Макс Вебер

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Макс Вебер (1864--1920) является одним из наиболее крупных социологов конца XIX--начала XX в., оказавшим большое влияние на развитие этой науки. Он принадлежал к числу тех универсально образованных умов, которых становится все меньше по мере роста специализации в области общественных наук; он одинаково хорошо ориентировался в области политэкономии, права, социологии и философии, выступал как историк хозяйства, политических институтов и политических теорий, религии и науки, наконец, как логик и методолог, разработавший принципы познания социальных наук.

Формирование социально-политических воззрений и теоретической позиции Макса Вебера во многом определялось общественно-политической ситуацией в Германии последней четверти XIX в., а также состоянием науки того времени, прежде всего политической экономии, истории и социальной философии. Для общественно-политической ситуации в Германии конца прошлого века характерна борьба двух социальных сил: сходящего с исторической сцены немецкого юнкерства, связанного с крупным землевладением, и крепнущей буржуазии, стремящейся к политической самостоятельности.

Формирование самосознания немецкой буржуазии происходило в эпоху, когда на исторической арене появился новый класс -- пролетариат. Немецкая буржуазия вынуждена была воевать на два фронта: против консервативно-охранительной тенденции крупных латифундистов, с одной стороны, и против социал-демократии -- с другой. Это определило двойственный характер немецкой буржуазии, ее политическую нерешительность и противоречивость позиции ее теоретиков.

К последним принадлежал и Макс Вебер. [1, стр.4-6]

1. Биография

Карл Эмиль Максимилиан Вебер родился в Эрфурте (Тюрингия) 21 апреля 1864 года в богатой буржуазной семье. [3, стр. 4] Еще в ранней юности он приобрел вкус к политике. По своей политической ориентации Вебер был буржуазным либералом, и его взгляды имели характерный для немецкого либерализма XIX в. националистический оттенок, вызванный особенностями исторического развития Германии.

В Гейдельбергском университете Вебер изучал юриспруденцию. Однако его интересы не ограничивались одной этой областью: в студенческие годы он еще занимался политэкономией и экономической историей. Да и занятия Вебера юриспруденцией носили исторический характер. Это определялось влиянием так называемой «исторической школы», которая господствовала в немецкой политэкономии последней четверти прошлого века (Вильгельм Рошер, Курт Книс, Густав Шмоллер). Скептически относясь к классической английской политэкономии, представители исторической школы ориентировались не столько на построение единой теории, сколько на выявление внутренней связи экономического развития с правовыми, этнографическими, психологическими и нравственно-религиозными аспектами жизни общества, а эту связь они пытались установить с помощью исторического анализа. Такая постановка вопроса в немалой степени была продиктована специфическими условиями развития Германии. Как государство бюрократическое с остатками феодального уклада, Германия была не похожа на Англию, поэтому немцы никогда до конца не разделяли принципов индивидуализма и утилитаризма, лежавших в основе классической политэкономии Смита и Рикардо.

Первые работы Вебера -- «К истории торговых обществ в средние века» (1889), «Римская аграрная история и ее значение для государственного и частного права» (1891, русский перевод: «Аграрная история древнего мира», 1923), -- сразу поставившие его в ряд наиболее крупных ученых, свидетельствуют о том, что он усвоил требования исторической школы и умело пользовался историческим анализом, вскрывая связь экономических отношений с государственно-правовыми образованиями. Уже в «Римской аграрной истории...» были намечены контуры его «эмпирической социологии» (выражение Вебера), теснейшим образом связанной с историей. Вебер рассматривал эволюцию античного землевладения в связи с социальной и политической эволюцией, обращаясь также к анализу форм семейного уклада, быта, нравов, религиозных культов и т. д.

С 1894 г. Вебер -- профессор в университете во Фрейбурге, с 1896 г. -- в Гейдельберге. Однако через два года тяжелое душевное расстройство заставило его отказаться от преподавания, и он вернулся к нему только в 1919 г.

С 1904 г. Вебер (вместе с Вернером Зомбартом) становится редактором немецкого социологического журнала «Архив социальной науки и социальной политики», в котором выходят наиболее важные его произведения, в том числе ставшее всемирно известным исследование «Протестантская этика и дух капитализма» (1905). Этим исследованием начинается серия публикаций Вебера по социологии религии, которой он зацимался вплоть до своей смерти. Одновременно Вебер размышлял над проблемами логики и методологии социальных наук: с 1903 по 1905 г. публикуется серия его статей под общим названием «Рошер и Книс и логические проблемы исторической политэкономии», в 1904 г. -- статья «"Объективность" социально-научного и социально-политического познания», в 1906 г. -- «Критические исследования в области логики наук о культуре».

