Понятие интеллигенции - одно из наиболее трудноуловимых. Известный ученый В.Л. Соскин, много лет занимающийся проблемами изучения истории российский интеллигенции, в начале XXI в. писал: "Понятие "интеллигенция" является главным предметом дискуссий среди интеллигентоведов. И это понятно: от того, как характеризуется эта группа (отряд и т.п.), зависит в значительной мере отношение к ней".

Уже на этапе выработки понятийного аппарата перед исследователем встают сложные теоретико-методологические проблемы. Прежде чем перейти к их рассмотрению, определимся с предметом и основными понятиями в методологии истории. И.Я. Биск, много лет занимающийся вопросами методологии истории, так образно обозначил ключевые теоретические дефиниции: "методология = теория +метод". Методология, по его словам, это теория исторического знания и познания. Методика - техника, или способы исторического исследования. Метод можно рассматривать на двух уровнях и в зависимости от уровня приближаться то к методологии, то к методике.

В соответствии с различными методологическими установками, исследователи предлагают свои определения интеллигенции. Не останавливаясь на содержательной стороне споров рубежа XIX-XX вв., ограничусь выводами, которые предлагают современные ученые.

К настоящему времени научные подходы к определению понятия "интеллигенция" могут быть объединены в две группы: первая - социально-функциональный подход, выделяющий интеллигенцию по характеру труда - профессиональному, умственному, требующему выполнения определенных социальных функций; вторая - нравственно-этический подход, при котором упор делается на глубокое осмысление и внутреннее переживание представителями интеллигенции гуманитарных ценностей. Сторонники первого подхода, в соответствии с формулировкой В.И. Ленина, включают в интеллигенцию всех образованных людей, представителей свободных профессий вообще, представителей умственного труда в отличие от представителей физического труда. Так, В.Л. Соскин считает, что "не обоснованно отделение рядовых специалистов от "настоящих" интеллигентов. Интеллигентами являются все, кто занимается в основном умственным трудом, благодаря наличию образования, специальности, способностей, навыков, опыта. Остальные признаки и качества являются вторичными, они различны для разных обществ и разных эпох". Ярко и образно позицию сторонников второго подхода выразил известный ученый-философ Л.Н. Коган в докладе на конференции в Екатеринбурге "Интеллигенция: слой специалистов или духовная элита общества?". Он не был согласен с тем, что "все люди, получившие высшее и среднее специальное образование, а также "практики", не имевшие специального образования, но занятые умственным трудом, механически зачислялись в разряд интеллигенции". По мнению Л.Н. Когана, не всех специалистов можно отнести к интеллигенции. "Специалисты, - считал ученый, - социальная группа общества; это люди, занятые профессиональным умственным трудом, то есть группа, сложившаяся на основе объективных, формальных признаков. Иное дело интеллигенция - это оценочная категория, характеризующаяся качественными особенностями личности, определенным типом мышления и поведения. Это люди, высокая интеллектуальная культура которых сочетается с высокой нравственной культурой, подлинной духовностью, бескорыстным служением народу, Родине". В качестве вывода он заключил: "Интеллигенция - это не социальная группа, а духовная элита общества".

М.Е. Главацкий обратил внимание на мысль И.А. Варнавских о соотношении на разных этапах истории социологического и нравственно-этического подходов. В период, когда общество находится в достаточно стабильном состоянии, в науке и публицистике преобладает социологический подход. Этот вывод нашел подтверждение на практике. В 1990-е годы привлекательным был морально-нравственный подход, а в начале ХХ в., когда обстановка в стране стабилизировалась, на "исходные позиции" возвращается социально-экономический подход. Для многих исследователей более предпочтительными стали социально-профессиональные критерии. М.Е. Главацкий, подводя итоги дискуссии о понятии "интеллигенция" 1990-х гг., обозначил новое явление рубежа веков как "попытку дополнить первый подход духовно-нравственными критериями или даже синтезировать их".

