Марксизм в ХХ веке

Но проблема состоит в том, что в «Капитале» Маркса тоже содержится множество эмпиристских симптомов идеологии. Альтюссер утверждает, что такое состояние вещей обусловлено фактом эпистемологического перелома, революционной перестройки способа производства знания. Эту задачу выполнил Маркс, заменив идеологическую проблематику научной. Причем эпистемологический перелом можно обнаружить в текстах самого Маркса: существует резкая граница между гуманистическим содержанием работ раннего и научным содержанием текстов зрелого Маркса. Из такого истолкования процесса генезиса социальной науки вытекает, что они не возникают в абсолютной чистоте и находятся перед вечной угрозой идеологического вмешательства.

Например, у Маркса не было большого выбора при создании социальной науки (в данном случае политической экономии). При формулировке собственных положений он вынужден был пользоваться элементами теоретической идеологии. Зато он упорно работал над созданием новой науки. Поэтому «Капитал» надо читать как научный текст, который не свободен от идеологических пережитков. И он может быть очищен от них посредством особой процедуры, которую Альтюссер называет «проявляющим чтением». В книге «Ленин и философия» Альтюссер доводит это рассуждение до конца и формулирует вывод: задача философии состоит в защите науки от идеологического вмешательства. А главная задача философии марксистской - проведение классовой борьбы в сфере теории.

Такой ход мысли поражает бездоказательностью. Например, если мы читаем тексты всех немарксистских философов, экономистов, социологов, историков и т.д., то должны заниматься поиском симптомов идеологии в каждом из них. А когда читаем «Капитал» и другие тексты марксистской теории, то должны фиксировать в них исключительно научное содержание, поскольку нам априорно известно, что такое содержание в них существует и должно быть открыто. И сам процесс чтения устанавливает границу между дискурсами теоретической идеологии и дискурсом научным. Одновременно эта граница устанавливает, как должны читаться такие дискурсы.

Порочный круг данной процедуры очевиден. Тем самым рушится достоверность. Утверждения Альтюссера: наука независима и не подчиняется экономическому детерминизму, который управляет теоретической идеологией. Если наука независима и свободна от влияния экономики, то зачем ее защищать?

На этот вопрос в текстах Альтюссера нет ответа. С ним связан еще один недостаток предлагаемой концепции. Речь идет об утверждении: любая наука обладает самостоятельной динамикой, которая определяется ее собственной специфической проблематикой.

Прежде всего, заметим, что аналогия с процессом производства ничего не доказывает. Безусловно, задачи рабочих у конвейера определяются их местом в процессе производства. Но отсюда не следует, что они функционируют только как исполнители данного процесса. Кроме того, сам процесс производства подчиняется воле капиталиста, директора или непосредственного руководителя работы. Без такой воли еще не функционировало ни одно производство. Между тем в антигуманистической концепции науки функция управления вообще не рассматривается. Вместо этого Альтюссер выдвигает два противоположных тезиса: ученые являются продуктами проблематики собственных исследований; одновременно они - продукты общества, в котором живут. Для согласования данных положений Альтюссер предлагает концепцию структурной детерминации.

Ранее уже упоминалось, что проблема соотношения экономики и других форм социальной жизни в марксизме всегда была яблоком раздора. С одной стороны, экономика является базисом общества, хотя и «в конечном счете». С другой стороны, право, политика, идеология являются самостоятельными, но только относительно. Альтюссер вводит понятие структурной причинности для объяснения взаимосвязи между автономностью и детерминацией различных сфер социальной действительности.

Концепция и понятие структурной детерминации направлены, прежде всего, против интерпретаций марксизма в духе Гегеля. Они были и остаются составной частью марксистской ортодоксии, а в систематическом виде изложены в работе Г. Лукача «История и классовое сознание». В СССР ту же самую интерпретацию марксизма после смерти Сталина давал Э.В.Ильенков. По мнению Альтюссера, гегельянские интерпретации марксизма анализируют общество в категориях отражения. Такой подход позволяет рассматривать право, политику и идеологию как отражение некой сущности, которая находится в совершенно других местах - отношениях производства и противоположных классовых интересов.

