Организация работы социологической службы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Днепродзержинский государственный технический университет

Факультет социологии и филологии

Кафедра социологии

Контрольная работа

Организация работы социологической службы

Выполнил:

Власенко В.А.

Днепродзержинск 2012

Введение

Заводская социология -- прикладная отрасль индустриальной социологии, в которой были заняты штатные или приглашенные по контракту социологи. Занимавшиеся научно-поисковой, внедренческой либо консультативной деятельностью социально-экономического и социально-психологического профиля. Исследованием трудовых отношений, социально-психологического климата, стабилизацией и текучестью персонала, эффективностью труда, разработкой практических рекомендаций управленцам и т. п. -- феномен, существовавший только в Советском Союзе и исчезнувший с его распадом.

Когда речь заходит о возникновении заводской социологии, точкой отсчета обычно называют середину 1960-х годов -- период, когда исследования промышленного труда и научно-технического прогресса стали в социологии массовым явлением, когда появилась возможность теоретико-методологического обобщения данных и построения целостной концепции социального управления предприятием. Однако позже выяснилось, что это далеко не так. Отдавая дань исторической справедливости, нам следует включить в очерк истории становления в СССР заводской социологии и психологии и психотехнические школы 20 --30-х годов XX в. В этот период на советских предприятиях сложилась и непродолжительное время функционировала довольно развитая сеть прикладных социально-психологических служб и лабораторий.

Известно, что в 1920-е гг. проблемами научного изучения и практической организации труда и управления занимались в нашей стране свыше 10 научно- исследовательских институтов. Из предыдущей главы мы знаем, что в этот период на предприятиях и в организациях существовали тысячи первичных ячеек движения НОТ, технических бюро, секций и т. д. Только в 1923 г. по названной проблематике было опубликовано около 60 монографий (в том числе и переводы зарубежных изданий). В 1920--1930-е гг. в стране выходило два десятка журналов по проблемам управления и организации производства, где публиковались результаты конкретных исследований социальных вопросов труда (63). Если в начале 1920-х гг. первые научные школы по изучению технико-организационных и социально-экономических проблем труда только зарождались, то во второй их половине теоретические позиции этих школ были сформулированы достаточно четко. Крупные научные центры сложились В Москве, Ленинграде, Харькове, Казани, Таганроге и других городах.

Послевоенный этап заводской социологии

заводская социология прикладная

С приходом к власти Н.С. Хрущева и либерального политического руководства наметилась тенденция строить социальное знание на конструктивных, позитивно ориентированных элементах, включающих эмпирические данные и практические рекомендации. Таким образом, в середине 1960-х гг. возникли объективные условия для зарождения заводской (прикладной) социологии.

Главным образом, -- во всяком случае, на первом этапе -- ее создавали и развивали академические социологи. Первоначально заводская социология получила свой статус в службах социального развития на крупных предприятиях, где бок о бок трудились социологи, психологи и экономисты. Позже службы (бюро, сектора, отделы и лаборатории) стали возникать в отдельных отраслях, регионах, городах и местных органах администрации.

1960-е годы можно назвать периодом накопления теоретического и прикладного багажа знаний, методов решения практических производственных проблем -- от уменьшения текучести кадров и сокращения числа конфликтов, внедрения прогрессивных систем адаптации молодежи и гибкого графика работы до мотивации труда, развития систем профотбора и профориентации, создания новых форм организации труда и т. п.

Социальная служба развивалась как составная часть промышленной социологии и психологии труда. Создание научно-исследовательских подразделений в системе Академии наук, социолого-психологических лабораторий на предприятиях и в вузах, расширение подготовки студентов и аспирантов, специалистов-прикладников, социологическое образование хозяйственных руководителей и партийных работников, издание учебных пособий, методических разработок и научных монографий, организация и проведение семинаров, конференций, симпозиумов -- вот основные элементы процесса институционализации заводской социологии.