В настоящее время многими учеными признается тот факт, что нельзя отождествлять "интеллигента" и "специалиста". Так, например, А.В. Соколов считает, что "специалист умственного труда - это человек, удовлетворяющий духовные потребности в обществе путем создания, хранения и распространения духовных продуктов, пользующихся общественным спросом. В общем случае специалист работает по найму, он выполняет в пределах своей компетенции любые заказы, за которые ему платят. Интеллигент же осуществляет не любую хорошо оплачиваемую работу, а только ту, которая не противоречит его совести и убеждениям. Интеллигент, будучи образованным и творчески активным человеком, как правило, является специалистом; специалист же, в зависимости от этического самоопределения, может быть интеллигентом, а может быть интеллектуалом. Таким образом, объем понятия "специалист" включает объем понятия "интеллигент". Выходом из методологического тупика для А.В. Соколова стало введение нового понятия - интеллектный слой как совокупность интеллигентов и интеллектуалов. В основе понятия - термин "интеллект", т.е., по мнению А.В. Соколова, свойство создавать и понимать смыслы. "Интеллектуальный слой - это совокупность интеллектуалов, а интеллигентов нужно причислять к "интеллигентскому слою”", но и у тех, и у других присутствует интеллект, который их объединяет, но используется он по-разному, что их разъединяет. На основе предложенного методологического инструментария А.В. Соколов предлагает своеобразные формулы интеллигентности, интеллектуальности и интеллектности, а также структуру интеллектно-этического континуума, которая включает в себя "интеллигентов-гуманистов", "интеллектуалов-деспотов", "интеллигентов-скептиков", "интеллектуалов-квазигуманистов", "интеллигентов-конформистов" и т.д. Предложенные автором новации позволяют более глубоко взглянуть на феномен интеллигенции, уточнить собственное видение объекта исследования, однако вынесенные на суд читателей умозаключения А.В. Соколова слишком схематичны и умозрительны; они трудно применимы к анализу такого сложного социокультурного явления, каким является интеллигенция.

В последние годы все больше сторонников появляется у комплексного междисциплинарного подхода, впервые использованного в трудах школы "Анналов". В 1990-е годы традиции междисциплинарности, учитывающей наработки специалистов философов, историков, социологов, психологов, культурологов и рассматривающей явление в исторической ретроспективе, успешно развивал В.С. Меметов. Нельзя не согласиться с мнением одного из его учеников, О.Ю. Олейника, о том, что "интеллигенция должна определяться как по социально-профессиональным чертам и свойствам (т.е. по внешним, формальным признакам), так и по духовно-интеллектуальным (т.е. по сущностным качествам). … Это особая социокультурная общность, профессионально выполняющая функции субъекта духовной жизни и духовного производства, что и составляет ее сущностный критерий". В этом определении логично и емко отмечены важнейшие черты интеллигенции. Остается только выяснить, как же взаимосвязаны между собой профессионализм и культурно-нравственные черты интеллигента? Насколько они дополняют друг друга? Может ли одно существовать без другого? Ответ на эти вопросы может дать изучение конкретной практической деятельности интеллигенции. К работе именно в этом направлении исследователей призывают М.Е. Главацкий, Е.И. Самарцева, В.Л. Соскин.

В то же время необходимо отметить и настороженное отношение к междисциплинарному методу известного ученого В.Р. Веселова, посвятившего многие годы изучению истории отечественной интеллигенции. Он, в частности, полагает, что "междисциплинарный, интегрированный характер новейших исследований природы интеллигенции наряду с положительными сторонами (широта охвата, многогранность видения предмета и др.) имеет и негативные аспекты: неопределенность исследовательских рамок, расплывчатость самого объекта исследования, нередкое игнорирование специфики конкретной специальности". В результате, размышляет он далее, "при всей внешней привлекательности подобного совмещения исследовательских подходов его трудно практически осуществить в конкретно-историческом исследовании". Сомнения в возможности синтеза социологического и культурно-личностного (термин М.Е. Главацкого) подходов высказал и М.Е. Главацкий. Опасения известных ученых можно понять, так как в 1990-е гг. привлекавшиеся методы, в первую очередь социологические, психологические, педагогические, использовались не системно, эклектично. Нужна была выработка инструментария исследования, методологического каркаса, соединявшего подходы различных гуманитарных наук. Решающую роль в этом сыграл выдвинутый в лоне междисциплинарного подхода ретроспективный взгляд на интеллигенцию. Исследования В.С. Меметова и его школы приблизили историческую науку к тому, что анализируемые политические, социальные, культурологические реалии истории интеллигенции стали фокусироваться в ретроспективной плоскости с конкретным историческим аспектом.

