Глобальные и региональные проблемы в работах Иммануила Валлерстайна

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

На памяти многих из нынешних поколений россиян Россию всегда вели - "от победы к победе", "к торжеству коммунизма" и т.п. Может быть, по контрасту коллективные исследования группы видных специалистов из России и зарубежья, выходившие на протяжении ряда последних лет, составители называли "Куда идет Россия". Но пока происходящее в России свидетельствует в пользу большей правильности формулы «страну ведут». Россия не столько идет, но ее скорее ведут (“нас опять ведут куда-то, и не ясен нам маршрут”, вспоминается старая туристская песенка) - куда-то в отсутствие гражданского общества. Ведут ее сейчас, и, вероятно, так будет продолжаться, пока самостоятельную роль в выборе курса страны не будет играть сама страна - в лице того, что принято называть гражданским обществом. Ведут, опираясь, в частности, на информацию экспертов институционализированных или нет. Эксперты - это ученые, даже если они в униформе (имея в виду “закрытую от общественности” экспертизу, скажем, аналитических подразделений ФСБ или СНБ, имеющие доступ к источникам, недоступным ученым). Научному сообществу не следует от них дистанцироваться как от прокаженных или блудных сынов и дочерей науки. Вопрос качества экспертизы, оставляя в стороне способность заказчика, адресата внимать информации - вопрос прозорливости, умения видеть не только краткосрочные или среднесрочные перспективы, прогнозы. Дискурс в рамках социализм-капитализм, рыночного тоталитарного общества - описывает вчерашний день и конечной вехой служить явно не может. Вероятно, многим (правда, без обсуждения эксплицитно - как само собой разумеющееся) в качестве бесспорного ориентира представляется вопрос о глобализации - о которой много спорят.

Тем не менее, некоторые долгосрочные аспекты дебатов о глобализации и прозвучавшие в этом контексте прогнозные оценки начала XXI века, даваемые социологами, целесообразно довести до научной вузовской общественности, - важной части ОМ, формирующегося гражданского общества. Редакция “Социологических исследований”, предпринимая шаги с тем, чтобы получить права на публикацию в РФ переводов таких статей. В то же время поднимаемые зарубежной общественностью проблемы бывают столь значимы, что требуют привлечение внимания к выдвигаемым положениям, высказать наше мнение и пригласить коллег к обсуждению проблемы.

Против течения: маленький труд большого ученого

валлерстайн глобализация социология россия

Речь в частности идет о специальном выпуске журнала международной социологической ассоциации “Интернациональная социология” № 2 за 2000 г., посвященном разным аспектам глобализации. Проблема эта не нова, публикации журнала охватили разные ее стороны: от дефиниций и генезиса до региональной и страновой специфики, проблем культурной специфики и государственного управления. Но самое важное, что глобализация на страницах этого специального номера Международной социологии получила оценки отдельных авторов, которые явно выпадают из хора тех, кто по-исследовательски увлечен предметом - глобализация. С одной стороны, выражают сомнения в ее универсальности; возможно, что термином “глобализация” описывают часть проблемы, а именно инструментальную культуру то есть средство, а не суть [1, P. 246). Определения «глобализации» - по большей части метафоры, констатировал один из авторов журнала [2, p.193]. Был выявлен противоречивый характер глобализации: ей, в частности, сопутствует локализация (иногда говорят и о фрагментации), что позволило сформулировать термин-гибрид - “глокализация”. Отмечался факт некоторой размытости этого понятия, отраженный в эмпирически выявленном наличии множества глобализаций (Общий заголовок специального выпуска журнала - “Глобализаций много” - Globalizations are plural). Швейцарский исследователь П. Байрош (1930-1999) [10, с. 210] показал ряд проявившихся в последние годы негативов глобализации, часть которых узнаваема в российском современном контексте: массовая структурная безработица; рост неравенства в распределении доходов; усиление нестабильности в сфере занятости; ухудшение условий работников неквалифицированного труда (снижение зарплаты и потеря рабочих мест); демонтаж “обеспечивающего государства (provider-state) и социальных услуг. На этой основе автор призывает сформулировать стратегию международного Нового курса (New Deal) - по аналогии с политикой ФДР начала 1930-х годов в США.

