Учебный курс «Теория социальной работы» представляет собой дисциплину, посвященную систематизации знаний, касающихся:

* социальной работы как области познания;

* форм социальной работы как социальной деятельности в различных сферах человеческой жизни;

* субъекта изменения социальной реальности, т.е. социального работника;

* клиента и факторов, приводящих к изменению его жизненной ситуации;

* методов помощи клиенту.

Поэтому «Теория социальной работы» в контексте обучения будущих профессионалов в области социальной работы выступает не столько как универсальная модель объяснения и описания различных проявлений реальности, сколько как систематизированная модель концептуальных конструкций и взглядов, принятых в данном профессиональном сообществе.

Такой подход предполагает следование определенным стандартизированным представлениям о генезисе теоретической мысли в сфере социальной работы, ее теории познания, соотношению с другими научными дисциплинами, видах практической деятельности, концепциях человека -- помогающего и человека -- нуждающегося в поддержке, различных видах помощи.

В системе подготовки специалиста курс «Теория социальной работы» выступает как базовый, являющийся связующим звеном с другими дисциплинами, изучаемыми будущими специалистами, и в этом состоит его специфика. С одной стороны, этот курс предлагает самостоятельную модель осмысления социальной работы во всех формах ее проявления, с другой -- выступает в качестве «пролога» к тем дисциплинам обучающего цикла, где каждая из проблем будет рассмотрена более глубоко и подробно. Таково своеобразие данного курса применительно к межпредметным связям общепрофессиональных дисциплин и специализированным дисциплинам.

Указанный подход определяет требование к модульному построению курса «Теории социальной работы», что открывает возможность рассмотрения концепций и подходов теории социальной работы определенного уровня, используя принцип методологического плюрализма, а также соответственную их систематизацию.

Основная часть курса посвящена существующим в мировой и отечественной практике представлениям о социальной работе и ее этических принципах, а также базовым формам и методам практической работы с клиентом, с группами, семьями, в социуме. Особый упор при этом делается на формирование у будущих социальных работников целостного восприятия проблем и нужд клиента, с учетом специфики тех или иных социальных и индивидуальных факторов.

Проблемы ставятся и рассматриваются в контексте таких ранее изученных студентами дисциплин, как «История социальной работы», «Этика социальной работы», «Философия социальной работы», «Технология социальной работы» и ряда других, чем и объясняется достаточно широкий спектр проблем, находящихся в сфере внимания данного курса.

Содержание курса в рамках междисциплинарных и межпредметных связей скоординировано с общепрофессиональными дисциплинами, а также со специальными дисциплинами, входящими в учебный план и являющихся базовыми компонентами государственного образовательного стандарта.

РАЗДЕЛ I. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ

Социальная работа как теория и практика помощи человеку в кризисных ситуациях имеет глубокие корни, проявляясь в национальных традициях, закрепивших социокультурные принципы реагирования на изменения в жизненном сценарии индивидуума. Западноевропейская цивилизация дала толчок не только для осмысления нужд личности, но и выработала принципы помощи и поддержки нуждающихся. Христианская парадигма знания предложила свои подходы к социальному равенству, проповедуя любовь к ближнему и милосердие. Впоследствии они претерпевают изменения, постепенно уступая место светским концепциям. Деятельность добровольных помощников современного западного мира позволяет формулировать новые принципы помощи нуждающимся, формировать методы поддержки и защиты на различных уровнях.

Сегодня наблюдается особенно сильная тенденция к расширению методов и техник, а также теоретических подходов в области теории социальной работы. Это расширение границ осуществляется за счет включения концептуальных разработок смежных областей знания и адаптации их к нуждам и потребностям социальной работы. При этом часто берется не целиком весь метод с его общей структурой и системой принципов, а лишь та его часть, которая способствует решению предметных задач социальной работы. В зависимости от потребностей решения задач социальной помощи возможно выделение различных аспектов базовых теорий и их сочетание.

Теоретические подходы той или иной школы могут использоваться в социальной работе ив своей целостности. В этом случае сама практика вырабатывает те или иные принципы присвоения, если парадигма того или иного теоретического подхода состоит из нескольких базовых концепций. Таким образом, теория социальной работы, пройдя определенный социально-исторический путь развития сегодня представляет собой самостоятельную разновидность научного знания, имеющего общезначимую ценность.

§1. ЗАПАДНАЯ И ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПАРАДИГМЫ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ: СХОДСТВО И РАЗЛИЧИЯ

Зарубежная социальная работа как научная парадигма проходит ряд исторических трансформаций, причем каждая может быть охарактеризована своей системой понятий и представлений. Можно выделить следующие основные вехи становления ее теоретической парадигмы:

* оформление первых представлений, когда ведущим понятием будет philos, т.е. дружественность, распространяемое не только на соседские отношения, но и на более широкий круг социальных связей;

* становление представлений о милосердии к ближнему, концепция «милостыни», или милосердия, где основополагающим принципом будет являться «агапе» как деятельная любовь к ближнему;

* оформление в западном обществе имплицитного концепта «прав человека», где вопросы бедности и пауперизма, нищенства являются его главными доминантами;

* становление теорий социальной работы, которые помогают профессионалам интерпретировать нужды клиента, обусловленные социально-психологическими и социально-экономическими факторами.