В настоящее время ряды сторонников комплексного междисциплинарного подхода растут. Своеобразной отправной точкой в определении позиции в водовороте методологических исканий для многих начинающих исследователей явились межвузовские сборники работ, выпущенные в Ивановском государственном университете под редакцией В.С. Меметова в начале - середине 1990-х г. г. Опубликованные в них статьи известных ученых В.Р. Веселова, М.Е. Главацкого, В.Т. Ермакова, А.В. Квакина, М.И. Кондрашевой, Г.Г. Халиулина охватывали широкий спектр новейших теоретико-методологических исканий ученых. Эти сборники, так же как и научные форумы, явились своеобразной лабораторией по выработке нового видения интеллигенции. Определенным итогом в работе интеллигентоведов явилась IX международная научная конференция "Генезис, становление и деятельность интеллигенции: междисциплинарный подход". В ее работе приняли участие историки, социологи, философы, филологи, политологи, специалисты технических наук. Выступая на ней, В.С. Меметов отметил, что "если еще год - два назад междисциплинарный подход лишь выдвигался в число актуальнейших и важнейших, то сегодня можно уже смело утверждать, что за ним будущее". С этими выводами были солидарны многие участники конференции.

В русле междисциплинарных изысканий работают философ Е.С. Элбакян, педагог Л.Г. Викторова, развивается и новая социальная история, идеи которой активно разрабатывают Л.П. Репина и ее последователи.

Поиск путей выявления сложной природы интеллигенции привел исследователей рубежа ХХ-XXI вв. к осознанию того методологически фундаментального факта, что каркас этих методов один и строится он из кирпичиков - наличия (или отсутствия) сущностных критериев в конкретно-историческом контексте. Сущностные черты - это основа модели (идеального образа) интеллигенции, который вбирает характерные черты интеллигенции как социальной группы. Сущностные черты стабильны и обязательны, их утрата означает изменение сущности их обладателя, в нашем случае - интеллигенции. Можно "построить" модель поведения интеллигентов, которая позволит объяснить их связи и свойства, реконструировать интеллигенцию тех периодов, о которых сохранилось мало эмпирического материала, выявить черты интеллигенции в современную эпоху. В итоге мы получаем интеллигенцию как устойчивую систему, выявляем ее формальные и неформальные структуры, взаимодействие с властью, общественное мнение об этой группе населения, роль лидеров и т.д. Вместе с тем сущностные черты служат основой для формирования временных, исторически обусловленных специфических черт интеллигенции в ту или иную историческую эпоху. В соответствии с ними выделяют разночинную, советскую, постсоветскую и другую интеллигенцию. Иными словами, сущностные черты первичны, конкретно-исторические - вторичны. В таком случае исследовательская стратегия, несмотря на разный эмпирический материал, при общем методологическом фокусе может быть следующая: сначала - социологические характеристики, потом - нравственно-этические. В результате можно заключить, что интеллигенция является сложным социокультурным феноменом. Критериями принадлежности к ней являются профессиональная подготовка, которая позволяет ей занимать определенное место в социальной структуре общества, и особые нравственные качества, проявляющиеся в отношении к народу и государству. Общественно-значимые цели, ориентация на интересы, нужды народа наполняют ее профессиональную деятельность особой значимостью, неповторимостью, позволяя совершать нестандартные, зачастую выходящие за рамки обыденного понимания поступки.

Итак, интеллигенция - это социокультурная общность, представители которой отличаются высоким образовательным уровнем и творческим отношением к профессиональной и общественной деятельности, направленной на производство и сохранение достижений культуры и общечеловеческих ценностей, и обладают особыми психологическими чертами и позитивными нравственно-этическими качествами.

С позиции организмического подхода интеллигенцию можно представить в виде сложной конструкции, в центре которой находится "ядро", т.е. люди, сущностными чертами которых является способность анализировать концептуальные идеи, развивать их или отвергать, а также выдвигать собственные. "Ядро" окружает "оболочка", состоящая из различных по степени социальной активности, творческому потенциалу, уровню культуры людей. Однако все они имеют схожее мироощущение, образ жизни и духовный облик, выполняют присущие интеллигенции функции создания, распространения и сохранения культурных ценностей.

