Социологическое исследование административных барьеров между чиновниками и предпринимателями в Волгограде

Следовательно, для защиты собственных экономических интересов, для собственного выживания, необходима институциализация, агрегирование интересов отдельных (малых и средних) предпринимателей в едином сообществе как носителей общих целей, ценностей и социальных статусов или переход в «теневую» экономическую деятельность.

В данный момент сообщество малого и среднего бизнеса пытается отстаивать собственные экономические интересы в таком же ключе, что и представители ТНК, то есть в индивидуальном порядке. Если взаимодействие с ТНК осуществляется посредством лоббирования (в российской практике - теневого), то малый и средний бизнес решает свои задачи посредством' механизма коррупции, то есть неинституционального индивидуального взаимодействия с конкретным чиновником. Возможно, в сложившихся условиях такая система единственно возможна в силу отсутствия других форм взаимодействия, «...представители государства в каждом отдельном случае идут на нарушение установленных государством идеологических и правовых норм, делают исключения в пользу отдельного представителя общества...». - так по мнению П. Прохорова вопреки государственной политике отдельные представители бюрократии выступают на стороне представителей делового сообщества. По этой причине формы социального взаимодействия административного сообщества и сообщества предпринимателей не могут быть равными, следовательно, эффективными для предпринимателей. Свидетельством тому являются громкие процессы о коррупции, то есть о внеинституциональных формах взаимодействия.

Административное сообщество имеет неоспоримое преимущество и может диктовать собственную волю предпринимателям, неспособным не только противостоять ему политически, но и вывести свой бизнес за пределы территории. В такой ситуации бизнес-сообщество не может решать новые задач, которые ставит перед ним общество (в лице политической подсистемы), а именно - не может принять на себя бремя социальной ответственности даже в законодательно обусловленных пределах (открыто платить заработную плату своим работникам и обеспечивать оплату их базовых социальных гарантий).

Данная форма представляется неэффективной не только для отдельных предпринимателей, которые должны нести сверхрасходы для поддержания таких форм взаимодействия, но и для общества в целом. Показателем этого является экономическая динамика крупных товаропроизводителей (ТНК) и постоянно сокращающаяся в ВВП страны доля мелких и средних производств «российская система экономических институтов поощряет (в том ограничительном смысле, в каком данное понятие вообще может быть применимо к развитию российского предпринимательства) крупный бизнес». Потому, проблема эффективности в рамках общества в целом исследуемого социального взаимодействия кроется, в сущности, в равной степени институциализации акторов (то есть предпринимательского сообщества в той же мере как административного).

В российской практике имеются прототипы институтов гражданского общества, которые должны представлять интересы малого и среднего бизнеса - это система Торгово-промышленной палаты РФ, в которую входят ТПП субъектов федерации. Однако на данный момент ТПП являются скорее площадками экономического взаимодействия предпринимателей или деловыми партнерами (о чем свидетельствуют данные опросов Волгоградской ТПП), но не структурами артикулирующими интересы предпринимательского сообщества. Равная степень институционализации акторов - это их равная способность артикулировать и отстаивать собственные социально значимые интересы. Ситуация, в которой одна сторона представляет собой институциализированную, а другая - дисперсную массу индивидуальных (частных) интересов, позволяющая первой с легкостью манипулировать не только ходом, но и результатами социального взаимодействия (М. Фуко), есть классический пример силового господства. Следовательно, решение проблемы артикулирования интересов мелкого и среднего бизнеса в социальном взаимодействии административного и предпринимательского сообщества представляет собой необходимость не только экономическую, но и социальную.

Таким образом, в данной работе предлагается исследовать следующие черты социального взаимодействия административного и предпринимательского сообщества как объективных социальных структур: потенциал достижения относительного равенства сторон в процессе социального взаимодействия; ситуацию контроля над полем социального взаимодействия со стороны административных структур и возможность предпринимательского сообщества противостоять ему, оставаясь в поле социального взаимодействия (то есть участвовать на равных в дискурсе); коммуникативные темы между административными и предпринимательскими структурами (процесс их появления, наиболее распространенные поводы и реакцию на них); возможности дискурса в сфере социального взаимодействия административных и предпринимательских структур.

• 2.2 Административные барьеры как основные поводы взаимодействия чиновников и предпринимателей

Взаимодействие чиновник-предприниматель (или администраторы - предприниматели) должно пониматься в качестве властного воздействия одной из сторон на другую (как отмечалось выше), но в современном российском обществе обнаруживается ряд особых черт этого явления.

Исследованиями воздействия по этой линии занимается В.В. Волков. Согласно его концепции «силового предпринимательства» государственные чиновники могут оказывать на предпринимателей воздействие двух основных типов, которые базируются на доступе чиновников к «силовому» ресурсу, состоящему в возможности задавать рамки экономической деятельности и в контроле над ней.

Во-первых, это воздействие чиновников в качестве аффилированных с государственным силовым ресурсом должностных лиц, что позволяет им выходить за рамки чисто служебных полномочий. В классификации «силового предпринимательства» В.В. Волков предлагает именовать этот способ воздействия «государственный незаконный». Именно подобный сценарий, состоящий в реализации «силы» вне рамок заданных институционально В.В. Волков предлагает именовать коррупцией.

Во-вторых, это воздействие чиновников на предпринимателей в качестве легитимных носителей государственных интересов, которые в классической научной традиции (со времени Просвещения и концепции «общественного договора») воспринимались в качестве консолидированных интересов общества в целом. При этом агентом «силового предпринимательства» является уже не отдельный чиновник или группа, а государство как институт. Несмотря на существенные различия, оба эти типа объединяет одна общая черта. Оба они базируются на создании и поддержании административных барьеров.