Круг интересов Вебера в этот период был необычайно широк: он занимался античной, средневековой и новоевропейской историей хозяйства, права, религии и даже искусства, размышлял над природой современного капитализма, его историей и его дальнейшей судьбой; изучал проблему капиталистической урбанизации и в связи с последней -- историю античного и средневекового города: исследовал специфику современной ему науки в ее отличии от других исторических форм знания; живо интересовался политической ситуацией не только в Германии, но и за ее пределами, в том числе в Америке и в России (в 1906 г. опубликовал статьи «К положению буржуазной демократии в России» и «Переход России к мнимому конституционализму»).

С 1919 г. Вебер работал в Мюнхенском университете. С 1916 по 1919 г. он печатал одну из основных своих работ -- «Хозяйственная этика мировых религий» -- исследование, над которым он работал до конца своей жизни. Из наиболее важных последних работ Вебера следует отметить его доклады «Политика как призвание и профессия» (1919) и «Наука как призвание и профессия» (1920). В них нашли отражение умонастроения Вебера после первой мировой войны, его недовольство политикой Германии в Веймарский период, а также весьма мрачный взгляд на будущее буржуазно-индустриальной цивилизации. Социалистической революции в России Вебер не принял, до конца оставшись на позициях буржуазии.

Умер Вебер в 1920 г., не успев осуществить всего, что задумал. Уже посмертно были изданы фундаментальный труд Вебера «Хозяйство и общество» (1921), где подводились итоги его социологических исследований, а также сборники статей по методологии и логике культурно-исторического и социологического исследования, по социологии религии, политики, социологии музыки и др. [1, стр. 6-8]

2. Основные даты жизни и деятельности Макса Вебера

1864, 21 апреля -- Макс Вебер родился в Эрфурте (Тюрингия).

1869 -- переезд семьи Веберов в Берлин.

1882-- окончание классической гимназии и поступление в Гейдельбергский университет.

1883--1884 -- служба в армии и получение офицерского звания.

1884-1886 -- учеба в Берлинском университете.

1886--1889 -- учеба в Геттингенском университете.

1889 -- защита диссертации «К истории торговых обществ в Средние века».

1891 -- работа приват-доцентом в Берлинском университете.

1893 -- защита диссертации «Римская аграрная история и ее значение для государственного и частного права», женитьба на Марианне Шнитгер.

1894 -- работа в должности профессора политической экономии в университете Оренбурга.

1896 -- работа в должности профессора национал-экономии и финансов в университете Оренбурга.

1897--1901 -- тяжелый душевный кризис, вызванный смертью отца.

1903 -- вместе с Э. Яффе и В. Зомбартом начинает издавать «Архив социальной истории и социальной политики».

1904 -- поездка в США на Интернациональный конгресс искусства и науки.

1905 -- выход в свет работы «Протестантская этика и дух капитализма».

1906 -- публикация в России первая книга М. Вебера «Исторический очерк освободительного движения в России и положение буржуазной демократии».

1909 -- участие в учредительном конгрессе Немецкого социологического общества, редакторская работа над многотомными «Очерками социальной экономики», в которых впоследствии будет опубликована самая главная книга Вебера «Хозяйство и общество».

1914--1917 -- работа директором Гейдельбергского военного госпиталя.

1917--1919 -- преподавание в Венском университете.

1919 -- возвращение в Германию и преподавание в Мюнхенском университете; участие в качестве эксперта в Версальской мирной конференции и в работе над Конституцией Веймарской республики.

1920, 14 июня -- Макс Вебер умер в Мюнхене от пневмонии. [3, стр.92]

вебер социолог рационализация

2. Основной научный вклад

Основной научный вклад М. Вебера заключался в создании им теории рационализации и определения четырех типов рационализма (формального, субстантивного, теоретического и практического) и обосновании тезиса о том, что формальный рационализм был типичным продуктом Западной цивилизации и в конечном итоге занял в ней доминирующее положение. Теория рационализации доказала свою полезность при анализе таких традиционных понятий, как бюрократия, профессии и капиталистический рынок, а также более новых явлений, например появление ресторанов быстрого питания, депрофессионализация и впечатляющий рост японской экономики на фоне одновременного снижения темпов развития американской. Таким образом, идеи М. Вебера продолжают сохранять свое значение для понимания многих современных тенденций развития бизнеса и экономики в целом. Теоретики продолжают изучать и развивать его идеи, а исследователи пытаются применять их к изучению различных социальных проблем. [4]

Учение о формальной рациональности -- это. по существу, веберовская теория капитализма. Необходимо отметить тесную связь между веберовской методологией, в частности теорией социального действия, и выделением типов действия, с одной стороны, и его теорией генезиса капитализма -- с другой. В самом деле. Вебер подчеркивал, что при создании идеально-типической конструкции исследователь руководствуется в конечном счете «интересом эпохи», которая и задает ему направленность взгляда. Эпоха поставила перед Вебером в качестве центрального вопрос о том, что такое современное капиталистическое общество, каковы его происхождение и пути развития, какова судьба индивида в этом обществе и как оно реализовало или реализует в будущем те идеалы, которые в XVII и XVIII вв. были провозглашены его идеологами как «идеалы разума». Характер вопроса предопределил методологический инструментарий Вебера. Был создан тип социального действия, в частности действия целерационального, который послужил точкой отсчета для конструирования других типов действия. Характерно, что сам Вебер считал наиболее чистым эмпирическим образцом целерационального действия поведение индивида в сфере экономической. Не случайно примеры целерационального действия Вебер, как правило, приводит из этой сферы: это или обмен товаров, или конкурентная борьба на рынке, или биржевая игра и т.д. Соответственно, когда речь заходит о традиционных обществах, Вебер отмечает, что целерациональный тип действия там встречается преимущественно в сфере хозяйственной. [1, стр. 26]