Однако итоговая характеристика получилась на страницах журнала неоднозначной не в последнюю очередь благодаря явно выпадающей из общего подхода (принятие идеи глобализации) статье И. Валлерстайна «Глобализация или век перехода? Один долгосрочный взгляд на траекторию мир-системы» [3]. Ее автор - видный социолог, бывший в 1994-1998 президентом Международной социологической ассоциации, предупреждает, что ориентиры на перспективу глобализации могут оказаться ошибочными и сослужат злую службу. Развитие мира, доказывает он, идет и пойдет по качественно иному сценарию. Но дело не в этом, а что на горизонте? Как можно рационализировать и структурировать реакцию на возможную перспективу исчерпания ресурсов общества, одной из фундаментальных основ которого является накопление капитала.

Отечественный читатель знаком с отдельными работами Иммануила Валлерстайна. В частности, печатал их и наш журнал [4]. Многое из тех аргументов, которые Валлерстайн приводит в названной статье, были сформулированы им в прежних трудах. Частично они на русском языке опубликованы в реферативном сборнике Института научной информации по общественным наукам РАН в 1998 г. [5]. Собранная воедино аргументация - обобщенно подводит итог интеллектуальных усилий, многих лет труда и общественной деятельности ученого.

Вкратце, содержание статьи Валлерстайна

Глобализация как теоретическая концепция современности вводит в заблуждение. То, что описывают посредством этого термина, на самом деле происходит уже около 500 лет. Реальной же новацией в траектории современности является вхождение в “век перехода”. Плодотворным анализ современного положения в мире, считает автор, может быть в рамках двух временных периодов: 1. от 1945 года до наших дней; 2. Примерно от 1450 года также до наших дней. Период после 1945 года - это долгий Кондратьевский цикл, его А-фаза (подъем) длилась до 1967-1976 гг. затем наступила Б-фаза (спад). Экономические и политические процессы минувших 50 лет вполне укладываются в эти концептуальные рамки. Период же после 1450 года - это история всей капиталистической мировой экономики. Все ее вековые тренды подходят в настоящее время к критическим точкам. Все это подтверждают конкретные факты: долгосрочная тенденция роста уровней заработной платы, стоимости материальных составляющих производства, налогообложения предпринимателей. Сочетание этих трендов, заключает Валлерстайн, создает пределы возможного накопления капитала. К тому же, вся история антисистемных движения, их неудачные стратегии привели к серьезному снижению легитимности структур государства, что грозит подрывом политических несущих конструкций существующей мир-системы. Все это вместе взятое говорит о том, что современная мир-система находится в структурном кризисе: трижды в своем тексте Валлерстайн употребил выражение «терминальный кризис»; она вступила в период хаотичного поведения. Все это неизбежно ведет к системной бифуркции и к переходу к новой структуре, природа которой еще не определилась. Да и в принципе ее определить нельзя, завершает статью автор, поскольку она открыта вмешательству и творчеству людей.

Валлерстайн и горизонты исторической социологии

Выше я отметил, что Валлерстайн - крупный социолог и т.п. Но для интриги попытаюсь, однако, поставить принадлежность его к цеху социологов под сомнение: в конце концов, в тексте статьи вы не найдете ни результатов опросов, ни самого слова «социология». Сомнение нужно не для того, чтобы опровергнуть очевидное, а для того, чтобы посмотреть, какой может быть «другая», непривычная социология. Соглашаться или нет с тем или иным пониманием «социологии» - норма в условиях научного плюрализма. Но и поставить вопрос, что на примере творчества конкретного крупного ученого может стать полезным для отечественного социолога, задача не праздная.

Данное выше изложение статьи показывает творческий почерк аналитика нашего времени в рамках разработанной им теории “мир-системы”, “мир-экономики”. Действительно, разработанные Валлерстайном концепции вполне можно причислить к историии экономики, экономической истории (хотя историки крайне неохотно пишут о текущей современности, тем более - обращаются к прогнозам; и в этом плане Валлерстайна трудно считать историком). Может быть, действительно Валлерстайна трудно безоговорочно зачислить в "только социологи". И его не все таковым считают: в сборнике рефератов публикаций Валлерстайна составитель и редактор его А.И. Фурсов обошелся без этого определения. Но как социолог Валлерстайн принадлежит к редкому типу исследователей, которых не было, пожалуй, после смерти П. Сорокина. Это тип социолога, свободно оперирующего данными, взятыми из глобальных общественных процессов в их пространственном и временнм континууме.

