Социализация личности в военизированных организациях: проблемы нормы и отклонения

Специфические характеристики военизированных организаций определяют значительную дистанцию между ними и гражданским обществом. Это своего рода диаметрально противоположные уровни социальной реальности, социального порядка, которые по большинству показателей противоречат друг другу. Следовательно, на личностном уровне возникает существенная разница в ориентационных конструктах личности, которые необходимы в гражданском обществе и военизированных организациях.

Кроме содержательных отличий элементов тезаурусных конструкций, актуальных в гражданском обществе и военизированных организациях, процесс формирования ориентационных комплексов в обозначенных институциональных образованиях различен. В исследовании данного феномена важно учитывать действие механизмов социальной идентификации.

В условиях жесткого административного порядка деятельности в военизированных организациях у личности фактически нет никакой возможности проявить свободу в выборе идентификационных ориентиров. Заданность таких эталонов поведения и референтных групп определяет институциональную ограниченность идентификационных границ. В этом плане формирование тезаурусных конструкций происходит по иной схеме, нежели это свойственно гражданскому обществу, где тезаурус складывается в большинстве случаев на основе выбора из множества вариантов. Безусловно, данные образцы тоже институционально определены. Однако для индивида представлены эталоны, которые, несмотря на то, что поддерживают известный в гражданском обществе институциональный порядок, в то же время ориентированы на различные типы личности. В условиях военизированной организации тезаурусные конструкции навязываются сверху институциональной системой. Набор эталонов единственный и сориентированный на всех членов военизированной организации вне зависимости от их системы ценностей, жизненного опыта, личностных особенностей. Здесь нет задачи предложить различным типам участников военизированной организации ориентационный набор, наоборот, все участники военного сообщества должны освоить единственный предложенный тип идентичности. Никаких альтернативных вариантов военизированная организация не предлагает. В этом смысле формирование тезауруса в условиях военизированной организации возможно при конструировании особого социального порядка, который сделает невозможным воспроизводство социальных практик, которые не будут соотноситься с институциональными требованиями.

Таким образом, тезаурус, сформированный в условиях вторичной социализации в военизированной организации, достаточно негибок по отношению к постоянно изменяющейся внешней среде. Став доминантным в сознании индивида, он подчиняет личность участника военизированной организации полностью, что определяет в свою очередь проявление социальных практик военизированной организации в деятельности личности не зависимо от социальной ситуации. Такая полная ролевая подчиненность требованиям военизированной организации, интериоризация этих требований в сознание индивида определяет военизированную организацию единственным социальным пространством, где личность может реализовать себя в полной мере.

Тезаурус, сформированный в условиях военизированной организации, со временем замещает все остальные. Он пронизывает их и постепенно данные тезаурусные конструкции, сформированные в других социальных общностях в условиях гражданской жизни, становятся военизированными. В этом плане военизированная организация, формируя тезаурус члена военизированной организации, обладает потенциалом интенсивной деконструкции жизненного опыта человека.

Формирование тезауруса участника военизированной организации представляет собой базовую институциональную задачу. Тезаурусные конструкции такого рода, будучи консервативны, глубоко интериоризированные индивидами, исключившие все имеющиеся ранее тезаурусы и подчинив жизненный опыт личности военным нормативам путем его коренной деконструкции, станут теми структурными элементами личности, которые обеспечат воспроизводство нормативов военизированной организации в любых социальных условиях. что те Социальные ситуации, в которых осуществляет свою прямую деятельность, военизированная организация чаще всего связаны с состоянием социальной аномии. В этих условиях любые институциональные образования, сформированные ранее, уничтожаются. Вместе с тем именно военизированные организации демонстрируют в этих условиях высокую степень институционального воспроизводства социальных практик военной среды. С одной стороны, такое возможно, благодаря мощной принудительной системе в организации, с другой -только этого для реализации институциональных задач военизированной организации недостаточно. В данном случае, возможно, привести множество примеров военизированных организаций, которые, имея высокую степень принудительности, внутри, выстроенные по моделям военной среды, не реализовывали в своей деятельности, институционально предписанные нормативы, а наоборот следовали девиантным моделям поведения. В этом отношении именно тезаурусные конструкции членов военизированных организаций определяют возможность воспроизводства военных институциональных социальных практик в условиях социальной аномии, тем самым, сдерживая данные образования от разрушения.

Все это определяет этапность формирования тезаурусов участников военизированных организаций. Первый этап связан, прежде всего, с попытками лиц, пришедших (призванных на службу и т. д.) в военизированную организацию (новичков), вписаться, прежде всего, в пространственно-временные границы (территория службы, распорядок дня и т.д.). Все это в первое время принуждает их следовать нормам жизнедеятельности, принятым в данном социальном институте. Это своего рода механическая вынужденная деятельность, которая воспринимается участниками военизированных организаций как чуждая, непонятная, не оправданная никакими институциональными условиями вторичной социализации.

В начале социализационного пути в военизированной организации становится возможным фиксация социализационной ломки новичков. Институциональные социализационные условия военизированной организации определяют неадекватность прошлого жизненного опыта новичков и сформировавшихся на его базе тезаурусных конструкций. В новых условиях жизнедеятельности социальное прошлое участников военизированных организаций не способствует их нормативной вторичной социализации.

На этом этапе вторичной социализации в военизированной организации у участников не происходит формирование свойственных для данных институциональных условий тезаурусных конструкций. Можно сказать, что такая жесткая институциональная организация принуждает участников демонстрировать определенные институциональные практики. Пока они воспроизводятся механически в условиях абсолютного тотального контроля.

