-во НПЦ «ЭКОСИ - Гидрофизика», 2008. - С. 277 - 300.