Наиболее корректное определение административных барьеров дает П. Крючкова сотрудник фонда «Бюро экономического анализа». Административные барьеры это - «формальные обязательные правила ведения хозяйственной деятельности на рынках товаров или услуг, устанавливаемые органами государственной власти и местного самоуправления, частные издержки, от ведения которых для хозяйствующего субъекта, подпадающего под их действие, превышают частные выгоды от введения с учетом эффекта дохода». Ситуация получения рентного дохода от монопольного владения административным ресурсом представляется классической ситуацией силового доминирования. При этом, как отмечает автор, существует следующее деление административных барьеров.

Обязательные правила ведения государственной деятельности, установленные решениями государственных органов и/или органов местного самоуправления, подкрепленные механизмами, обеспечивающими их соблюдение. Теневая экономика не должна представляться чем-то уникальным и носящим исключительно негативный характер. Преступления в сфере экономической деятельности представляют собой ни что иное, как стремление оградить собственный бизнес от огромного количества регистрационных и разрешительных процедур, налагаемых государством при входе на рынок.

Конечно, эти государственные меры не излишни, но эффективны только в разумных пределах, обеспечивающих права потребителей и защиту предпринимателей от недобросовестной конкуренции. Нельзя также утверждать и то, что современные требования к участникам рынка упростились и стали более функциональны, чем в 90-е годы. Так в анкетировании, проведенном ВТПП по теме «Налогообложение и кредитование малого бизнеса», были получены следующие данные. На вопрос, «Какие факторы являются препятствием в развитии Вашего бизнеса» 98% респондентов указали «уровень налогообложения», 32 - «сложность налоговых постановлений», 71% - «отсутствие достоверной информации по налогообложению», 60% - «частота изменений в законодательстве». Нередко респонденты в качестве негативной практики в налогообложении указывают систему преференций отдельным игрокам рынка, полагая ее средой роста коррупции и, как следствие, несправедливого появления конкурентных преимуществ одних бизнесменов (к которым чиновники относятся более лояльно) перед другими. Можно говорить об улучшении ситуации с налогообложением и о профицитном из года в год бюджете, вместе с тем, согласно официальным данным Росстата объем заработной платы выдаваемой «в конвертах» на данный момент составляет 20% ВВП России, что в абсолютном исчислении равняется примерно 50 млрд. долл., а только установленное сокрытие налогов составили, (по сферам экономики): автомобильный рынок - 28%, нефть и нефтепродукты - 26%, цветные металлы - 8%, товары народного потребления - 7%.

Ситуация перехода из легальной (открытой) экономики в «легальную теневую» представляет собой наглядный пример действенности административных барьеров, ведь практика «разрешительной» экономической деятельности и налогообложение самые эффективные орудия вмешательства в экономические отношения со стороны административного сообщества. Возможность административных структур решать в какой мере, и какие требования применять к тому или иному хозяйствующему субъекту и есть «силовой ресурс» и источник того, что принято называть коррупцией. Коррупционная экономика представляет собой ту часть теневой экономики страны, которая связывает предыдущие составляющие в единое целое.

Сложное и обладающее длительной историей развития и существования, это явление имеет в отечественной науке множество „определений. Так в докладе, подготовленном по итогам совместной работы Совета по внешней и оборонной политике и Регионального общественного фонда ИНДЕМ, Г.А. Сатаров и М.И. Левин предлагают понимать «под коррупцией (в узком смысле слова) ситуацию, когда должностное лицо принимает противоправное решение (иногда решение морально неприемлемое для общественного мнения), из которого извлекает выгоду некоторая вторая сторона (...), а само должностное лицо получает незаконное вознаграждение от этой стороны».

Определение, данное указанными авторами, представляется несколько аморфным по той причине, что отсылает к общественной морали, некой неопределенной инстанции, которая позволяет включать и исключать из объема категории коррупции те явления, которые исследователи сочтут необходимыми. К этому следует прибавить, что в объем коррупционных действий нельзя включить нарушение полномочий, которые не влекут получение чиновником вознаграждения (связи, родственные отношения могут явиться причиной принятия «противоправного решения»), а также те факты, когда чиновник получает вознаграждение как раз за своевременное или за более быстрое исполнение своих законных обязанностей. Ректор Высшей школы экономики А. Кузьминов в «Тезисах о коррупции» предлагает разделять категории «коррупции» и «взяточничества». В первом случае чиновник напрямую нарушает свои обязательства, во втором - фактически зарабатывает «липшие деньги» за исполнение собственных должностных обязанностей (к примеру, ускоряет течение необходимых процедур согласования на те или иные необходимые для занятия бизнесом разрешения). Такая практика неприемлема для делового сообщества малого и среднего бизнеса в силу того, что оно влечет за собой отвлечение как материальных, так и временных ресурсов, а также существенно повышает возможности административного произвола.

В.В. Волков пытается дать объяснение коррупции в качестве системного явления. Коррупция понимается им как сбой в поддержании структурных границ государства, которые отделяют его от «сферы частных интересов и персонифицированных отношений.». Рабочим определением в рамках данного исследования предлагается считать следующее: коррупция - факт реализации индивидуальных (частных) интересов должностным лицом при исполнении обязанностей государственной и муниципальной службы вне зависимости от того нарушает ли он государственные или муниципальные интересы или нет.

Коррупция, под какими бы именами она не выступала в работах исследователей («взяточничество», «блат», «должностное преступление» и, собственно, «коррупция») имеет продолжительную историю существования, доставшуюся современной России от советского этапа развития страны. Советолог Дж. Хайнзен на исследовании материалов государственных архивов РФ, утверждает, что она начала процветать уже в послевоенный период, а А. Леденева подробно исследует развитие указанных неформальных практик в поздний советский период. Для того, чтобы показать взаимосвязь коррупции и теневой экономики, посредством механизма административных барьеров, необходимо остановиться на периоде непосредственно предшествующем современному.

