Роль социологической теории Я. Такады в развитии японской социологии

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

После завершения Второй мировой войны, японская социология значительно расширилась и диверсифицировалась. До Второй мировой войны в Японии социологов было сравнительно немного, и они представляли собой сообщество, в котором каждый знал всех остальных. Поскольку лидеров в этом сообществе было мало, соответственно, исследовательские тенденции проследить довольно легко. Современное увеличение числа социологов, к сожалению, затрудняет сохранение гомогенного сообщества, поэтому в современной социологии невозможно выделить единую тенденцию развития.

На сегодняшний день социология в Японии по всем параметрам не уступает социологии в США. В соответствии с общепринятой классификацией, социологическая дисциплина в Японии подразделяется на социологическую теорию, методологию, социальную историю, историю общественной мысли, социологию семьи, социологию села, социологию города, промышленную социологию, социологию труда, политическую социологию, экономическую социологию, юридическую социологию, социологию образования, социологию знания, социологию религии, социальную стратификацию и социальную мобильность, социальное развитие и социальное изменение, теорию организации, социальные проблемы и дезорганизацию общества, социальное движение, социальную психологию и демографию.

Однако эти рубрики накладываются друг на друга, а критерии классификации не стандартизированы. Например, социальная история занимается и историей семьи, и историей сельского общества, тем самым пересекаясь с социологией семьи и с социологией труда. Экономическая социология, промышленная социология и социология труда конкурируют друг с другом, различия в их названиях отражают лишь различия в исследовательских подходах. Юридическая социология и социология образования обладают собственными независимыми академическими обществами и учебными планами в университетах, являясь, соответственно, частями наук о праве и наук о педагогике. Социальная психология имеет своё собственное академическое общество. Теория организации пересекается с промышленной социологией и с политической социологией, и образует междисциплинарное поле с политологией, администрированием в бизнесе и социальной психологией. Таким образом, сегодняшняя диверсификация японской социологии означает более, нежели многообразие областей исследования. Она означает также дискретность научных отраслей. Каждая отрасль стремится превратиться в независимую исследовательскую группу и обладает своей независимой историей.

Остановимся на основных различиях в содержании американской и японской социологии. В Японии существует группа социологов, придерживающихся точки зрения историзма, и скептически относящихся к американскому абстрактному аналитическому методу. В отличие от США, в Японии демография понимается как преимущественно отрасль экономики, а не социологии. Социология права возникла в юридических учебных заведениях, и потому считается отраслью юриспруденции. Другие различия между социологией в Японии и социологией в США состоят в том, что в Японии менее развиты социальная статистика и математическая социология, но сильнее развита ориентация на марксизм. Американский символический интеракционизм не оказал непосредственного влияния на японскую социологию.

Ещё один аспект диверсификации социологической дисциплины в Японии связан с возрастом учёных. Молодость первого поколения японских социологов пришлась на относительно либеральное время демократии Тайсё (1912 - 1925 гг.), когда было общепринято изучать классический марксизм. На всём протяжении двадцатых годов сильнейшее влияние на японскую социологию оказывали немецкая и французская социологии. Среди довоенных социологических сообществ возникли лидеры, которые остались лидерами японской социологии и после Второй мировой войны.

Второе поколение японской социологии представлено учёными 1940 - 50х гг., молодость которых пришлась на военное время, что стало причиной их резкого разочарования в японском обществе. Как учёные, они заявили о себе в то время, которое получило название «периода Д» - послевоенной демократизации, которую эмоционально приветствовали. Они сумели противостоять систематическим и теоретическим подходам предыдущего периода, и даже традиционные элементы японского общества обвиняли в недемократичности. Отрицая большинство подходов первого поколения, второе поколение японских социологов отстаивало необходимость прыжка в реальный мир.

Академическая деятельность третьего поколения японских социологов началась поле 1955 г., когда японская экономика стала процветать. Для них Япония предстала массовым обществом, модернизация времён второго поколения казалась им устаревшей. Теоретические ориентации третьего поколения внутренне противоречивы. После второй мировой войны, когда третье поколение стало профессионально обучаться социологии, влияние немецких социологов в Японии сошло на нет, а влияние американских социологов господствовало. Многие представители третьего поколения восприняли американскую социологию, но иные её отвергли. Те, кто восприняли американскую социологию, стремились перестроить её в японском интеллектуальном духе, однако, их представления о том, как это надлежит делать, сильно расходились между собой. Те, кто отвергли американскую социологию, сделали свой выбор, главным образом, в пользу марксизма. Тем не менее, их марксизм нисколько не лучше классического марксизма и раздроблен на множество школ. Тем самым, общее разнообразие социологической дисциплины в Японии сильнее всего проявилось в третьем поколении японских социологов.

Возраст японской социологии составляет примерно сто тридцать лет, однако, труды первых японских социологов К. Арига (Ariga), Х. Като (Katо), Т. Такэбэ (Takebe) больше никто не изучает, если только не пытается найти исторических данных. На сегодняшний день, «классические» работы, оказывающие непосредственное влияние, начинаются с произведений Я. Такада (Takada), опубликовавшего множество монографий по социологической и экономической теории на протяжении полувека, начиная с 1913 г. В соответствии с либеральным сознанием эры Тайсё, Я. Такада отвергал органицизм и следовал методологическому индивидуализму. Я. Такада также отвергал марксистскую идею о стадиях развития вместе с положениями немецкой исторической школы. Я. Такада подошёл к дуальному исследованию общества на языке ассоциации и диссоциации, кооперации и конфликта, интеграции и дезинтеграции. Я. Такада высказывал гипотезу о том, что принципом интеграции является «желание стадности», а принципом изменения является «желание власти». Его объяснение процесса интеграции чем-то напоминает теорию социализации и институциализации Т. Парсонса, а его объяснение процесса изменения напоминает теорию конфликта Р. Дарендорфа.

