Этнические конфликты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

1. Этнические конфликты. Предпосылки возникновения этнических конфликтов

2. Роль этнопсихологической науки в формировании установок этнической толерантности молодежи

Список использованной литературы

1. Этнические конфликты. Предпосылки возникновения этнических конфликтов

Этнические конфликты представляют собой одну из форм политических отношений - конфронтацию между двумя или несколькими этносами (или между их отдельными представителями, между конкретными субэтническими элементами), характеризующуюся состоянием взаимных претензий и имеющую тенденцию к нарастанию противостояния вплоть до вооруженных столкновений, открытых войн. Эти конфликты возникают, как правило, в многонациональных государствах и имеют форму противостояния "группа - группа", "группа - государство" [7].

Обычно этнические конфликты выступают, с одной стороны, следствием проявления негативных стереотипов взаимного восприятия контактирующих (соперничающих) народов, с другой - порождением конфликтных ситуаций, возникающих как результат предъявления представителями в чем-либо ущемленных этнических групп определенных требований, а именно:

- гражданского равноправия (от прав гражданства до равноправного социального статуса и экономического положения);

- права на культуру (от символического использования родного языка на дорожных указателях и вывесках до языковой политики, признающей использование языка этнического меньшинства в суде, в государственных учреждениях, в школьном и университетском образовании);

- институционализированных политических прав (от символических элементов автономии местных органов власти и символического представительства в государственных органах управления до полномасштабного конфедерализма);

- права на осуществление определенных изменений, включая изменения границ, создание новых государств или присоединения к другому государству.

Этнические конфликты сопровождаются определенной динамично меняющейся социально-политической ситуацией, которая порождается неприятием ранее сложившегося положения существенной частью представителей одной (нескольких) местных этнических групп и проявляется в виде хотя бы одного из следующих действий данной группы:

а) начавшейся ее эмиграции из региона, определяемой общественным мнением данной группы как "исход", "массовое переселение" и т.п., существенно изменяющей местный этнодемографический баланс в пользу "других" остающихся этнических групп;

б) создания политической организации ("национального" или "культурного" движения, партии), декларирующей необходимость изменения положения в интересах указанной этнической группы (групп) и тем самым провоцирующей ответное противодействие органов государственной власти;

в) спонтанных (не подготовленных легально действующими организациями) акций протеста против ущемления своих интересов со стороны представителей другой (других) местной этнической группы или органов государственной власти в виде массовых митингов, шествий, погромов[2].

Об этническом конфликте как реальном феномене чаще все можно говорить тогда, когда организационно оформляется и приобретает определенное влияние национальное движение (и партия), ставящее своей целью обеспечение "национальных интересов" определенной этнической общности и для достижения этой цели стремящееся изменить прежде бывшее терпимым и привычным положение в культурно-языковой, социально-экономической или политической сфере жизни.

Этнический конфликт всегда представляет собой явление политическое, ибо, даже если инициаторы перемен стремятся к изменению ситуации только в культурно-языковой или социально-экономической области, они могут достичь своих целей лишь путем обретения определенных властных полномочий. Под властными полномочиями, к перераспределению которых всегда стремятся участники этнических конфликтов, обычно понимаются способность и возможность одной группы людей распоряжаться деятельностью других групп.

Принципиальный вопрос понимания специфики межэтнических конфликтов это вопрос об их связи с самим феноменом этичности: являются ли конфликты между этносами сущностными, заложенными в этническом многообразии человечества, или они сугубо функциональны? Если считать истинным первый подход, то тогда сербов и албанцев, ингушей и осетин, арабов и евреев, армян и азербайджанцев следует признать "несовместимыми". Если исходить из второго подхода, то надо сделать вывод: не этничность составляет суть таких конфликтов, она лишь форма их проявления. Так, молдаване говорят, что у них нет конфликта с русскими или украинцами, это просоветский режим сопротивляется в Приднестровье. Чеченские события многие считают не межэтническим конфликтом, а криминальным переделом собственности. Просто в конфликтных ситуациях обнажаются противоречия, которые существуют между общностями людей, консолидированными на этнической основе. Далеко не в каждый конфликт бывает вовлечен весь этнос, это может быть его часть, группа, которая ощущает или даже осознаёт противоречия, ведущие к конфликту:

В реальности мы встречаемся со взаимопроникающими конфликтами, каждый из которых составляет питательную среду для другого. Не случайно даже специалисты-конфликтологи часто не могут прийти к единому мнению о том, с каким конфликтом они имеют дело - с межэтническим в политическом камуфляже или наоборот.

Природу межэтнических конфликтов можно рассматривать с точки зрения структурных изменений в обществе как основы противоречий, приводящих к конфликтам. Этносоциологи считают, что в основе межэтнической напряженности лежат процессы, связанные с модернизацией интеллектуализацией народов. Эти процессы привели к тому, что в престижных видах деятельности нарастала конкуренция между титульными и другими этносами. Иллюстрацией может служить позиция русских в бывших республиках Советского Союза: у титульных этносов этих республик к концу 1970-х гг. не только сформировалась полиструктурная интеллигенция (то есть помимо административной и занятой в сфере просвещения, как было в основном в 1930-1960-х гг., появилась еще и научная, художественно-творческая, а у некоторых национальностей - и производственная), но и сложились новые ценностные представления, в том числе о самодостаточности и важности большей самостоятельности. Такие представления и ценности не совпадали с теми, которые были у русских в этих республиках. Большинство из них приехали туда с установкой помогать местному населению (что делали раньше их родители), а, следовательно, они и ощущали себя по статусу выше титульных этносов[5].