Системный подход позволяет представить интеллигенцию как сложную систему, выявить общие, повторяющиеся, типичные закономерные черты в структуре и функциях интеллигенции или, другими словами, ее сущностные черты.

В рамках междисциплинарного подхода важную роль имеет культурно-семиотический подход. "Он апеллирует к внутренней точке зрения самих участников исторического процесса: значимо то, что значимо с их точки зрения. Речь идет о реконструкции субъектных мотивов тех или иных действий. Наши действия обусловлены нашими представлениями о событиях и их связях. Поэтому надо реконструировать систему представлений. В семиотической перспективе исторический процесс представлен как процесс коммуникации, когда поступающая информация обусловливает реакцию социума"

Позитивную роль могут сыграть и методы культурной антропологии, т.к. антропология концентрирует внимание на смысле ритуалов и символов, определяющих поведение человека. С этой позиции могут быть проанализированы, например, студенческие ритуалы (посвящение в студенты, выпускные вечера и т.д.), такие массовые действия, как демонстрации, Дни памяти и т.д.

Социально-психологическая история интеллигенции предполагает анализ мифологического уровня сознания интеллигенции. Существует множество определений понятия "миф". Остановимся на предложенном А.В. Соколовым. Миф - это воплощенный в слове мистический символ, представляющий собой синтез (сплав) знания, веры и вымысла. Мифология интеллигенции - это одна из разновидностей социальной мифологии. По мнению А.В. Соколова, она связана с мистическим феноменом российской интеллигенции. Однако, скорее всего, мифология интеллигенции, а в первую очередь, гипертрофированная или, наоборот, приниженная оценка ее места и роли в жизни общества связана с рядом объективных причин. Во-первых, сама интеллигенция в силу своей культурно-творческой деятельности создает эмоционально-побудительные мотивы, приводящие в движение общество. К примеру, утопическая теория А.И. Герцена об общинном социализме или популярный в 1950-е гг. миф о том, что при помощи науки и техники можно кардинально улучшить жизнь человечества. Во-вторых, само государство целенаправленно возвеличивает или развенчивает как интеллигенцию, так и плоды ее деятельности. Например, миф о советской интеллигенции, которая якобы всегда была "предана идеалам коммунизма", или утопическая теория о возможности построения к 1980-м гг. в СССР коммунизма.

Еще одним подходом в изучении интеллигенции является локальный или краеведческий (родиноведческий) подход. Одним из его активных пропагандистов является В.Г. Рыженко. В рамках микроистории многие проблемы истории нашей Родины становятся ближе и понятнее. На примере жизни отдельных представителей интеллигенции, семейных династий можно исследовать глубинные социокультурные процессы, не видимые в макроисторическом масштабе.

Итак, лишь комплексный междисциплинарный подход может дать объективное представление об интеллигенции, ее месте и роли в истории России и мира.

Специалисты с высшим образованием традиционно делятся на профессиональные отряды, один из которых - научно-педагогическая интеллигенция. Нельзя не согласиться с известными исследователями истории интеллигенции В.Л. Соскиным и Г.Г. Халиулиным, которые обращали внимание на наличие особенностей у каждого из профессиональных отрядов. В.Л. Соскин, в частности, писал, что у представителей любого из них есть". свои специфические ценности, которые нельзя причислить ни к классовым, ни к общечеловеческим. Они существуют в силу специфики ее деятельности. При этом данные ценности влияют на формирование особых моральных качеств работников умственного труда".

Профессиональная деятельность формирует образ жизни, досуг и манеру поведения людей. Интеллигенция высшей школы всегда имела особый рабочий ритм, правила продвижения по службе, до революции - определенную форму одежды, специфический образ жизни, манеру поведения, мировоззрение. Сформировались символы интеллигента - работника высшей школы, такие как работа с книгами, "жизнь на виду", то есть постоянное общение со студентами и коллегами, приоритет духовного над материальным.

Одними из первых проблему специфики работников высшей школы стали исследовать социологи Г. Вильямс, Т. Блекстоун и Д. Меткалф. По их мнению, педагогическая деятельность формирует "внутреннюю ценность, автономность, многосторонность, ответственность, возможность творчества, и, следовательно, развитие интеллекта", а также высокий уровень удовлетворенности научно-педагогических работников своим трудом. Кроме вышеназванных черт, для научно-педагогических работников характерен реализм мышления и деятельности, что связано с их близостью к практическим делам общества.