Тенденции оформления древнейших представлений о процессе помощи

Зарождение представлений о помощи и взаимопомощи происходит на стадии родового общества, когда складываются механизмы реципрокации (от лат. reciprocus -- взаимный) и редистрибуции (лат. re -- приставка, означающая 1) возобновление действия, 2) противодействие + distributus -- разделенный,

распределенный). Первые из них связаны с дарообменом, помощью в бытовой и хозяйственной сферах. Вторые -- с распределением излишков продуктов. Уже на этой стадии происходит выявление субъектов помощи, определение идеологических принципов, а также принципов, регулирующих связи дарообмена и поддержки между субъектами родового пространства.

Однако впервые обозначение и выделение данного явления из многих сфер человеческого бытия происходит в Древней Греции. Это было связано с тем, что греческое общество, накопив определенный духовный опыт, среди прочих сфер своего существования начинает выделять особую сферу, где проявляются дружеские чувства, аффекты, моральные связи и отношения. Так зарождается понятие «филантропия». В переводе с греческого оно обозначает любовь к людям, но первоначально, в V в. до н.э., семантическое значение этого слова было связано с представлениями о божественной благосклонности, но уже в IV в. до н.э. с этим понятием связан иной смысл: любое благожелательное отношение одного индивида к другому6.

В гомеровском эпосе дружественность (philos) связана с институтом семьи и гостеприимства, где это слово имеет прежде всего социально направленный смысл. По мнению французского исследователя Э.Бенвениста, «philos» вместе с «aides» (помощь), употребляемые в постоянной связи и одном смысловом контексте, обозначают отношения, связанные с уважением, состраданием, помощью в беде, т.е. эти понятия идентифицировали социально окрашенные чувства и сопричастность индивидов к коллективным ценностям и нормам совместного общежития6.

Платон и Аристотель рассматривали благотворительность в контексте общественной пользы, полагая что эта деятельность -- прерогатива государства, а не отдельного частного служения. Платон тем не менее считал, что не следует заботиться о бедных, попавших в трудную ситуацию, подчеркивая, что «бедность заключается не в уменьшении имущества, а в увеличении ненасытности». Ситуация осложняется, если ей сопутствуют болезни и обнищание. В этом случае, например для ремесленников, смерть являлась единственным выходом в сложившихся обстоятельствах, поскольку жизнь, по мнению Платона, теряла ценность из-за невозможности воспроизводить свое ремесло. Однако в «Определениях» Платон не отрицает, что в обществе должно быть «добровольное благодеяние», оно сущность милости, и в межсубъектном взаимодействии милость -- своевременная услуга.

Понятия дружественности, благодеяния или филантропии в античной Греции рассматриваются не только на уровне макропроцессов. Феноменология процесса осмысляется и на межличностном уровне через такие важнейшие этические категории, как дружба, сострадание, справедливость, долг, честь.

Аристотель, рассматривая дружественность как разновидность добродетелей человека, указывает на человеколюбие как его природное свойство7. Он анализирует субъект -- субъектные отношения как процесс межличностного взаимодействия, когда один субъект оказывает помощь другому субъекту. Подходя к мотивации поступка с позиций пользы, в самом действии греческий философ видит акт творчества, которое несет в себе любовь к ближнему, «(творцы) любят свое творение по той же причине, что и свое бытие»8. Природная детерминация процесса помощи и поддержки ближнего позднее осмысляется Ювеналом, который утверждал, что человек рожден для сострадания, в чем, по его мнению находит отражение субстанциональность природы. Такой подход к милосердию в дальнейшем будет интенсивно развиваться в трудах Отцов Церкви.

Плиний, как и Цицерон, полагал, что дружба, товарищеский союз, будучи основой благотворительности, являются важнейшими факторами, лежащими в основе гражданского поступка. Цицерон усматривает в благотворительности ряд целенаправленных действий, среди которых: щедрость, выкуп пленных, уплата долгов, выдача приданого дочерям, увеличение средств жизни своих друзей9.

Однако, помимо альтруистического начала, в идеологии античной филантропии прослеживаются и первые ростки осмысления негативных последствий, которые могут нести бескорыстная помощь и поддержка. Аристотель указывает на это, анализируя поступки «бедных людей», использующих не по назначению выделяемые государством мясо жертвенных животных и деньги, предназначенные для украшения храмов и города. Той же позиции придерживался и Сулла, который во время голода помогал бедным только тем, что предоставлял им работу в своих поместьях, избегая чистой благотворительности, чтобы не поощрять праздность.