Второй этап формирования тезауруса своим содержанием имеет обеспечение автономного режима соблюдения членом военизированной организации институционально установленных норм поведения.

Третий этап в диссертации представлен как институциональное маневрирование. Опыт социального взаимодействия в условиях военизированной организации наполняет военные социальные практики адекватными смыслами и значениями. Однако жесткий социальный контроль военизированной организации подталкивает личность к реализации в своей деятельности латентные девиантные социальные практики.

Данные институциональные формы девиантного поведения являются обязательными элементами процесса социализации участников военизированных организаций. Их освоение есть важнейшее условие формирования будущих специалистов с необходимым для военизированной организации тезаурусом.

Набор институциональных отклонений, принятых в военизированных организациях, достаточно разнообразен и касается всех сфер жизнедеятельности их участников. Отмечается, что возникновение таких институциональных нормативов напрямую зависит от степени социальных ограничений, которые налагаются на индивидов в той или иной области. В военизированной организации наиболее широко представлены отклонения такого рода в бытовой сфере. Именно здесь под влиянием жесткого социального контроля в сфере бытовых отношений проходят существенные изменения, которые фактически переводят быт из области межличностных отношений в плоскость публичной, всеобщей демонстрации. Благодаря этому из быта в условиях военной среды элиминируются все наиболее важные социальные практики, которые впоследствии восполняются в латентных девиантных институциональных практиках военизированной организации.

Жесткая система социального контроля, обеспечивающая нормативность процесса социализации в военизированной организации, формирует тезаурусы, которые в диссертации представлены в виде двух идеальных типов:

1. Тезаурус, полностью сориентированный на реальность военной среды. В этом случае, доминантные ориентационные элементы непосредственно связаны с освоением институционального нормативного пространства военизированной организации. Данные тезаурусные конструкции глубоко интериоризированы личностью. Они выступают в качестве единственно верной линии деятельности даже за пределами военизированной организации, что в свою очередь приводит к ролевой деформации индивида. Такие тезаурусные конструкции, сформированные в условиях военизированной организации, чрезвычайно устойчивы к воздействию постоянно меняющихся условий внешней среды. Даже в ситуации социальной аномии они не стираются, а наоборот, являются для личности тем ориентиром, который позволяет ей воспроизводить социальные практики, освоенные в условиях военизированной организации. Тезаурус этого типа представляет собой результат социализационного процесса в институциональных условиях военизированной организации.

2. Демонстративный тезаурус. Ориентационный комплекс такого типа является результатом конформистского поведения личности в военизированной организации. Это свидетельство глубокой внутренней дезадаптации личности к обстановке военной среды. Процесс вторичной социализации здесь не привел к формированию адекватного социальной реальности тезауруса. Большинство элементов социальной реальности военной организации остались для индивида непонятными, чуждыми. Система социального контроля принудила участника военизированной организации воспроизводить соответствующие ей социальные практики, хотя и без достаточной степени интериоризации последних.

Фактически демонстративный тезаурус - это освоенная индивидом система действий, направленных на демонстрацию окружающим своей принадлежности к данному сообществу. Такие тезаурусные конструкции не обладают устойчивостью к изменяющимся социальным условиям. Изменения социальных рамок деятельности индивида выступает для демонстративного тезауруса знаком его быстрой смены путем полного отказа от социальных практик, входящих в состав данного ориентационного комплекса. Формирование тезауруса такого типа является признаком неуспешной вторичной социализации личности в военизированной организации.

В третьей главе «Проблемы результативности социализации личности в военизированных организациях современной России» анализируется процесс включения социальных практик военизированной организации в деятельность участников. С целью изучения данного социализационного воздействия было проведено исследование в курсантских общежитиях военизированных вузов. Такой выбор места для полевого исследования был определен в силу того, что здесь стала возможным фиксация вплетения социальных практик военной среды в деятельность участников военизированной организации.

Организация бытовой сферы в военизированной организации представляет собой поле, институционального конфликта, где происходит столкновение двух групп противоположных социальных норм. Одни продиктованы нормами военизированной организации, созданные для регулирования социальных взаимодействий людей в военное время, другие -- гражданским обществом, сформированные на основе признания у человека естественных, неотчуждаемых прав и свобод.

После попадания в общежитие в первое время курсант-новичок пробует использовать те смысловые конструкции, которые были сформированы ранее и даны ему как само собой разумеющиеся. Далее, столкнувшись с нивелированием системой военизированной организации гражданских, бытовых схем взаимодействия, курсант должен отказаться от многих опривыченных действий. В силу огромной разницы быта в условиях военизированной организации и быта гражданского новичку сложно это сделать. Будучи поставленным нормативами военизированной организации в ситуацию, когда отказ является единственно осмысленным, правильным решением, новичок должен принять эту непонятную, бессмысленную неудобную для него систему бытовых отношений и адаптироваться к ней.

Военизированная организация переводит быт из сферы неформальной регуляции в поле формального взаимодействия, из зоны личной жизни человека на сцену публичной регламентации и деятельности, из области самоорганизации для себя, в пространство, единое для всех, где каждый в отдельности должен подстраиваться под единый стандарт. Социальные нормы военизированной организации не оставляют курсанту в быту места, где он может проявить инициативу и самостоятельность, реализовать освоенные ранее гражданские социальные практики. С этой целью для курсантов определен набор тех вещей, которыми они имеют право пользоваться в общежитии. Это не просто определенный набор вещей, который например, запрещен в силу соблюдения техники пожарной безопасности, это набор, который разрешается иметь курсанту в общежитии главным образом с целью обеспечения и соблюдения в общежитии военного порядка жизнедеятельности.