В современной России ситуация в отношении противоправных действий чиновников во взаимоотношениях с предпринимательским сообществом также крайне сложна. По данным Rand Corporation в 2001-2002 годах чиновники брали взятки в 90% случаев выдачи экспортно-импортных лицензий, выделении телефонных линий - 85% случаев, ускоренного пересечения границы и неофициальной аренды помещений - 80%, доступа кредитов в банках с преимущественной долей государства в уставном капитале и разрешений пожарной инспекции - 75% случаев. Эти данные являются подтверждением того, что властные полномочия чиновников возрастают, а это непременно вызывает еще большую необходимость в неинституциональном взаимодействии бизнеса с административным сообществом.

Коррупция представляется в виде перенесения коммуникативных тем (административных барьеров) в сферу нерегулируемую юридическими нормами и предписаниями, но только административным этосом и личными отношениями. Причем такая перемена не сказывается ни на том, что дискурс продолжает оставаться властным, ни на теме - административные барьеры. Именно государственное суперрегулирование, лишающее, в сущности, предпринимателей возможности сопротивляться ему, и есть основная причина роста теневой экономики.

«В условиях доминирования и даже гегемонии государства рынок в России чаще, чем в других странах, вынужден был уходить в тень».

«Теневизация» экономической деятельности была замечена еще западными советологами в 70-е годы XX века, потому вполне можно предположить, что нынешняя ситуация генетически является следствием тенденций внутри плановой экономики. Уже в СССР середины 80-х годов доля теневого рынка составила примерно 15-20% ВВП, а на данный момент «ее размеры колеблются вокруг 45% ВВП». Программа удвоения ВВП страны поставленная еще в первый президентский срок В.В. Путиным, по существу, должна была представлять собой совокупность мер по переводу теневого рынка в официальный. Учитывая статистику, приведенную В.Н. Мельниковым и А.Г. Мовсесяном, - она не была реализована, теневая экономика сохраняется на прежнем уровне.

Стоит отметить, что контроль над бизнесом осуществляется, согласно совместным оценкам Правительства РФ и объединений предпринимателей, по 45 направлениям, этот надзор осуществляют порядка 30 федеральных органов (без учета региональных и муниципальных). Показательным является тот факт, что по преимуществу проверки осуществляются территориальными органами Министерства внутренних дел РФ, то есть непрофильного ведомства. Общие легальные затраты малых предприятий только на проведение проверок составляют около 10% от их выручки. А в объеме продукции подлежащих сертификации и подтверждению соответствия удельный вес подлежащих: обязательной сертификации составляет 89%.

Возникает серьезный вопрос, состоящий в том, способна ли высшая государственная власть, являющаяся и в представительских и в административных своих проявлениях преемницей предыдущей, пошатнуть коммуникационные темы взаимодействия административного и предпринимательского сообществ.

Это противоречит идее «укрепления вертикали власти» и тем более, маловероятно, что осуществить такие перемены в интересах группы, которая олицетворяет властвующую сторону. Действительное разрушение административных барьеров возможно лишь со стороны того актора, для которого они задают среду, то есть для сообщества предпринимателей.

В связи со сказанным выше, в рамках исследования возникает вопрос о способности сообщества предпринимателей разрушать или изменять коммуникационные поводы с административным сообществом, то есть нивелировать административные барьеры. Если нерентные административные барьеры довольно легко разрушаются в силу незаинтересованности административного сообщества в их поддержании (так как указанное сообщество не получает «административной ренты»), то рентные административные барьеры преодолеть гораздо сложнее.

Административные барьеры этого типа разрушаются двумя основными способами. Во-первых, фактически (defacto), то есть барьер перестает быть рентным или же частные выгоды предпринимателей начинают превышать частные издержки.

Это может быть связано с более жесткой регламентацией деятельности чиновников, либо с изменением официальных ставок по преодолению барьера (к примеру, уменьшение стоимости и времени регистрации юридического лица, уменьшение налоговых ставок и тому подобное).

Во-вторых, это разрушение юридическое (dejure) в результате отмены нормативного акта. «На эффективность подобной деятельности влияют следующие факторы:

1) степень юридической проработки проекта административного барьера (чем более юридически «чистым» является административный барьер, тем сложнее добиться его отмены);

2) «высота» барьера (чем больше издержки преодоления барьера, тем больше стимулов для борьбы с ним);

3) характеристика группы «плательщиков» (размер, однородность, устойчивость);

4) наличие институционального «предпринимателя» (инициатора деятельности по отмене барьера);

5) степень сопротивления Б-актора (группы чиновников, заинтересованных в существовании административного барьера - А.О.), которая определяется возможностями получения рентного дохода».

В силу того, что возможности изучить весь объем административных барьеров в рамках темы данного исследования не имеется, а значит, нет возможности проанализировать во всей полноте объективные факторы их разрушения (пункты 1 и 2), а, следовательно, и «степень сопротивления» административного сообщества в отношении отмены того или иного конкретного барьера, то основным пунктом исследования является наличие «институционального» предпринимателя, то есть институциализированной в виде предпринимательских структур (общественных объединений, партий и так далее) группы предпринимателей, а также степени их сплоченности.

Влияние, которое осуществляют предприниматели на нормотворческий процесс, а также на отмену того или иного нормативного акта, являющегося легитимным источником административного барьера, в исследовательской литературе принято называть лоббизмом.

• 2.3 Поддержка частного мнения и проблема возникновения «институционального» предпринимателя

В развитых капиталистических обществах именно этот механизм является институциализированной формой взаимодействия административных (и даже более - властных) структур со структурами предпринимательскими.

Лоббистская деятельность в России зачастую рассматривается в качестве синонимичного коррупции определения. Явно негативные коннотации лоббизму придаются в ряде документов государственных органов РФ.

Лоббистская деятельность в данном исследовании рассматривается в качестве социального действия отдельного предпринимателя или группы предпринимателей в ходе взаимодействия с административными структурами.

