Общество как система

В последнее десятилетие значительно возрос интерес к творчеству Никласа Лумана. Об этом свидетельствуют как переводы его работ в ряде стран Европы, а также в США, Японии, Аргентине, отчасти -- России, так и многочисленные исследовательские труды о воззрениях немецкого ученого, особенно о его социологии закона, социологии политики, об анализе европейской и американской культур. Некоторые его теории, указывает Д. Золо, "моментально стали жизненно важными элементами политических дебатов, когда последние касались «кризиса демократии», «инфляции власти» и «способности правительственного управления". Однако замечает исследователь, до настоящего времени не проанализирована «исчерпывающим образом смелая попытка, предпринятая Н. Луманом, по выходу из кризисного состояния социологической науки, возникшего в результате ослабления позиций неоэмпиризма». «А эта попытка, -- продолжает Золо, -- бросает вызов целому спектру современных социологических направлений: от критического рационализма до феноменологической социологии, от неомарксизма Франкфуртской школы до ортодоксального марксизма».

В первую очередь Н. Луман дает отпор неоэмпирической критике функционализма и подвергает сомнению «методологические стандарты», которые были распространены на все социальные науки. При этом свидетельствует Золо, Луман, не обращается к традиции исторической школы или к идеализму и не использует подход герменевтики, дабы обличить аргументацию эмпириков. "Луман начинает с отрицания самой идеи металингвистического базиса применительно к социологическому знанию и стремится на практике представить последнее в качестве «рефлексивного» по своей форме. В итоге, социология определяется как системный анализ социальных образований, причем в типично прагматичной «короткой связи» между теоретическими категориями социологического анализа и практически оперативными категориями исследуемой социальной системы".

Отправная точка в лумановских построениях -- это стремление разрешить кризис классического функционализма второй половины пятидесятых годов, представители которого, по его мнению, еще не освободились окончательно от «онтологического детерминизма» и, соответственно, объясняли функцию как «закрепленные отношения между особыми причинами и особы ми следствиями». Согласно позиции самого Лумана, любое требование истолковать социологический феномен каузально предполагает «детерминистскую онтологическо-метафизическую концепцию социального порядка». Следовательно, социология должна избавиться от «методов каузальной науки», поскольку каждому следствию, считает немецкий ученый, предшествует неограниченное количество причин, так же как и за каждой причиной возникает «огромное количество следствий». «Получается, -- констатирует Д. Золо, -- что каждая причина может быть связана с бесконечными иными причинами и ими же заменена, и поэтому становится возможным ввести столько переменных, сколько имеется следствий». Таким образом, перед нами особая разновидность функционализма, которая не указывает на нечто четко определенное, т. е. на «некий набор понятий, метод, модель или какую-нибудь идеологию». И, тем не менее, неофункционализм, по замечанию Дж. Александера и П. Коломи, -- единственное новое теоретическое направление, возникшее в западной социологии в 80-е годы XX века, «способное к прогрессу». Впрочем, существует и иное мнение, высказанное болгарским исследователем Д. Цацовым: «...Системная концепция западногерманского социолога не может выступать в качестве действительно научного основания социологического познания. Она страдает существенными философскими, методологически ми и конкретными теоретическими недостатками. С учетом авторского антигуманного сциентизма, антиисторизма, схоластичности и формализма радикальный функционализм Лумана не выводит из кризиса, а, наоборот, способствует его углублению» Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. С. 289..

