Зарубежная социальная работа как научная парадигма проходит ряд исторических трансформаций, причем каждая может быть охарактеризована своей системой понятий и представлений. Можно выделить следующие основные вехи становления ее теоретической парадигмы:

* оформление первых представлений, когда ведущим понятием будет philos, т.е. дружественность, распространяемое не только на соседские отношения, но и на более широкий круг социальных связей;

* становление представлений о милосердии к ближнему, концепция "милостыни", или милосердия, где основополагающим принципом будет являться "агапе" как деятельная любовь к ближнему;

* оформление в западном обществе имплицитного концепта "прав человека", где вопросы бедности и пауперизма, нищенства являются его главными доминантами;

* становление теорий социальной работы, которые помогают профессионалам интерпретировать нужды клиента, обусловленные социально-психологическими и социально-экономическими факторами.

Тенденции оформления древнейших представлений о процессе помощи

Зарождение представлений о помощи и взаимопомощи происходит на стадии родового общества, когда складываются механизмы реципрокации (от лат. reciprocus -- взаимный) и редистрибуции (лат. re -- приставка, означающая 1) возобновление действия, 2) противодействие + distributus -- разделенный, распределенный). Первые из них связаны с дарообменом, помощью в бытовой и хозяйственной сферах. Вторые -- с распределением излишков продуктов. Уже на этой стадии происходит выявление субъектов помощи, определение идеологических принципов, а также принципов, регулирующих связи дарообмена и поддержки между субъектами родового пространства.

Однако впервые обозначение и выделение данного явления из многих сфер человеческого бытия происходит в Древней Греции. Это было связано с тем, что греческое общество, накопив определенный духовный опыт, среди прочих сфер своего существования начинает выделять особую сферу, где проявляются дружеские чувства, аффекты, моральные связи и отношения. Так зарождается понятие "филантропия". В переводе с греческого оно обозначает любовь к людям, но первоначально, в V в. до н.э., семантическое значение этого слова было связано с представлениями о божественной благосклонности, но уже в IV в. до н.э. с этим понятием связан иной смысл: любое благожелательное отношение одного индивида к другому.

В гомеровском эпосе дружественность (philos) связана с институтом семьи и гостеприимства, где это слово имеет прежде всего социально направленный смысл. По мнению французского исследователя Э.Бенвениста, "philos" вместе с "aides" (помощь), употребляемые в постоянной связи и одном смысловом контексте, обозначают отношения, связанные с уважением, состраданием, помощью в беде, т.е. эти понятия идентифицировали социально окрашенные чувства и сопричастность индивидов к коллективным ценностям и нормам совместного общежития.

Платон и Аристотель рассматривали благотворительность в контексте общественной пользы, полагая что эта деятельность -- прерогатива государства, а не отдельного частного служения. Платон тем не менее считал, что не следует заботиться о бедных, попавших в трудную ситуацию, подчеркивая, что "бедность заключается не в уменьшении имущества, а в увеличении ненасытности". Ситуация осложняется, если ей сопутствуют болезни и обнищание. В этом случае, например для ремесленников, смерть являлась единственным выходом в сложившихся обстоятельствах, поскольку жизнь, по мнению Платона, теряла ценность из-за невозможности воспроизводить свое ремесло. Однако в "Определениях" Платон не отрицает, что в обществе должно быть "добровольное благодеяние", оно сущность милости, и в межсубъектном взаимодействии милость -- своевременная услуга.

Понятия дружественности, благодеяния или филантропии в античной Греции рассматриваются не только на уровне макропроцессов. Феноменология процесса осмысляется и на межличностном уровне через такие важнейшие этические категории, как дружба, сострадание, справедливость, долг, честь.

Аристотель, рассматривая дружественность как разновидность добродетелей человека, указывает на человеколюбие как его природное свойство. Он анализирует субъект -- субъектные отношения как процесс межличностного взаимодействия, когда один субъект оказывает помощь другому субъекту. Подходя к мотивации поступка с позиций пользы, в самом действии греческий философ видит акт творчества, которое несет в себе любовь к ближнему, "(творцы) любят свое творение по той же причине, что и свое бытие". Природная детерминация процесса помощи и поддержки ближнего позднее осмысляется Ювеналом, который утверждал, что человек рожден для сострадания, в чем, по его мнению находит отражение субстанциональность природы. Такой подход к милосердию в дальнейшем будет интенсивно развиваться в трудах Отцов Церкви.

Плиний, как и Цицерон, полагал, что дружба, товарищеский союз, будучи основой благотворительности, являются важнейшими факторами, лежащими в основе гражданского поступка. Цицерон усматривает в благотворительности ряд целенаправленных действий, среди которых: щедрость, выкуп пленных, уплата долгов, выдача приданого дочерям, увеличение средств жизни своих друзей.

Однако, помимо альтруистического начала, в идеологии античной филантропии прослеживаются и первые ростки осмысления негативных последствий, которые могут нести бескорыстная помощь и поддержка. Аристотель указывает на это, анализируя поступки "бедных людей", использующих не по назначению выделяемые государством мясо жертвенных животных и деньги, предназначенные для украшения храмов и города. Той же позиции придерживался и Сулла, который во время голода помогал бедным только тем, что предоставлял им работу в своих поместьях, избегая чистой благотворительности, чтобы не поощрять праздность.

