Первым, кто подробно коснулся проблем развития народонаселения, можно назвать М.В. Ломоносова, который в 1761 г. написал небольшой по объему, но очень емкий по содержанию трактат "О сохранении и размножении российского народа". В этой работе М. Ломоносов, по существу, одним из первых в мире выделил две пары процессов ("рождаемость - иммиграция", "смертность - эмиграция"), противоположно воздействующих на развитие населения.

В Российской Империи внедрение статистического учета населения началось с указа Петра I (1718 г.) о проведении регулярных Ревизий. Несколько позднее - после указа 1722 г. - началось более или менее регулярное ведение метрических записей о рождениях, браках и смертях по епархиям Русской Православной церкви, а затем и других официально признаваемых конфессий. Велись также различные списки населения отдельных сословий. Со второй половины XIX в. неоднократно проводились местные (преимущественно городские) переписи населения. Таков перечень основных источников информации о населении России за более чем двухвековой период. Различия в подходах к учету населения помогают разделить эту эпоху на два неравных отрезка: с начала XVIII в. до 60-х гг. XIX в., то есть до государственных реформ Александра II, и с начала 60-х гг. XIX в. до 1917 г.

Первый период характеризуется доминированием ревизий как основного источника сведений о численности населения Империи. При этом речь идет не обо всем населении страны и не о современном понимании такого рода учета. Учету (переписи) подвергались лишь лица, платившие налоги казне и призывавшиеся на воинскую службу. В силу этого женское население в основной своей массе вообще было исключено из Ревизий. Также не учитывалось в них духовенство, дворянство и регулярные армия и флот. Целые конфессиональные объединения (мусульмане, раскольники) не подлежали переписи. Главным же недостатком ревизий была их чрезмерная продолжительность - от двух до восьми лет (именно столько продолжалась первая ревизия - с 1719 по 1727 гг.). За столь большой срок значительная часть ранее учтенного населения успевала умереть, а само оно пополнялось вновь родившимися. В силу этого данные как о численности населения, так и о его структуре фактически никогда не соответствовали реальности.

Данные ревизий стали источником сведений для первых исследований динамики российского населения для современников - К.И. Арсеньева, И. Германа, П. Кеппена, А. Тройницкого и др. В более позднее время изучением ревизий занимался известный советский демограф В.М. Кабузан.

Другим источником данных о населении стали документы метрического учета населения (в современной терминологии - текущий учет). Записи о родившихся, умерших, о браках велись священниками по приходам, затем делались сводки по епархиям. Из этого учета выпадали родившиеся вне брака (даже если брак и был заключен, но не по православному канону), родившиеся и умершие без крещения, самоубийцы, а вплоть до середины XIX в. - все неправославные подданные Российской Империи. Позднее, когда был налажен учет населения ряда неправославных конфессий (католиков, протестантов), дети, рожденные от межконфессиональных браков, стали учитываться дважды. Наиболее полно учитывалось население европейской России, по мере же продвижения на восток и юг империи качество учета ухудшалось. Главным недостатком метрического учета является несовпадение границ епархий и административных границ губерний, областей, уездов России, поскольку именно это, вне зависимости от полноты и достоверности статистических данных, затрудняет расчеты по отдельным территориям страны.

Ситуация начала меняться в пореформенный период. Отмена крепостного права сделала старые формы учета населения окончательно непригодными для управленческих нужд. Реформируя Министерство внутренних дел, Александр II создал в его составе Центральный статистический комитет и ужесточил как общегосударственный, так и ведомственный учет населения (епархиальный, МВД и др.). Была упорядочена статистическая отчетность, а данные метрического учета начали сводиться по отдельным территориям. Одновременно соответствующие решения были приняты и Синодом (новая форма метрических книг, жесткие правила их ведения и занесения сведений и т.д.). Полицейский учет населения был достаточно точен и полон. При всех дефектах регистрации несовпадение, например, учтенной МВД численности населения империи на 1 января 1897 г. и данных переписи того же года составило, по оценке В.М. Кабузана, 1,74%; близкая цифра была получена им же за 1917 г.