Из военного быта удалены многие сферы бытовой деятельности и переведены в разряд институционального регулирования в военизированной организации. В силу вышеперечисленных особенностей военного быта, новички, первокурсники осваивают такие порядки не сразу, а постепенно в процессе социальной адаптации к условиям военизированной организации.

В результате проведенного исследования, были установлены типичные модели организации быта в военизированной организации, на примере курсантского общежития.

Первый тип: комната первокурсника.

Такая модель организации быта строится на внешнем соблюдении норм военизированной организации. Курсанты-первокурсники вынуждено следуют инструкциям, которые строго предписывают набор тех вещей, которыми имеет право обладать в казарме курсант.

Главным атрибутом комнат первокурсников выступают организованные свалки из различных вещей, черты которых могут проявляться и на старших курсах, но лишь как фрагменты, но не как система быта. Свалки вещей в комнате первокурсников есть показатель их тезаурусной несовместимости. Прошлый гражданский мир теперь не вписывается в нормативы военной жизни. Тезаурус молодого человека из гражданского общества становится не эффективным в военизированной организации. В свою очередь комната первокурсника в общежитии не может вместить все то, что курсант берет с собой из дома. В будущем, благодаря процессу вторичной социализации, курсант приобретет опыт и навыки, которые позволят ему так обустроить свое жилье в общежитии, чтобы оно, с одной стороны, соответствовало требованиям устава, а с другой, скрывало тот гражданский мир молодого человека, который, несмотря на все запреты, остается существенной частью образа жизни курсанта.

Новичку в условиях жесткой системы регулирования деятельности непросто понять, где та нормативная линия, которую и нужно освоить, где тот набор тезаурусных конструкций, постижение которых даст ему возможность адаптироваться в военной среде. Опасность этой ситуации в том, что она может привести первокурсника к путанице установок, к тому, что на самом деле в процессе вторичной социализации в военном вузе будет сформирован неадекватный военной среде тезаурус. На первый взгляд, военизированная организация четко устанавливает, что необходимо познать новичку. Но освоение только лишь официальных нормативов поведения в военной среде часто не дает положительных результатов. Нередко военным сообществом это воспринимается как демонстративная социализация, попытки выслужиться, «прогнуться перед начальством». Даже сама администрация вуза не поощряет таких действий первокурсника.

Другая часть тезауруса курсанта складывается под воздействием неформальных групп, которые возникают в рамках курса. Однако система социального контроля военного вуза быстро показывает всю невыгодность для курсанта такого пути. В сущности, остается лишь один путь в процессе формирования тезауруса курсанта -- освоение социальных практик деятельности и норм взаимодействия военного сообщества.

Не все курсанты-новички сразу смогут осуществить адекватный выбор идентификационных ориентиров своей деятельности. На это существенное влияние оказывает прошлый жизненный опыт. В этом отношении наиболее адаптивными являются две категории курсантов: 1) курсанты-новички, которые пришли в военный вуз уже с опытом членства в различного рода подобных организациях; 2) продолжатели «военной династии» -- курсанты, пришедшие в военный вуз, чтобы продолжить семейную традицию или по примеру друзей (они наблюдали, как близкие для них люди служили и уже до прихода в данную организацию имели определенное представление о ней, хотя ранее не являлись членами военизированных организаций).

В процессе вторичной социализации военизированная организация подгоняет всех курсантов под единый стандарт в понимании окружающей реальности, даже тех, кто не мог достаточно длительное время выбрать необходимую линию поведения. В результате, пройдя через разнообразные практики социального взаимодействия в военизированной организации, первокурсник начинает ориентироваться в данном социальном пространстве. У него формируется тезаурус курсанта. Теперь, помимо того, что курсант точно понимает содержание различных элементов окружающей реальности военизированной организации, он выполняет все те нормативы, которые ранее казались бессмысленным. Кроме этого, курсанты при всей внешней демонстрации своей приверженности к нормам военной среды в процессе социализации конструируют способы обхода формальных норм военизированной организации таким образом, что внешне это незаметно, девиация существует не на поверхности.

Из этого положения вытекает специфика ориентационного комплекса курсанта, которая состоит в его двухслойности. Один пласт данного комплекса составляют освоенные формальные институциональные нормы военной среды, другой -- неформальные социальные практики военного сообщества. Эти слои могут и пересекаться: формальные социальные нормы могут находить свое нормативное продолжение в неформальных и, наоборот, неформальные нормы военной среды могут выражаться в официальных регуляторах. Вместе с тем в большинстве случаев формальные и неформальные социальные практики, принятые в армии, в содержательном плане находятся в конфликте. Это два противоположных социальных пространства. Однако с точки зрения ориентационного комплекса они необходимы индивиду для функционирования в данном социальном институте.

Описание типичной комнаты старшекурсников достаточно точно демонстрирует двухслойность ориентационного комплекса курсанта, который сформировался в процессе его социальной адаптации к условиям военной среды.

Второй тип организации быта -- комната старшекурсников. Такая организация быта предполагает обустройство комнаты для постоянного проживания. Здесь все продумано до мелочей, все сделано с целью удовлетворения повседневных потребностей проживающих. В такой комнате живут люди, которые уже давно друг друга знают. Они не бояться, что часть их внутреннего мира, который старшекурсники в комнате выставляют на показ, станет доступна всем.

Комната старшекурсников показывает более высокое статусное положение ее жильцов. Это проявляется главным образом в том, что при организации быта им позволено нарушать некоторые нормы, которые сложились в военизированной организации. Следует отметить, что нарушения такого рода имеют определенные пределы, выход за которые будет строго пресекаться. В процессе социализации курсанты постепенно осознают границы институциональных нарушений и на старших курсах точно воспроизводят освоенные модели деятельности.