3. «Протестантская этика и дух капитализма»

Именно это произведение стало самым известным из тех, которые вышли при жизни Макса Вебера. В нем он рассмотрел рациональность как специфическую черту западноевропейского развития. Причины формирования рациональности Вебер связал с известными видами рационального жизненного поведения, назвав его «капиталистическим духом». Свою работу он начал с отрицания расхожего представления о капитализме как о явлении, прежде всего связанном с наживой. «Стремление к предпринимательству, стремление к наживе, к денежной выгоде... само по себе не имеетничего общего с капитализмом», -- писал ученый («Протестантская этика и дух капитализма», 1905). Тем не менее капитализм отнюдь не исключает этого «стремления к наживе», поскольку отсутствие ориентации на рентабельность неизбежно обрекает его на гибель. Если же говорить о капитализме как хозяйственной деятельности, то, согласно Веберу, он существовал во всех государствах античного мира. Что касается самого автора, то его интересовали не формы капитализма (авантюристический, торговый, милитаристский, политический), а сам процесс «возникновения буржуазного промышленного капитализма с его рациональной организацией свободного труда». По мнению Вебера, «хозяйственное мышление» и формы хозяйства зависят от «определенной религиозной направленности». Так, особенности современного западного капитализма обусловлены идеологией протестантизма. Этот тезис он подтверждал статистическими данными, в частности, фактом преобладания протестантов среди владельцев капиталов и предпринимателей, среди высших квалифицированных слоев рабочих, а также среднего и высшего технического персонала современных предприятий. Это, по мнению Вебера, было связано со своеобразным складом психики, сформированным воспитанием и нашедшим свое выражение в профессиональной деятельности. Сравнивая деятельность католиков и протестантов, Вебер, например, считал, что католики в области экономики выглядели довольно бледно, а главное -- «не проявили специфическую склонность к экономическому рационализму». Причину данного феномена автор видел, прежде всего, в своеобразии каждого из вероисповеданий. Но в чем же именно заключалось своеобразие протестантства? Вебер отмечал у последователей этого религиозного направления приверженность к идее «долга по отношению к труду», что создавало благоприятную почву к пониманию труда как призвания.

Данное обстоятельство было определяющим мотивом в поведении европейской буржуазии. Истоки подобной мотивации следует искать во временах Реформации, когда, собственно, и появилась новая версия христианства -- протестантизм с его этикой продуктивного труда, профессионального долга и частной инициативы. Именно благодаря этому этическому ядру, как считал Вебер, протестантская религиозность оказалась наиболее адекватной формой для промышленного высокопродуктивного капитализма. [3, стр. 24-25]

Отталкиваясь от религиозно-этических устремлений тех, кто принадлежит к аскетическому крылу протестантства, Вебер пришел к выводу, что именно аскетизм стал своеобразной системой самообуздания будущих функционеров капиталистического производства. Только аскетизм позволил укротить страсть к наживе таким образом, чтобы эта страсть вылилась в рационально организованную и математически выверенную в каждом звене систему непрерывного добывания прибыли. С другой стороны, Вебер признавал, что в его время аскетизм представлял уже определенную угрозу: «В то время как аскеза перебралась из монашеских келий в профессиональную жизнь и подчинила себе внутримирскую мораль, она способствовала созданию того мощного космоса современного экономического уклада, который базируется на экономических и технических предпосылках механико-машинного производства. Этот космос сегодня с невероятной силой принуждения определяет и будет определять -- до последнего центнера горючего вещества -- стиль жизни всех тех, кто втянут в этот двигатель от рождения, а не только тех, кто связан с ним экономически прибыльной деятельностью. Только как тонкую накидку, которую можно сбросить в любой момент, следует, по Бакстеру, возлагать на плечи святых свои заботы о земных благах. Но из накидки рок делает стальной футляр... Никто еще не знает, кто потом будет в этом футляре, или в конце этого чудовищного развития возникнут совершенно новые пророки, или восстанут старые идеи, но если не будет ни того, ни другого -- не наступит ли механическое оцепенение с напряженным осознанием своей значимости. Вероятно, тогда для последних людей этого развития станут истиной слова: «Профессионалы без души, гедонисты без сердца -- и эти ничтожества возомнили, что они достигли ранее никому не доступный уровень развития человечества» («Протестантская этика и дух капитализма»). [3, стр. 27-28]