Оформление христианских представлений о помощи ближнему

«Агапе», или любовь к ближнему, приходит на смену филантропии. Любовь к ближнему отличалась от чувственной любви, эроса. В основе ее лежали мотивы участия к судьбе человека, к его нуждам и проблемам, поэтому внутренним смыслом следующего периода являлась «деятельная одаривающая любовь».

«Агапе» как нормативное требование межличностного взаимодействия возникает в первых христианских таинствах, совместных вечерних молитвах и трапезах. Со временем процесс этот усложняется и расширяется по мере того, как деятельность христианина принимает различные формы. Деятельность не ограничивается только поддержкой внутри христианской общины, а имеет свое продолжение в социуме, куда переносятся принципы, мировидение, ценности и нормативное поведение по отношению к другим членам общности. Все это приводит к переосмыслению процесса взаимодействия как межгруппового, так и межличностного в трудах и заповедях Апостолов и Отцов Церкви. Именно тогда понятие «агапе» обогащается понятиями «милосердие», «любовь к ближнему». Внутригрупповая помощь и взаимопомощь, переносимая в социум, канонизируется, регламентируется, становится обязательным законом жизни истинного христианина.

Апостол Павел, определяя благотворение как норму христианской жизнедеятельности, тем не менее выделял истинно нуждающихся и просителей, не желающих работать. «Если кто не хочет трудиться -- тот и не ешь». В подходах к нищим выделялся принцип «семейной ответственности», когда имеющий родственников нуждающийся в помощи не получал «пропитания» от Церкви. Однако уже на ранних стадиях христианской поддержки выделяются приоритетные группы, которым поддержка оказывается в первую очередь:

* служители и пастыри Церкви;

* «дряхлые старицы и старцы», беспомощные дети;

* прочие нуждающие.

Осмысление важнейших христианских догматов о милосердии расширяет парадигму «теоретического» осмысления сущности помощи и поддержки. Особое значение в связи с этим имеют труды Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Федора Студита, Иоанна Дамаскина, Афанасия Александрийского и других авторов «нравоучительной литературы». Идеи этих христианских мыслителей оказали большое влияние на состояние общественного сознания в вопросах помощи, поддержки и призрения. Отличительной чертой творений этих богословов являлось то, что они были предназначены как для «говорения с кафедры», так и для «книжного употребления». И здесь большую роль сыграла византийская школа красноречия, каппадокийский кружок, членами которого были Василий Кесарийский, или Великий, Григорий Нисский и Григорий Богослов. Блестящие ораторы, они внесли в богословскую полемику диалектические методы неоплатонизма, где слово представляет собой практический инструмент изменения общественного сознания10.

Василий Великий понимает сущность милосердия как «болезнование об угнетаемых сверх их вины, ощущаемое сострадательными»11. Милосердие связано с «болезнованием», с состраданием к ближнему, поскольку человек не может постичь предначертание свыше и тем более свое состояние, которое постоянно меняется или может измениться по воле Провидения. «Милосердуем о том, кто из великого богатства впал в крайнюю нищету, кто из крепкого телесного здоровья перешел в крайнее изнеможение, кто прежде восхищался красотой и свежестью своего тела, и потом поврежден обезображивающими болезнями»12. Как видим, здесь понятие социального равенства интерпретируется в контексте отдельной судьбы и ее изменений.

Проблемы милосердия и его сущности осмысляются в трудах Григория Нисского с несколько иных позиций. Вопрос «Почему блажен обратно приемлющий, что дает?» им рассматривается в свете обоснования им догмата о Святой Троице. Единство Бога существует в нераздельности и неслиянности Его ипостасей. Поэтому милосердие есть проявление Божественного начала, которое уподобляет отдельную личность Божественной Сущности, «что если кто, будучи человеком, делается милостивым, то он сподобляется Божия блаженства, достигнув того, чем именуется Божество»13.

Григорий Богослов, конкретизируя идеи своей школы, придает им характер практического наставления и служения:

«Будь для несчастного Богом»14. Однако милосердие, благотворение по отношению к ближнему предполагают определенную серию задач, которые предоставляют выбор для творящего милосердие. Григорий различает «высшее благодеяние» и «меньшее благодеяние». К высшим благодеяниям, приносящим пользу душе , он относит законы Пророков, Учителей, Пастырей, «различные дары Духа Святаго и таинство новаго спасения». К меньшим благодеяниям -- «доставь пищу, подай рубища, принеси лекарство, перевяжи раны, расспроси о бедственном положении, поговори о терпении»15. Личностное обогащение Григорий Богослов оценивает выше имущественного.