Структурная причинность - это определенное отношение между структурой и ее частями. Оно состоит в том, что части определяют условия существования структуры, а она устанавливает условия существования частей. Такая причинность значительно отличается от всех гегельянских версий марксизма.

Во-первых, экономика в концепции Альтюссера выполняет двойную роль: определяет сеть отношений между отдельными уровнями структуры; сама является одним из уровней в рамках сети отношений, которые она устанавливает. С одной стороны, экономика является детерминирующим фактором. С другой стороны, испытывает воздействие со стороны политики, права, идеологии.

Во-вторых, структура в понимании Альтюссера не содержит принципа своего собственного упразднения. Наоборот, постоянство и преемственность структуры логически гарантированы ее существованием. По этой причине Альтюссер определяет структуру как «вечность в спинозовском смысле слова».

Что касается первого вывода, то в нем трудно найти отличие от традиционной марксистской трактовки отношения между экономикой и остальными сферами действительности. Зато второй вывод кардинально отличается от традиционной марксистской концепции классовой борьбы и материалистического понимания истории.

Но наиболее важный пункт альтюссеровской перестройки трехуровневой модели общества связан с жестким и однозначным антигуманизмом. Из концепции структурной причинности вытекает, что условия существования структуры определяются ее собственными действиями. Тем самым действие человеческих индивидов детерминировано структурой, к которой они принадлежат. Иначе говоря, индивиды являются исполнителями задач, вытекающих из их положения в структуре.

Концепция структурной причинности - основа понимания человека. Рассуждения на эту тему содержатся в работе Альтюссера «Идеология и идеологические институты государства». Здесь он рассматривает проблему воспроизводства капиталистических отношений производства. Индивидам принадлежат определенные места в социальном разделении труда, а также идеологические формы, которые соответствуют данному месту. В обоих случаях главную роль исполняет система образования. В современном капиталистическом обществе дифференциация производительных сил осуществляется за счет развития особых способностей. В их состав входят как профессиональные навыки, так и соблюдение правил пристойного поведения. Каждый участник разделения труда обладает тем и другим в соответствии с профессией, для выполнения которой он «предназначен».

Иначе говоря, Альтюссер не теряет веры в успешность существующей системы образования. В этом контексте идеология рассматривается как особый уровень в рамках общественно-экономической формации. Этот уровень есть сфера идеологической практики. Она воздействует на сознание индивидов путем создания иллюзорных представлений о связях индивидов с социальными условиями их существования. Идеология конституирует сознание индивидов. А они живут в идеологии, поскольку все акты индивидуального сознания являются неизбежно идеологическими. Именно идеология делает из индивидов субъектов, которые сами себя считают свободными: «Индивид определяется как свободный субъект, который должен свободно подчиниться приказам Субъекта. Индивид «сам по себе» совершает любые жесты и действия, санкционирующие его подчинение».

Обоснование добровольного подчинения идеологии всех человеческих индивидов - суть интенции Альтюссера, хотя он пишет также о классовой борьбе в сфере образования, особо подчеркивая роль тех учителей, которые борятся с навязанной им ролью. А намерение сводится к доказательству тезиса: социальные отношения отражаются в процессе формирования сознания индивидов в соответствии с задачами, исполнение которых требуется от них.

Тем самым человеческое поведение в целом рассматривается как результат действия структуры. Исчезает различие между структурной причинностью и причинностью отражения. В лучшем случае структурная причинность может объяснить формирование индивидов как представителей определенного типа, обладающих свойствами, желаниями и мышлением, которые соответствуют их жизненной позиции. Но такой подход совершенно недостаточен для объяснения поведения индивидов. Как известно, дела индивидов зависят от обстоятельств, в которых они находятся. Но обстоятельства Альтюссер не объясняет.