Вебер не питал иллюзий в отношении человеческой природы и честно признавал, что «пуританские» нравственные идеалы слишком часто не выдерживают натиска тех искушений, которые таит в себе богатство. Неслучайно вожди тех или иных аскетических движений как данность отмечали тот факт, что там, где растет богатство, уменьшается религиозное рвение, господствует гордыня, бушуют грешные страсти, любовь к плотским утехам и высокомерие. В результате сохраняется лишь форма религии, но дух ее постепенно отмирает, уступая место утилитарной «посюсторонности» и сиюминутности. Это подтверждается даже известной цитатой из Кальвина: «народ послушен воле Божьей лишь до поры, пока он беден». Люди в подавляющем большинстве работают лишь потому, что их заставляет нужда. С другой стороны, религиозное стимулирование, бесспорно, являлось важным фактором хозяйственного развития. Неслучайно, как отмечал Вебер, «если пользовавшаяся государственными привилегиями монополистическая промышленность Англии скоро пришла в упадок, то рациональное предпринимательство пуритан сыграло решающую роль в развитии тех промышленных отраслей, которые возникли без какой-либо поддержки со стороны государства, а подчас... и вопреки ему» («Протестантская этика и дух капитализма»).

Вебер констатировал, что «озвученная» в протестантстве идея профессионального призвания была интересна не только с культурологической точки зрения, но и представляла большое значение для современности и для будущего. Мечта об идеальном человеке, ориентировавшемся почти исключительно на духовных ценностях, ушла в прошлое, а на смену ей пришел человек новой капиталистической эпохи. «Профессиональный долг» заменил собой все прежние религиозные идеи и при этом утратил свое изначальное духовное содержание, выродившись в простое стремление к наживе. Там, где это стремление достигает своей высшей свободы (как в США), оно принимает характер безудержной страсти, подчас, близкой к спортивной. Помимо этих пессимистичных выводов показательны и другие рассуждения Вебера о соотношении этических установок, сформированных в лоне религиозных общин с требованиями рационального капиталистического хозяйства: «Чем больше космос современного капиталистического хозяйства следовал своим имманентным закономерностям, тем невозможнее оказывалась какая бы то ни было мысленная связь с этикой религиозного братства. И она становилась все более невозможной, чем рациональнее и тем самым безличнее становился мир капиталистического хозяйства. Ибо если еще можно было этически регулировать личные отношения между господином и рабом именно потому, что эти отношения были личными, то отношения между меняющимися владельцами ипотек и неизвестными им, тоже меняющимися должниками ипотечного банка, между которыми нет никакой личной связи, регулировать было уже невозможно -- во всяком случае в таком же смысле и с теми же результатами. Если все-таки попытки такого рода делались, то... они служили препятствием развитию формальной рациональности» («Протестантская этика и дух капитализма»). Таким образом, согласно Веберу, современный «капиталистический дух» порожден протестантизмом. Этот «дух», с его тенденцией к универсальной рационализации, отличает современный капитализм от его патриархальных форм с «иррационально-спекулятивным характером». Именно аскетически настроенный протестант сформировал тип будущего функционера промышленного капиталистического производства, чей образ почти исключительно ассоциируется с цивилизацией Запада. [3, стр. 31-32]

4. Рационализация по Веберу

Для такого рационально мыслящего человека, как Вебер, и коммунизм и фашизм были неприемлемы именно как вызов рационализму, а, следовательно, и самим законам исторического развития. Согласно Веберу, именно «рационализация» все в большей степени будет определять магистральные пути развития человечества в дальнейшем.

Но что сам Вебер вкладывал в понятие «рационализация»?

В первую очередь под этим термином он подразумевал такую систематизацию, при которой необозримая, хаотичная группа явлений с принципиально бесконечным множеством связей между собой упорядочивается по определенным критериям.

В работе «История хозяйства» (1911) в качестве наиболее общих условий для этого он выделил следующие:

-- рациональный расчет капитала (что является нормой для всех крупных промышленных предприятий, работающих на удовлетворение повседневных потребностей);

-- присвоение автономными частными промышленными, предприятиями свободной собственности на средства производства (землю, приборы, машины, орудия труда и т. п.);

-- вольный рынок, то есть свобода рынка от нерациональных «стеснений обмена» -- например, от сословных ограничений, когда известному сословию предписывается определенный образ жизни, при котором не существует ни свободного товарного рынка, ни свободной рабочей силы;

-- рациональная, то есть строго рассчитанная и поэтому механизированная техника -- как в сфере производства, так и в сфере обмена;

-- рациональное, то есть твердо установленное право, определяющее нормы труда и управления, обеспечивающее функционирование капиталистического порядка и защищающее от возникновения путаницы в хозяйственных расчетах;

-- свободный труд, то есть наличность таких людей, которые не только имеют право свободно продавать на рынке свою рабочую силу, но и экономически принуждены к этому;

-- коммерческая организация хозяйства, под которой подразумевается широкое применение ценных бумаг для установления права участия в делах предприятия и права, на имущество.