В 1960-е гг. конкретные исследования социальных проблем труда широко развернулись в Ленинграде, Свердловске, Горьком, Перми, Львове, Уфе и других городах. В 1957--1960 гг. группа уральских социологов (М.Т. Иовчук, Л.Н. Коган, Ю.Е. Волков) изучали культурно-технический уровень рабочего класса. В 1960--1964 гг. Г.В. Осипов, В.В. Колбановский, С.Ф. Фролов и другие социологи, работавшие на промышленных предприятиях Горьковской области, выявили изменения в содержании и характере труда рабочих автоматизированного производства. В 1958--1964 гг. в ряде регионов было проведено массовое обследование бюджетов рабочего и вне рабочего времени, а в 1961 -- 1965 гг. ленинградские ученые во главе с А.Г. Здравомысловым и В.А. Ядовым изучали мотивацию и отношение к груду молодых рабочих.

К середине 1960-х гг. определилась специализация ученых и научных центров, например, в Новосибирске и Уфе исследовались текучесть кадров (И.Н. Аитов, Н.С. Антосенков), социальные резервы повышения производительности труда (Б.Г. Васильев, Ж.Т. Тощенко), профессиональный выбор (В.Н. Шубкин, М.Х. Титма). В Москве и Ленинграде разрабатывались теоретические вопросы мотивации труда (Н.Ф. Наумова, B.C. Магун, В.А. Ядов), социо-профессиональной структуры работников промышленности (Л.С. Бляхман, О.И. Шкаратан, М.Н.Руткевич, В.C.Семенов), использования вне рабочего времени (Л.А. Гордон, Э.В. Клопов), развития трудового коллектива (В.М. Шепель, В.Г. Подмарков и др.).

Проведенные исследования помогли определить круг социальных процессов, поддающихся не только теоретическому анализу и крупномасштабному эмпирическому исследованию, но и практическому регулированию и управлению. Кроме того, в ходе исследований были разработаны конкретные методики, позволявшие заводским социологам при помощи достаточно простых инструментов количественно измерять социальные процессы на предприятии и представлять их в системе показателей, понятных хозяйственным руководителям.

Первоначально социологические и психологические службы на предприятиях формировались для обеспечения научно-методического и профессионального уровня работы в сфере социального планирования, которое, по существу, оставалось до середины 1980-х гг., основным объектом деятельности заводских социологов. Если вопросы теории и методологии социального планирования разрабатывались в основном академической (вузовской) наукой (работы Н.А. Аитова, Ю.Е. Волкова, В.И. Герчикова, Л.П. Когана, Н.И. Лапина, А. Русалинова, Б.И. Максимова, В.Г. Подмаркова, В.Р. Полозова, М.Н. Руткевича, Ж.Т. Тощенко, З.И. Файнбурга, С.Ф. Фролова, Б.Г. Тукумцева, А.В. Тихонова и др.), то методическое обеспечение и организация работы были предметом усилий социологических служб отраслей и предприятий.

Практика социального планирования и деятельность социологической службы на предприятиях сложились в самостоятельное направление в середине 1960-х годов. Так, в 1964 г. на Пермском телефонном заводе возникла социологическая лаборатория, а через три года на ее базе действовал отраслевой научно-исследовательский отдел социологии и психофизиологии труда. В это же время появились службы в ПО «Электрон» (г. Львов), ЛОМО и «Светлана» (г.Ленинград), «Красный пролетарий» (г. Москва). Несколько позже возникли и приобрели широкую известность службы швейного объединения им. 40-летия ВЛКСМ (г. Тирасполь), Днепровского машиностроительного завода им. В.И. Ленина, ПО «Кировский завод» (г. Ленинград), автомобильных объединений (ЗИЛ, АЗЛК, КамАЗ, ВАЗ) и др.

В 70 --80-е гг. XX в. широкое распространение в социолого-психологических службах получили автоматизированные информационные систему АСУ «Кадры», «Социальное развитие», «Здоровье» и т. п. Так, в Рижском ПО «Коммутатор» был разработан целый набор автоматизированных систем социального управления (в том числе АСУ прогнозирования профпригодности, аттестации инженерно-технических работников и руководителей, комплектования коллективов, формирования резерва на выдвижение, учета результатов социалистического соревнования). Всесоюзную известность и широкое распространение получили львовская система «Пульсар», днепропетровская «Внимание», рижская -- выбора мастеров «Сержант», пермская -- стабилизации трудового коллектива, московская (производственного объединения «Красный пролетарий») -- программно-целевого управления социальным развитием коллектива. Были разработаны всевозможные формы и виды профориентации школьников, методы аттестации руководителей, развития самоуправления, коллективной ответственности за состояние трудовой дисциплины и т. п.