В заключение отметим, что в концепции Альтюссера индивиды рассматриваются как существа, обладающие способностью опыта; эта способность позволяет интериоризировать те формы субъективности, которые изначально предназначены для индивидов в рамках структуры. Следовательно, альтюссеровская концепция идеологии не объясняет формирование человеческих индивидов как субъектов. Она исходит из того, что индивиды уже конституированы как субъекты. С этой точки зрения структурный детерминизм Альтюссера базируется на молчаливой посылке о существовании человеческой природы.

По сути дела, Альтюссер предлагает не столько систематический антигуманизм, сколько превращенный образ традиционного гуманизма, с которым пытается бороться. В либеральном и марксистском воображении люди рождаются свободными. А в действительности находятся в оковах. Эту проблему пытается решить еще одна разновидность марксизма.

2.3 Аналитический марксизм

Альтюссер трактует индивидов как исполнителей задач, вытекающих из их положения в структуре. Аналитический марксизм предлагает анализ социальной жизни в категориях бескомпромиссного методологического индивидуализма. В 1986 г. издан коллективный труд под названием «Аналитический марксизм». В предисловии его редактор Д. Ремер пишет: «Те, кто занимается аналитическим марксизмом, в значительной мере вдохновляются Марксовой проблематикой, которую они развивают посредством использования средств современной логики, математики и теории моделей. Авторы осознают, что они являются продуктом Марксовой и не-Марксовой традиции одновременно и в равной степени». Кроме Ремера представителями аналитического марксизма являются Г. Коэн, Д. Эльстер, А. Пшеворски.

Действительно, последовательные марксисты всегда стремились использовать результаты современной науки, хотя приоритет тех или иных отраслей знания для развития марксизма всегда был предметом дискуссии. Аналитический марксизм предлагает развивать традиции аналитической философии и экономической теории.

Аналитический марксизм - это стиль научной работы, а не целостная доктрина. Но среди аналитических марксистов существует принципиальное различие мнений относительно природы познавательных процедур и методов.

Например, Г. Коэн считает, что исторический материализм связан с использованием общенаучного метода функционального объяснения, а естественное развитие производительных сил (среди которых человек занимает главное место) есть мотор исторического развития. Д.Эльстер полемизирует с первой частью приведенного положения и полагает, что функциональное объяснение неизбежно полагает наличие некого причинно-следственного механизма. А в обществе такие механизмы не действуют. Кроме того, развитие производительных сил зависит от преобразования отношений собственности. Без изменения данных отношений невозможно развитие. А поскольку преобразование отношений собственности всегда связано с классовой и политической борьбой, то она и является мотором исторического развития.

Несмотря на указанное различие во мнениях, аналитические марксисты согласны с тем, что методологический индивидуализм является главным методом научного познания. Причем этот метод связан с отбрасыванием любых макроэкономических моделей при объяснении социальных явлений. Для современной экономической теории характерен переход к микроэкономическому способу объяснения. Поэтому методологический индивидуализм должен создать микроэкономические основания для исторического объяснения. Для этого могут использоваться также результаты современной экономической социологии. Но в любом случае объяснение исторических изменений должно основываться на посылке о рациональном поведении индивидов. Критерием рациональности является стремление к достижению определенных целей.

Д. Эльстер и А. Пшеворски предприняли попытки целостной реконструкции социальной теории Маркса. Эти попытки существенно отличаются друг от друга. В то же время они могут рассматриваться как наиболее интересные достижения аналитического марксизма в сфере философии и политической мысли.

Д. Эльстер в книге «Осмыслить Маркса» утверждает, что причинное объяснение социальных феноменов в категориях индивидуальных действий «является специфически марксистским вкладом в методологию социальных наук». Со всеми остальными частями марксистской доктрины можно расстаться без сожаления. Речь идет о теории стоимости и экономическом анализе в целом, функциональных и телеологических объяснениях. Данные процедуры были следствием методологического коллективизма Маркса.