Вебер считал, что главная идея западного капитализма заключалась в том, что при всей значимости экономических факторов, связанных с рационализацией техники и права, «все же экономический рационализм зависит и от способности и предрасположенности людей к определенным видам практически рационального жизненного поведения».

5. Уязвимость веберовского рационализма

По мнению Вебера, наиболее податливой для систематизации и порядка («рационализирования») была «внешняя организация» мира. К ней он относил экономику, право, технику, науку, государственное устройство. Одновременно ученый пытался ответить на три важных вопроса, которые, в сущности, и были основным предметом его исследований:

-- Почему только на Западе, в Западной Европе развилась специфически «рациональная» культура, имеющая универсальное значение? Почему процесс «рационализирования» не происходил в той же Азии, где существовала гораздо более древняя и разветвленная культура?

-- Почему только в Западной Европе в Новое время возникли «рациональная» наука и техника, «рациональный» производственный капитализм, «рационально-бюрократическая» организация государства?

-- Какие преимущества любому обществу и его отдельным группам дает эта «рационализация», и какую цену должны заплатить общество, социальные группы и отдельный человек за это развитие? Идея Вебера о «капиталистическом духе» как порождении протестантизма позволила хотя бы частично ответить на первые два из этих вопросов, хотя последний так и повис в воздухе. Но были ли ответы, найденные немецким социологом, правильными?

События, случившиеся уже после его смерти, и нынешнее состояние мировой цивилизации заставляют предположить, что «капиталистический дух» может вполне удачно развиваться на разной религиозной почве. [3, стр. 40-41]

6. Вебер и Маркс как исследователи капитализма

Пожалуй, главным, на чем сходились дороги Вебера и Маркса, был их интерес к капитализму. Вебер, при всем своем весьма критичном отношении к буржуазному обществу, считал капитализм более прогрессивным, по сравнению, например, с феодализмом. Старые патриархальные ценности, по его мнению, неизбежно должны были отойти в прошлое. Надо сказать, что и Маркс относится к капитализму сходным образом, но если он предпочитал исследовать капитализм с точки зрения экономики и политики, то для Вебера капитализм являлся, прежде всего, культурным явлением. Нередко можно встретить утверждения, будто Вебер в своем стремлении опровергнуть теорию Маркса пытался объяснить сущность экономического развития исходя из того влияния, которое оказывают на общество религиозные нормы. На самом деле подобный взгляд является упрощением. В действительности Вебер стремился показать, насколько сложный комплекс факторов влияет на поведение целого общества и конкретного индивида. Правда, из всего многообразия сам ученый вычленял только один фактор -- религиозный, но, как справедливо отмечают некоторые исследователи, это не означает, что именно за религиозным фактором он сам признавал решающее значение. В сущности, открытие Вебера заключалось в обнаруженной им четко выраженной адекватности духа капитализма духу протестантизма. Принципиальные расхождения между ним и Марксом в отношении к капитализму можно изложить в трех пунктах.

Во-первых, Вебер считал характерной чертой современного капиталистического общества бюрократическую рационализацию, имеющую тенденцию к развитию независимо от характера формы собственности на средства производства. Как следствие, в отличие от Маркса, он отнюдь не усматривал в обобществлении средств производства никаких предпосылок для коренных преобразований. По его мнению, потребность в рациональной организации, способствующей получению наиболее дешевого продукта, будет существовать независимо от революций в государственном устройстве, определяющих характер собственности на средства производства.

Во-вторых, различие теорий Вебера и Маркса касалось трактовки нравственной основы капитализма. Если, по Марксу, все объяснялось одной лишь страстью к наживе, то, по мнению Вебера, «стремление к предпринимательству», «стремление к наживе, к денежной выгоде... само по себе ничего общего не имеет с капитализмом». Это «свойственно людям всех типов и всех сословий».

Последнее разногласие между Вебером и Марксом заключалось в том, что первый из них, подобно Сен-Симону и Канту, вообще не придавал решающего значения противоречиям между рабочими и предпринимателями и не верил в необходимость классовой борьбы для становления современного общества.

Таким образом, хотя Вебер вслед за Марксом и говорил о типичной организации современного производства, которого «нигде кроме Запада и быть не могло», однако он считал противопоставление капитализма и социализма лишенным смысла, поскольку бюрократическая рационализация как основа современного общества выживет при любом режиме собственности. Более того, исходя из индивидуалистической системы ценностей, Вебер опасался, что социализация производства неизбежно приведет к ограничению свободы действий индивида.