Выделим некоторые релевантные в этом смысле черты многогранности исследовательских усилий автора, в которой цеховая принадлежность становится иррелевантной. Очевидно, что в рамках политической социологии Валлерстайн владеет анализом социальной сути происходящих в мире политических процессов и событий. В рамках экономической социологии он отслеживает тенденции в экономике мира, регионов и отдельных стран. В рамках социологии исторический он строит свои концепции и оценки на большом историческом материале.

Кроме того, как социолог Валлерстайн демонстрирует внимательное отношение к (и использование их) крупным теоретическим концепциям современных наук об обществе. Частично эти теории разработаны и развиты в применении к современности при его активном участии. Это современная капиталистическая мир-система, бифуркации, кондратьевские циклы; концепция секулярных трендов Р. Камерона, ассоциируемые с именами И. Пригожина и И. Стенгерс положения, к тому новому научному мировоззрению, которое принято связывать с именами И. Пригожина, Н. Экеланда, Б. Мандельберга и др (постмодерн) [6] и др. и др. “Секулярные тренды, - пишет, например, Валлерстайн,- не могут продолжаться вечно, так как они натыкаются на асимптоты (компьютер это слово не подчеркивает красным, он «знает», что асимптота в математике - прямая, к которой неограниченно приближаются точки некоторой кривой по мере того, как эти точки удаляются в бесконечность- Н.Р.). Как только это происходит, ритм циклов уже не может возвращать систему обратно в состояние равновесия, а здесь начинаются системные неприятности. Система входит в свой терминальный кризис и наступает бифуркация - то есть она оказывается перед двумя или более альтернативными путями к новой структуре, с ее новым равновесием, новыми ритмами циклов, с новыми вековыми трендами” [с. 258].

Он строит собственные оригинальные концепции на базе большого, всестороннего эмпирического материала о современности. Так он опирается на учение Кондратьева о больших циклах конъюнктуры, смена которых связана с качественными изменениями в хозяйственной жизни общества, анализирует, наполняет конкретным материалом данные о фазе-А и фазе-Б. Он дополняет учение Кондратьева (и Сорокина [7]) о цикличности социального исторического процесса собственными положениями о секулярных трендах. Это проблема перевода - наиболее близкое по смыслу значение этого слова - вековые, вечные - в предисловии и рефератах у А.И. Фурсова [с. 18] столетние тренды надо подумать temporal extending over, or occurring in, a long period of time трендах. По сути дела, речь идет о значительно более продолжительных, чем кондратьевские циклы, тенденциях капиталистической экономики. О каких же реально верифицируемых «трендах» идет в статье речь? Речь идет о ряде факторов, в перспективе нелающих невозможным сам факт накопления капиталов, то есть сути "капитализма", как бы ни трактовать (или отбрасывать) этот термин: Секулярные тренды, приближающиеся к своим асимптотам, пишет Валлерстайн, каждый сам по себе создает пределы накоплению капитала и, тем самым, базу кризиса всей выстроенной вокруг накопления структуры.

Валлерстайн выделяет три таких тренда. Первый из них связан с фактом накопления капитала за счет низкой заработной платы работникам, выходцам из сельских районов, Сам факт такого происхождения наемных работников обеспечивает высокую норму накопления и извлечения прибавочной стоимости из труда таких работников. Однако, отмечает Валлерстайн, мир становится все более урбанизированным. Исчезновения аграрного мира следует ожидать, вероятно, в ближайшие 25 лет: по выкладкам аналитиков ООН к 2025 году примерно 5,5 из 7,5 миллиардов населения планеты будут жить в городах [8]. Исчерпание притока дешевой рабочей силы бывших жителей деревень создаст (на этот счет мировой опыт эмпирически зафиксирован социологами) в стоимости труда наемных работников тенденцию давления на уровень прибыли предпринимателей в сторону снижения [с. 260].