Конструирование наиболее комфортных условий жизнедеятельности в общежитии старшекурсниками осуществляется по моделям социального проекта. В условиях ограниченных ресурсов курсанты, используя свой жизненный опты и социальные связи с другими членами военизированной организации, обустраивают свое жилье.

Формализация условий процесса социализации личности в военизированных организациях определяет возникновение таких форм деятельности как институциональная девиация. В таких детально формализованных условиях жизнедеятельности военизированная организация проектирует те социальные отклонения, которые возникают в процессе социализации участников, и закрепляет их в своих формах деятельности. Данные формы девиации есть мера допустимого отклонения личности в процессе социализации от социальных норм. Такое отклонение не ставит под угрозу существование принятого порядка в военизированной организации в целом, либо его существенной части. Это есть институционально определенная возможность противодействия социализационному напору военизированной организации на личность. В формах институциональной девиации личность, с одной стороны, может сопротивляться принятому в сообществе порядку, с другой -- воспроизведение институциональной девиации на начальном этапе социализации личности приводит в дальнейшем к освоению тех практик, которые ранее в тезаурусе индивида воспринимались как «чужие», враждебные.

С точки зрения военизированной организации данные социальные практики, составляющие содержание институциональных девиаций, не являются отклонениями. Это допустимая форма деятельности при определенных условиях.

Институциональные формы девиации, распространенные в военной среде, связаны, прежде всего, с возможностью обхода участниками военизированных организаций норм, которые препятствуют удовлетворению повседневных потребностей. Механизмы удовлетворения потребностей такого рода в военизированной организации либо вообще отсутствуют, либо хотя и сформулированы, однако не являются привычными для индивидов, либо формально определенные способы удовлетворения данных потребностей не приводят к необходимому результату. В этом случае девиантное поведение участников военизированных организаций выступает в качестве возможного компромисса между институциональными нормами деятельности и личностными потребностями.

В деятельности военизированных организациях можно выделить несколько типов институциональных девиаций.

Первый тип -- уклонение от исполнения служебных обязанностей. Чаще всего данный тип девиации реализуется в виде отказа исполнять чей-либо приказ. Это институциональная социальная практика, широко применяемая в военизированных организациях и составляющая своеобразный противовес избыточному социальному контролю. Она достаточно широко распространена в военизированных организациях на всех уровнях их иерархии.

Среди социальных практик подобного рода так же можно выделить несколько типов, составляющих палитру институционально предписанных способов уклонения от нормы в условиях военизированной организации.

Первый тип -- имитация институционально предписанной деятельности.

Второй тип уклонений связан с возможностью демонстрации участниками военизированной организации социальных практик, которые обеспечивают снижение степени социального контроля в отношении члена военного сообщества.

Третий тип -- институциональных уклонений связан с фиксацией участниками военизированных организаций своих девиаций в различных формах, чаще всего в объяснительных записках.

Четвертый тип -- институциональных отклонений -- самовольная отлучка -- тайный, нелегальный уход участника военизированной организации за ее пределы. В качестве такой границы чаще все выступает определенная территория. Особенностью территорий данного типа является их закрытость для остального мира. Доступ посторонних лиц возможен только при наличии у них каких-либо особых полномочий и соответствующих разрешений.

Самовольная отлучка носит двоякий характер. С одной стороны, она пресекается как девиация и на этом примере военизированная организация публично демонстрирует возможности системы по тотальному контролю над личностью. С другой, «самоволка» -- это обязательный элемент образа жизни военного человека, часть ценностно-нормативной системы любой военизированной организации.

В процессе вторичной социализации в военном сообществе участники осваивают социальные практики самовольной отлучки, типичные для данного социального института. Они осваивают уже апробированные способы самовольных отлучек, а также, накопив необходимый жизненный опыт, конструируют новые способы ухода за пределы военизированной организации.

Следующий тип институциональных девиаций, представленная в военизированных организациях, связана с употреблением спиртных напитков. Собственно, это группа нарушений нормы: отклонением, безусловно, является пьянство -- систематическое злоупотребление спиртным, но и выпивки в рабочее время и на рабочем месте -- тоже составляют нарушение нормы, что важно отметить для военизированных организаций, где характер задач (обеспечение безопасности, готовность к быстрому реагированию на смену ситуации), специфика режима деятельности (дежурства, ночные вахты, территориальные ограничения и т. д.), особенности быта (казарма, необустроенное жилье и т. д.) создают ситуацию высокой степени риска, тем более что в большинстве случаев военизированные организации состоят из мужчин, по роду деятельности готовых к применению силы.

Пьянство как социальная практика, нарушающая нормы военизированной организации, традиционно считалась атрибутом военной среды, неотъемлемым элементом субкультуры военного сообщества. Специфика деятельности участников военизированных организаций определяет причины распространенности данной формы девиации. В частности, имеет значение то, что способы проведения досуга, принятые в гражданском обществе, не вписываются в пространственно-временные границы военизированной организации. Для организации досуга по моделям гражданского общества здесь нет необходимых ресурсов и средств. Ограниченные условия, в которых участники военизированных организаций вынуждены конструировать свой досуг, делают наиболее приемлемым и доступным способом релаксации употребление спиртных напитков.