Психологи считают, что причины межэтнических конфликтов должны рассматриваться в рамках более общих теорий. При этом следует отметить, что почти все психологические концепции явно или неявно учитывают социальные причины межгрупповых конфликтов и причины социальной конкуренции и враждебности, проявляющиеся в действиях или представлениях. В английском языке есть даже разные слова для двух видов причин: "reason" (то, во имя чего происходит конфликтное действие, цель действия) и "cause" (то, что приводит к враждебным действиям или межгрупповой конкуренции). Как правило, психологи не сомневаются в наличии reasons во всех или в большинстве межгрупповых конфликтов, но, даже подразумевая, что это конфликты интересов, несовместимых целей в борьбе за какие-либо ограниченные ресурсы, оставляют их изучение представителям других наук. А сами в качестве causes предлагают те или иные психологические характеристики.

Автор одной из первых социально-психологических концепций В. Макдугалл приписал проявление коллективной борьбы "инстинкту драчливости". Подобный подход называют гидравлической моделью, так как агрессивность, по мнению Макдугалла, не является реакцией на раздражение, просто в организме человека присутствует некий импульс обусловленный его природой.

Гидравлическая модель психики лежит в основе идеи 3. Фрейда о причинах войн в человеческой истории. Фрейд считал, что враждебность между группами неизбежна, так как конфликт интересов между людьми в принципе разрешается только посредством насилия. Человек обладает деструктивным влечением, которое первоначально направлено внутрь (влечение к смерти), но затем направляется на внешний мир, следовательно, оно благотворно для человека. Враждебность благотворна и для вовлеченных в нее групп, так как способствует стабильности, установлению чувства общности у этих групп. Враждебность к какой-либо группе является и способом объединения нескольких других: во время войн создаются более обширные объединения племен или государств, в пределах которых на противоборство налагается запрет, что происходило, например, в период борьбы греческих государств против варваров. Именно благотворность враждебности для человека, группы и даже объединений групп, по мнению Фрейда, приводит к неизбежности насилия[7].

Главный тезис творца третьей гидравлической модели, австрийского этолога К. Лоренца, состоит в том, что агрессивное поведение людей, проявляющееся в войнах, преступлениях и т. п., представляет собой следствие генетически заданной агрессивности. Но если у хищников агрессия служит сохранению вида, то для человека характерна внутривидовая агрессия, направленная на враждебных соседей и способствующая сохранению группы. Представители традиционных культур, как правило, соблюдают заповедь "Не убий" внутри этнической общности, даже воинственные североамериканские индейцы юта налагали табу на убийство соплеменников.

Опираясь на идеи Фрейда, Т. Адорно объясняет отношения к чужим группам особенностями процесса социализации ребенка в раннем детстве, в частности - амбивалентностью эмоциональных отношений в семье. У человека, воспитанностью в семье, где царят формальные, жестко регламентированные отношения, часть агрессивности выплескивается на тех, с кем индивид себя не идентифицирует, то есть на внешние группы.

В дальнейшем был описан антропологический тип, названный авторитарным, среди черт которого наряду с неприятием чужих групп были выделены и другие характеристики: слепое следование авторитетам, механическое принятие общепринятых ценностей, стереотипность мышления, агрессивность, цинизм, подверженность суевериям, сексуальное ханжество, злобное отношение ко всему человеческому. Для людей авторитарного типа характерна общая тенденция неприятия всех чужих групп и завышения оценки собственной группы.

Социологи, политологи и этнологи, стремясь выделить конфликт из других близких к нему социальных феноменов, часто рассматривают конфликт исключительно как реальную борьбу между группами, как столкновение несовместимых интересов. При таком понимании конфликт представляет собой стадию крайнего обострения противоречий, проявляющуюся в конфликтном поведении, и имеет точную дату возникновения противоборства. Приходится признать что, на Земле почти повсюду существуют противоречия между этническими общностями.

При социологическом подходе к объяснению причин конфликтов анализируется взаимосвязь социальной стратификации общества с этнической принадлежностью населения. При политологическом подходе одной из самых распространенных является трактовка роли элит, прежде всего интеллектуальных и политических, в мобилизации этнических чувств, межэтнической напряженности и эскалации ее до уровня открытого конфликта.

Чаще всего напряженность существует между доминантной этнической общностью и этническим меньшинством, но она может быть как открытой, проявляющейся в форме конфликтных действий, так и скрытой, тлеющей. В последнем случае напряженность выражается в социальной конкуренции, основанной на оценочном сравнении своей и чужой групп в пользу собственной. В ходе конфликта возрастает значение двух важных условий социальной конкуренции:

1. Члены своего этноса воспринимаются как более похожие друг на друга, чем они есть на самом деле. Акцент на внутригрупповом сходстве приводит к деиндивидуализации, выражающейся в чувстве собственной анонимности и недифференцированном отношении к отдельным представителям чужой группы. Деиндивидуализация облегчает осуществление агрессивных действий по отношению к "врагам". Так, при исследовании традиционных культур было обнаружено, что чем больше у членов племени сходных элементов оформления внешности (одежда, прическа, раскраска лица и тела), способствующих деиндивидуализации, тем более оно агрессивно. Единая форма одежды как элемент, усиливающий деиндивидуализацию, безусловно, облегчает проявления агрессивности и во враждующих армиях.

2. Члены других этносов воспринимаются как более отличающиеся друг от друга, чем они есть на самом деле. Часто культурные и даже языковые границы между этническими общностями неопределенны и трудноуловимы. Но в конфликтной ситуации субъективно они воспринимаются как яркие и четкие. Показательный пример этой тенденции - подчеркивание и преувеличение различий между пародами тутси и xyтy и Руанде, что способствует многолетней трагедии руандийского народа - резне и чисткам по этническому признаку, - унесшей миллионы жизней как хуту, так и тутси. А задолго до начала конфликта между Арменией и Азербайджаном по поводу Нагорного Карабаха в средствах массовой информации обеих республик стал планомерно создаваться образ врага как географически близкого, но культурно далекого народа. Итак, в ходе этнических конфликтов межгрупповая дифференциация протекает в форме противопоставления своей и чужой групп: большинство противопоставляется меньшинству, христиане - мусульманам, коренное население - "чужакам". Единство в негативных оценках чужой группы не только выполняет полезную для данной общности функцию, но и часто является необходимым условием для разрешения конфликта в ее пользу[5].