Второй тренд - возрастание стоимости материалов, используемых в производстве, в частности, за счет необходимости включения в цену изделий расходов на сохранение окружающей среды. И дело здесь уже не столько в противодействии со стороны "зеленых" "Гринпис" и т.п. С. 260. Так, в мире уже не осталось регионов, в которых возможно вести производство без оглядки на экологические последствия. “... в результате больше нет рек, чтобы их загрязнять, нет деревьев, чтобы рубить - или, по меньшей мере, их нет без серьезных непосредственных последствий для биосферы”, пишет И. Валлерстайн и продолжает: “Я не вижу какого-либо реального решения этой социальной дилеммы в рамках капиталистической мир-экономики, и поэтому считаю, что это второй структурный пресс на накопление капитала” с. 261. Очевидно, что такой подход ставит в новые рамки представления о движении к "устойчивому развитию".

Третий действующий в этом же направлении фактор - необходимость увеличивать налогов на фирмы и индивидуальных предпринимателей и работников. Этого требуют растущие социальные расходы государства (укрощение опасных классов). В итоге возникает и усиливается еще один ограничитель прибылей индивидуальных фирм и накопления капиталов. Но поскольку определяющая черта капитализма как исторической системы - непрерывный процесс накопления капитала, воздействие всех трех трендов создает тенденцию делать непрактичным основной двигатель системы.

К факторам сферы капиталистического накопления Валлерстайн добавляет кризисный прогноз в области политики, государственного управления и политических процессов, связанный с кризисом легитимности государственных структур с. 262. С конца XIX в. антисистемные движения (к ним отнесены коммунистические, социал-демократические и национально-освободительные движения) были интегрированы в госструктуры. В рамках государства они - путем уступок и реформизма - смогли удовлетворить некоторые требования «опасных классов» (формулировка «укрощение опасных классов» в статье повторена несколько раз). Однако в свете изложенного выше прогноза они сами оказываются перед полным отсутствием перспектив. Массы в мире, обращавшиеся к государствам как агентам трансформации, сейчас вернулись к прежнему более фундаментальному скептицизму в отношении способности существующих государств двигать вперед трансформацию или даже поддерживать общественный порядок [с. 263].

Собственно говоря, уже концептуальная составляющая работ И. Валлерстайна позволяет считать его, прежде всего, крупным социологом.

Но кроме того, он, как никто, пожалуй, из социологов современности владеет жанром исторической социологии. В рассматриваемой статье исторические данные, которые могут относиться к любому периоду функционирования капиталистической мир-системы, служат основным эмпирическим материалом. При этом, ни одна существенная деталь характеристики общемировой динамики в этой связи не упущена.

На наш взгляд, историческая социология в немалой степени объясняет "секрет" творчества И. Валлерстайна. Эмпирическая часть его исследований (обнародованная более детально в ранних трудах) воссоздает определенный континуум мировых времени и пространства, охватывая весь мир как систему. Разрозненные исторические факты обретают свою логику, характеризующую в целом мир. Ракурс исторической социологии высвечивает логику процессов в обществе, сумме стран и обществ, от истоков до вероятного (всякая история имеет окончание) завершения. Чтобы формулировать тенденции, выходящие за пределы столетий, нет иного пути, как социологически осваивать прошлое и включать данные о нем в построение теоретических, прогнозных концепций, которые не только раскрывают, пытаются раскрыть реальное содержание современности, но и позволяют с достоверностью формулировать черты открывающихся практических альтернатив движения общества в будущее. Историческая социология изучает социальные явления от истоков. Чтобы формулировать тенденции, выходящие за пределы столетий нет иного пути, как социологически осваивать прошлое и включать данные о нем в построение концепций, которые не только раскрывают контуры содержательных аспектов современности, но и позволяют с достоверностью обрисовать социально значимые проблемы открывающихся альтернатив движения общества в будущее.

О том, что в лице Валлерстайна перед читателем предстает прежде всего социолог, говорит авторский позитивизм, если под этим словом понимать целенаправленный поиск практических решений социальных задач современных человека и человечества. Статья «Глобализация или век перехода?» настоятельно указывает на близкое окончание периода человеческой истории, связанного с капиталистическим накоплением. Соответственно обрисованы контуры ситуации, которая вырисовывается в связи с выдвигаемыми Валлерстайном положениями.