Можно также выделить некоторые специфические функции вузовской интеллигенции. К ним можно отнести: осмысление, совершенствование и критическую проверку научных знаний; передачу студентам теоретических идей; приобщение студентов к ведущей системе духовных ценностей, а также исходящим от этих ценностей нормам поведения; участие в формировании культурной среды в вузе и в регионе.

Подводя некоторые итоги, необходимо обратить внимание на методологически важное положение, сформированное в работах российских и зарубежных исследователей, о единстве личностных и профессиональных качеств и сильном влиянии профессии на формирование и развитие специфических свойств каждого профессионального отряда интеллигенции. Преподавательская деятельность, если она является призванием, как никакая другая так захватывает человека, что трудно различить профессиональное и личное. Еще Л. Фейербах отмечал, что "положение, должность имеют влияние на образ мысли человека, его внутреннюю жизнь, его веру более, чем он сознает это".

Что касается непосредственно понятия "научно-педагогическая интеллигенция", то П.П. Фролкин выделил две его трактовки. В широком смысле слова "в состав научно-педагогических кадров включаются все лица, которые в течение полного или не полного рабочего дня занимаются преподаванием и научной работой, включая и тех, кто предоставляет образовательные услуги через технические средства обучения…, библиотеки или путем консультирования". В узком смысле - только непосредственные носители живого знания, осуществляющие обучающую и научную деятельность. Однако данное определение нуждается в уточнении. С.П. Полторак в качестве характерологических критериев научно-педагогической интеллигенции выделил ее материальное положение и духовные запросы. Однако данные характеристики носят, скорее, конкретно-исторический характер.

При определении понятия научно-педагогической интеллигенции необходимо учитывать как ее место в системе общественного разделения труда, так и критерий наличия у нее общепризнанных духовно-нравственных качеств. В таком случае научно-педагогическая интеллигенция - это преподаватели и сотрудники высших учебных заведений, исследовательская, учебная и воспитательная деятельность которых направлена на создание, сохранение и развитие теоретических знаний и методов их практического применения, передачу студентам научных и духовных ценностей, а также участие в формировании культурной среды в вузе и регионе.

Итак, понятие "научно-педагогическая интеллигенция" включает в себя как объективные социологические, так и субъективные оценочные характеристики. Поэтому первым этапом в исследовании вузовской интеллигенции должно стать всестороннее конкретно-историческое изучение научно-педагогической интеллигенции как социально-профессиональной группы. Это позволит выявить общероссийские и региональные особенности в подготовке и деятельности научно-педагогической интеллигенции. Вторым этапом исследования может быть сопоставление целей и результатов профессиональной и просветительской деятельности преподавателей, их мировоззренческих установок, образа жизни. Третьим шагом к воссозданию интеллектуально-духовного облика научно-педагогической интеллигенции в 1945 - 1991 гг. должно стать сопоставление присущих ей специфических черт, выявленных в результате конкретно-исторического исследования, с сущностными характеристиками всей отечественной интеллигенции.

Данная концепция изучения вузовской интеллигенции опирается на отдельные положения социологии профессий, сформулированной В.А. Мансуровым и Л.А. Семеновой. Основа их научной концепции состоит в том, что в ситуации динамично меняющегося общества социальные процессы логично начинать с изучения действующего субъекта, а не социальных структур. В этом случае в центре внимания оказываются творчески действующие преподаватели высшей школы, а количественные и качественные методы дополняют и взаимоверифицируют друг друга.

Так как в данной работе основное внимание уделяется духовно-нравственным качествам личности, попробуем выделить качества личности вузовской интеллигенции на различных этапах истории нашего государства (табл. 1).

Таблица 1 Типичные черты научно-педагогической интеллигенции

Как видно из таблицы, типологические черты научно-педагогической интеллигенции изменялись при сохранении сущностных характеристик личности.

Вклад вузовской интилигенции в социально-экономическое развитие региона.

В первом параграфе "Проблемы количественного и качественного роста научно-педагогических работников" рассмотрена динамика численности и состава научно-педагогической интеллигенции вузов Нижнего Поволжья в 1956-1964 гг., изменение таких его характеристик, как пол, возраст, стаж, национальность и партийность.