Социальные противоречия хотя и играют решающую роль среди причин конфликтных действий, не связаны с ними напрямую: конфликтные действия возникают, если противоборствующие стороны осознали несовместимость своих интересов и имеют соответствующую мотивацию поведения. При этом большое значение приобретает стадия осознания и эмоционального вызревания конфликта. Например, пережитые "исторические несправедливости" вызывают желание восстановить справедливость, но это не обязательно приводит к возникновению мгновенной реакции. Чаще до начала конфликтных действий проходя г многие годы, на протяжении которых этническая общность сплачивается вокруг идеи отмщения. Так было во Франции после поражения в войне с Германией 1870 г. и потери Эльзас-Лотарингии.

С психологической точки зрения конфликт не только не начинается с началом конфликтных действий, но и не заканчивается с их окончанием. После завершения прямого противодействия - на этапе зализывания ран - конфликт может сохраняться в форме социальной конкуренции и проявляться в создании образа врага и предубеждений. Так, даже в середине 1990-х гг. 24% русских респондентов старше 60 лет, то есть переживших войну, соглашались с утверждением, что немцы - исконные враги русских.

Поиск козлов отпущения в ходе межэтнических конфликтов осуществляется с помощью механизма социальной каузальной атрибуции. В мировой истории мы встречаемся с бесчисленным количеством примеров агрессивного поведения, прямонаправленного на членов чужой группы, на которых возлагается ответственность за негативные события - эпидемии, голод и другие несчастья" Например, в средневековой Европе убийства евреев объяснялись их злодействами в распространении эпидемии чумы. Следовательно, с помощью социальной и этнической атрибуций большинство оправдывает совершаемые или планируемые ими действия против "чужаков".

То же самое наблюдается и на индивидуальном уровне: когда человек сталкивается с социально нежелательным или опасным положением дел, для него характерна тенденция воспринимать несчастья как результат чьих-то действий и найти кого-то, ответственного за них. Во многих документально подтвержденных исторических случаях эти "кто-то" - вредители или враги моральных устоев и политического порядка - обнаруживались. Социальное знание общества обеспечивало большой выбор козлов отпущения - преступников, злодеев, ведьм, колдунов и т. п.

Вариантом социальной каузальной атрибуции выступает атрибуция заговора, На основе подобной атрибуции строится все многообразие концепций заговора. Они встречаются и в так называемых примитивных, и в цивилизованных обществах, различаются степенью "наукообразности", могут затрагивать все сферы общественной жизни, описывать деятельность заговорщиков в местном и во вселенском масштабе. Но можно выделить и общие для всех концепций заговора черты. Обычно они возникают в ситуации экономического, социального, политического кризиса или форс-мажорных событий типа эпидемии. Подчеркивается групповой характер заговора-вредителями объявляются группы меньшинств (реального- масоны, правдоподобного- агенты зарубежных разведок, фантастического - ведьмы). Очень часто в качестве "заговорщиков" выступают группы этнических меньшинств.

В объяснительных моделях природы межэтнических конфликтов особое место занимают поведенческие концепции. Они не отрицают значения социально-структурных факторов, но акцентируют внимание на социально-психологических механизмах, стимулирующих конфликт. В рамках этих концепций широко известна теория фрустрации - агрессии (фрустрация - это состояние опасности от нанесенного группе ущерба; стресс, ощущаемый как препятствие в осуществлении цели, которые, согласно данной теории, ведут к агрессии).

Социологи и психологи, изучая реальные социально-культурные и политические ситуации, наполнили эту теорию конкретным содержанием, выделив в межэтнических конфликтах феномен относительной депривации. При этом не просто подчеркивается опасность депривации в связи с ухудшением условий жизни группы, но и сама депревация рассматривается как разрыв между ожиданиями людей и их возможностями.

Таким образом, под межэтническим конфликтом в широком смысле этого слова следует понимать любую конкуренцию между этносами (или этническими группами) - от реального противоборства за обладание ограниченными ресурсами до конкуренции социальной - во всех случаях, когда в восприятии хотя бы одной из сторон противоборства сторона определяется с точки зрения этнической принадлежности ее членов.

Этнопсихолог Г.У. Солдатова выделила три фазы межэтнической напряженности: латентную, фрустрационную, конфликтную

Латентная фаза напряженности - это в целом нормальный психологический фон не только этноконтактных, но и любых других ситуаций, связанных с элементами новизны или неожиданности, например, ситуации знакомства, узнавания человека с новой стороны. Латентная (или фоновая) фаза межэтнической напряженности существует в любом, даже самом гармоничном обществе, где есть признанное деление на этнические группы.

Ситуация латентной межэтнической напряженности предполагает позитивные отношения. Это означает, что если в обществе и существуют локальные массовые состояния неудовлетворенности, то их причины обычно не связываются с отношениями между народами. В структуре массового сознания доминирует этническая идентичность по типу "нормы". В иерархии элементов социального восприятия "национальность" главенствует очень редко. Ее значимость определяется исключительно текущей ситуацией межличностного общения и отличается относительной адекватностью. В межэтническом взаимодействии, как и в любых позитивных межличностных отношениях, сочетаются как кооперативные, так и соревновательные процессы.