Опасность пьянства для военизированной организации определяет наказание за подобную форму девиации не только для непосредственных участников, но и для тех, кто был к этому причастен косвенно. В таких условиях употребление спиртных напитков строится по типовым моделям, подобным тем, которые представлены при описании самоволок. Сформировавшийся адекватный военной среде тезаурус определяет успешность организации выпивок без последующего наказания. Новички же конструируют употребление спиртных напитков в соответствии с опытом, полученным в условиях гражданской жизни. Такое конструирование не учитывает специфики военизированных организаций, главным образом делает из данной формы девиации публичное и массовое событие, что ведет к пресечению такого рода социальных практик.

Институционализация употребления спиртных напитков в военизированных организациях связана в немалой мере с воинскими ритуалами: принятием присяги, вхождением в коллектив, и особенно присвоением очередного звания.

Таким образом, рассмотренные институционально предписанные формы девиантного поведения в военизированных организациях являются частью социального статуса участника военного сообщества. Требования, предъявляемые к ролевому поведению членов военизированной организации, содержат необходимость воспроизводства девиации в определенных ситуациях. Такие требования создают возможность для участника военного сообщества проявлять самостоятельность и независимость по отношению к формальным нормам военной среды.

Институциональные девиации являются одним из ключевых факторов обеспечения в военизированных организациях стабильности, устойчивости. В то время как социальная структура военизированных организаций не меняется под воздействием внешних социальных явлений и процессов, благодаря институциональным девиациям, принятым в военном сообществе, становятся возможными адекватные адаптивные действия военизированных организаций. Безусловно, такая устойчивость обеспечивается при сохранении известного уровня распространенности институциональных девиаций в военной среде. Данный уровень не должен приводить к деформации, слому социальной структуры военизированной организации, в противном случае под угрозой может оказаться институциональный порядок военного сообщества и возникнет перспектива социальной аномии.

В четвертой главе «Проблемы успешности личности в военизированных организациях» для характеристики нормативного эталона в качестве методологической основы автор использует концепцию социализационной нормы А. И. Ковалевой и теорию самоактуализированной личности А. Г. Маслоу Такой набор теоретических идей определен в первую очередь спецификой объекта исследования и его противоречивостью. Идеи А. И. Ковалевой позволили диссертанту проанализировать в основном социальную, внешнюю по отношению к личности сторону нормативного эталона успешности. Теория самоактуализированной личности, на примере работника милиции, дала возможность представить социальные характеристики типа личности, наиболее успешной в условиях военизированной организации.

В военизированных организациях социализационная норма имеет четко выраженный внешний по отношению к личности характер. Здесь установлены нормативы, детально регулирующие процесс передачи социального опыта новичкам. В этих условиях, социализационные нормы касаются всех сфер социального взаимодействия участников военизированных организаций. Такие нормативы задают не просто внешнюю рамку социального взаимодействия, они детально предписывают социальные практики определенного рода, направленные на освоение индивидом нового для него социального опыта военной среды. Особенность социализационной нормы в этих условиях заключается в том, что каких бы деталей, каких бы мелочей не касался данный норматив, он четко сформулирован, четко предписан, четко определен. Подавляющее количество социализационных норм в военизированных организациях, даже идеальных, носит формальный характер. Они закреплены в различных положениях, инструкциях, кодексах, и главным образом в уставах.

Социализационная норма военизированных организаций является императивным социальным регулятором передачи социального опыта новым поколениям. Никто не имеет ни малейшей возможности отклоняться от него, воспроизвести социальную практику освоения социальности военной среды другого рода. В этом заключается еще одна специфика социализационной нормы военизированной организации. Несмотря на то, что социализационная норма представляет собой эталон социализированности личности, предполагается, что данный эталон будет полностью воспроизводиться в поведении и деятельности членов военизированной организации и военизированная организаций обеспечит всеобщее исполнение этого норматива.

Таким образом, специфика социализационной нормы в военизированной организации заключается в следующем:

-социализационная норма является императивным социальным регулятором передачи социального опыта новым поколениям;

-социализационные нормы регулируют отношения участников военизированной организации во всех сферах их социального взаимодействия;

- социализационные нормы предельно формализованы;

-социализационная норма фиксирует эталон социализированности личности, соответствие которому обязательно учитывается при решении вопросов повышения статуса (звания, должности и т. п.).

Социальная структура военизированных организаций, специфика нормативного регулирования определяют постановку вопроса успешности самоактуализированной личности в военизированных организациях. Именно такой тип личности принимает в качестве нормы институциональную специфику жизнедеятельности в военизированных организациях. Эта специфика заключается в следующем:

1) ненормированность рабочего дня. Безусловно, что нормы трудового законодательства де-юре и здесь существуют, но де-факто наблюдается иное. Данное обстоятельство объективно вытекает из целей соответствующих организаций;

2) экстремальность деятельности. Для члена военного сообщества это больше чем просто профессиональная деятельность, это -- стиль его жизни: он должен в любую минуту, при любых обстоятельствах выполнить свой профессиональный долг;

3) связь деятельности с риском для жизни. Одни из рисков проявляются опосредованно, другие непосредственно угрожают жизни участника военизированной организации;

4) несоразмерность вознаграждения за вложенный труд. Это прежде всего российская специфика деятельности в военизированных организациях. Разумеется, сегодня уже есть организации, достаточно высоко оплачивающие деятельность своих членов -- телохранителей, охранников, частных сыщиков, но это скорее исключение, чем правило. Кроме того, денежное вознаграждение за высокий и сознательный риск для жизни и здоровья вряд ли можно признать достаточным при любом его объеме.