Расцвет прикладной социологии и психологии труда приходится на 1970-е и начало 1980-х годов. К этому времени службы сформировались не только на многих крупных предприятиях и в объединениях, но и в отдельных регионах (Прибалтика, Ленинград, Днепропетровская область, Москва) и отраслях (прежде всего, в машиностроении, электронной промышленности и приборостроении), где возникли самостоятельные школы и направления. По подсчетам специалистов Института социологических исследований АН СССР, в середине 1980-х гг. в стране существовало порядка 500 служб социального развития предприятий.

Вместе с тем относительные показатели демонстрировали, что они существовали менее чем на 10% промышленных предприятий, только в 15 -- 20% министерств и ведомств, лишь в нескольких районах и городах и т. п. Специалисты полагали, что этого количества явно было не достаточно. Немаловажной оставалась и проблема нерационального распределения социологических служб по отраслям и предприятиям. На подавляющем большинстве последних работали один-два социолога (психолога), которым просто не под силу было внедрить комплексные системы мероприятий. Ситуация усугублялась еще и тем, что социологи действовали только на крупных предприятиях, а средние и мелкие, где наиболее остро стояли социальные проблемы, были лишены помощи. Кроме того, службы создавались на успешно работающих, технически передовых предприятиях, но их не было на отстающих.

Смущал и состав работников заводских социологических служб. По данным Ж. Тростановского, 84% из них были филологами, историками, географами и химиками, не захотевшими или не сумевшими работать в школе, инженерами, явно предпочитающими спокойное место в социологической лаборатории более хлопотному занятию по проектированию новых техники и технологий. Были здесь и бывшие медсестры, товароведы, бухгалтеры, даже воспитатели детсадов.

Академическая и заводская социология: статус и структура

Таким образом, к началу 1980-х годов в общем и целом определились методологические позиции заводской социологии, ее статус и место в системе научного знания. В специальной литературе понятия «академическая социология» и «заводская социология» начали употребляться как постоянные элементы научного разговорного языка. Под ними подразумевались два уровня социологического знания: первый был максимально приближен к общетеоретическому знанию, второй -- к практическим внедрениям.

Чем были обусловлены различия фундаментального и прикладного типов исследований? Проводя фундаментальные исследования, академическая социология отслеживала в явлениях типичное, повторяющееся. Социолог на предприятии, напротив, имел дело с неповторимой, своеобразной производственной ситуацией. Его задача состояла не столько в описании общего правила, сколько в установлении исключений из него. Вместе с тем, развитие прикладной социологии было немыслимо в отрыве от социологии академической. Между двумя ветвями социологии всегда существовало активное взаимодействие.

Учреждения большой науки -- научные подразделения Академии наук СССР (Институт социологии, Институт психологии, Советская социологическая ассоциация), республиканских академий, вузов страны, крупных отраслевых и региональных центров -- были призваны осуществлять комплексное управление всеми нижестоящими подразделениями в масштабе всей страны. В их задачу входило прежде всего проведение фундаментальных (всесоюзных и межрегиональных, либо лонгитюдных) исследований, в ходе которых выявлялись объективные закономерности и тенденции становления «развитого социалистического общества», проводился анализ социальной и экономической ситуации в стране на данный период, изучались социальные последствия научно-технического прогресса, определялись перспективы и разрабатывались долгосрочные прогнозы общественного развития. Как правило, на разработку теоретической программы и методического инструментария подобных исследований, организацию полевого обследования и сбор первичной информации, анализ полученных результатов, их апробацию и опубликование уходило несколько лет.

Напротив, заводские социологи проводили в течение одного года два-три исследования, выявляя скоротечные социальные процессы, затрагивающие небольшие совокупности людей на небольших отрезках времени. Собранная таким образом информация устаревала уже через несколько месяцев, однако она и не была рассчитана на большее. Ведь основная задача заводского социолога заключалась в предоставлении информации для принятия эффективных управленческих решений, которые -- в зависимости от скорости изменения обстановки -- приходилось неоднократно пересматривать.