Лоббизм в качестве давления тех или иных групп интересов на принятие решений в органах законодательной и исполнительной власти явление далеко не новое для развитых капиталистических обществ. Так В.И. Ленин в своей работе "Империализм, как высшая форма капитализма" цитирует работу одного из "буржуазных исследователей": "личная уния банков с промышленностью дополняется "личной унией" тех и других обществ с правительством. "Места членов наблюдательных советов, - пишет Ейдельс. - добровольно предоставляются лицам с громкими именами, а также бывшим чиновникам по государственной службе, которые могут доставить не мало облегчений при сношениях с властями"... В наблюдательном совете крупного банка встречаешь обыкновенного члена парламента или члена Берлинской городской думы.

Социальное взаимодействие предпринимательского и административного сообществ вышло за рамки отношений "властвуемый - властитель" в начале XX века, собственно, в эпоху становления империалистического капитализма, или, как сказали бы современные исследователи, «тяжелого модерна».

Принципы ведения предпринимательской деятельности, которые были характерны для начальных стадий развития капиталистического производства и описаны в работе М. Вебера "Протестантская этика и дух капитализма" исчезли с возникновением крупной промышленности (и, соответственно, крупной прибыли ею приносимой) на второй план. «Американские нравы, по поводу которых так лицемерно возводят очи горе европейские профессора и благонамеренные буржуа, стали в эпоху финансового капитала нравами буквально всякого крупного города в любой стране».

Отстаивание своих интересов оказалось логичным продолжением роста значения предпринимателей для экономики и социального развития в целом. Лоббизм нельзя назвать исключением из правил ведения бизнеса - осознание этого позволило развитым капиталистическим обществам законодательно закрепить лоббизм, признав группы финансово-промышленных интересов и их значительное влияние на властные структуры. Законодательное признание этого социального факта позволило с одной стороны структурам гражданского общества и центрального правительства западных рыночных „ экономик поставить под контроль лоббизм, а с другой - открыло доступ лоббистской деятельности тем предпринимателям и союзам предпринимателей, которые были отстранены от нее собственными ограниченными ресурсами. Не говоря уже о том, что лоббистская деятельность является (в случае ее признания) не средством получения конкурентных преимуществ одних предпринимателей перед другими, но получения преимуществ той или иной отрасли перед транснациональными конкурентами.

Конечно, существуют различные виды лоббистской деятельности, данное исследование базируется на следующей классификации:

1) общецеховой финансово-промышленный лоббизм;

2) корпоративный финансово-промышленный лоббизм;

3) региональный финансово-промышленный лоббизм;

4) индивидуальный (частный) финансово-промышленный лоббизм.

Из всех представленных форм лоббистской деятельности только последняя осуществляется в качестве реализации интересов отдельного предпринимателя или бизнеса, тогда как остальные представляют отстаивание интересов групп предпринимателей. Также существенным при рассмотрении лоббизма является классификация методов его осуществления.

Принято выделять теневые и публичные формы лоббистской деятельности.

К теневым можно отнести подкуп чиновников и лиц, занимающий политические должности в представительской ветви власти, к публичным - открытое давление на принятие того или иного выгодного для предпринимателя или группы предпринимателей решения через СМИ, открытое обсуждение законопроектов и решений исполнительной власти, участие в заседаниях комитетов законодательных собраний различного уровня.

Собственно, теневой лоббизм можно отнести к неинституциональным формам социального взаимодействия между предпринимательским и административным сообществом (как предполагалось выше), которые принято традиционно называть взяточничеством и коррупцией, а публичный - к институциональным формам.

A.A. Кинякин отмечает следующую закономерную взаимосвязь между формами и методами лоббистской деятельности: «Теневые методы лоббирования в большей степени присущи индивидуально-частному лоббизму, тогда как публичные - групповому».

Лоббистская деятельность в качестве коллективного и публичного отстаивания предпринимателями своих интересов характерна для современных капиталистических обществ. Так в Федеративной республике Германия, несмотря на отсутствие документального закрепления лоббистской деятельности в виде отдельного закона действует множество лоббистских объединений предпринимателей, взаимодействие которых с представителями властного сообщества регулируется множеством правовых актов.

Деятельность лоббистов регулируется федеральным законом о политических партиях (объединениях), «Единым положением о федеральных министерствах», «Регламентом деятельности германского Бундестага», а «с 1972 г. действует закон, предусматривающий обязательную публикацию в специальном издании так называемого «лоббистского списка» - перечня различных союзов, объединений и профессиональных представителей, желающих получить доступ к парламенту и федеральному правительству».

В США Закон о регулировании лоббизма принят в 1946 г., он предусматривает процедуру обязательной регистрации профессиональных лоббистов, которые обязуются давать отчет о полученных и израсходованных на лоббизм средствах. Австрия, Франция и Голландия пошли по пути создания специального института «социально-экономического совета», который выполняет функции своеобразного «лоббистского парламента» и «может выступать в качестве консультативно-совещательного органа, и обладать правом решающего голоса в законотворческом процессе». «По сути это Торгово-промышленная палата в сочетании с союзами и ассоциациями, которая имеет право вето на любой закон».

Торгово-промышленные союзы (а в США действуют в качестве лоббистов и профсоюзы и союзы, отстаивающие интересы отдельных социальных групп таких как, к примеру, пенсионеры) в практике легального корпоративного лоббирования в развитых капиталистических демократиях имеют ведущее место. Например, в Германии ведущее место в организации деятельности отраслевых союзов и установлению их взаимодействия с административными и законодательными органами имеет Федеральный союз германской промышленности (создан в октябре 1948 года и первоначально назывался Комитетом по экономическим вопросам промышленных союзов). В состав этого объединения на данный момент входит 35 крупных промышленных союзов. Представители торгово-промышленных союзов не только играют существенную роль в обсуждении законопроектов, но также избираются в законодательные органы. Все вышеперечисленные лоббистские механизмы и структуры являются итогом продолжительной эволюции в западных обществах от цеховых объединений к торгово-промышленным союзам, но и в краткой истории российского капитализма, прервавшего свое полувековое развитие уже после Октябрьской революции (а, возможно, после завершения НЭПа), исторические предпосылки формирования предпринимательских лоббистских структур обнаружить все же можно.