Тем не менее, при всем различии позиций двух ученых, нельзя не признать, что Маркс оказал на своего младшего коллегу огромное влияние, и, хотя версию капитализма по Веберу, скорее, можно назвать «культурологической», пришел он к ней все через ту же немецкую политическую экономию. [3, стр.42-44]

7. «Идеальные типы»

Разработка единой и достаточно надежной методологии в науках о культуре должна была иметь некую отправную точку, которой для Вебера послужила... экономическая теория Маркса. По его мнению, эта теория дает идеальную картину процессов, происходящих на рынке в обществе товарно-денежного обмена, свободной конкуренции и строго рационального поведения. Другое дело, что в реальности подобная конструкция носит характер утопии, полученной посредством мысленного доведения определенных элементов действительности до их полного выражения. Такие мыслительные конструкции Вебер назвал «идеальными типами», которые, по его мнению, «носят эвристический характер и являются необходимыми для определения ценности явления».

Взяв понятие «идеальный тип» на вооружение, Вебер с самого начала ответственно заявил, что подобных конструкций нет, и они не могут существовать в действительности, в связи с чем употреблял по отношению к ним и еще один термин -- «утопии». Да, идеальные типы, как и всякая научная модель, опираются на знание эмпирических фактов, но этого недостаточно, чтобы считать их зеркальным отражением действительности. При этом само понятие «идеальный» не должно вводить в заблуждение, поскольку оно не означает идеализацию, совершенный образец или высшую цель, то состояние, к которому мы стремимся. Идеальное, это всего лишь несуществующее. Не следует путать идеальный тип с гипотезой -- научным предположением, которое выдвигает исследователь для объяснения какого-либо явления. Гипотеза требует проверки опытом: если она подтверждается, то становится теорией, если нет -- отвергается. Однако идеальный тип не может быть отвергнут по определению. При этом он не требует проверки реальными фактами, а действительность сравнивается с ним лишь для того, чтобы понять, насколько она отличается от созданной исследователем идеально-типической конструкции. Как писал сам Вебер: «Идеальный тип -- не „гипотеза", он лишь указывает, в каком направлении должно идти образование гипотез. Не дает он и изображения действительности, но представляет для этого однозначные средства выражения».

Идеальные типы создаются посредством одностороннего усиления одной или нескольких точек зрения и соединения отдельных явлений в единый мысленный образ. Вебер особо подчеркивал, что в реальной действительности этот мысленный образ никогда не встречается. Задачу исторического исследования автор видел в том, чтобы в каждом отдельном случае установить, насколько действительность близка или далека от соответствующего мысленного образа. Так, с помощью этого метода, как считал Вебер, можно создать в виде утопии «идею ремесла», соединив определенные черты ремесел самых различных эпох и народов в один свободный от противоречий идеальный образ. Идеальному типу «ремесла» можно, абстрагируя определенные черты современной крупной промышленности, противопоставить идеальный тип капиталистического хозяйства. Конструируя свои идеальные типы, Вебер весьма часто действовал по схеме: что было бы, если бы исследуемое явление или процесс беспрепятственно развивались в указанном нами направлении. Для этого он, например, моделировал ситуацию биржевой паники, после чего пытался ответить на вопрос: «Каким было бы поведение игроков на бирже, если бы они не поддались сильным эмоциям и действовали абсолютно хладнокровно, со знанием дела?» Нарисовав себе эту «идеальную» картину происходящего, Вебер получал представление о том, насколько исказили ее иррациональные моменты в поведении людей, как именно сказались страх и отчаяние на результатах их деятельности. Точно так же ученый пытался подойти и к анализу результатов любой военной или политической акции. При этом он обязательно стремился понять: каким было бы поведение участников события, если бы они в полной мере обладали всей необходимой информацией и удачно нашли средства, необходимые для достижения поставленной задачи.

Хотя, как отмечал сам Вебер, сконструированные подобным образом «идеальные типы» (или «утопии») нельзя обнаружить в реальности, в них «действительно отражены известные, значимые в своем своеобразии черты нашей культуры, взятые из действительности и объединенные в идеальном образе» («Объективность социально-научного и социально-политического сознания»). Проводя линию на непредвзятый характер научного познания в сфере социальных наук, Вебер предостерегал от использования идеальных типов в виде образцов, несущих характер долженствования. Идеальные типы должны быть мотивированными и, насколько возможно, «объективными» и адекватными. В определении их научной ценности может существовать лишь один критерий -- «в какой степени это будет способствовать познанию конкретных явлений культуры в их взаимосвязи, в их причинной обусловленности и значении» («Объективность социально-научного и социально-политического сознания»).

Таким образом, в образовании абстрактных идеальных типов Вебер видел не цель, а средство познания. Эта установка применима практически ко всему множеству используемых им идеальных типов.