Показательный пример методологического коллективизма - цитированный ранее фрагмент из предисловия к первому немецкому изданию «Капитала» Маркса. Он основан на посылке о том, что «…существует надындивидуальное бытие, которое обладает приоритетом над индивидуальным бытием в порядке объяснения». Этот принцип не оставляет места для интенционального анализа человеческих действий. Альтюссер считал гуманистические вкрапления в работах зрелого Маркса идеологическими пережитками, которые надо отбросить. Эльстер видит в них ядро марксова наследства. В его состав входят: моральная критика эксплуатации, отчуждения и методологический индивидуализм.

Нетрудно понять, что методологический индивидуализм связан с отбрасыванием как ортодоксальных, так и ревизионистских версий марксизма. Можно ли согласовать структурный анализ капиталистического общества, характерный для зрелого Маркса, с методологическим индивидуализмом? Эльстер показывает, что в текстах Маркса дан положительный ответ на этот вопрос. Речь идет об объяснении всей экономической и социальной истории в категориях непредвиденных следствий человеческих действий.

Такие следствия появляются во всех сферах социальной действительности - от экономики до идеологии и культуры. Например, в экономической сфере они возникают тогда, когда участники рыночной игры руководствуются такими убеждениями о поведении друг друга, которые являются примером ошибки сложения.

Для аргументации Эльстер предлагает идеальный образ капиталистической экономики, которая была полностью воплощена в советском социализме. В этой модели одно предприятие платит своим рабочим намного меньше по сравнению с другими предприятиями. Его прибыли тем самым возрастут. Непредвиденные следствия начинаются тогда, когда другие предприятия начинают следовать примеру первого. Каждое из них руководствуется мотивом повышения прибыли при одновременном понижении зарплаты. В итоге понижается как общий уровень зарплаты, так и общий уровень прибыли. С точки зрения одного предприятия такие действия кажутся рациональными. Однако социальные следствия данных действий становятся крайне иррациональными.

Тем самым структурные тенденции экономики можно объяснить как непредвиденные следствия множества индивидуальных решений, каждое из которых было рациональным: «Данный механизм вызывает социальные изменения не только при капитализме, но и при любом социальном устройстве, в котором экономические решения страдают отсутствием координации». История социалистической экономики показала, что ни один пятилетний план не был выполнен в соответствии с первоначальным проектом. И это следствие имеет место независимо от того, что думали друг о друге директора предприятий, партийная номенклатура и генеральные секретари.

Проблема в том, что коллективные следствия множества индивидуальных решений (каждое из которых было рациональным) порождают такое состояние общества, которого не хотел никто. Но этот факт не может считаться принципом объяснения любого индивидуального поведения. Дело в том, что капиталистические предприятия действуют с целью понижения расходов, руководствуясь своими собственными представлениями о рациональности и о ситуации, в которой они находятся. Система данных представлений объясняет структурную тенденцию экономики. А она, в свою очередь, является функцией социального положения капиталистов. Иначе говоря, данное объяснение базируется на структуралистской посылке: наиболее значимые свойства субъективного восприятия ситуации определяются социальным положением индивидов как членов конкретного класса. Поэтому нельзя полагать, что концепция Эльстера целиком свободна от альтюссерианства.

Эльстер предлагает отбросить методологический коллективизм Маркса. А. Пшеворски считает, что следует отвергнуть еще один стереотип социалистической теории и политики: стремление рабочих к материальным благам приведет к социализму. Пшеворски не отрицает, что социализм - если бы его удалось воплотить в действительность - может более эффективно удовлетворить материальные потребности рабочих по сравнению с капитализмом. Но даже в этом случае социалистический выбор рабочих, которые находятся в капиталистическом обществе, не может считаться рациональным.

Во-первых, потому, что переходный период на пути к социализму требует понижения уровня жизни. Об этом свидетельствует опыт всех стран, пытающихся построить социализм.

Во-вторых, не менее вероятны компромиссы рабочего класса с господствующим классом. При этом рабочие отказываются от борьбы за свои права в обмен на высокий уровень капиталистических инвестиций. Такая ситуация характерна для западных стран в ХХ в.