Все это определяет прозрачность этнических границ. Но даже на этом уровне отсутствует эмоциональная нейтральность. Переход социальной ситуации в новую плоскость межгрупповых отношений уже задаст начальный уровень эмоциональной напряженности. Результаты эмпирических исследований говорят о том, что контакты с незнакомыми людьми нередко повышают негативную эмоциональную активацию. Так, человек во взаимодействиях с не знакомыми людьми - "чужаками" чаще, чем со знакомыми, испытывает страх и в меньшей степени контролирует гнев.

Стремительность роста межэтнической напряженности может определяться динамикой социально-политических процессов. Так случилось в бывшем СССР, где латентная напряженность, при всей внешней благопристойности межэтнических отношений, вдруг обнаружила свой мощный взрывной потенциал в условиях кардинальных социально-экономических изменений в обществе.

Фрустрационная фаза напряженности имеет в своей основе ощущения гнетущей тревоги, отчаяния, гнева, раздражения, разочарования. Негативные переживания повышают степень эмоциональной возбужденности людей. На этой стадии напряженность становится зримой, прорываясь наружу в формах бытового национализма, которому соответствуют появление и широкое распространение в обществе уничижительных групповых характеристик (например, "лицо кавказской национальности", "черные", "кепки", "чучмеки" и др.), возрастание популярности анекдотов на национальные темы, учащение конфликтных межличностных эпизодов на национальной почве и т. п. Фрустрационная напряженность как бы зреет во внутригрупповом пространстве, постепенно проникая и в межгрупповые отношения[7].

Главный признак фрустрационной напряженности - рост эмоционального возбуждения. Увеличение численности фрустрированных личностей повышает уровень аффективной заряженности общества. Фрустрация как групповое психическое состояние влияет на формы и векторы формирования этнической идентичности. Развитие массовых процессов психической инфляции определяет трансформацию процессов группового этнического самосознания в сторону гипериндентичности. В результате становится возможным запуск процессов эмоционального заражения и подражания. Формируются психические пограничные массовой невротизации, которые требуют психической разрядки. Это стремление неоднократно блокируется с помощью экспрессивно-исполнительных мер, что приводит к дальнейшему повышению уровня эмоционального возбуждения.

Нарастание интенсивности фрустрационной напряженности напрямую связано с уровнем социальной напряженности в обществе и ее трансформацией в межэтническую.

Последнее означает, что в качестве источника фрустрации начинает восприниматься другие этнические группы. В результате различные препятствия, возникающие при осуществлении жизненно важных потребностей, все чаще связываются с этнической принадлежностью. Здесь могут иметь значения как реальные причины (например, дискриминация при поступлении на работу, как это было в начале 90-х годов), так и надуманные.

В начале данной стадии блокируется потребность в позитивно-этнической идентичности. Психологическая причина этого -идентификация с коллективной "тенью", когда слабая негативная сторона этноса становится зримой и груз собственных недостатков начинает давить на сознание. Возникает необходимость в их немедленном рациональном вытеснении. Это определяет появление либо гиперидентичных, либо гипоидентичных тенденций в индивидуальном и групповом сознании.

И хотя еще не конкретизирован реальный конфликт интересов, групповые позиции уже поляризованы. Этнические границы становятся ощутимыми, уменьшается их проницаемость. Растет значимость в межэтнической коммуникации языковых, культурных и психологических факторов. На этом этапе в массовом этническом самосознании закладываются основные психологические оси межэтнической напряженности: зависимость, утомленность, несправедливость, враждебность, виновность, несовместимость, соперничество, страх, недоверие.

В целом проецирование негативных эмоций на такой источник фрустрации, как этническая группа, более характерно для титульных этносов.

Конфликтная фаза напряженности имеет рациональную основу, так как между противоборствующими сторонами на этом этапе возникает реальный конфликт несовместимых целей, интересов, ценностей и соперничество за ограниченные ресурсы. Рост межэтнической напряженности формирует межгрупповое взаимодействие преимущественно по типу соперничества, которое определяет рост антагонизма между группами.

Этнические конфликты можно классифицировать по различным основаниям. Самой общей классификацией служит деление этнических конфликтов на два вида по особенностям противостоящих сторон:

1. Конфликты между этнической группой (группами) и государством. Примером могут служить события в Чечне, Абхазии или в Нагорном Карабахе, результатом чего явилось создание там самопровозглашенных и де-факто независимых государств при полном вытеснении из местных органов власти соответственно русских, грузин и азербайджанцев.

2. Конфликты между этническими группами (ассоциациями групп). Примерами могут служить события еще советского времени в Фергане - погромы турок-месхетинцев узбеками или в Ошской области - столкновения киргизов и узбеков.

Эти два вида конфликтов ученые часто обобщенно называют межнациональными, понимая под ними любые противоборства между государствами и субгосударственными территориальными образованиями, причиной которых является необходимость защитить интересы и права соответствующих наций, народов или этносов.

Кроме того, возможна классификация этнических конфликтов по приоритетным целям, сформулированным организациями одной из сторон, а, следовательно, и по возможным последствиям для полиэтничного социума, в котором они развиваются. В связи с этим обычно различают:

1. Социально-экономические конфликты, возникающие на основе требований выравнивания уровня жизни, социально-профессионального состава и представительства в элитных слоях (со стороны представителей "отстающих" этнических групп) либо прекращения льгот, субсидий и экономической помощи "другим" (со стороны членов "лидирующих" групп). Они являются следствием неудовлетворенности той или иной нации, не имеющей собственной государственности, своим правовым статусом или имеющей ее в усеченной форме. По сути это конфликты с властными структурами государства, в составе которого находится данная нация, но зачастую эти структуры отождествляются с народом, давшим наименование этому государству (например, абхазо-грузинский и осетино-грузинский конфликты, события в Чечне, Приднестровье, ряде других регионов).