"Агапе" как нормативное требование межличностного взаимодействия возникает в первых христианских таинствах, совместных вечерних молитвах и трапезах. Со временем процесс этот усложняется и расширяется по мере того, как деятельность христианина принимает различные формы. Деятельность не ограничивается только поддержкой внутри христианской общины, а имеет свое продолжение в социуме, куда переносятся принципы, мировидение, ценности и нормативное поведение по отношению к другим членам общности. Все это приводит к переосмыслению процесса взаимодействия как межгруппового, так и межличностного в трудах и заповедях Апостолов и Отцов Церкви. Именно тогда понятие "агапе" обогащается понятиями "милосердие", "любовь к ближнему". Внутригрупповая помощь и взаимопомощь, переносимая в социум, канонизируется, регламентируется, становится обязательным законом жизни истинного христианина.

Апостол Павел, определяя благотворение как норму христианской жизнедеятельности, тем не менее выделял истинно нуждающихся и просителей, не желающих работать. "Если кто не хочет трудиться -- тот и не ешь". В подходах к нищим выделялся принцип "семейной ответственности", когда имеющий родственников нуждающийся в помощи не получал "пропитания" от Церкви. Однако уже на ранних стадиях христианской поддержки выделяются приоритетные группы, которым поддержка оказывается в первую очередь:

* служители и пастыри Церкви;

* "дряхлые старицы и старцы", беспомощные дети;

* прочие нуждающие.

Осмысление важнейших христианских догматов о милосердии расширяет парадигму "теоретического" осмысления сущности помощи и поддержки. Особое значение в связи с этим имеют труды Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Федора Студита, Иоанна Дамаскина, Афанасия Александрийского и других авторов "нравоучительной литературы". Идеи этих христианских мыслителей оказали большое влияние на состояние общественного сознания в вопросах помощи, поддержки и призрения. Отличительной чертой творений этих богословов являлось то, что они были предназначены как для "говорения с кафедры", так и для "книжного употребления". И здесь большую роль сыграла византийская школа красноречия, каппадокийский кружок, членами которого были Василий Кесарийский, или Великий, Григорий Нисский и Григорий Богослов. Блестящие ораторы, они внесли в богословскую полемику диалектические методы неоплатонизма, где слово представляет собой практический инструмент изменения общественного сознания.

Василий Великий понимает сущность милосердия как "болезнование об угнетаемых сверх их вины, ощущаемое сострадательными". Милосердие связано с "болезнованием", с состраданием к ближнему, поскольку человек не может постичь предначертание свыше и тем более свое состояние, которое постоянно меняется или может измениться по воле Провидения. "Милосердуем о том, кто из великого богатства впал в крайнюю нищету, кто из крепкого телесного здоровья перешел в крайнее изнеможение, кто прежде восхищался красотой и свежестью своего тела, и потом поврежден обезображивающими болезнями". Как видим, здесь понятие социального равенства интерпретируется в контексте отдельной судьбы и ее изменений.

Проблемы милосердия и его сущности осмысляются в трудах Григория Нисского с несколько иных позиций. Вопрос "Почему блажен обратно приемлющий, что дает?" им рассматривается в свете обоснования им догмата о Святой Троице. Единство Бога существует в нераздельности и неслиянности Его ипостасей. Поэтому милосердие есть проявление Божественного начала, которое уподобляет отдельную личность Божественной Сущности, "что если кто, будучи человеком, делается милостивым, то он сподобляется Божия блаженства, достигнув того, чем именуется Божество".

Григорий Богослов, конкретизируя идеи своей школы, придает им характер практического наставления и служения:

"Будь для несчастного Богом". Однако милосердие, благотворение по отношению к ближнему предполагают определенную серию задач, которые предоставляют выбор для творящего милосердие. Григорий различает "высшее благодеяние" и "меньшее благодеяние". К высшим благодеяниям, приносящим пользу душе , он относит законы Пророков, Учителей, Пастырей, "различные дары Духа Святаго и таинство новаго спасения". К меньшим благодеяниям -- "доставь пищу, подай рубища, принеси лекарство, перевяжи раны, расспроси о бедственном положении, поговори о терпении". Личностное обогащение Григорий Богослов оценивает выше имущественного.

В таком подходе можно увидеть переосмысление двух важнейших античных принципов -- агностики(состязательности) и каллогатии (красоты и добра). Идея античной соревновательности, приближавшая человека к гармонии души и тела, у христианского идеолога получает иную интерпретацию: "Заслужи предпочтение пред ближним твоим тем, что ты его благотворительное". Проблемы единения и гармонии решаются на основе осознания общих вероятностных мифологем бытия, которым могут быть подвержены все без исключения. Таким образом несчастье, немощь предстает той объединяющей основой, на которой достигается паритетное начало между больным, увечным и здоровым: "Это твой член, хотя и покривило его несчастье". Однако общественное равенство и личная гармония между душой и телом, рассматриваемая как безопасность, достигается только благодаря человеколюбию -- "должны человеколюбие к ним считать единственным залогом нашей безопасности телесной и душевной".