Представленные стороны деятельности в военизированных организациях воспринимаются различными участниками по-разному. Соответственно выделены три категории членов этих организаций, начинающих свой путь в специфических условиях военной среды:

1) новички, которые воспринимают представленные институциональные характеристики военизированной организации в качестве отклонения от нормы;

2) новички, которые равнодушны к этим характеристикам;

3) новички, которые рассматривают деятельность в военизированной организации как поле для самоактуализации, реализации своих личностных потребностей.

Для первых двух категорий членов военизированных организаций их профессиональная деятельность есть приспособление к неустранимым (неконтролируемым -- как у Парсонса) условиям. Они, выбрав подобный вид деятельности, в большей степени потеряли, чем приобрели, воспринимают данную деятельность как нечто внешнее для себя.

Первая из выделенных категорий членов военизированной организации находится в непримиримом противоречии с деятельностью, которой приходится заниматься. Деятельность по принуждению, приводит, с одной стороны, к психологическим срывам ее исполнителей, перенапряжению, раздражительности и конфликтам, с другой стороны -- некачественному результату, увеличению времени на выполнение задачи либо невыполнению ее вообще. У этой категории работников нет идентификации с коллективом, такие новички находятся в постоянном поиске нового места работы.

Вторая категория новичков относиться равнодушно к своей деятельности, которая для них -- либо необходимый атрибут жизнедеятельности (например, в данном обществе не принято, чтобы человек не работал), либо приемлемый способ зарабатывания денег. Такой индивид идентифицирует себя с группой лишь в рабочее время. Попав в другие условия, он изменяет поведение. В профессиональной деятельности этой категории работников, как и первой, часто имеют место конфликты при адаптации.

Третья категория -- те, кто, став участником военизированной организации, нашел свое «Я», почувствовал личностную свободу, иначе говоря -- самоактуализировался. Одна из главных черт личности самоактуализировавшегося члена военизированной организации -- соединение внутреннего мира с окружающей действительностью в конкретных формах интереса к профессии, увлеченности работой, в результате чего усиливается внимание к сути и деталям выполняемых задач, сосредоточенность, запоминание необходимой информации и т. д., а вслед за этим -- достигается новое качество деятельности: член военизированной организации стремится как можно «красивее» осуществить ее, творчески относясь к делу. Его действия изобретательны, необычны. Именно такие люди вносят новации в, казалось бы, монотонный и рутинный труд. Для них участие в деятельности военизированной организации больше, чем просто выполнение определенных обязанностей, это стиль жизни. Личность ставит данную роль выше всех иных. Подобная доминанта проявляется во всех жизненных ситуациях: сюда добавляются присущие участникам военной среды стиль поведения, ценности и нормы, которые являются приоритетными для Я-концепции данной личности.

Оборотная сторона самоактуализации члена военизированной организации состоит в том, что нередко они подвергаются профессиональной деформации. У них, наряду с перечисленными положительными качествами, появляются повышенная агрессивность, грубость, способность видеть врага в любом человеке, напряженность. Такие личностные недостатки часто приводят к конфликтам, результатом которых становятся девиации, возникающие в различных сферах жизнедеятельности данных индивидов.

В условиях военизированной организации, с одной стороны, и динамично меняющейся социальной среды, с другой, проблема идентификации становится сложной, противоречивой. Она должна быть осмыслена на теоретическом уровне с учетом этой противоречивости.

Особенности социальных отношений в военизированных организациях, воздействующие на процесс социализации участников, принципиально могут быть представлены как факторы, определяющие то обстоятельство, что новичку необходимо сформировать амбивалентную идентичность, которая, по сути, содержит два противоположных вида идентичности: творческую идентичность и тотальную.

Противоречивость социальной идентичности участников военизированных организаций естественным образом вытекает из того обстоятельства, что военизированные организации, такие как милиция, имеющая своей задачей правоохранительную деятельность, формирует у участников одновременно два вида идентичности, поскольку без каждого из них невозможно воспроизводство института и его эффективное функционирование. Такое обстоятельство продиктовано тем, что военизированные организации находятся на стыке двух социальностей -- военной и гражданской. Участники военизированных организаций в своей профессиональной деятельности связаны с двумя данными социальными пространствами. На основе теоретико-методологических концепций Э. Эриксона, Э. Фромма и Э. Ноймана были сформулированы характеристики данных видов идентичностей.

Первый вид социальной идентичности, формирующейся в условиях военизированной организации, назовем творческой идентичностью. Для данного вида идентичности характерно то обстоятельство, что человек в рамках предписаний и норм обладает известной вариативностью поведения, что позволяет ему поступать согласно своим способностям и потребностям. Задача общества -- предоставить условия для раскрытия, реализации способностей и талантов личности.

Второй вид обозначаем как тотальная идентичность. Суть тотальной идентичности состоит в том, что человек в ходе социализации приобретает черты типичного представителя данного общества (сообщества). Это идентичность с заданной сообществом нормой, чем определено безусловное следование ей.

Заключение

В заключении подводятся общие итоги исследования, излагаются основные выводы, в том числе о подтверждении гипотезы исследования.

1. Военизированная организация, выступая в качестве одного из участников деятельности в гражданском обществе, на институциональном уровне сохраняет свои черты. Вместе с тем, на статусноролевом уровне деятельности характеристики военизированной организации обеспечивают формирование у личности черт, противоречащих стандартам и образцам, но позволяющих участникам функционировать в гражданском обществе.

2. Содержательное различие норм, осваиваемых личностью в процессе социализации в гражданском обществе и военизированной организации, определяет главное отличие этих процессов. Так социальные нормы гражданского общества предусматривают известную свободу различных вариантов действия в той или иной ситуации. Такие варианты формально определены, разрешены и поддерживаются системой санкций. В свою очередь нормы военизированной организации безальтернативны, они ничего не предполагают более того, что в них зафиксировано.