В этом смысле концепция Валлерстайна выстроена не только на теории мир-системы, ведущей отсчет современности с 1450г. и не только на концепциях циклов Кондратьева и (секулярных) вековых трендов (Р. Камерон). Он опирается на всесторонний анализ процессов в мире в описываемое им историческое время. Правда, основное место в этом эмпирическом с точки зрения исторической социологии обосновании данной концепции он отвел периоду после 1945 г., начав с Ялтинских соглашений 1945 г. и раскола мира на два лагеря. Высказываются оценки, которые без учета предлагаемого автором достаточно полного и всесторонне представленного видения мировых тенденций второй половины ХХ века очень часто остаются вне поля зрения большинства аналитиков современности, исследователей настоящего и будущего. Таково утверждение (с. 257), что Ялтинскую систему похоронила длительная стагнация экономической мир-системы. с.256. Он констатирует усиление коммунистических движений, социал-демократов и национально-освободительного движения в 50-60 гг. и связывает характеристику выведенного им ключевого положения о «мировой революции 1968 г.» с утратой этими движениями в дальнейшем способности выражать устремления поддерживавших эти силы слоев общества. В круге обсуждаемых проблем мир-системы 1945-1990-х годов, с одной стороны, кажущиеся (по мнению автора) успехи США: война во Вьетнаме, нефтяной кризис 1973 г., война в Персидском заливе, «бархатные революции» в Восточной Европе и др. Ответ на банкротство левых: воинствующий консерватизм М. Тэтчер, появление слоя "Юппи" не замедлил дать о себе знать. Юппи, пишет он, смогли обеспечить себе процветание, «но большая часть мира пострадала от потери доходов и дефляции из-за краха местных валют». Так, на с. 257 Ирак. Но заплаченная США цена была высока, так как обнаружилось, что США финансово не могут позволить себе вести такие операции; все счета США по этой войне оплатили Саудовская Аравия, Кувейт, Япония и Германия.

С другой стороны, в этом контексте Валлерстайн останавливается на причинах развала СССР и неудач попыток М.С. Горбачева реформировать советскую систему, в частности, на последствиях втягивания СССРО в афганские события. Войну в Афганистане он называет решающей тактической ошибкой советской стороны [С. 254]. Падение СССР "вызвано достойной сожаления недооценкой им (М.С. Горбачевым) поднимавшихся сил национализма в самом Советском Союзе и - прежде всего - национализма русских" (с.256).

Конечно, возражения по поводу хода суждений автора возможны. Можно, в частности, возразить, что в картине мира второй половины ХХ века, изложенной в статье, на периферии оказались Китай, Индия, Австралия, Южная Африка, конфликт вокруг бывшей Югославии и др. Возможно, эти детали могут и не иметь значения в контексте предлагаемом автором. Что касается всего континента Африки, о которой Валлерстайн много писал, можно считать, что положение и тенденции здесь не отличаются существенно от остального мира и не меняют общую картину, созданную мысленными усилиями ее автора.

Собственно, он не отрицает наличия процессов, описываемых как глобализация, но настаивает на том, что для решения стоящих перед человечеством проблем ученым следует привлекать внимание не к очевидному, внешнему (глобализация) в этих процессах. Валлерстайн умеет находить и показывать их действительное историческое и социальное содержание так, что в этом случае индивиды, группы могут определить свое место и свои действия в разворачивающихся процессах. В этой связи Валлерстайн предлагает считать современный "переход" через призму проблемы и “соотношения сил” на данном этапе. Он говорит о гигантской политической борьбе двух больших лагерей. С одной стороны, это лагерь всех тех, кто хочет сохранить привилегии существующей системы неравенства, хотя и иных формах, может быть гигантски иных формах. На другой стороне - все те, кто хотели бы создания новой исторической системы, которая будет значительно более демократичной и более эгалитарной. По его словам, исход этой борьбы будет в определенной мере зависеть от того, кто лучше сможет анализировать происходящее, определяя исторические альтернативы, перед которыми все мы вместе стоим. “Выбор не в том, подчиняться или нет этим процессам, но скорее, что делать, когда эти процессы рушатся, как они рушатся сейчас” [С. 265].