Опираясь на конкретные данные, автор установил, что к 1956 г. большинство вузов смогло восстановить довоенное число преподавательских кадров. Наилучшее положение сложилось в Саратове, где разрушительные последствия войны были менее ощутимы и сохранились сложившиеся преподавательские коллективы. Однако непрерывное наращивание контингента студентов, обусловленное потребностями народного хозяйства и курсом на ускоренное построение коммунизма, вызвало острую нехватку преподавателей вообще и с ученой степенью в частности. Решая эту проблему, высшие учебные заведения опирались на собственных выпускников и использовали такие традиционные формы повышения квалификации своих коллективов, как аспирантура, соискательство, а также конкурсная система и приглашение специалистов с производства.

В диссертации показано усиление значения подготовки кадров через аспирантуру. Настоящей кузницей высококвалифицированных работников являлся ведущий вуз региона - Саратовский университет, располагавший солидным научно-педагогическим потенциалом. Сравнительно успешно работала аспирантура и при других крупных вузах региона (мединститутах и сельхозинститутах Саратова и Сталинграда). За исследуемый период были открыты аспирантура и диссертационные советы в вузах Саратова (политехническом и консерватории) и Сталинграда (механическом и инженеров городского хозяйства). Не справились с этой задачей только вузы Астрахани. Причиной тому стало периферийное положение города и отсутствие достаточного финансирования. В целом работу аспирантуры в регионе в 1956-1964 гг. можно признать успешной, что подтверждают данные динамики "остепененности" преподавателей.

Диссертант акцентирует внимание на том, что в рассматриваемое время активно использовалась система целевой аспирантуры, дававшая возможность удовлетворять потребности вузов, не имевших собственной аспирантуры и остро нуждавшихся в научных кадрах. В параграфе исследуется также проблема повышения квалификации профессорско-преподавательского состава через научные стажировки и творческие отпуска.

Составленные диссертантом таблицы дают представление о динамике численности преподавательских кадров, докторов и кандидатов наук в вузах Нижнего Поволжья. Автором подсчитано, что за 1956-1964 гг. число вузовских преподавателей в регионе выросло на 77%. Максимальный прирост наблюдался в вузах Волгограда (90%), высокие показатели имели место в Саратове (72%) и Астрахани (72%). Количество преподавателей со степенью доктора и кандидата наук увеличилось в вузах Нижнего Поволжья за 1956-1964 гг. в целом на 75 %, в том числе в Саратове - на 23%, Волгограде - на 46%, Астрахани - на 41%. При этом темпы роста в 1960/61 - 1964/65 гг. были намного выше, чем в 1955/56 - 1960/61 гг., что объяснялось усилением внимания правительства к проблемам вузов в связи с возросшими материальными возможностями страны и курсом советского руководства на ускоренное построение коммунизма. Однако удельный вес докторов и кандидатов наук в высших учебных заведениях региона снизился с 41% в 1956 г. до 31% в 1964 г. Аналогичные тенденции действовали и в масштабе всего Советского Союза.

Автор первым из исследователей проанализировал половозрастной, профессиональный, национальный и партийный состав научно-педагогической интеллигенции. Доказано, что вследствие отставания качественного роста вузовских коллективов от количественного происходило старение научной элиты - докторов наук и увеличение доли молодых работников до 40 лет, которых в начале исследуемого периода было 36%, а в конце 41% от общего числа преподавателей. Специфика учебной работы вузов технического и сельскохозяйственного профиля обусловила преобладание среди их преподавателей мужчин, а медицинских и педагогических - женщин. Национальный состав вузовских работников Нижнего Поволжья был достаточно однородным и характерным для региона: абсолютное большинство составляли русские, десятую часть - евреи, и столько же - украинцы, армяне, немцы, поляки, татары, мордвины, латыши, осетины, корейцы, белорусы вместе взятые. Доля коммунистов среди научно-педагогической интеллигенции за 1956-1964 гг. изменилась незначительно и колебалась от 50% до 65%. При этом парторганизации вузов выросли в среднем в 2 раза, но в основном за счет студентов-производственников и демобилизованных из Советской Армии, и лишь отчасти - за счет преподавательского состава. Тем не менее, партийный принцип комплектования вузов кадрами являлся одним из основных, т.к. наличие партбилета выступало гарантом лояльности преподавателей к политике государства.