3. Социальная среда военизированной организации формирует тезаурусы, которые соответствуют двум идеальным типам: тезаурус, полностью сориентированный на реальность военной среды, и демонстративный тезаурус. Различие данных ориентационных личностных комплексов заключается в степени интериоризации социальных норм военизированной организации личностью. Первый тезаурус интериоризирован личностью, его смысловые конструкции выступают в качестве единственно верной линии деятельности даже за пределами военизированной организации. Демонстративный тезаурус - это свидетельство неприятия личностью обстановки военной среды. Здесь значительная часть элементов реальности осталась для индивида чуждой, непонятной.

4. Проведенное эмпирическое исследование конструирования военного быта в казарме курсантами-новичками и старшекурсниками позволило зафиксировать этапность данного процесса. Выделенные в диссертации этапы базируются на наличии или отсутствии жизненного опыта у курсантов, что в свою очередь определяет особенность деятельности, которую демонстрируют курсанты в разные период жизни:

А) Этап абсолютной оппозиции требованиям военизированной организации. Отсутствие необходимого жизненного опыта приводит к тому, что новичок открыто демонстрирует свое неприятие социальных норм военной среды, он протестует против ограничения тех социальных практик, которые были освоены им за пределами военизированной организации в гражданском обществе;

Б) На этом этапе сформированный у курсантов адекватный реальности тезаурус позволяет им как соблюдать нормы военной среды, так и, маскируя свои нарушения за демонстративным соблюдением норм, конструировать быт для себя.

5. Выступая социализационной нормой, освоение институциональных девиаций для участников военизированных организаций является показателем успешности процесса социализации личности в военной среде.

Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в следующих публикациях автора

1. Агранат Д. Л. Военизированные организации и гражданское общество: институциональные проблемы взаимодействия // Социология образования. -- 2008. -- №4. -- С. 66-72. (0,4 п.л.).

2. Агранат Д. Л. Личность и военизированные организации // Знание. Понимание. Умение. -- 2008. -- №2. -- С. 153-157. (0,4 п.л.).

3. Агранат Д. Л., Степанов Н. А. Институциональные противоречия гражданского общества и военизированных организаций // Личность. Культура. Общество. -- 2008. -- Т. 10. -- Вып. 3-4. -- С. 394-399. (0,4/0,3 п.л.).

4. Агранат Д. Л., Степанов Н. А. Тезаурусный анализ процесса социализации личности в условиях военной организации // Личность. Культура. Общество. -- 2008. -- Т. 10. -- Вып. 3-4. -- С. 267-275. (0,6/0,4 п.л.).

5. Агранат Д. Л. Особенности социализации студентов-юристов в условиях военного вуза // Знание. Понимание. Умение. -- 2008. -- №3. -- С. 92-97. (0,4 п.л.).

6. Агранат Д. Л., Ткаченко А. В. Нормативная и реальная правовая социализация студентов -- будущих юристов // Знание. Понимание. Умение. -- 2008. -- №4. -- С. 212-217. (0,4/0,2 п.л.).

7. Агранат Д. Л. Особенности социализации личности в условиях военизированной организации, вытекающие из институционального конфликта // Знание. Понимание. Умение. -- 2009. -- №1. -- С. 75-81. (0,4 п.л.).

8. Агранат Д. Л. Этапы социализации личности в военизированной организации // Знание. Понимание. Умение. -- 2009. -- №2. -- С. 116-120. (0,3 п.л.).

9. Агранат Д. Л., Лобанов М. А. Сущность содержание социализации молодых сотрудников органов внутренних дел // Знание. Понимание. Умение. -- 2009. -- №3. -- С. 99 -- 105. (0,4/0,2 п.л.).

10. Агранат Д. Л. Институциональная девиация в военизированных организациях // Знание. Понимание. Умение. -- 2009. -- №4. -- С. 75-80. (0,4 п.л.).

11. Агранат Д. Л., Луков В. А. Молодые милиционеры: Проблемы адаптации к новой социальной роли. -- М.: Социум, 2002. -- 143 с. (9,0 /4,0 п.л.).

12. Агранат Д. Л., Луков В. А., Надточий Ю. Е. Социальные наркопрактики. Институционализация социальных наркопрактик в современной России. -- М.: Социум, 2003. -- 111 с. (8,0 /3,0 п.л.).

13. Луков В. А., Агранат Д. Л. Курсанты: Плац. Быт. Секс: Социологическое и социально-психологическое исследование. -- М.: Флинта: Наука. 2005. -- 271 с. (17,0/8,0 п.л).

14. Агранат Д. Л., Васильева Н. В., Гневашева В. А., Ковалева А. И., Луков В. А., Селиверстова Н.А Трудовая социализация подростков: По материалам социологического исследования. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2005. -- 63 с. (4,0/0,5 п.л).

15. Агранат Д. Л.Социализация участников военизированных организаций в условиях становления гражданского общества. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. -- 102 с. (6,5 п.л.).

16. Агранат Д. Л., Ткаченко А. В. Правовая социализация молодежи. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. -- 102 с. (6,5/3,5 п.л.).

17. Агранат Д. Л. Социализация личности в военизированных организациях. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009. -- 167 с. (10,5 п.л.).

18. Агранат Д. Л., Надточий Ю. Е. Институционализация наркопрактик в российском обществе // Дискурс: Социол. студия. Вып. 2. -- М.: Московская гуманитарно-социальная академия. 2002. -- С. 154-171. (1,2/0,6 п.л.).