Развитие новой системы шло медленно, к началу XX в. она охватывала лишь около 10 губерний и крупнейшие города России. Это порождало потребность в иных, альтернативных источниках данных о населении страны.

С начала 60-х гг. XIX в. широкое распространение получили так называемые местные переписи населения, охватывавшие жителей отдельных городов, реже - сельских поселений, еще реже - целых губерний. Более или менее регулярно переписывалось население Москвы (4 переписи) и С. - Петербурга (8 переписей), некоторых крупнейших городов (Киева, Одессы, Баку, Иркутска, Харькова); в основной массе губернских и уездных центров речь может идти об эпизодических явлениях. Всего с 1862 по 1917 гг. было проведено не менее 200 такого рода переписей, однако относительно достоверные сведения имеются о 121 переписи в городах и о 16 - в губерниях. Следует учитывать, что лишь некоторые из них проводились с соблюдением соответствующих методических процедур, тогда как многие из этих "уездных" переписей, по сути, представляли собой "административно-полицейские народосчисления" - простой подсчет жителей по сведениям, предоставленным домовладельцами (без распределения хотя бы по полу и возрасту). Очевидно, что значительная часть этих переписей проводилась людьми, далекими от проблем статистики населения (напомним: перепись 1890 г. на Сахалине провел А.П. Чехов).

Образцами городских переписей конца XIX в. в методическом отношении могут служить: перепись населения С. - Петербурга 1869 г., проведенная под руководством П.П. Семенова-Тян-Шанского, и 1881 и 1890 гг. - под руководством Ю.Э. Янсона. Велико было и внимание к их организации со стороны наиболее образованной части русского общества: так, Л.Н. Толстой участвовал в переписи 1882 г. в Москве в роли простого счетчика. Программы и методические приемы проведения столичных и некоторых других переписей стали основой для подготовки переписи 1897 г.

Программа переписи 1897 г. содержала 14 вопросов, главными среди которых с социально-демографической точки зрения были (помимо пола и возраста): состояние в браке, отношение к главе семьи, место рождения, образование, вероисповедание, место постоянного жительства, родной язык. Их разработка дала информацию о размерах и структуре семей в России, о числе детей, а также позволила определить масштабы и характер дифференциации этих признаков у населения различных конфессий; впервые были получены сведения о пространственной мобильности населения, о процессе формирования населения различных регионов страны и т.д. На основании данных переписи впервые были построены таблицы дожития населения России и рассчитаны показатели продолжительности жизни.

Конечно же, первая российская перепись имела ряд недостатков. К их числу можно отнести непрофессионализм проведения ее на местах, дефекты в постановке вопросов, что сказалось и на качестве собранных данных. К тому же она не содержала вопроса о национальности. Однако в тоже время первая всероссийская перепись убедительно продемонстрировала богатейшие возможности этого источника социально-демографической информации. Уже в годы первой мировой войны в России (в 1916 и 1917 гг.) были проведены переписи, ставившие перед собой цель отслеживания социально-демографических и хозяйственных сдвигов в стране. После революции традиция их проведения была продолжена.

В целом, формирующаяся демографическая проблематика постепенно утверждалась в российской науке. В XIX в. были составлены первые таблицы смертности (К.Ф. Герман, Н.Е. Зернов, В.Я. Буняковский, К.А. Андреев и др.), началось изучение рождаемости (В. И Покровский, В.И. Гребенщиков и др.), разрабатывался ряд других проблем (Э.Ю. Янсон, Ф.Ф. Эрисман, В.И. Борткевич и др.).

Первые десятилетия ХХ в. ознаменовались дальнейшим поступательным движением отечественной демографии (труды А.А. Чупрова, С.А. Новосельского, В.В. Паевского, М.В. Птухи, С.Г. Струмилина, О.А. Квиткина и многих других).