2. Этно-территориальные конфликты, которые, как правило, имеют глубокие исторические корни. Специалисты считают, что к этому типу следует относить споры, ведущиеся "от имени" этнических общностей относительно их прав проживать на той или иной территории, владеть или управлять ею. С учетом того, что в России национально-территориальные границы по существу отсутствовали, а в СССР они зачастую были произвольны, неоднократно сдвигались, ареал расселения многих народов весьма широк и пестр - конфликты такого рода особенно опасны и трудно разрешимы. Чрезвычайно остро они протекают в местах насильственного переселения депортированных народов и на их исторической Родине при реализации права на возвращение прежних территорий (конфликты между ингушами и осетинами за Пригородный район, крымскотатарский, нагорно-карабахский, в пограничных районах среднеазиатских государств, России и Казахстана, Украины и Молдовы, - всего таких спорных территорий в бывшем СССР специалисты насчитывали около 100).

3. Этно-демографические конфликты, которые возникают там, где реальна опасность размывания, растворения этноса в результате быстрого механического притока иноязычного населения. Приоритетным требованием в таких случаях становится защита прав коренной нации, введение разного рода ограничений для "пришлых". Такого рода конфликты характерны для Прибалтики, Молдовы, ряда республик Российской Федерации.

По формам проявления этнические конфликты могут быть насильственными (депортация, геноцид, террор, погромы и массовые беспорядки) и ненасильственными (национальные движения, стихийные шествия, митинги, эмиграция), а по времени - долговременными и кратковременными.

Этнические конфликты носят уникальный характер. Они являются следствием распада или дезинтеграции социума, дискриминации одной нации другой, нарушением соглашений, разрыва социальных отношений и связей между людьми

В межэтнических конфликтах особое место занимают так называемые этнокультурные конфликты.

Этнокультурный конфликт - это конфликт старых и новых культурных норм и ориентации; старых, присущих этнофору как представителю того этноса, территорию, которого он покинул, и новых, свойственных тому этносу, на территорию которого он прибыл. Иначе говоря, этнокультурный конфликт - это конфликт двух культур на уровне индивидуального сознания.

2. Роль этнопсихологической науки в формировании установок этнической толерантности молодежи

Понятие "толерантность" - один из самых популярных терминов в современной отечественной и зарубежной социально-политической, культурологической и правоведческой литературе. Этимология термина "толерантность" (от лат. tolerantia) восходит к латинскому глаголу tolero - "нести, держать", а также "переносить, сохранять, кормить, оставаться". Исходное значение tolero - "нести, держать" в руках какую-нибудь вещь. Следовательно, все то, что мы держим в руках или несем по жизни, требует от нас усилий и умения "выносить", страдать, терпеть. Все это - наша "выносливость" по отношению к неблагоприятному внешнему воздействию, терпеливость. Производные (от лат. tole-rantia) - tolerance и toleration, встречающиеся уже в античности, также несут смысл "страдания" [1].

При переводе с иностранных языков на русский язык понятие "толерантность" приобрело достаточно широкий диапазон интерпретаций, выражая различные типы отношений. Существуют культурно-исторические и семантические различия в подходах к толерантности. В частности в русском языке толерантность представлена как терпимость в негативном контексте, как противоположность нетерпимости, терпимость к различным точкам зрения, несовпадающим с позицией с позицией субъекта. Характерные специфические черты терпимости в отечественном культурном контексте - "милосердие" и "снисхождение". В латинских этимологических словарях, а также словарях европейских языков представлены две точки зрения на толерантность - как на "терпимость" и как на "поддержку".

Понятие толерантности формировалось на протяжении многих веков, и этот процесс продолжается до сих пор. Накапливая разносторонние значения, термин "толерантность" стремится соответствовать действительности, в которой многообразные проявления нетерпимости требуют новых средств преодоления. Так что "копилка" толерантности постоянно пополняется.

Возникновение термина толерантность некоторые ученые связывают с подписанием Нантского эдикта, которому предшествовала кровавая Варфоломеевская ночь. Протестанты и католики смогли найти компромисс между своими конфессиями. Западная политическая философия сформулировала необходимость терпимости для общества, где бушевали религиозные войны 16 и 17 вв. Так Дж. Локк в "Очерках о терпимости" (1667г.) и в "Письмах о терпимости" (1685г.) писал о необходимости толерантности в условиях сильной церковной цензуры.

В истории человечества нетерпимость присутствовала всегда, порождая войны, религиозные преследования и идеологические противостояния. В повседневной жизни она выражалась и выражается в фанатизме, стереотипах, оскорблениях, а в государственном масштабе - в расовой дискриминации, преследовании по национальному, религиозному признаку, в нарушении важнейших демократических свобод.

Сама идея толерантности восходит к истории философской мысли. О толерантности в условиях сильной церковной цензуры писал Дж. Локк в "Очерках о терпимости" и "Письмах о терпимости", П. Бейль в нескольких своих философских сочинениях. Как философская категория толерантность была сформулирована в связи с проблемой нетерпимости и первоначально воспринята как осмысление итогов Тридцатилетней войны, в ходе которой представители враждующих религиозных конфессий почти поголовно истребили друг друга. этнический конфронтация претензия

В 90-х годах двадцатого века нетерпимость имеет прямое отношение к политике и рассматривается как угроза миру и безопасности. Поэтому правозащитники выступают с позиции трактовки толерантности, прежде всего, как преодоления всех форм расизма и расовой дискриминации. Юрий Джибладзе, президент Центра развития демократии и прав человека, считает, что такой подход к толерантности вовсе не означает игнорирования других форм нетерпимости. Просто в дискриминации, основанной на признаках расы, цвета кожи, родового, национального или этнического происхождения, нетерпимость в современном обществе выражается наиболее ярко.