Структурный функционализм до 60-х годов определял, по мнению ученых, главные направления дебатов в социологии: в какой мере западные промышленные общества, воспринимаемые как институциональные системы, являются консенсусными и способны двигаться к мирному, богатому будущему, основанному на применении прогрессивной технологии; является ли подобный прогресс проблематичным из-за расхождений интересов внутри общества, проистекающих из различных возможностей доступа к привилегированным социальным статусам. В соответствии со второй точкой зрения конфликт -- и как свойство общества, и как механизм социального изменения -- оказался более значимым социальным явлением, чем-то желал признать господствующий функционализм. Тем не менее, предполагалось, что такие конфликты будут постепенно разрешаться по мере развития и утверждения общества всеобщего благосостояния. Вместе с тем, уточняют исследователи, серьезная проблема возникла в связи с центральным положением «ролевой теории» в структурном функционализме. В рамках этого подхода социальное действие рассматривается как формулируемое в зависимости от общепринятых ожиданий, усвоенных индивидами в процессе их воспитания и социализации. Предмет спора состоял в утверждении, что подобный подход предлагает «сверхсоциализированную» концепцию действующего субъекта, переоценивая значение социальных предписаний, заставляющих «актеров» менять роли, подобно тому, как хамелеон меняет свои цвета. Альтернативная точка зрения -- «теория действия» -- отрицала взгляд на индивида как на пассивного реципиента социального порядка и утверждала, что структура сама является продуктом индивидуального действия. Луману, как справедливо считает Б.А. Куркин, удалось преодолеть не только недостатки структурного функционализма Т. Парсонса и Р. Мертона, но и слабости спекулятивно-метафизических концепций государства, чрезвычайно характерных для политической доктрины ФРГ. Критика Лумана состоит в том, что Парсонс полностью подчиняет понятие функции понятию структуры. Структурно-функциональная теория рассматривает любую структуру как выполняющую отведенную ей функцию, какой бы «экзотичной» она ни казалась. Однако при такой постановке вопроса становится невозможным рациональное исследование тех или иных общественно-политических структур, что оказывает простор «метафизическому» теоретизированию. Думается, именно в связи с изложенным Д. Золо называет «дальновидными» попытки Н. Лумана в его стремлении представить социологию как «саму себя обосновывающую», что, конечно же, противоречит «укоренившейся традиции, настаивающей на очень широком металингвистическом обосновании социальных наук».

Неофункционалистская реконструкция Н. Луманом сложившихся традиций имеет и вполне объяснимую сверхзадачу -- представить социальные системы не в качестве многообразных вариантов конкретных взаимодействий целостных личностей, а как предельные возможности таких взаимодействий. Послед нее, по праву, находит признание также в российской политолого-социологической литературе. Так, С.А. Гомаюнов подчеркивает, что сегодня произошел перенос акцента с элементарности как частицы на элементарность как процесс. Процессуальное видение, констатирует он, рассматривает мир как процесс общей взаимосвязи и взаимопревращений, мир -- не как нечто завершенное, а как развертывающийся процесс. Такое же понимание мира, отмечает исследователь, прочно утвердилось и в научно-философских трудах, где утверждается: способ существования вещи, явления оказывается не зависящим от их внутреннего содержания, так как он обусловливается отношениями с более широкой системой вещей, явлений. Соответственно и система постоянно поддерживает не обходимое множество и разнообразие элементов и их отношений. Степень важности этого можно понять, если вспомнить сформулированный У. Эшби закон необходимого разнообразия, со гласно которому система увеличивает свою устойчивость, увеличивая разнообразие. Эшби считал этот закон настолько же важным, насколько важен закон сохранения энергии. Таким образом, заключает Гомаюнов, в системе имеются защитные механизмы, которые не позволяют «кристаллизоваться» структуре. Поэтому с данной точки зрения система всегда отличается некоторой «недоразвитостью».

По Луману, современное общество отличает от предыдущих этапов функциональная дифференциация. Однако данное понятие трактуется им иначе, чем у Дюркгейма, поскольку в теоретических построениях последнего функции исполняются людьми. У Лумана же речь идет о дифференциации систем. В итоге, элементом системы объявляется коммуникация. В коммуникации участвуют как минимум двое. Если коммуникация состоялась, то она не «принадлежит» ни одному из них. Она состоялась между ними. Как же быть тогда с социальным действием и вообще с тем, что сам Луман тоже не прочь говорить о социальных системах (вслед за Парсонсом), как о системах действия? Здесь дело опять-таки в наблюдении. Коммуникация сама по себе не видна. Видно лишь действие. Коммуникация наблюдается как действие. Действие, в свою очередь, может быть «причислено», вменено, в том числе и человеку, хотя это также вопрос различения, которым пользуется наблюдатель. Никаких приоритетов человек не имеет. Поэтому-то понятие «функция» у Лумана не сопряжено традиционно с «полезностью», «целесообразностью», а оказывается некоей «регулятивной смысловой схемой» сравнения случайного, контингентного и направлено на поиск функциональных эквивалентов. «Исходным пунктом такого сравнения, -- справедливо указывает А.Ф. Филиппов, -- должны стать не те или иные постоянные сущности, а проблемы, решение которых может происходить тем или иным образом. Каждый из этих способов эквивалентен другому в отношении решения данной проблемы (хотя в других отношениях они различны), а кроме того, он и сам может рассматриваться как проблема» Витаньи И. Общество, культура, социология. М.: Просвещение, 1984. С. 130..