Хотя на протяжении большей части XX века Россию нельзя было отнести к капиталистическим странам, практика лоббирования в качестве одной из форм взаимодействия с властным сообществом все же имела место.

Предпринимательские союзы в дореволюционной России имели весьма существенное значение и вели лоббистсткую деятельность в представительных органах империи, так большой вес имел Всероссийский союз торговли и промышленности (ВСТП) организованный П.П. Рябушинским. ВСТП объединял около 500 различных предпринимательских союзов и проводил депутатов в V Государственную думу, а после революции в феврале 1917 года - в Учредительное собрание. Некоторые исследователи предполагают, что именно благодаря деятельности этого союза авторитетом пользовались и отраслевые союзы предпринимателей такие как: Общество химических заводчиков России, Съезд русских фабрикантов земледельческих машин, Общество сахарозаводчиков и другие.

После Октябрьской Революции ситуация существенным образом изменилась уже потому, что предприниматели как «буржуазный элемент» исчезли из социальной структуры, следовательно, как кажется на первый взгляд, должен был исчезнуть и лоббизм, но этого не произошло.

Нельзя не отметить, что, несмотря на официальный запрет на ведение предпринимательской деятельности в СССР (связанный, прежде всего, с отсутствием права на частную собственность), лоббистская деятельность все же присутствовала. В ходе перестройки и перехода к капиталистической модели экономики должны были произойти изменения в механизмах лоббирования, хотя бы по той причине, что отрасли экономики не подчинены, как прежде, государственному регулированию. Однако, существенных изменений не произошло. "В результате сегодня, как и прежде, но в гораздо больших масштабах, в ходу подкуп индивидуальных лоббистов, в основном работников аппарата исполнительных органов. По-прежнему перераспределение ресурсов и собственности неподконтрольно общественности. Никто, кроме тех, кто принимает решения, не знает, кому и на каком основании выделяются кредиты и дотации, лицензии, квоты и т.д. Старая система лоббизма осталась в ценности и сохранности благодаря тому, что не изменился механизм властвования.

Таким образом, на основании вышеуказанного можно сделать вывод о том, что роль предпринимательского сообщества будет неуклонно расти, и в дальнейшем, как и его политический вес, нет оснований предполагать обратное. И все же, взаимодействие с демократическими институтами власти требует как от государственной системы, так и от общества в целом, наличия законодательно закрепленных, институциализированных каналов взаимодействия, «прозрачных» для общественного контроля, без которого ни о какой демократии не может быть и речи. Потому важным пунктом для установления такого канала диалога как участие в законотворческом процессе является принятие закона о лобби деятельности, который уже давно обсуждается в Государственной Думе.

• 3. Социологическое исследование административных барьеров между чиновниками и предпринимателями в Волгограде
• 3.1 Организация исследования

В 2012 году автором было проведено социологическое исследование проблем малого бизнеса, целью которого было исследование административных барьеров между чиновниками и предпринимателями в городе Волгограде.

Объектом исследования стали владельцы торговых точек города Волгограда.

Предмет исследования социальное взаимодействие административных структур и малого бизнеса города Волгограда.

Цель исследования состояла в выявлении уровня препятствий в социальном взаимодействии чиновников и предпринимателей.

Перед автором стоял ряд задач, на которые необходимо было найти ответы в ходе исследования:

· определить общий уровень развития коммуникации между чиновниками и предпринимателями;

· определить факторы, барьеры в продуктивном взаимодействии;

· сформировать рекомендации по улучшению качественного взаимодействия, как со стороны предпринимательства, так и со стороны чиновничества.

Анкета представлена в Приложении.

• 3.2 Результаты социологического исследования

Социальный состав респондентов был представлен предпринимателями города Волгограда. Общее количество выборки составило - 80 человек, из которых 75% женщины и 25% мужчины. Возрастное распределение выглядит следующим образом (из числа указавших возраст): 60% - люди, чей возраст до тридцати лет; 40% - старше тридцати. В процессе исследования нами были заданы вопросы, ответы на которые были представлены ниже.

Таблица 1 - Ответ на вопрос: «В какой сфере Вы занимаетесь предпринимательской деятельностью?»

Вариант ответа	Кол-во в %
Торговля	65%
Услуги	15%
Финансы	15%
Другое	5%

Таким образом, можно констатировать, что большинство опрошенных заняты предпринимательством в сфере торговли - 65%, 15% - в сфере услуг, 15% - в сфере финансов, остальные 5% заняты в других видах предпринимательской деятельности.

Таблица 2 - Ответ на вопрос: «Как долго Вы занимаетесь бизнесом?»

Вариант ответа	Кол-во в %
до 1 года	5%
1-3 года	25%
3-5 лет	10%
более 5 лет	60%

Таким образом, из таблицы видно, что до 1 года предпринимательством занимаются 5% опрошенных, от 1 до 3 лет - 25% опрошенных, от 3 до 5 лет - 10% опрошенных, более 5 лет - 60%.

Далее предпринимателем предлагалось оценить сложность ведения бизнеса по 5-балльной шкале (табл. 3).

Таблица 3 - Оценка сложности ведения бизнеса по 5-балльной шкале

Вариант ответа	Кол-во в %
1-очень легко	5%
2-легко	5%
3-возникают небольшие проблемы	10%
4-сложно	25%
5-очень сложно	55%

Таким образом, можно констатировать, что 5% считают, что им очень легко дается ведение бизнеса и 5% считают, что бизнес вести легко. У 10% возникают небольшие проблемы, 25% считают, что бизнес вести сложно, а 55% считают, что очень сложно.

Таблица 4 - Ответ на вопрос: «С какими проблемами Вы сталкивались в своей предпринимательской деятельности?»