Одновременно признание толерантности в более широком смысле является условием эффективной борьбы с расизмом, так как гражданские, политические и экономические права человека тесно связаны с социальными и культурными правами. Например, толерантное отношение к видимым различиям (в мировой практике употребляется термин "визуальное меньшинство") означает невозможность нарушения прав по внешнему признаку, как это происходит в России применительно к выходцам с Кавказа ("фейс контроль" в метро и т.д.) [3].

В более широком смысле - как терпимость и уважение ко всему "инакому" - понимают толерантность приверженцы социокультурного подхода. Они связывают толерантность с необходимостью просвещать общество, воспитывать терпимость и уважение, уничтожать психологические барьеры, способствующие возникновению фобий. Педагог Всеволод Луховицкий, председатель правления Молодежного центра прав человека и правовой культуры (МЦПЧиПК), выводит обоснование толерантности из естественных прав человека, понятия человеческого достоинства.

Принципы толерантности как основные права и свободы закреплены в законных актах и провозглашены в международных декларациях. Базовый документ здесь - Всеобщая декларация прав человека, а также Международный пакт о гражданских и политических правах, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. В рамках Совета Европы (СЕ) действует Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Недавно вступил в силу 12-й протокол конвенции, который обязывает ратифицировавшие его государства гарантировать любые права без какой-либо дискриминации и предусматривает механизм наказания в случае невыполнения обязательств. Россия подписала протокол в ноябре 2000 года, но не ратифицировала его и, по мнению правозащитников, вряд ли сделает это в ближайшее время.

Недопущение расизма и расовой дискриминации закреплены, прежде всего, в Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, Декларации о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам.

В Российской Федерации главный документ для широкого определения толерантности - Конституция. В области расизма и расовой дискриминации основными признаются ст. 136 Уголовного кодекса (Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина) и 282 (Ответственность за действия, направленные на возбуждение национальной и расовой вражды, унижение национального достоинства, пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их национальной или расовой принадлежности) [4].

Почти все эксперты признают, что особенности российской и советской истории, связанные с имперским прошлым и советской национальной политикой, во многом обусловили существующие в современном российском обществе формы расизма и расовой дискриминации, ксенофобии и нетерпимости. К изначальным предпосылкам ксенофобии, как отмечает А. Малашенко в статье "Ксенофобии в постсоветском обществе" Нетерпимость в России: старые и новые фобии / Под ред. Г. Витковской и А. Малашенко. - М.: Московский Центр Карнеги, 1999., могут быть отнесены традиции и преставления роли и идеологии русского (позже российского) государства: Россия - наследница Византии, Москва - "третий Рим", абсолютная истина - в православии.

После революции 1917 года официальная советская идеология фактически санкционировала существование ксенофобии как таковой. Советский Союз и созданное в его рамках общество были провозглашены высшим достижением человеческой мысли и практики. На смену православию пришел государственный атеизм: "чужаком" стал верующий. В общественном сознании культивировалась социальная фобия, наиболее законченной интерпретацией которой стала сталинская идея обострения классовой борьбы. Под прикрытием борьбы с национализмом культивировался антисемитизм. Этнофобии развивались с санкции государства и по отношению к жителям Средней Азии, Кавказа. Хотя к каждому в отдельности носителю этнокультурной инаковости большинство относилось терпимо (у каждого русского был "любимый еврей"), ксенофобия проявлялась по отношению ко всей группе в целом. Такая тенденция наблюдается и сейчас.

С началом перестройки в течение нескольких лет произошел обвал социальных, экономических и политических устоев, ознаменовавшийся также отменой запрета на самовыражение, в том числе национальное и религиозное. Вызванная хроническим кризисом личная неустроенность стала основой для перекладывания вины на "чужаков". С другой стороны, появилась потребность в новой самоидентификации, и в этом случае показателен пример Германии: установка на создание национального государства привела к культивированию ксенофобии (все, кроме немцев по крови, иностранцы). Сейчас в Германии, где в течение долгого времени проживает множество других национальностей, состоялось объединение различно политически ориентированных сторон. Стране нужна иная, новая самоидентификация, и это вызывает весьма болезненную реакцию. То же можно наблюдать в России, которую населяют помимо русских еще более ста народностей.

Более всего, как отмечают эксперты, в России сегодня распространены этно- и религиозная фобии. В этнофобии выделяются кавказофобия, антисемитизм и синофобия (враждебность к китайцам). В обращении Всероссийской конференции НПО к участникам ВКАР подчеркивается, что корни агрессивного национализма и этноцентризма в России (как и в Центральной и Восточной Европе), произрастающие из имперского прошлого, отличаются от корней расизма в других странах, порожденного колониальным прошлым, рабством и работорговлей. Для понимания современной обстановки важна память о еврейских погромах и других проявлениях антисемитизма в Российской империи и Советском Союзе. Основную опасность в России представляет расизм, поддерживаемый, инспирируемый и проводимый публичной властью и ее отдельными органами, учреждениями и официальными лицами.

Хотелось бы особо отметить, что отсутствие и в истории политической мысли, и в современности единого понимания толерантности нормально. В различных национальных, исторических контекстах уместны различные формы и типы терпимости. Например, в многонациональных государствах - одна форма толерантности, в национальных государствах - другая. В Европейском союзе, объединяющем 25 стран, проблема толерантности стоит особенно остро.

В современной российской реальности мы постоянно сталкиваемся с теми или иными моделями поведения. К сожалению, в последнее время, доминирует агрессивность как форма достижения близлежащих целей. Противостоять этому может поведение, основанное на толерантности как определенном способе деятельности и поведения. В этой связи, немаловажное значение имеют принципы толерантности, их содержание и формы реализации в повседневной жизни каждого человека, который уважает себя и других, является законопослушным и выступает против применения силовых методов в разрешении конфликтных ситуаций.