В 1980-е годы в отечественной социологии утвердился подход, согласно которому основным делом заводского социолога должно было стать внедрение научных результатов в практику. Включение социологической службы в организационную структуру управления предполагало, что социолог становится не просто исследователем и консультантом, ограничивающимся анализом социальной ситуации и написанием научного отчета, а особым типом управленца, целью деятельности которого являются реорганизация социальной структуры, инновационные процессы, социальные реконструкции и перестройки.

Когда вопрос о смене парадигмы стал общественным достоянием, на свет появилось новое поколение заводских социологов, частично вышедшее из числа старых и наиболее талантливых прикладников, частично вобравшее в себя молодых социологов, только еще решавших, чему посвятить свою жизнь. Новая парадигма сочетала в себе несколько главных компонентов: инновационные (деловые) игры, управленческое консультирование, социальную инженерию и социальные технологии, -- каждый из которых представлял самостоятельное и довольно многочисленное по составу и теоретическим подходам направление.

Вместе с тем отношения между академической и заводской социологией нельзя отнести к разряду гладких: далеко не всегда они соответствовали идеалу. Заводские социологи не получали от академической науки многое из того, что было им жизненно необходимо. С известным запозданием были организованы (и то явно в недостаточном масштабе и качестве) курсы обучения и повышения квалификации заводских социологов. Существовало мало семинаров и конференций, где социологи могли обменяться передовым опытом, получить новейшую информацию, установить творческие контакты с учеными. Банк эмпирических данных и методик, разработанный академическими социологами, был мало полезен заводским социологам, работавшим далеко от столицы. Так и не были разработаны эффективная теория и логика прикладного исследования, социоинженерного проектирования. Неудивительно, что заводские социологи были вынуждены десятилетиями копировать и безуспешно применять на практике образцы и методики академической социологии, создававшиеся совсем под иные цели и задачи, опрашивать людей с помощью «самодеятельных», невысокого качества анкет, зачастую получая сомнительные, недостоверные результаты.

К концу 1980-х годов сложилась парадоксальная ситуация: подавляющая часть социологов являлись прикладниками, в то время как большинство научных публикаций было ориентировано на академическую социологию и посвящено далеким от практики проблемам.

Невысокая социолого-психологическая культура многих руководителей вела к тому, что зачастую перед исследователями ставились невыполнимые задачи. Значительная часть времени тратилась на составление различных справок, отчетов, докладных записок. Основным видом исследовательской деятельности являлись оперативные опросы общественного мнения, информирование руководства о положении дел на предприятии, но отнюдь не практические внедрения. Многие занимались «бумаготворчеством» сознательно: канцелярский язык был более понятен начальству и вместе с тем скрывал неподготовленность социологов. От недостаточной квалификации последних рекомендации - носили преимущественно декларативный характер: «повысить», «улучшить», «обратить внимание». Неудивительно, что хозяйственники теряли всякий интерес к социологии.

Слабая хозяйственная самостоятельность предприятий, преимущественная ориентация на выполнение экономического плана, отсутствие у руководства заинтересованности в решении социальных проблем, растянутый во времени характер отдачи от капиталовложений в социальную сферу приводили к тому, что в среде хозяйственников постепенно складывался миф о высокой «затратности» социального управления и планирования.

Опыт передовых служб распространялся скорее стихийно. Как следствие, научная отдача, эффективность прикладной социологии и психологии не превышали 30% их возможностей. Отсюда -- мелкотемье, дублирование и слабые результаты практических внедрений. Долгое время количественный рост прикладной социологии происходил за счет ухудшения ее качественных показателей, особенно в организации научного труда, кооперации и согласованности действий.

Сравнение двух этапов развития заводской социологии

Общим моментом в становлении заводской социологии на протяжении двух исторических периодов -- в 20-30-е и 70-80-е годы XXв. -- является то обстоятельство, что потребность в развитии научных методов и практических рекомендаций и в том, и в другом случае приходила извне. Прикладная наука была жестко привязана к практике промышленности: она создавалась и развивалась для решения социально-экономических проблем производства.