Второй параграф "Изменение условий труда и материально-бытового положения преподавательских кадров" посвящен вопросам финансирования и строительства вузов, их снабжения учебными материалами, изменению производственных условий и социально-бытового положения преподавателей.

На основе анализа широкого круга архивных и опубликованных источников автор доказывает, что ни один вуз Нижнего Поволжья к середине 1950-х гг. не имел достаточного количества учебно-лабораторных зданий, отвечавших санитарно-гигиеническим нормам. Отчасти сохранившие свою довоенную материально-техническую базу высшие учебные заведения Астрахани и Саратова направили свои усилия на возврат старых институтских помещений и строительство новых. В отличие от них вузы Сталинграда были полностью разрушены и к середине 1950-х гг. располагались в частично восстановленных зданиях города различного назначения. В результате комплекса мер, предпринятых центральными и региональными органами власти, нижневолжские вузы построили и ввели новые учебно-лабораторные помещения, что позволило перевести обучение студентов в одну смену, получили новую аппаратуру для лабораторий и учебники. Анализ основных изменений материальной базы высшей школы Нижнего Поволжья за 1956-1964 гг. позволил диссертанту сделать вывод, что, несмотря на немалые достижения, потребность в учебных помещениях, оборудовании, учебно-наглядном материале сохранялась. Причиной тому стало снижение капиталовложений в строительство вузов региона из-за активного расширения вузов на Востоке страны, затягивание процесса комплектования необходимыми материалами и экстенсивный принцип развития образовательной системы, когда с ростом вузовских площадей неизменно и с опережением увеличивался и контингент профессорско-преподавательского, учебно-вспомогательного и студенческого состава. В параграфе также отмечено, что в первую очередь развивались и укреплялись ведущие вузы и институты приоритетного технического профиля.

Изучение архивных данных показало, что главными направлениями повышения материального уровня жизни преподавателей вузов стали улучшение жилищных условий и изменения в оплате труда. До конца 1950-х гг. выделение жилой площади преподавателям имело единичный характер из-за ограниченных возможностей центральных и региональных органов власти. Положение изменилось в период масштабной кампании жилищного строительства в СССР, начавшейся в 1957 г. Увеличилось число квартир, выделявшихся преподавателям из муниципальных фондов. Диссертант пришел к выводу, что вузовские кадры наряду с номенклатурными работниками имели первоочередное право на получение жилплощади. Вузы получили возможность возводить собственные многоквартирные жилые дома; стала активно использоваться доступная для их работников система кооперативного строительства.

В отличие от других исследователей, автор подробно анализирует изменения в системе оплаты труда. Динамика зарплаты работников высших учебных заведений региона в изучаемый период в целом соответствовала изменениям в оплате труда других профессиональных групп. В связи с переходом к политике первоочередного повышения заработной платы низкооплачиваемым категориям рабочих и служащих с 1 июля 1957 г. были введены новые должностные оклады для профессорско-преподавательского состава. В диссертации делается вывод, что зарплата преподавателя высшего учебного заведения в исследуемый период была достаточной высокой, а профессия - престижной. На размер оклада руководителя влияла категория вуза и наличие ученой степени и звания, в результате чего она колебалась в пределах 2500-6000 рублей. Для остального преподавательского состава имел значение педагогический стаж и ученая степень. Профессор получал 2800-4500 рублей, доцент и ст. преподаватель - 1200-3200, ассистент - 1050-2300. Автор сопоставил размеры оплаты труда в системе высшего образования и в других отраслях народного хозяйства. Среднемесячная зарплата рабочих ведущей отрасли - промышленности составляла в регионе 1000 рублей, аналогично оплачивался труд преподавателей без степени. Относительно благоприятное материальное положение вузовской интеллигенции поддерживалось также системой первоочередного выделения промышленных и продовольственных товаров. Активное участие в организации отдыха преподавателей и студентов принимали профкомы, выделявшие льготные путевки в санатории, дома отдыха и другие оздоровительные и развлекательно-воспитательные учреждения.

Глава 2. Власть и научно-педагогическая интеллигенция Нижнего Поволжья