Коллективный субъект социального конструктивизма под знаком "Одержимой личности"

Н.С. Ищенко

Современность характеризуется двумя противоречивыми тенденциями: с одной стороны - просвещенческим гуманизмом и одой главной ценности человека - разуму, с другой стороны - постпросвещенческим пост гуманизмом и нивелированием человека до уровня неживого предмета. Второе направление поддерживается также критической философией, раскрывающей антигуманное отношение к человеку в рамках капиталистических отношений, и постструктурализмом, объявляющим методологическую «смерть Человека». Как будет показано далее, социальный конструктивизм также наследует парадоксальную логику постулирования человека как творца реальности и, одновременно, объекта манипуляции и социальной инженерии. Подобное двойственное отношение к человеку в философии социального конструктивизма и станет предметом нашего анализа.

Конструктивизм отражает достаточно простую истину: на протяжении всей жизни каждый из нас конструирует свое собственное понимание окружающего мира. Именно поэтому каждый из нас уникален своим видением мира, своими убеждениями, своим мировоззрением¹. Квинтэссенцией творческой активности человека выступают непрекращающиеся попытки тотальной трансформации существующего социального порядка и построения идеального [утопического] общества или государства.

Конструирование социальной реальности происходит путем взаимодействия и коммуникации. Главная предпосылка социального конструктивизма состоит в том, что ценности, обычаи, законы и все прочее, что составляет наши социальные реальности, конструируются представителями той или иной культуры по мере взаимодействия друг с другом; то есть люди, совместно конституируют реальности, обживая их. Необходимым условием указанного интерсубъективного взаимодействия признается общая причастность индивидов к социальному запасу знаний, доступному в повседневной жизни и передающемуся из поколения в поколение². Заимствование у других людей ключевых типизаций и интерпретативных схем и придание им субъективной значимости осуществляется в рамках интернализации и социализации - первичной и вторичной³.

Важным моментом, обеспечивающим сохранение и накопление биографического и исторического опыта через упорядочение событий повседневности, оказывается язык. Социальный конструктивизм рассматривает нарратив как специфический способ конструирования и установления реальности через социальное взаимодействие в особых культурных контекстах⁴. При этом необходимо отметить, что нарратив является не индивидуальным, но контекстуальным изобретением и несет на себе некие следы других субъектов, которые когда-либо его использовали. Здесь социальный конструктивизм соприкасается с парадигмой взаимопонимания и теорией коммуникации Ю. Хабермаса, где конституирующий реальность консенсус достигается за счет процедурного устранения индивидуальных характеристик⁵. Нарратив выступает не столько описанием реальности, сколько «инструкцией» по ее конституированною: «чтобы стать членом общества и узнать, как устроен мир»⁶.

Другим ключевым элементом в системе этого социального взаимодействия становится соотношение социального и индивидуального в личном опыте отдельного человека: малая часть о мире рождается в личном опыте, но большая часть имеет социальное происхождение. Представители реалистической версии социального конструктивизма еще больше приближаются к пост гуманистическим настроениям: они подчеркивают равноценный «вклад» объектов в создание представления о мире и трактуют объекты («вещи») в качестве «действующих лиц»: акторов, актантов, агентов, участников, nonhumans¹. Таким образом, человек перестает быть самой значимой вещью во вселенной⁸.

Представления о динамическом состоянии субъекта в социальном конструктивизме подкрепляются современными образовательными практиками и педагогическими теориями. «Субъект не “дан” себе со всеми своими внутренними структурами; организуя для себя объект, субъект конструирует и свои собственные операции, то есть делает себя реальностью самого себя»⁹. Изменчивая структура субъекта, конституирующая себя на протяжении всей жизни, позволяет адаптироваться к тем задачам, которые ставит перед субъектом общество, успешно социализироваться и встраиваться в ритмы социальной динамики. Однако вопреки популярному и популистскому мотиву `self-made' здесь важно обратить внимание на то, что обуславливает изменчивую структуру субъекта.

Во-первых, индивид оказывается во власти коллективных представлений о реальности и о правилах ее понимания, конституирования и конструирования.

Во-вторых, поведение субъекта обуславливается той системой отношений, в которую он включен: индивид оказывается социально детерминирован¹⁰. Таким образом, «активной действующей единицей» признается не индивид, но группа, к которой он принадлежит или установки которой он (сознательно или неосознанно) транслирует. В этом контексте в социальном конструктивизме вводится понятие «коллективного субъекта»¹¹. В качестве подобного субъекта может служить научно-исследовательский коллектив, профессиональное сообщество или даже человеческое общество в целом.

В диалоге объекта и субъекта участвуют три стороны: субъект-индивид, объект и коллективный субъект в виде концептуального аппарата, полученного человеком в качестве социального опыта. При этом одна из участвующих сторон - объект - подменяется активирующимися социальными предустановками. Соответственно объект исключается из познания совсем или присутствует в качестве ускользающего фона, непознаваемой «вещи- в-себе».

Из псевдо активного характера деятельности субъекта, его непринадлежности себе и своим интересам¹² следует, что индивид становится зависим от коллективных представлений.

Ряд социологов-неомарксистов (П. Бур- дьё, Ж.-К. Пассрон, С. Баулс, Г. Гинтис) указывают на изоморфизм системы образования (в широком смысле) и «мира труда», который способствует воспроизводству социального неравенства и социального порядка в целом, предлагая индивиду те же роли, правила и смыслы, на которых строятся трудовые от- ношения¹³. Скрытый учебный план (hidden curriciulum) формирует во время вторичной социализации те навыки и личные качества, которые востребованы кругом работодателей (руководителей, предпринимателей) и получают их легитимацию.