В таком подходе можно увидеть переосмысление двух важнейших античных принципов -- агностики(состязательности) и каллогатии (красоты и добра). Идея античной соревновательности, приближавшая человека к гармонии души и тела16, у христианского идеолога получает иную интерпретацию: «Заслужи предпочтение пред ближним твоим тем, что ты его благотворительное»17. Проблемы единения и гармонии решаются на основе осознания общих вероятностных мифологем бытия, которым могут быть подвержены все без исключения. Таким образом несчастье, немощь предстает той объединяющей основой, на которой достигается паритетное начало между больным, увечным и здоровым: «Это твой член, хотя и покривило его несчастье». Однако общественное равенство и личная гармония между душой и телом, рассматриваемая как безопасность, достигается только благодаря человеколюбию -- «должны человеколюбие к ним считать единственным залогом нашей безопасности телесной и душевной»18.

Иоанн Златоуст в отличие от представителей каппадокийской школы подаяние милостыни рассматривает как показатель принадлежности к определенной общности «учеников Христовых»19, которая становится как бы новой формой индивидуального единения. В милосердии он видит природную субстанцию, однако это не значит, что ее наличие беспрепятственно раскрывает в человеке Божественное начало: «Человек... всего более должен учиться милосердию, ибо оно и делает его человеком»20. Только обучение милосердию открывает перед человеком возможность восхождения к своей сущности и далее -- к «признаку Божества».

Проблема социальной справедливости тоже трактуется Иоанном Златоустом с несколько иных позиций, нежели капподанийцами. Конечно, она рассматривается в контексте идей спасения и противопоставления реального и ирреального мира, где субъектами противопоставления выступают богатые и бедные, имущие и неимущие, здоровые и убогие. Общественное единство и гармония возможны среди данных групп лишь при соблюдении «принципа полезности», дополнительности существования. «Мы все имеем нужду друг в друге. Бедный в богатом, богатый в нищем, ничего не делающий в подающем милостыню, подающий в принимающем...»21 Принцип общественной полезности существования имущих и неимущих групп понимается Иоанном Златоустом как установление Божественной мудрости, согласно которой представители различных имущественных групп должны жить согласно Божественному плану, осуществляя духовное совершенствование в условиях общественного неравенства, конституированное свыше.

Однако согласие и единство будет нарушено, если милостыня оказана из тщеславия. В этом случае это «есть точно бесчеловечие и жестокость или еще хуже сего»22. Жестокость, а следовательно, и несправедливость проявляется также тогда, когда милосердие распространяется только на определенных субъектов. Иоанн Златоуст считает, что в акте милосердия не должно быть границ: «Хотя бы даже язычника мы увидели в несчастии, и ему надобно оказать добро, и вообще всякому человеку, находящемуся в несчастных обстоятельствах»23.

Милосердие определяет ряд поступков и деяний, которые направлены на различные нужды субъекта. Иоанн Златоуст выделяет два уровня помощи: милости духовные и милости телесные. К милостям телесным он относит: «питать алчущих, напоить жаждущего, одеть нагого или имеющего недостаток в приличной одежде, посетить находящегося в темнице, посещать больных, странника в дом принять и успокоить, погребать умерших в убожестве». Духовные милости -- «увещеванием» отвратить грешника от греховных дел, научить истине и добру нуждающихся, подать ближнему добрый совет, молиться за него Богу, утешить печального, не воздавать за зло, от сердца прощать обиды24.

Со второй половины VII в., когда происходит разделение Христианской Церкви на Западную и Восточную, в Западной Церкви тенденции институциональной поддержки через систему монастырей привносят новые подходы к христианской идеологии поддержки. Основные воззрения этого времени характеризуются тем, что собственно благотворением не должны заниматься все, но только люди облеченные церковным саном. Миряне же могут помогать своими пожертвованиями. Возрастает роль монахов, которые и должны по официальному мнению Западной Церкви вершить дела милосердия. Согласно воззрениям Киприана, для члена общины достаточно подавать милостыню в монастырь, а епископу надлежит ее распределять среди нуждающихся. Точнее, все подаяния должны поступать в распоряжение епископа и распределяться дьяконами. С XII в. складывается убеждение, что Римский папа -- собственник всего церковного имущества.

В развитие идеи Августина Блаженного о том, что милостыня имеет силу «покрывать грехи», выдвигается и обосновывается представление о нищих как заступниках перед Всевышним. Подаяние милостыни все больше связывают с надеждой улучшить свою загробную участь, смягчить кару за свершенные пригрешения. Отсюда идет идеализация бедности, которую считают? высшим состоянием, чем богатство, и эта идеализация, по сути дела, конституирует неравенство как общественную необходимость. Св. Франциск, обращаясь к монахам, говорил, что, получая милостыню, взамен они дают любовь Божию.

Дальнейшее развитие теории и практики благотворительности происходит под непосредственным руководством Римско-католической церкви, и это продолжается вплоть до Реформации.