В обоих случаях стремление рабочих к социализму не является рациональным.

В первом параграфе главы я уже упоминал о том, что в марксизме существует противоречие между двумя пониманиями класса:

? как множества индивидов, находящихся в определенном экономическом положении;

? как активной социальной и политической силы.

Это противоречие еще более обострено в концепции Пшеворски по причине бескомпромиссного методологического индивидуализма. Пшеворски утверждает, что классы не являются объективными структурами, обусловленными характером отношений собственности: «Классы формируются в результате борьбы, а классовая борьба преобразует условия, при которых формируются классы».

В приведенном определении смешиваются два совершенно разных вопроса: если классы не являются коллективными субъектами, то как они могут участвовать в борьбе? если субъекты формируются в коллективных действиях, то почему такой способ формирования следует считать только классовым? Иными словами, данное определение по-прежнему рассматривает классовые интересы таким образом, как если бы они были объективно существующими вместе со структурой отношений собственности.

Об этом свидетельствует еще одно определение. Пшеворски утверждает, что индивиды вынуждены продавать свою способность к труду за заработную плату: «Объединенные таким образом индивиды связаны общими интересами. Данные интересы определяются в категориях определенного числа второстепенных свойств дистрибутивного характера, что ведет к понятию трудящихся людей». В этом смысле рабочие описываются как «…единственный потенциальный сторонник классовой организации политики. Если никакие другие политические силы не стремятся к мобилизации рабочих как класса, отличающегося от всех остальных классов и находящегося в оппозиции к ним, то класс не существует как принцип политической организации».

Стало быть, Пшеворски считает классовые интересы объективными свойствами общества. А коллективные действия, направленные на реализацию данных интересов, являются случайным продуктом политической борьбы. Однако если интересы полагаются объективно существующими, то не менее объективен выбор разумных индивидов. А выбор определяется через интересы и условия действия, в которых находятся данные индивиды. Опять-таки получается круг в определении. Пшеворски пытается реконструировать марксистскую теорию в категориях методологического индивидуализма. Однако эта попытка наталкивается на скрытую структурную детерминацию.

Таким образом, аналитический марксизм можно считать лишь промежуточным пунктом на пути последовательного отбрасывания ортодоксальной и ревизионистской версий марксизма. Нельзя считать, что аналитический марксизм является завершенной теорией, которая может быть использована против критической теории и систематического антигуманизма одновременно.

Прежде всего, потому, что аналитический марксизм оперирует моделью индивида как рационального субъекта действия. Индивид стремится к достижению собственных интересов по мере своих возможностей. При этом он находится в условиях, которые являются результатом множества единичных действий.

Кроме того, аналитический марксизм использует модель индивида как исполнителя задач, которые определяются структурой социальных отношений. В этой структуре происходят действия индивида.

Данные модели обладают рядом общих свойств:

? индивиды рассматриваются как продукты социального положения;

? индивиды руководствуются наиболее рациональным способом действия с учетом ситуации, в которой они находятся;

? индивиды интериоризируют существующие социальные нормы и действуют в соответствии с ними.

Нетрудно убедиться, что в данных моделях делается акцент на подчинение индивидов той ситуации, в которой они находятся. Механизмы этого подчинения могут быть различны. Но окончательный результат остается одним и тем же.

Таким образом, модификации современного марксизма - критическая теория, структуралистский антигуманизм и аналитический марксизм - не в состоянии преодолеть противоречии, которые содержаться в трудах его классиков. Но те же самые свойства могут быть зафиксированы и в других политических идеологиях - либерализме, консерватизме и социализме.

марсистский критика социализм научный

Список используемой литературы

1. История России с древнейших времен до конца ХХ века: Учебное пособие для студентов вузов. А.А. Данилов;

2. Нартов Н.А. Геополитика: Учебник для вузов. Под ред. В.И. Староверова;

3. Нежинский А.Н. Меняющаяся Россия в меняющемся мире (внешнеполитические аспекты). // Россия на рубеже ХХI века.

Размещено на Allbest.ru