Второй этап

Время становления марксистко-ленинской демографической науки. Основной задачей стало обеспечение коренной перестройки научных исследований на основе марксистко-ленинской концепции, использовав при этом весь положительный опыт дореволюционных исследований. Поэтому становление отечественной демографии в послереволюционный период (выбор приоритетных исследовательских направлений, определение основных методов изучения) происходило под сильным влиянием ярких представителей российской науки дореволюционной школы. С одной стороны, костяк демографических кадров в 20-30-е гг. составляли такие выдающиеся ученые, как В.В. Паевский, С.А. Новосельский, С.А. Томилин, С.Г. Струмилин, О.А. Квиткин, М.В. Птуха и др. Будучи всесторонне образованными людьми, они исповедовали приверженность к неидеологизированным, математическим и статистическим методам изучения проблем населения. С другой стороны, круг приоритетных проблем в этой области в те годы был фактически идентичен дореволюционному. Это катастрофически высокая смертность, эпидемии, инфекционные заболевания, требовавшие изучения и разработки экстренных мер со стороны государства. В силу этого до начала Отечественной войны советская демография развивалась при доминировании социал-гигиенических приоритетов изучения закономерностей эволюции смертности и заболеваемости населения и механизма их взаимодействия с различными социально-экономическими факторами (образованием, профессиональной принадлежностью, безработицей, жилищными условиями и т.п.). Одновременно дефекты в учете смертности, особенно материнской и младенческой, стимулировали усилия по усовершенствованию статистико-математических методов анализа данных явлений. Фундаментальный вклад в решение этой задачи был внесен В.В. Паевским и С.А. Новосельским. Прежде всего речь идет о разработке методов расчета таблиц дожития населения СССР в условиях неполноты учета смертности населения, показателей младенческой и детской смертности.

В целом исследования смертности и заболеваемости тех лет значительно математизировали демографию. Что же касается социологической тематики, то она ограничивается проведением в 20-30-е гг. ряда выборочных обследований в тех регионах страны, где состояние статистического учета демографических событий было особенно удручающим. Результаты их не публиковались, и судить о них можно лишь по упоминаниям в литературе более поздних лет.

Важным шагом в развитии довоенного периода стало создание в Ленинграде и Киеве двух демографических институтов, активно занимавшихся исследованиями демографических процессов, методов демографического анализа, совершенствованием статистики населения, а также Московского экономико-статистического института, в рамках которого впервые был создан факультет статистики населения и кафедра демографии под руководством выдающегося экономиста и демографа А.Я. Боярского. Ему принадлежат первые учебники по статистике населения и демографии, неоднократно переиздававшиеся и в послевоенные годы и заложившие основу преподавания демографии в вузах страны.

Вторая половина 30-х гг. стала трагической страницей в истории отечественной демографии. В 1934 г. был закрыт Демографический институт АН СССР (ДИН), что стало причиной смерти одного из его ведущих ученых - В.В. Паевского. Труды сотрудников ДИНа, ныне составляющие гордость российской науки, были подвергнуты идеологической ревизии и критике за бесперспективность и формализм. Многие из них увидели свет лишь через десятилетия после смерти авторов.

Единственным научным учреждением, занимавшимся исследованиями в этой области, стал Демографический институт при АН Украины. Однако в отличие от ДИНа, рассматривавшего крупные теоретико-методологические и методические задачи, киевский институт, по справедливому замечанию А.Н. Типольт, решал "конкретные проблемы украинской демографии", что, возможно, и послужило причиной его долголетия.

Так, ликвидация Демографического института стала одной из первых предвестников резкого свертывания демографических исследований в стране на длительное время (примерно со второй половины 1930-х гг. до рубежа 1950-1960 - гг.). Демография, по существу, была сведена до уровня статистики населения, а последняя в свою очередь - до его простого учета. Но и он осуществлялся неудовлетворительно. Перепись населения 1937 г. была объявлена "дефектной", ряд ученых, ее участников, репрессированы (О.А. Квиткин, М.В. Курман и др.). Призванная ее "исправить" перепись населения 1939 г. еще до публикации полученных материалов в значительной мере потеряла значение в связи с начавшимся в сентябре 1939 г. изменением границ страны. После нее переписи населения не проводились 20 лет (до 1959 г.). В результате третьвековой отрезок демографического развития страны (между переписями населения 1926 г. и 1959 г.) оказался своеобразным "белым пятном" - достоверные данные о динамике населения и показателях его воспроизводства либо вообще отсутствовали, либо были засекречены, подменялись "данными", угодными существующему политическому режиму. Все это выражало стремление тоталитарного государства скрыть значительные людские потери в 1930-1940-е гг. Первые относительно достоверные официальные сведения о таких потерях во время Великой Отечественной войны появились только в начале 1960-х гг., а потери в ходе "социалистического строительства" и массовых репрессий начали изучаться лишь в последние годы. Теоретическое "обоснование" свертыванию демографических исследований дал "социалистический закон народонаселения", важнейшими чертами которого были объявлены "быстрый рост населения, его низкие заболеваемость и смертность". Однако реальное демографическое развитие страны опровергло этот "закон".