Заключение

Сложность, многогранность и в то же время целостность такого явления, как общество, обусловливают необходимость рассматривать его как социальную систему (притом в ее наиболее общем и сложном виде) и обеспечивать соответствующий (системный) подход к его изучению. Наиболее характерно это, как известно, для структурно-функционального направления в социологии.

Составными элементами общества являются люди, социальные связи и действия, социальные взаимодействия и отношения, социальные институты и организации, социальные группы, общности, социальные нормы и ценности и другие. Каждый из них находится в более или менее тесной взаимосвязи с другими, занимает специфическое место и играет своеобразную роль в обществе. Задача социологии в связи с этим состоит, прежде всего, в том, чтобы определить структуру общества, дать научную классификацию важнейших ее элементов, выяснить их взаимосвязь и взаимодействие, место и роль в обществе как социальной системе.

Именно благодаря своей структуре общество качественно отличается как от произвольного, хаотичного скопления людей, так и от других социальных явлений, имеющих свою упорядоченную структуру, а, следовательно, и иную качественную определенность. Социальная структура во многом определяет и устойчивость, стабильность всего общества как системы. И поскольку, как уже отмечалось, общество - это не простая сумма индивидов, их связей и действий, взаимодействий и отношений, а целостная система, постольку такое объединение порождает новое, интегральное, системное качество, не сводимое к качественной характеристике отдельных людей или их суммы. Общество как социальная система - это такой социальный организм, который функционирует и развивается по своим собственным законам.

Таким образом, общество представляет собой совокупность людей, связанных системой общественных отношений, складывающихся на основе всего многообразия социально значимых видов деятельности.

Но можно ли рассматривать общество как простую сумму индивидов, их связей, взаимодействий и отношений? Сторонники системного подхода к анализу общества отвечают: “Нет”. С их точки зрения, общество - это не суммарная, а целостная система. Это означает, что на уровне общества индивидуальные действия, связи и отношения образуют новое, системное качество. Системное качество - это особое качественное состояние, которое нельзя рассматривать как простую сумму элементов. Общественные взаимодействия и отношения носят надындивидуальный, надличностный характер, то есть общество - это некоторая самостоятельная субстанция, которая по отношению к индивидам первична. Каждый индивид, рождаясь, застаёт определённую структуру связей и отношений и в процессе социализации включается в неё. За счёт чего же достигается эта целостность, т. е. системное качество?

Целостной системе присуще множество связей, взаимодействий и отношений. Наиболее характерными являются коррелятивные связи, взаимодействия и отношения, включающие в себя координацию и субординацию элементов. Координация - это определённая согласованность элементов, тот особый характер их взаимной зависимости, который обеспечивает сохранение целостной системы. Субординация - это подчинённость и соподчинённость, указывающая на особое специфическое место, неодинаковое значение элементов в целостной системе.

Список литературы

1. Витаньи И. Общество, культура, социология. М.: Просвещение, 1984.

2. Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005.

3. Сорокин П.А. Социокультурная динамика // Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

4. Социология: Курс лекций / А.А. Радугин, К.А. Радугин. - М.: Владос, 2005. - 192 с.

5. Социология: Учебное пособие / Общ. ред. Э.Д. Тадевосяна. - М.: Знание, 2005. - 272 с.