Вариант ответа	Кол-во в %
невозможность обеспечения кредита	30%
высокий процент по кредиту	5%
административные барьеры	45%
высокая цена аренды	5%
административное давление	15%

Таким образом, можно констатировать, что 30% опрошенных сталкиваются с проблемой невозможности обеспечения кредита, 5% называют в качестве трудностей, 45% отмечают административные барьеры, 5% отмечают высокую цену аренды, административное давление - 15%.

Таблица 5 - Ответ на вопрос: «Считаете ли Вы Малый бизнес перспективным?»

Вариант ответа	Кол-во в %
да	90%
нет	10%

Таким образом, перспективным малый бизнес считают 90% опрошенных, а 10% - не считают малый бизнес перспективным.

Таблица 6 - Ответ на вопрос: «Изменилась ли сфера Вашего бизнеса за время работы?»

Вариант ответа	Кол-во в %
да	5%
нет	95%

Из таблицы видно, что у 5% опрошенных изменилась сфера бизнеса, у 95% - не изменилась.

Таблица 7 - Ответ на вопрос: «Если сфера деятельности изменилась, в какой сфере Вы начинали бизнес?»

Вариант ответа	Кол-во в %
торговля	80%
услуги	10%
финансовый рынок	5%
другое	5%

Таким образом, из таблицы мы видим, что 80% начинали в торговле, 10% в сфере услуг, 5% на финансовом рынке, 5% - другое.

Таблица 8 - Ответ на вопрос: «С помощью, каких финансовых средств Вы начали собственное дело?»

Вариант ответа	Кол-во в %
собственные средства	5%
кредит	65%
помощь друзей, родственников	10%
помощь государства	15%
Другое	5%

Таким образом, из таблицы видно, что с помощью собственных средств собственное дело начинали - 5%, брали кредит на развитие бизнеса - 65%, с помощью друзей и родственников - 10%, с помощью государства - 15%, другое - 5%.

Результаты ответа на вопрос: «С какими вопросами Вам приходилось обращаться в муниципальные органы власти?» представлены в таблице 9.

Таблица 9 - Ответ на вопрос: «С какими вопросами Вам приходилось обращаться в муниципальные органы власти?»

Вариант ответа	Кол-во в %
Социальной сферы	65%
ЖКХ	15%
Финансовой сферы	10%
Правовой сферы	10%

Проведенный опрос показал, что в основном предприниматели сталкиваются в социальной сфере - 65%, в сфере ЖКХ - 15%, в финансовой сфере - 10%, в правовой сфере - 10%.

Результаты ответа на вопрос: «Были ли решены Ваши вопросы?» представлены в таблице 10.

Таблица 10 - Ответ на вопрос: «Были ли решены Ваши вопросы?»

Вариант ответа	Кол-во в %
Все успешно	5%
Не полностью и некачественно	15%
Не смогли мне помочь	80%

Проведенный опрос показал, что 5% спешно решили вопросы, 15% решили свои вопросы не полностью и некачественно, 80% предпринимателям не смогли помочь.

Результаты ответа на вопрос: «Участвуете ли вы в деятельности общественных организациях (например, профсоюзе)?» представлены в таблице 11.

Таблица 11 - Ответ на вопрос: «Участвуете ли вы в деятельности общественных организациях (например, профсоюзе)?»

Вариант ответа	Кол-во в %
да	45%
нет	55%

Проведенный опрос показал, что 45% опрошенных предпринимателей участвуют в деятельности общественных организациях, 55% - не участвуют.

Результаты ответа на вопрос: «Если да, то, как муниципальная власть относится к работе Вашей организации?»представлены в таблице 12.

Таблица 12 - Ответ на вопрос: «Если да, то, как муниципальная власть относится к работе Вашей организации?»

Вариант ответа	Кол-во в %
Всячески поддерживает	15%
Мешает работать	45%
Нейтрально	40%

Проведенный опрос показал, что 15% считают, что муниципальная власть всячески поддерживают работу организации, 45% считают, что муниципальная власть всячески мешает работать, 40% - нейтрально оценивают отношение муниципальной власти к своей работе.

Таблица 13 - Ответ на вопрос: «Как бы Вы оценили эффективность взаимодействия органов местного самоуправления и населения?»

Вариант ответа	Кол-во в %
Отлично	5%
Хорошо	5%
Удовлетворительно	25%
Неудовлетворительно	65%

Проведенный опрос показал, что 5% предпринимателей отлично оценивают эффективность взаимодействия органов местного самоуправления и населения, 5% - хорошо оценивают, 25% оценивают удовлетворительно, 65% неудовлетворительно.

Результаты ответа на вопрос: «Доверяете ли Вы политике, проводимой органами местного самоуправления?» представлены в таблице 14.

Таблица 14 - Ответ на вопрос: «Доверяете ли Вы политике, проводимой органами местного самоуправления?»

Вариант ответа	Кол-во в %
да, безоговорочно	30%
некоторым направлениям	15%
нет, не доверяю	55%

Проведенный опрос показал, что 30% безоговорочно доверяют политике, проводимой органами местного самоуправления, 15% доверяют только некоторым направлениям, 55% не доверяют.

Результаты ответа на вопрос: «Как Вы оцениваете деятельность органов власти?» представлены в таблице 15.

Таблица 15 - Ответ на вопрос: «Как Вы оцениваете деятельность органов власти?»

Вариант ответа	Кол-во в %
Отлично	5%
Хорошо	20%
Удовлетворительно	25%
Неудовлетворительно	50%

Проведенный опрос показал, что только 5% оценивают деятельность органов власти на отлично, 20% - хорошо, 25% - удовлетворительно, 50% - неудовлетворительно.

Результаты ответа на вопрос: «Чтобы Вам хотелось улучшить в органах власти?» представлены в таблице 16.

Таблица 16 - Ответ на вопрос: «Чтобы Вам хотелось улучшить в органах власти?»