Я. Такада утверждал, что желание власти производит выравнивание и стандартизацию общества в результате конфликта по поводу власти. Основывая свою аргументацию на законе фиксированного количества ассоциаций, он понимал, что постепенное вымирание промежуточных групп между двумя полюсами - семьёй и государством - приведёт в будущем к индивидуальной атомизации и к массовому обществу. Поразительно то, что догадка об это возникла у него на пятьдесят лет раньше, чем у остальных. Теория конфликта Я. Такады напоминает теорию конфликта Г. Зиммеля, а его методологический индивидуализм - М. Вебера. Если бы его многостраничный труд «Основной принцип социологии» был переведён на английский или немецкий язык, то он вошёл бы в классику мировой социологии. такада социологический японский диссоциация

Социологическую теорию Я. Такады не сумели вытеснить японские социологи второго поколения, погрузившиеся в эмпирические и исторические исследования. Когда третье поколение японских социологов разочаровалось в статичности американской структурно-функционалистской теории, произошла переоценка трудов Я. Такады. Действительно, второе поколение японских социологов справедливо жаловалось на то, что труды Я. Такады не связаны с анализом реального японского общества. Однако, теоретические произведения Я. Такады содержат много таких идей и предположений, на которых можно обосновывать эмпирические исследования.

Анализируя послевоенный экономический рост в Японии и сопровождавшие его общественные изменения, Я. Такада предложил такие формулировки взаимоотношений между экономикой и обществом, которые, в дополнение к последовавшим за ними западным публикациям, например, «Экономика и общество» Т. Парсонса и Н. Смелзера, дают нам в руки эффективный аналитический инструмент.

Структурно-функционалистская американская социология, например, труды Т. Парсонса, привлекла к себе внимание в Японии отчасти потому, что после Я. Такады не появилось других японских крупномасштабных формулировок систематической социологической теории. Однако, как только в Японии стала известна теория Т. Парсонса, она попала под огонь идеологической критики со стороны марксистов, утверждавших, что она представляет собой теорию равновесия, не имеющую отношения к общественным изменениям.

Третье поколение японских социологов, как правило, принимает структурно-функциональную теорию, и полагает, что её критика со стороны марксистов происходит от их неспособности понять теорию равновесия, которая не ограничивается синхронным исследованием общества.

Японская социология в начале эры Сёва (1926 - 1989 гг.) испытала на себе влияние со стороны немецкого историцизма. Вместо того, чтобы дальше развивать теорию Я. Такады, многие учёные того времени отнеслись к ней как к формальной социологии, оторванной от реальности, и подвергли её критике с позиций социологии культуры и социологии истории . Несмотря на то, что они называли свои труды реалистичными и историчными, проведённые ими исследования нельзя назвать ни эмпирическими, ни теоретическими. Среди монографий того времени, «Корреляция теории действия» М. Симмэя и «Эпистемология между я и другим» К. Кураути занимают уникальное место, в том смысле, что каждый из них раскрывает перед нами философский взгляд на общество. Тем не менее, они не предложили теории, применимой в эмпирическом исследовании. Усилия их различных последователей, например К. Нисимуры (Nishimura), представляют собой компромиссы между различными точками зрения и лишены оригинальности. И тогда в центр японской социологии вышли социология села и социология семьи, поскольку они обе эмпиричны. На учёных этого круга наибольшее влияние оказали Э. Судзуки (Suzuki) и К. Арига (Ariga).

Несмотря на то, что общая социология оказалась неспособна подключиться к реалистичному анализу японского общества, в конце двадцатых годов возникли эмпирически обоснованные социологические течения, независимые от общей социологии. Таковыми были социология села, история социологии села и изучение семьи и родства.

Вдохновившись американской социологией села Эйтаро Судзуки попробовал применить в Японии понятие естественная деревня (natural village) для объяснение того, почему в японских сёлах обнаруживается более тесная сплочённость, по сравнению с американскими. Он утверждал, что японские сёла опирались на закрытое аккумулирование традиционных общественных отношений и групп, и называл прочные жизненные правила, созданные в результате подобного аккумулирования, «духом естественной деревни». «Естественная деревня» по Э. Судзуки, представляет собой автономное и традиционное сообщество, сформированное в результате аккумулирования на относительно малой территории, где каждое общественное отношение является завершённым - будь то административная организация, религиозная организация, кооперативная трудовая организация, группа родства либо иные социальные группы. Э. Судзуки утверждал, что японская деревня - это духовная ценность, натурально сформированная благодаря аккумулированию подобных общественных отношений и общественных групп.

Концепцию естественной деревни по Э. Судзуки восприняли многие учёные c известной долей критики. Наиболее общим критическим замечанием было то, что Э. Судзуки преложил описательную, но не объяснительную концепцию. Э. Судзуки не обсуждал условий, ведущих либо завершающихся закрытостью и самодостаточностью, приводящими к подъёму деревенского духа.

Другой исследователь Т. Фукутакэ по этому вопросу утверждал, что избыточное мелкомасштабное сельскохозяйственное производство препятствует независимости, объясняя этим прочность единства японской деревни. Хиромити Ёдэн (Yoden) объяснял прочность единства японской деревни потребностью в кооперативных организациях, связанных с орошением. Эти интерпретации, переплетаясь с анализом западного сообщества исследователями европейской экономической истории, выработали то, что получило название «общинного аргумента».

Размещено на Allbest.ru