В XVI в. Мартин Лютере протестантских позиций подвергает критике сложившиеся формы и принципы благотворительности. Ожесточенную критику он обрушивает на расточительство Церкви, возводившей и великолепно украшавшей храмы за счет пожертвованных сумм, а также на бессистемную помощь просителям, выражавшуюся в форме милостыни. Выступая против схоластических взглядов на сущность милосердия, Лютер видел в бесконтрольной раздаче милостыни главный фактор стимуляции профессионального нищенства. Он не отрицает, что милостыня как форма поддержки должна существовать, но считает, что ее необходимо применять лишь в случаях, когда нуждающийся умирает от голода, замерзает, погибает от бедности, стоит на грани совершения преступления.

В 1520 г. в своих проповедях о добрых делах Лютер стремится восстановить древнехристианское понятие о любви к ближнему (caritas). Он приходит к мысли, что помощь беднейшим слоям населения должна исходить как со стороны церкви, так и со стороны общественного самоуправления. В своем «Воззвании к христианскому дворянству немецкой нации» он объявляет об уничтожении «попрошайничества». Согласно его концепции каждый город должен призревать своих нищих, а пришлых необходимо изгонять. Принимая право человека быть бедным, он выступал против использования бедности как средства для достижения богатства, т. е. против профессионального нищенства. В «Уставе общественной кружки» (1523 г.) Лютер определяет, что нищие, способные к труду, должны работать. Только не способным к труду должна оказываться помощь, но детей нищих следует обучать ремеслам, чтобы они не шли по стопам родителей. Если на это не хватало капиталов «общественной кружки», то члены общины должны возмещать необходимые затраты путем дополнительных сборов. Таким образом, не только определялись меры по локализации профессионального нищенства, но и формировались способы их финансирования, а в дальнейшем -- и сокращения.

С Реформации начинают формироваться два основных подхода по регламентации профессионального нищенства: локализация данного явления при помощи законов и возложения на гражданское общество соответствующих налогов и сборов. Экономические и правовые подходы к профессиональному нищенству заменяют прежние гражданско-церковные доктрины.

Налогообложение как система, регулирующая отношения одних слоев населения с другими, богатых с бедными, становится важным элементом общественных социально-экономических связей. Европейские государства в вопросах налоговой политики не имели единого подхода. Однако во всех странах налоги можно условно разделить на косвенные и прямые. Косвенные налоги в пользу бедных шли в казну с увеселительных мероприятий: театров, балов, игорных домов, а также с предметов роскоши. Так, при Людовике XVI билеты в оперу и на другие зрелища облагались благотворительным сбором в размере 1/6 их стоимости. В Пруссии на игральных картах с этой целью ставился особый штемпель, показывающий, что средства от этой акции направлялись детскому приюту.

Прямые налоги регламентировались законодательными эдиктами. Во Франции в период правления Франциска I издается указ, согласно которому нетрудоспособные нищие, занесенные духовенством в особые списки, получали у пастора своего прихода подаяние. Для этой цели пасторам разрешалось собирать целевые налоги с прихожан. Эдиктом 1656 г. назначается налог в пользу нетрудоспособных бедных. Однако Имперские полицейские уставы в Пруссии возлагали содержание бедных в госпиталях на общины, но средства на них получали путем добровольных подаяний. В том случае, если община не могла взять на себя содержание нищего, выдавался документ, разрешающий ему просить милостыню.

Законодательные подходы к регулированию бедности и нищенства со стороны европейских государств также имели различия.

Так, в Германии в XVII в. нищенствующих здоровых лиц мужского пола насильно зачисляли на военную службу либо принуждали к тяжелым работам. Аналогичные меры предпринимались в этот период и в Англии. Широко используется система штрафов, которые накладывались не только на просящих милостыню, но и на ее подающих. Применялись и более радикальные меры. Так, согласно Ганноверскому закону 1714 г. нищих, попавшихся на попрошайничестве в первый раз, подвергали «строгому» тюремному заключению. Попавшихся во второй раз -- секли розгами и клеймили, в третий раз -- вешали, даже если они не совершили преступления.

К XVIII в. Церковь окончательно утратила свои позиции единственного благотворителя, и западноевропейский мир во многом обратился к идеям Платона и Аристотеля. Гражданское общество берет на себя обязанности по оказанию помощи всем нуждающимся, идеология христианского милосердия сменяется идеями социальной инженерии, хотя церковно-христианская благотворительность как институт поддержки еще продолжает свою деятельность. Такой переход от церковной поддержки к государственной был вызван многими причинами, важнейшими среди которых были:

* банкротство средневековой системы бесконтрольной раздачи милостыни, способствовавшей образованию профессионального нищенства;

* усложнение социальной организации общества;