Давая на этот вопрос ответ в духе социального и социологического активизма (что отделяет его от сторонников, скажем, экономического детерминизма), он нацеливает на практическое решение выявленных теоретическим анализом проблем. Да, переход к новой "мир-системе" произойдет, но вопрос в том, какие очертания примет его результат в итоге? По своей сути поднят актуальный для некоторых российских социологов вопрос характера социальных (или - исторических) законов, в частности, имманентны ли они, и если нет, тогда законы ли это, или нечто другое? Валлерстайн принципиально отвергает возможность для ученого утверждать неизбежность той или иной из полярных альтернатив. В данном случае это сохранение привилегий и неравенства или система с большей степенью демократии и равенства. Об активизме Валлерстайн, например, выдвигает следующее положение: “политически, пишет он, вопрос в том, какого рода социальное действие возможно и желательно во время системного перехода” [с. 263]. “Именно потому, что его (перехода) исход непредсказуем и именно потому, что колебания столь беспорядочны, на деле даже малейшее политическое действие будет иметь большие последствия” [с. 265]. Наконец, активизм автор рекомендует и "акторам" "перехода", ставя в центр внимания проблему социальной мобилизации: кто сможет кого мобилизовать: о том, что этот вывод напоминает ситуацию в интеллектуальных кругах левых в России, мне приходилось писать в связи с освещавшейся в СИ полемикой Валлерстайна с М. Арчер [9]. В этом же направлении подчеркивается, что - в контексте сравнения с несущимся без тормозов под гору автомобилем. Валлерстайн не видит "мудрого шофера", который сумел бы спасти авто и пассажиров. Во всяком случае, к нашей ситуации постановка вопроса Валлерстайном может иметь самое непосредственное отношение. Поэтому продолжим.

"Большой капиталистический тупик"!?

Центральный ключевой вывод автора: капиталистическая мир-экономика вступила в свой терминальный исторический, системный кризис. Эта мысль повторена несколько раз; в разных контекстах говорится, например, говорится о том, что идущая на смену нынешней мир-система будет качественно, структурно иной. Этот кризис, судя по взглядам автора, уже идет и может длиться до 50 лет [4. С.263]. Критика государства - утрата эффективности и доверия. Не обеспечивает ни социальной справедливости, чего ждут массы, ни накопления капитала - чего ждет бизнес. Характерно, что И. Валлерстайн, фактически прогнозирует крупные неприятности для США, хотя отдает себе отчет в особом положении этой страны с точки зрения наличных у нее ресурсов. Выведенные им положения непосредственно накладываются на процессы в американской экономике. Другое дело, что фактом опубликования тревожного прогноза он мобилизует университетское сообщество этой страны, во-первых, на выявление истинности своего прогноза, во-вторых, на дискурс по поводу возможных в этих условиях действий. Собственно, поиск уже начался, близок и этап практических решений.

Известно, сколь бурными протестами сопровождаются в последние годы международные форумы политических элит по проблемам глобализации. Против выступают как раз те силы, которые оказываются вне “золотого миллиарда” - а это подавляющее большинство человечества. Валлерстайн, на наш взгляд, помогает увидеть фундаментальные аспекты этой проблемы, из рассыпанных фактов складывается - пусть и мозаичная - картина происходящего. Конечно, в будущем вполне вероятны коррективы в данной картине. Вероятно, они последуют и потому, что “акторы”, “агенты” предупреждены Валлерстайном, куда могут завести нынешние “тренды”, если дать им развиться по свободным траекториям. Нередко в глобализации видят прикрытие, версию американизации. Наверное, опытные бойцы идеологического фронта, не забывшие еще времен холодной войны, в таком подходе усмотрят рассчитанное стремление замаскировать готовность США встретить новые вызовы во всеоружии, а другие путь околевают. Однако фундаментальный выбор между более эгалитарным миром и миром растущего неравенства видимо сохранит значение для нескольких поколений.

Если "Россию не понять" - умом

Разговор о данной небольшой статье большого социолога был бы неполон и отступил бы от методологии Валлерстайна, если бы в заключение не были поставлены вопросы соотношения описанного выше с данными о России. Методологически нельзя понять части (в данном случае человечества), даже если эта часть самая крупная по размерам страна мира, не учитывая сути и тенденций процессов в масштабе целого. Российским ученым и аналитикам следует учиться выстраивать собственные концепции с учетом этого фактора. В этом свете на память и приходит фраза конца 1980-х гг. о движении СССР к "Большому коммунистическому тупику" - с намеком на название улицы в московском районе Таганки - "Большая Коммунистическая". Методологически прежде всего важно подчеркнуть, напомнить принципиальную возможность «долгосрочного» прогноза мировых тенденций. Нельзя понять части (в данном случае человечества), даже если эта часть самая крупная по размерам страна мира, не учитывая сути и тенденций процессов в масштабе целого. Российским ученым и аналитикам следует учиться выстраивать собственные концепции с учетом этого фактора. Капиталистический мир - в этом смысле однозначный пример. Также Валлерстайн поучителен в плане обращения в анализе современности к самым ее истокам, как бы далеко они от наших забот ни отстояли. Валлерстайн в этом плане - не уникум. Такого же рода качествами обладали, например, М. Вебер и П. Сорокин, если называть немногих.