В послереволюционный и послевоенный периоды необходимость развития прикладных методов социального управления диктовалась одним и тем же обстоятельством -- общественной потребностью в совершенствовании социалистического хозяйства. Экономический потенциал, подорванный революцией и войнами, восстанавливался одновременно с решением социально-экономических и психологических проблем труда. Как в 1920-е, так и в 1960-е годы пристальное к человеческому фактору возникло на общей волне гуманизации общества (в первом случае это было связано с утверждением НЭПа, а во втором -- с разоблачением культа личности и хрущевской программой оздоровления общества) и изменения общественного сознания. Как только программа гуманизации общества начинала давать сбои, как только изменялась линия партии, сразу же ухудшалась и ситуация в социологии управления: либо деятельность ученых полностью сворачивали (разгром науки в 1930-е годы), либо ее ограничивали множеством идеологических запретов, приводящих 30-е гг., а в 80-е годы XX в. он ничем особенным не выделялся. Зато в послевоенный период этот город превратился в один из крупных центров развития академической социологии труда. Дважды (в середине 60-х и середине 70-х гг. XX в.) здесь (под руководством Г.В. Осипова) проводились всесоюзные исследования научно-технического прогресса, ставшие крупным достижением отечественной социологии. Кроме того, в начале 1960-х гг. Горький являлся одним из центров зарождения социального планирования.

Как в 1920-1930-е, так и в 1970-1980-е годы мощными центрами развития заводской социологии являлись Москва и Ленинград. Большинство научных кадров было сосредоточено именно здесь. Будучи центрами академической социологии, оба города прославились одновременно своими прикладными разработками.

В до- и послевоенный периоды наука часто страдала от одних и тех же упущений, например, от кадрового дефицита. И в 1920-е, и в 1980-е годы потребности производства в профессиональных ученых значительно превышали их реальное предложение: квалифицированных социологов и психологов явно не хватало, как не хватало и надежных методик, программ, апробированных тестов и анкет. Отчасти смягчение дефицита происходило за счет заимствования западных методик и разработки собственного (зачастую непроверенного и плохо испытанного) инструментария.

Заключение

Пожалуй, трудно назвать другую прикладную науку, которая, подобно заводской социологии, вызвала бы за столь непродолжительный период времени столь широкий общественный интерес. Внимание к этой дисциплине не случайно, ведь поиск социальных резервов производства, интенсификация человеческого фактора определяются не столько теоретическими исследованиями, сколько практической, социо-инженерной деятельностью, низового звена социологии.

Вместе с тем никакая другая наука не успела «состариться» так быстро, как это сделала заводская социология. Как ни парадоксально, о ней начали говорить и писать в тот момент, когда некоторые из прежних, вовремя не устраненных ошибок превратились в хронический недуг, парализующий ее деятельность, а годы творческого взлета остались позади.

Уже к середине 1980-х годов обнаружились не только пределы, но и противоречия экстенсивного развития заводского сектора социологической науки, происходившего, главным образом, за счет увеличения числа служб и укрепления их штатов по принципу «каждому предприятию -- свою социологическую лабораторию; чем крупнее предприятие, тем многочисленнее служба». Социологи начали осознавать, что прежние формы организации науки уже не годятся: необходимо не расширять число служб, а налаживать прочные связи между прикладной и академической ветвями социологии.

Вместе с тем, научно-координационное сотрудничество академических ученых с заводскими социологами было достаточно слабым. Оно (хотя и приносило прикладникам, особенно с периферии, несомненную пользу) существовало лишь на уровне личных знакомств отдельных ученых с отдельно взятыми службами и социологами. Последние, как правило, не были обеспечены стандартными методиками и пособиями, унифицированными документами для сбора первичной информации и ее обработки на ЭВМ. Так и не были созданы фонды рабочих инструментов для проведения на предприятиях социологических исследований и единый банк данных для заводских социологов.