* переход от натурального хозяйства к денежному. В XVIII в. оформляются идеи государственного подхода к поддержке нищих и нуждающихся. Так, Монтескье в деле помощи нуждающимся ведущую роль отдавал государству, которое, по его мнению, должно предоставлять своим нуждающимся гражданам пропитание, одежду и возможность вести «здоровый образ жизни». Ларошфуко считал помощь нуждающимся делом всей нации. Идеи государственного обеспечения были оформлены в период Великой Французской революции. Основные подходы идеологи Революции связывали со справедливым перераспределением капиталов и доходов благотворительных заведений. Соответствующими декретами были установлены права многодетных семей, вдов и престарелых, не имеющих кормильцев. Именно тогда появляется такое понятие, как пенсия. Она назначается государством лицам, не имеющим возможности самостоятельно поддерживать свой жизненный уровень. Декларируется, что общественная помощь беднякам является священным долгом государства, оно обязано либо предоставлять им работу, либо содержать их, а также материально обеспечивать тех, кто не в состоянии трудиться.

Социалистические идеи можно обнаружить и в Прусском гражданском праве. Оно также констатирует обязанность государства содержать своих нетрудоспособных граждан. Именно на государство возлагались функции «приискания работ» лицам, не могущим «самостоятельно добывать себе пропитание», и их семьям. В отношении профессиональных нищих предусматривались принудительные работы, а «иноземных нищих» следовало высылать из страны. На государстве лежали обязанности организации учреждений для бедных и забота об их материальном обеспечении.

Таким образом, к XIX в. сложились предпосылки к тому, чтобы государственная помощь и взаимопомощь слились в единый социокультурный процесс, со своими традициями, принципами, ценностями, формами. К этому же периоду сложились определенные подходы к пониманию таких социальных феноменов, как бедность, нищенство, безнадзорность, сиротство и т.п. Возникла потребность не только в системном осмыслении всех этих явлений, но и практических шагов в решении связанных с ними проблем.

Оформление научных подходов к социальной благотворительности в Западной Европе

Научный этап помощи и поддержки предваряла законодательная практика, которая в течение двух с половиной столетий разрабатывала вопросы регламентации существования бедных и нищих в государствах Западной Европы, а затем и в США25.

Основы законодательной практики были заложены в середине XVI в., когда оформляются законы, направленные на ликвидацию профессионального нищенства, и законы превентивного характера, предупреждающие это явление.

Эти меры сыграли для дальнейшего весьма позитивную роль, поскольку именно тогда были определены субъект помощи, его правовые и деятельностные полномочия, а также очерчен круг проблем, требующих соответствующего вмешательства со стороны государства.

Развитие общественной мысли в области социальной помощи и поддержки базировались на теориях естественного права, сменивших идеи средневековой христианской благотворительности. Осмысление человека как вневременного и культурно-исторического феномена приводит к понятию естественных прав человека и изначального равенства всех людей. На этой идеологической основе строятся гуманистические учения Геллерта, Клопстока, Гердера и других.

Бедность, нищета, несправедливость становятся основными понятиями социальных учений XIX столетия и базовыми доминантами теорий солидарности или либерализма. В совокупности с общественной практикой, а также с использованием практических методов социологии в этом социально-политическом движении начинают проявляться и формулироваться те направления общественной помощи, которые окончательно сформируются в XX в.

Либерализм XIX в. как социально-политическое мировоззрение представлен различными концепциями, и его было бы неправильно представлять в виде целостной теории. Однако есть все основания говорить о том, что центральный постулат данного мировоззрения был связан с ответственностью и моральным долгом государства предоставить все условия для нормального существования каждого своего гражданина.

Основные теоретические проблемы касались определения роли государства в деле помощи нуждающимся и отношений государственных институтов защиты и контроля с частной благотворительной деятельностью. С этих позиций и решался вопрос о «правильной» социальной помощи.

Однозначных подходов здесь не существовало. Одни исследователи (Леруа-Болье, Тьер, Чалмерс) считали, что государство должно только организовывать благотворительную деятельность, но не должно выступать в качестве защитника нуждающегося, так как чиновники, формализуя благотворительность, лишают ее главного -- человеколюбия, к тому же формальный подход всегда чреват злоупотреблениями, в данном случае особенно недопустимыми.

Однако государство принимает на себя обязанности по улучшению жизни отдельного гражданина, и экономические условия жизни людей должны быть обязательной составной частью государственной политики. Государственная власть в деле благотворительности, как считали Моль, Барон, Луи Блан, обязана быть социально активной, должна главенствовать в деле помощи нуждающимся в поддержке. Это требование становилось тем более актуальным, когда бедность и пауперизм выступали в качестве «вербовщиков армии преступности»26.