Вариант ответа	Кол-во в %
Профессионализм чиновников	35%
Ответственность к работе	15%
Внимательное отношение к гражданам	15%
Финансирование муниципальной службы	10%
Ориентация на результат	25%

Проведенный опрос показал, что 35% опрошенных предпринимателей хотели бы улучшить профессионализм чиновников, 15% хотели бы улучшить у чиновников ответственность к работе, 15% - хотели бы повысить внимательность отношения к гражданам. 10% отметили финансирование муниципальной службы, 25% хотели бы повысить у чиновников ориентацию на результат.

В целом, предприниматели оценивают работу чиновников как неудовлетворительную. При этом в отличие от федерального уровня, где, по крайней мере, крупный бизнес имеет площадки для лоббирования своих интересов путем включения в избирательные списки своих представителей или с помощью ограниченного, но все же участия, в законотворческой деятельности в форме участия в заседаниях комиссий по тому или иному законопроекту представителей крупных общероссийских союзов предпринимателей, в Волгоградской области взаимодействие ведется в основном с органами местной власти, причем власти административной. Представители местных отделений союзов предпринимателей имеют возможность решать проблемы собственного бизнеса в администрациях муниципалитетов именно как члены того или иного объединения.

Заключение

В заключение необходимо сделать ряд выводов. С переходом к рыночной модели хозяйствования и появления частной собственности на средства производства в России активно началось взаимодействие административного и предпринимательского сообществ.

Пути и формы его протекания существенно изменились не только с разрешением предпринимательской деятельности как таковой, считавшейся ранее преступной, в 80-х годах XX века, но и продолжали меняться в рамках краткой истории существования Российской Федерации. Очевидным фактом в пределах этого пути оставалось и остается доминирование чиновников над бизнесменами благодаря возможности задавать условия среды их существования посредством создания норм, регулирующих хозяйственную деятельность. Сами предприниматели, исходя из данных множества эмпирических исследований, еще с конца 90-х признают, что существование их на рынке упростилось - практически исчезли явления рэкета, бандитизма, сложности в формировании необходимого начального капитала.

Вместе с тем, хотя у предпринимателей как группы исчезла возможность политически артикулировать свои интересы заявления экс-президента Д.А. Медведева, позволяют предположить, что теперь самой существенной проблемой развития делового сообщества является специфика взаимодействия с бюрократией различного уровня.

Так как для капиталистических обществ, к которым, без сомнения, следует отнести и современную Россию, является эффективность, то важной является способность социологии управления проанализировать научно эффективность социального взаимодействия административных и предпринимательских структур и обозначить пути ее возможного повышения. Действительно эффективным (в плане достижения оптимального баланса социальных издержек и выгод) является социальное взаимодействие равных в поле диалога сторон, результатом которого должен стать общественный нормативный консенсус и общезначимые для сторон результаты.

Однако как показало данное исследование административные и предпринимательские структуры не только не равны как социальные агенты (что вполне понятно, исходя из генезиса современного государства и бюрократии), но даже в поле обоюдной интеракции.

Отсутствие законодательной базы о лоббировании в представительных органах власти, чрезмерная возможность чиновнику как личности вмешиваться по своему усмотрению в течение стандартных процедур выдачи лицензий и разрешений, проверок, позволяют утверждать, что, как и прежде, исследуемое социальное взаимодействие является в традиционном понимании властным. Если и ранее государственная бюрократия обладала правом преимущественного контроля над социальным полем, то в нынешней ситуации к ним добавляется «право на ложь», то есть возможность менять память систем, полученную в ходе коммуникации («семантику коммуникации»), создавая те или иные когнитивные структуры по своему усмотрению, то есть, обуславливая взаимодействие в дальнейшем. Так как государство гарантирует эти возможности административным работникам, но при этом вовсе не является фактом, то бюрократия не является автономной в отношении самого государства как института (качество наиболее заметное в фактах коррупции), высшее политическое руководство страны, вопреки интересам чиновников начинает артикулировать интересы предпринимателей. Ставя вопрос о снятии в большинстве своем административных барьеров вполне резонно и отдавая себе отчет в том, что именно они являются основной, типичной темой во взаимодействии чиновников и предпринимателей, политическое руководство, по-видимому, не особенно представляет механизмы реализации этой политики.

Административные барьеры, являя собой классическую коммуникационную тему такого средства коммуникации, как власть, вряд ли будут упразднены (или облегчены) теми же структурами, которые только вчера выстраивали ее вертикаль. При этом речь идет об облегчении и упразднении лишь тех административных барьеров, которые являются социально неэффективными (то есть, не выгодны ни предпринимателю как представителю собственного бизнеса, ни ему как гражданину, также как и остальным гражданам). Именно поддержание и наличие неэффективных административных барьеров позволяет отдельным представителям бюрократии задействовать «неформальные» способы взаимодействия с предпринимателем, которые, вопреки традиционному мнению вовсе не способствует экономической деятельности, напротив, существование таких способов и частота их применения (о чем свидетельствует и проведенное нами исследование) - свидетельство чрезмерной власти административных структур над предпринимательскими. Ситуация в сфере административного регулирования в целом вполне соответствует общероссийской.

Основным коммуникационным поводом являются административные барьеры и, в особенности неэффективные, представленные согласованиями, разрешениями и необоснованными проверками хозяйствующих субъектов.

При этом в отличие от федерального уровня, где, по крайней мере, крупный бизнес имеет площадки для лоббирования своих интересов путем включения в избирательные списки своих представителей или с помощью ограниченного, но все же участия, в законотворческой деятельности в форме участия в заседаниях комиссий по тому или иному законопроекту представителей крупных общероссийских союзов предпринимателей, в Волгоградской области взаимодействие ведется в основном с органами местной власти, причем власти административной. Представители местных отделений союзов предпринимателей имеют возможность решать проблемы собственного бизнеса в администрациях муниципалитетов именно как члены того или иного объединения. Многие из них сомневаются, что эффективное представительство их интересов при принятии нормативных актов разного уровня вообще возможно. Безусловно, положительным является факт относительно высокого доверия предпринимателей к судебной системе, «теневые» способы взаимодействия с чиновниками порицаются представителями обоих сообществ, хотя нередко признаются в качестве эффективных, а также относительно точное совпадение нормативных баз сообществ, что свидетельствует об определенной институциализации поля их социального взаимодействия.