8. «Ценность» по Веберу

Хотя сам термин «идеальный тип» уже использовался Э. Дюркгеймом и Ф. Теннисом, именно Вебер стал первым, кто утверждал, что в основе этого понятия лежат вполне определенные ценностные предпочтения исследователя. Интересовать ученого, по мнению Вебера, могут лишь те стороны бесконечных в своем многообразии явлений, которым он сам приписывает культурное значение или ценность. Но что же такое «ценность»? Для Вебера она не «положительна» и не «отрицательна», не «относительна» и не «абсолютна», не «объективна» и не «субъективна». Для ученого-аналитика (каким себя считал сам Вебер) ценность далека от личного эмоционального переживания, одобрения или порицания. Она не может быть «плохой» или «хорошей», «правильной» или «неправильной», «нравственной» или «безнравственной». Ценность также абсолютно лишена какого бы то ни было нравственного, морально-этического или эстетического содержания. Ее нужно рассматривать как форму, при помощи которой люди организуют свой жизненный опыт. Согласно Веберу, ценность представляет собой то, что для нас значимо, на что мы ориентируемся в своей жизни и что мы принимаем во внимание. Она -- способ человеческого мышления. Подобно кантовским категориям «пространства» и «времени», ценность у Вебера дает человеку возможность упорядочить, структурировать «хаос» своих мыслей, впечатлений и желаний. Это «чисто логический метод осмысления мира», одинаково свойственный и ученому, и обывателю. [3, 49-52]

9. Веберовские классы

Принципиально важным для Вебера было понятие «борьба», которое противостоит другому понятию -- «согласие». Здесь он исходил из того, что «преобладающая часть всех установлений -- как институтов, так и союзов -- возникла не на основе договоренности, а в результате насильственных действий; то есть люди и группы людей, способные по какой-либо причине фактически влиять на общностью действия членов института или союза, направляют его в нужную им сторону, основываясь на „ожидании согласия"». Именно борьба, по мнению Вебера, оказывалась решающим фактором многих процессов и явлений. Правда, в отличие от трактовки К. Маркса, он обходился без каких-либо политико-экономических факторов, объясняя все природными качествами человека.

Каждый индивид, по Веберу, стремится навязать свою волю другому, либо, используя открытое физическое воздействие, либо при помощи того, что называется конкуренцией.

Тем не менее Вебер отнюдь не игнорировал экономический фактор. Просто сфера экономических действий всего лишь служила для него своего рода логической предпосылкой к изложению так называемые «теории стратификации». Здесь вводится еще одно понятие -- «классы».

О существовании класса, как считал ученый, можно говорить лишь в тех случаях, когда:

1) некоторое множество людей объединено специфическим «причинным компонентом», который касается их жизненных интересов;

2) такой компонент представлен исключительно экономическими интересами в приобретении товаров или получении дохода;

3) этот компонент обусловлен ситуацией, складывающейся на рынке товаров или труда.

Класс как определенная группа людей делился Вебером на три основных типа:

1) класс собственников;

2) стяжательский класс, эксплуатирующий услуги на рынке;

3) социальный класс, состоящий из множества классовых статусов, между которыми наблюдаются изменения, происходящие как на персональной основе, так и в рамках нескольких поколений.

При этом Вебер констатировал, что единство социальных классов относительно, а их дифференциация только на основе собственности не является результатом классовой борьбы или классовых революций. Радикальные изменения в распределении богатства, по его мнению, правильнее называть «революциями собственности». Особое внимание Вебер уделял так называемому «среднему классу», относя к нему тех, кто благодаря соответствующей подготовке владеет всеми видами собственности и обладает конкурентоспособностью на рынке труда. Сюда он относил независимых крестьян, ремесленников, чиновников, занятых в общественном и частном секторе, лиц свободных профессий, а также рабочих, занимающих исключительно монополистическую позицию.

Примерами других классов у него являлись:

-- рабочий класс как целое, занятый в механизированном процессе;

-- «нижние» средние классы;

-- инженеры, коммерческие и другие служащие, а также гражданские чиновники, то есть «интеллигенция» без самостоятельной собственности;

-- класс людей, занимающих привилегированную позицию благодаря собственности и образованию.

Исследуя классовую структуру общества в «динамическом ключе», Вебер постоянно искал точки соприкосновения и переходы как между отдельными группами внутри одного класса, так и между основными классами. Как следствие, предложенная им схема классовой структуры общества оказалась настолько запутанной, что, исходя из нее, трудно даже составить полный перечень классов. В любом случае, по мнению социолога, решающим фактором, определяющим принадлежность человека к тому или иному классу общества, являлись его возможности на рынке труда или, если быть более точным, та плата, которую он мог получить за свою работу.

Таким образом, если у Маркса «линия фронта» проходила между рабочими и работодателями, то у Вебера -- между покупателями труда и его продавцами. Тем не менее, исходя из данной теории, главным фактором, создающим класс, является экономический интерес, а также наличие или отсутствие собственности. Подобная трактовка была довольно близка к марксистской (во всяком случае, не противоречила ей логически), и тогда, чтобы выйти из политической плоскости, Вебер дал дополнительное разъяснение: проявления классовой борьбы значимы ни сами по себе, а лишь в качестве средне типичной реакции на экономические стимулы. [3, стр.62-64]

10. Плебисцит против бюрократии

Признавая, что бюрократическое господство характерно для всех современных обществ, Вебер, вместе с тем, видел таящиеся в нем опасности, так называемые иррациональные элементы. Дело в том, что любая рациональная система имеет следующие тенденции:

1) заменять человека нечеловеческой, по сути, технологией (бюрократические правила, машины вместо живых конкретных людей);

2) сводить к минимуму фактор человеческого разума, что угрожает возникновению потенциальной возможности дегуманизации вообще;

3) воспроизводить в той или иной степени иррациональные последствия;

4) современные нечеловеческие технологии способны вызвать озлобление у самих чиновников, которые становятся функционально ненужными. [3, стр. 79-81]

М. Вебер вводит понятие, названное им «тремя чистыми типами законной власти»:

1) Рациональные основания - в основе лежит вера в «законность» моделей или нормативных правил и в права тех, кто пришел к власти в их системе отдавать приказы (законная власть).