Россия вступила в эпоху двойной транзиции. К той, что описана Валлерстайном, добавляется собственно российский переход. Но тем важнее определятся с ориентирами движения: идти к тому, чего скоро не будет, не имеет смысла. Можно оказаться в «Большом капиталистическом тупике». Дело не в желании пугать. Стремление человека познать неизвестное вообще, видимо, связано с неосознанным стремлением выйти из сферы неизвестного - оно, как было известно еще со времен античности - страшит. Возможно, страх уравновешивается (по меньшей мере, у некоторых индивидов, интересом к незнаемому). Но в любом случае, существен прогноз исчерпания возможностей накопления капитала (аккумуляции). Он делает бесперспективным движение по стандартному “современному” капиталистическому пути по уровню развития материальной базы. Исчерпание возможностей социально действенного накопления капитала по иному ставит проблемы демократии, общественного благополучия. Возвращение проблеме эгалитаризма в обществе должного места и значения: если в советское время был совершен грубый перегиб в определенную сторону, это не может означать, что проблемы здесь вообще нет. Пока скорее нет, и др. Аналитический контроль за тенденциями в мире и своевременное реагирование - важнейшая роль здесь - научная общественность, институциональная опора, без которой неминуем провал. Нужно было бы активно пообсуждать эти вопросы не на газетном уровне. Как важную часть движения к гражданскому обществу, содействовать которому государству не просто полезно, а необходимо.

В отсутствие оных - ответственность лежит на аналитических структурах государства. Хотя обществу следовало бы знать, на какой конкретно структуре нашего недешевого для налогоплательщика государства лежит ответственность за информирование по поводу возможных поворотов в мировой ситуации, знать, обсуждают ли эти проблемы в президентском окружении? Или в Думе, или в Министерстве по чрезвычайным ситуациям, в аппарате Совета Безопасности? Или это мелочи? Важнее, скажем, безопасность содержания материалов на экранах компьютеров, телевизоров и т.п.? Правда, в этом случае нет гарантий, что власть имущие выслушают аналитиков и тем более поступят не “как всегда”, а действительно так, как лучше. Можно понять, что после 70 лет веры в идею классовой борьбы у многих по-советски образованных людей выработалась аллергия на схему обреченности капитализма, да и вообще на всякую большую теорию общественного развития.

Что же мы имеем: демократию, реформы, революцию или воюющее общество? Или все эти ориентиры никому не нужны, или мешают? Или Россия сосредоточивается? Не забыть бы только при этом и традиции страны, и прогноз Валлерстайна о более демократическом и эгалитарном обществе.

Кроме того, по этой же причине нужны усилия государства по выращиванию реального гражданского общества как предохранителя и гаранта недопущения худших сценариев, стоп-крана в случае ошибок управленцев. В опубликованной недавно “Социсом” статье Б. Фливберга указывается, что теоретически и на опыте Европы (Ю. Хабермас и М. Фуко) оба эти пути были возможны и действенны, хотя и по-разному. Учет, в частности, трендов к снижению зарплаты, исчерпанию ресурсов, затратности государства - тенденция к самоуничтожению. Нельзя дольше игнорировать проблему реализации провозглашенных Конституцией принципов самоуправления - на местах и в территориях. Гражданское общество можно строить, начиная с микро уровня. Могут сослаться и на Китай, там государство оставляет за собой очень плотный контроль за антисистемными силами. Это немаловажно, с учетом прогноза Валлерстайна (с.264 относительно дальнейшего роста повседневного насилия в условиях перехода).