В качестве завершения нельзя не сказать о том, что сейчас наметились существенные перспективы к улучшению ситуации, опасения вызывает лишь то, что меры по оздоровлению ситуации рискуют превратиться в очередной чрезмерно долгий проект реформирования, если проводить мероприятия доведется лишь представителям административного сообщества, которое вполне резонно будет отстаивать свои интересы.

Список использованной литературы

1. Налоговый кодекс Российской Федерации часть первая от 31 июля 1998 г. N 146-ФЗ и часть вторая от 5 августа 2000 г. №117-ФЗ // Сборник нормативно-правовых актов - М., 2012 г.

2. Федеральный закон «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» №209-ФЗ // Сборник нормативно-правовых актов - М., 2012 г.

3. Федеральный закон Российской Федерации «О саморегулируемых организациях» от 1 декабря 2007 г. N 315-Ф3 // Сборник нормативно-правовых актов - М., 2012 г.

4. Министерство экономики Российской Федерации инструктивное письмо от 16 мая 1995 года № ИМ-479 / 023-23 «Об организационно - методических материалах для формирования предложений к государственной стратегии в области обеспечения экономической безопасности Российской Федерации» // Сборник нормативно-правовых актов - М., 2012 г.

5. Приказ Государственного таможенного комитета РФ от 26 апреля 1995 №287 «О состоянии роботы по борьбе с коррупцией, должностными преступлениями и задачах по обеспечению собственной безопасности таможенных органов РФ» // Сборник нормативно-правовых актов - М., 2012г.

6. Бабаева Л.B., Козлов, М.П. Субъекты рыночной экономики России (Малый бизнес). [Текст] / Л.B. Баева, М.П. Козлов // Социальная структура и стратификация в условиях формирования гражданского общества в России. - М., 1995. - Кн. 1. - с. 129-171.

7. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования [Текст] / Дэниел Белл. - М.: Academia, 1999. - 956 с.

8. Бурдье П. Практический смысл [Текст] / Пьер Бурдье. - М.: Алетейя, 2001. - 562 с.

9. Вебер, М. Избранное. Образ общества [Текст] / Макс Вебер, пер с нем. М.И. Левина, A.B. Михайлова, с.В. Карпушина; примечания Л.T. Мильской, В.В. Сапова. - М.: Юрист, 2004. - 704 с.

10. Вебер М. Избранные произведения [Текст] / Макс Вебер, пер. с нем. М.И. Левина, А.Ф. Филиппов, П.П. Гайденко; сост. общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова, предисл. П.П. Гайденко. - М.: Прогресс, 2000. - 808 с.

11. Волков В.В. Силовое предпринимательство: экономико-социологический анализ [Текст] / В.В. Волков. - М.: Изд-во ГУ ВШЭ, 2005. - 350 с.

12. Горький И.Г. Социально-политическая организация региональной бизнес-группы [Текст] / И.Г. Горький. - Саратов: Изд-во СГТУ, 2000. - 35 с.

13. Гофман И. Представление себя другими в повседневной жизни [Текст] / И. Гофман. - М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 2000. - 304 с.

14. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии [Текст] / Э. Дюркгейм. Пер. с фр. И послесловие А.Б. Гофмана. - М.: Наука, 2000. - 575 с.

15. Зиммель, Г. Социальная дифференциация. Социологические и психологические исследования [Текст] / Г. Зиммель // Избранное. Том 2. Созерцание жизни. - М.: Юрист, 2006. - 607 с.

16. Исследование результатов опроса российских предпринимателей [Текст]. - М.: «Агентство исследований и развития Т1Ш РФ», 2000. - 42 с.

17. Луман, Н. Эволюция [Текст] / Н. Луман, пер. с нем. А. Антоновского. - М. Логос, 2005. - 256 с.

18. Матурана У., Варела Ф. Древо познания: Биологические корни человеческого понимания [Текст] / У. Матурана, Ф. Варела. Пер. с англ. Ю.А. - М.: Прогресс-Традиция, 2001. - 223 с.

19. Малое и среднее предпринимательство в развитии промышленности и технологий [Текст]. - М.: Общероссийская общественная организация малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ», 2007.

20. Мельников В.Н., Мовсесян А.Г. Противодействие легализации незаконных доходов [Текст] / В.Н. Мельников, А.Г. Мовсесян. - М.: МЦФЭР, 2011. - 528 с.

21. Михаленко Ю.П. Платон и современное "открытое общество" [Текст] / Ю.П. Михаленко // На пути к открытому обществу. Идеи Карла Поппера и современная Россия. - М., 2008. - с. 84-90.

22. Парсонс Т. О структуре социального действия [Текст] / Талкотт Парсонс под общ. ред. В.Ф. Чесноковой и с.А. Белановского. - М.: Академический проект, 2002. - 880 с.

23. Парсонс Т. О социальных системах [Текст] / Талкотт Парсонс. Под. Ред Ф.В. Чесноковой и с.А. Белановского. - М.: Академический проект, 2002. - 832 с.

24. Поппер К. Открытое общество и его враги [Текст] / Карл Поппер. - М.: Феникс, Культурная инициатива, 2002.

25. Сорокин П.А. Общедоступный учебник по социологии. Статьи разных лет [Текст] / Питирим Алексеевич Сорокин. Ин-т Социологии. - М.: Наука, 2004. - 560 с.

26. Теннис Ф. Общность и общество [Текст] / Фердинанд Теннис, пер. с нем. Д.В. Скляднева, под ред. Л.Г. Поздняковой, статья А.Ф. Филиппова. - С-Пб.: «Владимир Даль», 2012. - 451 с.