Иоанн Златоуст в отличие от представителей каппадокийской школы подаяние милостыни рассматривает как показатель принадлежности к определенной общности "учеников Христовых", которая становится как бы новой формой индивидуального единения. В милосердии он видит природную субстанцию, однако это не значит, что ее наличие беспрепятственно раскрывает в человеке Божественное начало: "Человек... всего более должен учиться милосердию, ибо оно и делает его человеком". Только обучение милосердию открывает перед человеком возможность восхождения к своей сущности и далее -- к "признаку Божества".

Проблема социальной справедливости тоже трактуется Иоанном Златоустом с несколько иных позиций, нежели капподанийцами. Конечно, она рассматривается в контексте идей спасения и противопоставления реального и ирреального мира, где субъектами противопоставления выступают богатые и бедные, имущие и неимущие, здоровые и убогие. Общественное единство и гармония возможны среди данных групп лишь при соблюдении "принципа полезности", дополнительности существования. "Мы все имеем нужду друг в друге. Бедный в богатом, богатый в нищем, ничего не делающий в подающем милостыню, подающий в принимающем..." Принцип общественной полезности существования имущих и неимущих групп понимается Иоанном Златоустом как установление Божественной мудрости, согласно которой представители различных имущественных групп должны жить согласно Божественному плану, осуществляя духовное совершенствование в условиях общественного неравенства, конституированное свыше.

Однако согласие и единство будет нарушено, если милостыня оказана из тщеславия. В этом случае это "есть точно бесчеловечие и жестокость или еще хуже сего". Жестокость, а следовательно, и несправедливость проявляется также тогда, когда милосердие распространяется только на определенных субъектов. Иоанн Златоуст считает, что в акте милосердия не должно быть границ: "Хотя бы даже язычника мы увидели в несчастии, и ему надобно оказать добро, и вообще всякому человеку, находящемуся в несчастных обстоятельствах".

Милосердие определяет ряд поступков и деяний, которые направлены на различные нужды субъекта. Иоанн Златоуст выделяет два уровня помощи: милости духовные и милости телесные. К милостям телесным он относит: "питать алчущих, напоить жаждущего, одеть нагого или имеющего недостаток в приличной одежде, посетить находящегося в темнице, посещать больных, странника в дом принять и успокоить, погребать умерших в убожестве". Духовные милости -- "увещеванием" отвратить грешника от греховных дел, научить истине и добру нуждающихся, подать ближнему добрый совет, молиться за него Богу, утешить печального, не воздавать за зло, от сердца прощать обиды.

Со второй половины VII в., когда происходит разделение Христианской Церкви на Западную и Восточную, в Западной Церкви тенденции институциональной поддержки через систему монастырей привносят новые подходы к христианской идеологии поддержки. Основные воззрения этого времени характеризуются тем, что собственно благотворением не должны заниматься все, но только люди облеченные церковным саном. Миряне же могут помогать своими пожертвованиями. Возрастает роль монахов, которые и должны по официальному мнению Западной Церкви вершить дела милосердия. Согласно воззрениям Киприана, для члена общины достаточно подавать милостыню в монастырь, а епископу надлежит ее распределять среди нуждающихся. Точнее, все подаяния должны поступать в распоряжение епископа и распределяться дьяконами. С XII в. складывается убеждение, что Римский папа -- собственник всего церковного имущества.

В развитие идеи Августина Блаженного о том, что милостыня имеет силу "покрывать грехи", выдвигается и обосновывается представление о нищих как заступниках перед Всевышним. Подаяние милостыни все больше связывают с надеждой улучшить свою загробную участь, смягчить кару за свершенные пригрешения. Отсюда идет идеализация бедности, которую считают? высшим состоянием, чем богатство, и эта идеализация, по сути дела, конституирует неравенство как общественную необходимость. Св. Франциск, обращаясь к монахам, говорил, что, получая милостыню, взамен они дают любовь Божию.

Дальнейшее развитие теории и практики благотворительности происходит под непосредственным руководством Римско-католической церкви, и это продолжается вплоть до Реформации.

Заключение

Сегодня наблюдается особенно сильная тенденция к расширению методов и техник, а также теоретических подходов в области теории социальной работы. Это расширение границ осуществляется за счет включения концептуальных разработок смежных областей знания и адаптации их к нуждам и потребностям социальной работы. При этом часто берется не целиком весь метод с его общей структурой и системой принципов, а лишь та его часть, которая способствует решению предметных задач социальной работы. В зависимости от потребностей решения задач социальной помощи возможно выделение различных аспектов базовых теорий и их сочетание.

Теоретические подходы той или иной школы могут использоваться в социальной работе ив своей целостности. В этом случае сама практика вырабатывает те или иные принципы присвоения, если парадигма того или иного теоретического подхода состоит из нескольких базовых концепций. Таким образом, теория социальной работы, пройдя определенный социально-исторический путь развития сегодня представляет собой самостоятельную разновидность научного знания, имеющего общезначимую ценность.