Вместе с тем дискуссии о роли государства и частной благотворительности в оказании помощи нуждающимся формулируют особую тему: «Право личности на помощь». Вопрос о том, кому и как следует помогать, становится одним из важнейших в последующем становлении теоретической мысли, вызывает волну исследований в области государственной политики, изучения личности нуждающегося, форм и методов помощи. Французский ученый XIX в. д'Оссонвиль, разбираясь с проблемами пауперизма, выделяет три основных типа бедствий , когда обязательное вмешательство государства необходимо: болезни, несчастный случай, старость27. Эти объективные факторы, влияющие на изменение жизненного сценария личности, должны учитываться государством при разработке мер, направленных против пауперизма. По мнению д'Оссонвиля, необходимы целевые программы с соответствующим финансированием, реализация которых должна осуществляться через структуры муниципалитетов. В этом он видел сущность государственной благотворительности: «Словом, надо, чтобы она стала национальным делом, к участию в котором привлекаются все благонамеренные люди, и вместе с тем дело это, по мере возможности, было лишено характера чиновничества путем обращения всех к доброхотному сотрудничеству...»28.

Вместе с тем требования обязательного государственного патронажа над нуждающимися порождали проблемы социального иждивенчества. Это отмечают такие ученые, как Лефевр, Дж.Никольс, Дж. Льюис и другие. Принцип обязательного вспомоществования нуждавшимся выдвигал перед государством задачи, связанные с трудовой мотивацией, когда получение пособия становилось невыгодным для бедного, что, по мнению ряда авторов, должно было либо толкать его на поиски работы, либо стимулировать производительность труда. Не менее важны были и превентивные меры против пауперизма. Отсюда выдвигались три основные задачи системы государственной социальной поддержки:

* вспомоществование нуждающимся;

* репрессивные меры по отношению к профессиональному нищенству;

* превентивные меры против распространения бедности, порождаемой системой государственной поддержки.

Государственные мероприятия в области вспомоществования нуждающимся заставляли исследователей изучать как существующие модели финансирования и категории лиц, которым оказывалась помощь, так и репрессивные меры, способные локализовать социальные болезни, и способы вспомоществования. Английский исследователь Фауль, проанализировав модели финансирования программ против распространения нищенства в европейских странах, отмечал, что основными финансовыми средствами являлись:

* налоги,

* общинные вклады,

* пожертвования,

* субсидии из доходов государства и департаментов. Однако обычный доход не покрывал расходов по поддержке бедных, и во всех государствах приходилось использовать как случайные, так и постоянные дополнительные поступления, в том числе: налог с наследства, штрафные деньги, сборы при венчании, добровольный сбор по домам и т.д.

Заслуживает внимания классификация лиц, нуждающихся в помощи. Правовая категория «бедный» распространялась на представителей различных социальных классов, основным критерием в определении принадлежности к данной категории было отношение к трудовой деятельности. Способность -- неспособность к труду выступала основным разграничительным признаком нуждающихся субъектов. В соответствии с данным критерием выделялось одиннадцать классов нуждающихся: органических больных, хронических больных, потерявших кормильцев вдов, детей-сирот и т.д.

В числе репрессивных мер, представляющих собой превентивные акции, препятствующие распространению бедности и пауперизма, в практике европейских государств, согласно Фаулю, применялись: административные наказания, приписка к местности, направление в дома с принудительными работами, принудительный труд, уголовное преследование и т.д.

Однако пауперизм и нищенство как социальная проблема требовали всестороннего анализа и изучения, что, в свою очередь, вело к необходимости объективного представления о сущности процесса. Одним из первых, кто применил научные методы социологии для изучения явления нищенства, был английский проповедник Чарльз Бут. Свои исследования он проводил в беднейших кварталах Лондона, сосредоточив внимание на причинах обнищания рабочих в условиях свободного рынка. Ч.Бут пришел к выводу о том, что предупредить пауперизм возможно только путем социальных программ и социальной политики государства, направленной на регулирование жизненного уровня населения.

Научные подходы, которые начинают складываться в этот период, строятся на количественных измерениях, использующих технику опроса. Данный метод становится основным инструментом социологической науки, позволяющим не только получать достоверную информацию о социальных процессах, но и представлять их в целостной системе.

Явление, определяемое понятиями «нищета», «нищенство», представляет собой целый комплекс взаимосвязанных социально-психологических условий и доминант, в конечном счете воздействующих на судьбу отдельного человека.

Однако основная проблема, которая особенно часто обсуждалась в этот период, касалась личности нуждающегося. Изучение личности нуждающегося проходило в контексте существовавшей практики помощи, в свете решения главной социальной проблемы -- нищенства. Можно проследить, как намечается специфически социологическое видение человека в обществе, связанное с его реальными потребностями и потребностями общества на основе социально-правовых норм.