Термин "толерантность" был введен философами в XVI - XVII вв. и всегда привлекал внимание ученых и исследователей. Августин, П. Бейль, Н.А. Бердяев, Ф. Бэкон, Т. Гобс, И.А. Ильин, И. Кант, Кастеллио, Дж. Локк, Д. Мильтон, Монтескье, Н. Рерих, Ж. Руссо, В.В. Соловьев, Л.Н. Толстой и др. рассматривают феномен толерантности в своих трудах.

Феномен толерантности на современном этапе развития общества стал предметом широкого круга научных исследований и приобрел междисциплинарный и межкультурный характер. В научной литературе толерантность рассматривается, прежде всего, как уважение и признание равенства, отказ от доминирования и насилия, признание многомерности и многообразия человеческой культуры, норм, верований и отказ от сведения этого многообразия к единообразию или к преобладанию какой-то одной точки зрения (35). Таким образом, толерантность можно рассматривать в качестве одной из важных составляющих психологической культуры личности.

Проблематика исследований толерантности разнопланова и многообразна. Данный термин используется в математике и логике, биологии и медицине; наиболее интересны подходы к его изучению в философских концепциях. В "Философском энциклопедическом словаре" (1997) толерантность определяется как терпимость к иного рода взглядам, которая является признаком уверенности в себе и сознания надежности своих собственных позиций, толерантность трактуется как внутреннее активное отношение, как осознанное нравственно-понимающее сопереживание.

В психологической науке нет однозначного определения толерантности. Ее понимают и как способность выносить стрессовые нагрузки, и как переносимость организмом лекарств, и как установку на либеральное принятие моделей поведения, убеждений, ценностей другого человека. Многие исследователи (С.К. Бондырева, Д.А. Леонтьев, В.С. Мухина, Г.У. Солдатова и др.) подчеркивают, что это не просто признание чужой точки зрения, взглядов, а принятие самого человека, его уважение и признание. А.Г. Асмолов выделяет четыре аспекта исследований данного феномена: филогенетический, социогенетический, педагогический и толерантность в индивидуальном развитии каждого человека. В содержании понятия "толерантность" он выделяет три основных аспекта: один связывает данное понятие с устойчивостью, выносливостью, другой - с терпимостью, третий с допуском, допустимостью, допустимым отклонением[3]. Думаю, что нам удалось вскрыть еще и четвертый аспект, который исходно связан с воспитанием, воспитанностью и который не менее важен, чем три предыдущих, и тоже заслуживает внимания.

Толерантность в системе представлений человека о самом себе, соотнесение Образа-Я и образа Другого исследуется в работах А.В. Петровского и Р. Бернса. Современные исследования определяют толерантность как комплексное личностное качество. При этом выделяют естественную толерантность, проблемную, вынужденную, толерантность выгоды, умысла и толерантность воспитанности.

Представитель философского крыла рассмотрения понятия толерантности Владислав Лекторский В. предлагает четыре возможных способа понимания толерантности. Первый, "толерантность как безразличие", предполагает существование мнений, истинность которых никогда не может быть доказана (религиозные взгляды, специфические ценности разных культур, особенные этнические верования и убеждения и т.д.). Второй, "толерантность как невозможность взаимопонимания", ограничивает проявление терпимости уважением к другому, которого вместе с тем понять невозможно и с которым невозможно взаимодействовать. "Толерантность как снисхождение" подразумевает привилегированное в сознании человека положение своей собственной культуры, поэтому все иные оцениваются как более слабые: их можно терпеть, но при этом одновременно и презирать. И наконец, "терпимость как расширение собственного опыта и критический диалог" позволяет не только уважать чужую позицию, но и изменять свою в результате критического диалога. На этот подход к толерантности и указывает автор в качестве желаемого для современной ситуации.

По мнению этнопсихолога Г.У. Солдатовой "этническая нетерпимость - реально значимая форма проявления кризисных трансформаций этнической идентичности. Основой этнической нетерпимости является повышенная чувствительность к лицам других национальностей. Она может выражаться в широком диапазоне - от легкого дискомфорта и раздражения, никак не реализуемых в поведении, до различных форм дисциплинирующего поведения и даже взрывов негодования и ненависти"[15]. В данном случае взаимосвязь этнического самосознания, или этнической идентичности и толерантности "отрицательным полюсом" которой является нетерпимость, видится Г.У. Солдатовой субъективно-опосредованной. Этносоциолог Л.М. Дробижева несколько смещает акцент на объективный характер причин, влияющих на взаимосвязь толерантности и этнического самосознания, отмечая, что возросшее этническое, этнонациональное самосознание не обязательно сопровождается широким распространением интолерантности. И далее: "...не этническое самосознание ведет к межэтническим конфликтам и интолерантности, а развитие конфликтной ситуации стимулирует гиперидентичность и этническую нетерпимость". Этнополитологический подход к данной проблеме сформулировал В.А. Тишков. Осмысливая общую направленность трансформаций современного российского общества, он приходит к выводу, что "толерантность и радикальные изменения оказались во многом несовместимыми: первая основана на признании и невмешательстве; вторые - на отрицании статус-кво и утверждении нового и иного".

И, наконец, существующий этнокультурный аспект проблемы видится Н.М. Лебедевой в том, чтобы уважать собственную культуру, быть уверенным в ее ценном и позитивном значении и почаще встречаться с другими, отличными от нее культурами - таковы по ее мнению известные составляющие формулы культурной толерантности[16].