Третий этап

После войны, особенно во второй половине 50-х гг., началось возрождение демографической науки и статистики населения в нашей стране. В 1959 г прошла очередная перепись населения. К ней был приурочен пересмотр многих форм текущей статистической отчетности о рождаемости, смертности, браках и разводах. Впервые после войны за 1958-1959 гг. были рассчитаны таблицы смертности для населения СССР и союзных республик.

Состояние же научных исследований в области населения в этот период наиболее адекватно охарактеризовал в открытом письме в журнал "Коммунист" Б.Я. Смулевич: "В области демографии нет социологических трудов, почти не осталось научных работников. Демография ныне рассматривается часто лишь как отрасль статистики". Дискуссия о положении демографической науки, начало которой положило данное письмо, имела ряд положительных последствий. Во-первых, она в какой-то мере способствовала созданию научных центров в этой области. Так, в 1963 г. в Научно-исследовательском институте ЦСУ СССР, директором которого в это время стал А. Я Боярский, был создан сектор демографии и трудовых ресурсов, позднее, в 1965 г., преобразованный в отдел демографии. В 1968 г. на базе экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова был создан Центр по изучению проблем народонаселения.

Во-вторых, дискуссия дала мощный импульс проведению новых и переосмыслению ранее выполненных исследований. Так, в 1960 г. под руководством А.М. Востриковой ЦСУ СССР провело обследование рождаемости, фактически повторившее методику обследования С.Г. Струмилина 1934 г. В том же году по сходной программе Н.А. Таубер провела исследование брачной рождаемости в г. Жуковском Московской области. Данные обоих исследований были использованы. С Г Струмилиным при доработке и подготовке к изданию статьи, написанной в 1936 г. Также в это время возобновлена дискуссия о социалистическом законе народонаселения.

Дело в том, что названные исследования факторов рождаемости и ее дифференциации и более поздние крупные обследования, проведенные отделом демографии НИИ ЦСУ СССР в 60-е и в 70-е гг., давали достаточно противоречивую информацию о связи отдельных показателей уровня жизни с числом детей в семье. Так, обследование ЦСУ СССР 1969 г. показало, что в семьях с самыми низкими доходами среднее идеальное и среднее ожидаемое число детей составляли соответственно 4,10 и 4,23 ребенка, а в семьях с самыми высокими доходами - 2,57 и 1,87 ребенка. Аналогичная связь была зарегистрирована между уровнем образования матери и намерениями в отношении числа детей: у женщин с высшим образованием идеальное и ожидаемое число детей составили 2,67 и 1,99 ребенка, с начальным - 3,25 и 3,10 ребенка.

По данным другого исследования ЦСУ СССР, проведенного в Москве в 1966 г., самые высокие значения идеального и ожидаемого числа детей были зафиксированы у брачных пар с самыми высокими уровнями совокупного дохода.

Значительный вклад в развитие этой дискуссии внесло знакомство с результатами научных исследований рождаемости в других странах и с объяснениями ее детерминации западными авторами.

Итоги дискуссии нашли свое отражение в ряде работ. Выше уже упоминалась изданная в 1980 г. монография А.И. Антонова. Вслед за ней в 1984 г. вышла в свет вызвавшая огромный интерес работа С.И. Голода, посвященная анализу основных направлений эволюции семьи и процесса становления ее современной формы.