В научных теориях появляется не только человек разумный или -- позже -- человек играющий, но и человек нуждающийся, и таким образом научное пространство расширяется за счет новой специфической проблематики и иного взгляда на человека. Характерной особенностью нового подхода является формирование системности в нем: личность нуждающегося рассматривается не только в контексте общей социальной проблематики, но и неотрывно от способа помощи. Такая тенденция наблюдается в исследованиях и научной практике специалистов Западной Европы и США.

Известный немецкий ученый Мюнстерберг в практическом руководстве по социальной помощи приводит свою классификацию клиентов, исходя из социально-биологических детерминант. Он выделяет ряд объективных факторов, которые могут иметь решающее значение в изменении жизненного сценария клиента. Такими объективными факторами, по мнению Мюнстерберга, являются:

* пол,

* возраст,

* семейное положение,

* состояние здоровья.

Различные комбинации этих факторов дают представление о типах (« паттернах ») субъектов, которым необходима помощь. Однако исследователь считает, что поддерживать необходимо только тех, кто не в состоянии помочь себе сам; только такой индивид должен стать объектом помощи.

Рассматривая средства помощи, Мюнстерберг подразделяет их на следующие виды:

* временная и постоянная помощь;

* открытая и закрытая помощь (вне учреждений поддержки или в учреждениях);

* помощь натурою;

* денежная помощь29.

Большое внимание при разработке подходов к оказанию помощи уделялось изучению социального положения нуждающегося. Здесь в центре были условия его жизни: место проживания, заработная плата, наличие ренты, здоровье и другие вопросы. Изучение условий жизни нуждающегося, естественно, приводило к изучению условий жизни его семьи, и это способствовало появлению концепций, рассматривающих семью как основную ячейку общества, изменив которую можно существенно изменить и само общество. Эти идеи лежали в практической деятельности феминисток США, участвовавших в Движении «дружеских визитеров». Основная цель этих «визитов» -- «спасти несчастных от греха нищеты». «Дружеские визитеры» основное внимание сосредоточивали на возможности работы с нуждающимися, что находило выражение в практической деятельности по организации жилища девушек, предоставления работы иммигрантам, в открытии дневных яслей; использовалась групповая и общинная работа30.

Подходы к личности нуждающегося в помощи осмыслялись не только в контексте гуманистических доктрин, но и в аспектах социально-патологических проявлений в обществе. В контексте данной проблематики специальному изучению в работах Ломбразо, Ферреро, Карлиера, Максима де Шампа и других исследователей подвергаются личности преступника, алкоголика, проститутки, составляющих «основу армии пауперизма».

Ч. Ломбразо и Д. Ферреро, стоявшие на позиции социально-биологического детерменизма, считали, что в основе женской проституции лежит нравственное помешательство, которое усугубляется в процессе формирования личности отсутствием привязанности к родителям и близким. Это ведет к тому, что в личности проститутки преобладающим становится не альтруистическое начало, а агрессивное, что в конечном итоге приводит к различным формам социальной патологии, таким, как воровство, алкоголизм, детоубийство и т.д.31

Однако не меньшее место в исследованиях того времени уделяется вниманию и личности того, кто осуществляет помощь нуждающемуся, -- помощника. Начинают определяться его функции, должностные обязанности, требования к нему как специалисту. В плане профессиональной сферы здесь не было единого подхода, например, вопрос о возможности женщин принимать участие в благотворительной деятельности был дискуссионным и даже специально обсуждался на Миланском конгрессе в 1905 г. Дело в том, что непременным условием профессиональной компетенции социального помощника считалось знание личности и окружающей среды нуждающегося. Что касается функций помощника, то они определялись как включающие функции врача, духовного пастыря и государственного деятеля.

Другие исследователи утверждали, что «главным лицом во всяком благотворительном попечении о бедных является врач, специально назначенный для бедных, чтобы контролировать действительную наличность и продолжительность болезни»32.

Однако вопрос о профессиональной подготовке общественных помощников в этот период пока еще не стоял. «Для того чтобы быть хорошим попечителем, вовсе не требуется никакой, соответственной этому званию, предварительной подготовки...»33, -- писал В. Рошер.

Спонтанная работа постепенно вырабатывала определенные организационные формы деятельности и заставляла осуществлять поиск моделей помощи не только оперативного характера, но и превентивного.

Такими мерами превентивного характера, предупреждающими нищенство, являлись страхование, воспитание, образование. «Если бедному хотят оказать действительную помощь, то почти всегда его прежде всего необходимо воспитать... Самым лучшим средством против бедности всегда было образование, -- истинное образование, которое равномерно совершенствует тело и душу , ум и сердце»34 -- к такому выводу приходит В.Рошер.

Таким образом, постепенно начинают формироваться подходы к проблемам социальной помощи в аспекте не только оперативных, но и долговременных задач, а это требовало разработки определенных способов передачи накопившегося опыта, методов обобщения того знания, которое было накоплено в практической деятельности добровольных помощников, а также постановки перспективных задач дальнейшего развития социальной помощи.