19. Агранат Д. Л., Лихачев М. В.Адаптация женщин к условиям тотального института МВД (на примере курсантов училища МВД) // Дискурс: Социол. студия. Вып. 2. -- М.: Московская гуманитарно-социальная академия. 2002. -- С. 30-35. (0,4/0,2 п.л.).

20. Агранат Д. Л. Модель социальной адаптации молодого милиционера/ Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском конгрессе «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы» Т. 1. -- М.: Изд-во Моск. гос. ун-та. 2003. -- С. 124 ( 0,1 п.л.).

21. Агранат Д. Л. Риск как маркетинговая стратегия военного вуза /Высшее образование для XXI века: Научная конференция, Москва, МосГУ, 22-24 апреля 2004 г. Доклады и материалы. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2004. -- С. 3 -- 7. (0,3 п.л.).

22. Агранат Д. Л. Тотальные институты //Знание. Понимание. Умение. -- 2004. №1. -- С. 144-145. (0,2 п.л.).

23. Агранат Д. Л., Ткаченко А. В. Правовая социализация студентов юридических факультетов вузов: институциональный аспект// Социализация: проблемы исследования. Материалы «круглого стола» Института гуманитарных исследований и кафедры социологии МосГУ. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2005. -- С. 19-29. (0,7/0,4 п.л.).

24. Агранат Д. Л. Милиция как институт безопасности российского общества: социальная адаптация молодых сотрудников // Безопасность Евразии. -- 2006. -- №4. -- С. 160-166 (0,4 п.л.).

25. Агранат Д. Л. Социальная адаптация молодых сотрудников ОВД к условиям профессиональной деятельности в гражданском обществе /Высшее образование для XXI века. Третья международная научная конференция, МосГУ, 18-20 октября 2006 г.: Доклады и материалы. Вып. 11. -- М.: Изд- во Моск. гуманит. ун-та, 2006. -- С. 20 -- 28 (0,6 п.л.).

26. Агранат Д. Л. Формирование тезаурусов в условиях военного вуза /Высшее образование для XXI века. IV Международная научная конференция. Московский гуманитарный университет 18 -- 20 октября 2007 г. Доклады и материалы. Ч. 1. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. -- С. 86 -- 91.(0,4 п.л.).

27. Агранат Д. Л. Истомин Ю. В. Современная мода молодых военнослужащих // Безопасность Евразии -- 2007. -- №2. -- С. 267-273 (0,5/0,3 п.л.).

28. Агранат Д. Л. Этапы вторичной социализации личности в условиях военизированной организации: тезаурусный анализ // Тезаурусный анализ мировой культуры. Сб. науч. статей. Вып. 13. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. -- С. 21-33. (0,8 п.л.).

29. Агранат Д. Л. Особенности и этапы социальной адаптации молодого сотрудника ОВД /Образ российской молодежи в современном мире: ее самосознание и социокультурные ориентиры. Доклады и материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 6-7 декабря 2007 года. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2007. -- С. 254-265. (0,7п.л.).

30. Агранат Д. Л. Самоактуализированная личность и проблема успешности в военизированных организациях / Рабочие тетради по биоэтики. Вып.7: Философско-антропологический анализ самоорганизации неформальных структур власти в закрытых коллективах (на примере дедовщины). Ч.2: сб. науч. статей / под ред. П. Д. Тищенко. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. -- С. 5-14. (0,6 п.л.).

31. Агранат Д. Л. Делинквентый дрейф // Социология молодежи: Энциклопедический словарь. -- М.: Academia, 2008. -- С. 96-97. (0,1 п.л.).

32. Агранат Д. Л. Курсанты // Социология молодежи: Энциклопедический словарь. -- М., 2008. -- С. 209. (0,1 п.л.).

33. Агранат Д. Л. Субъектность социальная молодежи // Социология молодежи: Энциклопедический словарь. -- М.: Academia, 2008. -- С. 500-501. (0,1 п.л.).

34. Агранат Д. Л. Тотальные институты // Социология молодежи: Энциклопедический словарь. -- М.: Academia, 2008. -- С. 514-515. (0,1 п.л.).

35. Агранат Д. Л. Гражданское общество в России: проблемы становления // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. 101. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009. -- С. 3-12. (0,6 п.л.).

36. Агранат Д. Л. Курсантская казарма как сфера военного быта: опыт социологического анализа/ Молодежные субкультуры Москвы. -- М.: Изд-во ИЭРА РАН, 2009. -- 49-69 (1,3 п.л.).

37. Агранат Д. Л. Концепция развития личности Э. Фромма // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. 101. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009. -- С. 12-16. (0,3 п.л.).

38. Агранат Д. Л. Ткаченко А. В. Современные теории социализации // Научные труды Московского гуманитарного университета. Вып. 101. -- М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009. -- С. 53-69 (1,0/0,8 п.л.).

39. Агранат Д. Л. Социальная адаптация сотрудников милиции к условиям профессиональной деятельности в гражданском обществе // Знание. Понимание. Умение. Электронный журнал Московского гуманитарного университета. 2007. №1. Портал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследства. Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25026 от 14 июля 2006 г. Адрес статьи: URL: http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/1/Agranat/index.php?phrase_id=130682. (0,2 п.л.)

40. Агранат Д. Л. Вторичная социализация личности в военизированной организации // Знание. Понимание. Умение. Электронный журнал Московского гуманитарного университета. 2008. №3. Портал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследства. Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25026 от 14 июля 2006 г. Адрес статьи: URL: http://www.zpu-journal.ru/e-pu/2008/3/Agranat/index.php?phrase_id=130682. (0,4 п.л.).