Традиционный демографический взгляд на эволюцию рождаемости и проблемы воздействия на нее продемонстрировала вышедшая в 1981 г. монография А.Я. Кваши - одного из признанных специалистов в данной области.

Особую группу составили работы, подводившие определенные итоги деятельности крупных научных коллективов страны и посвященные комплексному анализу проблем воспроизводства и динамики населения СССР. В первой половине 80-х гг. такие публикации вышли у сотрудников отдела демографии НИИ ЦСУ СССР. Во второй половине 80-х гг. работы аналогичного характера выпустил и коллектив Центра демографии Института социологии АН СССР (ныне - Центр демографии Института социально-политических исследований РАН). Наряду с этим под редакцией профессора Л.Л. Рыбаковского - руководителя Центра - в эти же годы была выпущена серия сборников под общим названием "Демография: проблемы и перспективы", в которых рассматривались наиболее дискуссионные методологические и методические вопросы демографического и социологического исследования населения.

Однако важнейшим событием для отечественной демографии, символом ее признания, безусловно, стал выход в 1985 г. Демографического энциклопедического словаря, огромный вклад в издание которого вместе с ведущими учеными-демографами России внесли сотрудники Центра по изучению проблем народонаселения МГУ и его ныне покойный руководитель Д.И. Валентей.

Таким образом, примерно на рубеже 1950-1960-х гг. изучение демографической проблематики стало приобретать нарастающий характер. Отечественная демографическая наука в 1960-1980-е гг. получила признание в стране, вышла на мировой уровень. Но и в эти десятилетия на ее развитии отрицательно сказались идеологизация науки, навязывание ей догм так называемого марксистско-ленинского обществознания, запрет на изучение целого ряда проблем, ограничения в использовании демографических данных, их искажение и прочее. Такое положение, сохранявшееся до конца 1980-х гг., накладывало отпечаток на все исследования демографической науки.

Четвертый этап

В начале 90-х гг. Россия вступила в полосу острейшего демографического кризиса, с 1992 г. наблюдается депопуляция, или отрицательный естественный прирост населения в масштабах всей страны.

Существует две противоречивые точки зрения на причины подобного процесса - с одной стороны происходящее объясняют с позиций универсальных закономерностей демографического развития, а точнее - российских особенностей проявления очередного этапа демографического перехода; с другой стороны ответственность возлагают исключительно на социально-экономические и политические реформы как искусственный стимул сокращения населения.

Характеризуя состояние научных разработок по изучению демографических процессов в 1990е гг., необходимо отметить прежде всего явное доминирование статистических исследований, проведение которых значительно упростилось доступностью информации. На ее анализе основаны практически все современные публикации по демографической проблематике. В то же время отсутствуют углубленные социологические исследования сдвигов и деформаций, происходящих в демографическом поведении населения под влиянием социально-экономических и политических реформ. В качестве причин складывания подобной ситуации следует выделить недостаточный уровень финансирования науки. Наряду с этим происходит отток из научных учреждений квалифицированных кадров при почти полном отсутствии притока молодежи.

В 2000-е гг. в связи с определением государственной политики по преодолению демографического кризиса, которая выразилась в принятии специальной государственной программы, демографическая наука в России начинает оживать, появляются новые публикации по проблематике, расширяется преподавание демографии в вузах.

отечественная демография перепись население

Список литературы

1. Борисов В.А. Демография. Учебник для вузов. 4-е издание. М, 2004.

2. Валентей Д.И., Кваша А.Я. Основы демографии. - М., 1989.

3. Демографический энциклопедический словарь / гл. ред. Д.И. Валентей. М.: Сов. энциклопедия, 1985.

4. Жиромская В.Б. Демографическая история России в 30-е годы. Взгляд в неизвестное. М.: РОССПЭН, 2001.

5. Захарова О.Д. Россия в постсоветском демографическом пространстве // Депопуляция в России: причины, тенденции, последствия и пути выхода. М.: ИСПИ РАН, 1996.

6. Шелестов Д.К. Демография: история и современность. М., 1983

7. Тайны советской демографии // [Электронный ресурс]. URL: http://www.www.demoscope.ru/weekly/2004/0171/analit06. php.

Размещено на Allbest.ru