К сожалению, на протяжении многих лет заводская социология с энтузиазмом заимствовала у академической науки все негативное, что у нее можно было взять -- квазинаучные приемы социального познания, отсталую теорию, ползучий эмпиризм, иллюстративную фактологичность. В то же время многое из позитивного опыта академической социологии -- умение широко мыслить, не замыкаясь рамками отдельного предприятия, склонность к выдвижению обоснованных гипотез и проверке достоверности получаемой информации, присущее лучшим отечественным социологическим школам, -- перенималось заводскими социологами далеко не всегда. Отметим еще один факт: в отличие от США, где движение от академической в прикладную социологию имело двустороннюю направленность, в СССР оно было однонаправленным. Из прикладной сферы в академическую постоянно уходили лучшие кадры, не сумевшие творчески реализоваться на предприятиях. Таким образом, взаимоотношения между академической и заводской социологией строились на принципах не- эквивалентного обмена, именуемого «утечкой мозгов».

Кроме того, социологи на местах буквально задыхались от спонтанного и никем не контролируемого процесса возникновения новых служб, зачастую создаваемых людьми некомпетентными, дискредитировавшими науку. Естественно, это не могло не сказаться негативно на заводских социологах, которые в течение многих лет буквально по крохам сколачивали свои лаборатории, с огромным трудом расчищая себе место под солнцем. На своих совещаниях они высказывали пожелание о том, чтобы процесс создания новых и реорганизации старых социологических служб был планируемым, четко организованным, направляемым специалистами академических учреждений и заинтересованных государственных органов. Однако эта проблема так и не была решена.

Необходимость перехода к интенсивным методам развития субъективно осознавалась социологами в качестве единственно разумной альтернативы дальнейшего продвижения заводской социологии. Однако средства, призванные обеспечить такой переход, были предназначены для решения старых задач и в новых условиях явно служили тормозом, а не ускорителем движения.

Наиболее перспективный путь выхода из тупика виделся заводским социологам в создании межотраслевых внедренческих фирм. Широко обсуждались некоторые организационные нововведения: самодеятельные фирмы типа новосибирского «Факела», инициативные группы при институтах, работающие на основе коллективного подряда, матричные структуры, паевые новаторские комплексы и т. д. Многие из них успешно действовали на практике, реализуя принципы хозрасчетной деятельности и оплаты по конечным результатам; самостоятельности в выборе межорганизационных связей (с заказчиком, клиентами, соавторами разработок) и т. п. К работе в них могли привлекаться ведущие -- имеющие достаточную квалификацию и большой практический опыт -- заводские социологи и психологи, а также специалисты научных институтов и вузов (физиологи, медики, экономисты и т.д.).

Подобные межотраслевые организации, состоявшие из 10--15 человек, могли обслуживать все предприятия города по очереди. При этом несомненным плюсом структур такого типа ЯВЛЯЛОСЬ отсутствие ведомственных барьеров. Все это позволяло решать социальные проблемы предприятий комплексно, не в ущерб друг другу; укреплять взаимосвязь отраслевого и территориального планирования, не увеличивая численности заводских специалистов, а лишь полагаясь на кооперацию и организационную перестройку их деятельности.

Таким образом, несмотря на бедственное положение, у заводской социологии были идеи относительно возможностей выхода из кризиса, а потому хочется надеяться, что в будущем еще возможен новый всплеск активности этой науки.

Литература

1. Тощенко Ж.Т. Социология труда: опыт нового прочтения. М.: Мысль, 2005.

2. Бритвин В.Г. Социологическая служба предприятия и проблемы повышения эффективности социологических исследований // Социол. исслед. 1984. N 4.

3. Величко А.Н., Подмарков В.Г. Социолог на предприятии. 2-е. изд. М.: Московский рабочий, 1976.

4. Вооглайд Ю. Место консультанта в совершенствовании организации // Теория и практика управленческого консультирования. Таллин: Талл. политех, ин-т, 1978.

5. Гайкова А.А. Пути развития служб социального развития / Социальные и социально-психологические процессы в производственном коллективе / Отв. ред. В.В. Сартаков. Красноярск, ССА, Сиб. отд., 1989.

6. Герчиков В.И. Методы работы заводского социолога // Известия Сибирского отделения АН СССР. Сер. Экономика и прикладная социология. Вып. 2. 1984. N 7.

7. Скрипов В.А. О совершенствовании социального управления трудовым коллективом // Социол. исслед. 1983. N 3.

8. Скрипов В.А. Социологическая служба в организационной структуре предприятия // Социол. исслед. 1982. N 2.

Размещено на Allbest