Если снять черные очки. В реальных процессах, идущих в российском обществе, в массовом общественном настроение в России достаточно выражены тенденции, связанные, может быть, с обозначенными Валлерстайном проблемами. Недоверие государству, к идеологиям, призывам, новациям, к партиям, профсоюзам. Кажется, и самому себе - правда, давно не пробовал - отучили комиссары и бандиты. Призрак этнической ксенофобии вытеснил идеологию интернационализма и солидарности. Опять один с сошкой, семеро с ложкой. Возможно, это следствия материального положения широких слоев, вынужденных бороться за физическое выживание. В России и СНГ повторяется водораздел между богатым «западным» миром и бедным «югом» (может быть, в перспективе СНГ станет Соединенными Штатами бедных пост советских республик?). Возможно, строится в России СШНГ = "Соединенные штаты нефти и газа", власти которых будут вполне жить на уровне США. Рождаемость падает. Численность россиян сокращается. Распространение алкоголизма, наркомании, СПИДа, болезней грозит вымиранием населения страны. К тому же россияне находятся под тройным грузом. Работающие вынуждены отдавать часть прибавочного продукта на содержание государства. Аппарат его сам себе назначает уровень жизни, никак не соотнесенный ни с экономическим процессами, ни с менталитетом остальной части общества), на капитализацию экономики, на дань оргпреступности - по выражению (слишком, к сожалению, пока напоминающему правду) нашего коллеги В.В. Лапаевой - самой организованной части российского общества. Не имеет ясности, куда идти и куда его ведут. В Конституции записано положение о России как социальном государстве, в тот же время это положение не реализовано, идут разговоры о возможности изменения этого лозунга. Не делать вид, что знают и внимательно относиться к предупреждениям. Освободить от сверх обложения налогов. Перенаправить с государства на самодеятельность, на гражданское общество (это лучше, чем содержать криминал), на охрану подлинно национальной безопасности. На людей, их информирование, помочь сформулировать личное отношение и личную стратегию выживания. Наука в этом может оказать содействие. Если этого не понять, и продолжать говорить со скрытой гордостью, что "умом Россию не понять", может быть, и понимать со временем станет нечего. Или все же стоит попробовать?

Конечно, могут последовать возражения по поводу как отдельных положений Валлерстайна, так и его генеральных выводов. Собственно, редакция журнала “Социологические исследования”, публикуя данный материал, хотела бы вызвать читателей высказываться по данному вопросу. Надо отметить, что И. Валлерстайн - координатор проекта “Век перехода: траектория мир-системы, 1945-2000”, что позволяет считать, что аналитические работы по выявлению возможных альтернатив уже недалекого будущего не будут прекращены. Ему в 2000 г исполнилось 70 лет (редакция поздравляет - хоть и с запозданием) - надеемся, что этот возраст все же позволит И. Валлерстайну увидеть подтверждение его прогноза. Но как бы ни развернулись процессы, подход, методология важны. Не следует игнорировать, ибо течение времени, жух времени- меняющийся - может все обесценить.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

I. Wallerstein. Globalization or the age of transition? A long-term view of the trajectory of the world system // International Sociology. V. 15. 2000, № 3.

J. Bartelson. Three concepts of globalization // International Sociology. V. 15. 2000, № 3.

J. Meyer. Globalization. Sources and effects on national states and societies // International Sociology. V. 15. 2000, № 3.

P. Bairoch. The Constituent Economic Principles of Globalization in Historical Perspective. Myths and Realities // Там же, Рр. 210, 212.

В.В. Кудинов в: Энциклопедический социологический словарь. Общ. Редакция академика РАН Г.В. Осипова. М. 1995. С. 717-718 Уоллерстайн

Глобальные и региональные проблемы в работах Иммануила Валлерстайна. Реферативный сборник. (Составитель А.И. Фурсов). М.:ИНИОН. 1998.

И. Валлерстайн. Социальное изменение вечно? Ничто никогда не изменяется? // Социолог. исслед. 1997, №1.

Н.В. Романовский. Социология и социологи перед лицом глобальных катаклизмов (По поводу полемики М. Арчер и И. Валлерстайна) // Социолог. исслед. 1999. № 3.

Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из Хаоса. М.: Прогресс, 1986; Николис Г., Пригожин И. Познание сложного. М.: Мир, 1990; Пригожин И., Стенгерс И. Время. Хаос. Квант. М.: Прогресс. 1994; и др.

Сорокин П.А. Обзор циклических концепций социально-исторического процесса // Социолог. исслед. 1998. № 12.

Фливберг Б. Хабермас и Фуко - теоретики гражданского общества // Социолог. исслед. 1999. № 2.

Размещено на Allbest.ru