В этом случае на первый план выходят «такие личностные характеристики, как любознательность, страсть и иногда одержи- мость»¹⁴ [курсив наш. - И. Н.]. Они отсылают нас к уже упоминавшемуся лишению индивидуального субъекта мышления и низведения его статуса до вещественных (несознательных) участников познавательных актов.

Таким образом, используемое в конструктивизме понятие одержимости позволяет связать его с философией постмодернизма. На примере шизоидного образа Лиланда/Боба из культового фильма Дэвида Линча «Твин Пикс» (“Twin Peaks”) А. Крокер подчеркивает значимость феномена одержимой личности (possessed individual) в качестве основной характеристики современной культуры. «Человек современности одержим технологией вивисекции сознания и вивисекции тела, технологией в качестве темной вампирской логики, которая занимает человеческое тело как обитающий в нем дух»¹⁵. Другую иллюстрацию нам предлагает Ж. Деррида: современный индивид - это человек, населенный призраками, которых всегда больше одного¹⁶. Преследующие человека призраки - это его наследство, полученное от социума посредством механизмов первичной и вторичной социализации, через работу социальных институтов и усвоение социальных ролей.

Таким образом, внутри социального конструктивизма существует две противоречащих друг другу установки по отношению к человеку. Первая позиционирует человека как активного участника политической и социальной жизни общества. Она нацелена на снятие социальной напряженности и трансформацию протестных настроений в преобразовательную энергию, направленную на изменение внутреннего мира индивида¹¹.

Вторая установка предназначена для внутреннего использования социальным инже- нерам-конструкторам и «заказчикам». Она позволяет трансформировать (бес)конечное количество произвольных и спонтанных желаний и выборов людей в некоторый ограниченный и контролируемый набор социальных ролей, который получает у Бергера и Лукмана названия «габитулизация», «институционализация» или «типизация»¹⁸. Кажущееся многообразие и инаковость индивидуальных воль путем социализации и легитимации социально объективированных и субъективно реальных значений упрощаются до нескольких типовых линий поведения, позволяющих прогнозировать дальнейшее поведение (моды свободы) и моделировать будущее состояние общества.

Таким образом, речь идет не об индивидуальном субъекте, но о некоем «индивидуально-коллективном», «индивидуально-множественном», «межсубъектном» субъекте, имеющем специфический набор социальных ролей и типизаций, к тому же «одержимом» установками и представлениями тех групп, к которым он принадлежит, и влияние которых он испытывает. Социальный конструктивизм видит связанные с этим опасности и пытается, с одной стороны, соблюдать метод «золотой середины», не допуская чрезмерного волюнтаризма и представления об обществе как атомизированном субъекте, а с другой, защищает индивида от поглощения его социальными структурами.

гуманизм социум конструирование социальная реальность

Примечания

1. См.: Ищенко, Н. С. Инструментальный характер социального конструктивизма // Материалы Научной сессии (г. Волгоград, 20-30 апр. 2010 г.). Вып. 2. Философские, социальные и исторические науки. Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2010. С. 21-24.

2. См.: Бергер, П. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т. Лукман. М. : Медиум, 1995. С. 23, 73.

3. См.: Окольская, Л. А. Социализация с точки зрения социального конструктивизма и теорий социального воспроизводства // Вопр. воспитания. 2010. № 1 (2). С. 26-32.

4. См.: Александрова, А. Л. Нарративная терапия : социально-педагогический аспект // Актуальные проблемы воспитания и образования : сб. науч. ст. Вып. 5. Самара : Изд-во Самар. ун-та, 2005. С. 12.

5. См.: Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб. : Наука, 2006.380 с.

6. Окольская, Л. А. Социализация. С. 25.

7. См.: Столярова, О. Е. Социальный конструктивизм : онтологический поворот (послесловие к статье Б. Латура) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 1, Философия. 2003. № 3. С. 43.

8. Pepperell, R. The Posthuman Condition. Bristol ; Portland : Intellect, 2003. P. 111.

9. Пиаже, Ж. Избранные психологические труды. Психология интеллекта. Генезис числа у ребенка. Логика и психология. М. : Между- нар. пед. акад., 1994. С. 50.

10. См.: Столярова, О. Е. Социальный конструктивизм. С. 43.

11. Там же. С. 49.

12. См.: Брокмайер, И. Нарратив : проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы / И. Брокмайер, Р. Харре // Вопр. философии. 1999. № 3. С. 29-42.

13. См.: Бурдьё, П. Воспроизводство : элементы теории образования / П. Бурдьё, Ж.-К. Пас- срон. М. : Просвещение, 2007. С. 199-200.

14. Брокмайер, И. Нарратив. С. 31.

15. Kroker, A. The possessed individual : technology and the French postmodern. Montreal : New World Perspectives, Culture Texts Series, 2001. P. 11-12, 21.

16. См.: Деррида, Ж. Призраки Маркса. Государство долга, работа скорби и новый интернационал. М. : Logos-altera : Ecce homo, 2006. 256 с.

17. См.: Пигалев, А. И. Магия осознанного намерения в современных стратегиях управления реальностью // Вопр. философии. 2010. № 5. С. 37-45.

18. См.: Бергер, П. Социальное конструирование реальности. С. 56-65.

Размещено на Allbest.ru