Большинство людей, по данным зарубежных (Бруннер Дж., Бартлет Ф. [12]) и отечественных авторов (Луковицкая Е.Г. [13]), испытывая страх и даже "отвращение" перед неизведанным, неясным, новым, стремятся уйти от таких ситуаций, лишь некоторым это может даже доставлять удовольствие (люди искусства, творческие). При этом они явно обладают каким-то преимуществом. Считается, например, что те, кто стремится к определенности, обладают стереотипностью мышления, преувеличенным уважением к власти, неумением понимать людей и анализировать их поступки, а также наличием серьезных личностных проблем.

Толерантность Р.В. Брислайн [14] рассматривает как качество личности, которое противопоставляется стереотипности и авторитаризму. Оно считается необходимым для успешной адаптации к новым неожиданным условиям. Излишне упрощая явления окружающего мира, люди, не обладающие толерантностью, проявляют категоричность, оказываются неспособными к изменениям.

Таким образом, понятие толерантности, хотя и отождествляется большинством источников с понятием терпения, имеет более яркую активную направленность. Толерантность - не пассивное, не естественное покорение мнению, взглядам и действиям других; не покорное терпение, а активная нравственная позиция и психологическая готовность к терпимости во имя взаимопонимания между этносами, социальными группами, во имя позитивного взаимодействия с людьми иной культурной, национальной, религиозной или социальной среды.

А.Г. Асмолов в одном из своих выступлений "Искусство жить в мире разнообразия" выразил надежду, что новый XXI век станет веком достоинства, когда люди, общаясь друг с другом, будут дарить и обогащать, понимая, что ради этого мы живем, действуем и совершенствуемся, а не отнимать и обездоливать.

Этническая толерантность - способность человека проявлять терпение к малознакомому образу жизни представителей других этнических общностей, их поведению, национальным традициям, обычаям, чувствам, мнениям, идеям, верованиям и т. д. Внешне этническая толерантность отражается в выдержке, самообладании, способности индивида длительно выносить непривычные воздействия чужой культуры без снижения его адаптивных возможностей. Этническая толерантность проявляется в различных критических ситуациях межличностного и внутриличностного выбора, сопровождается психологической напряженностью. Она имеет степень выраженности в зависимости от наличия у человека опыта общения с представителями той или иной этнической общности [17, с. 302-303]

Этническая толерантность проявляется в поступках, но формируется в сфере сознания и тесно связана с таким социально-психологическим фактором, как этническая идентичность. Последняя, как и идентичность в целом, формируется в процессе социализации. Можно выделить несколько уровней личностной идентичности. Первый уровень - личностно-психологический - осознание человеком, кто есть "Я". Оно складывается по мере участия в различных социальных группах. Данный уровень идентичности связан с представлением о себе как о члене какой-то группы, а также с теми эмоциями, которые возникают от оценки этой принадлежности. Второй уровень - социально-психологический, когда представления о себе формируются как производные от осознания человеком своей причастности к определенной социальной группе. Человеку свойственно сравнивать свою группу с другими и вести себя так, чтобы представить свою группу в благоприятном свете. Разновидностью социально-психологической идентичности является этническая идентичность - осознание личностью своей принадлежности к определенному этносу [28,с. 132].

Анализ понятий "толерантность" и "этническая толерантность" позволяет сделать вывод о том, что данные термины имеют ряд общих и различных характеристик. Специфика понятия "этническая толерантность" заключается в том, что, во-первых, она понимается как вид толерантности, в основе которого - принятие "иного", обусловленного принадлежностью к другой этнической группе. Во-вторых, толерантность может рассматриваться как черта личности, характеризующая спектр личностных проявлений, тогда как этническая толерантность понимается как комплекс установок по отношению к другой (другим) этническим группам. Исходя из этого, толерантность как личностная черта является более стабильной характеристикой, а этническая толерантность/интолерантность, обусловленная как внутренними, так и внешними факторами, легче поддается изменению. В данной работе под этнической толерантностью/интолерантностью понимается социально-психологическая характеристика, проявляющаяся в степени принятия/неприятия представителей других этнических групп. Рассматривая этническую толерантность как комплекс установок, можно выделить в ее структуре следующие компоненты:

1. Когнитивный (представления о других этнических группах, их культуре, межэтнических отношениях; знания о феномене толерантности, правах людей вне зависимости от этнической принадлежности).

2. Эмоциональный (отношение к другим этническим группам).

3. Поведенческий (конкретные акты толерантного/интолерантного реагирования, проявляющегося в стремлении общаться/дистанцироваться/ демонстрировать агрессию в отношении представителей других этнических групп).

В современной этнопсихологической литературе этническая толерантность понимается как личностное образование, входящее в структуру социальных установок. Она выражается в терпимости к иному образу жизни, инокультурным обычаям, традициям, нравам, чувствам, мнениям и идеям, выражаемым представителями других этносов и культур. Этническая толерантность личности проявляется в различных критических ситуациях межличностного и внутриличностного выбора тогда, когда выработанные в ином социально-культурном образе жизни этнические стереотипы и нормы решения встающих перед личностью проблем не срабатывают, а новые нормы или стереотипы находятся в процессе своего формирования. Этническая толерантность личности обнаруживается и в определенном смысле формируется в проблемно-конфликтных ситуациях взаимодействия с представителями других этнических групп (Шлягина Е., 2002). В психологической литературе рассматривается множество факторов, влияющих на развитие этнической толерантности у личности, их составляющие, такие как воспитание, обучение, культурные, социальные, ментальные особенности региона и этноса, в котором живет и развивается человек, сложившиеся стереотипы и предубеждения, религия. На наш взгляд, наиболее важным аспектом этнической толерантности являются стереотипы, установки и предубеждения, толерантность и интолерантность, межнациональные конфликты, культура, традиции и религия.