2) Традиционалистские основания - в основе лежит вера в незыблемость традиции и законность статуса власть предержащих (традиционная власть).

3) Харизматические основания - в основе лежит почтительное отношение к необычайной праведности, героизму или образцовым качествам определенной личности, а также к нормативным решениям и распоряжениям, исходящим от этой личности (харизматическая власть).

В случае законной власти М. Вебер считает послушание следствием безличного порядка, определяемого требованиями закона. Таким образом, власть, которой обладает каждый индивид, определяется не его личными качествами, а занимаемым им постом или должностью. В противоположность этому при традиционалистской системе послушание определяется личностью лидера, который, согласно М. Веберу, «занимает освященную традицией властную позицию и руководствуется (в пределах данной сферы) этой традицией». И наконец, при власти харизмы послушание, по мысли М. Вебера, определяется личными качествами лидера, которые, в идеале, «даруются ему судьбой». По мнению М. Вебера, одной из характерных черт современной организации является именно наличие «законной власти», которая так или иначе связана с понятием бюрократии. [4]

11. Критерии служащих

Они свободны как личности и должны подчиняться власти только в силу своих безличных (должностных) служебных обязанностей.

Они образуют ясно выраженную иерархию должностей.

Каждая должность имеет четко выраженную в юридическом смысле сферу компетенции.

Занятие должностей происходит на свободной контрактной основе.

Кандидаты на должность отбираются на основе их технической квалификации. Они назначаются, а не выбираются.

Должность получает фиксированное материальное вознаграждение, сохраняя, по большей части, право на получение каких-то субсидий. Шкала окладов примерно соответствует уровням иерархии, однако в известных случаях при этом могут приниматься во внимание мера ответственности и социальный статус должностного лица.

Исполнение должностных обязанностей рассматривается как единственное или, по крайней мере, основное занятие должностного лица.

Возможность карьеры. Система "продвижения", определяемого старшинством или уровнем достижений, или и тем и другим. Вопросы о продвижении должностных лиц решаются начальством.

Служащий работает в организации, не являясь владельцем организационных средств, и должность, которую он занимает, не является его собственностью.

Поведение работников организации должно соответствовать существующим требованиям дисциплины и контроля.[4]

Заключение

По определению М. Вебера, основные концепции бюрократии во многом совпадают с концепциями научной организации управления. Оба этих понятия подчеркивают рациональность, предсказуемость, беспристрастность, техническую компетентность и авторитаризм. По мере возникновения в разных странах коммунистических режимов мира актулизировались и идеи М. Вебера о капиталистическом рынке. Капиталистический рынок был основным местом развития и процесса рационализации, и формально рациональной структуры, определяемой всеми перечисленными выше ключевыми элементами. Кроме того, он имел важнейшее значение для распространения принципов формальной рациональности во многие другие сферы общества.

Бюрократическая модель, описанная Вебером, распространилась довольно широко. Это был, несомненно, узкий путь, и кажется, что идти по нему - значит выбиваться из современного ритма. Однако в начале ХХ века это был самый эффективный путь бизнеса. Подобно многим великим идеям, этот тип организации работал, по крайней мере, какой-то период - особенно в такой компании, как GE. [2, стр. 20]

Внимательное изучение трудов Вебера позволяет прийти к выводу, что его расхождения с Марксом не более принципиальны, нежели расхождения со многими другими учеными-социологами. Создатель научного коммунизма считал гибель капитализма неизбежной и желательной, а при анализе текущего положения вещей обращал внимание исключительно на экономические факторы. Теория Вебера сложнее, в ней учитываются те факты, которые игнорировались Марксом и которые, как это стало очевидно сегодня, игнорировались совершенно напрасно. [3, стр.3]

Список источников

№1. Давыдова Ю. Н., «Вебер М. Избранные произведения»/ Пер. с нем.; сост., общ. ред. и послесл. Давыдова Ю. Н.; предисл. П. П. Гайденко; коммент. А. Ф. Филиппова. -- М.: Прогресс, 1990.

№2. Крейнер Стюарт, «Бизнес путь: Джек Уэлч. 10 секретов величайшего в мире короля менеджмента»

№3. Митюрин Д., «Макс Вебер за 90 минут»

№4. Петрова Юлия, Красова Ольга, «Макс Вебер»

Размещено на Allbest.ru